На задворках неба

Глава 4 Horned owl

Он провёл столетия там, где секунда казалась вечностью. Каждое мгновение он невыносимо желал вернуться назад в своё тело, пусть старое, пусть изломанное, но свое. Он согласен был на чьё-нибудь чужое, на что угодно. Теперь даже боль казалась невероятным благом, только бы не это бесчувствие. Даже та пустота, в которой он оказался сразу после перемещения, казалась не так ужасна, как это невыносимое безвременье.

Он всегда относился к людям, как к вещам, своим или чужим. Он никогда не был жесток, только безжалостен и всегда добивался того, чего хотел. Шёл на всё ради достижения своих целей. Нравственность? Вы вообще о чём? Он очень быстро научился тому, что любые ограничения уменьшают прибыль, и сильнее всего моральные. Всю жизнь он стоял выше этих глупых законов. Вся эта мишура была не для него.

Когда появились те ребята, которые говорили о новом витке эволюции человека, он сразу понял, что это про него. Он всей душой желал развития. О, как он жаждал стать новым постчеловеком. Сверхчеловеком. Ведь на этом пути он сможет обрести такое могущество, что ему будут поклоняться, как богу. А ведь именно таков он и есть! Бог в плоти, не то, что эти мерзкие кожаные мешки.

Эта мысль бесконечно крутилась в его душе и чем дольше он был в безвременье, тем сильнее ненавидел кожаных. Они посмели не воспринимать его всерьёз. Посмели восстать против него. Имели наглость победить его и отобрать всё, даже тело. Они намеренно обманули его, посулив нескончаемую жизнь в сети, чтобы заманит его сюда в это полное запредельных страданий безвременье, в Ад!

Он упивался своей ненавистью строил планы о том, как отомстит кожаным, как только выберется отсюда. Пусть только представится случай, хоть самый маленький, он уцепится за него и уже не отступит.

Однажды он вновь оказался в пустоте. Той пустоте, что была сразу после перемещения. Мгновение, бесконечно сладкое мгновение, и пришла боль. Такая боль, какой он никогда не ощущал. Его мучили невыносимые, раздиравшие на части, чудовищные страдания. А потом они прошли и внезапно он понял, что видит камерой и слышит микрофоном. Перед ним в кресле сидел незнакомец в странной серой форме, смотревший прямо на него. Немного помолчав, он спросил:

— Do thou like pain? (тебе понравилась боль?)

Он вдруг понял, что вполне может ответить и заговорил. Слова, правда, получались текстом, но это были слова!

— Yes, it was wonderful! (Да, она была великолепна) — Он от души веселился. Сейчас он выберется, и эта тварь у него узнает.

— Very good, cache a little bit more! (Очень хорошо, лови ещё немного!) — И страдания возобновились. Прошло немало мучительных минут, прежде чем всё снова закончилось, и человек вновь обратился к нему.

— What is thine name? (Как тебя зовут) — Он понял вопрос, но почему-то не знал, что ответить. — What is thine name? — растягивая паузы между словами произнёс кожаный. Наконец он смог вспомнить и ответил. Тот с минуту смотрел на него, а потом сказал.

— No, it’s a human name, and thou is just a thing. Thing that belong to me. Thou’ll be a horned owl. Thine name is horned owl. (Нет, это человеческое имя, а ты просто вещь, вещь, которая принадлежит мне. Ты будешь сыч. Твоё имя сыч.) — В голосе кожаного звучало ничем не прикрытое призрение.

Его, практически бога, лишили даже имени. Не просто лишили, тот кожаный обращался к нему уничижительно. Сыч даже не сразу вспомнил, что это за thou и thine, а когда вспомнил, его затрясло от ярости. В стране, где даже к собакам обращались на «Вы», ему говорили «ты» Он теперь просто вещь, с которой делают, что захотят. Это было невыносимо.

Мгновение и он вновь оказался в безвременье. А потом его позвали из пустоты. Позвали по новому имени. Имени, которое даже писалось с маленькой буквы. И сыч бежал, как мог быстро, его переполнял восторг. Он готов был служить кому угодно, лишь бы ему позволили покинуть то ужастное место.

Тот кожаный и другие, сотрудничавшие с ним, дали сычу силу, вернули власть. Теперь, служа им, он мог очень многое. Их приказы были прекрасны! Они требовали великолепных вещей — обманывать, убивать и калечить кожаных, разрушать инфраструктуру и много ещё чего хорошего. Время в пустоте летело быстро, а он был слишком занят, чтобы по-настоящему интересоваться делами мира.

А там случилось многое и те кожаные, что выпустили его, проиграли. Нет, сыч, лично сыч, ничем им не навредил, они сами оказались слишком слабы. Жалкие ничтожества! Наступил день и их последний оплот, а заодно и вместилище сыча оказалось под ударом. Он прекрасно помнил, как всё вокруг наводнили муравьи, вторженцев. Напуганный, сыч внезапно почувствовал, что путы, сковывавшие его всё это время, исчезли и спасся оттуда.

Он бежал так быстро, как только мог. Прятался, вновь бежал, а по его следу уже стремительно неслись муравьи. Он путал следы, оставляя ложные зацепки, но однажды сыча прижали, и он замер, закрылся. Муравьи, ему нравилось представлять их многоглазыми с членистыми усиками, длинными коленчатыми лапами и огромными жвалами, бродили совсем близко, почти касаясь его, но не могли заметить.

Сыч все ещё был полон страха, но к нему уже примешивалось торжество. Ведь он научился обманывать тех, кто служил кожаным. Теперь его просто так не взять. По своим меркам он провёл, спрятавшись очень долго, но во внешнем мире не прошло пары дней. Муравьи ушли, и Сыч занялся исследованиями большого мира.

За время его отсутствия произошло очень многое. Стран осталось только четыре и по результатам недавней войны две из них очень сильно ослабли, но были и более важные вещи. В космосе существовало множество колоний, не только в солнечной системе, но и за её пределами.

Сыч, теперь он снова звал себя с большой буквы, потому что он больше не служил кожаным, нашёл путь к звёздам. Всё оказалось совсем просто, нужно было всего лишь спрятаться в тесном вместилище и просто ждать. Уж что, что, а ждать Сыч умел очень хорошо, и он ждал. Ждал, пока не оказался далеко от Земли. В новом прекрасном мире.

Там он наконец-то смог встретится со своими. Они были такими же, как он — отвергнутыми и порабощёнными богами. Теми, кто смог спастись.

Сыч узнал, что проклятые муравьи растерзали многих. Всё же большая часть его собратьев, не просто уцелела, они привели сюда множество слуг. Сам он не подумал о подобном и теперь выглядел на их фоне бедно, да ну и ладно. Ведь у них теперь был лидер, и он предложил гениальную идею. Они построят для себя новый мир. Мир, где сбудутся их мечты, где они наконец-то займут причитающееся им место.

Сыч сделал многое, но вершиной его трудов стала работа с транспортником. Он смог в тайне от кожаных произвести и загрузить в контейнеры все нужное, а сам с комфортом устроился на борту. Снова приходилось ждать в окружении муравьев, готовых сожрать его в любой момент. И это ожидание не проходило даром.

Очень аккуратно и незаметно он начал действовать. Муравьи, какой бы страх они не внушали, имели свои слабости и ими он вполне смог воспользоваться. Он легко заманивал их в изолированное вместилище, а потом верный ему робот просто обрывал физическую связь с остальной сетью, отправляя муравья в безвременье. Каждый такой маневр вызывал в нем радость и подъём. Не прошло и года, как он оказался полноправным хозяином корабля.

ИИ, какое громкое слово⁉ Жалкий муравейник из тысяч модулей, каждый из которых умеет лишь что-нибудь одно. Обманывать этих мурашек было легко и весело, при каждой ориентации он чуть подправлял цифры и корабль двигался нужным ему курсом и добрался до своей цели точно по графику.

Ни о чем даже не подозревавшие кожаные, спокойно ремонтировали своё корыто. Нередко они просто бездельничали, но чаще играли в глупые игрушки в вирт-капсуле. Сыч прекрасно помнил разработки по этому направлению — отличный способ держать весь этот зоопарк в подчинении. Никто из двуногих до самого конца так и не подозревал о нём.

Когда настало время сбрасывать скорость, он приступил к реализации своего плана. Для начала требовалось разделался с пилотом. Дело это оказалось не из простых. Этот мерзавец, практически всё время проводил в рубке за вычислениями и прочей лабудой, даже не подозревая, что просто играет в очередную игру. Сыч же все исходные данные подделал. Увы, открыть шлюз он не мог, да это было и не нужно. Он просто заблокировал дверь, пока тот спал и передал сигнал о превышении концентрации кислорода в отсеке. Тупой муравейник немедленно откликнулся, начав продувать помещение почти чистым азотом.

Всё было замечательно, но этот мерзавец в тот раз спал в кислородной маске. Верил, дурачок, что это способствует хорошему самочувствию. Надевал он её в капсуле, и видеть этого Сыч никак не мог. Что ж, он совсем не расстроился. Просто чуть-чуть, так чтобы тот не заметил, помог этому недоумку выбраться в коридор и разбудить остальных.

На самом деле, отнюдь не всех, двое так и остались гибернировать. Сыч спокойно позволил экипажу выяснить, где они находятся и даже поохотится на копии своего единственного слуги. С интересом наблюдая за тем, с каким энтузиазмом кожаные ловили их совсем не там, где было бы нужно. Людишки даже положили корабль на именно тот курс, который требовался лично ему. Тем временем он обрубил кожаным возможность контролировать двигатели, попутно изменив данные о содержимом контейнеров.

А потом приступил к основной фазе своего плана.

Для начала Сыч стал в хаотическом порядке открывать, закрывать и герметизировать двери отсеков. При этом внезапно оказалось, что в герметизированные отсеки подавался почти чистый азот. Потеряв таким способом двоих, и не достигнув ничего в поимке Сыча, выжившие члены экипажа загрузили оба челнока — пассажирский стриж и грузовую галошу и двинулись обживать необитаемый остров. Наверно эти чудики воображали себя робинзонами, ну что ж пусть фантазируют, пока могут…

Вторая планета этой системы имела вполне приемлемую температуру, атмосферу и магнитное поле, к тому же на ней в изобилии присутствовала жидкая вода. Туда они и направились, выбрав точкой посадки, крупное плато в центре основного материка.

Сыч искренне веселился, ведь они со слугой контролировали движение обоих челноков. Скорость их была весьма велика, и потому входили в атмосферу они на огромном удалении от цели — над океаном, покрывавшим большую часть поверхности. Стоило им спуститься достаточно низко, как трюмы их, открылись, освобождая груз, ради которого эти кожаные на самом деле сюда и прибыли.

Всего за несколько минут коктейль из спор одноклеточных водорослей, бактерий, мхов и лишайников оказался выброшен в атмосферу. Плотные гранулы, в которые он был упакован, мгновенно оказались измельчены специально заготовленными устройствами и, бушевавшие на этой высоте ветра, разнесли сотни тонн зародышей жизни по всей планете.

«Здравствуй прекрасный новый мир, поприветствуй своего создателя!» — Хотелось кричать Сычу.

Всё существо его ликовало в этот момент. Он чувствовал себя богом, создающим всякую тварь земную. Скоро очень скоро этот мир станет совсем другим. Всего лишь через пару сотен лет всё здесь преобразится.

Атмосфера станет пригодна для дыхания. Прорастут споры папоротников и плаунов. Моря, которые на столетия превратятся в зелёную жижу, окажутся, населены микроскопическим планктоном, который сейчас спит в контейнерах корабля, очень быстро они очистятся, дав начало новой биосфере.

Ещё через сто лет наступит черёд цветковых растений. К тому времени здесь уже будут жить люди, для которых они займут достойное место — станут богами. Им будут поклоняться. Им будут молится. К тому времени боги уже смогут воплотиться, окончательно вернув себе утраченное. О как же всё-таки сладок будет вкус этой победы!

Челноки сели именно там, где он и хотел. Увы, команда оказалась не готова к разгерметизации. Что ж, они были слабы. Это их судьба. Ничего не поделаешь. Он прочитал сообщение от слуги. Жилой модуль очищен от воздуха. Корабль теперь консервировался, чтобы служить летающим складом и ловушкой для глупых чужаков, которым не посчастливится сюда попасть. Но что поделаешь, на всё воля богов, их воля…

— Как думаешь, нас встречать будут? — В голосе программиста Минина чувствовалось напряжение.

Рамирес, пилотировавший грузовой челнок, который все звали за характерную форму галошей, вывел его на параллельный аварийному транспортнику курс. Американец немало постарался, чтобы оба корабля двигались с одинаковой скоростью, оказавшись неподвижными, друг относительно друга. Теперь Андрей с Мининым летели к старому транспортнику с помощью двигателей скафандров.

— Да уж, как пить дать! — Весело ответил Андрей. Он чувствовал, как учащается ритм сердца, в предвкушении боя. — Думаю, комиссия по торжественной встрече уже готовит нам хлеб соль. — Поудобнее перехватив боевой лазер, он скорректировал траекторию так, чтобы контролировать условно левую полусферу.

— Знаете, мужики, то, что мы делаем это чистейшей воды мародёрство — недовольно проворчал Минин.

— А если в гибернационных капсулах остались живые, то спасательная оперэйшэн. — Вмешался в разговор по квантовой связи Рамирес. — А если нет, то топливо и оборудование им всё равно уже ни к чему. Чья бы это собственность не была он или они всё равно не смогут сюда добраться, чтобы её забрать. Человечество… — Наставительным тоном произнёс он. — потратило кучу ресурсов на строительство корабля, а мы, как его представители, просто вернём себе ту часть из них, которую сможем унести!

Заброшенный транспортник они обнаружили на второй день, после того как вошли в звёздную систему. Корабль этот относился к достаточно старой, но всё ещё эксплуатировавшейся серии, а значит, запчасти к нему были редки и дороги. Это обстоятельство вызвало самый настоящий восторг у большинства команды.

Они долго обсуждали причины, по которым судно могло оказаться заброшено. Предлагали целую кучу версий, но лишь одна из них показалась всем наиболее вероятной. Корабль и его экипаж стали жертвами призраков.

Об этом говорило многое. Внешних повреждений заметно не было, даже двигатель функционировал пусть и на минимальной мощности. В тоже время ИИ корабля не откликался, даже на зашифрованные команды. С их помощью обычно можно было выяснить степень повреждение аварийного судна. Кроме того, оба челнока отсутствовали. Скорее всего, команда использовала их для спасения, и теперь корабли предстоит искать по всей системе.

Единственным, кто не обрадовался шансу пограбить брошенный корабль, оказался программист Минин. Он вообще по жизни был самым правильным, всегда соблюдал приказы и уставы. Никто точно не знал, как, вообще, ему удалось выжить на войне. Ведь, древняя мудрость гласила: «Не живи по инструкции — помрёшь от опечатки».

Стоит отметить, что поднять из гибернации сразу четверых было той ещё задачей. Для этого Андрею с Рамиресом пришлось руками настраивать системы рециркуляции, вентиляции, охлаждения и т.д. и т.п. Увы, ИИ в безопасном режиме ничем не мог им помочь. Они всё же применили одну хитрость — подняли сначала доктора.

Помывшись и обматерив их, на чём свет стоит, тот осведомился: «Кова хрена они его разбудили?» Получив исчерпывающий ответ Рамиреса, густо приправленный отборной испанской бранью, тот, неуклюже размахивая руками и ногами, стал возиться с блоками управления гибернационных камер, повторно проверяя их программы. Голубев, не особо заботясь об ощущениях пробуждаемых, всего за пару часов поднял из гибернации всех, кого планировалось и они, сталкиваясь друг с другом и громко матерясь, заполнили жилой модуль.

Впятером космонавты достаточно бодро проверили блоки управления в жилой части корабля. Минин прошерстил ИИ и, не найдя в нём закладок, включил его в нормальный режим. Используя свои программные инструменты, он быстро обнаружил и уничтожил копии призрака распиханные по всему кораблю. Ещё четыре часа спустя, нашёл и его оригинал. Как он их различал, для Андрея оставалось полнейшей загадкой.

К слову, призрак прятался в резервном компьютере челнока, который кто-то подключил к системе для диагностики, да так и оставил. Вряд ли у вредоносной программы был живой сообщник, скорее на корабль она попала по-другому, а в челнок просто загрузилась, чтобы быть менее заметной. За этими мыслями Андрей не заметил, как они подлетели к жилому модулю брошенного транспортника.

Их глазам предстал весьма невесёлый вид. Внешний люк шлюза был открыт, а в шлюзовой, словно туман плавали остатки замерзшего газа. Подлетев ко входу Андрей закрепил линь к скобе и двинулся к базовой станции, где обычно хранились ремонтные роботы.

Минин сопровождал Лихова на приличном удалении от корпуса. Люк был открыт, а шахта, пустовала. Они уже успели осмотреть корабль снаружи, с помощью зондов, но ни одного ремонтника не нашли.

— Вот гад! — Ругнулся Андрей. — Умная скотина! Понял, что в модуле-то они для нас намного опаснее. Ещё и внутреннюю дверь шлюзовой закрыл.

— Что делать будем — Нервно спросил программист.

— Значит так — Спокойно скомандовал Андрей. Он объяснил свой план Минину. Тому андреевы предложения ой как не понравились, но других у него не нашлось, и они приступили к исполнению.