Насквозь

XIII. Раньше не было так

***

Просыпаться в чьей-то постели было чем-то новым.

Точнее, просыпаться с кем-то другим в обнимку. Обычно Ваня сбегал ещё до утра. А те разы, когда он оставался у Бессонова, не считаются.

Сегодня всё было иначе.

Тело приятно ломило от лёгкой усталости и полного удовлетворения. Даже привычной утренней эрекции не было. Настолько они заездили друг друга ночью. Если первые два раза были по инициативе Вани, то следующие два, один ночью и второй почти под утро, нагло спровоцировал сам Рома.

Который сейчас сладко дрых, обнимая подушку и уткнувшись в неё лицом. В груди появилось какое-то непонятное чувство. Приятно щекочущее, лёгкое, будто невесомое, но при этом такое яркое, искрящее.

Ваня рвано вдохнул воздух и провёл пальцами по спине Бессонова. Он улыбнулся, чувствуя, как губы помимо воли растягиваются всё сильнее, и откинулся на спину, пялясь в потолок.

Рома рядом завозился и вздохнул.

- Ктрый час? – неразборчиво пробормотал он, оторвав от подушки заспанное и помятое лицо. Потом, видимо, вспомнил, что у них выходной и уронил голову обратно. – Кофе хочу.

- Это намёк, чтобы я за ним сходил? – уточнил Ваня, чуть приподняв брови. Его крайне забавлял вид сонного Бессонова.

Рома, похоже, окончательно проснулся, потому что повернулся набок и уставился на Ивана так, словно видел впервые.

- Что ты тут?.. – он не договорил, осёкшись под потяжелевшим взглядом Белоусова. – Вот чёрт. Доброе утро.

- Звучит так, будто ты не ожидал меня тут увидеть, - Ваня старался не рассмеяться и сохранить серьёзность. – Кажется, кто-то вчера перебрал.

- Я не пил, - Рома потёр лицо руками. – Ну почти. Дьявол. Вань, это так тупо всё получилось. Я совсем не так представлял наше первое утро вместе.

- А как ты его представлял? – Ваня стремительно перекатился и накрыл Рому своим телом. Да, физического желания, может, сейчас и не было. Но просто касаться его хотелось до одури. Такого тёплого, податливого.

Даже просто чувствовать его тело под собой – уже было в кайф.

- Примерно так, да, - Рома улыбнулся уголком рта, будто ещё не веря в происходящее до конца, и притянул Ванину голову к себе ниже.

Они целовались долго и с упоением. Пока кто-то не постучал в дверь, объявив, что завтрак через полчаса.

***

Даже после контрастного душа Рома всё ещё чувствовал себя как развалина.

Хорошо и качественно выебанная развалина.

Непривыкшая к подобным упражнениям задница не очень приятно тянула, отдавая в спину. Но в целом это было лучше, чем могло бы. Несмотря на их поспешный первый раз, всё равно всё вышло просто идеально.

А уж второй, третий и особенно четвёртый…

Рома поймал себя на том, что пялится на собственное отражение в зеркале подозрительно сияющими глазами.

А ещё он осознал, что он счастлив. И эта мысль уже не впервые мелькнула у него рядом с Ваней.

Так глупо. Он, состоявшийся, взрослый мужик, совершенно потерял голову от двадцатилетнего мальчишки. Впрочем, этому мальчишке стоило отдать должное. Заткнуть за пояс мог бы любого, и постарше, и побогаче.

Впрочем, о деньгах Рома думал в последнюю очередь. И это уж точно не было для него проблемой или камнем преткновения. Главное, чтобы для Вани не стало.

Белоусов тем временем как раз вышел из ванной. Сегодня на нём были вчерашние джинсы и новая рубашка. Так-так-так. Кажется, тут кто-то всерьез прибарахлился.

Рубашка – простая, чёрная – очень Ване шла. И Рома в тайне радовался, что Ваня хотел ему понравиться. Белоусов был в его вкусе даже тогда, когда просто валялся в луже пьяным.

Но сейчас тот выглядел особенно хорошо. И то, что таким Ваня хотел быть ради него, Ромы, не могло не льстить.

- Что? – Ваня остановился, заметив его оценивающий взгляд. – Что-то не так?

- Ты выглядишь отлично, - Рома с улыбкой покачал головой. – А вот я не очень.

- Бред не неси, - фыркнул Белоусов и подошёл ближе, вставая рядом. В зеркале они смотрелись вдвоём неплохо.

Правда, глянцевую картинку портили совершенно неприличные засосы, украшавшие шею Ромы. Их было не скрыть ничем. Водолазок Бессонов с собой не брал. А обычная рубашка с таким безобразием не справлялась. Как и джемпер.

- Мне всё нравится, - Ваня встал немного позади и, глядя Роме в глаза, провёл пальцами, очерчивая контуры его засосов. А потом коснулся их ртом.

Рому будто током прострелило. Он дёрнулся, но Ванины руки удержали на месте. Разорвать зрительный контакт не было никаких сил.

Да и не хотелось, в общем-то.

- Пойдём завтракать, - выдохнул наконец Ваня, наигравшись. – Твой кофе остынет.

- Я сейчас тут сгорю к чёртовой матери, - процедил Рома, пытаясь устоять на негнущихся ногах. – Так что не только кофе подогрею, но и весь дом.

- Потерпишь до обеда? – шёпотом спросил Ваня в ухо, посылая прямо вниз вдоль позвоночника волну мурашек.

Рома смог лишь согласно кивнуть. Какого дьявола он сотворил?

***

Видеть рожу Петрова совершенно не хотелось.

Но, похоже, в обществе мажоров было принято делать вид, что ничего не случилось. Лицо они, блядь, держали.

Впрочем, ко всем друзьям Ромы у Вани вопросов не было. Ко всем, кроме одного. Начистить еблет которому желание к утру совершенно не пропало. Даже после потрясного секса.

Но стоило отдать должное, сегодня Петров был молчалив и тих. Мрачно и немного грустно взирал на всех из своего угла и сверкал свеженьким фингалом. Эх, парный бы ему ещё поставить. Панда недоделанная.

По Ване он лишь мазнул взглядом, поджав губы, а вот на Рому засмотрелся. Ну и хули. Пусть любуется. Ване не жалко. Потому что от того, что Петров там увидел, его и без того недовольное лицо ещё больше перекосило.

А Ваня наоборот успокоился.

Он с нескрываемым удовольствием наслаждался вкусным завтраком. Тем более, после прошедшей ночи аппетит разыгрался зверский.

Да и Сорокин, сидящий рядом, оказался нормальным мужиком. Они ещё вчера скорешились, пока играли в «восьмёрку»*. И сегодня Дима рассказывал историю о том, как когда-то в бильярдную партию выиграл свой первый ресторан.

Делал он это настолько мастерски и с юмором, что Ваня невольно смеялся. Хоть и не был особым весельчаком.

Рома, сидящий рядом и потягивающий свой кофе, поглаживал его по спине и улыбался. Он периодически вставлял пару слов, подливая масла в огонь и заставляя Ваню хохотать громче.

Белоусов и сам не понял, когда произошёл этот момент. Когда в обществе Бессонова он снова стал тем беззаботным пацаном, которым был, пожалуй, только в детстве.

Последние годы он был угрюмым и не особо довольным своей жизнью. А сейчас сидит, довольный после секса с мужиком, в компании мажоров, которые рестораны в бильярд разыгрывают и дома в Испании покупают, и ржёт так, как ржал только, когда его двоюродный брат Стёпка повис на заборе с голой жопой, уцепившись штанами за гвоздь.

Белоусову тогда было пятнадцать.

Закончив с завтраком, Ваня, как и все остальные, не спешил встать из-за стола. Он просто откинулся на спинку стула и продолжил общаться с Сорокиным.

Рома, который мягко перебирал пальцами короткие волоски у него на затылке, наклонился в какой-то момент к самому уху и произнёс:

- Я скоро вернусь.

Ваня только кивнул, проводив его взглядом с улыбкой. Но улыбка быстро померкла, когда он заметил, что следом за Бессоновым из столовой выскользнул гадюкой Петров.

Первым порывом было метнуться следом. Но Ваня сдержался. Рома мог постоять за себя. И бегать за ним, как за девчонкой, точно не стоило. Как и показывать своё недоверие.

А то, что друзьям нужно объясниться, оно и понятно. Главное, чтобы кое-кто границ не переходил.

Сосредоточиться на разговоре с Димой теперь стало сложно, но Ваня взял себя в руки.

***

То, что Петров одним неподбитым глазом пытается подать какие-то тайные знаки, Рома заметил почти сразу.

Но желания как-то контактировать с этим засранцем не было совершенно. Поэтому Бессонов просто постарался расслабиться и поддержать болтовню вечно жизнерадостного Сорокина. Тем более, что они так хорошо общались с Ваней.

Настолько хорошо, что, наверное, можно было бы и поревновать. Не знай он хорошо убеждённого натурала Димку и Ваню. Ваня явно был не тем, кто легко мог метнуться от одного человека к другому.

Возможно, у него и были одноразовые связи, как и у многих по молодости, но сейчас Белоусов вёл себя так, что Рома был вполне в нём уверен.

Чего, к слову никогда не было с Петровым. Петька, будь он неладен, продолжал сигнализировать, прося об аудиенции.

Он всё не унимался, и Рома решился. Ладно, им стоит поговорить. Ситуация действительно вышла скверная. Но Рома был настроен даже на то, чтобы поставить точку в дружбе, если Петька не возьмётся за ум.

Конечно, Рома чувствовал тяжёлый взгляд Вани, когда они вдвоём с Петровым выходили из комнаты. Но он надеялся на его благоразумие. И Белоусов не подвёл.

А позже он и так ему всё объяснит.

Они снова вышли на террасу. На этот раз Петька держался не так самоуверенно, как вчера. Видимо, всё же какие-то выводы сделал.

Рома стоял, спрятав от греха подальше руки в карманы брюк, и внимательно смотрел на друга. Вчера он сомневался, друга ли. Сегодня пока сомнения никуда не делись.

- Так и будешь молчать? – Бессонов вопросительно выгнул брови.

- Блядь, - Петров выругался и провёл рукой по лицо. – Я не каждый день извиняюсь, не привык, знаешь ли.

- А ты попробуй, говорят, полезно, - хмыкнул Рома, не собираясь облегчать ему жизнь.

- Ром, - Петька вздохнул и посмотрел Бессонову в глаза. – Я облажался, знаю. Сам не понимаю, что на меня нашло.

- Тебе бы по-хорошему не передо мной извиняться.

- Ага, - фыркнул Петров. – Чтобы мне второй фонарь прилетел?

Рома невольно хмыкнул. Да, Ваня, когда они только вошли в столовую, явно был преисполнен желания воплотить это в жизнь.

- В общем, Ром, - Петров, не дождавшись ответа, снова продолжил: – Я был не прав. И Ванька твой – пацан нормальный. Спокойный, уверенный в себе. Хоть ты и притащил его в бассейн с акулами, а не пасует. С Сорокиным, вон, вообще спелись. Да и ты, - он запнулся, провёл рукой по волосам, - ты явно с ним счастлив. А я не знаю, ревную, что ли. Чёрт его раздери, как это назвать.

- Ты понимаешь, как тупо это звучит, учитывая, что мы давно только друзья? – Рома вздохнул. Понимал он Петьку, конечно, в какой-то мере. Но понять и принять – разные вещи. – Или у тебя ко мне чувства какие-то остались?

Задав этот вопрос, Бессонов поморщился. Потому что, если это действительно так…

- Да ну тебя, - Петров махнул рукой. – Нет, ты мне, конечно, нравишься. Иначе не позарился бы когда-то. Но всё быльём поросло, как говорится. Тут скорее гордость взыграла. Ты ведь всегда был ледышкой. На эмоции вывести – очень постараться надо. А тут тебя будто подменили в последнее время. То срываешься куда-то со встречи, то рассказываешь о нём чуть ли не с придыханием. А теперь вот даже с собой притащил. И я вижу, что ты с ним…

- Что? – Рома затаил дыхание. У него горели щёки. Неужели его влюблённость была настолько очевидна для чужих глаз. Петька, конечно, хорошо его знал, но всё же.

- Счастлив, - Петька как-то грустно хмыкнул. – Я тебя таким не видел никогда. Ты раньше был будто карандашным рисунком, а сейчас тебя акварелью раскрасили.

- Ну и сравнения у тебя, - фыркнул Рома, оттаивая. Ему действительно стало легче от этого разговора. Несмотря на собственную решимость, терять друга всё же не хотелось.

- Ой, бля, отвали, - Петров тихо заржал. – Ладно, мир?

- Мир, - уже без колебаний ответил Бессонов и пожал протянутую руку.

***

Едва дождавшись, когда все разбредутся переодеваться в спортзал, Ваня почти бегом побежал в номер.

Бессонов и Петров вернулись после разговора подозрительно довольными.

И Ваню просто раздирало. Он старался не ершиться, как дворовый кот. Но, блядь, он не на помойке себя нашёл, как говорится.

Ромину ухмылочку хотелось стереть кулаками. Как в старые добрые времена. Вот только Ваня понимал, что поднять на него руку не получится.

- Кажется, тронь тебя и взорвёшься, - посмеиваясь, заявил Рома, когда за ними закрылась дверь комнаты.

Ваня резко развернулся и сверкнул глазами.

- Чего он от тебя хотел? – не хотел беситься и показывать, что задело, но не особо вышло.

- Вань, - Рома с улыбкой вздохнул, - не переживай, я ему не сдался вообще. Мы просто поговорили.

- Не сдался, как же, - Ваня ощутимо расслабился. Он верил Бессонову. Какой смысл ему врать. Ведь если бы хотел, не с Ваней на эту базу поехал. И не перед Ваней всю ночь ноги раздвигал. – Видел я, как он тебя глазами облизывал. Чего ты лыбишься?

- Дурак ты, Ванька, - Рома привалился плечом к дверному косяку и раздражающе довольно улыбался во весь рот. Козлина. – И я дурак. Влюбился в тебя, как школьник.

- Что ты сказал? – голос подвёл Белоусова. Сердце тут же сделало кульбит и застряло где-то в горле.

*одна из разновидностей игры в бильярд **Название главы - ALEKSEEV "Целуй меня"