Научи меня любить

1

— Привет! — Хосе появился в комнате, когда Лиза, уже отчаявшись, перестала его ждать.

Два дня она прожила, как в бреду. Лиза плохо соображала, невпопад отвечала на вопросы, натыкалась на стены или сидела в оцепенении, глядя невидящими глазами куда-то в пустоту. Ее радовало только одно — то, что Катя уехала с Полем на дачу к его знакомым.

А Лиза осталась предоставленной самой себе, вернее, совершенно новым, внезапно нахлынувшим на нее ощущениям. Она испытала целую гамму доселе неведомых ей чувств. Ее кидало из стороны в сторону. Она задыхалась от сумасшедшего счастья, что смогла наконец полюбить живого мужчину, а не книжного героя. Потом безо всякого перехода погружалась в пучину невыносимого отчаяния, потому что ее любимого нет рядом, а у нее никогда не хватит смелости прийти к нему первой.

Лиза так много и красочно представляла их встречу, что, когда Хосе появился, ужасно растерялась и только вяло пролепетала:

— Здравствуй…

Он выглядел как всегда: такой же веселый, элегантный, с гладковыбритым смуглым лицом и яркими глазами. Вот только взгляд его был чуть серьезнее и улыбка показалась Лизе несколько растерянной. Но держался он так, как будто между ними ничего не произошло, да и не могло произойти.

Хосе энергично прошел на середину комнаты, огляделся по сторонам и удивленно произнес:

— Что это у тебя такой, беспорядок? И выглядишь ты как-то странно. Не заболела ли ты? Или настроение плохое?

Лиза многое могла бы рассказать ему о причине беспорядка и своего неважного вида, но предпочла молча пожать плечами. Впрочем, Хосе и так все было ясно, но вида он не подавал. Как ни в чем не бывало он сдвинул в сторону груду вещей, лежащих на кровати, освободил себе место, сел и внимательно посмотрел на Лизу.

— А ну-ка, улыбнись! Вот, теперь уже лучше. А то ты была, как царевна из вашей сказки. Знаешь, та, которую никто не мог развеселить. Жаль, меня там не было. Я всегда знаю, как помочь грустной девушке. Надо было мне стать клоуном, а не экономистом. Но это все треп. Мы сегодня вечером идем с тобой на дискотеку. Надеюсь, ты не против?

Конечно, Лиза была «за». От того, что Хосе пришел к ней, пригласил ее куда-то и вообще был как всегда мил и весел, она испытала бурный прилив радости. После его ухода Лиза развила кипучую деятельность. Ее отчаяние, бессилие, растерянность мгновенно улетучились. Она вдруг увидела все: и беспорядок в комнате, и гору немытых чашек, и свое отражение в зеркале — небрежно одетую девушку с беспорядочно висящими прядями волос и сияющими глазами, такими неожиданными на этом бледном, осунувшемся лице.

Энергично двигаясь, Лиза быстро навела в комнате идеальный порядок: застелила постель, убрала лишние вещи, даже подмела и вымыла пол. Сейчас, когда она так счастлива, все вокруг должно блестеть. Потом она побежала в душ и долго стояла под очень горячими струями, чтобы вода смыла с нее страх и безысходное отчаяние этих дней. Потом, тщательно намылившись, Лиза провела рукой по шелковой горячей коже. Она догадывалась, что может произойти сегодня ночью. Пугало ли это ее? Она сама не знала. Лиза устала бояться, думать о том, что ей можно, а что нельзя. Ей так нравилось чувствовать себя влюбленной девчонкой, а не рано уставшей от жизни, разочарованной и испуганной женщиной.

«Пусть будет, что будет, — думала она, — я уверена, что он не сделает мне ничего плохого. Надо же мне хоть когда-нибудь поцеловать мужчину, в которого я действительно влюблена!»

Замирая от сладкого предчувствия, Лиза особенно тщательно оделась. Она долго стояла над вещами неизвестной ей Роситы и выбрала наконец широкую шелковую юбку с яркими цветами и фиолетовую кофточку. Лиза расчесывала волосы до тех пор, пока они широкой густой волной не легли ей на плечи. Подумав немного, она стянула их черной бархатной резинкой. Потом слегка подкрасилась, подушилась Катиными духами со сладким, терпким запахом. Лиза надела сандалии и стала ждать Хосе. Ничего другого она больше делать не могла: ни читать, ни слушать музыку, ни смотреть недавно появившийся у них маленький телевизор.

Лиза вздрогнула, когда Хосе во всем белом возник в дверях. Он словно сошел с экрана фильма про наследника владельца необозримых тропических островов. Ослепительно белая рубашка с открытым воротом оттеняла смуглую красоту его лица. Такие же белые брюки свободного покроя с темно-коричневым поясом из очень хорошей кожи.

Как зачарованная Лиза поднялась ему навстречу. Хосе выглядел взволнованным, неизменная веселая невозмутимость неожиданно покинула его. Вероятно, чтобы скрыть растерянность, Хосе старался вести себя подчеркнуто галантно. Церемонно склонив голову, он взял ее под руку и вывел из комнаты.

Когда они шли по улице, многие оглядывались им вслед. Слишком необычной выглядела эта пара. Смуглый красивый брюнет во всем белом под руку с ослепительной блондинкой в ярком, почти экзотическом наряде. Лиза впервые ловила на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые — женщин. Чувствуя рукой теплую кожу Хосе под тонкой тканью рубашки, она быстро приноровилась к его пружинистому шагу, легко и раскованно шла рядом. Лиза обрадовалась, что до дискотеки можно дойти пешком. Ей казалось немыслимым толкаться сейчас в душной тесноте автобуса.

2

У входа на дискотеку, весело переговариваясь, толпилась молодежь. Хосе, как всегда, встретил знакомых, но на этот раз не стал останавливаться, а провел Лизу внутрь. Там, в полумраке еще полупустого зала, она увидела стойку с напитками, несколько столиков в углу, пульт дискжокея. Помещение постепенно заполнялось: приходили смуглые брюнетки в сопровождении русоволосых кавалеров, или, наоборот, — смуглые красавцы вели под руку еще не успевших загореть блондинок.

Внезапно погас свет. Мигали только разноцветные лампочки под потолком, и яркий светильник на пульте дискжокея освещал его неестественно бледное лицо и смешную плоскую шапочку. Он весело кричал что-то на двух языках — русском и испанском. Но Лиза почти ничего не слышала, так как она целиком была поглощена Хосе. Вскоре заиграла музыка. Дискжокей веселыми выкриками уговаривал присутствующих не стесняться, а скорее идти танцевать.

— Вы же купили билеты, — в ритме танца кричал он в микрофон, — заплатили деньги, так получите же на них как можно больше удовольствия!

Некоторые вняли его призывам, и пустое пространство зала начало постепенно заполняться. Но Хосе не спешил присоединяться к танцующим. Он решил дать Лизе время освоиться.

— Пойдем присядем, выпьем чего-нибудь для начала, — пригласил он ее за столик.

Хосе пил свой любимый джин, а Лиза, как всегда, сок. От спиртного она отказалась — у нее и так голова шла кругом. Постепенно Лиза немного пришла в себя. Она поняла, что Хосе тут, рядом с ней, что по крайней мере ближайшие часы они точно проведут вместе. Теперь она может немного расслабиться и понаблюдать за окружающими.

Лиза никогда не любила ходить на дискотеки. Она вспоминала, как это происходило у них в Данилове. Тесное, душное помещение, пропитанное запахами пота, дешевых духов и сигарет. Толпа подростков, яростно стучащая ногами о дощатый пол, и несколько пьяных мужиков, решивших вдруг вспомнить молодость. Девчонки, одетые почти так же, как и их неотесанные кавалеры, от которых их отличала только щедро и неумело наложенная косметика.

Здесь же все было иначе. Лиза с удивлением отметила, что почти на всех девушках — яркие длинные юбки, красиво разлетающиеся во время танца. Молодые люди одеты им под стать, некоторые даже в костюмах с галстуками. И сами танцы представляли собой не беспорядочное дрыганье конечностями в бешеном ритме оглушительной музыки. Нет, это было четкое, слаженное движение пар, когда танцующих не назовешь иначе, как дама и кавалер. Кавалеры церемонно приглашали дам, выглядевших по-хорошему старомодно в длинных юбках и туфельках на высоких шпильках. Это были настоящие бальные танцы с замысловатыми фигурами, когда кавалер то крутил даму, то отпускал от себя, то притягивал к себе вновь.

«Я так никогда не смогу! — с отчаянием подумала Лиза. — А ведь он сейчас меня пригласит. Не смотреть же на других мы сюда пришли?»

— Ну что, поняла, как другие танцуют? Теперь и нам пора, — словно отвечая на ее мысли, произнес Хосе.

Он допил свой бокал и поднялся.

— Ой, что ты! — вдруг испугалась Лиза — Подожди, давай еще немного посидим. Я же не сказала тебе, что никогда не танцевала парные танцы. Даже вальс — у нас просто не с кем было. Я боюсь, что у меня ничего не получится.

— Конечно, не получится, — бодро ответил Хосе, — особенно если ты будешь сидеть на стуле и дрожать от страха. Танцу нельзя научиться глазами. Встань, начни двигаться, и ты сама поймешь, как это делается. Пошли, хватит бояться! — Хосе властно потянул Лизу за руку, и она сдалась.

Лиза послушно вышла с ним на площадку, где самозабвенно крутились молодые пары. И тут ею опять овладела паника. Она поняла, что не может сделать ни одного движения. Ей казалось, что сотни глаз пристально и насмешливо смотрят на нее. Это совершенно парализовало ее. Лиза беспомощно стояла, вцепившись в Хосе, и старалась не смотреть по сторонам.

— Нет, так дело не пойдет! — заявил Хосе. — Чего ты боишься?

— Все на меня смотрят, все видят, какая я неуклюжая! — чуть ли не плача, воскликнула Лиза.

— Я не знаю этого слова. Как ты сказала: «Неуклюжая»? Ну и язык у вас! Лиза, брось! Посмотри: все заняты танцем, никому до нас дела нет. Никто тебя не видит. Ты слышишь меня? — Хосе почти закричал, стараясь пробиться сквозь громкую музыку и ее страх. — Расслабься и слушайся меня. Я покажу тебе, как надо двигаться.

Лиза сделала над собой усилие и попыталась забыть о страхе и неловкости. Одна рука Хосе мягко легла ей на талию, другой он взял Лизу за руку. Ободряюще улыбнувшись, он стал двигаться под музыку. Сначала он танцевал не спеша, давая Лизе привыкнуть к новому ритму и движениям. Он вел ее спокойно и уверенно, незаметно делая знаки, когда нужно повернуться, мягко отталкивал, а потом притягивал назад.

— Только не смотри под ноги! — предупредил он.

Послушавшись его совета, Лиза закрыла глаза, и постепенно танец полностью захватил ее. У Лизы было врожденное чувство ритма, поэтому она довольно быстро освоила новые для нее движения, к тому же Хосе был великолепным партнером. После нескольких танцев Лиза вдруг поняла, что уже не думает о том, куда поставить ногу и как лучше повернуться. Хосе, почувствовав это, начал танцевать гораздо быстрее. Весело сверкая глазами и улыбкой, он крутил Лизу, бросал ее из стороны в сторону так, что Лиза казалась себе легкой щепкой в океане музыки, смеха, цветных огней и горячего дыхания.

И вдруг сумасшедшая, с неудержимым ритмом, музыка сменилась медленной и щемяще-нежной. Пары плавно покачивались из стороны в сторону. Объятия танцующих сделались теснее, щека прижималась к щеке, руки мужчин крепче обхватывали талии девушек. Теперь, когда ей уже не приходилось следить за безошибочностью своих движений, Лиза вдруг осознала, что находится в объятиях любимого человека. От чувства близости закружилась голова и Лизе стало почти страшно. Его ладонь жгла ей спину сквозь тонкий шелк блузки. Их колени то и дело соприкасались, и каждый раз горячая волна пробегала по ее телу.

А музыка то пела, то плакала о чем-то невозвратно ушедшем. Хосе незаметно притягивал Лизу к себе все ближе, его ладонь медленно поглаживала ее по спине, постепенно опускаясь ниже. Его легкие поглаживания сводили Лизу с ума, ей самой захотелось прижаться, слиться с ним. Глаза Хосе уже давно перестали смеяться. В них появилась пугающая бездна, манящая и отталкивающая одновременно. В его лице, в очертании губ появилась болезненная жесткость, и он прижал Лизу к себе так плотно, что их тела теперь соприкасались.

Лиза была словно в горячке. Она чувствовала, как напряжен Хосе, что они — как два соперника перед боем, выжидают мгновения, когда пора будет начать поединок. Лиза не выдержала первой. Сама не понимая, что делает, она, влекомая неудержимой силой, потянулась губами к его лицу. Последнее, что она увидела, прежде чем опустить веки и погрузиться в сладкую темноту, были его вспыхнувшие глаза.

Их губы встретились. Это было так чудесно, что Лиза даже не сразу поняла, что они просто целуются, как целовались до них тысячи влюбленных. Его губы были сначала мягкими и нежными, потом сделались требовательными и настойчивыми, а язык необычайно ласковым. Лиза никогда раньше ничего подобного не испытывала, она и не предполагала, что это может быть так сладко и так захватывающе.

Музыка замолчала. Хосе с трудом оторвался от Лизы. Девушка открыла глаза и, чтобы не упасть от головокружения, крепко обняла Хосе. Все плыло у нее перед глазами: зал, остановившиеся пары, цветные огни, лицо ее любимого. Хосе смотрел на Лизу лихорадочно горящими глазами.

— Пойдем отсюда!

— Куда? — испуганно прошептала Лиза.

— Здесь слишком много людей, пойдем, девочка. Я больше не могу ждать! Я хочу остаться с тобой наедине, — голос Хосе изменился, стал хриплым и задыхающимся.

Лиза разрывалась на части. Ей безумно хотелось оказаться с Хосе там, где не будет множества смотрящих на них глаз. Но тогда неминуемо произойдет то, чего она боялась больше всего на свете. И вдруг неожиданно для себя Лиза поняла, что ее страх заглушается чувством более сильным и доселе ей незнакомым. Не найдя в себе сил что-либо ответить, она просто кивнула головой.

3

Они быстро шли по улице, ничего не говоря друг другу. Все и так было понятно без слов. В общежитии они так же молча поднялись на этаж Хосе. Только оказавшись в его комнате, Лиза опомнилась. Она опять почувствовала страх и, чтобы выиграть время, прислонилась спиной к двери. Так она стояла некоторое время, пытаясь прийти в себя.

Комната Хосе представляла собой достаточно экзотическое зрелище. На стенах репродукции фантастических картин Сальвадора Дали чередовались с загадочными индейскими масками и амулетами. Яркое пончо, небрежно наброшенное на кресло, было завалено стопками книг на русском и испанском языках.

— Я живу один, мой сосед уехал на родину, — произнес Хосе, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Он помолчал немного, а потом решительно заявил:

— Я знаю, ты боишься. Правда же?

Лиза беспомощно кивнула. Ее начала бить крупная дрожь, совсем как тогда, перед первой близостью с Олегом.

— Послушай, — Хосе подошел к ней, мягко взял за руку и подвел к кровати, — посиди немного, я тебе кое-что скажу. — Усадив Лизу, он устроился у ее ног.

Мягкий свет настольной лампы создавал уютный полумрак. Хосе смотрел Лизе в лицо снизу вверх, его взгляд и голос стали мягкими, и Лиза, слушая его, постепенно успокаивалась.

— Девочка, не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого, не причиню тебе никакой боли. Ты просто должна довериться мне. Это как танец, расслабься и слушайся меня.

Глядя прямо в ее испуганные глаза, Хосе приблизил к Лизе свое лицо и осторожно коснулся губами ее щеки.

— Милая, — шептал он, и от этих слов у Лизы все сладко замирало внутри.

Ее губы доверчиво раскрылись ему навстречу. Она ждала, что он опять начнет целовать ее так же страстно, как на дискотеке. Но Хосе вел себя очень осторожно, он понимал, что малейшее его резкое движение может испугать и оттолкнуть Лизу.

Он целовал ее очень нежно, постепенно его губы опускались ниже, ласково щекотали ей шею. Лиза сидела не двигаясь, ей казалось, что, если она шевельнется, пропадет то неуловимо чудесное, что происходит между ними. От его прикосновений Лиза медленно таяла, она бы хотела, чтобы эти медленные, тягучие поцелуи никогда не прекращались.

Но вот что-то случилось и с ней. Лизе уже стало мало этих почти невинных ласк. Хосе, почувствовав это, стал смелее. Не переставая ласкать Лизу губами, он медленно расстегивал ей блузку. Но Лиза опять вся напряглась и попыталась воспротивиться ему.

— Тихо, не бойся! — сказал он, и в его голосе она услышала повелительные нотки.

«Теперь уже ничего не изменишь, — почти радостно подумала Лиза, — я уверена, что сегодня это будет хорошо, не так, как с Олегом».

Она постаралась не давать больше воли своему страху и позволяла Хосе делать с собой все, что он захочет. И вот он уже ласково раздел ее и очень быстро скинул все, что было на нем.

— Давай просто полежим вместе, пусть наши тела привыкнут друг к другу. — Он выключил свет и уложил Лизу на белеющие в темноте прохладные простыни.

Несколько мгновений они лежали рядом, не двигаясь, ощущая горячее присутствие друг друга. Как ни странно, Лиза была почти спокойна, прошлые страхи отпустили ее. Она приподнялась на локте и долгим взглядом смотрела на Хосе. Он показался ей потрясающе красивым. Стройное тело с выпуклыми мышцами и поджарым животом, напряженное, запрокинутое кверху лицо с полуприкрытыми глазами. Лиза сделала то, что ей раньше было совершенно несвойственно. Она первая поцеловала его в смуглое блестящее плечо. Тогда Хосе притянул Лизу к себе и начал медленно покрывать ласками и поцелуями ее лицо и тело. Лиза таяла от его прикосновений. Ей казалось, что они больше не существуют отдельно друг от друга, а стали единым целым, изнемогающим от страсти.

И когда наступил самый важный момент их близости, Лиза уже не чувствовала ни страха, ни напряжения, она доверчиво распахнула себя всю навстречу Хосе. Он мягко и вместе с тем решительно вошел в нее и начал двигаться все быстрее и быстрее. Лизе не было больно, наоборот, необыкновенная, пьянящая радость охватила ее тело и ей захотелось кричать и плакать одновременно. Лиза, как в танце, подстроилась к ритму Хосе, и чем он двигался быстрее, тем неудержимее нарастало в ней сладостное, захватывающее ее целиком чувство. Она уже не могла сдерживать стонов наслаждения, которые в какой-то момент перешли почти в крик. Вдруг по телу Хосе прошла судорога, он запрокинул голову, закричал, и горячая влага сильными толчками ворвалась в лоно Лизы. И в это мгновение девушка испытала приступ наслаждения такой силы, что Лизе показалось, что она не перенесет этого, умрет, что таких чувств просто не бывает на свете — внутри нее словно взорвался яркий фейерверк.

Но уже через несколько минут она лежала рядом с Хосе, восторженная и успокоенная одновременно. В этом состоянии блаженства не было ничего общего с тем чувством, которое она испытывала во время ужасных ночей с Олегом. Тогда пустота, наваливавшаяся на нее, была мрачнее самой черной ночи на земле. Теперь же Лиза знала, что полностью освободилась от боли, страхов, тревог — от всего, что омрачало раньше ее существование. Как будто беспорядочная мозаика мира сложилась в упорядоченную картину и Лиза наконец обрела в ней свое место.

— Я люблю тебя, — сказала она Хосе совершенно спокойно.

У нее не было никаких сомнений в этом. Причем она не ждала от него ответных признаний. Она просто была уверена в своей любви, вот и все.

— Спасибо, — ответил Хосе после недолгого молчания. — Извини, что не могу сказать тебе те же слова. Возможно, я боюсь поспешить.

— Это ничего, — успокоила его Лиза, — сейчас главное для меня понять, что я способна любить. А то, что сама могу вызвать в ком-то любовь, в этом я не сомневаюсь.

Хосе слушал ее и удивлялся. Откуда в этой недавно такой робкой и испуганной девочке появилась спокойная уверенность сильной женщины?

— Конечно, можешь. Я чувствую: скоро весь мир, и я в том числе, будет засыпать тебя признаниями в любви. А пока я могу сказать, что ты самая сладкая, самая чудесная, самая красивая, и знаешь, что? — Хосе приподнялся и склонил над Лизой лицо с горящими глазами и темными спутанными прядями, упавшими на лоб. — Я опять хочу тебя.

— Да, — только и ответила Лиза.

Потом они снова долго лежали, счастливые, медленно приходя в себя. Хосе поил Лизу водой, как ребенка, держа в руках чашку, а Лиза целовала его долгими, тягучими поцелуями.

«Как она искусна в любви, — удивлялся про себя Хосе, — значит, любовь жила в ней. Надо было только помочь ей раскрыться. Ну и дурак же этот ее муж, — подумал он не без злорадства, — не смог разглядеть такое сокровище. И все это теперь досталось мне. Надолго ли? И смогу ли я стать достойным спутником для такой потрясающей девушки? Неизвестно. Но одно я знаю точно: она сводит меня с ума, и я хочу быть с ней».

— Знаешь, — говорила ему Лиза уже под утро, когда они очнулись от сморившего их сна, а потом снова занимались любовью, — я всегда ждала чего-то подобного, мне казалось, что так и должно быть между мужчиной и женщиной. А потом, когда это произошло со мной в первый раз, я почувствовала, будто меня обманули. Вместо волшебства подсунули какую-то гадость. Ты понимаешь меня?

— Конечно, — ответил Хосе, и по его голосу Лиза поняла, что он улыбается, — я тебя прекрасно понимаю. Редко бывает, чтобы человеку удавалось получить сразу то, что он хочет. Сначала всегда приходится помучиться. Как ни печально, но так уж устроен мир.

— Значит, и с тобой было что-то похожее?

— Ну, не совсем так. Мужчинам вообще проще в этом смысле. Но и мне приходилось расставаться с иллюзиями.

— Послушай, Хосе, эта история про твою несчастную любовь — правда?

— Нет, конечно! — весело ответил он. — Просто иначе у нас бы ничего не вышло. Ты выглядела такой напуганной, что мне ничего не оставалось, как придумывать всякие истории. Надеюсь, ты на меня не сердишься?

— Нет, что ты! Я сама виновата. Я была такой глупой, шарахалась от мужчин, спасибо, что перехитрил меня. А что, неужели у тебя всегда все было хорошо? Я имею в виду женщин.

— Нет. Как у всех, и у меня были проблемы и переживания. Лет в двадцать я был влюблен в одну замужнюю даму. Она приезжала к нам на лето. Ох, как я переживал! Наверное, утопился бы в нашем бассейне, если бы не умел плавать.

— А у вас есть бассейн?

— Да, бассейн, вилла, лошади, два автомобиля. Все — как в кино.

Лиза попыталась представить то, о чем он говорил, и не смогла.

— Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве. И вообще, мы ничего друг о друге не знаем. Родились в разных странах, говорим на разных языках. У тебя были лошади, машины, бассейн, а у меня — болота, маленькая квартирка, огород, холод, дожди. Все совсем другое. А я все же чувствую, что никого ближе тебя у меня нет. Интересно, отчего это?

— Наверное, главное, что у человека внутри, а не то, где он родился и жил. — Хосе помолчал немного, потом с нежностью произнес: — Лиза, какое красивое имя! Я ведь уже говорил тебе, что по-испански это Изабель.

— Изабель Серова, — рассмеялась Лиза, — звучит глупо.

«А Изабель Лусардо?» — подумал Хосе.

4

— Ну что, это случилось? — допытывалась Катя у Лизы, лицо которой светилось счастьем.

Лиза только улыбалась в ответ.

— Да расскажи же наконец, как все было! Тебе понравилось?

Лиза отмалчивалась. Но за нее говорили ее сияющие глаза. Первая ночь, проведенная с Хосе, сразу же изменила ее. В походке, взгляде, жестах появилась женственная легкость. Лиза словно светилась изнутри. В том, как она отбрасывала волосы со лба, или всматривалась в лицо собеседника, или просто шла по улице, угадывалась неброская, но явная чувственность.

У Лизы появились иные взаимоотношения с миром. Она с наслаждением подставляла лицо ласкам теплого ветра или лучам солнца, замечала тысячи деталей, раньше спрятанных от ее глаз. И если еще совсем недавно вид влюбленных ранил девушку, заставлял чувствовать собственную ущербность, то теперь она видела в них людей, с которыми ее объединяла общая тайна. Улыбка, то счастливая, то мечтательная, не сходила с ее губ. Лизе нравилось ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, которые теперь оглядывались ей вслед. Эти взгляды больше не задевали ее, как когда-то, они лишь подтверждали, что она молода, красива и счастлива.

У Лизы не было ни малейшего сомнения, что состояние, в котором она пребывает, и есть самое настоящее счастье. Жизнь превратилась для нее в череду сияющих радостью дней. Они не расставались с Хосе. Были вместе ночами, а днем, если не отсыпались после любовных игр, бродили по улицам, открывали для себя новые маленькие кафе или уезжали за город, выбирали лесную поляну с мягкой молодой травой, на которой наслаждались ласками солнца и друг друга. А вечером возвращались домой, предвкушая ночь любви, бесконечную и такую короткую. В Лизе проснулся настоящий дар к любовным наслаждениям. Постепенно с помощью Хосе она открывала в себе неведомые ранее возможности. Она научилась понимать свое тело и тело Хосе. Они оба прекрасно знали, как привести друг друга в состояние наивысшего наслаждения. Между ними возникла удивительная гармония, они были словно две части одного инструмента, которые не имеют смысла по отдельности, а вместе издают волшебные звуки.

Добравшись поздним вечером до комнаты Хосе, они с нетерпением помогали друг другу раздеться и падали на прохладные простыни. А иногда Лиза начинала дразнить Хосе. Глядя на него, в напряженном ожидании лежащего на кровати, она, обнаженная, отходила в дальний угол комнаты и говорила, смеясь:

— Ну как, похожа я на прекрасную фею твоих снов?

— Иди сюда, я больше не могу! — глухо, сквозь зубы звал ее Хосе.

— Подожди, полюбуйся на меня еще немного, — улыбалась Лиза и сама с восхищением разглядывала любимого.

Вид обнаженного мужского тела больше не пугал ее, наоборот, ей нравилось смотреть на гладкую, блестящую кожу, выпуклые мышцы. А когда Хосе возбуждался, она только радовалась и ласково дотрагивалась до его восставшего жезла, так, что он стонал от наслаждения и желания.

Лизе нравилось ласкать Хосе губами, ладонями, прижиматься к нему, подставлять тело под его поцелуи. Когда он брал в губы ее затвердевшие соски, она таяла и крепче обхватывала его ногами. Она испытывала восторг, когда он чуткими пальцами ласкал ее между ног. Тогда ей казалось, что он перебирает ее самые сокровенные струны. А однажды Хосе принялся ласкать ее там языком, и это было так чудесно и упоительно, что Лиза едва не кричала от наслаждения. Когда же он попросил ее взять в рот его член, Лиза поколебалась мгновение, а потом долго радовала Хосе нежным ртом и быстрым языком так, что он извивался в упоении любви.

Пока Лиза днем спала, Хосе умудрялся сдавать экзамены и даже дописывал диплом. Лиза знала, что он скоро закончит учебу и уедет домой. Но она об этом не думала, слишком наполненным было ее существование. Ни для чего, кроме любви, не было сейчас места в ее жизни. Лиза почему-то верила, что все образуется само собой и наилучшим образом.

Хосе же стоял перед решением серьезной жизненной проблемы. Он был опытным мужчиной, сам любил женщин и позволял им любить себя. Он не ожидал, что отношения с Лизой так захватят его. Иногда он даже ругал себя за то, что позволил себе настолько увлечься и увлечь девушку. Но он уже не мог жить без нее. Ее нежное тело, ее шелковые, душистые волосы, ее доверчивые глаза и то, как она в изнеможении засыпала у него на руке, — все это стало бесконечно дорого ему. Неужели он должен все это оставить? Да и что будет с ней, когда он уедет? Хосе прекрасно понимал, отчего Лиза ходит такая счастливая.

— Я возьму ее с собой! — заявил он Педро, своему земляку и другу, студенту МГУ.

Вместе с ним они приехали в Москву. Теперь Хосе собирался домой, а Педро оставался в аспирантуре.

— Ты с ума сошел! Что ты там с ней будешь делать? — недоумевал земляк.

— Женюсь, — ответил Хосе.

— Женишься? — воскликнул Педро. — Да ты рассуждаешь так, будто тебе восемнадцать лет! Что у тебя, до этого романов не было? Только не уверяй меня, что это больше, чем увлечение, все равно я тебе не поверю. Да, ты влюбился, она очень красивая и милая девушка, вам хорошо в постели. Но ведь этого недостаточно для брака. То есть если бы она была венесуэлкой, я был бы только за. Но ведь твоя Лиза выросла здесь, совершенно в других условиях. Она по-английски-то с трудом говорит. И вот ты привозишь ее к себе домой. Причем учти: ты живешь не в столице, а в глубокой провинции.

— Ну и что, она тоже родом из глуши.

— Да, но из знакомой ей глуши. А что она будет делать у вас в Эль Карибе? Ни языка не знает, ни обычаев. Непривычный климат, еда, образ жизни. Тут ты все время с ней и к тому же на ее территории, а там у тебя будет работа, друзья, чисто мужские развлечения. А что будет делать она? Сидеть под пальмой и скучать? Надолго ли вас хватит? Я еще понимаю, если бы ты женился на ней и остался здесь.

— Здесь нам негде жить и работу я не найду. Да и вообще, это как-то глупо мыкаться в Москве, когда там у меня дом, хозяйство. Сам понимаешь, мое место там.

— Твое там, а ее где?

— А ее рядом со мной.

— Делай, как знаешь, — Педро мрачно посмотрел на друга сквозь круглые очки, — только учти, что я очень скептически отношусь к этой затее. Пойми, если ты покинешь ее сейчас, она погрустит и забудет. А если ты увезешь ее туда, где она никого и ничего не знает, и там ее бросишь, это будет для нее настоящей катастрофой.

Этот разговор убедил Хосе в обратном.

«Я же знаю, что ей здесь деваться некуда. Не может же она вечно ютиться у подруги. Домой она тоже не вернется. Тем более что и дома у нее, в сущности, нет», — думал Хосе по дороге в общежитие.

Лиза рассказала Хосе о своем детстве, о рано умершей матери, о жизни в доме тетки.

«К мужу она тоже не пойдет. Значит, что ей остается? Только найти себе мужчину с квартирой. А я этого не допущу!» — разволновавшись, Хосе чуть не пропустил свой автобус.

— Лиза, поедешь со мной в Венесуэлу? — напрямик спросил он ее, когда они сидели за столиком в студенческом кафе.

Чтобы решиться задать Лизе этот вопрос, Хосе мобилизовал все свои силы и теперь сидел совершенно опустошенный.

Лиза молчала. Целый вихрь мыслей пронесся за несколько мгновений у нее в голове. Она подумала о том, что, в сущности, мало знает Хосе, вспомнила, как скоропалительно и неудачно вышла замуж в первый раз. Но ведь теперь все по-другому, она любит Хосе, и если им придется расстаться, то… Нет, об этом Лиза просто не могла думать. Ей казалось, что она этого не переживет.

— Да, я поеду с тобой, — просто ответила девушка и улыбнулась.

— Вот и хорошо, — почти без сил выдохнул Хосе.

Теперь самое трудное для него было позади, остались лишь проблемы технического свойства, которые его совершенно не пугали.

5

Для начала Лизе надо было получить развод. Хосе почему-то думал, что с этим будет связано больше всего трудностей. Но Лиза, зная теперь, что им не угрожает разлука, чувствовала себя абсолютно уверенной в своей правоте. Она отказалась от помощи Хосе, и сама как-то вечером поехала в Беляево. С удивлением Лиза обнаружила, что почти забыла, как добираться до своего бывшего дома, как будто память вместе с тяжелыми воспоминаниями о нем вычеркнула и его адрес.

Лиза нажала на кнопку звонка, не чувствуя никакого волнения.

— Привет, — спокойно сказала она открывшему ей Олегу, отметив про себя, как неряшливо он одет, плохо выбрит, как обвисли его тренировочные штаны на коленях.

— Здравствуй, — неуверенно ответил он.

Теперь они с Лизой как бы поменялись местами. Она была спокойна, деловита, а он растерян и взволнован.

— Ты бы хоть предупредила, я бы прибрался, — пробормотал он, впуская Лизу в квартиру.

— Ничего, — сказала Лиза и прошла в комнату.

Действительно, здесь царил феноменальный беспорядок. Клочья пыли на полу, вещи, сваленные где попало, а главное — запах. Застоявшийся запах несвежего белья, слежавшихся окурков и немытой посуды. Лиза поморщилась.

«Какое счастье, что я от него тогда ушла!» — подумала она с облегчением.

— Садись, — предложил ей Олег.

Лиза покосилась на стул с подозрительными пятнами и отказалась.

— Я по делу, — начала она, не давая ему опомниться. — Мне нужен развод. Я выхожу замуж.

— Вот как, — ответил Олег, и его голос сделался злым. — Конечно, я тебе больше не нужен, вернее, не я, а моя квартира, штамп в паспорте о прописке, статус замужней женщины. Все, попользовалась, можно и выкинуть.

— Это кто еще кем пользовался! — закричала Лиза.

Олег вздрогнул, он не ожидал, что его бывшая жена, которую он знал всегда тихой и испуганной, способна постоять за себя.

— Это ты, — продолжала нападать на него Лиза, — использовал меня, как вещь, как машину, как кухонный комбайн, с которым вдобавок можно еще и сексом заниматься! И ты при этом ни разу не подумал обо мне, о том, что я тоже могу что-то чувствовать. Ты просто насиловал меня каждый раз, требовал еду, чистую одежду… И даже не предполагал, что у меня могут быть какие-то желания, мысли, страхи. Тебе просто не было до меня дела. Ты даже никуда сходить со мной не мог. Разве не так?

Олег нервно закурил.

— Я думал, ты спокойная, домашняя девушка. Что мы заживем с тобой нормальной жизнью, у нас будет уютный дом. Что плохого в таких желаниях? А у тебя, оказывается, какие-то запросы. Все тебе мало. А насчет постели… Я что, виноват в том, что ты так боялась меня? Я старался… Если тебе что-то не нравилось, могла бы со мной просто поговорить.

— Поговорить! — Лиза даже задохнулась от возмущения. — Да ты или спал, или спешил на работу. У тебя вообще на меня никогда времени не было. А что ты потом начал вытворять?! Эта твоя беспричинная ревность. Ты считал меня своей собственностью, которой можешь распоряжаться, как хочешь!

— Но, как жизнь показала, не напрасно я тебя ревновал. Быстро же ты нашла мне замену. Кто он? Какой-нибудь богатый бизнесмен?

— Это совершенно неважно. Мне нужен развод, я пришла только за этим.

— А если я тебе его не дам? — прищурился Олег.

— Дашь, — твердо ответила Лиза, — никуда не денешься. Я все выяснила. Поскольку у нас нет детей, для развода достаточно одного моего желания. А если ты не придешь в загс, то придется нам разводиться через суд. Если ты не будешь приходить в суд, то придется вызывать тебя повесткой. Тебе очень надо, чтобы на твоей драгоценной работе сплетничали о том, как от тебя ушла жена и как ты скрываешься от суда, чтобы только не дать ей развод? Не кажется тебе, что от этого может пострадать твоя карьера?

— Хорошо, — усталым голосом произнес Олег, — делай что хочешь, получай развод, выходи замуж. Я думал, что ты будешь мне благодарна за то, что я привез тебя в столицу, а ты…

— Да, я тебе благодарна, — совершенно искренне ответила Лиза, — если бы не ты, я не оказалась бы в Москве. И если бы ты не вел себя так ужасно, я еще долго терпела бы тебя и не встретила бы человека, которого действительно люблю. Так что спасибо! Встречаемся завтра в загсе в три часа. Надеюсь, ты придешь. Всего хорошего.

Лиза ушла, а Олег продолжал удивляться, откуда у нее эти металлические нотки в голосе, деловой тон и такая раскованная, легкая походка.

«А, наплевать. — Он решил больше не ломать над этим голову и полез в холодильник, где у него стояла начатая бутылка водки. — Я всегда знал, что все женщины — проститутки».

В загс Олег явился в точно назначенное время. Развели их быстро. Лиза по совету Кати и с ее помощью даже достала справку о том, что беременна, и берегла ее как последний аргумент в споре с Олегом, но справка не понадобилась. За развод Лиза заплатила сама, вернее заплатил Хосе. Он и встретил Лизу после окончания процедуры. Лиза, свободная теперь и счастливая, вышла из дверей серого мрачного здания и бросилась на шею любимому. Олег мрачно глядел на эту сцену.

— Так я и знал, грузина себе нашла, — бросил он сквозь зубы.

Это были последние слова, которые слышала от него Лиза. Больше она никогда его не видела.

6

Едва освободившись от одного брака, Лиза поспешила плавно влиться во второй. Оказывается, иностранцев в Москве расписывали только в одном месте — во Дворце бракосочетаний на улице Грибоедова. Поскольку желающих было чрезвычайно много, им приходилось долго ждать своей очереди. Лиза и Хосе, убеждая пожилую даму со строгим лицом, в официальном костюме ускорить дату их бракосочетания, трясли перед ней справкой из женской консультации о том, что Лиза беременна.

— Только не надо на меня давить, — сурово выговаривала им женщина, — тут каждая вторая пара с такими справками приходит. Их и делает-то вам небось один и тот же врач. Сразу видно, что они фальшивые. И даже если вы и вправду беременна, невеста, — пара бесцветных глаз оценивающе уставилась на Лизу, — то не на таком вы сроке, чтобы нельзя было подождать. Мы без очереди расписываем только тех, кто вот-вот родит. А я, товарищ жених, знаю, почему вы торопитесь. Диплом скоро получите, пора домой уезжать. И виза, и прописка временная скоро кончатся. Ничего, подождете. Такие вещи с ходу не решаются, может, еще и передумаете, — добавила она с надеждой в голосе.

И Лизе с Хосе пришлось заполнить обычное заявление и ждать почти два месяца.

— Ну и ладно, — не унывал Хосе, — как раз после защиты поженимся. А пока ты сможешь домой съездить — попрощаться.

Лиза задумалась. Перед ее мысленным взором промелькнули серые домишки Данилова, вечно грязная рыночная площадь, блестящая на солнце Вереса, озабоченные лица тетки и дяди Коли, Наташка с заплаканными глазами, заброшенный дом ее матери.

— Да нет, я не хочу туда ехать, — сказала она, — что мне там делать? Я уже один раз попрощалась с Даниловым, второй раз это делать как-то глупо. А что, — вдруг встревожилась она, — разве я больше в Россию не вернусь?

— Не знаю, как получится, — честно ответил Хосе, — билеты очень дорого стоят. Это ведь другой конец земли. И потом, мы с тобой уже много времени провели в России, а есть другие страны — США, Европа, надо же и их посмотреть. Я тебя расстроил? Не волнуйся, конечно, ты будешь приезжать на родину, только не часто.

— Ну и ладно, — беспечно ответила Лиза, — ты прав, лучше посмотреть как можно больше стран, попутешествовать. А здесь, в России, мне все кажется таким грустным, даже не знаю почему. Может быть, из-за того, что мне здесь было плохо?

— Наверно, — улыбнулся Хосе, — но теперь я больше не дам тебе грустить. Знаешь, чем мы сейчас займемся? — загадочно спросил он. Лиза в предвкушении сюрприза покачала головой. — Мы пойдем покупать тебе свадебное платье. Ты должна быть у меня самой красивой невестой в мире.

Когда Лиза первый раз выходила замуж, для нее одолжили платье у какой-то теткиной знакомой. Лиза даже толком не помнила, как оно выглядело, кажется, что-то светлое, плотное и неприятно жавшее под мышками. Оно ей совсем не нравилось. Конечно, в мечтах она видела себя в пене кружев, совсем как сказочная принцесса. Но Хосе в этом не признавалась.

— Да зачем мне вообще это платье? — говорила она ему. — Зачем тратить бешеные деньги на то, что надеваешь только один раз.

— Ну и что? Ведь и свадьба — я говорю о настоящей свадьбе, твой первый брак не считается — бывает один раз в жизни, и надо ее отметить как следует. Поэтому не спорь со мной. Мы купим тебе самое лучшее платье.

— Ну, хорошо, — Лиза очень быстро позволила себя уговорить, и они отправились на поиски платья.

Надо сказать, что это заняло гораздо больше времени, чем Лиза предполагала. Неожиданно Хосе оказался очень требовательным к наряду своей невесты. Они с Лизой объездили несколько салонов для новобрачных. Внутри этих магазинов смотреть, конечно, было не на что. Зато у входа всегда стоял ряд манекенов, облаченных в белоснежный атлас и кружева. В первый раз это зрелище показалось Лизе совершенно фантастическим, как будто множество невест разом вышли на прогулку, забыв случайно головы. Да они им были и не нужны, ведь у них такие шикарные платья.

В конце концов, после долгих споров, причем цена для Хосе никакой роли не играла, они сошлись на чудесном платье из сверкающего атласа. Этот волшебный материал то плотно облегал фигуру, как вторая кожа, то, когда Лиза двигалась, переливался, как перламутровый водопад. Платье повторяло все изгибы ее тела до самых бедер, а ниже превращалось в кружевную пену, каскадами падающую до пола. Рукавов не было, зато они купили белые шелковые перчатки, доходившие до предплечий. От фаты Лиза и Хосе единодушно отказались, отдав предпочтение маленькой круглой шляпке из такого же материала, что и платье, украшенной жемчугом и искусно сделанными цветами.

Теперь можно было заняться костюмом для Хосе.

— Ну, пожалуйста, пусть он будет белым, — уговаривала его Лиза.

— Да нет, — отказывался он, — я хочу выглядеть традиционно. Жениху полагается быть в черном костюме.

— Ну, Хосе, ты ведь и так брюнет, к тому же смуглый. Если ты еще и черный костюм наденешь, то будешь выглядеть просто как черное пятно. А представляешь, как будет здорово, если мы оба оденемся в светлое. Мы будем самой красивой парой.

Лизе удалось уговорить Хосе, и ее предсказание сбылось. Они действительно выглядели великолепно и затмили всех во Дворце бракосочетаний. Может, кто-то и был одет богаче, чем они, и у некоторых невест в ушах и на пальцах сверкали настоящие бриллианты, но красивей, чем Лиза и Хосе, в этот день не было никого. Их даже сфотографировали для какого-то журнала.

Свадьбу отмечали в студенческой столовой, которую по этому случаю украсили разноцветными шарами и гирляндами. Было так много народу, что больше половины Лиза просто не знала. Все веселились, хохотали, разгуливали с бокалами пенящегося шампанского. Неожиданно нагрянули уже знакомые Лизе музыканты с гитарами, флейтами и бубнами. Тогда тут же выключили магнитофон и пустились танцевать под живую латиноамериканскую музыку.

— Свадебный вальс для жениха и невесты, — закричал кто-то, музыканты кивнули друг другу и слаженно заиграли нежную, летящую мелодию.

Хосе подхватил Лизу, и они закружились в танце. Лизе казалось, что ее ноги скользят не по стертому линолеуму столовой, а касаются облаков волшебных небес.

— А помнишь, — шепнула Лиза Хосе, — как мы с тобой первый раз танцевали?

— Конечно, помню — ты была тогда такой недотрогой. Я даже не знал, как к тебе подступиться.

— А ты изображал человека, разочарованного в женщинах, и делал вид, что тебе ничего не нужно.

Хосе улыбнулся и ласково коснулся губами Лизиного ушка. Как всегда, для Лизы это было сигналом к началу близости. Она почувствовала приятное возбуждение, и ее губы потянулись к губам Хосе.

— Посмотрите, — вдруг воскликнул кто-то, — мы еще не кричали горько, а они уже целуются. Горько!

— Горько, горько! — подхватили остальные, в том числе и музыканты, переставшие играть.

Хосе нежно обхватил ладонями разгоряченное лицо Лизы, и их губы нашли друг друга. Поцелуй длился так долго, что гости заволновались.

— Эй, — кричали они, — вы не забыли, что свадьба еще не кончилась, у вас вся ночь впереди?

Хосе с трудом оторвался от Лизы, которая тоже не хотела его отпускать.

— Ну, малышка, потерпи немного, скоро мы будем вместе, — срывающимся шепотом произнес он.

— Давай сбежим отсюда, — умоляюще взглянула на него Лиза.

Ей было очень стыдно, но она ничего не могла с собой поделать, так хотелось ей сию же минуту оказаться в жарких объятиях Хосе, почувствовать, как он с силой и нежностью входит в нее, как потом лежит, расслабленный, рядом.

— Ты с ума сошла! — Хосе с изумлением посмотрел на жену. — Я от тебя такого не ожидал. Впрочем, — он лукаво улыбнулся Лизе, — думаю, это можно устроить.

По очереди они проскользнули наверх, в комнату Хосе, где, судорожно скинув свадебные наряды, насладились друг другом. Потом так же незаметно они вернулись к гостям, а те или не заметили их одновременного исчезновения, или только сделали вид. Свадьба продолжалась почти до утра. Они еще долго танцевали, потом пели русские и латиноамериканские песни, потом все пошли гулять, и Лиза гордо вышагивала по московской окраине в своем роскошном платье.

Когда наконец все разошлись, Лиза в полном изнеможении заснула рядом с Хосе, впервые не занявшись с ним перед сном любовью. Теперь она превратилась в сеньору Изабель Лусардо, как называл ее Хосе.