Наемник

Глава 5

— Он не готов, — прокуренный мужской голос, подобно металлу, разрезал темную пустоту каждым словом. — Он до сих пор трясется, как промерзшая на трассе шлюха.

— Он трясется от количества травм, которые ты ему нанес, — присоединился женский голос без грамма сочувствия. — Но не из-за страха.

Истощенное юношеское тело лежало на холодном бетонном полу и едва подавало признаки жизни. Каждый вздох давался тяжелее предыдущего. Стеклянный взгляд медленно скользил по обшарпанной стене, в попытке зацепиться хоть за что-то, что продлило бы жизнь еще на немного. Совсем немного.

— В — в… — на первом же слоге подросток сотрясся в пронзающем легкие болью кашле. — Воды…

Две пары глаз приковались к нему. Нездоровый интерес и удивление отразились на женском лице, в то время как мужчина лишь усмехнулся.

Последнее, что мелькнуло перед глазами юноши, была женщина, склонившаяся над ним. Ее тонкие пальцы коснулись его лба.

Парень погрузился во мрак.

Холодный пот прошиб все тело Дамиана. На резком вдохе он сел в кровати. Конечности не слушались, скованные параличом. Перед глазами все еще расплывчато мелькали отрывки кошмара.

— Черт… — зашипел парень, ставя ноги на пол. Он медленно встал, не доверяя самому себе. — Этого еще не хватало.

Шаркая босыми ногами, Бланко проследовал на кухню. Он налил себе стакан воды и осушил его полностью, на последнем глотке чуть не подавившись.

Все раздражало. Все трещало. Все неумолимо исчезало.

Дамиан накинул домашний халат и, не удосужившись завязать его, вышел на балкон. Ночная свежесть полоснула по разгоряченному и неприкрытому одеждой торсу. Парень закурил, мысленно все еще витая в кошмаре, который был и не кошмаром вовсе, а полным боли и увечий прошлым Бланко. Он не пытался его забыть, но даже если бы и были попытки, они не увенчались бы успехом.

Порой Дамиана посещали безумные мысли, что он благодарен за все то, что с ним происходило когда-то. Но также быстро эти мысли испарялись, как и появлялись, когда парень думал о том, чего по-настоящему когда-то желал и, возможно, возжелал снова.

Нормальной жизни.

Звонок мобильного раздался с кухни, когда окурок уже тлел в пепельнице. Прежде чем протянуть зеленую кнопку вдоль экрана, Бланко посмотрел на электронные часы, стоявшие на тумбе рядом с большим плазменным телевизором.

— Я тяжело спал. Что тебе надо?

— Дамиан, — сладко пропел женский голос по ту сторону вызова. — Если у тебя проблемы со сном, то тебе просто нужно набрать меня. Ты же знаешь… Я профессионально залечиваю человеческие раны.

— Также, как и наносишь.

— Не хами мне, дорогой, — все также приторно продолжала женщина. — Наслышана, что тебе разонравилось быть послушной шавкой Эрнандеса. Не хочешь поработать на меня?

Бланко вдруг сотрясся громким, маниакальным смехом, вальяжно расхаживая по своей больше напоминающей темное логово квартире, обставленной со всей современной лаконичностью. Но в этом не было ничего от уюта или жизни.

— На тебя? — подавив последний смешок, парень мгновенно посерьезнел. — А ты не побоишься такой непослушной шавки, как я?

Ответа не последовало. Дамиан уловил тяжелое женское дыхание: собеседница злилась.

— Я скажу тебе то же, что сказал и Эрнандесу: деньги меня больше не интересуют.

— Чего же тебя бояться? — иронично произнесла женщина. — Ты один, нас много, сладкий. Очень много. Не пытайся притворяться хорошим — ты совсем не такой.

— Тебе виднее.

— Ты прав, — согласилась та. — Мне намного виднее.

Вызов завершился.

Бланко вздохнул и потер переносицу. Он догадывался, что это была затравка с завуалированным предупреждением: не рыпайся и выбери того, у кого есть власть, или мы прикончим тебя всем скопом. Но мало кто знал, что Дамиана не пугала смерть.

Ведь она шла с ним рука об руку с самого детства. Как давняя подруга, которую он никогда не прогонял, но она всегда уходила по собственной воле, обещая вернуться.

➳➳➳➳➳┄┄※┄┄➳➳➳➳➳

Шелест спелых яблонь, журчащий каменистый ручей, ароматный кофе, приправленный сладкими специями — все, о чем мечтала долгое время Селия в этой жизненной гонке. Работа отнимала все физические силы, в то время как моральные исчерпывались из-за бесконечного потока опасений девушки касаемо безопасности ее семьи. Но сейчас Веласкес было так спокойно, так хорошо и непринужденно вблизи природы и близких, что все переживания исчезали, будто их никогда и не было.

В этот раз Селия прихватила с собой на маленькую семейную дачу Гирадез, чтобы та тоже любовалась диковинными растениями, выращенными матерью Веласкес.

— А тот парень был хорош, — хитро улыбнулась Роза, плюхаясь в плетеное кресло. — Откуда ты его знаешь?

— Он настоящий псих, — отмахнулась Веласкес, отправив в рот кусочек печенья с лимонной цедрой. — Я его не знаю. Точнее, знаю, но не так хорошо, как ты уже могла себе навоображать.

— Как вы познакомились?

Селия подавилась и закашлялась.

— Это… Долгая история.

— Но он такой красавец! Я думаю, тебе стоит узнать его поближе. Сильно поближе. Если ты понимаешь, о чем я…

— Какая же ты извращенка! — шутливо замахнулась на девушку Селия.

— А что такого? Ни себе, ни людям, — обиженно фыркнула та в ответ и скрестила руки на груди.

— Прыгать в постель с малознакомым человеком — это не физиология, а проституция.

— Ты все еще думаешь о Рамоне?

От упоминания этого имени к горлу Веласкес подступил тошнотворный ком.

— С чего бы мне о нем думать?

— Вы долго встречались, вот я и подумала…

— Он мастерски пудрил мне мозги, а я была дурой. Вот и все. Меня это не беспокоит больше.

Это оказалось правдой. К великому сожалению, Веласкес чаще думала об одном убийце, чей образ был до первородного страха кошмарен и прекрасен одновременно.

Убил ли он еще кого-то или только планировал?

— Но тот парень… Дамиан, — продолжила Селия, чем привлекла внимание Гирадез. — Согласна, он хорош собой.

Возможно, познакомься они при других обстоятельствах, Веласкес не постеснялась бы перевести их знакомство на новый уровень. Но учитывая, что произошло на ее глазах, она оказалась резко ограничена в своих действиях. Селия просто не могла посмотреть в ином плане на человека, который безо всякого сожаления лишал жизни других.

— Селия! — встревоженный крик матери Веласкес нарушил идиллию подруг. — Селия, дорогая!

— Что? Что такое, мама? — подскочила с места девушка, на полпути подхватывая Софию. — Мама, что такое?

На лице женщины застыла паника. Руки ее дрожали. Она то и дело хваталась за голову и скулила, обмякнув в руках дочери.

— Твой отец… Его… — содрогаясь, пыталась выговорить София. — Его арестовали!

— Что? — оцепенела младшая Веласкес. — Что ты такое говоришь? За что?

— У него в офисе провели обыск, — женщина старалась говорить ровно. — Они нашли у него…

Ее голос снова надломился.

— Что они нашли у папы? — Селия обхватила руками лицо матери, заглядывая той в глаза.

— Наркотики! — истерично выкрикнула София, пряча лицо в руках.

Роза, до этого наблюдавшая со стороны за всем происходящим, ошеломленно накрыла рот рукой, а младшая Веласкес в моменте крепко прижала к себе мать, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться следом.

В ушах Селии звенело. Прошло ведь не так много времени, а то самое чувство страха, настоящего человеческого страха перед чем-то или перед кем-то вновь настигло ее. Непонимание происходящего и волнение прокатились по всему телу девушки, подстегнув нейронные связи головного мозга.

Она чувствовала, что затишье после того вечера было слишком подозрительным и ни к чему хорошему не привело бы. У отца по-прежнему продолжал процветать бизнес, все было спокойно. Единственное, что Рико сделал — нанял больше охраны.

Но этого оказалось недостаточно.

— Мама, успокойся, — стараясь держать себя в руках, приговаривала Селия, по-прежнему удерживая мать в руках. — Это ведь не мог быть он. Ты же знаешь папу, он бы никогда…

Предательский ком в горле не дал продолжить. Одно только осознание происходящего подталкивало к нервному срыву.

На долю секунды Селия вдруг подумала, что, если рассказать обо всем, что произошло в тот праздничный вечер, это могло бы помочь очистить имя ее отца.

Его ведь наверняка подставили.

Чувствуя, как в руках дрожала ее мама и видя, как испугано наблюдала за всем Роза, эта мысль все больше укреплялась в голове Селии. Она понимала: хоть что-то надо было сделать, пока не стало еще хуже.