Наследник огня и пепла. Том III (СИ)

Глава 9 Песня во тьме

Коридор, в который мы вошли, был прямоугольного сечения. И если бы не каменные блоки, из которых он был сделан, то сильно напомнил бы мне технические переходы на заводе, где я проходил практику. Возможно, дело было в нишах в стенах у входа, словно для электрощитов. Вдобавок, посередине пола, под слоем пыли и обычного, не красного, песка, угадывалась выемка. Под монорельс или узкоколейку. Я попросил Гвену поднять лампадку, чтобы осмотреть потолок. Сложен из поперечных здоровенных каменных глыб. Монотонные ровные углы. Я успел отвыкнуть от таких. В этом мире такие были бы особым шиком — так сводить углы тут толком не умели. Местные потолки всегда были сводчатые, подчеркнуто вычурные. Очень красивые, но следствие примитивных технологий.

К своему удивлению, на потолке этого коридора, так похожего на технический коридор моего мира, я не заметил следов креплений от светильников. Зато там было полно черной копоти от факелов и лампад, накопившейся за долгие годы. Возможно, сажа осталась еще с того времени, как коридором активно пользовались. Нет, все же «древняя высокоразвитая цивилизация», даже в мире магии, была не очень продвинутой, увы. Современная для Магна лампадка в руках Гвены, давала не так много света, зато и почти не чадила. В ней просто горел фитиль опущенный одним концом в масло, не верх технологии.

— Вот, тут еще всякое, — кивнула Гвена в одну из ниш. В ней, на аккуратных полочках лежало снаряжение. Еще несколько ламп, горшочек с маслом для них, две заплечные корзины и висели глиняные свистульки.

— А это зачем? — удивленно коснулся свистулек Сперат. У Магна в детстве такая была, пока не отняли. Хорошо свистит.

— Помнишь, Мо говорил, что желтышей пугает громкий звук? — сказал я. — Ставлю сольдо против чента, что это чтобы их отпугивать.

Дешево и надежно.

— Да этот Волок, как бордель в Таэне! — фыркнула Гвена. — Сюда толпами ходят, только стараются при этом никому на глаза не попадаться!

Она была права. Для Магна это было бы удивительно. Все же Дикие Земли. Их следовало избегать, убивая всяких тварей что из них вылазят. Видимо, некоторые очевидные для Магна вещи могут оказаться вовсе не так уж очевидны для остальных автохтонов.

— Идем дальше!

Вооружившись каждый по лампе, мы двинулись вглубь коридора. Уже скоро мы учуяли сырость. А метров через пятьдесят вышли к небольшому подземному пирсу. А в темноте плескалась масса темной воды.

Пирс выступал высоко над водой, а к воде, метров в пяти ниже него, вели широкие и высокие ступени. На влажных камнях лежала лодка.

После небольших раздумий, я решил спустить лодку на воду. Тут и выяснилось, что кроме меня, никто плавать не умеет. Вернее, про это заявила ведьмочка. Про остальных я уже знал. Гвена, разумеется, все равно была всячески за мою идею. Она вообще за любой движняк. Лишь бы не скука. Сперат и Эглантайн были в ужасе. Подавив бунт на берегу, я все равно настоял на своем. Хотя, в прошлый раз, свернув не в тот отнорок, мы наткнулись на древнего вампира и чуть не умерли. Зато теперь у меня есть Коготь и Гвена. В общем, прошлый подсказывал, что тут можно найти много интересного. Главное не помереть в процессе.

Тем не менее, панику у личного состава следовало купировать. Поэтому мы уделили много времени внимательному изучению лодки на предмет протечек. Но нет, суденышко держалось на воде хорошо и выглядело надежным, хотя и слегка маловатым для нас четверых. Мы погрузились. Я взял в руки длинный шест, найденный тут же, и оттолкнулся от дна, направляя лодку в плавание. Всегда хотел почувствовать себя капитаном. но пока больше похож на гондольера. Лампадки давали мало света, освещая от силы на три шага вокруг. Я почувствовал, как нас подхватывает течение. Но когда совсем рядом с нами из темноты появилась колонна. Пока мы плыли мимо, я смог оценить нашу скорость. Течение несло нас со скоростью бегущего человека.

Колонны мелькали с обеих сторон. Свет не доставал до потолка. Я перестал отталкиваться от дна, перехватил палку поудобнее, на случай, если нас вынесет на что-то.

Гвена сказала:

— Мы выплыли в очень большой зал. Он весь в колоннах! На много рядов влево и вправо!

Я прикинул расстояние между колонн, мимо которых мы плыли. Метров двадцать. Норма, если принять что тут перекрытия из каменных блоков. Если больше, то просто сломается. Да, зал действительно очень большой. Два-три футбольного поля.

— Примерно размером с проплешину в Волоке, да? — вдруг спросила Эглантайн. — Которая там, наверху?

Она держала меч за рукоять, острием к верху. Положив его себе на плечо, явно копируя Гвену. И я сначала опасался, что она разрежет меня этой штукой пополам. К счастью, ведьма была очень осторожна. Гвена задумчиво огляделась. Я машинально посмотрел в темноту и ничего не увидел, кроме пары метров темной воды вокруг лодки. Я пожалел, что отложил эксперименты со шлемом ночного видения на потом.

— Я бы даже сказала, что это озеро точно под ней, — сказала Гвена. — А откуда ты узнала?

— Я чувствую стихию… Воду… Это все царство огромного водного элементаля. Или многих. Они чистят воду. А заодно, и землю сверху. Не специально, — ответила Эглантайн.

Сперат зачерпнул воды из-за борта, принюхался, и осторожно попробовал.

— Чистая, как в фонтане Караэна! — поделился он. И тут же начал умываться.

— Тише, не лакай ты так! Ты грязный! — зашипела Эглантайн. — Ты их разбудишь!

Это предупреждение заставило Сперата притихнуть.

— Постарайтесь ничего не ронять за борт, — сказал я.

В лодке повисла нервная тишина. Но долго прислушиваться к темноте было скучно. Я незаметно задумался о своем.

— Чему вы улыбаетесь, сеньор Магн? — раздраженно спросил Сперат. Наверняка он сейчас был бледный, но в тусклом свете лампадок это видно не было.

— Да так… — сказал я уклончиво. Но увидев, что даже вечно ехидная Гвена молчит, настороженно посматривая на водную гладь, а Эглантайн начала мелко дрожать, явно не столько от влажной прохлады, сколько от нервов, я решил говорить. Иногда не важно что говорить, важно как. Поэтому я набрал воздуха и постарался говорить уверенным, низким голосом. Иногда я вставлял слова на русском, чтобы не терять темп, просто стараясь их тут же объяснить. — Мы с вами, по всей видимости, находимся в очистных сооружениях. Когда-то давно, тут очищали воду и подавали её в города в долине Караэна. Что забавно, так это то, что они делали это с помощью магии. Огромная сила, поставленная на службу людям. Уверен, это не все. Они также с помощью магии выращивали себе еду, освещали свои дома… Да все остальное. Огромная сила. Удивительно, что Древняя Империя пала.

— Она пала, потому что должна была. Император тиран, вор и обманщик. Обман всегда становится очевиден. А страх, через время становится привычен и уже не способен удержать! — запальчиво сказала Эглантайн. И вскинула подбородок, готовая к возражениям. Впрочем, с этой еретической никто спорить не стал. Хотя, конечно, скажи она это в Таэне, её бы точно сожгли. А тут компания подобралась терпимая — я не местный, Гвена тоже, Сперат вообще студент. Он, скорее, на её сторону встанет. Тем не менее, мне стало интересно, что еще Эглантайн скажет. Вот только она не любит отвечать на вопросы, как я заметил. Я осторожно закинул удочку:

— Меня учили, что Император был бессмертный. А потом в Империю вторглись эльфы, долгобороды, нежить и гоблины. И его убили. Или не убили. Но только потому, что его предали, — сказал я, делая паузу после каждого предложения. Эглантайн наконец заглотила наживку и обернулась ко мне, едва не задев меня своим клинком. И заговорила так, как будто отсчитывает непослушного ребенка. Это у женщин, видимо, встроенное:

— Сначала Империя сама приняла эльфов и долгобородов. А Император был не бессмертным! Он умирал, но его постоянно возвращали к жизни!

— Как это? — удивился Сперат.

— Я не знаю. Я видела только всполохи прошлого в огне прорицания. Но я видела, как он порабощал народы. Сначала он приходил как друг, а потом пленял их богов. А когда люди становились беззащитны перед миром, он делал вид, что он их спаситель. И тогда они шли к нему. Он обманщик и вор! — сказала Эглантайн. Что ж она это повторяет то так постоянно. Как будто человек, попавший под пропаганду. Когда вдруг оказывается, что в твоей стройной картине мира есть пробелы, очень хочется просто повторить чужие слова, которые ты всегда воспринимал как очевидную истину. И залатать ими реальность. Вот только, если повторять одно и тоже приходится слишком часто, то начинают зреть сомнения. Поэтому я сказал:

— Ну не знаю. Так звучит даже еще лучше. Одно дело быть просто бессмертным богом. Совсем другое быть смертным. Умудриться обмануть смерть. И пленить богов! Ты меня как будто за Императора агитируешь.

— Нет! — возмутилась Эглантайн. Даже вскочила, ощутимо качнув лодку. Это заставило её успокоиться.

— Ты не поймешь, — печально сказала ведьмочка и осторожно уселась обратно.

Ну да, ты же не можешь объяснить.

— Я читала многое из текстов, что остались от Древней Империи, — вдруг сказала Гвена. — Там вовсе не было так хорошо. Да, многие жили лучше. Но были и те, кто работал за еду. Они даже не считались людьми, а были словно скот. А другие, те кто обладал талантами, превозносились как боги. У Императора было восемь архонтов. И в каждом крупном городе было поместье для каждого из них, в которых они могли бы остановиться, если вдруг оказались рядом. Сейчас бы такой дом назвали храмом. И для каждого архонта нужны были свои, особенные, условия. Кому-то было достаточно вина и веселых дев. Другие хотели свежего мяса с кровью. А один требовал поединки на смерть. Каждый день, — Гвена задумчиво тряхнула волосами. — Впереди тоннель и нас несет туда.

— Нас размажет по стене? — переполошился Сперат.

— Нет, успокойся. Мы не заденем стенок, — ответила ему Гвена.

— Сеньор Магн, дайте-ка мне шест! — басовито скомандовал мне Сперат. Голос его подрагивал от напряжения.

— Нет, я оставлю его себе, — твердо ответил я.

— Не важно, мы уже внутри, — сказала Гвена. Судя по изменившемуся отзвуку её голоса, это было так.

Некоторое время мы прислушивались и всматривались в темноту. Пока я не догадался поднять повыше лампадку и рассмотрел высоко вверху почти скрытый в темноте потолок. Впрочем, возможно это было мое воображение.

— Мы плывем очень быстро, — немного нервно сказала Гвена.

— Водяные толкают нас? — уточнил Сперат, нервно глянув за борт.

— Нет, я больше не чувствую их присутствия, — ответила Эля.

Тут погасла лампадка в руках Сперата, заставив его вскрикнуть. А за ней, одна за другой, еще две. Осталась только та, что стояла на дне лодки. Этот, последний, источник света, скорее еще больше сгущал мрак вокруг, чем что-то освещал.

Несколько долгих томительных минут мы плыли в тишине. В лицо все сильнее бил ветер. Если это от скорости, то по моим оценкам, мы разогнались километров до сорока. Минимум. Это не так много. Если ты видишь, куда несешься. Скорее всего, просто тоннель проложен под углом, вот поток и набирает скорость. Мы же в горах, выше Караэна. А что-то мне подсказывало, что фонтан в Караэне питается именно отсюда. А потом Сперат запел. У него оказался красивый, глубокий голос. Он пел старинную Отвинскую песню. О любви. С местным колоритом. Сначала о том, как двое молодых и красивых увидели друг друга в храме. Она, естественно, была замужем за старым и противным мужиком лет тридцати. Который, гад такой, уплыл по обычным для Отвина делам, пиратствовать и торговать. Безответственно оставив молодую жену одну дома.

У местных не было телевизора, зато были длинные вечера. Поэтому местные песни состояли не из трех куплетов, а как настоящая поэма, из трех актов. Важно было содержание, поэтому иногда строчки складывались вопреки рифме и ритму. Сперат глотнул из фляги, потому как песня все не кончалась. Молодые, после не продолжительных препонов, снюхались и стали проводить ночи вместе. Но потом, старик-муж вернулся и все им испортил. В конце-концов, любовники мужика убили. К несчастью, их сдала мегера-соседка, которая и до этого им малину портила. И их приговорили к сожжению на костре. Одновременному. Полная чушь, в Отвине дерево еще дороже чем в Караэне. Просто родственники бы прирезали обоих и дело с концом. Кончались песня, как тут было принято — все умерли. Никакого неожиданного поворота. В этом конкретном случае, пока влюбленные жарились на костре привязанные лицом друг другу, они еще шесть куплетов признавались в любви.

Ах, нет смерти лучше, чем глядя на тебя, любимая!

Ах, то не жар огня, а пламя моей любви к тебе!

О, как я счастлив сейчас! Ведь я умираю в твоих объятьях!

Допел Сперат последние строчки от лица молодого любовника и замолчал.

Когда он закончил, девочки долго сидели не шевелясь. А потом, Гвена, внезапно, шмыгнула носом. И сказала:

— Сператик, ты так красиво поешь. И песня очень хорошая. Я ещё не слышала такой красивой песни.

— Я сам её написал, — вполголоса буркнул мой оруженосец. И покосился на Гвену, слабо освещенную лампадкой. Красноватые отблески трепещущего на дне лодки огонька придавали ей жутковатый вид.

— Правда? — Гвена аж руками всплеснула, едва пиломеч в воду не уронив. Я прям даже издалека почувствовал, как Сперат зарделся.

— Да. Он не врет, — сказала Эглантайн непривычно дрожащим голосом.

— Там что, огонек впереди? — прервал я минуту славы Сперата. Я не нарочно, честное слово.

Вскоре мы пристали к точно такой же пристани, с которой отплыли. Тут нашлось несколько лодок, аккуратно намотанная на козлы, будто для просушки, толстая веревка и проход. Очень похоже, на начало коридора, точно такого же, по которому мы сюда попали. Вот только этот был заложен грубой кладкой из рваного камня с узкой деревянной дверью в нем. Подергав дверь за кожаную ручку и убедившись, что она заперта, я отошел в сторону и сделал приглашающий жест для Гвены.

Она подошла, но вместо того, чтобы распилить преграду, задрала юбку. Вынула из ноже на бедре кинжал, просунула лезвие в щель и осторожно подцепила заов. А потом умудрилась открыть дверь, не уронив его на пол.

— Тут должны быть люди. Кто-то же зажег огонь, — шепотом сказала она мне.

Мы со Сператом переглянулись и достали оружие. Гвена юркнула вперед, тихая, как тень.

Этот коридор шел вверх ощутимо круче. К тому же, закручивался налево по широкой дуге. Мы поднялись, по моим ощущениям, метров на тридцать. Пришлось останавливаться, чтобы отдохнуть. Все это время мы шли молча. И были вознаграждены за осторожность — когда за очередным изгибом стены оказалось большое помещение, находящийся в нём человек нас не заметил. Помещение было освещено не только тусклыми лампами — в стене были прорублены несколько маленьких круглых отверстий. Лучи вечернего светила, падающие из них, после сумрака подземелий показались мне яркими, как лучи проектора на танцполе.

Я смог рассмотреть довольно большое помещение, похожее на слегка выровненную естественную пещеру. И мне не понравилось, что я увидел.

— Похоже на… — удивленно прошептал Сперат.

— Да! — чуть громче, чем нужно ответила Гвена. И приложила пальчик к губам Сперата.

В каменном полу были вырезаны бороздки, образующие вписанные в окружности многоугольные фигуры. С надписями в углах. Вокруг курились лампады. Очень замудренная пентаграмма. Прям как из фильма ужасов про сатанистов. Разве что в центре, вместо алтаря, удобное кресло со столиком. Рядом с которым суетился плюгавый мужичок в потасканной одежде из дорогого материала. В общем, действительно, обстановка явно была типичной для вызова демонов. Я конечно порылся в памяти Магна, но в этом мире тоже примерно так себе всё и представляли.

Мужичок, сложил на поднос со столика тарелки и кубки, с кряхтением распрямился и зашлепал в противоположную от нас сторону. Прямо по вырезанным в камне линиям и символам.

— Что он делает? — не выдержал Сперат. — Кто это⁈

— Пойдем спросим, — хищно улыбнулась Гвена. отдала Сперату свой меч, и бросилась вдогонку. Выход из коридора был как бы утоплен в стене и прикрыт скальным выступом. Скорее всего он не просматривался от пентаграммы. Поэтому я бы еще посидел тут, притушив свет. И понаблюдал. Но этому демону же неймется. Я некоторое время смотрел ей вслед, борясь с желанием крикнуть ей, чтобы возращалась. Потом молча повозмущался, что она меня совсем не слушается. Сказал же, без моего приказа ничего не предпринимать. Но потом мысленно плюнул и кинулся за ней, чтобы подстраховать на случай непредвиденных обстоятельств. И тут же понял, что это было ошибка. Едва выйдя из покрытого пылью коридора, я так начал греметь подкованными каблуками сапогов, что аж сам испугался. К этому еще и добавился веселый перезвон шпор. Когда идешь, он не такой громкий.

Мужичок резко обернулся на шум, который я произвел. Его лицо оказалось на удивление уродливым, вся левая сторона лица — сплошная опухоль. Правая, относительно целая, стала сначала удивленной, а потом он открыл рот, не иначе, чтобы закричать. И в этот момент до него добежала Гвена, по своей привычки зайдя с боку. и без затей врезала бедолаге рукоятью своего увесистого кинжала по затылку. С разбегу. Мужичок выронил поднос и следом упал на пол сам. Безвольно. Прямо как куль с тряпьем. Я не стал сбавлять скорость — если Гвена его не убила, то ему точно потребуется моя помощь. Гвена кинулась дальше. И уже через минуту нашла и заперла ведущую из помещения дверь.

К моему удивлению, к тому моменту как подбежал к мужичку, он уже начал подавать признаки жизни. И даже потянулся к сапогу. Я наступил ему на руку, заставив застонать, и вытащил из-за голенища явно ему великоватых, не по размеру, сапог изящный тонкий стилет. Игрушка для аристократов.

— Кто, кто вы? — заговорил мой неприятный собеседник.

— Вопросы здесь задаю я, — жестко ответил я. И, уже куда мягче, толкнул его ногой в плечо, переворачивая на спину. — Имя, звание, кто хозяин? И что это за место?

— Это место принадлежит Риалто Пугающему, вы глупые крысы! Вы что, не знаете с чем связались⁈ — для лежащего на спине человека, которому только что с разбега врезали по затылку а потом окружили вооруженные люди, мой собеседник вел себя странно. Говорил он скорее со злым изумлением.

— Ну так расскажи, — пожал плечами я.

— Я покажу, — очень нездорово улыбнулся он. А потом я почувствовал, как под моей ногой что-то зашевелилось. Словно у этого типа под одеждой вдруг заползали сотни змей. Я машинально отпрыгнул назад. Как раз вовремя, чтобы увернуться от взмаха огромной когтистой лапы, в которую превратилась рука урода. Он резким движением отпрыгнул в сторону. Трансформации продолжились. Опухоль растеклась по безобразной роже, соединившись с ней в одно, из редких волос выросли два рога, а кожа потемнела, став красной. И это совершенно точно не из-за освещения.

— Демон! — с явным ужасом в голосе выдохнул Сперат. Совсем рядом. Конечно, тоже притопал за мной. Впрочем, ужас не помешал ему с размаху врезать этому мутанту углом щита в челюсть. Судя по глухому треску и жалобному скулежу последнего, попал удачно. Не до конца сформировавшегося демона отбросило на стену, а в следующую секунду к нему подбежала Гвена и с хохотом откромсала кусок опухоли, помогая себе ножом. А потом вгрызлась в кровавый ошметок зубами. Заметив, как мы на неё смотрим, она выплюнула на ладонь тускло светящийся камень.

— Трансформ. Это человек, просто кто-то дал ему трансформ. Что вы на меня так смотрите? Это такая штука…

— Потом расскажешь, — перебил я её и повернулся на тихо воющего человечка. Одной рукой он держался за челюсть, а второй тянулся к Гвене. Вернее, к камню на её ладони.

— Я повторю еще только один раз, — сказал я, и хладнокровно пнул беднягу прямо по протянутой руке. — Вопросы тут задаю я. Ты отвечаешь! Мы понятно объяснили?

— Да, да, да… Простите господин, — промямлил плюгавый, явно поврежденной челюстью. Он уже превратился обратно в человека, о недавних метаморфозах напоминал только разошедшаяся по швам одежда. Неуклюже перевернувшись он встал на колени и уткнулся лбом в пол. — Спрашивайте, я все скажу.