Наемник

Глава 22

Селия чувствовала, что еще немного, и ее вывернет наизнанку. Раз за разом пересматривая видео, она ощущала, как земля уходила из-под ног в зыбучие пески непередаваемого ужаса. Пока наемник не прервал этот транс, забрав телефон, но образ привязанной к стулу подруги не покидал мысли. Были слышны ее всхлипы, была слышна мольба дрожащим от страха голосом. И единственное условие, при котором похитители отпустили бы Гирадез — присутствие и Дамиана, и Селии.

— Ты не пойдешь, — отрезал Бланко.

— Чтобы разозлить их и они навредили Розе? Ну уж нет! — выразила протест Веласкес.

— Селия, они не собираются вредить твоей подруге. Она лишь приманка.

— Тогда причем здесь вообще она? Я?

Наемник остановился и с минуту молча разглядывал лицо девушки, терзаясь сомнениями, что слова, рвущиеся наружу, не сделали бы только хуже. Не время, не место.

Нельзя.

— Не отходишь от меня ни на шаг, — предостерег Селию парень, уже осознав, насколько паршивой была эта затея.

Эрнандес обозлился сильнее, чем предполагал Дамиан. Зашел настолько далеко, что решил пройтись по окружению Веласкес, запугать ее, чтобы после она надавила на Бланко, и он бы заплясал под дудку бывшего босса. Он пронюхал, что девушка стала небезразлична наемнику, и Дамиан не поставил бы ее жизнь под угрозу.

Веласкес служила лазейкой. Рычагом давления. Слабостью, которой не должно было никогда существовать в жизни Дамиана.

Они приехали к заброшенному зданию, изукрашенному вдоль и поперек уличными граффити. В некоторых местах, помимо разбросанного, затхлого мусора, валялись использованные шприцы и презервативы, отчего девушке стало не по себе.

— Селия, послушай меня внимательно, — Бланко аккуратно развернул девушку к себе и вложил ей в ладонь ключи. — Когда твою подругу отпустят, уезжайте отсюда немедленно. И, что бы ты ни произошло — не бойся.

Веласкес кивнула, сжав ладонь.

— Насчет последнего не обещаю.

Стены, потемневшие от времени и пролитых дождей, казалось, сужались, грозясь сомкнуться. Запах сырости и разложений бил в нос. Селия следовала за Дамианом, изредка цепляясь взглядом за его широкие плечи, скрытые тканью черного бомбера. Парень не обронил больше ни слова.

Через какое-то время они оказались в бывшем зале торжеств, сгнившем и развалившемся, намекающим на роскошь лишь своими размерами. Посреди сцены в конце комнаты стоял стул, на котором с опущенной головой, перетянутая веревками, сидела Гирадез, а рядом с ней восседал отчего-то просиявший, незнакомый для Селии мужчина.

— Наконец-то мы снова встретились! — громко произнес он, встав на ноги. — Долго ты собирался скрываться, как подвальная крыса? Или решил вспомнить свое детство?

Бланко остановился. То же сделала и Селия в нескольких шагах позади.

— Отпусти ее, — наемник пропустил мимо ушей колкости, отпущенные в его адрес. — Я здесь, Эрнандес. Так что разбирайся со мной. Они уйдут.

Эхо несдержанного, гнилого смеха отлетело от стен.

— Я просто хренею с твоей наглости! Должно быть, яйца у тебя, что надо. Что скажешь, красавица?

Вопрос был обращен к Веласкес. Она не нашла, что ответить, заметив, как на скулах Дамиана пришли в движение тугие желваки.

— Не хочешь — не отвечай. Дело твое. А вот она… — Конрадо подошёл к изнеможенной Розе и резко дернул ее за волосы, заставив поднять голову. — Может тогда она расскажет нам что-нибудь интересное?

— Не трогай ее! — выкрикнула Селия и дернулась в их сторону, как Бланко выставил руку. — Пусти меня! Что вам надо?!

— Вот это уже другое дело, — мужчина довольно ухмыльнулся и отпустил девушку. — Она явно посговорчивей тебя будет, Бланко. Поучился бы.

— Что ты творишь, мать твою? — наемник навис над Веласкес, прошипев вопрос прямо ей в лицо. Почерневший взгляд был подобен черной дыре, уничтожающей все на своем пути.

— То, что ты и хотел — не боюсь! И пытаюсь сделать так, чтобы мою подругу не изуродовали!

— Селия…

— Красавица, мне нужно совсем немного, — встрял Эрнандес и театрально развел руки в стороны. — Я человек простой. Меня интересуют лишь деньги и голова твоего el maldito nuevo novio. Тебе хватит и другой части его тела.

У девушки от пропитанных ядом слов вяли уши. Взгляд ее по-прежнему был прикован к Гирадез. К счастью, каких-либо ссадин или синяков, свидетельствующих о насилии, на ней не присутствовало. И как же Селия оказалась не права, когда смотрела только лишь на подругу.

— Дамиан! — спохватилась Веласкес, дернувшись и тут же застыв на месте.

Пистолет уткнулся в его затылок, однако, парень не повел и бровью, как если бы ожидал этого. У Селии расширились глаза от ужаса, тело онемело.

— Хватит с тебя, — произнес знакомый голос. Дуло показательно сильнее уперлось в голову Дамиана. — Твоя непробиваемая рожа начинает раздражать.

— И я рад тебя видеть, Мануэль.

Девушка не успела понять, что произошло, уловив лишь молниеносное движение наемника, что перехватил наставленное на него оружие. Друг Бланко, точнее — предатель, поднял руки, хоть хмурый взгляд и выражал незаконченную враждебность.

Позади зашевелился Эрнандес. Он направил пистолет на Веласкес, и Дамиан без раздумий сменил мишень, выстрелив в сторону бывшего босса. Тот дернулся и пригнулся, выронив оружие, а Кастильо, воспользовавшись моментом, кинулся парню на спину. В ответ он нанес несколько сильных ударов локтем в район живота напавшему и развернулся.

— Как крыса работаешь, и как крыса нападаешь со спины, — выпалил Бланко, с размаху приложившись рукоятью по виску Мануэля. Он упал, простонав от боли. — Чего-то подобного я от тебя и ожидал.

Аваддон, снизошедший в человеческом облике. Не тот неприступный, впечатляющий выдержанным спокойствием парень. Селия видела не его. Она видела лишь существо, что готово было спалить весь мир своей яростью.

Дамиан быстрым шагом подошел к Эрнандесу, что в последний момент поднял с пола пистолет, и наемник тут же выбил его, припечатав мужчину лицом к стене.

— Ты целился в нее? — безумие в глазах, безумие в голосе, безумие в крови.

Дрожь прошибла все тело Селии, когда до нее дошло, что Бланко был так зол именно из-за нее.

— Дамиан… — девушка сделала осторожный шаг к нему.

— Забирай подругу и уходите.

Взывать к благоразумию Веласкес не решилась. Это понятие уже давно исказилось. Она без промедлений подлетела к Розе, бережно ощупав скованные руки и шею девушки.

— Рози, это я, — успокаивающе приговаривала Селия, пытаясь развязать неподдающиеся с первой попытки узлы.

— Селия? — голос Гирадез просиял удивлением и надеждой.

— Да, милая, это я, — выпутав подругу из веревочных тисков, Веласкес прижала к себе содрогнувшееся от рыданий тело, нашептывая что-то успокаивающее.

Селия повернула голову и встретилась со взглядом все таких же черных, как мгла, глаз, уловив в них проблеск искреннего сожаления. Отвернуться было тяжело, но все же девушка сделала это, подставив себя Розе в качестве опоры.

— Они ничего тебе не сделали? — Веласкес бережно убрала с лица Гирадез растрепавшиеся рыжие волосы.

Она заторможено помотала головой и с трудом сглотнула, не сдержав нового потока слез.

— Все, идем.

Дамиан, удостоверившись, что девушки скрылись из виду, вернулся к «разговору» с бывшим боссом. Тот повернулся к парню лицом с поднятыми руками.

— Я ведь дал тебе жизнь, — Конрадо нервно смеялся, так, что становилось ясно — боялся получить пулю в лоб. — Все, что у тебя есть сейчас — благодаря мне, хренов ты говнюк!

— Ты не пачкал руки так, как пачкал их я, — процедил Бланко, сдерживаюсь от желания воплотить страх мужчины в реальность. — Ты получал от заказчиков не меньший процент. Тебе все мало?

Эрнандес рассмеялся. Маниакально, как психопат. Он никогда не вел себя подобным образом, а значит, предположения наемника все больше оказывались правдой — на стороне был кто-то, кто держал нож у его горла.

Голову пронзила острая боль, и парень пошатнулся, но на ногах удержался. Картинка перед глазами поплыла.

— Ромео недорезанный! — едко выплюнул Мануэль и, схватив Дамиана за ворот, с силой швырнул его на деревянные ограждения, что тут же рухнули.

Мозг вопил «Вставай!», но тело, потерявшее ориентир, отказывалось это делать, или вовсе не хотело. Бланко желал услышать, что послужило причиной предательства друга, от него самого. Поддался, позволив оторваться на нем вдоволь, и Кастильо воспользовался этим. Схватив отлетевшую деревяшку, он ударил Дамиана, который только делал вид, что пытался встать.

— Тебе всегда платили больше. Тебя всегда боялись больше. Тебя чуть ли не почитали, как сраного Иисуса! — удар за ударом, пока по лицу наемника не потекли струи крови, затекая в нос и рот. — Но тебя что-то не устроило. Ты захотел какой-то гребаной «нормальной» жизни! И я теперь должен возиться в этом говне!

— Деньги, Мануэль? — Бланко криво усмехнулся и сплюнул кровь. — Серьезно? Может ты еще свою задницу подставишь кому-нибудь ради них?

— Пока что только тебя, как видишь. Не велика потеря. Но обрадую: на очереди задница твоей членососки.

Дамиан сбил Кастильо с ног и быстро поднялся сам, схватив с пола пистолет. Перед ним не находился ни друг, ни враг, ни человек. Лишь жалкое подобие какого-то существа, которое необходимо было устранить, перед этим отправив в пучину страданий за неосторожные слова.

Ему было плевать на каждое оскорбление, обращенное к нему. На каждую угрозу. Но не на вылетавшие из поганых ртов грязные слова в адрес Селии.

Два выстрела чередой пришлись на бедра Мануэля. Он завопил, скорчившись от боли. Бланко показалось, что этого мало, и он выстрелил снова — по коленям.

Дикий крик и отчаянная дрожь жертвы доставили наемнику несоизмеримое удовольствие, когда раньше ощущалось абсолютное ничего.

— Как ты там сказал? — Дамиан усмехнулся. — Не велика потеря?

Ответить Кастильо не успел.

Брызги крови от рассекших голову и грудную клетку пуль отлетели Дамиану на лицо и одежду. Он тяжело дышал, вперив пустой взгляд в тело, содрогнувшееся в последний раз. По бокам медленно расползались багровые лужи.

— Полностью согласен.

После этого Бланко повернулся к Эрнандесу, и тот примирительно вскинул руки, но на лице его заиграла коварная ухмылка. Потеря еще одного способного киллера ничуть не трогала мужчину.

— Жизнь твоей дамы окончательно окажется на дне, Дамиан. Если через пять дней ты не принесешь мне деньги, мои люди встретят старика Веласкеса и его обожаемую жену прямо в аэропорту по прибытию из Сарагосы. Тоже самое произойдет, если ты убьешь меня и об этом узнает мое доверенное лицо. Я не могу убить тебя, но заставлю твою подружку страдать так, что ты сам захочешь вспороть себе кишки.

➳➳➳➳➳┄┄※┄┄➳➳➳➳➳

Селия была поражена своей выдержке. Еще совсем недавно девушке казалось, что от очередного крутого поворота в жизни она могла сойти с ума, как внутренний стержень тотчас укрепился. Она осознавала, что сейчас ее спокойствие и поддержка были необходимы Розе, потому позабыла о своих личных тревогах, словно их никогда и не существовало.

— Родители скоро вернутся, — Роза приземлилась на диван и откупорила бутылку красного вина, сделав нещадный глоток прямо из горла. — К счастью.

Гирадез стала выглядеть намного лучше после того, как приняла теплый душ, однако, взгляд ее оставался стеклянным и отсутствующим. Селия сидела рядом.

— Ты знала, что мой новый ухажер — психопат-убийца?

— Нет, — Веласкес коротко мотнула головой, перебирая пальцами ключи Дамиана. — Но у меня было предчувствие, что он тот еще говнюк.

— Тогда почему ты не сказала мне об этом?

— Я ведь предупредила тебя, Рози. Как я могу настаивать на том, в чем у меня нет никаких доказательств, кроме короткой перепалки?

— Резон, — Гирадез вздохнула, протянув бутылку, но Селия отказалась. — Как хочешь. А что насчет… Дамиана?

— Он тоже не святой. Но, вроде как, не психопат.

— А ведь когда я спрашивала у тебя в первый раз, ты назвала его именно психом.

— Да, — Селия поджала губы, сдерживая улыбку. — Было дело.

Роза горько усмехнулась и запрокинула голову. Веласкес, почувствовав, что подруга близка к очередному срыву, пододвинулась к ней и притянула к себе. Гирадез уткнулась ей в плечо и заплакала.

— Почему же мне так не везет с мужчинами, Селия? Что я делаю не так? Маменькины сынки, изменщики, наркоманы, теперь докатилась до убийц.

Селия про себя согласилась с последним, успокаивающе поглаживая девушку по спине.

— Роза, ты невероятная красавица и солнечный человек. Не гонись за тем, что обязательно придет к тебе. Остановись ненадолго, побудь какое-то время сама с собой.

Тот самый момент, когда ты шпаришься настолько, что разочаровываешь в ком-либо или в чем-либо. Веласкес понимала чувство, что терзало подругу, и сама вновь ощутила его с несколько иным характером.

Хладно. Серо. С обратной, ржавой стороны медали.

Теперь Селия убедилась в том, насколько безумны могли быть люди в жажде денег и власти. Прибегнуть к насилию, к давлению на близкое окружение кого-либо — пустой звук, щелчок пальцев для достижения цели. Негуманно и грязно, нарушая всякую мораль, что существовала в благоразумном обществе. Было ли оно вообще когда-то благоразумным?

Была ли таковой Веласкес? Дамиан? Роза? Их родители?

— Давай считать это уроком, который ты обязательно усвоишь. И началом чего-то нового, — Селия заставила подругу поднять раскрасневшееся, чуть опухшее лицо. — К тому же, у нас назревает ремонт. Чем тебе не новый этап?

— Господи, не напоминай…

Девушки рассмеялись.

— Надеюсь, этот псих когда-нибудь лишится своих яиц, — Гирадез размазала по лицу остатки слез. — Надо заявить в полицию.

— Не надо! — неожиданно для самой себя, резко выпалила Веласкес, и подруга недоуменно уставилась в ответ. — Я к тому, что в этом мало смысла. На тебе, к счастью, нет никаких следов побоев, улик каких-нибудь. А без всего этого дело просто будет висеть, они будут только делать вид деятельности.

Откровенная ложь вышла так легко, что Веласкес могло стать тошно от самой себя, однако, этого не произошло. Возможно, потому что частично это являлось правдой. Смехотворность заключалась в том, что когда-то именно Селию приходилось упрашивать не обращаться за помощью в правоохранительные органы, а теперь девушка сама отговаривала подругу, приводя смутные, но не лишенные истины аргументы.

— Окей! — натянуто улыбнулась Роза, вновь пригубив из горла. — Тогда хочу напиться и завалиться спать. Не верится, что со мной это произошло.

— С тобой остаться?

— Хотя бы до тех пор, пока я не добью эту бутылку и не отрублюсь.

— Женский алкоголизм не лечится, Рози.

— Без алкоголя я бы сейчас тупо пялилась в стенку и ловила бы галлюцинации. Так что, это мое лучшее успокоительное.

Веласкес не стала спорить, потому что была такого же мнения.