Наследник огня и пепла. Том III (СИ)

Глава 5 Добрые люди

Самое грустное в умных разговорах про устройство вселенной в том, что на утро после них все равно приходится идти на работу.

Вот и мы утром собрались, взяли с собой немного свежекопченой баранины и отправились в путь. Вопреки всем умным разговорам, прямо в горы. Обходить не стали. Это заставляло меня подозревать, что не так уж я и умен. Но увы, статус обязывал. Если кто узнает про то как Магн бросил квест на середине, то ко мне резко упадет доверие. Я, как публичная личность, должен думать о репутации. Конечно, был тут в некотором роде инкогнито, но раз уж я все равно забрался так далеко, следовало хотя бы глянуть куда там меня послали.

Преодолев указанный нам когда-то подъем, по едва заметной тропинке, мы оказались довольно высоко. Влево, вздымаясь все выше, уходили отроги гор долгобородов. Справа местность потихоньку выравнивалась и опускалась вниз, переходя в холмы. Над горами вились туманы и неслись туманные облака. Мне показалось, что я могу отсюда разглядеть Караэн, похожий на коричневое пятно у горизонта. Я никак не мог привыкнуть к тому, как тесен этот мир. Хотя чему тут удивляться. Просто тут нельзя сесть в поезд и через несколько часов проехать долину Караэна наискосок. А без поезда это две недели пешего хода минимум, без тяжелых медленных повозок. Или дней пять верхом. Но это тоже не в вагоне ехать, это тяжелый труд с неиллюзорными шансами прикорнуть по дороге в кустах с бандитской стрелой в спине или со спущеными штанами после жестокого приступа диареи. А главное, в дали от дома, всегда была вероятность ненароком забрести в Дикие Земли. Отойти в кустики и быть сожранным плотоядным деревом или умереть от яда мутировавшей стаи воробьев — опасность которую трудно спрогнозировать. И оттого, вероятно, эта опасность была самая пугающая.

Неудивительно, что долина Караэна воспринимается местными не то, что страной, а целым миром. И я стоял как будто на границе целого мира. Северная граница долины в этом месте проходила не столько по горам. Скорее, невысокие горы оберегали Караэн от яркого пятна Дикой Земли, которая ограничивала расселение людей на север. Дикие Земли как безобразные лишаи, уродовали землю пятнами. Несколько самых больших располагались в болотах между Отвином и Караэном, множество мелких, без четких границ, на юге, почти отсекая долину от Таэна. И вот сейчас я впервые увидел северную границу.

— Кровавый Волок, — очень не вовремя вспомнил Сперат географическое название того, что мы видели перед собой. С таким названием никакого туристического будущего у этой горной долины не будет. А ведь вид то живописный.

В отличии от большинства других Диких Земель, в которых можно углубиться не замечая как медленно меняется флора и фауна, Кровавый Волок не заметить трудно. Убегающий вниз склон впереди нас медленно переходил в кроваво-красную, сыпучую субстанцию. Метрах в ста росли последние чахлые кустики травы, еще через сто пропадали и камни. Пейзаж превращался в инопланетный ландшафт из однородной красной породы. С первого взгляда можно было принять её за изрезанную ветром и дождями глину. Или мокрый песок, тоненькие ручейки которого то и дело осыпаются, гонимые ветром. Вот только ветра над Кровавым Волоком небывает.

Эглантайн спрыгнула со своей смирной лошадки, захватив привязанный у седла сверток с разговорчивым мечом и деловито осмотрела дорогу. Она теперь с этой штуковиной не расставалась. Я про меч. А ведь он килограмма три с половиной весит, не меньше. Тяжелее трехлитровой баклажки с водой. А Эглантайн миниатюрная. Но пыхтела, как хомяк, и не расставалась с этой железякой. Вот и верь после этого, что размер не имеет значение.

— Камни же, не увидишь ничего, — досадливо махнул рукой Сперат.

— Всё истоптано, — не стала спорить ведьмочка. — Ничего толком не понятно. Да сюда чуть ли не раз в неделю ходят!

— Прям как студенты в храм Богини-Матери, — хихикнула Гвена.

— Кто? Куда? — вскинулся Сперат. Не знаю, у кого он спрашивал, но ответила ему Эглантайн.

— Судя по следам, не селяне. Те были бы босиком или в деревянных башмаках. А на этих мягкие кожаные чуни, как у горцев. Но не горцы, — задумчиво сказала горная ведьма, продолжая рассматривать землю вокруг. Будто пересказывала нам рисунок на ней. — Хм. Обычно человек по семь. Вижу двух теток. И следы детей…

— Насколько давние? — вскинулся я.

— Свежие почти. Неделя. Может две, — ответила Эглантайн и подняла глаза к небу. И спросила у светила раздраженным тоном. — Дожди тут давно были?

— Надо идти по следам, — тяжело вздохнул я. Спускаться в долину из противоестественных красных барханов не хотелось.

— Они снизу пришли, дошли до этого места и повернули. В ту сторону! — Эглантайн махнула рукой.

Следующие пару часов мы ехали вдоль кромки Красного Волока. Место соединения нормального мира и Кровавого Волока оказалось не плохой дорогой. С поправкой на этот мир. Направление, не дорога. Кто бы не ходил тут до нас, они протоптали не хилую тропку. Иногда, огибая камни и утесы, она резко сворачивала к красным барханам, но никогда не углублялась в них далеко. Вскоре мы почувствовали запах дыма. А еще через некоторое время, за очередным валуном, обнаружили каменный грот. В котором полностью поместилось несколько сильно погрызенных временем строений. Я уже узнал эту кладку из здоровенных, плотно подогнанных камней. Дело рук мастеров Древней Империи.

Вокруг руин кипела жизнь. Несколько десятков человек в добротной, частью кожаной одежде, некоторые с оружием. Сидели, лежали, разговаривали и тренировались. Между кострами сновали женщины и дети. Судя по ароматным запахам, готовили еду. Наше появление сначала вызвало всплеск интереса. Кто-то из мужчин взял в руки оружие. Некоторые даже накинули кольчуги. Тетки подобрали детей, подхватили горшки и скрылись в руинах. К тому времени, как мы подъехали, сформировалась встречающая делегация человек в семь. И еще десятка полтора прятались в тени пещер и на остатках стен строений. Эти, последние, были с арбалетами.

— Доброго вам дня, добрые люди, — сказал Сперат. Мы предусмотрительно остановились метрах в ста от «делегации». Теоретически, мы были вне досягаемости прицельной стрельбы из арбалетов. Поэтому Сперату пришлось повысить голос, и его басовитый рык прокатился по склонам, вызвав эхо.

Седой старик, опирающийся на палку, поморщился и что-то сказав остальным вполголоса, двинулся к нам. Один. Подойдя к нам совсем близко он растянул губы в доброжелательной улыбке и прошамкал:

— И вам не хворать. Меня все зовут дедушкой Мо. А вы кто такие будете?

Пока Сперат выдавал свою родословную, я рассматривал дедушку Мо. Несколько шрамов на видимых частях рук. Глаза цепкие. Но не пустые. Все еще крепкий — палка в руках старика больше походила на увесистую дубину. Человек жестокой и опасной профессии, но не воин. Тот, чья работа убивать, смотрит на мир иначе. Повадки другие, как увидишь, сразу отличишь. Как волка от собаки. Да и вооружены собравшиеся здесь явно для другого. У всех коротковатые копья с очень большими и широкими наконечниками. Я пригляделся к болтам арбалетов. Тоже широкие «срезни». Хороши для охоты и почти бесполезны против самого поганого доспеха.

— Вы что, охотитесь в Кровавом Волоке? — спросил я, не дав Сперату закончить.

Дедушка Мо воззрился на меня с подозрением. С одной стороны, это никому не запрещалось. С другой — разрешения тоже никто не давал. А с разрешением на охоту, рыбную ловлю и сбор дерева тут строго. Правда, Дикие Земли вроде как ничейные. Но пойди докажи это местному землевладельцу. А ведь твари с Диких Земель, по общему поверью могли оказаться очень хорошей добычей. Сказки про них ходили разные. И что кровь у некоторых делает кожу прочнее, что печень других омолаживает. Но в основном, конечно, почти каждая запчасть имеет эффект виагры для мужчин и гарантирует легкие роды для женщин. Это если верить слухам которые слышал Магн, конечно. Короче, в этом мире «струя бобра» могла быть настоящей, только если добыта в Диких Землях.

— Промысловики мы, — наконец сказал дедушка Мо. — Хворост собираем. Птичек диких бьем. Змей ловим, шкуры обдираем.

— Понятно, — кивнул я. И тут же добавил, прежде чем Мо не надумал себе всякого. — Мы тут проездом.

И я рассказал о нашей встрече с «ходоками» за помощью в Караэн, и о пропавших детях. Мо явно успокоился, а потом махнул рукой сначала своим, успокаивая их. А потом развернулся и похромал к руинам, приглашающе махнув рукой и нам.

Уже через полчаса весело похохотывающие охотники на неведомую хренотень угощали насместным кислым вином и тягучим пивом.

Помимо граничащих с оскорблениями уверений в том, что мы сразу не показались им опасными, тем более что половина из нас бабы — эти резкие и наглые простолюдины буквально вывалили на нас то, о чем все встреченные нами до этого люди молчали.

Орлиное Гнездо в поименованное соседями то Обосраным Насестом, то Курятником, не нравилось людям не просто так. За годы соседства с Красным Волоком этот городок, под предлогом защиты, тихонько прибрал к рукам всю землю. Практически вся долина вокруг принадлежала этому городку, а люди в ней были просто арендаторами. И регулярные пропажи детей, теоретически, находились в прямой ответственности Орлиного Гнезда. Вот только горожане ничего не делали. Зато драли полмешка муки с каждого полотого мешка на их мельницах, требовали плату на содержание дорог, запрещали собирать хворост в горах и это только те жалобы, что я запомнил. Типичные кулаки-мироеды. Я запоздало вспомнил, что люди в долине и в самом деле не выглядели сильно зажиточными. Но и голодными тоже.

Впрочем, встречались землевладельцы и похуже. Что делало Орлиное Гнездо столь осуждаемым — их ловкий способ избежать опасности. Они собирали со всей долины Караэна сирот, выдавали им хатку на склонах рядом с Красным Волоком и стадо овец. И разрешали брать одного из десяти ягнят приплода себе. Нанимали в пастухи. С одной стороны — облагодетельствовали, давая сиротам возможность выжить. С другой — подставляли под удар. Кто бы не воровал детей, он предпочитал девочек от девяти до пятнадцати. И хватал первых попавшихся.

Деклассированные промысловики, вырваные из контекста общества и убедившиеся что мы просто горожане а не аристократы, говорили свободно, легко. Перебивали друг друга, дополняли рассказ множеством подробностей. Сыпали именами жертв, датами.

Выходило, что таскали у них детей чаще чем раз в год. Но реже, чем последнее время. Сироты нужного возраста кончились, и пострадали семьи из долины. Такое случалось и раньше. В ответ Орлиное Гнездо посоветовало сходить в Караэн и попросить помощи. Неплохой способ канализовать возмущение.

Гвена, успевшая подружиться с несколькими мужчинами и дружески с ними пообниматься, выхлебав три кружки местного пива, пьяным голосом начала выяснять подробности похищений.

Люди напряглись. Оказывается, даже в их лагере раз в пару лет пропадали дети. Поэтому с собой брали только мальчиков. Как происходило похищение загадка. Считалось, что то существо, которое это делало, погружало людей в кошмары. А потом хватало ребенка, даже если чтобы добраться до него надо было сломать стену. И уносило в Кровавый Волок. Пропажа обнаруживалась только через несколько часов, когда с взрослых спадали сонные чары. Погоня ничего не давала, поскольку следов таинственный киднеппер не оставлял. На земле. На стенах и дверях следы когтей находили.

— А как догадались шо оно в Волок мелких волокёт? А? Кто-то видел? Так может это не из Волока вообще? — продолжала задавать Гвена на удивление правильные вопросы.

На это окружающие ответили громким гоготом. Я насторожился. Видел я в телевизоре Жириновского. Так там все над ним смеялись, когда он говорил правильные вещи. Вот и сейчас очень похоже было. Типа Гвена сказанула очевидную для всех глупость. Вот только сказать почему это глупость, они так и не смогли. Помимо непробиваемого утверждения «Ну, дык, а куда ишо?» других доводов у них не нашлось. Впрочем, через некоторое время, совместными усилиями, они припомнили историю полувековой давности. Тогда в Орлином Гнезде еще не совсем обабились и после пропажи ребенка пытались организовать погоню. И нашли капли крови. Как раз в том месте, где мы вышли к Кровавому Волоку. И дорожка из кровавых капель уходила в барханы а там терялась.

После этого разговор перешел на слухи и домыслы. Версии выдвигались одна другой правдоподобней.

— Я тебе говорю, это Желтыш! Больше некому! — веско говорил мужик по кличке Репень. В кольчуге и с целым набором ножей на поясе он явно был тут в авторитете. Репень понимал свои крестьянские, толстые, мозолистые пальцы с разбитыми костяшками и загибал пальцы. — По земле не ходит? Нет! Когти есть? Есть! Кто ещё?

Учитывая, что пальцев у Репеня оставалось еще много, он и сам почувствовал что доводов не хватает Поэтому сжал кулаки и насупился.

Мелкий мужичок, который и до этого все время Репеню подлаивал, тут же заговорил противным голосом.

— А вот же, есть логово Желтыша, подле самого края-то! И в том году Скрыша говорила, что плач ребятянский оттудова слыхивала!

— Ой ну Скрыша-то врать не будет! — замахали на него руками.

— А чо ей врать. Там так-то и без того…

— Ну хватит. Время уже, — тихо сказал дедушка Мо и поднялся. И хотя секунду до этого вокруг был гвалт, сразу после этого всех вокруг как ветром сдуло. Люди споро и быстро начали собираться. С нами остался только Мо. Он сказал, ласково щуря на нас глаза:

— Интересно с вами, конечно, поболтать. Но вас таких как бы не раз в год таких приезжает. А туда, — старик мотнул головой в сторону Кровавого Волока. — Надо пораньше ходить. До сиесты успеть. Вы, молодцы, конечно, что помочь хотели. А вот видите, как бывает. И хочется, а вот как, не понятно. Ежели хотите, можете с нами сходить. На промысел. только коней тут придется оставить. И девок. Мешаться они там будут.

И дедушка Мо хитро улыбнулся. Ну конечно, учитывая, что кони это самое дорогое, то вряд ли мы оставим их с подозрительными типами где-то в подозрительном месте. Он был уверен, что мы не примем его предложение. Элегантный способ от нас избавиться.

— Хорошо. Место только покажи, куда коней поставить. Но девок мы с собой возьмем. И накажи, чтобы детей к коням не подпускали. Побьют, — сказал я. — Коняшки у нас буйные.

Дедушка Мо зыркнул на меня недобро. Резким криком подозвал Рапеня и отдал ему приказ. Только теперь я понял, кто в этой ватаге главный. И посмотрел на дедушку Мо иначе. Незаметно для самого себя я втянулся в местные игры со статусом. С одной стороны тут статус вроде и не надо доказывать — он врожденный. С другой стороны, парадоксальным образом, люди постоянно подчеркивали свой статус. Бархат, золотые цепи, оружие и еще сотни мелких деталей. От статуса зависело буквально всё. И я забыл, что моё лидерство заёмно. Оно построено на шаткой вере остальных в мое право повелевать. И любой может эту веру потерять. А вот дедушка Мо лидер, чей авторитет беспрекословен и непоколебим. Пока он в маразм не впадет. Он может позволить себе быть слабым и ходить с палкой, может позволить себе одеваться как все. Больше того, он может стоять среди своих людей без всяких пафосных атрибутов власти и молчать. И его все равно все будут видеть и слышать.

Если задуматься, то молчание для меня слишком большая роскошь. А вот этому старику не нужно говорить. Все уже знают, что он прав.

— Значит, хочешь в логово Желтыша сходить? — уточнил дедушка Мо.

Я кивнул. Других зацепок у меня все равно не было.

— Так, глянуть. Послушать. А что, сильно опасный зверь? — сказал я.

— Да как сказать. Желтыш пугает больше. Но злопамятный. Если в логове потревожить, может потом долго за тобой гоняться. И он единственный, кто за красную землю выходит. Поэтому мы вас до логова доведем, покажем, но близко не пойдем. Отогнать его легко, он шума боится. Удерете, ежели чего. Как по мне Бледный Морок куда опасней, хотя ребятки мои уже давно его за обычную добычу считают.

— А как он выглядит? — вмешался Сперат.

— Всё, что в Волоке, оно такое… Затейливое. Желтый он. Местами. Не ошибешься, — по-доброму улыбнулся ему дедушка Мо. И вдруг остановился, пытливо заглянул мне в глаза. Понял, старый, кто тут главный. И сказал, твердым голосом:

— А может вы бросите это дело? Хорошие же люди, по глазам вижу. Вот только Кровавый Волок место для всех людей плохое. Нам его оставьте а сами ступайте. Ну не нашли ничего, бывает. В другой раз людям поможите. А то ведь неровен час… — он не договорил. Это была не угроза, а печальное предупреждение. — Хотя вам решать, конечно. Но я бы не советовал с нами идти. Мы люди привычные, а вам трудно будет. Опять же, не зря люди совсем рядом селятся. Все твари, что в Волоке живут, из него очень редко выходят Почти безопасный он. Не верю я, что детей что-то из него таскает.

И Мо пытливо заглянул мне в глаза. Я задумался. Действительно, зачем лезть неизвестно куда. Я же на айронмоде играю. Сохраненок нет. А уменя с собой не расходников, ничего. И сопартийцы не прокачаны. Я обернулся к своим,

— Надо хоть глянуть. Пока есть хоть малый шанс, то человек благородный должен пытаться спасти простых людей. презирая опасность, — внезапно пробасил Сперат. И рожа такая торжественная. Я начал было улыбаться, думая, что это шутка. Но Сперат смотрел твердо, прямо мне в глаза. Даже с вызовом.

— Ни разу тут не была. И книг про Волок нет почти, а в тех что есть, ничего не понятно! — прижалась грудью к моему плечу Гвена. Её глаза горели от любопытства и возбуждения. С другой стороны меня тронула за плечо ведьмочка. Впервые я увидел у Эли похожее выражение лица. Вот сейчас они стали и впрям как близняшки. Я даже на секунду засомневался, где Гвена, но увидел в руках Эглантайн сверток с мечом. Она заговорила с умоляющими интонациями, даже придвинулась к моему лицу очень близко:

— Мне нужны ингредиенты. Если то, что я слышала про существ из Волока правда… Я смогу показать тебе, что я умею!

Вот же говно. Отказать сразу всем троим? Нет, не вариант. Я высбодился от хватки Гвены и сказал строгим тоном:

— Это будет разведка! В бой не ввязываться. Зайдем, осмотримся, и сразу назад? Все поняли⁈ По первому моеу слову отходим обратно сюда.

Они, все трое, начали уверять, что все поняли. И только дедушка Мо, стоявший неподалеку, огорченно вздохнул.