На краю тени

51

Хью Висельник пригнулся на крыше склада в глубине Крольчатника. В более благоприятные времена на складе хранили текстиль. Позднее его использовали контрабандисты. Сейчас в этих руинах нашли приют цеховые крысята Поджигателя.

Хью это не заботило. Правда, возникло одно неудобство. Надо убить десятилетнего мальчишку-часового. Или, может, это девчонка. Сказать трудно. Что действительно волновало Хью, так это каменная плита на полу, рядом с полуразрушенной стеной. На вид она весила полтонны, такая же щербатая и обветренная, как и остальные камни. Только плита была на петлях и откидывалась, о чем не знали даже цеховые крысята. Второй выход одного из самых больших домов-укрытий в городе.

Именно сейчас, если верить источнику Хью, в доме находились примерно три сотни шлюх, запасы воды и провизии на месяц, а также настоящие призы: Мамочка К. и ее заместитель, Брэнт Агон. Правда, Хью не ожидал их здесь увидеть. Это вряд ли. Впрочем, надеяться можно всегда.

У него постоянно возникали проблемы с крупными заказами. Большая работа требует спокойствия. Наслаждение реками крови угрожало профессионализму. Так легко поддаться восторгу, наблюдая, как кровь льется, капает или бьет фонтаном. Кровь всех чудесных цветов — от светло-красного, из легких, до черного, из печени, и всех оттенков между. Он хотел до капли осушать любое тело, чтобы угодить Нисосу, но на большой работе времени обычно нет. Поэтому Хью казалось, будто он не доводит дело до конца.

К тому же потом Хью всегда впадал в депрессию. Выпустив кровь у тридцати или тридцати двух человек в имении Джайров, неделями ходил сам не свой. Имение Джайров стало апофеозом. Когда герцог вернулся, Хью все еще был там. Он наблюдал, как Регнус Джайр метался из комнаты в комнату, обезумев от горя, поскальзываясь в лужах Нисоса, которые Хью оставил в каждом зале. Так возбудился, наблюдая, что даже не смог убить герцога. Хотя знал, что король-бог желал этой смерти.

Он, конечно, закончил работу следующей ночью, но это были сущие пустяки. Даже близко не сравнить.

Нынешняя работа будет несложной. Поначалу — да, несколько трудных минут. Во-первых, надо войти. Он убьет и детей, если надо, только цеховые крысята увертливы. Знают в Крольчатнике каждую дырку размером с грецкий орех, забьются туда, и еще хватит места для других. Будет лучше, если не дать им возможности кого-то предупредить.

После того как войдет, у черного входа будут часовые — один или два. Этим входом никогда не пользовались, да и человек не слишком-то долго может сверлить взглядом стену, прежде чем надоест или устанет. Часовые, возможно, тоже спят.

Затем надо убить часовых у главного входа, не поднимая тревога. Вход придется перекрыть или разрушить. После чего уже не важно, прознают шлюхи, что он в доме, или нет. С ними-то управится.

Потом… что ж, король-бог обещал ему сутки — делать, что душе угодно.

— Хью, — напутствовал Гэрот, — сотвори мне катаклизм.

Король-бог собирался открыть это место позже и провести по нему всех аристократов города. Когда трупы завоняют, туда начнут водить и остальных горожан. Жители Крольчатника пойдут в конце. Напоследок Гэрот устроит публичную церемонию. Людей, выбранных наугад из Кроликов, ремесленников и знати, пошлют на место кровавой бойни. Когда все будут внутри, ведьмы короля-бога запечатают выходы.

Гэрот Урсуул ожидал, что это станет действенным средством устрашения для будущих мятежников.

Тем не менее Хью чувствовал себя неловко. Он же профессионал. Лучший мокрушник в городе, лучший в мире. Вообще самый лучший. Хью высоко ценил свое положение, которому угрожало только одно: он сам. Ведь он глупо рисковал в имении Джайров. По-дурацки. Да, все обошлось, но на самом деле он собой не владел.

Просто было чересчур много крови. Слишком щекотало нервы. Он ходил как бог на культовой оргии под названием «смерть». Чувствовал себя неуязвимым в те часы, когда резал Джайров и их слуг, как на скотобойне. Он уделил немало времени, созерцая трупы. Нескольких повесил за ноги и перерезал им глотки, чтобы вытекла вся кровь, из которой он создал прекрасное озеро в последнем зале.

Его работа — убивать, и он уже переступил опасную черту. Пошел дальше. Дарзо был наемным убийцей. Отнимал жизни с бесстрастной точностью портного. Дарзо Блинт никогда не подвергал себя риску. Вот почему кое-кто считал его ровней Хью, который это ненавидел. Его боялись, а Блинта уважали. Беспокойство хоть и мелочное, но справедливость должна восторжествовать.

Вот почему эти триста человек, возможно, его погубят. Зверь внутри вырвется наружу. Три сотни — пожалуй, перебор.

Нет. Он же Хью Висельник. Лучший мокрушник в мире. Для него ничего не слишком. Тактически эта работа абсолютно проста, как и ряд других заказов, однако люди будут шептать его имя. Вот что они запомнят. Это станет его наследием. Весь мир запомнит. Навсегда.

Все цеховые крысята спали, группами жались друг к дружке, чтобы согреться. Хью собрался прыгнуть вниз через дыру в крыше, когда что-то заметил.

Сначала он подумал, что показалось. Дунул легкий ветерок, и облачко пыли рассеялось в лунном свете. Однако пыль не осела, и сегодня было затишье. Тем не менее пыль кружилась на месте, собираясь на пятачке лунного света рядом с детьми. Кто-то один проснулся, захныкал и вскоре разбудил всех остальных.

Вихрь превратился в крошечный торнадо. Хотя ветра по-прежнему не было, что-то обретало форму; черные песчинки заслоняли видимость и бешено кружились на высоте в шесть футов. Торнадо переливчато сверкал, мерцая синим. Искры летели и плясали по полу, дети вскрикивали от страха.

Сквозь мглу торнадо проступил силуэт человека или его подобия. Фигура вспыхнула синим, разбрызгивая свет во все стороны, и даже Хью не успел прикрыть глаза.

Когда Хью Висельник снова глянул, дети съежились на полу, широко раскрыв глаза. Перед ними стояла фигура, подобной которой он не видел в жизни. Человек был то ли высечен из блестящего черного мрамора, то ли вылит из жидкого металла. Одежда? Разве что только кожа, хотя он явно носил башмаки. Бесполый. Все тело монотонно черное, каждый контур резко очерчен. Тощий. Каждый мускул словно выгравирован. Поначалу этот человек, демон или статуя из плоти отражал свет, как полированная сталь. Теперь же — лишь частично: округлые бицепсы, горизонтальные разрезы брюшного пресса. Остальное тело расплывчато чернело то глянцем, то матово.

Больше всего пугало лицо демона. Человеческого в нем было куда меньше, чем во всем остальном. Рот коротким разрезом, широкие скулы. Брови рельефные, осуждающе выгнуты над непомерно большими глазами из ночного кошмара. Глаза самой бледной синевы ледяного зимнего рассвета. В них застыл приговор без жалости, наказание без пощады. Пока фигура изучала детей, Хью все больше уверялся, что глаза и впрямь горят. Вверх тянулись струйки дыма от неведомого адского огня, пылавшего в этой дьявольской фигуре.

— Дети, — молвила фигура, — не бойтесь.

Кругом послышались судорожные глотки. Казалось, все цеховые крысята вот-вот бросятся врассыпную.

— Я вас не трону, — продолжил демон. — Однако здесь вы в опасности. Идите к Гвинвере Кирене, той, что известна вам как Мамочка К. Идите и оставайтесь рядом с ней. Скажите ей, что вернулся ночной ангел.

Несколько детей кивнули, однако все будто приросли к земле.

— Идите же! — прикрикнул ночной ангел.

Он шагнул вперед через тень, прорезавшую лунный свет на полу, и случилось жуткое. Там, где тень наискосок закрыла ночного ангела, демон исчез. Он остался без головы, руки и части туловища выше разреза по диагонали. Только два горящих пятна повисли в воздухе — где должны были быть глаза.

— Бегите! — рявкнул ночной ангел.

Дети сорвались с места, как умеют только цеховые крысята.

Хью понимал, что должен убить этого ночного ангела. Король-бог его непременно вознаградит. Кроме того, демон мешал Хью приступить к заданию. Ночной ангел стоял между ним и более чем тремястами сочными жертвами.

Дышалось с трудом. Хью не боялся, просто не делал работу задаром. Этого ангела он убьет, но сейчас уйдет и сначала заставит короля-бога расплатиться. Если ночной ангел знает о подземелье, значит, уже поздно. Если нет, шлюхи будут там и завтра. Сегодня Хью получит контракт на ночного ангела, а завтра вернется и прикончит его заодно со всеми проститутками. Абсолютно логично, и страх тут ни при чем.

Ночной ангел повернул голову; их взгляды схлестнулись. Тлевшие синим, его глаза вспыхнули жгучим пламенем. В следующий миг ночной ангел исчез, и остались только две горящие красные точки.

— Хочешь этой ночью узнать свой приговор, Хьюберт Мэрион? — спросил ночной ангел.

Холодный ужас парализовал мокрушника. Хьюберт Мэрион. Так никто не называл его уже пятнадцать лет.

Ночной ангел двинулся навстречу. Когда Хью уже решил бежать, демон споткнулся. Хью Висельник остановился, озадаченный.

Рубиновые глаза потухли, слабо замерцали. Ночной ангел поник.

Хью Висельник спрыгнул на пол и выхватил меч. Усилием воли ночной ангел встряхнулся, однако Хью уже не сомневался: это истощение. И атаковал.

Мечи зазвенели в ночи, скрестившись. Затем Хью ударил ногой и пробил защиту. Удар пришелся ночному ангелу в грудь. Существо отлетело назад, меч выскользнул из руки. Упав мешком, ночной ангел замерцал.

Спустя мгновения он исчез. На его месте лежал голый человек, почти без сознания.

Кайлар Стерн, ученик Дарзо Блинта! Хью чертыхнулся, его страх перешел в ярость. Что еще за фокусы? Опять иллюзии?

Он уверенно шагнул вперед и рубанул мечом по открытой шее. Однако лезвие целиком, без помех прошло сквозь голову, разрушая мираж. Хью едва остановил замах, когда почувствовал, как на лодыжках затягивают веревку и рывком сбивают его с ног.

В правый локоть впились пальцы, давя на болевые точки и лишая руку силы. Ладонь схватила его за волосы и хрястнула лицом об пол, разбивая нос. Затем еще и еще. В третий раз лицо Хью налетело на камень, и тот проколол ему глаз.

Он хлестнул всей силой таланта. Удар пришелся в пустоту. Руки оказались за спиной, их вздернули легким рывком, вывихнув оба плеча сразу. Хью вскрикнул. Когда он снова подумал об ударе талантом, то обнаружил, что связан по рукам и ногам.

Оставшимся глазом Хью Висельник увидел Кайлара Стерна. Тот явно обессилел. Шатался, но тащил мокрушника по полу за плащ. Хью нанес удар ногой, надеясь попасть хоть во что-то, попытался встать. Кайлар опрокинул его на спину, и Хью опять заорал от боли в вывихнутых плечах. Кайлар встал над ним.

Чем бы ни была черная кожа, иллюзией или чем-то другим, у Кайлара не осталось сил ее поддерживать. Он стоял голый, однако маска на лице не изменилась. Хью собрал талант, чтобы попытаться ударить вновь.

Первой мелькнула нога Кайлара, ломая мокрушнику голень. Боль разорвалась чернотой в мозгу. Хью вскрикнул, чтобы не упасть без сознания. Когда снова глянул, Кайлар уже пихал ногой плиту. Она открылась на невидимых петлях. Внутри крутилось потайное водяное колесо, движимое течением реки Плит. Должно быть, механизм, открывавший массивную дверь в дом-укрытие, догадался Хью. Могучие шестерни медленно вращались, не цепляя друг друга.

— Нисос — бог воды? — спросил Кайлар.

— Что ты надумал?! — заорал Хью в истерике.

— Молись, — безжалостно сказал Кайлар. — Возможно, он тебя спасет.

Кайлар что-то сделал с плащом Хью. Прошло мгновение, и вдруг плащ затянулся вокруг шеи и потащил Хью Висельника по полу.

— Нисос! — крикнул он, задыхаясь от тугой удавки. — Нисос!

Плащ затащил его в воду, и на долгий, блаженный миг шею отпустило. Хью лягнулся здоровой ногой и нащупал твердую поверхность. Затем удавка снова натянулась, плащ поволок его в шестерню. Колесо выдернуло Хью из воды за глотку и перекинуло, вновь утаскивая под воду. Он не мог дышать. Из воды. Через колесо. Обратно в воду.

На сей раз он толкнулся ногой, едва показавшись из воды. Натяжение ослабло, и удалось глубоко вдохнуть, прежде чем его снова перебросило и окунуло в воду. Хью попытался вырваться из веревок, но малейшее движение в плечах отзывалось адской болью. Руки были связаны так крепко, что он не мог вправить плечи в суставы и только бил здоровой ногой по воде.

Вынырнув из воды, Хью снова крикнул, а шестерня продолжала скрежетать. Вверх, вниз. Вверх, вниз.

Кайлар наблюдал, как шестерня вытаскивает Хью Висельника из воды, потом затягивает обратно. Снова и снова. Иногда тот молился, иногда откашливал грязную речную воду. Никакой пощады. Хью это заслужил.

Кайлара пошатывало. Он не притворялся, что измотан. Просто повезло, что хватило таланта одурачить Хью. В честной драке тот бы его одолел — на сей счет Кайлар иллюзий не питал. Однако Дарзо учил, что честной драки не бывает. Хью позволил застать себя врасплох, поскольку полагал, что он лучше всех. Дарзо никогда не воображал себя лучшим; он всего лишь считал, что остальные хуже. Может показаться, что разницы нет, однако это не так.

Наконец Кайлар нашел, что искал. Он схватил деревянный рычаг рядом с валуном и потянул вверх.

Вращающаяся шестерня заскользила вбок, пока ее зубцы не встретились с другой шестерней. Мгновение они скрежетали, потом зацепились и совершили оборот. Хью неумолимо выдернуло из воды. Он испуганно вскрикнул… голова попала между огромными зубцами, крик стал пронзительным… шестерни натужно застопорились.

Мгновение, и череп Хью лопнул, точно кровавый прыщ. Ноги судорожно дернулись, и все тело выгнулось над водой. Труп отбросило в сторону. Шестерни провернулись, и вода окрасилась кровью.

Огромный валун поднялся, открывая туннель под землю. Где-то в глубине прозвенел сигнальный звонок.

Тотчас по ступенькам загрохотали шаги двух стражей с копьями в руках.

— Надо… уходить, — с трудом произнес Кайлар. Его шатнуло, но часовые не сдвинулись, чтобы помочь. — Король-бог знает, что вы здесь. Передайте Мамочке К.

Затем он потерял сознание.

Могучий Фейр Коузат вжался в дерево, насколько мог. До рассвета оставалось два часа, и человек у костра лежал, не шевелясь, уже часами. Очень скоро Фейр узнает, стоит ли игра свеч.

Поиски Кьюроха привели его в Сенарию — через лагеря халидорских горцев в горы на границе с Кьюрой. Шли недели. Его надежда пополам с отчаянием заключалась в том, что особенный меч как в воду канул. Ни слуху ни духу. Это означало только одно. Если он на верном пути, то Кьюрох, скорей всего, у человека, который не имеет и понятия, чем владеет. Такой сценарий куда предпочтительней. Мысль о том, что придется отбирать меч у вюрдмайстера, совсем не грела. Любой вюрдмайстер, способный использовать Кьюрох, может убить Фейра, как душе угодно.

Похоже, он все-таки на ложном пути. Фейр проверил с десяток догадок, сокращая вероятный список. Сначала он переоделся халидорцем, вышил на форме знак отличия гонца и сидел у бивачных костров во многих лагерях. Еще в школе Дориан научил его халидорскому языку, поэтому, даже когда разговор переходил на древний язык (все юноши Халидора владели двумя языками; король-бог считал, что они будут лучше править, зная тайные интриги тех, кого завоевали), Фейр понимал, о чем речь.

Поскольку халидорцы не нашли Кьюрох сразу (если бы нашли, считал Фейр, то поползли бы слухи), значит, меч кто-то присвоил. Фейр обнаружил отряд, наводивший порядок на мосту. Большинство людей были из частей, почти разбитых в сражении. Позднее их собрали в новый отряд и послали домой — охранять возвращавшиеся в Халидор фургоны с награбленным добром. Фейр, Солон и Дориан отслеживали каждый такой обоз.

Раз Дориан послал его на юг, то Фейр знал, что меч не отправили с вещевым обозом. Поэтому спрашивал обо всех, кто домой не уехал. И нашел-таки одного.

Выяснить, куда исчез Ферл Халиус, оказалось не в пример сложнее. На самом деле Фейр его так и не нашел. Вместо этого он последовал за вюрдмайстером, которого отправили на юг. Вюрдмайстер наступал на пятки Ферлу Халиусу, Фейр — вюрдмайстеру. Он видел, как вюрдмайстер швыряет молнии в Ферла и похищенного им вельможу. Вюрдмайстер потерял интерес сразу, как только вельможа упал со склона горы Хезерон.

Пока вюрдмайстер управлялся с сигнальным жезлом, чтобы доложить королю-богу о неудаче, Фейр подполз ближе. Сосредоточенность юноши в работе с магией и поваливший снег скрыли маневр. Как только вюрдмайстер закончил, Фейр его убил.

Затем сделал то, чего больше делать никогда не будет. По снегу пересек разбитый уступ. Прыгнул через брешь в пять футов — со скользкого снега на скользкий снег. Ноги ехали и на крутых подъемах. В конце пути пришлось использовать магию, чтобы растопить участок льда еще для нескольких шагов. Да, он прошел, но был на волосок от гибели. Кьюрох этого стоил.

Фейр вытащил меч и шагнул вперед в чуть измененной боевой стойке, сохраняющей равновесие и ловкость на скользкой почве. Несколько быстрых шагов, и он настиг человека. Меч пронзил грудь жертвы — снеговика, завернутого в плащ.

Фейр чертыхнулся и сделал резкий поворот, когда настоящий Ферл Халиус напал, высоко подняв Кьюрох. Едва хватило времени увернуться. Удар горца с плеча рассек бы Фейра надвое, если бы тот не отклонился вбок. Кьюрох выбил из его руки клинок.

— Не слишком много чести — проткнуть спящего, — с сильным халидорским акцентом заметил Ферл.

— Для чести ставки слишком высоки, — ответил Фейр. Похоже, человек не понимал, за что его преследуют. — Отдай мне меч, и я оставлю тебе жизнь.

Немудрено, что Ферл взглянул на него как на сумасшедшего: он с мечом, Фейр безоружен.

— Я? Отдать тебе? Это меч военачальника.

— Военачальника? Меч стоит больше, чем весь твой клан, да и все другие на сто миль вокруг, вместе взятые.

Ферл не поверил, да и знать ничего не хотел.

— Он мой.

Перед Фейром возникли три белые точки света, каждая менее ногтя, и со свистом метнулись к Ферлу Халиусу. Тот был отличным воином, но успел только поднять меч.

Два заряда, которым Ферл преградил путь мечом, улетели в ночь. Третий угодил ниже рук, прямо в живот. Фейр с трудом дотянулся — магия издалека никогда не была его сильным местом — и продернул заряд выше. Он прожег путь до сердца Ферла.

Горец остановил взгляд на Фейре и повалился набок.

Фейр поднял меч без восторга. Он оказался прав. Все его риски и предположения оправдались. Если кто-нибудь вдруг услышит эту историю, она устами бардов превратится в легенду. Он только что вернул мощнейший из когда-либо созданных артефактов.

Почему же на душе так пусто?

В этот раз все прошло чересчур легко. Медленно, но легко. Видимо, Ферл прав — мало чести. Только не может быть драка честной, когда у кого-то в руках Кьюрох.

Правда, дело и не в этом. Он трижды возвращал проклятый меч. Только вдуматься — трижды! Его можно объявить официальным искателем проклятого меча. Кьюрох у него, но воспользоваться им Фейру не суждено. Он серая личность и совершил ошибку, заведя друзей среди аристократов.

Солонариван Тофьюсин Са'фасти был принцем империи Сет. Благодаря таланту он взошел на высшие ступени среди живых магов. Дориан — тоже принц. Вюрдмайстер и даже больше. Такой маг рождается раз в поколение. Фейр же — сын кожевника, со средним талантом, искусно владеющий мечом. Он был учеником кузнеца, когда в нем обнаружился талант, и позднее его приняли в школу творцов. Затем наняли кузнецом и инструктором по клинку в Шо'сенди, где Фейр и встретил Дориана и Солона.

Дориан от своего происхождения отрекся, и ни ему, ни Солону официально особых привилегий не жаловали. Однако Фейр понимал: это вовсе не значит, что они не извлекали пользы из своего благородного происхождения. Что бы ни случилось с Дорианом или Солоном, они знали, что особенные. Знали, что важные птицы. Чего не скажешь о Фейре. Он всегда был вторым, если не третьим.

Вспыхнул сигнальный жезл, и Фейр его вытащил. Юный вюрдмайстер, которого он убил, держал ключ при себе — жезл ему явно доверили впервые. Фейр перевел вспышки света в буквы. Они тоже были закодированы, причем по-халидорски. Расшифровать код оказалось просто. Первая буква соответствовала второй халидорской, вторая — третьей и так далее. Однако буквы передавались быстро, а у Фейра под рукой не оказалось ничего, чтобы записывать. Да и запас халидорских слов был ограничен.

Король-бог использовал жезлы в точности, как это бы делал Фейр. Координировал удаленные войска и майстеров. И просто, и давало огромное преимущество. Приказы доставлялись мгновенно, в то время как противники ждали гонцов часами, а то и сутками. Менялась обстановка, менялись планы.

Неудивительно, что он громил все армии, выступавшие против.

«Сбор… к северу… от…» — вспыхивал жезл. Затем он помедлил, и синий цвет сменился красным. Что это значит, черт возьми? Фейр разобрал буквы и интуитивно перевел их на общепринятый алфавит. «П. А. В. В. И. Л. С. Г. Р. О. У. В.». Паввилс-Гроув. Жезл снова засветился синим. Слишком быстро. Фейр не улавливал, но один раз сочетание повторилось. «Два дня. Два дня». Затем жезл потемнел.

Фейр шумно выдохнул. Он миновал Паввилс-Гроув по пути на юг. Небольшой городок, заготовки и транспортировка сенарийского дуба. К северу от города лежала равнина, удобная для битвы. Ясно, что именно там король-бог замыслил уничтожить армию мятежников.

Фейр мог добраться туда за два дня. До рассвета еще два часа. Как халидорцы считают дни — от полуночи или от восхода солнца? Два дня — это два? Или три?

Фейр чертыхнулся. Он взломал тайный шифр на чужом языке, но не способен посчитать до трех. Здорово.

Сигнальный жезл засветился желтым, чего еще не делал раньше.

— Вюрдмайстер Лорус, доложите… О нет!

Жезл мигал:

— Почему… идете… на юг?

Фейр побледнел. Выходит, жезл не только позволял держать связь, но и передавал его координаты. Хорошего мало.

— Наказание… когда вернетесь. Решат, как наказать, когда вернусь?

— …Лантано… по слухам… рядом с вами. Не замечали?

Фейру захотелось схватить свое невежество за шкирку и вытрясти из него всю душу. Что там, по слухам, рядом с ним?

— Вюрдмайстер! Лорус?! Если ответа не последует…

Фейр закинул жезл подальше и бросился наутек. Ничего. Прошла минута. Ничего. Когда он почувствовал себя глупо, сигнальный жезл взорвался с такой силой, что стряхнул снег с деревьев в ста шагах.

«Ну вот, теперь проснутся соседи».

Соседи. Неуютная мысль. И что за Лантано? Вроде знакомое имя.

Фейр взобрался на скалистый холм неподалеку, чтобы лучше видеть окрестности. Лучше бы не видел. В четырехстах шагах к югу лагерем стояла армия. Числом, возможно, тысяч шесть. Еще тысячи четыре добавляло обычное сопровождение: жены и ветеринары, кузнецы и проститутки, повара и слуги.

На флагах армии виднелся черный вертикальный меч на белом фоне: символ Лантано Гаруваши. Теперь Фейр вспомнил: генерал, который не знал поражений. Сын незнатной семьи, выигравший шестьдесят дуэлей. Иногда, если верить историям, ради интереса дрался деревянными учебными мечами против стальных клинков.

Отряд из десяти всадников мчался в сторону Фейра. За ними следовала по меньшей мере еще сотня.