Наши гости

УДОВОЛЬСТВИЕ ЛИЗАТЬ ПЕНКУ

До чего же быстро летит время! Вроде бы только вчера приехали наши гости, а уж прошла целая неделя. Пока я был на бахче один, каждый день тянулся медленно, а теперь дни летели прямо-таки с космической скоростью.

Папа после первых трех дней, на которые он отпросился ради гостей, снова вышел на работу, и мы не видели его целыми днями, потому что теперь у него созрел лук. Так все лето: то помидоры, то лук, то еще что-нибудь созревает, и надо торопиться собирать урожай. Дядя Миша каждое утро уезжал вместе с папой: хотел повидать всех старых знакомых. Но сегодня он никуда не поехал. Когда мы с Вовкой проснулись, дядя Миша с дедушкой уже были на арбузном поле. Дедушка щелкал по арбузам и срывал зрелые. А дядя Миша собирал их в груду. Мы с Вовкой позавтракали и пошли им помогать.

— Молодцы, ребятки! Потихоньку перетаскивайте сорванные арбузы к шалашу, — сказал дедушка.

Мы с удовольствием взялись за дело. Нам казалось, что мы быстро справимся с этой работой. Но собранных арбузов было очень много, целая гора. И я и Володя каждый старался выбрать арбуз покрупней. Попадался иногда такой тяжелый, что одному не дотащить. Подбежала Лиля и тоже схватила арбуз. Но не прошла она и двух шагов, как выронила арбуз из рук. Огненно-красный арбуз разлетелся на куски, во все стороны брызнул красный, словно сироп, сок. Лиля посмотрела на арбуз и заплакала. К ней с улыбкой подошел дедушка:

— Не плачь, дочка, ничего страшного. Мы его скотине порежем, — стал он утешать Лилю. — Ты такие тяжелые не поднимай.

Еще до наступления жары мы перетаскали к шалашу все собранные арбузы. Я догадался, что мама собирается варить тошаб — арбузную патоку. Я до сих пор помню бабушкин черный бурдюк для тошаба с четырьмя концами, торчащими, как рожки. Бабушка моя была мастерицей по изготовлению бурдюков. Она опаляла козью шкуру, снятую целиком без надрезов. Потом смягчала ее, очищала. Завязывала концы бечевкой, а через одно незавязанное отверстие надувала его. Надутый бурдюк висел на ветке дерева, раскачиваясь на ветру. Иногда, оглянувшись, не видит ли бабушка, я, как боксер по груше, с силой ударял кулаком по бурдюку. Легкий надутый бурдюк весело крутился. Потом бурдюки наполняли тошабом. Тошаб очень вкусный. "Хочешь полакомиться, сынок?" — спрашивала бабушка и развязывала один конец бурдюка. Темный тошаб фонтаном вырывался наружу. Я подставлял пиалу и потом ел тошаб и просто так, и с маслом, и с медом. Я обрадовался, что мама будет варить тошаб.

Дедушка приготовил три больших очага. Такие очаги обычно делают, когда устраивают той. На каждый очаг ставят по огромному котлу, в который помещается по целой бараньей туше. А потом пекут несколько тамды-ров лепешек, крошат их, смешивают с мясом и луком и получается дограма.

Я это много раз видел. Но я не знал, для чего нужно так много казанов, если всего-то собираются варить тошаб.

— Мы что, будем три казана тошаба варить, деда? — спросил я.

Дедушка ответил:

— Увидишь.

Он вынул из-за пояса длинный нож с белой ручкой и стал резать пополам сложенные возле шалаша арбузы. Мама и тетя Маша тоже взяли по ножику и принялись вырезать из этих арбузов мякоть. Потом стали сливать в один казан арбузный сок, а в два других складывать мякоть и семечки. Теперь я понял, зачем нужны были три казана. Мама с тетей Машей работали очень быстро, и вскоре все три казана наполнились доверху. А арбузов еще оставалось полгоры. Что было делать? Но дедушка решил все очень просто. Он отобрал десятка полтора самых крупных арбузов и не стал разрезать их на две части, а просто срезал верхушки и выбрал мякоть. Получились арбузные кувшины. В них тоже стали сливать сок и складывать мякоть и семечки.

— Потом мы будем добавлять это в казаны, — сказал дедушка.

Мы с Володей тоже хотели резать арбузы, но нам не дали ножей. Тогда Володя взял один арбузный кувшин и надел его на голову. Лиля весело засмеялась:

— Мама, смотри, что он придумал! Как шлем.

Я тоже надел на голову арбузный шлем. На Володе был шлем из черного арбуза, а на мне — из белого. В наших шлемах было душно и ничего не было видно.

— Папа, прогони их, они в казаны упадут! — сказала моя мама. Мы с Володей сняли свои шлемы и проделали отверстия для глаз и рта. Потом взяли по камышине и схватились на "шпагах". Но вскоре нам и это надоело.

— Мама, скоро будут пенки? — стал я приставать.

— Нет, не скоро, — отвечала мама. — Не стойте тут, тогда казаны скорей уварятся. Бегите, играйте на песке!

Чудо каракумовских песков может понять только тот, кому приходилось в детстве играть на песке. Может быть, потому, что наш аул расположен близко от песков, у нас все очень любят песок. Дедушка говорит: "Чистый белый песок священен. Раньше ребенок, едва родившись, попадал в песок. Так всю жизнь и рос в нем". И правда, на песке сколько ни играй, никогда не надоест. И не только ребята, взрослые юноши и девушки по вечерам всегда гуляют в песках. И мой брат Кервен, который служит в армии, пишет в письмах: "Тоскую по пескам. Часто представляю себе, как лежу на горячем песке или гуляю по барханам лунной ночью".

Я, Володя и Лиля побежали в пески. Мы с Володей кувыркались и боролись, ползли и зарывались в горячий песок. Лиля сидела и перебирала его, пересыпая струйками с ладошки на ладошку. Даже про тошаб и пенки мы позабыли. Зато, когда вернулись, все уже было готово. Мама наполнила тошабом миску и поставила перед нами, каждому выдала по деревянной ложке.

— Ешьте, только не обожгитесь.

Володя макнул ложку в тошаб, облизнул ее и поднял большой палец:

— Во!

Лиля тоже лизнула свою ложку и сказала:

— Очень вкусно!

Мама, как всегда, хорошо придумала:

— Этот тошаб мы отдадим нашим гостям. Будут есть его зимой вместе с сушеной дыней и весенним медом, который мы им приготовили, и вспоминать солнечную Туркмению.