Насквозь

XV. Перемен требуют наши сердца

***

Ваня прикидывал, какие вещи взять.

Он кидал их в спортивную сумку, стоящую на полу рядом с разношенными кедами. Так, кеды нахуй. С той зарплатой, которую Бессонов платил даже простым поварам, Ваня мог себе позволить и новые кроссы.

- Снова сваливаешь? – Гошик подпёр плечом дверной косяк. На нём снова была разношенная майка и съехавшие на бок очки. – Может вам уже проще съехаться?

- Скажешь тоже, - хмыкнул Ваня, бросив в сумку пару смен белья. Близились выходные, которые он, скорее всего, проведёт у Ромы полностью. А таскать трусы у Бессонова было уже как-то совсем стрёмно.

- Ну а почему нет? – Гошан подавил зевок. – Не у нас, понятное дело. Но вот у него, ты ж рассказывал, хоромы что надо.

- Тут дело в квартире, - Ваня насупился. – Ну как ты себе это представляешь? Мы вместе меньше месяца. Я вообще на него работаю.

- И что? – Гошик пожал плечами. – Вообще проблемы не вижу. Ты же у него почти все ночи проводишь с тех пор, как с той дачи вернулись.

- Это не дача была, - Белоусов вздохнул. – Гош, не лезь ты, а? Сами разберёмся.

- Ой, всё! – Гошка поднял руки вверх, но не уходил, значит, не обиделся. – Чё, такси вызвал уже?

- Такси? – Ваня обернулся в поисках телефона. – Точно, надо тачку вызвать.

- А оно уже приехало, - гоготнул Гошка. – Минут десять уже под окнами сторожит.

Ваня вопросительно вскинул брови и подошёл к окну. И правда, у их подъезда дежурила чёрная Бессоновская бэха.

- Вот блин, сказал же, что доберусь, - выругался Ваня, а у самого на лице помимо воли расползлась улыбка.

Сам себе объяснить не могу, почему так тянуло. Ведь не виделись всего часа четыре, как Ваня ушёл со смены домой. А нет же, успел соскучиться. То, что скучал и Рома, и ёжику понятно было. Это радовало до мурашек и тянущего в предвкушении низа живота.

- Лан, Гошан, - Ваня подхватил сумку и повернулся к другу. – Не скучай тут. Борща тебе наварил, жаркое сделал. До следующего раза протянешь.

- Вот что я без тебя, Белоусов, делать буду? – сокрушенно вздохнул Гошка. – Когда ты или я женимся.

- Ну, я, скорее всего, вряд ли женюсь, - хмыкнул Ваня, спеша в прихожую. Гошик следовал за ним, как и верная Селёдка. – А вот тебя жена кормить должна.

- Да они все сейчас такие, - Гошка разочарованно махнул рукой. – Ни пожрать сварить, ни гвоздь вбить.

- А можете тебе мужика надо? – в шутку спросил Ваня.

- Хм, - Гошик сделал вид, что задумался. – А это идея.

- Болван! – Иван рассмеялся и щелкнул его по лбу. – Всё, бывай.

Он заспешил вниз, проигнорировав старый дребезжащий лифт. Неровен час, в нём и застрять можно было. Не то что в доме у Бессонова.

К слову о нём.

Рома всегда ждал его в машине. Никогда не выходил. Не особо любил светиться или привычка такая, хер поймёшь. Но его давно считали.

Приятели Белоусова, с которыми раньше пиво пил и зависал порой, часто торчали по вечерам на детской площадке. Вот и сегодня Серый, Пашка Серов, аж шею вытянул, рассматривая Ромину машину.

А когда приметил Ваню, подошёл к нему, чуть ли не бегом.

- Здарова, Белый, - он стукнулся с Ваней кулаками. – Куда пропал-то?

- Да вот, работу новую нашёл, - Белоусов не стал особо вдаваться в подробности. Как-то растерял он всё общее и с Серым, и со всеми приятелями в целом. Только Гошик и остался. – Приходится почти без выходных пахать.

- Херово, - Пашка покосился на сумку. – Уезжаешь куда?

- Да дядька к себе зовёт, - соврал Ваня, не чувствуя уколов совести. Рассказывать дворовой шпане о своих голубых пристрастиях точно не стоило.

- Часто подвозит, - ухмыльнулся Серый. – А тачка хороша. Я б покатался.

- Мечтай, - Ваня закатил глаза. – Он даже мне не даёт.

- Вот, блядь, пижон, - выругался Пашка. – Ладно, не пропадай там с концами. В следующие выходные у Бледного днюха. Приходи, он звал.

- Если получится, обязательно, - кивнул Ваня и, махнув на прощание рукой в сторону площадки, поспешил к машине.

Белый, Серый, Бледный. Господи, как его тошнило от всего этого. А ведь раньше он вполне себе комфортно варился в этой жизни, с этими людьми. Бухал по выходным и праздникам. Страдал хернёй. Нарывался. Постоянно с кем-то дрался.

Впрочем, неправда это всё. Никогда Ваня не чувствовал себя до конца комфортно и на своём месте в той, старой жизни.

Только рядом с Бессоновым он начал наконец дышать полной грудью. И дело не в шикарной тачке или просторной квартире. Дело в восприятии жизни, в амбициях, в желаниях и возможностях.

Он был невероятно благодарен Роме уже за одно то, что тот показал ему, что можно по-другому.

***

- Привет, - Рома улыбнулся, когда Ваня сел в машину. Он потянулся и быстро поцеловал его в щёку. На улице уже стемнело, и их точно не должны были увидеть. – Ты какой-то грустный.

- Грустный? – Ваня удивился. – Да не, всё нормально. Приятеля старого встретил. На день рожденья позвали.

- Так это же хорошо, - Рома завёл машину. Он, конечно, не рискнул бы пойти в гости к тому гоповатого вида пареньку, с которым сейчас разговаривал Белоусов, но для Вани он ведь был знакомым, может, даже дружили.

- Не сказал бы, - Ваня вздохнул и потянул за сигаретами. Он уже давно не спрашивал разрешение, потому что Рома ему всё позволял. Хотя раньше и подумать не мог, чтобы кто-то курил в его машине. – Если честно, мне совсем не хочется идти. Я вообще с трудом представляю, что у нас сейчас может быть общего. И чувствую себя погано от этого.

- Ты не должен винить себя, - Рома сжал Ванино плечо в знак поддержки. – Всё меняется. И жизнь, и мы сами. Ты ведь тоже становишься другим. И если тебе больше не по пути с этими людьми, просто отпусти это.

Ваня только хмыкнул в ответ и затянулся. Он курил в приоткрытое окно и думал о чём-то своём. Рома не стал к нему лезть. Сам когда-то проходил через подобное.

На парковке Рома вытащил из багажника несколько пакетов с продуктами. На что Белоусов присвистнул.

- Так, я только что три часа стоял у плиты, - заявил он. – Собираешься ещё на три меня припрячь?

- Так уж и быть, можно оставить на завтра, - Рома подмигнул ему. – На самом деле, тут недели на две. Но если ты что-нибудь приготовишь на выходных, будет здорово.

- Посмотрим на твоё поведение, - Ваня подвигал бровями и легко подхватил все пакеты. Роме достался только бумажный с хлебом.

Охранник Женя привычно кивнул им из своей будки. Он больше не провожал Белоусова подозрительным взглядом. Наверное потому, что тот бывал тут почти каждый день.

И на самом деле это очень нравилось Роме. Его бы воля, давно забрал Ваню к себе. Но тот же гордый, что ты.

Сгрузив пакеты на кухне, Ваня подошёл ближе и провёл рукой по спине. Рома тут же привычно растаял. Как мало ему, оказывается, нужно было для счастья.

- Я приму душ? – спросил Белоусов. – Не успел дома.

- Иди, конечно, - Рома улыбнулся и потянулся за поцелуем. – Я пока соображу что-нибудь перекусить.

- Можешь даже открыть эту свою кислятину, - ухмыльнулся Ваня. – Нам есть, что отметить.

- И что же? – Рома недоверчиво хмыкнул.

- Люсьен сегодня впервые доверил мне полноценное блюдо, - гордо сообщил Белоусов. И, зная Люсьена, Рома понимал, что этим действительно стоило гордиться.

- Поздравляю, - он потянулся снова, на этот раз целуя более глубоко и долго.

***

Пока Ваня принимал душ, Рома расстарался.

В гостиной Белоусов обнаружил приглушённый свет, включенный проигрыватель, с нормальной музыкой, и журнальный столик, уставленный закусками. Бутерброды с икрой, строганина, какая-то жутко дорогая и жутко вкусная колбаса, которая как-то понравилась Ване, а Бессонов запомнил, и, конечно же, бутылка в ведёрке со льдом.

Рома был эстетом до кончиков пальцев. Кто бы сомневался, что у него есть такое ведро. Ваня хмыкнул.

Он чувствовал себя неловко, находясь в такой романтической обстановке в обычных домашних штанах. Тем более, что сам Рома всё ещё оставался в рубашке и слаксах.

- Я, наверное, переоденусь, - Ваня нахмурился, соображая, что надеть.

- Перестань, - Рома покачал головой. – Мне и так всё нравится.

- Тогда могу раздеться до конца, - ухмыльнулся Белоусов, усаживаясь на диван напротив Ромы.

- Я всё же рассчитывал сначала поесть, - глаза у Бессонова хитро блеснули. Этот чёрт никогда не отказывался от секса.

Ваня поражался тому, как часто ему хотелось. Такого бешеного возбуждения не было даже в пубертат. Но главным было то, что Рома всегда разделял его желания. Вот и сейчас, несмотря на их общую усталость от долго дня, явно намекал на продолжение, подхватив Ванино предложение.

Идеально.

Теперь, когда оба знали, что у вечера будет интересно продолжение, время потекло тягуче медленно и дразняще.

- Шампанское? Серьёзно? – удивился Ваня, увидев протянутый ему бокал. Он уже успел закинуть в рот пару бутербродов, пока Рома воевал с бутылкой. Хотелось помочь, но Бессонов не пустил.

- Такое важное событие стоит отметить, - Рома просиял довольной улыбкой. – Люсьен вряд ли когда-то признает это вслух, но Абрамов шепнул мне, что ты его впечатлил. Он думал, что ты сдуешься на первой же неделе. А ты прошёл обучение уже практически до конца.

- Люсьен – ничто против банды гопников, - усмехнулся Ваня. – А я не пасую даже перед ними.

- Только моему шеф-повару этого не говори, пожалуйста, - Ромы рассмеялся почти в свой бокал, делая глоток. – Это будет большим ударом по его гордости.

- Большим ударом по его гордости будет, когда я стану шефом, - Ваня хмыкнул. Конечно, он бравировал, но на самом деле с каждым днём далёкая когда-то мечта обретала всё более реальные черты.

- Он этого не переживёт, - Рома мягко улыбнулся. – Но я хочу выпить за то, чтобы твои планы осуществились.

- Спасибо, - Ваня благодарно улыбнулся в ответ. В него мало кто верил, кроме его милой преподавательницы из училища, да, пожалуй, мамы, больше и никто. Но теперь, когда в него верил ещё и Рома, за спиной будто раскрывались крылья.

Пусть не сейчас, но через некоторое время Ваня вполне видел себя тем, кем мечтал стать.

***

Когда они уже съели почти все закуски и выпили шампанское, Рома сходил на кухню за сигаретами.

Ваня встретил его вопросительно приподнятыми бровями.

- Ты давно мне не играл, - Рома улыбнулся. – Я соскучился.

Белоусов криво усмехнулся уголком рта и кивнул в ответ, сдаваясь. Рома вряд ли бы признал это вслух, прямо как Люсьен, но он таял от того, когда Ваня проявлял мягкость.

А делал он это теперь с каждым днём всё больше. Нет, в нём по-прежнему оставалось упрямство и внутренняя сила. Но именно эта уступчивость и мягкость в каких-то деталях делали его силу ещё более ощутимой.

Ваня взрослел, он раскрывался по-настоящему. И Роме безумно нравилось то, каким он становился. Даже его сегодняшние слова о том, что со старыми приятелями ему больше не по пути, были всего лишь этапом взросления.

Да, это всегда неприятно, отпускать какой-то кусок своей жизни. Но это неизбежно, если ты не вязнешь в болоте, а развиваешься и идёшь вперёд.

Гитара в Ваниных руках смотрелась идеально. Как и сигарета, зажатая между губами.

А ещё Рома вдруг обратил внимание, что волосы у Белоусова немного отросли. Больше не было того ёжика, который приятно покалывал ладонь когда-то. Сейчас волосы немного торчали в стороны. Но Роме совсем не хотелось, чтобы Иван стригся.

Напротив, ему бы очень пошло, если бы он отрастил волосы ещё больше.

Когда Ваня взял первые аккорды и запел, Рома против воли улыбнулся. Кажется, не он один сейчас думал о переменах.

А, как говорится, все перемены ведь к лучшему?

*Название главы и песня, которую пел Ваня - Кино, "Перемен"