На Грани. Книга вторая

Глава 30

Направляясь в Нианон, Тэсс изрядно нервничала. Ей была назначена встреча с его величеством. Девушка сама стремилась поскорее увидеться с королем и в то же время отчего-то боялась этой встречи. И дело было даже не в том, что Йеланд, как ей рассказали, страшно разгневался, узнав об исчезновении дочери герцога Линсара, и просто рвал и метал, пока она не объявилась. Хотя само по себе подобное поведение королю было совершенно несвойственно. Однако куда больше девушку беспокоило то, что она не знала, как подступиться к Йеланду с разговором о самых важных вещах: о кольце и о спасении его бесценной монаршей особы. Пытаясь договориться с Валтором, она лишь все испортила так, что хуже некуда. Тэсса очень боялась нового провала. Конечно, Йеланду, в отличие от Валтора Малтэйра, она отнюдь не чужая, и он не станет воспринимать ее слова враждебно, но, с другой стороны, ей нужно добиться от его величества почти невозможного.

Девушка задумалась, с чего начать — с убеждения короля покинуть Элар в случае успеха дайрийской военной кампании, сомневаться в котором не приходилось, или с попыток разузнать, что Йеланду известно о кольце предков. Подумав, она решила все-таки начать с кольца. Это важнее.

Как все-таки досадно, что нет способов завладеть проклятой реликвией. Тэсса обдумала множество вариантов, как заставить короля расстаться с кольцом, но все они были нереализуемы. Из всех идей наиболее реальной ей казалась следующая: попробовать достать злосчастный рубин через Нейри. В конце концов, он тоже принадлежит к династии Ильдов, являясь потомком Дренлелора, а потому имеет право хотя бы временно владеть кольцом. Исходя из подобной логики, Лотэсса решилась просить жениха об услуге. Принц, до сих пор мучаясь сознанием своей надуманной вины перед невестой, обещал выполнить ее просьбу. Даже нашел в себе силы воздержаться от вопросов. Нейри не считал фамильное кольцо священным, не испытывал перед реликвией почтительного трепета. Потому просьба Тэссы забрать у брата на время кольцо и отдать ей не была сочтена принцем святотатством, и согласился он довольно легко. Ах, если бы еще Йеланд так же легко одолжил перстень Нейри! Король на довольно невинную с точки зрения брата просьбу разразился возмущенной тирадой, суть которой сводилась к тому, что Нейри неплохо бы помнить, кто из них на самом деле монарх. Лучше бы он почаще напоминал об этом гадючьей троице, а не урожденному Ильду и наследнику престола.

Так или иначе, перстень Йеланд младшему брату не отдал. И если уж не дал ему, то Тэсс не стоило и надеяться заполучить кольцо хотя бы для того, чтоб подержать его в руках. Конечно, можно было вспомнить о том, что когда-то, терзаясь ожиданием скорого конца, он отдал кольцо именно ей. Но это скорее всего объяснялось тем, что Лотэсса подвергалась куда меньшей опасности, чем ее отец или тот же Лан Таскилл, через которого король передал свой прощальный дар. Не говоря уже о принце Нейри. Если король предполагал, что узурпатор не тронет девушку из рода Линсаров, то мог рассчитывать на то, что у нее реликвия Ильдов останется в сохранности. Но вряд ли Йеланд в спокойное мирное время повторит поступок, совершенный в отчаянии и перед лицом смертельной опасности.

О том, чтоб завладеть кольцом с помощью силы, и вовсе думать не приходилось. Поскольку все идеи заводили в тупик, девушка решила для начала узнать, что известно последнему Ильду о страшном даре Изгоя. В крайнем случае придется открыть его величеству правду о сущности кольца, проклятии Ильдов и страшных последствиях его использования. Конечно, велик шанс, что Йеланд, подобно Валтору, не поверит ей, но она не видела иных способов удержать короля от роковой ошибки, которая обернется гибелью всего мира.

Его величество решил принять Лотэссу в кабинете, а не в приемной. Девушка невольно провела параллель с Валтором, который тоже предпочитал для приватных разговоров с ней эту комнату. Все те же зеленые шторы, на этот раз, правда, задернутые, и огромный стол, только без знакомой чернильницы-совы. Зато в центре красовался бронзовый герб Ильдов — змея, обвивающая меч. Герб исполнял функцию пресса для бумаг, точнее, предназначался для этого, но за их отсутствием являл собой просто украшение интерьера.

— Лотэсса! — король поспешил ей навстречу, когда тяжелые двери — будь они неладны — захлопнулись. — Я счастлив видеть вас живой и здоровой. Поверьте, в ваше отсутствие я терзался тревогой и не знал покоя.

— Мне жаль, — Тэсса не знала, что еще ответить на это.

Почему-то она была уверена, что его величество преувеличивает степень своего беспокойства. Вряд ли он мог страдать так же сильно, как ее родные, Нейри или Рейлор Таскилл.

— Расскажите о том, что с вами было, — Йеланд шагнул к Тэсс и взял ее руки в свои. Этот доверительный дружественный жест лишь усилил напряжение девушки. — Будьте уверены, что виновные в вашем исчезновении понесут заслуженное наказание. Даю слово короля.

— Благодарю, ваше величество!

Одна мысль о том, что сейчас в очередной раз придется излагать лживую историю похищения, вызвала у Тэссы чуть ли не физическое отвращение, хотя понятно же, что за этим король ее и вызвал. И все-таки она решила сменить тему, рискуя вызвать высочайшее недовольство.

— Ваше величество, проявите милосердие, — Тэсс опустила глаза, издав самый скорбный вздох, на какой только была способна. — Не мучьте меня, заставляя вновь и вновь вспоминать в подробностях этот ужас. Я полагаю, дэн Карст уже посвятил вас в детали.

На самом деле она знала это наверняка. Комендант Вельтаны был у короля и изложил их вымышленную историю, призванную оклеветать гадючью троицу. На фоне этого упоминание об ужасах, возможно, было излишним. По договоренности между Тэссой и Карстом считалось, что пленницу не обижали и обращались с ней почтительно, имея целью лишь держать ее далеко от столицы, дабы склонить принца Нейри к выгодной женитьбе с одной из Сантэрских принцесс. С другой стороны, сам факт похищения и неволи должен стать для нежной знатной девицы страшным потрясением, о котором ей не хочется вспоминать.

К радости Тэсс, король согласился на ее просьбу и даже принес извинения за то, что своим чересчур откровенным вопросом растревожил и расстроил ее. Лотэсса решила, что настал самый удобный момент перевести тему в нужное русло.

— Расскажите мне про это кольцо с рубином, ваше величество, — девушка позволила себе вольность и взяла собеседника за руку, якобы с целью лучше разглядеть перстень.

— Какое кольцо? — пробормотал король, удивленный неожиданным и нелогичным поворотом беседы. — При чем тут оно?

— Поверьте, это важно, — голос Тэссы был серьезен, тем более что в данный момент она была абсолютно правдива. Видимо, Йеланд это почувствовал.

— Вообще-то, это семейная тайна, — проворчал он.

— Но ведь я практически член королевской семьи, — Тэсс решилась использовать факт помолвки с принцем в свою пользу, при других обстоятельствах она бы ни за что не стала бравировать этим. — А потому имею право знать…

— Ах, Тэсса, — Йеланд словно разом избавился от внезапного приступа недоверчивости, вновь став мягким и снисходительным. — И почему я не могу ни в чем вам отказать? — он притворно вздохнул, пожав плечами.

— Наверное, потому, что я очень любознательная и настырная, — Тэсс приняла вид как можно более невинный, хотя в голосе сквозило лукавство.

— Наверное, потому что вы — самая красивая девушка в королевстве, — возразил Йеланд. — Надеюсь, излишне просить вас сохранить историю кольца в тайне?

Лотэсса лишь кивнула.

— Это больше, чем просто фамильное украшение, — король поднес руку к глазам, любуюсь тем, как играет свет, преломляясь в гранях рубина. — Взгляните на портрет моего дальнего предка, — он указал на изображение Имрэ Третьего, висевшее так, чтобы его можно было созерцать, сидя за столом. — Присмотревшись, вы можете заметить на его царственной длани это самое кольцо. Хотя и он не первый, кто носил его. Считается, что кольцо принадлежало первому из Ильдов — легендарному Дренлелору.

Внезапно Тэсс посетила дурацкая мысль о том, что у великого основателя царствующей династии совершенно непроизносимое имечко. Впрочем, в те времена все имена были не в пример длиннее и сложнее нынешних. Чего стоит хотя бы знаменитая Аделмеранда! Всем известно, что она была самой почитаемой из жриц Маритэ, однако назвать в ее честь один из осенних месяцев так и не решились — слишком длинно. Но если Аделмеранда или Илсилинор1 звучат хоть и сложно, но по-своему красиво, то имя первого Идьда, на вкус Тэссы, благозвучием не блистало.

— Дренлелор носил сей рубин до конца своих дней и передал старшему сыну, обязав ни при каких обстоятельствах не расставаться с кольцом.

— Что же в нем такого особенного? — наивности в голос девушка не добавляла и большие глаза, изображая чрезмерное любопытство, не делала. Все равно придется показать свою осведомленность, но до этого нужно выяснить, как много и что именно известно Йеланду о проклятой фамильной драгоценности.

— Ну, — протянул он, — считается, что в кольце заключены могущественные силы, и если к ним воззвать в минуту крайней нужды, то можно получить любую помощь, правда, говорят, что цена за такую помощь может оказаться непомерно высокой… — не понимая, как Лотэсса реагирует на его слова, король поспешил добавить: — Не то что бы я в это верил, но семейная традиция обязывает…

— Ни один Ильд не использовал призрачной возможности, — негромко и задумчиво проговорила Тэсс. — Значит, не было крайней нужды?

— Кто знает, — пожал плечами Йеланд.

— А вы, ваше величество, — она подошла к собеседнику совсем близко. — Вы могли бы воспользоваться помощью кольца? Есть ли что-нибудь, ради чего вы бы рискнули?

Она должна понять, что именно вынудило последнего из Ильдов прибегнуть к помощи волшебства, особенно учитывая, что он не особо-то и верит в истинность легенды.

— Если допустить, что все это правда, — начал король, всем своим видом демонстрируя, что допустить сие очень сложно. — То повод, конечно, должен быть чрезвычайно серьезен — войны, смута, угроза жизни.

— Чьей? — машинально переспросила девушка.

— Моей, разумеется, — не задумываясь, выпалил Йеланд, но тут же поправился: — Я имею в виду жизнь монарха. Совершенно очевидно, что государство без законного короля погибнет…

Без такого — не погибнет! Тэсса не удержалась и скривила презрительную гримасу после слов короля. Надо же, он ставит свою жизнь на одну доску с угрозой королевству. Как же он все-таки жалок! Валтор был прав. Не в том, что убил Ильдов, смерти Йеланд при всем своем малодушии не заслуживал. Но престола он заслуживал еще меньше.

— Но ваше величество сами сказали о цене подобной помощи, — надо все-таки донести до венценосного труса, что его бесценная жизнь не стоит столь дорого. — То есть опасность предотвращенная будет меньше вреда от вмешательства сверхъестественных сил.

— Милая Тэсса, — так фамильярничать Йеланд раньше себе не позволял. — Что же, по-вашему, может быть хуже смерти государя или, к примеру, войны?

— Хуже смерти одного человека может быть смерть многих, — она была не в силах унять презрительно-негодующие нотки в голосе. — Хуже гибели государства может быть гибель всего мира.

— Ну, я не думаю, что все так серьезно, — Йеланд снисходительно похлопал ее по руке, и это было противно.

— Все именно так, — вздохнула Тэсс. — И ваше величество никогда, ни при каких обстоятельствах не должны прибегать к помощи кольца.

— При всем моем уважении и расположении к вам, энья Линсар, — он оставил добродушный тон и, похоже, начал злиться. — Я не понимаю, на каком основании вы даете мне подобные советы? Вам что-то известно о кольце? Тогда, будьте добры, расскажите мне — вместо того, чтобы расспрашивать и давать королю указания, что он должен делать и чего не должен.

— Извольте, — девушке не очень хотелось делиться с малодушным монархом тайной проклятого рубина, но другого выхода не было. — Я расскажу вам все, что знаю, но вы пообещаете не расспрашивать меня, как и откуда я добыла эти знания.

— Опять секреты? — Йеланд выглядел не слишком довольным. — Как вы можете ставить условия своему королю?!

— Уверяю вас, ваше величество, обстоятельства, при которых мне стала известна тайна кольца Ильдов, менее значимы, чем она сама.

— Говорите же! — в глазах мужчины, стоявшего напротив, промелькнули огоньки неподдельного интереса, волнения и чего-то еще, неуловимого, но очень не понравившегося Тэссе.

— Кольцо вызывает Изгоя! — произнеся это, она умолкла, дабы дать королю оценить важность услышанного. — Много веков назад, еще до своего заточения, Дэймор отдал его первому Ильду с обещанием прийти на помощь ему или его потомкам, когда бы та ни понадобилась и чего бы у него ни просили.

— Допустим, что это правда, — теперь волнение в голосе Йеланда было явственным, хоть он и старался казаться спокойным. Его выдавали лихорадочно блестящие глаза и нервные, почти судорожные движения пальцев. — Если предположить, что ваш Изгой реально существовал, то зачем Дренлелор принял дар от него? Он ведь был мудрым и добродетельным правителем. Зачем ему идти на сделку с врагом всего рода людского?

— Затем, что тогда Дэймор еще не был Изгоем, — терпеливо пояснила девушка. Она понимала, что дела далекого прошлого, очевидные для нее, для собеседника темны и туманны. — В те времена он был прекрасным Звездным Странником, одним из шести Хранителей Анборейи. Честно говоря, я не знаю, почему потомки Дренлелора не избавились от кольца после того, как Изгой проявил свое истинное лицо, был побежден Маритэ и остальными Хранителями. Возможно, он передал сыну перстень, не раскрыв, кто является дарителем. Или же наследник престола не видел ни пользы, ни опасности в подарке поверженного Странника…

— А может быть, он просто не пожелал пренебрегать возможностью, заключенной в кольце. Изгой или Маритэ… какая разница, когда можно получить желаемое, недостижимое собственными силами? Я бы никогда не отказался от подобного дара, — глаза короля алчно сверкнули.

— Ни один Ильд не использовал силу кольца, — напомнила Лотэсса. Ей совсем не нравилось, в какое состояние привели Йеланда ее откровения. — И предупреждение о страшной плате за помощь возникли не на пустом месте. А король Дайр даже предпочел дать своим наследникам иную фамилию, лишь бы разрушить проклятие Изгоева подарка.

— Что ж, — он сцепил пальцы возле подбородка. — Все Ильды были сильными и удачливыми монархами. Надо полагать, они справлялись собственными силами. Не думаю, что среди моих прославленных предков был кто-нибудь столь же несчастный и обиженный судьбой, как я…

— Вы почитаете себя несчастным и обделенным судьбой? — ее удивление было неподдельным. — Вы?! Правитель древнейшего и богатейшего королевства…

— Бросьте, Тэсса, — на этот раз голос монарха звучал устало. — Все, от министра до последней прачки, знают, что я в этом древнейшем и богатейшем королевстве ничего не решаю. Разве что могу выбрать день охоты или цвет парадного камзола. Всем известны имена истинных правителей. Я ничего не могу сделать без их указки. Зная, что те, кого прозвали «гадючьей троицей», тайно разворовывают казну и открыто требуют все новых милостей, я ничего не могу изменить. Более того, чтобы залатать прорехи в государственном бюджете, вызванные их алчностью, они принудили меня к браку, против которого восставали мои сердце и разум…

— Но ее величество… — начала было Лотэсса.

— Ее величество некрасивая, неумная и немолодая женщина, — жестко закончил Йеланд. — Шафира — это союз с Тарникой, заключив который, я лишил себя редкого для королей счастья выбрать супругу по любви.

— Я не знала, что ваше величество любили кого-то, — если до этого во время излияний Йеланда Тэсс ни капли не жалела его, считая, что лишь он сам виноват, поставив себя в подобное положение, то при упоминании о разбитом сердце короля ее собственное несколько смягчилось. — Мне жаль, что государственные интересы и влияние недостойных людей лишили вас возможности соединиться с вашей избранницей.

Естественно, Тэссе было любопытно, о ком идет речь, но она не позволила себе спросить — и потому, что это было неприлично, и чтобы не бередить лишний раз сердечную рану короля. Одно совершенно очевидно: сия девица оказалась высоких моральных устоев, иначе давно бы стала любовницей Йеланда. Поверить в то, что король оказался слишком благороден и принципиален, чтобы упустить подобную возможность, Лотэсса не могла, уж очень слабым и эгоистичным он себя проявил.

— Вам жаль? — он как-то странно посмотрел на нее. — И вам есть о чем жалеть, Тэсса, — продолжил он после ее утвердительного кивка. — Ведь моя избранница — вы!

— Я?! — ни капли торжествующего самолюбия, только удивление, граничащее с отвращением. — Но как?! Вы же сами просили моей руки для своего брата!

— Только для того, чтобы быть рядом с вами. Не имея возможности сделать вас своей женой, хотя бы в качестве невестки я мог держать вас при себе. Мы жили бы под одной крышей, виделись бы каждый день, вы принадлежали бы мне хоть отчасти. И потом, все же приятнее и спокойнее было выдать вас за своего брата, чем за этого самовлюбленного и дерзкого Таскилла.

Ах, вот оно в чем дело! Нейри тут, конечно, ни при чем. Он искренне любит ее и понятия не имеет о мотивах своего братца.

— Вы молчите, Тэсса? — король, очевидно, ждал, что его признание произведет на собеседницу глубокое впечатление. — Вам все равно?

— Я не знаю, что сказать, ваше величество, — честно ответила девушка.

— Разве вы не хотели бы стать королевой Элара?

— Я никогда не рассматривала такую возможность.

А вот это уже откровенная ложь! Совсем недавно подобную возможность ей предоставил Валтор, но, как и в этот раз, корона Элара вовсе не манила Лотэссу.

— «Я не знаю», «я не рассматривала такую возможность» — передразнил Йеланд. — Я хоть нравлюсь вам как мужчина?

— Я никогда не думала о вашем величестве иначе, нежели как о своем государе.

— Значит, не нравлюсь, — пришел к выводу король. К правильному, кстати, выводу. — Что ж, чему тут удивляться? — печально добавил он. — Я не храбрец и не красавчик, как Рейлор Таскилл. И даже не умница, как мой брат. Чем я могу заинтересовать такую девушку, как вы, Лотэсса? Короной? Но положение вашей семьи в государстве ненамного ниже королевского. Я жалок и слаб… — он и впрямь выглядел таким жалким и несчастным, что сердце Тэсс снова преисполнилось сочувствием к нему. Но тут глаза монарха вновь сверкнули лихорадочным огнем, плечи распрямились, а на губах заиграла нехорошая улыбка.

— Так было, — проговорил он, и голос его прозвучал как-то глухо. — Но все может быть иначе…

— Что вы имеете в виду, ваше величество? — девушка испугалась. Сердце сделало пару бешеных скачков, а потом остановилось, словно позабыв, что нужно биться.

— Хотите вина, Тэсса? — король неожиданно сменил тему. — Выпьете со мной?

Вина ей совсем не хотелось, а пить с королем, который и так ведет себя, словно пьяный, казалось просто ужасной идеей. Однако лучше согласиться, чтобы отвлечь его от чудовищной идеи и выиграть время. Если будет нужно, она даже готова притворяться влюбленной, лишь бы не дать совершить безумный поступок, на который сама же и спровоцировала, поведав об истинном хозяине кольца. Как жаль, что она не мужчина. Иначе просто сорвала бы перстень с монаршего пальца. Можно, конечно, попробовать… Но что делать потом? Окна плотно закрыты и задернуты шторами, ей до них не добраться. Огонь в камине не горит, да и вряд ли он мгновенно расплавил бы кольцо, тем более магическое. Вот и выходит, что, даже завладей она злосчастным украшением, его все равно отнимут — если не сам Йеланд, так стража, которую он кликнет. Так что лучше выпить вина и постараться заговорить зубы спятившему государю.

Приняв сдержанный кивок гостьи за согласие, король направился к высокому узкому шкафчику, стоявшему в углу кабинета. Открыв дверцу, изукрашенную изящной резьбой, он извлек пару бокалов и хрустальный графин, в гранях которого преломлялось рубиновое сияние плескавшегося напитка.

Разлив вино в кубки, Йеланд протянул один из них Тэссе. Девушка приняла вино дрожащей рукой. Страх не прошел, он был почти осязаемым — холодным и липким.

— Посмотрите, энья Лотэсса, — король легонько качнул свой бокал, устроив маленькую темно-бордовую бурю. — Вино по цвету похоже на этот рубин, — он отставил руку, чтобы полюбоваться камнем. — А еще на кровь.

Тем временем король взял со стола тонкий кинжал для разрезания бумаг. Тэсса похолодела. Зачем ему оружие? Не ее же убивать этой игрушкой! Впрочем, на нее Йеланд явно не покушался. Поставив вино на стол, задумчиво вертя кинжалом в руках, он словно не замечал собеседницу. Неожиданно он резко полоснул острием себе по руке, задев при этом сразу три пальца. Брызнула кровь.

Король поднял руку и тряхнул ей так, чтобы капли упали на кольцо.

— Что вы делаете?! — в ужасе воскликнула девушка.

— Возвращаю себе все, что могло быть моим и было у меня отнято! — лицо его сияло злым торжеством. — Я обрету силу, власть и… вас! — он отхлебнул вина. — За наше великое будущее, моя королева!

— Что вы наделали! — Тэсса в отчаянии закрыла лицо руками. — Что я наделала!

Столько всего преодолеть — и все зря! Искать, страдать, бороться, едва не расстаться с жизнью… Потерять и обрести брата, обрести и потерять любовь… Усилия и жертвы стольких людей оказались напрасными! Все вернулось к исходной точке. Но если в прошлый раз вина лежала на Валторе, то теперь виновата только она одна. Желая спасти Анборейю, она ее погубила.

— Прости, Маритэ, — едва слышно прошептала Лотэсса, не отнимая от лица ладоней, словно темнота могла спрятать ее от неумолимой правды. — Я не смогла.

Время замедлило свой ход, секунды стучали в висках ударами молота.

— Не плачьте, — послышался откуда-то издалека голос Йеланда.

Слова были едва слышны, теряясь на фоне сначала едва уловимого, а потом все более явственного и с каждым мгновением нарастающего торжествующего шипения.

КОНЕЦ

1Илсилинор Таскилл — основатель рода Таскиллов, один из легендарных полководцев, благодаря победам которого к Элару были присоединены в статусе провинций Тиндерейн, Муана и Гилеан, бывшие до этого независимыми государствами. Завоеванные территории практически вдвое увеличили площадь Элара.