Найденыш. Дракоша в академии

Глава 22. Секрет Тали

Тали так и не объяснила свой жгучий интерес к некромантам, но и больше не просила наведаться к ним. Может, я зря углядела в ее действиях какой-то скрытый смысл? Может, о некромантах Тали попросил узнать кто-то другой? Тот же ее загадочный дядя? Но зачем?

Впрочем, совсем скоро у меня появился столь серьезный повод для беспокойства, что все прочие мысли вылетели из головы.

Это случилось на занятиях с Валакири. Как я и ожидала, о моем достижении он словно забыл напрочь, в комплиментах моему дару рассыпаться перестал, а вот требовать с меня втрое больше, чем с других, охотно продолжил. И за каждую оплошность я получала строжайший выговор. И неважно, что задание, которое он мне давал, проходили уже на втором курсе, а то и на третьем.

Получила ошибку, затянула с выполнением задания, не справилась — получай.

Но больше всех на занятиях по ментализму страдала все же не я.

Тали продолжала проявлять очень странную избирательность в заданиях, которые поручал ей Валакири. Одни она делала без лишних слов, от других отказывалась, ссылаясь на усталость, даже если с начала занятий прошло минут десять.

Концепция обучения Валакири была построена на постоянном обмене опытом и изменении условий и обстоятельств (вероятно, чтобы каждый раз выводить нас из зоны комфорта и не давать нам заскучать). А может, он просто был садистом, которому нравилось мучить других, я не знаю. Как бы то ни было, одни и те же задания мы постоянно отрабатывали с разными людьми, а не в постоянных группах или парах, как на других дисциплинах.

И я заметила, что одно задание с кем-то Тали может сделать спокойно, а с другим просто откажется его выполнять. Наверняка это заметил и Валакири, но свои соображения он оставил при себе.

Тем самым Тали успела заработать и ярлык странной девушки… и кучу плохих отметок. Валакири ко всем был одинаково строг.

Я попыталась мягко намекнуть подруге, что дальше так продолжаться не может, ведь уже через пару месяцев у нас будет первый зачет. Но не преуспела.

Лучше бы Тали и дальше осторожничала.

На одной из ежедневных пар по ментализму Валакири раздал нам карточки с длинным текстом из какой-то научной книги. У каждого отрывок был свой. Мы разбились на пары. Я снова оказалась с Тали, а Эйб, к ее огорчению, — с Блэр. Та тут же принялась ласково ворковать с Эйбом, не забывая время от времени невзначай касаться его руки или плеча. Тот густо краснел и немного даже заикался от волнения.

Я бы пожалела его, но куда жальче мне было Тали. Лицо ее, с самого утра особенно бледное, разочарованно вытянулось и пошло красными пятнами.

Как же мне хотелось ее приободрить! Вот только задание было невыносимо скучным — Валакири намеренно выбрал самый зубодробительный текст из всех возможных. Мне нужно было произносить его в голове, защищая мысли ментальными щитами (их Валакири с особой тщательностью проверял). Тали, в свою очередь, должна была сначала снять щиты, зачем прочитать мои мысли в виде текста и повторить.

В обычной жизни мысли людей, разумеется, читать было запрещено. Такие задания давались исключительно в тренировочных целях. Да и человек, в чье сознание пытается проникнуть кто-то другой, не может этого не почувствовать.

Сделав Тали, с несчастным видом глядящей на Эйба, знак подождать, я подошла к Валакири. Остановившись у его стола, взглянула на список и улыбнулась, невзначай напоминая, что я до сих пор красуюсь на самых первых строчках. Не то чтобы я просила особого ко мне отношения… Ну только если на половину этой пары.

— Скажите, а ведь обязательно, чтобы текст был научным?

— Да. Чтобы вы не передали его мыслительными образами, как рядовую речь, а заставили вашего оппонента именно прочесть ваши мысли. Это более сложная задача, но более эффективная тренировка ваших навыков.

— А могу я попросить вас заменить текст?

Валакири фыркнул, с сомнением глядя на меня.

— Хотите сказать, вы помните наизусть отрывок из научного текста?

— Помню, — заверила его я, старательно пряча ухмылку.

Этому “научному тексту” научил меня дедушка. Точнее, когда мы праздновали мое поступление в Академию Мироходцев, он поделился шуточкой, которая была в ходу во времена его студенчества. А я, любящая такого рода шутки, с удовольствием заучила фразу, которую цитировала потом к месту и не к месту.

Я просто хотела отвлечь Тали от мыслей об Эйбе (а ее непременно отвлекут отчаянные попытки произнести всю эту заумь), а после повторения ею фразы рассказать Тали, в чем суть, и немного посмеяться над доверчивостью Валакири, который примет все за чистую монету.

Первая часть моего плана прошла с блеском. Выслушав мою фразу, которую я вполголоса, но без единой запинки произнесла, Валакири с уважением покивал.

— Никогда ничего подобного не слышал, — признался он.

И половину фразы не понял наверняка. Потому что звучала она так: “С точки зрения банальной эрудиции, далеко не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных абстракций”.

— Это отрывок из философского труда одного из авторов Земли, — деловито сообщила я.

Валакири снова с задумчивым видом покивал, а мой личный рейтинг, кажется, только что возрос еще на парочку пунктов.

Довольная собой, я вернулась к Тали. Уже мысленно потирала руки, предвкушая, что ей придется все это распознавать и повторять.

Но что-то пошло не так. Еще на этапе снятия ментальных щитов в моей голове лицо Тали посерело. Я почувствовала ее вмешательство в мой разум, но только лишь на миг.

А потом из ее носа стекла струйка алой крови, глаза Тали закатились… и она рухнула в обморок.

Поднялся переполох. Пока вызывали местную лекарку, я чуть ногти себе все не искусала. Это что, из-за меня? Из-за моей глупой шутки? Может, она так старалась прочитать эту мудреную муть, что… перестаралась и чуть не взорвала себе мозг?

И ведь в прошлый раз у Тали началось кровотечение из носа тоже во время занятий со мной! Неужели в моем драконьем разуме что-то не то? Неужели оно сильно отличается от людского? Может, я какими-нибудь ментальными щитами ощетиниваюсь, которые приносят Тали боль?

Если так, то я никогда себе в жизни этого не прощу.

Мадам Райц — крупная, но вместе с тем миловидная женщина с пухлыми руками склонилась над Тали. Провела над ней рукой, которую охватило голубоватое сияние. Если бы оно было целительным, сияло бы золотым, я это знала. Призрачной зачастую была энергия тех чар, что ставили своей целью некое исследование, изучение. Вероятно, мадам Райц “сканировала” организм Тали.

— Я не буду приводить ее в сознание, — хмурясь, сказала она. — Наоборот, погружу ее в магическую дрему, чтобы организм начал сам себя исцелять.

— Что с ней? — задыхаясь от волнения, спросила я.

— Что-то не так с ее разумом. Большего сказать не могу. Мальчики, помогите мне перенести ее в лазарет.

Эйб ринулся вперед, оставив Блэр разочарованно кривить губы. Да уж… Я хотела, чтобы Тали получила свою долю внимания от Эйба, правда, не думала, что она окажется на его руках.

Но не такой же ценой…

Хоть пара не закончилась, а мадам Райц сказала, что к Тали никого не пустит, я шла за ними с Эйбом по пятам. Если особое расположение от Валакири не поможет, то и черт с ним. Переживу и строгий выговор, и даже двойку, теснящуюся в череде пятерок.

Возле лазарета нам с Эйбом пришлось проторчать два часа. Ни он, ни я не хотели уходить, не узнав, что случилось с Тали. И если для него пропустить пары было в порядке вещей (особенно когда на то был весомый повод), то я, намеревающаяся стать лучшей студенткой Академии Мироходцев, делала это впервые.

Но оставить Тали сейчас я никак не могла.

Она была моей единственной подругой. И просто очень хорошим человеком.

Эйб вдруг ойкнул. Проследив за его взглядом, я увидела… Валакири. Тот, однако, как будто не заметил нас. Скользнул равнодушным взглядом и скрылся в лазарете. Вероятно, его вызвала мадам Райц.

Не знаю, что там происходило (подслушать мне никак не удалось), но это затянулось еще на полчаса. Валакири вышел из лазарета, хмурый как туча. После выглянула и мадам Райц. Увидев нас, тихонько фыркнула, словно упитанная кошка.

— Идите уж. Но ведите себя тихо и будьте к вашей подруге мягче. Не давите на нее, не грузите сложными вопросами. Ей и без того пришлось нелегко.

— Вы узнали, что с ней?

Мадам Райц покачала головой.

— Господин Валакири точно что-то узнал, но мне, признаться, его диагноз непонятен. Болезни разума или проблемы, связанные с ним, вне моей компетенции. Если хотите узнать, что с вашей подругой, спросите господина Валакири.

Переглянувшись с Эйбом, мы вошли внутрь.

Тали лежала в отдельной палате — крохотной комнатушке, в которой мы едва помещались втроем. Эйб, вошедший первым, опустился на койку, на которой лежала Тали, мне же пришлось остаться стоять. Однако я не имела ничего против. Будем надеяться, его близость благотворно повлияет на Тали.

Та и впрямь порозовела, когда Эйб к ней подсел. Как бы она ни придвигалась к стене, койка была слишком узкой, так что ее ноги соприкасались с его… м-м-м… спиной. Могу представить, как сильно она сейчас смущена и взволнована. А ведь мадам Райц попросила нас лишний раз Тали не тревожить…

Впрочем, отличился не только Эйб, но и я. На мой вопрос о ее самочувствии Тали ответила, что с ней уже все хорошо. Ну я и выпалила:

— Что с тобой вообще произошло?

Эйб покачал головой, глядя на меня.

— Не давить, помнишь? — буркнул он.

— Все нормально, — тихонько рассмеялась Тали. — Я только не знаю, с чего начать… В общем, с самого детства ментальная магия давалась мне не очень легко. Эти способности проснулись во мне очень рано, но после всплесков дара у меня каждый раз раскалывалась голова.

Я нахмурилась.

— Но ты все равно поступила на факультет ментализма? Почему? У тебя вон бытовая магия прекрасно получается, стихийной ты владеешь неплохо…

— Моя мама очень хотела, чтобы я стала ментальным магом, — смущенно призналась подруга.

— Тали, ты должна следовать своим желаниям, а не чьим-то еще! — воскликнула я. — Даже если этот кто-то — твоя собственная мама! Я вижу, какой ты человек. Ты добрая, ранимая и готова на все ради счастья других. Я понимаю, как важна для тебя семья…

— Очень важна, — прошелестела Тали.

— Но тебе жить эту жизнь, тебе иметь дело с последствиями своих поступков и решений! Тебе, не родителям. А любящие тебя люди примут твой выбор, каким бы он ни был. Может, не сразу, но… Ты вообще говорила матери, чем для тебя оборачивается ментализм?

Тали сокрушенно покачала головой.

— Я боялась ее разочаровать. Она так радовалась, когда у меня начало получаться! Сама мама всегда про себя говорила, что она посредственный маг. И когда я начала делать первые успехи в ментальной магии, она так радовалась!

— Это ее мечта, не твоя, — сжав руку Тали, горячо сказала я. — Но так ведь нельзя… Не просто заниматься годами тем, к чему не лежит душа. Но делать то, что причиняет тебе самую настоящую боль…

— Я надеялась, это пройдет. Мне ведь и раньше иногда было плохо. Я не показывала это маме, но… — Тали взглянула на меня большими глазами, в которых плескалась печаль. — Я не хочу быть менталистом. И дело не только в боли. Ты же наверняка слышала про людей, которые не выносят прикосновений?

— Да-а, — протянула я, медленно отпуская ее ладонь.

Тали рассмеялась.

— Нет-нет, это я не про себя. Но когда я пыталась разобраться в себе, я прочитала несколько историй о таких людях. И один говорил, что чужие касания, даже мимолетные, он ощущает так, будто по его руке или плечу бегают жучки. Или кто похуже.

— Ужас, — с широко раскрытыми глазами выдавила я.

Подруга с усилием кивнула.

— Так вот я похожим образом ощущаю чужие мысли в своей голове.

— Вот почему ты отказывалась от некоторых заданий!

— И не только. — Тали прикрыла глаза. — Господин Валакири сказал мне, что, вероятно, я настолько возненавидела ментальную магию, что подсознательно установила в своем разуме некий… блок. Иногда, когда я расслаблена и спокойна, я его не ощущаю. И тогда задания получаются легко. Но стоит мне занервничать… а случается это часто… Тогда, применяя ментальные чары, я словно с размаху налетаю на стену. Отсюда головные боли, кровь и обморок…

— Тали, ты не должна так себя мучить! — воскликнул Эйб.

Подавшись вперед, порывисто сжал ее руку. Тали часто-часто заморгала, изумленно приоткрыв рот.

Я дала ей время насладиться близостью Эйба. Вот только не могла позволить подруге и дальше продолжать истязать себя.

— Тали… А чего хочешь ты? — проникновенно спросила я.

Она прикрыла глаза.

— Не слышать голоса других людей в своей голове. Я хочу покоя.

— Покой… — эхом отозвалась я. — Ты поэтому просила меня сходить с тобой к некромантам?

— Ты — что? — вытаращил глаза Эйб, глядя на Тали.

Распахнув глаза, она улыбнулась.

— Странно, да? Но когда я думала, чем бы хотела заняться, я вдруг подумала о том, что сказала Алисия. Представила себе полутемные коридоры и… тишину. Я ведь иногда случайно вторгаюсь в чужой разум — во время очередного всплеска дара. И тут же расплачиваюсь за это. Те, кого пробуждают некроманты, не думают.

Тали вдруг порывисто приподнялась. Эйб подорвался и с умилительной нежностью подложил ей под спину подушку. Подруга снова порозовела. Улыбнулась ему, но уже мгновение спустя ее лицо вновь стало серьезным. И очень решительным.

— Вы правы, — по обыкновению негромко, но твердо произнесла она. — Так дальше продолжаться не может. Я хочу, чтобы мама мной гордилась… но добьюсь этого другим путем.

Тали вскинула на меня сияющие глаза.

— Я стану некромантом.