Наемник

Глава 10

Дамиан

Я начал сходить с ума.

Другого объяснения своему поведению у меня просто не было. Не помню, чтобы когда-то еще с организмом происходило подобное. Даже увлекательные пытки из моего прошлого, в центре которых всегда находился я, не могли сравниться с тем, что я чувствовал сейчас. И, видимо, их было мало, если со мной происходило это.

Я чувствовал необходимость разрушить иллюзию. Прикоснуться к тому, что служило для меня полным запретом. Черт возьми, впервые за столько лет! Я возжелал нарушить правила и почувствовать нечто большее, чем пресыщение ненавистью ко всему, что меня окружало. Она была сильна, она была безумна, и я никогда не позволял ей уходить на покой.

До того момента, пока не встретил ее. О, эта девушка…

Мне не были ведомы высокие человеческие чувства. Из меня столько раз выбивали дурь со словами о том, что все это — откровенное сопливое дерьмо, коим тешили детей в сказочных рассказах, где добро смехотворно побеждало зло, а любовь вершила судьбы, что я не по своей воле поверил в это. С маниакальным упорством я вырезал зависимых от алчности выродков, одного за другим, год за годом, и это вошло в привычку, когда я и сам был безродным подонком.

Я смирился с хроническим недосыпом. В свободное время предавался сомнительным удовольствиям: употреблял спиртные напитки, скуривал за день не меньше целой пачки сигарет, резался в казино, ходил с Мануэлем на громкие вечеринки, которые покидал с очередной незнакомой мне пассией, и уже дома вжимал ее лицом в подушку, чтобы снять напряжение.

Теперь стало еще хуже.

Бесовское наваждение. Первородный голод. Сладостный морок.

Эти глаза. Аквамарин морской глади. Шторм и затишье перед сильнейшей бурей. Они воспалили мое сознание, став страшным видением неминуемого. Ее лицо, ее манеры, ее будоражащее мое больное воображение тело, которое я представлял в своей постели, трепещущее от такого же горячечного желания. Если бы это было единственным, что меня так манило в ней…

Душа. Жизнь, которая мне неведома, во всех ее ипостасях. Вето, наложенное собственными окровавленными руками. Меня трясло от воли нарушить его.

Я не понимал Фортуну и то, почему она указала на Селию. Она была слишком хороша для такого мерзавца, как я. Эта девушка могла бы стать для меня спасением, но я для нее…

Я для нее — злополучной погибелью.

➳➳➳➳➳┄┄※┄┄➳➳➳➳➳

— Ты — конченый идиот, Дамиан!

Это было первое, что я услышал по выходу из душа, когда на ходу обтирал полотенцем влажные волосы — ледяная вода отлично приводила в чувства, как и третья кружка кофе за утро.

Последние несколько дней я спал нормально в общей сложности от силы восемь часов. В остальное время мне довелось заниматься превращением в жизнь просьбы одного из бывших заказчиков. Он обратился лично, минуя некогда моего босса; к тому же, когда-то неплохо помог мне, потому я не посмел отказать.

Да, я хотел отойти от дел. Как оказалось, именно от дел с Эрнандесом, но продолжить оказывать дорогостоящие «услуги» уже в частном порядке. В урезанном количестве, с меньшей кровью.

Расправляться с другими людьми — то, что я умел лучше всего. Даже не так, нет.

Это единственное, что я вообще умел.

В этот раз оказалось легко. Я лишь припугнул одного неумелого бизнесмена, что был на грани того, чтобы перейти дорогу моему заказчику. Тот милосердно решил предупредить новичка, воспользовавшись чужими руками. В данном случае, моими. Не взирая на истошные вопли бедолаги, я металлической зажигалкой содрал с большого пальца одной его руки ноготь. Вышло даже слишком… Лояльно.

— Сколько мне еще вдалбливать в твою простреленную башку, что ты завязываешь своим поведением настоящую резню? — на повышенных тонах продолжал Мануэль, яростно жестикулируя руками.

— Ты у нас теперь еще и моралистом заделался? — усмешка сорвалась с моих губ.

Я отбросил полотенце на кресло в гостиной и натянул хлопковую рубашку в тон черным домашним штанам. Меня забавил факт, что Кастильо решил сыграть роль ополоумевшей от волнения за свое чадо мамаши. Я не узнавал этого человека. Была и еще одна вещь, которая удивляла не меньше — парень не прекращал общения со мной, хоть и продолжал работать на Эрнандеса.

— Ты думаешь, это шутки? — Мануэль молниеносно подлетел ко мне и зашипел прямо в лицо. — Все из-за той девки, Дамиан?

Злость в два счета охватила мое остуженное ранее тело, прокатившись до кончиков пят. Я с угрозой сжал ворот футболки друга и грубым толчком встряхнул его.

— Перестань копаться в моей башке, Мануэль.

— Не одному мне теперь интересна твоя башка! Могу поздравить, но ты сдал позиции настолько, что даже не заметил слежки за вами, кретин!

Я по-прежнему не разжимал кулак со скомканной тканью, но хватка постепенно слабла. Медленно, глубоко дыша, в конце концов я отступил и повернулся к Кастильо спиной.

Мог ли я просчитаться настолько серьезно?

— У тебя есть доказательства? — бросил я через плечо другу, и тот недобро рассмеялся.

— Это не похоже на тебя ровно столько же, сколько и я стал матерью Терезой.

Тот вечер благотворительного приема, полный безрассудства и мятежа чувств, не выходил у меня из головы. Раньше я превосходно добивался полного отключения мысленного потока, но программа, видимо, претерпевала критическую поломку. Было сложно.

Я заставил Селию в те секунды вновь увидеть меня во всей красе — окровавленную оболочку, приходящую к грешникам в кошмарах, потому что чувствовал, что девушка понемногу переставала бояться. Это могло навредить ей, навредить мне, навредить нам, чего я не хотел допускать. Но я не знал, в какой степени готов и способен на благие дела, а Веласкес почему-то стремилась со всей трепещущей искренностью отблагодарить меня, словно я не до конца прогнил.

Как исступленно она дышала, чувствуя тепло моего тела. Как отчаянно боролась с противоречиями, раздирающими ее изнутри. Как податливо обмякала с каждым моим прикосновение к ее нежной коже.

Селии хотелось того же, чего и мне, но мы понимали, что нельзя.

Не смотря на ее смиренную реакцию на мое присутствие, я по-прежнему ощущал колеблющееся отрицание и отсутствие признания «жизни», которую я вел, что было неудивительно. Любой человек в своем уме никогда бы не сунулся в криминальную авантюру с очевидным концом.

Я услышал, как позади меня со шлепком на журнальный стол приземлились глянцевые фотографии, разъехавшиеся в разные стороны. Мануэлю прекрасно удалось привлечь мое мнение, и я нетерпеливо подошел и взял снимки в руки. Пока мой взгляд настороженно следовал от одного изображения к другому, Кастильо стоял напротив и самодовольно ухмылялся.

— Твоя наглая задница как всегда превосходно смотрится в вечернем костюме.

— Заткнись, — с угрозой в голосе предостерег я друга, даже не подняв лица.

На тех фотографиях сначала был я, мирно курящий на балконе, а затем тот же я, уже немирно зажимающий Селию с оголенными мной же восхитительными женскими ножками. Было видно, что девушка вовсе не сопротивлялась. Возможно, даже наслаждалась, но только до тех кадров, где она оттолкнула меня, чего я и добивался.

— Дерьмо, — напряженно выдохнул я и отбросил снимки. — Твоих рук дело?

— Боже упаси, — Мануэль поднял руки в примирительном жесте и покачал головой. — Не хватало мне еще слежку за тобой вести. Я добыл это у… Кое-кого другого.

С минуту я буравил друга тяжелым взглядом, выжидая, что он раскроет личность того, кем были сделаны фотографии, но тот даже не собирался выдавать информацию.

— Мануэль…

— Даже не пытайся угрожать мне, Бланко, — равнодушно прервал меня Кастильо. — Ты влип конкретно, просто признай уже это.

Проблемы с признанием у меня касались только одного — я отвлекся. Повелся на поводу у влечения к девушке, которая меня хотела и презирала одновременно. Чего же я этим добился? Верно, прицела со стороны всех самых влиятельных в мире криминала ублюдков, на которых работал или с которыми мало-мальски когда-то пересекался. Я поступил, как настоящий прыщавый подросток во время полового созревания, зная о последствиях. Но мне в действительности не хватало этого неизъяснимого желания потерять голову.

И вот, я ее потерял. Стоило ли оно того?

— Мой тебе совет, дружище, — грубо похлопал меня по плечу Мануэль, словно пытаясь этим жестом пробудить хладный рассудок, некогда заправлявший моим сознанием. — Приди в себя. Если не можешь отлепить себя от девчонки Веласкес, то хотя бы напомни остальным, кто ты такой. А то смотреть тошно.

Когда Кастильо ушел, я устало свалился на диван, облокотившись о спинку, обтянутую темно-зеленой материей, и прикрыл глаза. Голову нещадно начало сдавливать от боли, казалось, надувшегося в черепе вакуума. Недосып, усталость и нервное напряжение дали о себе знать. Как бы мой организм ни был закален множественными пытками и голодовками, я по-прежнему оставался всего лишь человеком. Немного более жестоким, кровожадным, но человеком.

Прокручивая в мыслях события последних недель, я пытался отыскать лишнее звено, которое усложнило конструкцию. Это не значит, что не будь его, то я спокойно бы разошелся с бывшим боссом, но было бы чуть меньше хлопот. Чутье подсказывало, что мою голову на блюде возжелал получить не один человек, и это был кто-то, кого я знаю. И если это так, то Селия еще не скоро вернется к спокойной жизни.

По моей же глупости, эта девушка оказалась со мной в одной очень опасной ловушке.