Наследники Беспределья

ГЛАВА 23. «Люблю тебя…»

— Ты уверен, что хочешь пойти со мной? — уточнил Стерко.

— Уверен, — буркнул Шото, не поднимая головы.

— Видишь ли… Я не очень представляю, насколько ласковый приём меня ждёт. Может статься, тебе неприятно будет оказаться его свидетелем. А если у меня все будет нормально, я немедленно приду за тобой. Пожалуй, тебе лучше подождать в машине или погулять рядом. Посмотри, какая красота вокруг…

Петля горного шоссе обрывалась, и по цветущему лугу спускалась узкая тропка в долину. Где-то совсем рядом глухо ворчал небольшой водопад и уже не так заливисто, как утром, но бойко щебетали птицы, провожая вечернюю зарю.

— Я переживу неласковый приём, но я не хочу оставаться один, — тихо пояснил Шото.

Стерко тяжело вздохнул и положил руку на плечо сына:

— Тебе нечего больше бояться, Шото.

— Ты говорил то же самое, когда вершитель названивал в дверь, — упрямо повторил парнишка.

— Но ведь все это закончилось.

Подросток зябко поёжился и промолчал.

Несколько долгих недель Шото провёл в особой закрытой клинике, прежде чем согласился покинуть её вместе с отцом. Синяки и ссадины зажили давно, почти сразу. Но страх не оставлял Шото. К счастью, ничего похожего на невменяемое состояние Зого не наблюдалось. Шото был спокоен, вежлив, внимателен, очень послушен. Он старательно и подробно отвечал на вопросы, немного рассеянно улыбался на шутки и казался совершенно здоровым. Только Стерко замечал, как Шото старается не отходить от него и постоянно держать отца в поле зрения.

В принципе, Стерко было совсем нетрудно взять его с собой в долину. Но Стерко хотел, чтобы Шото постепенно начал избавляться от своего страха. А немного посидеть одному в машине или поваляться рядом в траве — да ни один подросток, наверное, не упустил бы случая немного помечтать наедине с собой в таком дивном месте. Но Шото сидел, напряжённо сжавшись, и казалось, что он был готов вот-вот расплакаться.

— Разве я оставил бы тебя, если существовала бы опасность? — укоризненно спросил Стерко.

— Но тогда ты ведь всё время оставлял нас одних!

— Тогда я не подозревал об опасности, — вздохнул Стерко.

— А что, если ты и сейчас не подозреваешь? — серьёзно уточнил Шото.

— Малыш… — Стерко мучился от необходимости снова говорить об этом. — Он мёртв. Хаварр-вершитель мёртв. Мёртвые не возвращаются, даже если при жизни они мнили себя хозяевами мироздания.

Шото недоверчиво взглянул на отца и буркнул:

— Да какой он хозяин мироздания? Просто зверь в шкуре хаварра… — парнишка вдруг всхлипнул и скорчился на сидении автомобиля.

Стерко ощутил лишь беспомощное раздражение.

Шото, однако, быстро перестал плакать, вытер глаза и пробормотал, серьёзно взглянув на отца:

— Извини, я постараюсь держать себя в руках, — он тяжело вздохнул и, стрельнув глазами, несмело проговорил: — Скажи мне правду, Стерко. Ты действительно ни в чем не подозревал Лэри? Ты до последнего не сомневался в нем?

— Ни на секунду… — равнодушно подтвердил Стерко, но это равнодушие далось очень непросто.

— Неужели разумный взрослый хаварр может так жестоко заблуждаться и ошибаться? — прошептал Шото, качая головой.

— Может, Шото. Поверь, большинство разумных и взрослых существ, и не только среди хаварров, только и делают всю жизнь, что заблуждаются, — вздохнул Стерко. — Никуда от этого не денешься. Правда, есть те, кому везёт больше, чем, например, мне: некоторые так никогда и не узнают о том, что их всю жизнь кто-нибудь морочит. А я неожиданно выяснил, что долгие годы боготворил и ненавидел одного и того же…

Шото решительно мотнул головой:

— Я не буду заводить себе друзей. У меня не будет любовников! Никогда! Я не хочу, чтобы меня предали.

— Тебе пора прийти в себя, — покачал головой Стерко. — Тот, кто мучил тебя, мёртв. Странно, что мне приходится это повторять. Ты ведь и сам там был, ты видел его мёртвым. И все видели.

— Но ведь остались ещё наследники прежнего вершителя! — воскликнул Шото.

— Ну, шухор практически беспомощен, а после смерти Лэри он совсем ни на что не годен. Человек, конечно, опаснее. Он ещё очень юн, но упрям, силен всей мощью своего рода и очень талантлив. Люди вообще существа загадочные и раскусить их намерения всегда непросто. Этот мальчишка непредсказуем. Департамент с него теперь глаз не спустит… Но оснований для паники нет. Обычно посвящённые наследники, Шото, имеют привычку колобродить в тех мирах, где они родились. Материальное бытие родного мира и физиология диктуют очень многое, и в первую очередь круг всевозможных потребностей, от которых не в силах отказаться даже вершитель… Надеюсь, что при юном вершителе достанется этажу людей, а не нашему. Но когда это случится, никто не знает. Живы два наследника, но никто из них не может стать Великим Вершителем Беспределья, потому что пропал Знак Вечности. Кажется, только Лэри знал, где он. А без Знака Вечности и шухор, и человек — просто очень мощные энергетические сущности. Но не повелители мироздания.

Шото кивнул, а потом уточнил с любопытством:

— Значит, теперь ты будешь его искать, этот Знак Вечности?

— Я ничего не буду искать! Я ушёл в отставку.

Шото вытаращил глаза:

— Как ушёл?! Ты больше не защитник?!

— Тебя это огорчает? Ничего, малыш, будешь хвастать перед друзьями, что твой отец — бывший защитник, это тоже звучит…

— Почему ты ушёл?!

Не говорить же сыну, что не совсем по доброй воле состоялась эта отставка. Стерко практически сразу намекнули, что ему вряд ли удастся восстановить свою профессиональную репутацию после такого катастрофического провала по всем фронтам.

— Но почему?! — настаивал Шото.

— После того, что мы с тобой пережили, я и слышать не хочу о Беспределье, пропади оно пропадом… Устал я, Шото. Наверное, я начал стареть по-настоящему.

— Скажешь тоже, — усмехнулся Шото, с восхищённым уважением оглядывая Стерко. — Так ты возьмёшь меня в долину?

— Если ты хочешь.

Хаварры выбрались из автомобиля, и Стерко первым пошагал вниз с уклона.

— А кто здесь живёт? — поинтересовался Шото, догоняя отца.

— Друг.

— Разве у тебя были друзья, кроме… — Шото осёкся.

— Да, были. И есть, я надеюсь. Здесь живёт хаварр, у которого я навечно в долгу. Веди себя с ним непринуждённо, будто бы ничего необычного вокруг ты не видишь.

Шото покорно кивнул. Постепенно равнодушная гримаса на его лице сменилась выражением искреннего любопытства и наслаждения. Он осматривался, вдыхал чудный воздух, срывал на ходу какую-то траву, и когда хаварры подошли совсем близко к небольшому домику в долине, Шото уже шёл чуть ли не в припрыжку.

Стерко взошёл на ступени, ведущие к дому, и навстречу вышел стройный худощавый хаварр средних лет в лёгком домашнем костюме. Стерко знал, что новый, лучший страховой полис обеспечивал Снуи двух добросовестных помощников, которые должны были находиться при калеке неотлучно.

Это был один из них: подтянутый хаварр с заметной проседью в волосах, доброжелательным лицом и немного усталым, но цепким взглядом. Сдержанно поклонившись, он осведомился о цели визита.

— Я хотел бы встретиться с хозяином, — пояснил Стерко. — Если он, конечно, дома.

— Он всегда дома, — нахмурился хаварр. — Но он никого не ждёт и никого не принимает.

Стерко стало горько. Упросить и пробиться с напором он, конечно, мог. Но кончилось бы тем же, чем и в прошлый раз: горькими слезами Снуи. Желание Стерко увидеться не стоило того.

— Извините, — покорно вздохнул Стерко и махнул рукой Шото, направляя его в обратный путь. — Но при случае просто передайте Снуи, что приезжал Стерко Лег-Шо.

— Подождите! — вдруг окликнул их хаварр. — Так это вы?! Проходите, пожалуйста!

Стерко с готовностью развернулся и поспешил за хаварром.

— Ох, как влетело бы мне, если бы я все-таки вас выгнал! — сокрушённо заметил тот, пропуская Стерко вперёд. — Господин Снуи на террасе, что на той стороне дома. Идите к нему, он говорил, что примет вас в любое время дня и ночи.

— Стерко, этот господин Снуи что, большая знатная шишка? — прошептал Шото, выходя вслед за отцом на террасу.

Стерко не успел ответить. Он увидел Снуи. Калека сидел в низком кресле в тени резной деревянной решётки, заросшей цветами, и читал книгу, разложенную перед ним на специальном пюпитре. Когда Стерко увидел его, Снуи как раз нажал на что-то ногой, и хитрый механизм перевернул страничку. Снуи чуть повернув голову, потянул какой-то напиток из бокала с трубочкой, укреплённого сбоку на подставке, и снова уставился в книгу.

— А я не знал, что ты любишь читать, — произнёс Стерко, подходя поближе. — А почему планшетом не пользуешься?

— Защитник?!! — Снуи рванулся из кресла. Подставка с бокалом и пюпитр с книгой повалились на пол террасы. Но не обращая на это внимания, Снуи бросился к Стерко.

Стерко протянул руки и прижал к себе Снуи, стиснув в охапку необычайно тонкое и лёгкое тело паренька.

— Ну, здравствуй, Снуи!.

— Здравствуйте… — Снуи чуть отстранился, смущённо улыбаясь. — Что ж вы так долго не приходили? Я уже решил, что вы никогда не появитесь…

— Я разбирался со своими врагами, — уклончиво ответил Стерко, но видимо не смог сдержать болезненной гримасы.

— Разобрались? — встревоженно уточнил Снуи.

— Бесповоротно.

— Это прекрасно, — Снуи с беспокойством всмотрелся в глаза Стерко, и было очевидно, что у него есть более конкретные вопросы. Но Снуи оглянулся назад, увидел поваленные стойки и огорчённо вскрикнул. — Ох, надо же, как я опять набезобразничал! Мои помощники так добры ко мне, что мне неудобно снова задавать им работу…

— Вы не волнуйтесь, — подал голос Шото. — Я всё приберу.

Он подбежал к креслу, присел, стал проворно наводить порядок, поднимая стойки, укладывая и устанавливая всё на прежнее место.

— Кто это с вами? — прошептал Снуи.

— Это мой сын, — вздохнул Стерко. — Его зовут Шото, ему шестнадцать.

— У вас такой взрослый сын? — изумился Снуи.

— Ошибка ранней юности.

— Вы что, с ума сошли, защитник?! — возмутился Снуи. — Как можно называть своего ребёнка ошибкой?!

— Прости, неудачная шутка… — поспешил поправиться Стерко. — Шото хороший парнишка. Ему сейчас очень трудно. Он побывал в лапах вершителя, ему бы отдохнуть где-нибудь, успокоиться, прийти в себя…

— Ах, вот в чём дело! Вы для этого сюда и приехали? — серьёзно уточнил Снуи.

В самом вопросе уже сквозило горячее желание опровержения. И Стерко с готовностью пояснил:

— Привёз я его сюда только потому, что он измучен и никак не хочет оставаться без меня ни на минуту. А сам я приехал к тебе. По-моему, мы непростительно давно с тобой не виделись.

Снуи коротко улыбнулся и замолчал.

Шото поправил всё оснащение калеки и тихонько, чтобы никому не мешать, спустился по ступеням вниз на ровную широкую поляну, освещённую закатным солнцем. Он опять пытался быть вежливым и послушным хавви, никого не раздражать и не болтаться под ногами. Отойдя на порядочное расстояние, он присел на траву и сделал вид, что занялся какими-то приземистыми цветочками.

— Значит, с вашими врагами покончено, защитник? — произнёс Снуи. — Впрочем, я регулярно смотрел и слушал новости департамента защиты, и я знаю, что он уничтожен. Вам должно быть очень больно, защитник, и я удивляюсь вашей выдержке… Наверное, вы не раз вспомнили меня недобрым словом, ведь я мог развеять ваши заблуждения тогда, при второй нашей встрече, но я не сделал этого…

— Я тебе благодарен, Снуи. Ты сделал все правильно. Тогда я все равно не поверил бы, и мы расстались бы врагами. Моей заслуги в успехе департамента нет никакой. Всё вокруг происходило как бы без меня. Сейчас мне стыдно за это. Официально я — жертва. В этом есть доля правды, но я до сих пор удивляюсь, где же были все эти годы мои глаза… — Стерко запнулся и замолчал. Он чувствовал, что Снуи ничего не надо объяснять. И он просто добавил: — Я совсем потерялся, растворился во всём этом. Нет меня больше.

Снуи посмотрел на Стерко с печальной улыбкой, и его тёмные глаза зажглись сочувствием:

— Я знаю: у вас всё будет хорошо… Вы справитесь.

— Откуда ты знаешь? — усмехнулся Стерко.

— Я в этом уверен с того мгновения, когда впервые увидел вас. Вы не такой, как все, защитник.

Стерко пожал плечами и решительно сменил тему.

— Как ты живёшь, Снуи? — спросил он, не решаясь открыто разглядывать паренька.

— Я бы покривил душой, если бы сказал, что это плохое место, — отозвался Снуи. — Здесь красиво и спокойно. И наверное мне хорошо. В том смысле, что хаварру в моем положении вряд ли где-нибудь может быть лучше. Своё поместье, средства к существованию, постоянный уход, несколько способов нескучно убивать время… Я мог бы гордо отказаться от ваших подарков, но я принял их, зная, что не смогу ничем иным отблагодарить вас. И мне хорошо. Здесь целебный воздух, напичканный эфирными маслами. Я хорошо высыпаюсь, гуляю, купаюсь под водопадом. Меня кормят просто на убой. Сейчас я стал весить столько же, сколько раньше весил вместе с руками… Так что мне хорошо, защитник. Особенно сейчас. Вы говорите, что приехали не просто так, а ко мне, и я почти счастлив.

Стерко обернулся и пристально взглянул на паренька. Взгляд Снуи свидетельствовал о том, что все прозвучавшее — чистая правда.

Снуи шагнул в сторону и, вытянув ногу, коснулся красной кнопки, торчащей из пола. Такие кнопки Стерко заметил повсюду, пока пересекал первый этаж насквозь.

На вызов появился молодой хаварр в просторной накидке-тоге и с улыбкой выслушал распоряжение Снуи о комнатах для гостей. Когда хаварр удалился, Снуи с благодарностью взглянул ему вслед.

— Это Касао, — пояснил Снуи. — Очень добрый и внимательный. И он, и Винс, ну, тот, которого вы уже видели, очень хорошие ребята. Я уже успел к ним привязаться. Они умеют так ловко и ненавязчиво помогать, что когда мне бывает нехорошо, когда хочется уединиться, они умеют сделать так, что я почти не замечаю их присутствия… Но ни разу они не оставили меня совсем одного. Даже ночами кто-нибудь из них каждый час появляется, чтобы проверить, не упало ли с меня одеяло. Раньше они дежурили ночами по очереди, но теперь это делает Винс: Касао нужен нормальный режим. Через полгода у Касао и Винса появится малыш. Это здорово, в доме станет немного веселее… А вы надолго приехали?

— А это смотря как примешь.

— При чем тут я? Считайте, что вы у себя дома. Так оно в сущности и есть. Это поместье я завещал вам.

— Завещал? — изумился Стерко. — Снуи, ты едва ли не вдвое моложе меня! Вряд ли я доживу до…

— Не переживайте, через годик-два вы все получите, — сухо сказал Снуи.

— Что ты задумал? — забеспокоился Стерко.

— Не бойтесь. Без рук не повесишься и не застрелишься. Даже не утопишься толком: во время купания меня особо тщательно пасут. Но тоска сделает своё дело… Мне всё чаще кажется, защитник, что тоска — тоже неплохое оружие, хотя и несравнимо более медленное и мучительное… — тихо проговорил Снуи.

Стерко торопливо сглотнул, прогоняя спазм.

— Откуда такие вздорные мысли, Снуи?

— Вы знаете способ излечить отсутствие верхних конечностей? — скривился Снуи. — Мне предлагали биопротезы. Они меня не устраивают. Они бессмысленны. У меня есть те, кто кормит меня с ложки. Но слуги не смогут вместо меня любить и ласкать моего друга…

— А почему бы тебе не подумать о ребёнке? — проговорил вдруг Снуи, сам удивившись своим словам.

— О чём вы, Стерко? И кого же мне заманить в отцы? — прошептал Снуи с отчаянием. — В моем-то положении…

— Ну меня, например… — пожал плечами Стерко. — Я, вроде бы, ещё не старик и, как говорят, не урод…

— Вот уж не думал, что вы станете надо мной насмехаться! — горько сказал Снуи и, резко развернувшись, прошёл в дом.

Стерко не только не насмехался, но даже и не шутил. Слова вырвались у него совершенно искренне. Безрукий паренёк чем-то притягивал его к себе, и находиться рядом с ним Стерко было сейчас не менее приятно, чем при первой их встрече.

Конечно, все было не так просто. Физиология хаварров не позволяла им заводить детей по договорённости, по случаю или по глупой оплошности, как это сплошь и рядом происходило у представителей множества других рас. Если между двумя хаваррами нет нежной страсти, детей у них не будет никогда… Но Стерко не считал это большой проблемой, лишь делом времени. Он вдруг почувствовал, что его тянет к Снуи, и это влечение не было жалостью к увечному бедняге…

— Что случилось, Стерко? — Шото подошёл к террасе и остановился у ступеней. — Он ушёл такой расстроенный.

— Это потому, что твой отец — дурак, — отмахнулся Стерко. — Самый обыкновенный дурак.

— Если ты любишь его, не надо его обижать, — вдруг серьёзно сказал Шото. — Он очень милый.

— Да, он милый, в этом ты прав. А у меня длинный поганый язык и горсточка гнилых мозгов, — подтвердил Стерко. — Мне только вонючих шестилапых сарканов гонять по коридорам, а не ухаживать за симпатичными молодыми хаваррами.

Шото грустно рассмеялся и вздохнул. Похоже, что он очень хотел помочь по мере сил. И Стерко готов был сам попросить его об этом.

— Хочешь, я поговорю с ним? — вдруг предложил сын.

— Сделай одолжение! — обрадовался Стерко. — Только особо меня не расхваливай, а то это будет не слишком честно… И вот ещё что: завтра с утра научи Снуи играть в футбол.

— Футбо-ол? — Шото задумчиво почесал нос.

На этаже людей он был заядлым футболистом, и Стерко без опаски отпускал его на поселковую спортплощадку погонять мяч с мальчишками. Излишне утончённая изнеженная внешность хавви, делавшая его в человеческих глазах похожим на девочку, не так бросалась в глаза, когда Шото самозабвенно и яростно метался по площадке. Мяч, словно пришитый к его ногам, легко обходил все ловушки и неизменно попадал в цель. Будь Шото неловким неумехой, вряд ли он избежал бы насмешек по поводу мягких женственных черт и больших влажных глаз. Но хавви отлично играл, и этим заслужил уважение остальных подростков, которые, кажется, так и не узнали, как его зовут, но неизменно встречали его появление на площадке восторженным гулом.

Поэтому Стерко несколько удивила нерешительность сына.

— А чем ты удивлён? Покажешь Снуи основные приёмы. Или ты сам разучился?

— Нет, не разучился, — торопливо отозвался Шото. Что-то его, судя по всему, смущало, но отказать отцу он не решился. — Отлично, Стерко, я ему предложу. А ты… Ты на воротах постоишь?

— Ну уж куда мне деваться?.. — промямлил Стерко, глядя вслед убегающему в дом сыну.

— Господин Стерко! — послышался сзади голос одного из слуг. — Здесь к вам приехали.

Недоумевая, кому это он мог понадобиться, а самое главное, как его смогли отыскать в горном поместье, Стерко обернулся и увидел маленького руада. В полной парадной форме бойца защиты он выглядел очень смешно.

Стерко подавил невольную улыбку и развернулся к нему:

— Что тебе, Л'Шасс? Ты меня преследуешь что ли?

— Я не преследую, — невозмутимо ответил руад. — Добрый вечер, вообще-то! Я с поручением от департамента.

Стерко поднял руки, защищаясь:

— Слушай, отстаньте от меня оба, ты и твой департамент! Я в отставке. Уходи с глаз моих!

— Уйду, уйду! — в тон ему ответил Л'Шасс. — Только передам письмо.

— Как ты вообще отыскал меня?

Вместо ответа руад полез в большой карман и вынул крошечный конвертик.

— От кого? — уточнил Стерко, принимая конверт, на котором было напечатано только его имя.

— Судя по всему — от майра Лэри, — отозвался руад. — Компьютерщики наконец подобрали комбинацию к его личному сейфу. Корпели над этим два месяца, а совершенно зря, как оказалось. Ничего особенного там не было и, разумеется, никакого Знака Вечности. А для вас нашлось вот это письмо.

— Кто ещё его читал? — уточнил Стерко, не решаясь открыть конверт.

— Никто.

— Этого не может быть. Учитывая мою… личную вовлечённость… это письмо должны были прочитать десятки спецов, прежде чем передавать его мне.

— Его никто не читал, потому что никто не видел, кроме меня, — пояснил руад. — Я подумал, что если оно личное, то незачем его никому читать. А если там что-то иное, то вы передадите его мне обратно, в открытом виде, не так ли? И я взял на себя эту ответственность, потому что доверяю вам.

— Как ты узнал, куда я поехал? — спросил Стерко, ощутив беспокойство. Ведь о своём подарке безрукому калеке он не сообщал ни одному существу в мироздании, а наткнуться на документы нотариального агентства даже теоретически можно было только чисто случайно, а практически невозможно вовсе.

Руад пожал плечами и прошелестел:

— Это письмо было вложено в сложенный пополам листочек, а на листочке от руки был торопливо написан этот адрес. Я знаю почерк майра Лэри, это было написано его рукой.

У Стерко противно похолодело в желудке. Всё это время Снуи был в опасности, не переставал быть заложником.

Мёртвый вершитель продолжал преследовать его. Погибший друг не желал оставлять возлюбленного… Оба варианта были для Стерко одинаково мучительны.

Он отвернулся от руада и вскрыл конверт.

«Если это попало к тебе в руки, значит, ты все же прикончил своего заклятого врага. Поздравляю. Осталось лишь кое-что добавить. Шесть лет назад, после твоего поспешного бегства к людям, я надолго исчез из поля зрения департамента. Считалось, что я тяжело заболел и долго лечился. То же самое я рассказал тебе, когда хотел разжалобить и вернуть. На самом деле тогда у меня родился ребёнок, тот самый малыш, о котором мы с тобой мечтали. Да, я уничтожил всё и всех, кого ты любил, чтобы у тебя остался только он, наш маленький Лиор. Я не буду ни о чём тебя просить. Я и так уверен: ты поможешь ему выжить. Ты сделаешь ради него то, что не пожелал сделать ради меня. Он мал и невинен, и пока ничего не знает о своём предназначении. Всё, что я делал, было ради того, чтобы ты и Беспределье были со мной навсегда. Я всегда был уверен, что ты меня поймёшь. Может быть, это было моей ошибкой. Люблю тебя.»

Когда Стерко смог заговорить снова, прошло уже довольно много времени. Руад терпеливо ждал.

— Всё ясно, — Стерко прокашлялся и с благодарностью кивнул руаду. — Спасибо, что ты потратил своё время.

— Там?.. — руад указал на листок в руке Стерко.

— Там всё то же самое, — сказал Стерко как можно спокойнее. — Про любовь.

— Я так и думал, — вздохнул Л'Шасс. — По делу — ничего?

Стерко покачал головой и скомкал письмо в кулаке.

— Защитник, с вами все в порядке? — мягко сказал Л'Шасс. — Вас прямо перекосило… Вам нехорошо?

— Пустяки, — прошептал Стерко, торопливо пихая несчастную бумагу в карман.

— Я понимаю, — кивнул руад. — И вот ещё что, Стерко, я ведь ещё и проститься с вами пришёл. Убываю домой…

— Домой? — машинально повторил Стерко.

— Вы ещё не знаете? Руады восстановили сотрудничество с хаваррами. Документы подписаны, кордоны сняты… Я возвращаюсь домой. Буду возглавлять службу внешней защиты этажа руадов.

— Поздравляю с повышением, птичка моя бескрылая… — усмехнулся Стерко. — Ты будешь очень хорошим начальником… Что ж, прощай!

— Прощайте, Стерко. Если занесёт вас ко мне на этаж, всегда буду рад помочь. Извините, если я чего-нибудь не понял… Прощайте.

— Счастливого пути! — отрезал Стерко.

Шаги руада удалились и затихли, и Стерко пожалел, что не оценил вовремя назойливого напарника. В том, что Стерко ещё жив, немалая заслуга Л'Шасса.

Стерко развернулся и обмер. Шото стоял рядом и читал подобранный с пола террасы и расправленный листок с письмом Лэри, который Стерко, судя по всему, второпях сунул мимо кармана. Вернее, Шото уже не читал, а бегло перечитывал, скользя по строчкам взглядом вверх-вниз и шевеля побелевшими губами.

Стерко кинулся к сыну, но Шото мгновенно отскочил и спрятал листок за спину.

— Ты хотел скрыть это от меня? — проговорил Шото.

— Верни мне бумагу! — потребовал Стерко.

— Значит, этого никто не должен был видеть, да? — побледневший парнишка отошёл ещё на пару шагов назад.

— Шото, отдай немедленно, это тебе не игра! — повторил Стерко и снова шагнул к сыну.

— Попробуй, отбери, — торопливо пробормотал Шото, и отпрыгнул назад, предусмотрительно бросив взгляд по сторонам.

— Шото, я не шучу! — Стерко готов был применить силу. — Это намного опаснее, чем таскать из моего стола оружие!

— А ты думаешь, я этого не понимаю? — скривился Шото. — Если этот мерзавец не врёт, ты теперь — отец наследника Беспределья!

— Не вздумай ещё раз где-нибудь произнести вслух эти слова! — вскипел Стерко, не на шутку перепугавшись.

— Ну, конечно! Ведь вместо того, чтобы найти и уничтожить этого маленького зверёныша, ты поможешь ему выжить! — с издёвкой выговорил Шото. — В память о своём рыжем изверге, да, Стерко?!

— Отдай письмо, Шото, в последний раз предупреждаю!

— А если не отдам? — оскалился Шото. — Прибьёшь, как когда-то обещал? Сделай это, Стерко! И мёртвый вершитель будет тобой гордиться: ведь когда он писал это письмо, он рассчитывал, что успеет убить не только Зого, но и меня тоже. Исправь его промах, Стерко, и у тебя останется только твой маленький Лиор и больше никого, кто стоял бы между вами!..

Стерко метнулся к Шото, и от хлёсткой пощёчины хрупкий парнишка вскрикнул и повалился на пол террасы.

Стерко вырвал листок из стиснутых пальцев сына, торопливо свернул и сунул в карман.

— Сбереги его, сбереги… — простонал Шото, поднимаясь с пола. — Это ведь всё, что осталось у тебя от великолепного майра Лэри…

— Заткнись! — проговорил Стерко, всё ещё не унявший дрожь.

— Вот-вот, — огрызнулся Шото. — Всю жизнь это только и слышу.

— Как ты со мной разговариваешь?!

— Да как ещё с тобой разговаривать?! — горько усмехнулся парнишка. — Лучший защитник мироздания…

Левая щека Шото горела. Он демонстративно отряхнул брюки, глубоко засунул руки в карманы и отвернулся.

На полу террасы остался лежать маленький оторванный клочок бумаги. Видимо, это было то, что осталось в пальцах Шото после того, как Стерко рванул письмо из его руки.

Стерко наклонился и поднял клочок с пола. «Люблю тебя.» Это был самый уголок листочка с парой слов…

— Ну, и что дальше? — окликнул Стерко сына, запихивая обрывок туда же к письму. — И что ты считаешь, я должен сделать со всем этим? Сообщить в департамент? Самому устроить охоту на ребёнка? Или сделать вид, что этого письма не было?.. Что молчишь, умник?

— Я всё сказал, — отрезал Шото со слезами в голосе. — Делай, что хочешь.

Стерко подошёл к нему, положил руки на брезгливо вздрогнувшие плечи.

Стерко не знал, что ему делать с собой. Мир переворачивался на глазах. Тот новый мир, к которому Стерко уже стал привыкать и в котором согласен был жить, снова валился в пропасть.

— Как мне быть теперь, Шото? — в панике прошептал Стерко. — Как же мне быть?

— Неужели ты не понимаешь, Стерко, что он даже после смерти пытается играть с тобой? — Шото резко повернулся к отцу и с неожиданной болью и горьким сочувствием уставился на Стерко. — Как ты не в состоянии этого понять?

— Но теперь речь не о Лэри! Где-то в мироздании живёт маленький хавви… — начал Стерко. — И я даже не знаю, где!

Шото возмущённо взмахнул руками:

— Нет, это невозможно! Чем же он заколдовал тебя, отец?!

Стерко не считал себя настолько уж заколдованным, но он был согласен, что письмо повергло его в безнадёжное отчаяние и, кажется, обезволило его окончательно.

Он ушёл в отставку, собирался резко сменить занятия, забыться в новой обстановке, а маленький кусочек бумаги неумолимо возвращал его обратно, в тот омут, из которого Стерко искренне жаждал вырваться. Он молился, чтобы боль предательства и чудовищного обмана прошла со временем или чтобы она хотя бы ослабла. Но теперь Стерко знал, что эти молитвы прошли впустую. Не дадут ему покоя золотые глаза крошечного хавви, которому лет через десять предстоит борьба за власть в Беспределье.

— Отец, но ведь с этим надо как-то покончить! — воскликнул Шото. — Или это сведёт тебя в могилу!

Стерко просто привлёк паренька к себе и с благодарностью погладил его по голове, разворошив волосы.

— Давай не будем торопиться, Шото. Об этом знаем только мы двое. У нас есть немного времени в запасе. Ты прав, сейчас я не в себе и могу наделать новых ошибок… Надо остыть и все обдумать. Только о письме Лэри никто не должен знать. Ты будешь молчать, сын?

— Да, Стерко, конечно. Только позволь мне помочь тебе, — умоляюще прошептал Шото.

Только тут Стерко заметил, что в дверях, ведущих на террасу, стоит Винс и спокойно, но выжидательно смотрит, когда гости закончат выяснять свои родственные отношения.

— Комнаты для вас готовы. Я провожу, — проговорил он, видя, что Стерко заметил его присутствие.

— А где Снуи?

— Господин Снуи уже в постели. Он плохо почувствовал себя и лёг сегодня рано, — сдержанно отозвался Винс, и в голосе его Стерко ясно расслышал осуждение. Стерко чувствовал, что слуга искренне заботится о своём подопечном, и, конечно же, Винс не мог одобрить того, что нежданные гости внесли переполох в размеренную жизнь калеки и чем-то расстроили его.

— Я знаю, вы дежурите ночами за его дверью… — начал Стерко.

— Это моя обязанность, — сухо подтвердил Винс. — Господин Снуи спит очень беспокойно, мечется…

— Сегодня вам нет нужды бодрствовать. Отправляйтесь отдыхать, Винс. Я сам буду этой ночью поправлять на нём одеяло.

— Что ж, спасибо, отдых мне действительно не помешает, — улыбнулся Винс.

Помощник Снуи пошёл впереди, показывая дорогу Шото, а Стерко не спеша поплелся сзади.

Заметив в нижнем холле небольшой ярко пылающий камин, Стерко решительно свернул туда, вынул из кармана растерзанный листок и поспешно разорвал его на мелкие кусочки. Бросив обрывки в камин, он подождал пару секунд, пока пламя сожрало их, и вздохнул:

— Да, Лэри, это было твоей ошибкой. Кое-чего я не в состоянии понять никогда. И даже это… — Стерко взглянул на клочок с последним признанием, лежащий на его ладони. — … мне теперь никак не поможет.

И уголок листка со словами «люблю тебя» полетел в огонь.