Наследие

Глава 28. Пятый

Лето закончилось к концу июля — вулкан на болотах продолжал извергаться, ежедневно выбрасывая в атмосферу миллионы кубометров пепла. Но уже появились первые признаки ослабления его активности — промежутки между взрывами и выбросами пепла, доходили до нескольких часов. Первыми опасность почувствовали животные — все, что обитало на север за Альпами, спешило на юг. Такого изобилия животного мира мне не приходилось видеть: мамонты, лоси, олени, антилопы шли целыми стадами.

К концу июля небосклон закрыло черной пеленой уже на три четверти, оставив свободными небольшие кусочки неба на юго-востоке. Световой день длился около трех часов. Ближе к девяти утра Максель погружался в сумерки, длившиеся до двадцати часов.

Животные, шедшие с северо-запада на юг, оказались настоящей золотой жилой. Почти все свободные Русы занимались охотой, заготавливая мясо впрок. Все емкости в городе и окрестностях были забиты солониной, соли катастрофически не хватало. Вместе с травоядными на юг уходили и хищники, становясь добычей охотников и забирая жизни моих людей. Огромная волчья стая в сумерках напала на большой хутор близ Берлина, убив больше тридцати овец и двоих пастухов. Не знаю, как звери форсировали Рону, но в начале августа полчища зверей оказались рядом с Макселем.

Я распорядился в промышленных масштабах выделывать шкуры и шить тёплую одежду.

В Мехике, со слов гонца, присланного Шрамом, население удвоилось, даже в Берлин пришли больше трех сотен беженцев с земель Ганса. Общая беда заставила забыть о распрях даже с дикими северными племенами, оказавшимися какой-то отдельной ветвью неандертальцев. По-крайней мере Санчо не смог с ними установить связь — неандертальцы, постоянно находясь в готовности, ушли дальше на юг.

Весь июль и половину августа я мотался между Берлином и Макселем, контролируя сбор урожая и заготовку мяса. Ячмень и пшеница успели созреть и были убраны своевременно, а вот овощные культуры страдали от нехватки солнечного света. В середине августа, по моим ощущениям, ночью температура опускалась примерно до плюс одного-двух.

По приблизительным подсчетам, население фюрлянда без учета диких племен достигало шестнадцати тысяч. Около двух тысяч Дойчей находилось в Мехике, и не меньше пяти сотен — в Берлине. Основная масса Дойчей всё еще жила на своих землях, оставался там и Ганс, руководивший эвакуацией своих людей. Он дважды присылал гонца за это время, докладывая о ситуации.

По словам Мольтке, весь лес почти до самого Регенсбурга горел, добавляя дым к пеплу вулкана. Выброшенные вулканом камни долетали до предместий Регенсбурга — вся западная часть давно переселилась на юго-восток, сосредоточившись между Регенсбургом и Штатенгартеном.

Выйдя во двор тринадцатого августа, обнаружил, что вода в ведре затянута тоненькой пленкой прозрачного льда. Охрана дворца куталась в шкуры, при дыхании изо рта вылетал пар, свидетельствуя о низкой температуре. Извержение еще продолжалось, но уже с намного меньшей интенсивностью.

Каждый день с надеждой всматривался в небо, ожидая падения пепла или сажи, что уже практически полностью закрыли небо. Солнце периодически появлялось в просветах или угадывалось по более светлому участку небосклона. С похолоданием отток Дойчей из более холодных северных областей возрос многократно — за неделю прибыло не меньше пяти тысяч людей. Дальше нельзя было медлить. Послал к Гансу небольшой отряд с приказом покинуть Регенсбург и прибыть в Берлин. На какое-то время город Терса становился второй Родиной для Дойчей — история любит издеваться над людьми.

Даже когда двадцать второго августа крупными хлопьями пошел снег, пепла и сажи не было. Ослепительно белый снег падал три дня, образовав снежный покров глубиной в полметра. Таких снегопадов в Берлине не помнили даже старожилы.

Мольтке оказался достойным правителем — он появился в Берлине, лишь выведя всех своих людей из заснеженных земель фюрлянда. К этому времени началась эвакуация из Мехика — близость к Альпам сыграла плохую шутку, температура падала стремительно. Появилась в Берлине и семья Зипа, Лу вела за руку двоих маленьких Санчо, а в чреве несла третьего ребенка. Этой встрече неандерталец очень обрадовался — бросив двоих детей на опеку Зипу и его жене, поволок свою суженую в дальнюю комнату. Наверное, решил согреться, учитывая низкие температуры.

Печи в домах теперь приходилось жечь все время.

Убедившись, что температура больше не падает, вернулся в Максель, поручив Терсу заниматься Дойчами. Несколько тысяч их удалось переправить в Максель, иначе Берлин точно лопнул бы от наплыва северных соседей. Ганса я взял с собой — необходимо подумать об основании новых поселений, пусть даже временных, на самом юге, у Гибралтара.

В середине сентября всё сковало морозом — Средиземное море стало замерзать, покрывшись толстым слоем льда уже к концу сентября. Рона продержалась на несколько дней больше, но и ее сковало льдом. Из-за снега, видимость чуть улучшилась — на белом фоне людей и предметы стали чуть явственнее выделяться. Температура еще опустилась, достигая критического порога: оставшиеся на холоде больше чем на несколько часов просто замерзали. Прекратилась всякая активность, у меня не было понятия, что происходит уже в соседнем квартале. Многие печи в Макселе топились углем, но его запасы — на исходе.

Сразу после возвращения с болот разослал указание по своим землям, чтобы все приготовили большие запасы хвороста и дров. Но если солнечные лучи не смогут пробиться через слой пепла в атмосфере, любые запасы закончатся, и мы обречены. Максимально низкой температурой в моей жизни на старой доброй Земле было минус сорок. Но сейчас еще явно холоднее: закутавшись в шкуры, на улице можно выдержать не больше десяти минут, потом начинали неметь открытые участки лица. С обморожениями боролись по старинке — постепенно отогревая и растирая ячменкой.

Учет времени суток я вел по небольшому светловатому пятну на востоке, исчезавшему через пару часов. Единственным утешением было то, что снегопады прекратились, и почти весь ноябрь снег шел лишь дважды. Протопить весь огромный дворец решительно невозможно — перекрыв шкурами выходы на второй этаж, и вся моя семья, и семьи друзей находились на первом этаже, ютясь по десятку человек в каждой комнате. Кроме моей старой гвардии сейчас с нами находился Ганс, оба потомка Михи и Зип со своей женой. На мой вопрос, что случилось с его сыном, Зип коротко ответил:

— Его нет.

Уточнять и бередить душу охотника не стал, посчитает нужным — сам расскажет. Еще во дворце нашли приют Баск, Арн, Мерс, Генд и Дисар со своими женщинами. Все четыре брата Лутовых — со мной, двое из них успели обзавестись женами. В общей сложности в комнатах первого этажа дворца с учетом стражи разместились семьдесят четыре человека.

Жена Мала Белояра не рискнула попросить меня приютить ее семью. А когда я вспомнил о ней, было поздно попытаться искать их при таком морозе и темени. Несмотря на то, что погреба дворца были забиты припасами, к началу февраля запасы сильно истощились, пришлось урезать дневной рацион. Все с пониманием отнеслись к такому решению, только Санчо остался недоволен. Порой, собравшись в общем зале дворца, мы все вместе молча сидели и лежали, прижавшись друг к другу, вспоминая прежние райские времена. Посреди относительного затишья по закоулкам дворца эхом отзывались крики Лу. Она успела родить третьего горластого малыша, оказавшегося девочкой.

Свежеиспеченная мать нисколько не стеснялась огромного количества людей, давая волю своей страсти. Пришлось Санчо пригрозить, что кастрирую, если такое безобразие будет продолжаться. Не знаю, что предпринял неандерталец. Но они продолжали уединяться с Лу, а криков мы больше не слышали. И лишь увидев при свете костра его руку, искусанную до крови, понял, как именно он умудрялся заниматься этим в тишине.

Все эти невероятно длинные и ужасные месяцы, что мы вынужденно обитали в четырех стенах, изводил себя мыслью, правильно ли я поступил. Может, следовало сразу начать переселение в более теплые места, не дожидаясь начала извержения супервулкана? Прислушиваясь к завывающей снаружи вьюге, ужасался от одной мысли, не представляя число потерь. Ведь не в каждом доме есть такой запас дров, угля и еды. Конечно, все были предупреждены насчет запасов дров и еды, но даже я не мог предвидеть, что температура упадет так сильно и так надолго.

С другой стороны, даже начни я эвакуацию — куда податься? Самым ближайшим пунктом, где можно начать новую жизнь, была Африка, но против неё у меня существовали свои предубеждения. Если переселять всех на восток, чтобы в дальнейшем уйти на территорию Ирака между реками Тигр и Евфрат, мы успели бы сделать пару рейсов. Перевезли бы тысячу человек, а остальные всё равно обречены… Если рассматривать Южную Америку как следующий пункт базирования — в лучшем случае корабли успели бы сделать один рейс. А еще неизвестно, что сейчас творится на Атлантике. Не исключено, что там и ледовые поля, и дрейфуют огромные айсберги.

Долгими, неимоверно долгими сутками вместе с Натой и американцами пытался понять, почему так долго не очищается небо? Последний отголосок вулкана мы услышали в начале октября — с тех пор звуки со стороны вулкана прекратились. Когда начался снег, я даже обрадовался, что снег собьет на землю пепел, но Ната быстро привела меня в чувство. Ее слова, сказанные в день первого снега, звучали как приговор:

— Тучи формируются на высоте от пары километров до восьми-пяти, а пепел может оказаться в пять раз выше. С учетом слабого движения и разреженной атмосферы могут пройти годы, прежде чем он осядет на земле или развеется по атмосфере.

Ее словам я не поверил, но прошло уже пять месяцев с первого снега, а небо светлее не становилось. В первых числах марта все упали духом — всю долгую зиму мы надеялись, что с приходом весны небо начнет пропускать солнечные лучи. Даже если мы выживем, с каждым днем в это верилось меньше: погибнут все леса, вся растительность, не получая солнечного света для фотосинтеза.

Но движение Земли по своей орбите вокруг Солнца дало результат — в апреле появились первые признаки потепления. Холод уже не пронизывал насквозь, вынимая душу и вышибая слезу. С середины апреля температура поднялась настолько, что, закутавшись в шкуру, можно было исследовать ближайшие кварталы в поисках выживших. Создали четыре поисковые группы, возглавляемые Санчо, Богданом, Бером и Тиландером. Напрасно я пытался отговорить американца от рискованной затеи, приводя доводы о его бесценности для нашего сообщества.

— Макс, если я не выйду наружу, просто сойду с ума. Пожалуйста, дай мне подышать снаружи, мне уже черти мерещатся.

После такой просьбы не нашел в себе силы отказать, попросив соблюдать максимальную осторожность. Поисковым отрядам поручил задачу: при выявлении выживших принимать решение на месте — снабдить их небольшим количеством продуктов и или оставить на месте, или эвакуировать во дворец. Открыв верхние этажи, в моей резиденции можно было разместить еще пару сотен людей.

За три дня четыре поисковых отряда нашли больше сотни выживших, половину оставили на местах, снабдив продуктами. Около трех десятков обессиленных, еле живых пришлось принести на руках, еще столько же добрались своим ходом.

— Макс, мы осмотрели практически половину города — те, кого мы нашли, были из зажиточных, что могли запастись едой и дровами. Чем дальше от центра, тем меньше выживших, боюсь, что в Макселе выжил только каждый десятый, — Тиландер вспотел, несмотря на собачий холод снаружи. Сегодня его отряд вернулся последним, все найденные ими неспособны передвигаться самостоятельно.

— Значит, те, кто остался в Берлине имели еще меньше шансов выжить, — информация американца меня добила. Я предполагал потери до половины населения города, но, чтобы выжили всего десять процентов — судьба в этот раз била слишком жестоко.

— Макс Са! — Терс внимательно прислушивался к нашему разговору. — В моем и твоем дворце в Берлине смогут поместиться много людей. И там есть запасы. Если они не выходили, все они могли выжить. Мы сможем проверить это, когда станет теплее.

— Если станет, — включился в разговор Гуран. Он совсем исхудал, от жизнерадостности не осталось и следа.

— Обязательно станет, Главный Дух-Бог не оставит нас в беде, — не стал лишать людей последней надежды.

Мои слова, передаваемые из уст в уста, вселили в людей надежду. На несколько дней люди даже повеселели, выскакивая каждые несколько минут, чтобы посмотреть, не разогнал ли Главный Дух-Бог черную пелену на небе.

К маю мои надежды окончательно рухнули — общая температура поднялась еще на несколько градусов, но пелена на небе не исчезла, не стала менее плотной. "Макс, это конец«,— внутренний голос даже не пытался язвить. Что это конец, я понимал и сам: пройдет пара месяцев, и начнет снова холодать. Второй год без солнца мы не выдержим, элементарно не хватит продуктов и запасов дров. Поисковые отряды прочесали весь город, не выходя за городские стены — было найдено еще две сотни человек. Отряд Тиландера и Богдана последние три дня занимался переноской продуктов из нового подземного хранилища во дворец.

Бера и Санчо со своими отрядами отправил таскать бревна — много деревьев просто не выдержали адских холодов. Жидкость в стволах деревьев замерзала, а лед раскалывал вековые деревья, обрушая их на землю. Если в первую зиму температура опускалась до минус шестидесяти, то во вторую Земля могла промерзнуть до минус девяноста, так как море не освободилось от льда. Накопленное тепло до начала извержения в какой-то мере нам помогло, не дав Северному полушарию превратиться в Антарктиду. Но второго шанса не будет. Прекрасно это сознавая, продолжал гонять отряды на переноску пищи и заготовку дров. Я продолжал отмечать дни, недели, месяцы…

Наступило первое июля — снег не таял, и не было признаков, что станет теплее. Но температура — уже терпимая, в районе минус двадцати, что после адских холодов казалось чудом. Выйдя во двор, немного помахал топором, раскалывая поленья. Огромную поленницу выстроили по наружным и внутренним стенам крепости, чтобы минимизировать пребывание снаружи в зимние холода. Поисковые отряды Тиландера и Богдана, закончив с хранилищем, прошлись по окрестным домам, находя замерзшую в снегах скотину. После недолго раздумья решил использовать ее в пищу, если не было признаков порчи. Намахавшись топором, зашел внутрь дворца, чтобы не простыть.

— Ната, — позвал я жену, — у нас остался малиновый чай. Сделай мне, не хотелось бы простыть. — Конец моей фразы потонул в шуме — уровень адского грохота превышал звуки извержения вулкана.

— Макс, что это?! — истерически закричала Ната, заплакали дети, а женщины во дворце завыли. Выскочив наружу, успел увидеть, как огромный огненный шар уходит на запад.

«Метеорит?» — не успел я до конца осознать, что за шар скрылся в сторону запада, оставляя след в темном небе, как выскочившая за мной Ната заорала:

— Макс, небо!

Со стороны востока виднелся голубой кусочек неба. Разорванная космическим пришельцем черная пелена словно нехотя расходилась в стороны, увеличивая голубой фрагмент. Солнечный луч, скользнув через освободившееся окошко, заискрился, заставляя прищуривать глаза, год не видевшие света.

С громкими криками на улицу высыпали все, кто был способен передвигаться, радуясь кусочку неба и солнечному свету, как дети — новогодней елке.

— Русы, — мой голос заставил всех смолкнуть, — что нас не убивает, делает нас крепче. Мы не умрем, мы выдержим еще одну зиму, если придется. Главный Дух-Бог послал нам знак, что помнит о нас. И я, Великий Дух Макс Са, говорю вам — мы выживем!

Эпилог

— Это конец, уже пятый посланник не смог справиться, несмотря на нашу помощь, — высокий худой человек, лишенный всякой растительности на лице, задумчиво вглядывался в голографическое изображение планеты MTM 19011973, расположенной в Гелиосистеме желтого карлика спектрального класса G2V галактики Млечный Путь. Многие из его окружения по-прежнему называли планету любовно «Земля», но Гирус Ан Бид привык мыслить научными терминами. Он и команда «Синафора» астрокрузера класса Варп IX находились на расстоянии одного светового года или одного варп-прыжка от звезды-желтого карлика и планеты MTM 19011973, наблюдая за попыткой пятого посланника достичь развития цивилизации уровня Альфа, необходимого для повторной колонизации планеты, откуда родом была Раса Людей.

Сто тысяч лет назад, превратив планету в безжизненную пустыню, Раса Людей стала осваивать Космос, выйдя за пределы Млечного Пути. Раса Людей давно лишилась неважных маркеров — таких, как цвет кожных покровов, национальность. Теперь они все были одной семьей, насчитывавшей миллиард и гостившей в чужой Галактике. Новый дом они нашли в Галактике A2744 YD4 на очень далеком расстоянии от своей родной. Создатель, которого никто не видел и не слышал, позволил им находиться здесь. Но срок их пребывания в чужой Галактике, где стремительно развивалась цивилизация Расы Бежан, подходил к концу. Бежаны уже летали на своей околопланетарной орбите на примитивных космолетах. Пройдет всего пара тысяч лет по летоисчислению Расы Бежан, и вторая пригодная для жизни планета Галактики A2744 YD4 будет ими обнаружена.

В одной Галактике не может быть двух Рас — это грозит столкновением в епархии Создателя, а он этого не позволит. Темпоральные карманы, над созданием которых трудились лучшие умы Расы Людей, позволяли перемещаться из одной параллельной Вселенной в другую. Но один из таких карманов, созданный в свое время был уничтожен их предками еще сотню тысяч лет назад. Тогда еще Раса Людей не воспринимала себя Семьей, делясь по глупым примитивным категориям — национальность, народ, уния.

Человек, чью судьбу Гирус Ан Бид и его экипаж отслеживали на протяжении долгого времени, — уже пятый посланник, кто должен был закрепиться в другом темпоральном измерении, позволив планете пойти по иному пути развития, отличавшемуся от развития материнской планеты. Четыре его предшественника погибли, не достигнув и половины пути, проделанной пятым посланником. Его энергия, череда ошибок и достижений, давали надежду, что он окажется спасителем всей Расы Людей, лишившейся своего дома. Расе, превратившей свою планету в раскаленный камень, Создатель давал шанс на новую жизнь, если избранник из числа этой Расы, сможет пройти цивилизационный путь с минимумом вмешательства извне. Пять попыток, четыре закончились давно и безрезультатно, но этот посланник внушал надежды. Даже человеческая сущность Расы Людей, когда они обнаружив темпоральный карман пытались устранить посланника и заселить планету, не помешали ему. Он кропотливо, с большим количеством ошибок, медленно, но верно шел к цели. Казалось еще немного и его маленькая империя перейдет базисную черту, за которой последует второй шанс. Но вмешались силы природы, а Гирус Ан Бид исчерпал свой лимит попыток помочь надежде Расы Людей.

Темпоральный карман на низкой планетарной орбите давал аномальный кармашек на территории самой планеты, где периодически происходили перемещения из разных Вселенных, находящихся в своем временном развитии ниже или выше. Пятый посланник умело пользовался находками, встраивая непрошеных гостей в свою конфигурацию цивилизации.

Находясь на таком расстоянии от бывшей родительницы Расы Людей, Гирус Ан Бид не мог прямо вмешиваться в процесс формирования цивилизации силами пятого посланника. Но посильную помощь оказывал, не выдавая своего присутствия. После того, как он через аномальный темпоральный карман вернул помощников посланника в нужное время и нужное место — он получил предупреждение. Лимит его помощи пятому был исчерпан — астрокрузер и так тратил огромное количество энергии, помогая посланнику климатическим оружием: молнии, землетрясения, дождь. Больше помогать он не мог и с тревогой всматривался, как сенсорные датчики «Синафоры» регистрировали аномально низкую температуру на поверхности планеты. ИИ несколько раз проанализировал стремительно уменьшающееся количество органической жизни на планете — люди и животные вымирали. Когда прошел полный цикл обращения планеты MTM 19011973 вокруг его светила, желтого карлика, а температура осталась предельно низкой, Гирус Ан Бид сдался. Надо было искать новый дом для Расы Людей. Может быть, Создатель позволит просуществовать его Расе еще сто тысяч лет в другой Галактике, где местная Раса не получила должного развития.

— Это конец! — повторил капитан астрокрузера. — Подготовиться к прыжкам, рассчитать первую сотню, мы возвращаемся в Галактику Бежан.

Искусственный Интеллект принял команду капитана, начав обратный отсчет, заодно выдав предупреждение, что крупный метеорит палассит-пироксенового класса находится в опасной близости от астрокрузера.

— Прыжок! — отдал команду Гирус АН Бид, проигнорировав предупреждение.

По инструкции, нельзя совершать пространственные прыжки, если рядом находятся крупные космические тела. При варп-прыжках пространство преломляется, а находившиеся вблизи космически тела могут быть выброшены на расстояние, исчисляемое многими световыми годами.

«Синафора» сделала первый прыжок в череде из предстоящей сотни, унося огорченного капитана и его команду. Крупный метеорит, достигавший в поперечнике двух километров, выбросило очень далеко. Входя в атмосферу планеты, метеорит взорвался, разорвав черную пелену вокруг планеты, а его железное ядро освободив скованный льдом океан, породив гигантские волны.

Взрыв мощностью десятки тератонн выделил сотни миллионов Джоулей тепла и дал надежду, что Раса Людей, возможно, и обретет свою планету.

Планета, относимая по астрономической классификации к классу М, вращалась вокруг звезды желтого карлика в галактике A2744 YD4. В галактике было еще пара желтых карликов и красных гигантов, но только планета XXJ1973 вращалась по орбите в поясе возникновения биологических форм жизни. Планета была слишком молода, до возникновения своей собственной формы жизни могли пройти миллионы лет. Именно по этой причине, создатель дал возможность Расе Людей жить здесь уже сто тысяч лет. Но это время подходило к концу, еще пара тысяч лет и Раса Бежан справедливо заявит права на вторую пригодную для жизни планету в своей Галактике.

Мур Ан Надор работал на станции приема подпространственной связи. Он получил сигнал с «Синафора», что миссия закончена отрицательно, астрокрузер отправился домой. Мун Ан Надор прекрасно понимал, что это значит, но повлиять не мог — их время на этой планете совсем скоро подойдет к концу. Раса людей смогла существенно увеличить продолжительность жизни — теперь, представители их вида, могли спокойно доживать до пяти сотен лет. Но какой в этом смысл, если они вынуждены скитаться по Вселенной.

Передав отчет о принятом сигнале своему начальнику, Мур, угнетаемый мрачными мыслями, вызвал Искусственный Интеллект, мысленно передав приказ. Перед ним в воздухе возник подробный отчет его генома — ни с одним из ныне живущих людей из Расы, не было совпадения больше чем на 20 %. Совпадения были до сорока процентов с геномом его далеких предков, умерших десятки тысяч лет назад. Информационная лента проматывала тысячи лет, но большего совпадения генома не наблюдалось. Вмешательства в геном человека, впервые осуществленное сто тысяч пятьсот тридцать лет назад, не прошло даром — люди утратили родственные связи.

— Проанализировать данные людей, живших на планете MTM 19011973 до Великого Исхода? — нежным женским голосом спросил ИИ, закончив демонстрировать результаты.

— Да, — Мур решил посмотреть из любопытства, хотя база данных материнской планеты начиналась лишь с эпохи околопланетарных полетов. Данные, что были раньше — являлись прерогативой палеоантропологов, но искать совпадение до человекообразных обезьян, Мур не собирался.

— Получено почти стопроцентное совпадение, — Мур открыл глаза — на голографическом экране мигали буквы, но этого древнего языка он не знал. Красным было выделено совпадение — 99,5 %

— Что это за язык и кто там мой предок? — ИИ раздумывал пару секунд:

— Язык русский, алфавит кириллица, выведен из оборота языков Расы Людей девяносто девять тысяч четыреста лет назад, из-за смерти последнего чистого носителя.

— Печально, — вздохнул Мур, — и кто мой предок, с которым у меня такое невероятное совпадение генома? — Это было на добрых две сотни лет спустя после принятия единого языка. Сказанное ИИ его насторожило — получалось, что его древний потомок принадлежал к роду, упорно сопротивлявшемуся переходу на общегалактический.

— Иван Серов.