На краю тени

56

Мамочка К. вошла в лавку целителей, когда Кайлар взмахнул мечом. Слишком поздно, не остановить.

Ви не шелохнулась. Она неподвижно стояла на коленях; блестящие рыжие волосы убраны с пути клинка к шее. Меч опустился — и отскочил. Зазвенел от удара, точно колокол, и вылетел из слабой хватки Кайлара.

— Ты не совершишь убийства в моей лавке, — сказала Дрисса Найл.

Голос звучал с такой силой, а глаза горели таким огнем, будто в тщедушном тельце поселился великан. Хоть Кайлар и смотрел на нее сверху вниз, он испугался.

— Мы провели с этой женщиной отличный сеанс лечения, и я не позволю все испортить, — продолжила она.

— Вы ее лечили? — удивился Кайлар.

Ви по-прежнему не двигалась, глядя в пол.

— От принуждения, — вставила Мамочка К. — Я права?

— Откуда вы знаете? — спросил Тевор.

— В моем городе я знаю все, — ответила Мамочка К. и повернулась к Кайлару. — Король-бог связал ее магией, чтобы напрямую заставить подчиняться приказам.

— Как удобно, — заметил Кайлар. Он едва сдержал слезы. — Мне все равно. Она убила Джарла. Я похоронил его.

Мамочка К. тронула его за руку.

— Кайлар, Ви и Джарл росли практически вместе. Джарл ее защищал. Они были друзьями, понимаешь? Друзьями, которых не забывают. Только магия могла ее заставить причинить боль Джарлу. Не правда ли, Ви?

Мамочка К. взяла девушку за подбородок и подняла ее лицо. По щекам Ви немым признанием текли слезы.

— Чему, Кайлар, тебя учил Дарзо? — спросила Мамочка К. — Мокрушник — это нож. Чья вина: руки или ножа?

— Обоюдно, и будь Дарзо проклят за ложь.

На поясе у Кайлара висел кинжал, и он уже проверил лезвие. Как и предполагал, сестра Дрисса его затупила. Только та не знала о ножах в рукавах. К тому же не могла остановить другое оружие — его руки.

Ви прочитала его взгляд. Мокрушница. Она-то знала. Кайлар мог выхватить нож и перерезать ей горло, не успеет Дрисса и глазом моргнуть. Пусть тогда попробует вылечить от смерти. Глаза Ви почернели от вины и мешанины темных образов, которых Кайлар уразуметь не мог. Черные силуэты быстро промелькнули перед его мысленным взором. Ее жертвы?

«Она убила меньше людей, чем ты».

Мысль поразила его точно удар под дых. Вот так вина. Ну и судья, нечего сказать!

Ее вид, несмотря на слезы, выражал полную готовность. Ни жалости к себе, ни попытки избежать ответственности. За нее говорили глаза.

«Я убила Джарла и заслужила смерть. Если казнишь, осуждать не буду».

— Прежде чем решишь, ты должен знать и кое-что еще, — сказала Ви. — Ты был следующей жертвой. После… Джарла я не смогла…

— Что ж, похвально, — сказала Мамочка К.

— …поэтому я и похитила Ули, чтобы ты наверняка последовал за мной.

— Ты… что? — опешил Кайлар.

— Я прикинула, что ты поедешь за мной в Сенарию. Король-бог хочет тебя живым. Однако меня и Ули взяла в плен сестра Ариэль. Когда мы нашли тебя, я решила, что ты мертв. Значит, я свободна. Поэтому сбежала от сестры Ариэль и явилась сюда.

— Где Ули?

— По дороге в Часовню. Ули талантлива. Она будет майа.

Новость шокирующая и в то же время приятная.

Ули станет сестрой. О ней позаботятся, дадут образование. Кайлар спихнул Ули на Элену. Он поступил нечестно, попросив Эле не взвалить на себя такое бремя. Теперь же, да с богатством, оставленным Кайларом, она будет свободна и опять займется своей жизнью. Все логично.

Кайлар вздохнул с облегчением.

Глаза Мамочки К. внезапно вспыхнули огнем при мысли о том, что дочь заберут в Часовню, но Кайлар не мог сказать, расстроена она или, напротив, рада, что Ули наверняка станет влиятельной дамой. В любом случае Мамочка К. быстро подавила чувства. Ни к чему незнакомым людям знать, что Ули — ее дочь.

Если все испытания останутся позади, Кайлар поедет в Часовню и навестит Ули. Он не гневался на сестер за то, что отобрали девочку у Ви. Скорее, он им обязан. Талантливой девочке — прямая дорога в Часовню. Ребенку опасно учиться на собственный страх и риск. Однако, если Ули не захочет остаться и ее попробуют удержать, сестрам не поздоровится.

Мысли об Ули заставили Кайлара думать об Элене, а мысли об Элене привели его чувства в смятение, и поэтому он спросил:

— Почему ты так стремишься спасти Ви?

Мамочка К. никогда не мыслила однобоко.

— Потому что, — ответила она, — если ты собрался убить короля-бога, без ее помощи не обойтись.

Что касается Кьюроха: маги не правы. Ему придали вид меча не только чисто символически. Сукин сын умел колоть и резать.

И это хорошо. Са'кьюраи безжалостны. Са'кьюраями, повелителями меча на староджэранском, их называли с полным правом.

Однако Фейр и сам был мастером клинка второй ступени. В первой же схватке он убил трех воинов Кьюры и завладел низкорослым, крепким пони.

Вскоре рост и вес Фейра снова пригодились. Пони устал и сбавил прыть. Когда стемнело, Фейр отпустил животное. Увы, маленькую боевую лошадь обучали слишком хорошо. Пони встал, ожидая всадника. Фейр решил проблему, вложив под седло небольшой Узор магии, который иногда покалывал. Теперь будет бегать часами. Если повезет, са'кьюраи увяжутся за лошадью и потеряют след Фейра.

И действительно, повезло. Он получил часы отсрочки. Добрался до вершины горы. Прежде чем выйти на голые скалы, Фейр срубил молодые деревца и теперь работал мечом по дереву. Режущая кромка у Кьюроха — острее не придумаешь, но все равно не рубанок и не стамеска. Именно сейчас не помешали бы ни тот ни другой инструмент.

Однажды Дориан рассказал о виде спорта, почитаемом в племенах горцев. Чистое самоубийство. Они называли это «шлюсс». Пристегиваешь к ногам небольшие санки и — вниз по склону с невероятной скоростью. Причем стоя. Дориан утверждал, что можно рулить, но Фейр так и не понял как. Знал только, что надо двигаться быстрее преследователей, а смастерить настоящие санки не хватит времени.

Что не смог закончить клинком, доделал магией: он же творец, в конце концов. Солнце взошло, а стружка все летела.

Только засветился он, как глупец, стоя прямо на вершине горы. Силуэт был отчетливо виден на мили вокруг. Са'кьюраи заметили Фейра раньше, чем он — их. Они спешились и теперь шли по снегу, привязав к ногам широкие плетеные лапти из бамбука. Чтобы не цепляться снегоступами, применили походку, которая смотрелась комично, — пока Фейр не осознал, насколько быстро идут кьюрцы. Тот путь, что Фейр одолел за полчаса, проваливаясь в снег, они покроют за несколько минут.

Фейр ускорил темп. Чудом вспомнил, что у каждой длинной, узкой деревяшки надо загибать конец. Он покачал головой. Эту ошибку понял, что еще упустил? Времени на застежки не оставалось, и он сплел паутину магии вокруг обуви и ног, прикрепил их сразу к деревянным доскам. Фейр встал и…

…тут же упал, споткнувшись.

«Какого черта я спрямил края? Нет чтобы изогнуть их, точно корпус лодки».

Подняться оказалось непросто. Кьюрцы подбирались все ближе, и Фейр чертыхнулся. Мастер клинка второй ступени, и такой неуклюжий? Сумасшествие какое-то. Всего-то и надо, что сбежать вниз по склону.

Он перекатился на задницу и с помощью деревяшек сел на корточки. Затем встал и попытался шагнуть вперед. Гладкие, отполированные шлюссы вели себя, как и задумано: скользили взад-вперед, и Фейр почти не двинулся с места.

Он бросил взгляд через плечо. Са'кьюраи уже в какой-то сотне шагов. Если начнется бой, шлюссы его погубят. Задев скалу, Фейр оступился и выбросил ногу в сторону, чтобы не упасть. Пошатнулся — и заскользил вперед.

Радость была не меньшей, чем в тот миг, когда в Братстве его назвали творцом. Фейр поставил шлюссы врозь и оттолкнулся.

Все шло замечательно, пока Фейр не перевалил через гребень и начал двигаться быстрее, чем шагал. Каждый шлюсс заскользил туда, куда его направили, — врозь. Ноги разъезжались, пока Фейр не бухнулся лицом вперед.

Склон был крутой. Снег, по счастью, глубокий. Фейр кубарем летел вниз; не хватало воздуха. Он смутно понимал, что надо бы направить шлюссы вниз по склону. После шести-семи кувырков это удалось.

Внезапно Фейр вынырнул из вездесущего снега. Сугробы в три фута, не меньше, но он — наверху.

Сердце бешено стучало в груди. Он мчался вниз по склону с невероятной скоростью. В считаные секунды превзошел самую резвую лошадь и все набирал и набирал обороты. Управлять двумя шлюссами независимо было почти невозможно, и Фейр быстро связал их вместе магией, спереди и сзади, оставив малый угол.

Еще не раз приходилось падать, и снег не всегда был великодушен, но в конце концов Фейр научился рулить. Обогнув скалистую смерть, он впервые глянул вниз, щурясь от ослепительной белизны. Моргнул. Что там за линия в снегу?

Фейр взмыл над пропастью. На две секунды шлюссы оторвались от снега. Мир затих, и только ветер свистел в ушах.

Он приземлился. Рухнул в море белого порошка — кувыркаясь, руки-ноги как попало. Затем опять случилось чудо, и Фейр вылетел из снега, чтобы продолжить спуск. В висках стучала кровь. Он смеялся.

Кьюрох у него, и опасность миновала. Кьюрцы не станут спускаться за ним с горы. Внизу — Сенария. Он спасся!

— Невероятно, — проговорил Лантано Гаруваши.

Для кьюрца он был огромен. С рыжей гривы свисали десятки длинных тонких разноцветных прядей, сплетенных вместе. В Кьюре говорят, что по волосам можно прочитать всю жизнь человека.

Еще мальчиком, во время обряда посвящения, его побрили наголо, оставив одну прядь волос на лбу. Когда вихор вырос на три пальца, к нему привязали тонкое кольцо, и мальчика объявили мужчиной. Когда он убил первого воина, в прядку снова вплели кольцо, и Лантано стал са'кьюраем. Чем короче интервал между кольцами, тем лучше. После этого са'кьюраи, убивая врага, добавлял к волосам прядь сраженного воина.

Вначале кое-кто из воинов даже думал, что у Лантано лишь одно кольцо, поскольку два первых соприкасались. Первого соперника он убил в тринадцать лет и за семнадцать следующих добавил себе пятьдесят девять прядей. Родись он чуть знатней, за ним бы пошла вся Кьюра. Но душа са'кьюрая — это его меч, и ничто не могло изменить ту истину, что Лантано родился с железным мечом крестьянина. Он стал военачальником лишь потому, что традиция Кьюры позволяла возглавить армию любому выдающемуся мастеру. Однако для Лантано это стало западней. Стоит только закончить драться, и его власти придет конец. Начинал он сражаться за правителя Кьюры, Хидео Ватанабе. Затем, когда тот приказал расформировать армию, стал наемным воином. Отчаянные люди собирались под его знамена только по одной причине: Лантано никогда не проигрывал.

Великан стал маленькой точкой на горизонте.

— Мастер войны, желаешь ли, чтобы мы его преследовали? — спросил кряжистый воин с двумя десятками прядей на лысеющей голове.

— Попробуем через пещеры, — ответил Лантано.

— В Сенарию?

— Только сотня са'кьюраев. Зима будет холодной. Убив великана, получим легенду, которая согреет.