Настоящий помещик

Глава двадцать третья. Черные Камни Души

Глава двадцать третья. Черные Камни Души.

От вечно смущающейся Киры, которая постоянно опускала глаза долу и не знала куда девать свои руку, услышать подобное представилось Андрею совершенно неожиданным. И дело даже не столько в словах, смысл которых Белов не сразу и осознал, сколько в тоне, которым это был произнесено. Подобным тоном обращались разве что высокородные особы к провинившейся челяди. В том случае, когда виновного на конюшню для порки отправлять воспитание аристократу не позволяет, все же не в прежние дикие времена живем, но вот дать понять тому собственную ничтожность — жизненно необходимо.

-А вот тут ты, партнер, совершенно не прав, — подал мыслеречью реплику из зала Фагот, который похоже отошел от выволочки, незадолго то того устроенной ему Андреем. — Настоящий аристо никогда не опустится до необходимости что-то объяснять, ну или дать понять, холопу. Не станешь же ты убеждать собственные ботинки в том, что они не правы. В крайнем случае, если жмут, — выбросишь на помойку. А девица, судя по всему, сейчас опустила тебя как раз до уровня подобного не слишком важного предмета гардероба.

Чертыхнувшись про себя и сделав заметку на предмет того, что воспитательную работу с наглым смилодоном следует повторить, а то и вовсе попытаться привести в исполнение собственную угрозу — освоить Ментальный Контроль и заставить кошака жонглировать мячиками, Андрею все же удалось отстраниться от формы и углубиться в содержание сказанного Кирой.

Осознание того, что заявление собственной дворовой девки пятнадцати лет, утверждающей, что последние двадцать пять годков та подвизалась на поприще фрейлины Императрицы, не то что ни в какие ворота не лезло, но и ставило под сомнение душевное здоровье присутствующих. Причем были варианты. То ли сама Кира сошла с ума, то ли у Андрея на почве перманентной депрессии развились слуховые галлюцинации. Но прежде чем Андрей успел высказать свои сомнения, он пропустил новый неожиданный удар. Теперь со стороны Глаши, вернее самопровозглашенной Баронессы Галины Свен.

— Да и вы сами, Андрей Александрович, мало чем напоминаете шестнадцатилетнего юношу. Разве что отсутствием поросли на лице. А так, судя по вашему поведению, вы и сами не одну жизнь прожить успели.

Признаться такой подставы от своей любовницы Андрей не ожидал и отреагировал на нее схоже с тем, как если бы его лошадь копытом лягнула. То есть широко открыл рот, пытаясь вздохнуть, ну или выдохнуть. Во всяком случае именно такие ассоциации возникли у Андрея после слов Глаши.

-Можно подумать, что ты крупный знаток лошадей. Ты же даже верхом ездить не умеешь, — ехидно заявил кошак, который судя по наглому поведению что-то знал, отчего и прибывал в прекрасном расположении духа.

Но Андрею в данный момент было совершенно не до вызывающего поведения партнера. Просто для себя он на автомате сделал отметку, что жонглированием одними лишь мячиками Фагот не отделается. Гораздо больше его тревожил тот факт, что его инкогнито пришельца из другого мира раскрыто. Насколько подобное разоблачение может оказаться для него фатальным, сказать было трудно. В любом случае ничего хорошего от этого Андрей не ожидал. Так что даже некая зловредная мысль — избавиться от неожиданных разоблачителей — мелькнула у него в голове. Вот только никуда дальше нежели: «Хорошо бы было, ежели все было и за это ничего не было», эту мысль Андрей развивать не стал. И вообще отнес ее к разряду рефлексивной несдержанности. Поскольку к девицам относился хорошо и параноидальным маньяком себя не числил. Более того устыдился надуманного и чуть было не впал в состояние самоосуждения. Типа: « И как меня угораздило до такого докатиться?»

Не известно, до каких глуби собственного подсознания успел бы добраться Андрей, если бы Глаша снова самым бессовестным образом не разрушила очарование момента.

— Ой, да не хмурьтесь вы так смешно, Андрей Александрович. Я же знаю, что вы пока только одной жизнью жили. А вот когда сами попробуете чужую жизнь прожить, тогда поймете, про что Кира говорит. Опять же для этого у вас все есть. Мне Ирина Афанасьевна для вас подарок оставила.

С этими словами девушка вытащила из Фибрового Чемодана без Ручки небольшую сафьяновую коробочку и открыла ее.

— Черт, как ей удается там все сразу находить, — в очередной раз удивился Андрей, лишь отчасти представляя как много всякого ненужного барахла складировано в подпространственном хранилище.

Вот только эта мысль тут же исчезла при виде трех огромных черных бриллиантов, лежащих в ячейках подарочной коробочки.

— Это что, бриллианты? — не веря своим глазам поинтересовался Андрей. — Да нет. Таких натуральных алмазов не бывает. Разве что синтетический. Так в Империи, вроде еще не научились их синтезировать. В каждом камне не меньше тысячи карат, — тут же пояснил он сам себе. Даже в старом мире Андрея ничего подобного делать не умели.

— Значит просто стекляшки, ну типа камней Сваровского, — понял он. — Красиво.

И тут же поинтересовался у девушки: «А зачем это мне нужно?».

— Скажите тоже, бриллианты, — фыркнула Глаша. — Кому нужны эти безделушки. Хотя в этих словах Андрею почудилось некое сожаление. Похоже, при необходимости, Глаша могла бы найти применения черным бриллиантам.

— Самые настоящие Черные Камни Души.

Вот после этих слов Андрею точно стало не по себе. О Черных Камнях Души он знал разве что из Книги Старца. Да и там упоминание об этих артефактах шло параллельно с грозными предупреждениями, что от этого порождения адского чернокнижия любой здравомыслящий человек должен держаться как можно дальше. Причем не только опасаясь за сохранность своей души на том свете, сколько осознавая неминуемую расплату в пыточных застенках Тайной Канцелярии — на этом.

По слухам, каждый из камней позволял случайным образом погрузиться в мир, в котором ранее жил разумный, чьи воспоминания — в ходе Ритуала, заканчивающегося неминуемой смертью жертвы — был перенесены в Черный Камень Души.

Впрочем смерть неудачника вряд ли могла остановить желающих развлечься. Да и излишнее беспокойство о посмертии не слишком было выражено среди жителей Империи. Тем более, когда речь шла о Магах. А те же слухи утверждали, что при погружении пользователь испытывает ощущение во много раз превосходящие те, которые получает зритель Голливудских блокбастеров в формате 5D. Правда самого Андрея, взращенного на бразильских сериалах и выработавшего иммунитет к подобным развлечениям, все это априори не слишком интересовали. Собственная жизнь казалась ему более значимой, нежели любая киношка. А вот его нынешних соотечественников от увлечения подобными забавами останавливали два соображения.

Во-первых, активировав Черный Камень Души, зритель не мог выйти из сценария вплоть до собственной виртуальной смерти. И хотя время там внутри бежало значительно быстрее, нежели снаружи, были случаи, когда любитель экстрима не мог месяцами выйти в реальный мир, валяясь на кровати бесчувственной тушкой. При этом ни ел, ни пил, а жил исключительно за счет энергии самого камня. Конечно, извне можно было бы выдернуть любителя запретных развлечений. Вот только для этого нужен был Маг Разума, к тому же обладающий редким умением. И никто не гарантировал, что принудительный выход благополучно закончится для душевного здоровья зрителя .

Ну и во-вторых, при активации артефакт создавал такой сильный и специфический магический фон, что сигнальные амулеты распознавали его за сотни верст. И к любителю незаконного развлечения тут же отправлялась бригада боевиков из спецназа Тайной Канцелярии. Ну а далее все по накатанной колее. Арест. допрос, пытки и казнь. Причем на снисхождение не могли рассчитывать даже самые титулованные аристократы. Смысла в подобной неадекватной реакции на вполне, казалось бы, невинное развлечение Андрей не понимал. Впрочем раньше и не слишком-то вдавался в этот вопрос, считая для себя его вовсе незначительным.

И вот теперь Андрей во отчую столкнулся с этими загадочными и незаконными артефактами.

— Ты что творишь, дура. Спрячь немедленно, — рявкнул он на девушку. — Совсем с ума сошли. Решили, что насмотревшись кино сможете стать баронессами.

— Это не кино, Андрей Александрович. Это самая настоящая жизнь. Вот приедем в столицу, я сделаю экран, чтобы никто не смог работу артефакта почувствовать, и сами попробуете. Ирина Афанасьевна специально для вас камни подобрала. Чтобы вы кое-чему новому и нужному научились.

— Ну уж нет, я в ваших ускоренных он-лайн курсах не нуждаюсь, — заявил Андрей и на автомате взял из коробочки средний камень, с тем чтобы получше его рассмотреть.

— Немедленно положите назад, — испуганно ойкнула Кира и попыталась выхватить камень из пальцев Белова. Андрей же от неожиданности только крепче его сжал.

Черная энергия стремительным потоком полилась через руку в Средоточие Андрея. Причем увидел он этот поток даже не погружаясь в Познание Сути. А потом Андрея не стало.

Прекрасная Исса погружалась в ночь. Город тысячи дворцов и бесчисленного множества убогих халуп. Город великолепных храмов, славящих сотни богов и город могучих башен, построенных неведомо кем и когда. Отблески заходящего солнца еще освещали верхушки самых высоких башен, а в домах зажигались волшебные лампы, свечи, а кое-где и просто лучины.

Праведные горожане спешили закончить свои повседневные дела и побыстрее добраться домой, освобождая улицы для ночных патрулей и неприметных слуг ордена Тишайшего, собравшего под крышей своей воров и грабителей. Вдали раздалось, наверное, последнее за этот день славословие.

— Счастливы, живущие в городе тысячи дворцов, под сенью величайшего и мудрейшего Юсуп-али великого и непогрешимого, мудрость которого сравнима лишь с его красотой, а могущество не знает меры.

Визгливый голос монаха ордена Голубой чаши, славящего нынешнего правителя Иссы, затих вдали, а Борх, невольно ухмыльнулся, вдумавшись в смысл услышанного. В отличии от большинства жителей города, ему несколько раз доводилось видеть Юсуп-али великого и непогрешимого. Если мудрость последнего сравнима с его же красотой, то получается законченный идиот. Конечно, всякое слабоумие можно компенсировать могуществом, а здесь правитель многим владыкам фору даст. Одни Серебряные Волки чего стоят. Но впрочем, монах не очень исказил истину, сравнивая красоту Юсуп-али с его мудростью. Умом тот не блистал.

— Интересно, чего бы это в последнее время вместо обычного -

«величайший владыка всех времен и народов», чаще стали упоминать красоту и мудрость, — подумал Борх.

К крикам, славящим правителя, жители Иссы давно привыкли. С тех давних пор, как Алли-паша «мудрейший и справедливейший», предшественник нынешнего владыки, даровал ордену Голубой чаши право славить себя великого, каждый горожанин слышал подобные вопли монахов не менее дюжины раз на день.

Деятельность ордена хорошо оплачивалась пятничными подаяниями, когда каждый мужчина, посетивший один из многочисленных храмов ордена, обязан был бросить на жертвенный алтарь хотя бы медную монету, а смельчаков, пропускающих недельную мессу без уважительной на то причины, во всем городе можно было по пальцам пересчитать.

Да и кто в здравом разуме, не будучи прикованным к постели, решится на такое. Один, два раза может и прокатит, а потом боги непременно отвернутся от безумца. И хорошо если отделаешься просто сломанной рукой или разбитой головой. Хуже, когда за тобой придет стража и препроводит во Дворец Веры. А уж каково там, никто доподлинно не знает, поскольку никто оттуда не возвращался. Но знание заменялось воображением и слухи о творящихся во дворце Веры ужасах служили надежной опорой приверженности вере.

Борх относился к тем немногим избранным, которым была известна правда. На самом деле правителям всегда нужны были бессловесные рабы, способные добывать Лунный камень — основу богатства провинции. Много рабов. И все время новых рабов. На рудниках больше года никто не выживал. После семидневной войны, когда маги по приказу владык, чуть было не отправили всех ныне живущих к праотцам, войны между провинциями поутихли. С пленными, которых раньше отправляли на рудники, возникли трудности. Преступников всяких — воров, убийц, насильников много не наловишь. Опять же, девять из десяти пойманных требуют суда Праведника. И попробуй возразить, имеют на то полное право. А Праведнику не укажешь, какой приговор выносить. Праведники и самому Правителю не подвластны.

Тут-то к Алли-паше «мудрейшему и справедливому» настоятель ордена Голубой чаши и подвалил.

Орден в то время был вовсе захудалым. Ни своего бога покровителя, ни монастырей, ни храмов толковых. Так одна обитель в глуши, да земли с десяток наделов. А предложение правителю сделал такое, что Алли-паше «мудрейший и справедливый» отказаться не смог.

Оказывается, монахи ордена научились из человека делать тварь бессловесную. Без памяти, без чувств. Послушную и работящую. Хватай безбожника и через седмицу на рудники, Лунный камень рыть.

С тех пор орден Голубой чаши и воспрянул. В одной Иссе храмов полтора десятка настроили. А Дворец Веры немногим в размерах уступает Дворцу Правителя.

Да и с богами покровителями разобрались. Оказывается и Нелана Ясноликая и Кали Неукротимая и Перен Огнебородый, все из Голубой чаши силу черпают. А кого из богов от чаши отлучают, тот и катится в Гиену огненную, словно и не бог вовсе, а последний грешник. Во всяком случае, именно так объясняли свои деяния изумленным жителям монахи ордена Голубой чаши, когда громили храм Путса Короткорукого.

Правда, злые языки шептали, что верховный жрец бога цветов, пытался через Великого Визиря прищучить чашечников.

Да на то они и языки, чтобы их вырывать. Сотни монахов, вооружившись массивными бревнами, просто разнесли по камням небольшой храм бога цветов, а немногочисленных жрецов связали и уволокли во Дворец Веры.

Но видно хитрый бог припрятал где-то толику силы и в наказание за святотатство той же весной не позволил зацвести оливковым деревьям.

Сам Алли-паша «мудрейший и справедливый» разгневался несказанно. Торговля оливковым маслом весомо пополняла казну. Храм Путса Короткорукого отстроили заново, жрецов призвали из других провинций, тем все и закончилось. Но с тех пор монахи Голубой чаши на чужие храмы не зарились. Впрочем, и жрецы иных богов в своих проповедях старались Голубую чашу не поминать. А что до простых горожан, те твердо уяснили, с орденом Голубой чаши лучше не ссорится. Вот и набивается толпа в храмы Голубой чаши по пятницам на недельную мессу.

Другие храмы тоже не пустуют. Мало ли какие проблемы у человека бывают. Кто на службу в стражники попасть хочет, вот к Перену Огнебородому и взывает, у кого дитя малое заболело, Нелану Ясноликую ублажить надо, а уж о Кали Неукротимой забыть, такого не всякому врагу пожелаешь. Да и Путса Короткорукого зауважали изрядно.

Обо всем этом размышлял Борх, верный адепт ордена Тишайшего, удачливый вор и законопослушный горожанин.

Жизнь стремительно утекала из рассеченного ятаганом тела.

Внезапно Борха как будто молнией ударило. Тело свело судорогой, боль достигла уровня, после которого казалось еще немного — и все..., а потом Андрей резко вывалился из чужого мира и заново ощутил себя сидящим на полке купе поезда Печора-Москва. При этом Глаша пыталась силой разжать его скрюченные пальцы и вытащить из сжатой ладони Черный Камень Души. Наконец девушке это удалось и она облегченно вздохнув сказала:

— Ну вы Андрей Александрович, как ребенок малый. Нельзя же без умения всякую гадость в руки брать. Вы бы еще его в рот положили. И как бы я тогда у вас смогла его назад забрать? Рано вам еще с такими игрушками играть.

— Я жив? — хриплым голосом поинтересовался Андрей, обращаясь скорее даже не к девицам, беспокойно его осматривающим, и уж точно не к Фаготу, который чуть ли не впервые за все время их знакомства продемонстрировал ярко выраженные признаки тревоги, как то: шерсть дыбом, хвост трубой, а к самому себе.

— Живы, живы, сейчас и вовсе в себя придете — постаралась успокоить его Кира голосом заботливой боны, на попечении которой оказался проблемный воспитанник. И для того, чтобы отвлечь своего подопечного от неприятных воспоминаний тут же обрушила на него словесный поток, долженствующий убедить, что у него на самом деле, в сравнении с другими, и вообще все в шоколаде.

— Мне вот когда первый раз голову отрубили, так я вообще после этого три дня встать не могла, хорошо хоть Глаша меня из ложечки кормила и поила. А потом еще долго по ночам просыпалась и в зеркало смотрелась — на месте ли голова. — тараторила девушка. — Зато второй раз, когда меня ядом отравили, было легче. Правда яд уж очень болючий попался. Голова буквально на кусочки раскалывалась. Да вы и сами, поди, все про цианистый калий знаете. Зато быстро. Но ежели что, я бы вам посоветовала что-нибудь не такое мучительное использовать.

— Легче от такой профессиональной рекомендации Андрею точно не стало. Зато на этом фоне собственные болезненные ощущения, связанные с тем, что его тело буквально минуту назад разрубили на фонтанирующие кровью куски, как бы несколько отошли на второй план.

— А вот когда меня в третий раз убивали, — продолжала тараторить Кира, — и с крепостной башни вниз по приказу Дожа Венеции сбросили, так и вообще здорово получилось. Летишь себе как птица, а потом хрясь. И все. Это вот Глаше пришлось помучиться. — выдала секреты своей подруги Кира.— Она одалиской в гареме первую жизнь прожила. Так ее и шнуром душили и в кипящее масло бросали и в мешок вместе с камнями зашивали, а потом в море выбрасывали.

А деваться некуда. Ирина Афанасьевна от нас требовала, кого трижды не убьют, тому рассчитывать на хорошее место после выпуска не приходится. Так что приходилось постоянно себе приключения на голову искать.

— Ну чаще не на голову, а на другие части тела, — хмыкнув уточнила Глаша, — которая все это время заботливо обхаживала Андрея, уложив его на узкую полку и присев рядом время от времени платком вытирала пот со лба.

— Зато во второй жизни, когда мы с Глашей фрейлинами при Императрице Марии служили, считай никаких угроз для жизни и не было, — продолжала свой рассказ Кира, напрочь проигнорировав реплику товарки. — Ну разве что тебя кто-нибудь из соперниц к молоденькому Гвардейцу приревнует и отравить попытается. Так я после того, как жизнью Медич прожила, такие поползновения за три дня до их осуществления чувствовала.

Так что вы, Андрей Александрович, не правы были, когда говорили, что у нас с Глашей опыта придворной жизни нет, — внезапно заключила Кира. — Не всякая Графиня за всю свою жизнь и с десятой частью того, что мы пережили, столкнется.

Услышь Андрей нечто подобное всего-то полу часами ранее, пожалуй бы он разразился бы спичем на тему, что кинушка про войнушку и сама война это понятия имеющие между собой мало общего. И любителям компьютерной игры в танчики вряд ли кто доверит управление Арматой. А уж касательно суицидальных наклонностей, которые по утверждению Киры, должны были быть взращены по ходу просмотра истории чужой жизни, так и вообще слов приличных найти бы не смог. Вот только недавний опыт жизни в теле Бориса наглядно ему показал, что ни о каких фильмах тут и речь не шла. Он ведь и вправду все это время, вплоть до смерти, был удачливым вором Гильдии Тишайшего. О чем говорить, если и сейчас, снова став Андреем, Белов в считанные секунды и совершено незаметно, смог открыть футляр, лежащий в кармане у Глаши, и извлечь из него Черный камень Души, который тут же перепрятал себе под подушку. Такой трюк требовал многолетней практики, к тому же не просто отточенных навыков, но и врожденного таланта, коим Андрей ранее никогда не мог похвастаться.

Друзья, пока вы ожидаете новую проду, рекомендую вам посмотреть совершенно прекрасную боярку Виктора Глебова "Эргоном: Последний ассасин" https://author.today/reader/227879/2041016