На Грани. Книга вторая

Глава 9

Безутешные рыдания какое-то время отвлекали Лотэссу от окружающего. Зато, немного успокоившись, она испытала приступ паники из-за того, что находится одна посреди моря в крошечной лодочке. Под ней бездонная черная толща воды, над ней — равнодушные звезды. Даже если стихия останется столь же безмятежной, как сейчас, как долго сможет она протянуть в своем утлом суденышке? Да и мало ли что там таится в глубинах. Вспомнив жутковатые сказки, которые так любила в детстве, Тэсс представила, как из воды показываются щупальца гигантского морского чудовища, сжимают кольца вокруг ее маленькой лодочки и утягивают добычу на дно. Девушка так живо все это себе представила, что ее охватил ужас, хотя вода оставалась по-прежнему спокойной.

Как только Тэсса почти уверилась, что черные морские воды станут ее могилой, далеко впереди мелькнуло что-то, по цвету напоминающее ее странный челнок. Издалека девушке казалось, что она видит вертикальную дорожку серебряных штрихов, соединяющую море с небом. И только подплыв достаточно близко, она поняла, что это та самая серебряная лестница, по которой она поднималась в башню Маритэ в своем сне. Теперь, уверившись, что близка к цели, Лотэсса недоумевала, как могла еще пять минут назад столь живо воображать неминуемую смерть. Если уж богиня помогла ей пройти столько опасностей, то глупо было думать, что она позволит своей избраннице погибнуть в последний момент.

Еще немного и лодка мягко уткнулась носом в берег, если, конечно, скалы, выступающие из воды, можно назвать берегом. Лотэсса уже привыкла к тому, что все возникающие трудности как-то разрешаются сами собой, а потому решила не переживать о том, как ей выбраться из лодки и подняться туда, где высилась темная башня, опоясанная серебряной лестницей. И действительно, приглядевшись, девушка различила ступени, вырубленные в скале. Покинуть челнок и взобраться на первую оказалось довольно сложно, да и дальнейший подъем вряд ли можно было назвать легким. Тэсс не раз возблагодарила собственное благоразумие, радуясь, что сейчас на ней брюки, в которые она облачилась в Латирэ, а не эларское платье с длинным широким подолом. Платье пришлось бы поддерживать руками, чтобы избежать опасности наступить на него, запутаться и упасть, а в худшем случае полететь вниз. Латирский наряд оставлял руки свободными, позволяя держаться за скалы, а временами и за сами ступени, когда какая-нибудь из них оказывалась слишком высокой. Когда подъем наконец закончился, девушка вздохнула с облегчением, хоть и понимала, что вскоре ей предстоит еще одна лестница, на этот раз более длинная.

То ли остров, который облюбовала Маритэ, был невелик, то ли лодочка причалила в том месте, где башня подходила ближе всего к воде, но Тэсса достаточно быстро добралась до удивительного жилища богини, выложенного из полупрозрачного темного камня. Однако обольщаться было рано, теперь еще предстояло подняться наверх по винтовой лестнице. Девушка не тешила себя надеждой, что Маритэ соизволит явиться ей навстречу и избавит от необходимости карабкаться на самую вершину башни. С другой стороны, она помнила, что во сне ей нравилось подниматься по этой удивительной лестнице, словно сотканной из звездного света. У нее тогда просто дух захватывало от окружающей красоты.

Правда, в этот раз все оказалось не совсем так, как во сне. Тогда она не чувствовала усталости и с легкостью преодолела лестницу от основания до самого верха. Но на то он и сон, чтоб отличаться от реальности. Теперь Тэсс уставала. Ей не хватало воздуха, и ноги начинали болеть после нескольких пролетов. Тогда девушка присаживалась на ступеньку и отдыхала, наслаждаясь тем самым видом, который так поразил ее во сне. Небо, расшитое звездной россыпью, бескрайнее море далеко внизу и ласковый ветер, теплый и прохладный одновременно.

Такие привалы Тэсса делала довольно часто и сидела каждый раз подолгу. Во-первых, ей действительно нравилось любоваться пейзажем с высоты, во-вторых, хотелось показать богине, что она не так уж торопится на встречу с ней. Девушке хотелось хоть в мелочах досадить Маритэ. Ну и, кроме того, чем ближе была цель пути, тем больше Лотэсса робела перед свиданием с богиней. Она не боялась Маритэ, просто вдруг поняла, что даже не знает, что сказать. Точнее, сказать хотелось много, но все смешалось в голове в сплошной хаос.

Как бы ни оттягивала девушка момент встречи, серебряная лестница все-таки закончилась, и перед ней возникла та самая дверь, ведущая в башню. Тэсса вздохнула и потянула за ручку. Маритэ ждала ее. Она восседала в своем кресле-троне, все такая же величественная и при этом трогательно юная. На этот раз на богине было нежно-бирюзовое платье, расшитое жемчугом, серебристые волосы были частично заплетены в замысловатые косы и уложены вокруг головы, а оставшиеся струились до самого пола. Завидев Тэсс, Маритэ порывисто поднялась и подалась навстречу гостье.

— Вот ты и пришла, Лотэсса! — казалось, богиня искренне ей рада.

— Будто у меня был выбор, — в ответ буркнула девушка, вовсе не собираясь, подобно Маритэ, изображать радость.

— Был, — хозяйка башни перестала улыбаться. — Я не могла тебя принудить прийти ко мне. Ты приняла это решение добровольно, хотя это стоило тебе многих жертв.

— Которых могло быть намного меньше, вмешивайся ты почаще, светлая созидательница. Ты же могла видеть каждый наш шаг, не так ли? — Тэсса, мечтавшая бросить богине в лицо множество обвинений, наконец-то получила такую возможность.

— Ты слишком редко обращалась за помощью, — прекрасное лицо Маритэ стало печальным.

— А тебя обязательно нужно просить? — Лотэсса и не думала скрывать злость.

— Увы, да, — Странница, казалось, стала еще печальней. — Теперь — да.

— Конечно, без униженных просьб светлая Маритэ не станет помогать своим созданиям! Те, кто умирали в Вельтане, тоже не просили о помощи и не возносили молитв. А ты смотрела на это, искренне сожалея о недостатке набожности у людей. А что ты сделала, чтобы они верили в тебя? Заперлась на краю земли? Ты даже своим жрицам являешься лишь во сне! Чего ты хочешь от людей? Как смеешь мстить им за то, что они тебя позабыли?

— Я никому не мщу, Лотэсса, — богиня словно оправдывалась.

— Да ну? — Тэсс зло сузила глаза. — Ты позволила всем этим людям погибнуть. Равнодушно созерцала их гибель. Ну, может, не равнодушно, а с такой же печалью, какую сейчас изображаешь передо мной. Не стоит притворяться доброй и милостивой, Маритэ. На меня это не подействует. Я тебя ненавижу!

Ну, вот она и сказала это. Возможность поговорить в таком тоне с богиней, в которую полгода назад даже не верила, приносила девушке какое-то мрачное удовлетворение. Но если она желала разозлить Маритэ и насладиться ее гневом, то просчиталась. Странница оставалась спокойной и грустной.

— Ты быстра на ненависть, Лотэсса. Как легко ты начинаешь ненавидеть, даже не задумываясь о том, насколько справедливы твои чувства! Ты долго ненавидела Валтора Дайрийского, который не заслужил подобного. Теперь решила ненавидеть меня. Я не собираюсь оправдываться перед тобой, хочу лишь, чтоб ты поняла, как неразумно судить кого-то, не имея представления о причинах его действий. Ты ничего обо мне не знаешь, кроме того, что рассказали тебе жрицы, и того, что сказала я сама. Хотя другому человеку и этого хватило бы, чтобы понять, что я не смогу равнодушно созерцать смерть людей и гибель созданного мною мира. И если я не препятствую, то не из мести за неверие, а потому, что не могу ничего сделать.

— Не можешь? — недоверчиво воскликнула девушка. — Но ты же богиня!

— Да, да, — Странница грустно улыбнулась. — Я создала этот мир и долгое время была здесь всесильна. Но однажды мне пришлось заплатить собственным могуществом за спасение Анборейи. Ты пока так и не поняла, что у всего есть своя цена. В магии этот принцип действует более жестко и неотвратимо, чем где-либо. Чем сильнее заклинание, тем выше будет цена. Звездные путники не могут уничтожать друг друга. Представь себе, сколь сильными и запретными являлись чары, позволившее развоплотить Дэймора. Но опасность грозила моему миру, а потому я бы согласилась на любую плату.

— И в чем же состояла плата? — Тэсса не очень-то понимала, о чем толкует Маритэ, зато точно осознавала, что та не лжет.

— Все Хранители, объединившие свои силы для победы над Дэймором, должны были покинуть Анборейю. Кроме меня, разумеется. Но и моя власть над созданным миром чрезвычайно ограничивалась. По договору с теми, кто раскрыл мне тайну развоплощения, мне следовало удалиться от людей, запрещалось по собственной воле влиять на их судьбы, кроме того, я лишилась права управлять Анборейей, используя собственное могущество. В моем распоряжении осталась лишь заимствованная магия Странников, напрямую зависящая от самих людей. Дэймор, кстати, с помощью этой же магии разрушает Анборейю. Ему-то никто не запрещал использовать собственные силы, но они не так уж велики. Зато люди, сами того не понимая, делают сильнее того, кто вознамерился их уничтожить.

— Заимствованная магия? — на девушку обрушилось слишком много знаний, она лишь частично улавливала смысл сказанного. — Что это такое?

— Не так-то просто все это объяснить. Но я попробую. Ты садись. Разговор наш все равно будет долгим, — к удивлению Тэссы, Маритэ указала на собственный трон, да и сесть все равно больше было негде. — Итак, заимствованная магия. Каждый Странник обладает собственным могуществом, у одних сил больше, у других меньше, — говоря, богиня расхаживала по комнате. — Каждый из нас умеет путешествовать по разным мирам, но только самые могущественные могут создавать собственные.

— Как ты?

— Как я, — кивнула та, не оборачиваясь. — Создавая свой мир или оставаясь довольно долго в чужом, с позволения создателя мира, мы получаем дополнительную возможность стать сильнее, заимствуя силы у людей.

— Но ведь большая часть людей не обладает магией, — возразила Тэсса.

— Люди вообще не обладают магическими способностями.

— А как же Энлил, Ашейли и, в конце концов, те же тегнари? Хотя тегнари не люди…

— Тегнари как раз люди. И так же, как все прочие, не обладают врожденными способностями к изменению реальности. Именно этим вы отличаетесь от нас. Безусловно, среди людей есть маги, и довольно сильные. Но все знания по управлению реальностью являются приобретенными. Самая сильная магия, доступная людям — управление тенями, — тоже приобретается со знаниями и опытом. Никто из людей не рождается магом.

— Но тегнари, — не унималась девушка, — разве они не обладают почти таким же могуществом, как Странники? Они ведь рождаются такими.

— Совершенные, как они себя называют, такие же люди, как вы. Все дело в Граайе, и они сами это знают. Граайя была избрана мною, этот материк служил домом Хранителям Анборейи. Ты даже представить не можешь, сколько чистой силы скопилось в этом месте. Люди, обитавшие вблизи от нас, жили дольше, медленнее старели, с легкостью сопротивлялись недугам. Но они не были врожденными магами, хоть и обучались колдовству легче прочих, ибо на Граайе сам воздух был пропитан силой. Нашей силой! Шестеро звездных путников способны сделать любое место волшебным. И все же в прошлом жители Граайи сильно отличались от тех, какими вы их узнали. Запретное заклинание необыкновенной силы, позволившее справиться с Дэймором, потребовало выплеска огромного количества магии, которую Граайя впитала в себя, как песок впитывает воду. Не спрашивай, почему так произошло, слишком сложно объяснять. Но магическая сила материка и, как следствие, преображение его жителей — все это отголоски того самого заклинания, для которого Хранители объединили свои усилия.

— А сами тегнари не знают об этом? Точнее, не помнят, — догадалась девушка. — Они ведь время от времени стирают себе память.

— Вот именно. Давным-давно жители Граайи позабыли, что произошло на самом деле, и вообразили себя совершенными, равными богам. Такая версия их устраивает куда больше правды. Оттого-то они не сомневаются в собственном могуществе и не верят в существование тех, кто жил на Граайе со времени сотворения мира.

— Но они творят действительно немыслимые вещи. Силой мысли выворачивают реальность наизнанку!

— Это лишь иллюзия, — Маритэ покачала головой, и волосы серебристым водопадом метнулись из стороны в сторону.

— Как — иллюзия?! — не поверила Тэсса. — Я же сама видела. Уивинорэ создал из ничего еду, посуду и одежду, он стал женщиной, в конце концов!

— На самом деле он все время оставался одним и тем же, но вы видели его по-разному. Да и он сам тоже. Иллюзия, создаваемая магией тегнари, обманывает не только зрение, но и все прочие чувства. Созданная ими еда может утолить голод, одежда — согреть. Меняя внешность, они сами ощущают себя иными.

— Значит, это не иллюзия!

— Представь себе шар, — попыталась объяснить Странница. — Чародей, даже довольно слабый, может заставить тебя вместо шара увидеть, к примеру, куб. Тегнари же под силу внушить себе и другим не только видеть, но и ощущать реальность такой, как им нужно. Все это довольно сложно. Но то, что они не всесильны, доказывает их слабость вдали от Граайи. Слабость, конечно, условная, ибо им подвластны тени, а их чары куда сильнее и реальнее тех, с помощью которых тегнари меняют себе внешность или даже цвет неба над головой. Кстати, именно с помощью теней создано все по-настоящему необыкновенное на Граайе. Как, например, тот корабль, что привез вас с Ай-Халла, или зеркала, с помощью которых вы попали сюда.

Напоминание о зеркалах, которые перенесли их к Маритэ, направило мысли Лотэссы в иное русло. Вмиг утратив интерес к природе магии тегнари, девушка задала вопрос, куда больше интересовавший ее.

— Почему Валтор не смог пойти со мной? Ты же сама хотела, чтоб он оберегал меня. Так зачем разлучила нас в самом конце? Неужели то, что ты хотела мне поведать, такая страшная тайна? И разве нет иных способов поговорить наедине? Почему ты не позволила королю прийти сюда?

— Так было нужно, — вот и все, что соизволила ответить богиня, до этого снисходившая до подробных объяснений.

— Кому нужно? — запальчиво воскликнула Тэсса. — Тебе?

— Мне, — Маритэ оставалась все так же лаконична.

— Но я еще увижу его?

Странница какое-то время молчала, словно раздумывая над ответом.

— Нет, — как легко одним словом богиня убила надежду, которой и так почти не оставалось! — Того человека, с которым ты прошла от Вельтаны до Граайи, того, кого ты оставила на берегу, ты никогда больше не увидишь. Как, впрочем, и всех, с кем ты рассталась.

— Это все потому, что я умру, да?

— Ты не умрешь, — ответила Маритэ. — Ты будешь жить, Лотэсса, несмотря на то, что столь мало ценишь свою жизнь.

— Значит, умрут те, кого я оставила? — Тэсс почувствовала, как боль и ужас когтями сжали сердце.

— Это очень сложный вопрос, — после некоторого молчания, промолвила Странница. — Даже я не знаю, что на него ответить. Впрочем, ты сама все поймешь чуть позже.

— А что тут понимать? — выкрикнула девушка. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе спасти мир, и тут же заявляешь, что все, кого я знала, погибнут. Ради чего мне помогать тебе?!

— Ради Анборейи, — Маритэ вскинула голову, и глаза ее сверкнули подобно голубым звездам. — Существование целого мира важнее жизни людей из небольшого круга твоих близких и знакомых. Впрочем, я не могу тебя заставить помочь мне. Твое решение должно быть добровольным, как и в случае с приходом сюда.

— Верни Валтора, тогда я помогу тебе, — Тэсса решила, что может поторговаться. — Пусть твоя лодка привезет его сюда, и тогда я сделаю все, что ты от меня потребуешь.

— Я не могу, — на этот раз голос богини звучал расстроенно. — Поверь, мне жаль, но это невозможно. Но все не так ужасно, как тебе кажется…

— Я и пальцем не пошевелю, если ты не спасешь Валтора! — она решила быть непреклонной. — Не верю, что ты настолько бессильна, что не можешь даже такой малости.

— А если взамен ты получишь жизнь брата? — Странница торжествующе взглянула на девушку.

А Тэсса, услышав это, задохнулась от внезапной немыслимой надежды. Эдан будет жить?! Ужасно выкупать жизнь одного любимого человека ценой жизни другого, но она точно знала, что ради брата откажется от своей странной, мучительной любви.

— Ты сможешь воскресить Эдана? — голос Тэсс срывался от волнения.

— Не воскресить, — богиня поморщилась, словно речь шла о чем-то отвратительном. — Говорю же, все сложнее. Так ты согласна?

— Ты же знаешь, что я не смогу отказаться, — с упреком бросила девушка.

На душе у Лотэссы было радостно и горько. Странное состояние. Впрочем, странно все, что с ней происходит. Но если Эдан будет жить, все прочее не имеет значения. Правильно сказала Маритэ: у всего есть своя цена, и чем больше хочешь получить, тем дороже заплатишь. Правда, собой платить куда легче и правильнее, чем другими. А так выходит, что она принесет в жертву короля ради спасения брата. То есть попросту лишит жизни одного, чтобы вернуть жизнь другому. Но разве еще пару месяцев назад она не возликовала бы, предложи ей кто-нибудь подобную сделку? Разве не мечтала она убить Дайрийца своими руками, причем без всякой надежды на возвращение Эдана, просто из мести и ненависти? Отчего же сейчас так погано на душе?

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — ласково проговорила Маритэ, подойдя к девушке. — Ты любишь его. Короля. Он твой враг, но сквозь искреннюю ненависть проросла любовь. Такая любовь сильнее любой другой. Уж я-то знаю.

— Не сомневаюсь, что ты все знаешь, — процедила в ответ Тэсс. — Ты же следишь за нами. И, конечно же, знаешь, что Эдана я люблю сильнее, чем Валтора.

— Не сильнее, — улыбнулась Странница. — Просто дольше. И совсем иначе.

— Не надо мне объяснять, что я чувствую, — зло оборвала ее Лотэсса. — Я уже сказала, что согласна. Вернешь Эдана — и я сделаю все, что захочешь.

— Хорошо, что мы пришли к согласию, — кивнула Маритэ, вновь отходя. — И все же мне бы хотелось, чтобы ты понимала, что именно происходит и какова твоя роль во всем этом.

— О, мне бы тоже очень хотелось это понять, — тоном, исполненным язвительности, отозвалась Тэсс. — Меня давно мучит вопрос, почему из всех людей на роль спасительницы Анборейи ты выбрала именно меня. Тот же Дайриец подошел бы куда лучше.

— Валтор Малтэйр не подходит хотя бы потому, что он Ильд. Хотя есть и другие причины. А ты… Не думай, что была при рождении отмечена великим предназначением. Не обижайся, Лотэсса, но в тебе нет ничего особенного. Ничего, кроме исключительной красоты и благородства происхождения.

— Только и всего?! — поразилась девушка. — Да мало ли красивых благородных девиц! Никогда не думала, что именно эти качества необходимы избранным, предназначенным спасать мир.

— Ты не будешь спасать мир, Лотэсса. Спасать мир — моя работа. Но без тебя я не справлюсь. Признаю, что выбирала тебя, руководствуясь лишь целесообразностью, а не величием души или какими-нибудь необыкновенными качествами. Твоя красота и близость к обоим королям — вот все, что мне нужно.

— К каким еще королям? — не поняла Тэсса.

— К Ильдам, — ответ Маритэ отнюдь не внес ясности. — Но об этом позже. Твоя знатность дает тебе право и возможность общаться с любым монархом, а твоя необыкновенная красота — влиять на решения мужчин. Более подходящей девушки в моем распоряжении не оказалось. Кроме того, цепь случайностей изначально связала тебя с происходящими событиями. Йеланд перед смертью передал тебе кольцо, из-за этого ты стала жертвой проклятия. Кроме того, на тебя стал охотиться приспешник Дэймора. Древняя тварь, веками спавшая, пока ее хозяин томился в небытии. В общем, все указывало на тебя. Мне оставалось лишь связать с тобой короля узами хранителя…

— Так это ты сделала? — возмутилась девушка. — На это твоего могущества хватило! Но зачем?

— Мне нужно было связать вас вместе.

— Зачем?

— Чтобы вы полюбили друг друга.

Тэсса ошалела от ответа богини. Она ждала чего угодно, но не этого.

— Я уже сказала, что любовь, проросшая из зерен ненависти, самая сильная. Признаюсь, я могла бы забрать тебя и перенести сюда сразу из монастыря, или даже еще раньше, — увидев, что девушка хочет ее перебить, Маритэ жестом остановила ее. — Да, могла. Но ваше путешествие было необходимо именно для того, чтобы сблизить вас. Чтобы слепая, несправедливая ненависть и вражда переросли в расположение, дружбу, а затем в любовь. Такие вещи не происходят в одночасье. Для этого нужно время и испытания, которых в вашем долгом путешествии было предостаточно.

— Я все правильно понимаю? — задыхаясь от возмущения, переспросила Лотэсса. — Ты мучила нас, постоянно подвергая самым разным опасностям, чтобы влюбить друг в друга?

— Вообще-то, влюблять следовало только тебя, — Маритэ, казалось, не испытывала ни капли смущения от обвинения в изощренной жестокости. — Король гораздо раньше определился со своими чувствами, хотя и ему это далось нелегко. Тебе было тяжелее, вот и пришлось дать тебе шанс получше узнать того, кого ты объявила врагом, не пытаясь понять. Валтор Малтэйр достоин любви и восхищения, я знала, что рано или поздно ты это поймешь. Он — истинный рыцарь и мудрый правитель. Со времен Дренлелора не было среди Ильдов такого короля.

— Если он такой весь прекрасный, то почему же ты убиваешь его? — выкрикнула Тэсса, в душе которой слова Маритэ оживили боль утраты.

— Я не убиваю, — возразила богиня, противореча сама себе. — Напротив, я хочу все исправить. Но на это мне нужны силы, а ваша любовь сделала меня сильнее.