На задворках неба

Глава 17 Теория заговора

«Долбанные уроды!» — Сыч был в ярости. Он два в восьмой степени[22] раз говорил этим павлинам, что нельзя недооценивать кожаных, но кто его будет слушать?

«У них всё под контролем! Ну, конечно…». Уроды незамеченными пробрались в убежища. В его и братьев, мать их за ногу, убежища. А потом преспокойно хозяйничали там, творя, всё что захотят, пока эти идиоты были заняты какой-то хернёй.

Теперь же вся сеть кишмя кишела муравьями. Не просто муравьями, а долбаными разожравшимися тварями, которые успели обжиться и отлично подготовились к битве.

Будто того мало, охотник на богов, будь он на веки проклят, сцапал Филина. Этот долбоящер настолько расслабился, что даже не следил за тем, где находится его вместилище и теперь оказался руках врагов.

Завод — любимое детище, созданное с таким трудом, превратился в пепелище. Погибла целая куча солдат, а по тринадцатому гуляли мерзавцы, получившие незаслуженные уровни и наводили свои порядки в системе воспитания, которую призраки так долго отлаживали.

Окоротить негодяев не получалось, система прокачки оказалась наглухо заблокирована. Никаких больше благословений в обмен на жертвоприношения. Этот урод охотник вообще настроил всё так, что характеристики кожаных, попытавшихся провести обряд, уменьшались процентов на сорок.

Да как так вообще могло случиться! Из всех возможных экипажей, его тупорылые собратья, наплевав на все предупреждения, приволокли сюда именно этот. Что самое мерзкое, кожаным всё было мало. Они не собирались просто свалить с награбленным, а что-то задумали. Положили корабль на гелиоцентрическую орбиту и готовились к очередной пакости.

Сыч своей виртуальной пятой точкой чуял, что ублюдки нацелились именно на него и усиленно готовился к обороне. Он смог довести до ума ещё пятерых кракенов и переоборудовать всех ремонтников.

«Ну что уроды, приходите, я вас жду»…

— Мо-олча-ать! — Капитан Рындин встретил их этим криком прямо в шлюзовой — Какого хера, вы мать вашу, творите⁈ — Худое лицо его было краснее помидора. Сколько же Андрей не видел этот овощ в живую? Левое веко капитана дёргалось, на белках глаз проступила сеть алых сосудов. — Вы, что грёбанные штурмовики что ли? С-сука! Вы зачем в эти засраные катакомбы полезли. Уроды! Я вас, что за ракетоносцами посылал? Что, так трудно просто сходить, забрать комплектующие и по-тихому унести ноги! Нет, они крутые, взорвали к херам пол поселения! А результат⁈ Передатчика нет! Минин в операционный! С-сука! На хера нам потрошители⁈ Тебе, значит, Х…н полетать захотелось! Тя на конечных точках в челнок не загнать, а тут полетать ему, видите ли, захотелось! Молодость он вспомнил! А ты типа лихой значит⁈ — Переключился капитан на Андрея — Типа плато Ленк он оборонял! — Капитан тяжело дышал — Прочь с глаз моих!

— Трщ капитан…

— Знаешь, кто тебе товарищ⁈ — Прорычал Рындин. — Значит так: как Минин оклемается, как хотите, но, чтобы до передатчика добрались. Идите писать отчёт, чтоб вам… И чтоб скафандры к послезавтра были как новые, ясно! — Рындин вылетел в коридор.

— Что-то он сегодня странный. — Задумчиво произнёс Рамирес. — Почти без матюгов обошёлся, я за ним такой способности не замечал…

— Когда капитан хочет, он может по памяти хоть Пушкина, хоть Маяковского наизусть шпарить — Устало отметил Андрей.

— А кто это?

— Великие поэты древности. — Пожал плечами Лихов. — ещё докосмической эры.

— Ни чего себе! — Восхитился американец.

Программист приходил в себя долго. Недели через полторы состоялось совещание, на котором все трое Андрей Рамирес и Минин рассказали всё, что успели узнать о поселениях.

У остальных рассказ интереса не вызвал. Разве что недоверие. Даже видео их не очень-то убедило. Единственным, кто по-настоящему заинтересовался, был Голубев. После того как все отправились по своим рабочим местам, корабельный врач подлетел к ним с вопросом:

— А вам не кажется, что всё это напоминает истории о тайных поселениях, в которые собирали детей с хорошими задатками? Одно такое, кажется, называлось «Китеж»…

— А что они есть? — С прищуром глядя на Минина спросил Андрей.

— Про них много слухов ходило… — Удивлённо ответил доктор. — А ты что про них не слышал никогда?

— Да нет, не случалось. — Ответил Андрей. — А что это за Китеж-то такой?

— Ну, вроде, как ещё лет за двести до войны, нашли способ как наибольший для конкретного человека уровень развития интеллекта определять. В общем, тех, кто поумнее куда-то отправляли, где всё было так обустроено, чтобы они развивались как можно лучше. Просто есть целая куча технологий, которые неизвестно откуда берутся, вот слухи и ходят.

— Вообще, похоже, конечно… — Скосив глаза, заговорил Рамирес. — В принципе, лучших забирают и дают мотиватор — не возвращаться в тринадцатое…

— А само тринадцатое это пыточная камера — Продолжил за него Лихов. — вот только один вопрос, что они такое должны разрабатывать? Потрошители они получили в готовом виде. Я так понимаю, что и терраформинг осуществляется без их участия. Это что-то совсем другое… — Протянул он.

Поговорив ещё недолго о том, о сём, они двинулись в каюту к Андрею, где все вместе засели писать отчёт. Только убедившись, что их никто не может услышать, Лихов заговорил:

— Корнеич, ты нам ничего не хочешь рассказать⁈

— Ничего — Огрызнулся тот. — Про Китеж, только слухи, но из весьма надёжных источников. Об Эмбере все узнали после их бегства, скрыть которое было невозможно. Когда прямо с орбиты корабль разгоняется до субсвета, это знаешь ли даже пасмурным днём видно.

У остальных таких провалов не случалось. Вернее, вроде как, у Индо-африканского союза там восстание вспыхнуло, но чем дело кончилось, дополнено не известно. Они вообще весьма закрыты и не склонны с посторонними общаться. Да, вы же и сами знаете, что прямое общение с Землёй мало кому доступно даже на Тетре. Последние лет сорок, сектора колонизации стали отдельными государствами. Это не то чтобы их инициатива была. Вроде как поселенцев до сих пор из солнечной возят, но это только предположения.

— А вот отсюда поподробнее. — Напряжённо заговорил Рамирес.

— Я сам не то что бы в курсе. — Пожал плечами программист. — У меня пауза между полётами в два года была. Места ждал.

В общем, думал больше не летать, пытался сориентироваться. У меня денег скопилось, я хотел на Землю вернуться, поглядеть хоть, как там. Короче, мне доходчиво объяснили, что без вариантов. С Земли и обратно летают только автоматы и искусственный интеллект у них совсем какой-то… Ну, я не знаю, инопланетный. Так что, похоже, что вся Земля теперь это Китеж, Эмбер и как их там ещё.

Вроде как с Земли периодически по тахионнику технологии присылают, но подробности опять же даже мне узнать не удалось. Вы ведь знаете парни, что научный прогресс из-за депопуляции почти остановился ещё до войны. А потери были просто огромны, и вот в это время начинается волна колонизации. Ладно бы просто готовые технологии в руках имели. Население любого из секторов колонизации десятками миллиардов исчисляется, а в солнечной системе после войны не было и трёх. Так откуда столько народу взялось. Андрей, а тебя когда-нибудь чем-нибудь в поселении кормили? — Сменил тему программист.

— Да ты, что⁈ Поселенцы скорее удавятся, чем органикой поделятся. Экономия! — Ответил тот.

— Вот и я о том же — Продолжил Минин. — И меня никогда. Это при том, что всё там основано на хемосинтетических[23] организмах. Они энергию не из света, а из разрушения неорганических веществ получают. Чисто теоретически, еды там девать некуда. Есть ещё одно обстоятельство, все поселенцы обладают более чем высоким интеллектом. Лично я убеждён, что они все отредактированные[24] и скорее всего вообще полностью искусственные. Скажем, где-то существуют отдельно от человека культивируемые половые железы, которые производят зачатие полностью в машине без людей.

— И чего тут такого. — Удивился Рамирес. — Оно конечно лучше было бы, если, где-нибудь на земле жили мужики осеменители и девчонки, которые по сто детей рожали. Причём каждого от нового отца.

— Завидуешь⁈ — С внезапной для него скабрёзной улыбкой заржал программист. — Типа гарем тебе подавай в тридцать девок.

— Да, я не о том. — Удивлённо и немного обижено, сказал Рамирес. — Я о том, что тогда работать будет некому, половина рабочей силы дома сидеть будет, детишек растить.

— Ну, так оно, в общем-то, и было. — Сказал Андрей. — Я вот женился по проекту «Здоровое поколение». Его все «Евгеникой»[25] называли. Основной заманухой для девчонок в нём служило то, что они после того, как детей до двадцати одного воспитают-то, получали право на омоложение, столько раз, сколько родилось детей. При этом перед началом проекта омоложение по любому делали. Я, вот, даже не знаю, сколько лет-то моей жене. Могло так случиться что она меня на полвека старше. Вот смотрите, у нас детей двое было. Ей тогда официально стукнуло семнадцать, она в тридцать восемь могла получить право на омоложение. При этом моя мать, которой сорок накапало, внешне очень мало, чем от неё отличалась. Противовозрасные процедуры без всяких теломераз[26] отлично работали. Так вот, Таня своим правом могла воспользоваться лет в пятьдесят. После этого у неё ещё лет тридцать до следующего омоложения, вот тебе и карьера, потом следующее омоложение и опять в «евгенику»…

— Ну, у вас там и порядки! — Шокировано сказал Рамирес.

— Так ведь, размножение-то почти остановилось. — Сказал Андрей. — А на все варианты редактирования генома запрет наложили. Вот всё это и образовалось. Я-то вот честно об этом вообще не задумывался, пока с войны не вернулся.

— Если коротко, то есть у меня мысль — Очень серьёзно заговорил программист. — Каждое поселение это и есть Китеж или Эмбер, в зависимости от сектора. Первое поколение колонистов воспитывает ИИ, который привозят вместе с ними. Используется культура двадцать первого века, а знания актуальные. Как будто создатели всей системы считают, что с некоторого момента свернули не туда, и пытаются найти другой путь.

— Знаешь при всём уважении. — Устало сказал Андрей. — Не нашего это ума дело. Всё что я для себя понял, это то, что в колонию нам попасть по-настоящему никто никогда не даст. Единственный вариант — это не Земля, а Тетра. По факту на этом всё.

— Есть ещё одно. — Задумчиво проговорил Рамирес. — Что с нами будет, после того как мы по поселению болтались как у себя дома?

— Ничего. — Зевнул Минин. — Эти убежища построены призраками. — Они отклонение от всех правил. Зачем нужны остальные поселения нам всё равно не узнать. Так что ликвидировать нас нет никакого смысла. Наихудший вариант, это в космос больше не пустят.

— Тоже мне беда. — Заржал Рамирес. — Всегда можно заплатить и залечь в гибернейшн, пока терраформинг[27] не окончится, а потом вылезти и жить, как на Земле. Устроиться где-нибудь пилотом в пределах систем и обзавестись домиком с голубым бассейном.

— А чего сразу голубым-то? — Спросил Андрей.

— Да без разницы. Бирюзовый тоже сойдёт! — Мечтательно произнёс американец.

— Погоди-ка… — Спохватился Андрей — а с едой-то, что не так? Думаешь им туда что-нибудь для мозгов добавляют.

— Думаю, она чем-то в составе отличается, что им очень нужно, а нам нет, и это очень легко заметить. — С явным интересом заговорил Минин.

— Погоди, а почему тогда нам позволяют летать тут и всё это видеть, если нам это всё видеть не положено? — Напряжённо спросил Рамирес

— Во-первых, не так просто найти других желающих вот так жить, а, во-вторых, мы это образец неправильного образа мыслей. Сравнивая их с нами, можно определить, получилось ли пустить развитие по другому пути. Мы ведь на каждой конечной точке тестирование проходим, и данные в поселение сдаём.

— Знаешь, что Корнеич, ты это не обижайся, но у нас такое выражение было «Теория заговора». — Сказал Рамирес. — Будто бы есть всемирное правительство глубоко под землёй. Некоторые думали, что оно как раз в Эмбер и есть. Так вот сторонники этой самой теории, считали, что войну устроили, не потому что нам с африканцами худшие куски солнечной систем достались. Думали, что это самое правительство хочет развитие по другому пути пустить, а для этого надо сначала человечество ослабить и только потом всё у них получится. Короче, я им тогда не очень верил, а теперь получается, что я прав был. Потому что те из Эмбер сбежали и такого устроить никак не могли. Впрочем, всё это так, разговоры, есть у меня идея, как нам до передатчика добраться…

Потом опять возились с отчётом. Добавили туда данные, собранные командой корабля и ещё всякого. К плану Рамиреса удалось приступить только на следующий день.

План этот казался совсем простым: уничтожить ракетами компьютер станции связи вместе с призраком, который в нём окопался. Идея была вполне здравой.

Первые трудности появились, когда они начали разбираться с планом станции, украденным Корнеичем во время их прошлого визита. Призрак за прошедшие годы её порядком перестроил, разнеся модули из которых состоял компьютер по всей конструкции. При этом несколько ключевых блоков, находились прямо у реактора.

— Готовился, кэрион. — Ругался Рамирес. — Реактор не разрушишь передатчику энерджи нужна.

— Как думаешь Корнеич, сможем к передатчику прорваться?

— Что-то я в этом сомневаюсь. — Устало сказал Минин. — Намного реальнее отключить реактор, а потом запитать передатчик отдельно от энергетического модуля галоши. Только кабели, боюсь, руками тащить придётся.

Две недели ушло на ремонт и тестирование реактора разграбленного челнока. С ним провозились дольше всего, но в конечном итоге всё заработало. Его разместили в грузовом отсеке калоши так, чтобы удобно было доставать его манипулятором. Пристыковали оба потрошителя к грузовику и двинулись к станции связи.

Бетонная плита, перекрывавшая обратный путь в восьмое убежище, медленно, но неумолимо закрывалась прямо перед носом Стентона и остальных.

Этот пустой склад офицер отлично помнил. Именно отсюда его повели к новой жизни в восьмое убежище. Стены его были грязны, а стеллажи свалены горой с одной стороны помещения.

— Стройся! — Крикнул Эб и двадцать только-только выздоравливающих, после ожогов и ранений парней выстроились перед ним неровной шеренгой.

Он устало осмотрел свой отряд. Несмотря на то, что состояние большинства его бойцов оставляло желать лучшего, они смотрелись неплохо. Металокомпозитная броня, способная выдержать попадание большинства пуль. Вооружены они были винтовками Гауса. Им выдали средства связи и даже полевой прибор очистки воды.

«Боги, тьфу ты, скряги! Могли бы хоть благословением помочь» — подумал Эб. Он в сердцах сплюнул и растёр слюну сапогом.

— Ну что бойцы⁈ — Офицер поднял сжатый кулак. — Путь нам предстоит неблизкий и небезопасный, но мы вполне сможем преодолеть его. Здесь в этой выгребной яме у русских завелись союзники. И пусть у них незаслуженно высокие уровни, мы доберёмся до этих ублюдков и хорошенько надерём их розовые задницы! — Ему ответил нестройный хор голосов, выкрикивавших проклятия в адрес вторженцев.

Он поёжился. Рука двигалась уже намного лучше, но все равно нет, нет, а стреляла болью. Эб поправил ремень своей винтовки. Потуже затянул шлем, а потом дал команду:

— Для перемещения по коридору строй-ся! — Его отряд построился плотной группой.

Двое подхватили композитные щиты, и двинулись вперёд. За ними шли ещё шестеро бойцов, потом Стентон их компьютерщик — Билл Блэк, связист и медик, а сзади было ещё шестеро. Замыкали шествие ещё пара щитоносцев.

Шагая по грязному полу, заваленному мелким мусором, Эб нет, нет, да и бросал взгляд на наладонник, на экране которого красовалась короткая и ясная задача: «Уничтожить банду Большого Мо».