Найди меня

глава 31

Немая сцена, последовавшая за словами Рихарта была полна невероятных эмоций. Они прямо звенели в воздухе. Обычно из Найкла язвительные шуточки сыпались как из рога изобилия, а тут он застыл с отрытым ртом. Где-то минуту переваривал сказанное королем, потом ткнул в него пальцем и дернулся, будто хотел что-то сказать, но ничего не смог выдавить.

И все же ступор и замешательство длились недолго. В конце концов, лорд-канцлер прокашлялся, возвращая себе дар речи и, повертев шеей, выдал:

- Это... Вы! Вы...! Вы страшный человек, сир.

Король смотрел на него, улыбаясь одними глазами. Найкл налил себе вина, срочно требовалось смочить горло, из него не лезло то, что он собирался высказать. Рихарт молча пододвинул свой кубок.

- И что все это значит? - Найкл обвел пространство широким жестом, подразумевая то ли этот кабинет, то ли весь Аламор.

Рихарт пожал плечами и отпил глоток. Накйл, проглотивший свой кубок залпом, нахмурился, вытянув губы трубочкой, и спросил скептически выгнув бровь:

- А как же ваша иномирянка?

- Я ее все равно найду. И обеспечу всем, чтобы она была счастлива.

- Хммм... А если она влюбится в вас, сир, что тогда?

Похоже, тут Найкл наступил на больной мозоль, потому что его величество взорвался репликой:

- У меня всего одно сердце! И мне не разорваться! Понимаешь?! А это... Если это когда-нибудь произойдет, мы найдем ей мужа. Лучшего из лучших. Вон у нас сколько достойных рыцарей. Взять хоть тебя или Фарэйна. Короче, проблемы будем решать по мере поступления.

- Меня увольте, - тут же парировал Найкл. - И вообще...

Он уже вполне пришел в себя и к нему вернулась его обычная остроумная язвительность.

- Си-и-и-иррр? Из всего сказанного, я могу сделать вывод, что некая леди лавочница покорила таки ваше сердце?

- Верно, - проговорил король, с трудом скрывая блеск глаз.

- Теперь еще надо придумать, как достойно и без жертв прикрыть этот куря... фарс с отбором невест... - пробормотал Найкл.

- Ты же умный, сам придумаешь как.

- Сир... - Найкл вдруг подался вперед и проговорил сбивающимся голосом. - Я вас верно понял? Так я могу... леди Улэйнгер моя?

- Твоя, друг мой. И леди Улэйнгер, и любая часть из моей собственности, - Рихарт весело хмыкнул. - Все равно, по итогам этого проклятого отбора невест тебе бы что-нибудь досталось в качестве взятки. Так что выбирай. Не стесняйся.

Найкл радостно и открыто расхохотался, становясь вдруг гораздо моложе.

- Спасибо, государь! Мне пока и мышки Улэйнгер для счастья хватит. Но я подумаю над вашим предложением!

Налил еше вина обоим. Поднял свой кубок, рассуждая вслух, ибо он уже успел выстроить в уме стратегию:

- Итак, сир, этот курятник, в смысле смотрины ваших невест, мы закроем... Предоставьте это мне. За то время, что вся эта шатия наперегонки старалась заработать мое расположение, - глаза лорда-канцлера очень нехорошо блеснули. - У меня накопилось столько сведений на каждого, что десятой доли хватит, чтобы упечь их всех за решетку. Так что нашей погрязшей в заговорах знати придется здорово попотеть, доказывая вам свою лояльность. А мы накажем их... штрафами! Уммм...!!! И поверьте, они будут благодарить Бога, что живы остались.

Теперь по выражению лица Найкла было видно, что включилась некая неумолимая аналитическая машина, способная извлекать выгоду из всего. У Рихарта снова мелькнула мысль, что в прошлых жизнях его дражайший друг точно был удавом. Белым, пушистым, очаровательным.

А Найкл искоса взглянул на короля и спросил в лоб:

- Готовимся к свадьбе?

Рихарт сглотнул от волнения. Молча кивнул, потому что вдруг сделалось страшно озвучить. Чтобы не сглазить, не спугнуть свое счастье.

- Отлично, - проговорил Найкл, выпивая свой кубок.

Потом откинулся на спинку кресла, закрывая глаза, прошептал:

- Ну берегись, мышка... - и уткнулся носом в скрещенные пальцы, пряча в них хищную улыбку.

***

В ту ночь они с Найклом изрядно напились, и спать Ризхарт пошел только под утро. Но короля и хмель не брал. Он еще долго лежал с открытыми глазами, представляя себе ее спящую. А потом обнял подушку, уткнулся носом и крепко зажмурился.

Он слишком этого хотел, потому боялся радоваться, постоянно ожидая какого-нибудь подвоха от судьбы. И смог бы выдохнуть спокойно, только когда все будет позади.

Сделать предстояло еще очень и очень многое.

Но главное, самое главное - решение было принято и озвучено. Теперь уже назад пути нет, закрутился механизм.

А еще, совершенно неожиданно выяснилось, что, оказывается, устраивать фарсы иногда полезно. И липовые смотрины невест не прошли напрасно, раз в результате его лорд-канцлер, этот пират и гуляка тоже обрел свою тихую пристань.

Король тихо засмеялся в подушку и наконец уплыл в сон.

***

Утром пришла почта из Астельхаса.

Лорд Найкл, которому доставили почту в первую очередь, потому что его величество отбыл по делам, долго и с озадаченным видом вертел в руке персональный подарок от лорда Фарэйна - окаменелое яйцо серовато-голубого цвета с черно-зелеными разводьями. Яйцо Гарпии, как это было указано в письме с прилагавшейся к нему картинкой. Гарпии?! Кхмммм...

Потом еще раз пробежал глазами письмо, пытаясь понять, какова доля шутки в казарменных шутках лорда-командующего личной королевской сотней. Потому Фарэйн писал вещи странные.

Одно то, как они отлавливали мерзавца Харта, умудрившегося стать вампиром, и как вернули к жизни этого скользкого ублюдка - мага-кукольника, звучало за пределами понимания. А уж красочное описание тернового куста, увитого жирными кроваво-красными розами, выросшего на вампирской могиле, и вовсе попахивало откровенной брехней.

Но сомневаться в словах сотника не приходилось, он уже знал от самого Рихарта, что тот заколол вампира, а добить его окончательно помог ветеран сотни Фил - осторожный, продуманный и запасливый, как все уроженцы Каманга*.

Неприятно поразили Найкла слова, что зубы Харта успели как следует впиться в королевскую шею. Фарэйн выражал озабоченность, мол, мало ли, какая зараза могла быть в пасти у этого неугомонного трупа. И вообще, просил проследить, не являл ли их горячо любимый государь каких-то странностей во внешности и поведении...

Кхмммм... Странности? Ничего такого Найкл не заметил. Правда и шрамов на шее он не заметил, их просто не было. Шея у Рихарта, насколько он мог видеть вчера, казалась гладкой и нетронутой. Хотя, если остервенелый вамп в пылу борьбы вогнал в него свои клыки, там должны были быть рваные раны, так, будто ему горло раздирали собаки.

Найкл задумался, вытягивая кончик носа, а в другой руке машинально вертел и подбрасывал каменное яйцо. И как-то углубившись в свои мысли, неудачно его выронил. Вопль лорда-канцлера слышали далеко за пределами кабинета.

Окаянное яйцо Гарпии приземлилось ему аккуратно на большой палец правой ноги. Искры из глаз полетели, дыхание сперло, а в голове вихрем пронеслись дикие мыслеобразы.

В первый момент - что враги отстрелили из арбалета. Потом - если бы враги устроили засаду под его столом, вряд ли стали бы целить в палец, отстрелили бы куда более важный орган. И только после того, как полет цветных искр перед глазами прекратился, он понял.

Проклятое яйцо!!! Вытащил его из под стола, взглянул с ненавистью и прошипел сквозь зубы:

- Ну, подожди же у меня, дружище Фарэйн...

А в голове сразу же стали выстраиваться планы мести. Но зато, как это ни странно, утренняя мигрень, терзавшая его со вчерашнего перепоя, на удивление мгновенно прекратилась.

В общем, проморгавшись, лорд Найкл почувствовал себя значительно лучше. Настолько, что даже готов был начать последний акт в спектакле под названием отбор невест для короля.

Злополучное яйцо - подарок ехидного друга, отправилось в витринный шкаф, где под охраной игрушечных рыцарей уже хранился нефритовый жезл для ритуальных дефлораций. Запирая витрину, сердитый лорд Найкл как-то не обратил внимания на странный гул, исходивший из голубоватого булыжника, списав его на рассеянность и болезненное состояние.

***

Она прождала его всю ночь, почти до самого рассвета. И только потом, поняв наконец, что Рихарт не придет, пошла к малышу Нолу и прикорнула рядом с ним на его постели. Бороться за место со Шраком уже не пришлось, пес теперь спал на коврике в обнимку с Белочкой.

На появление Сони в детской отреагировал, подняв голову и открыв один глаз, а потом снова снова заснул, подгребая под себя свою подружку, похожую на беленькую лисичку. Некоторым повезло, подумала Соня, закрывая глаза, чтобы забыться тревожным сном.

А утром все убеждала себя, что ей нисколечки не грустно. И вообще, жизнь прекрасна. Даже тихонько напевала, занимаясь различными делами, которые вдруг неожиданно обнаружилась в немыслимом количестве.

Все, чтобы не думать. Не думать, не думать, не думать.

Не думать, что не так? Что с ним могло случиться, и почему он не пришел вчера?

Потому что, столо наступить ночи, она с трепетом вслушивалась в каждый шорох, подскакивала, бежала к окну всякий раз, как ветром шелохнется занавеска.

Но увы, не думать не получалось.

Зато уборка в комнате продвигалась споро как никогда, и к восьми утра ее маленькая спаленка сияла, выдраенная раза три как минимум. Даже платье малиновое, выпачканное Хартом застирать заново успела.

Ничто так не сподвигает на уборку, как... да...

Ирген с Зораидой украдкой поглядывали на нее, когда думали, что она не видит. Это вызывало у Сони досадное чувство и означало, что ей следует лучше контролировать себя.

Но как же это тяжело!

Если она опять ловила каждый стук. Всякий раз, когда новый посетитель появлялся у дверей лавки, у Сони сердце выпрыгивало. На торговле в лавке это, конечно, не отражалось, но как тут не вспомнить родной мир с его интернетом и сотовыми телефонами!

Впрочем, Соня понимала, что будь у них тут телефоны, она бы как зомби ждала звонка. Так все и получалось, что ей надо просто успокоиться и запастись терпением.

Ждать.

Ужасное слово.

Очередной стук в дверь заставил Соню вздрогнуть.

***

Фарэйн с утра занимался множеством обычных дел, в числе которых были ежедневные спарринги и тренировки его людей, агентурная работа, потому что поиски по приказу короля не прекращались, взаимодействие с городскими властям, которые в данный момент были у него в подчинении.

И посещение особо важного заключенного, состояние которого постоянно контролировал городской маг.

- Как он? - негромко спросил Фарэйн, вглядываясь в скрытое мороком постоянно менявшееся лицо человека.

- Понемногу приходит в себя, но все еще без сознания, - ответил маг, поправляя на руках заключенного мощные артефакты подчинения.

Сегодня утром по тайному запросу его величества подземный каземат посещал представитель церкви. Священнослужитель, занимавшийся особыми расследованиями внутри ордена. Он и оставил сдерживающие артефакты.

Церковь весьма неохотно и под большой тайной, но признала в заключенном одного из своих адептов. Дело кукольника, что называется, плохо пахло, и грозило многими разоблачениями, если дать ему ход. Это понимали все, потому и настаивали на строгом соблюдении секретности.

Постояв еще немного, Фарэйн покинул подвал. Слишком уж мрачные мысли это место навевало. Да и сам узник. Впечатления и ощущения весьма двойственные. С одной стороны, несчастная жертва, с другой - подлый и бессердечный интриган, у которого руки по локоть в крови.

После этого ему необходимо было развеяться и получить немного положительных эмоций. Иными словами, сделать то, о чем он заставлял себя не думать с самого утра - наведаться в лавку. Поговорить с беловолосой леди.

О чем? Хотел задать ей пару вопросов, постараться вывести на откровенность? Да, но на самом деле сотнику хотелось просто поговорить с этой удивительной женщиной. Погреться под взглядом синих глаз, пусть даже эти глаза смотрели на него настороженно.

Яд в сердце? Он ведь не хотел об этом думать и осознавать, но было именно так.

- Добрый день, лорд Фарэйн.

- Добрый, леди Софи, - сотник поклонился, осознавая, что леди не слишком рада его видеть.

- Понравился ли вашему другу подарок? - спросила, одарив его мимолетной улыбкой.

- Пока не знаю, мой друг в столице. Отправил только вчера, - ответил тот, застыв на мгновение под ее взглядом.

Простая вежливость, а у него екнуло сердце.

Фарэйн осознал, что ловит ее взгляд, ищет... Чего он там ищет, идиот?! Глупость какая...

В душе что-то перевернулось, мужчина понял, что не справляется с собой, и если так дальше пойдет, ему лучше уйти.

Еще несколько дежурных фраз, а потом Фарэйн действительно ушел, так и не задав ни одного из своих вопросов. Зато унес в кармане очередной бесполезный предмет - медальон с большим лунным камнем в серебряной оправе - волчий талисман.

Зачем он его купил? А черт его знает. Наверное, потому что в какой-то миг захотелось завыть, как волку на луну?

Снаружи Фарэйна с хмурым видом поджидал Фил, один из семерки рыцарей, приставленной по приказу короля охранять лавку. Остальные маячили у поворота в конце переулка.

- Мой лорд, позвольте обратиться с вопросом, - проговорил негромко.

Фарэйн кивнул, почуяв неладное, слишком уж серьезный вид был у ветерана, не в его правилах было уходить от вопросов.

- Мой лорд, зачем вы появляетесь в лавке каждый день?

Вот так. Не в бровь, а в глаз.

- Не ваше дело.

- Наше, мой лорд. Мы, - тут он сделал движение, мотнув головой в сторону группки рыцарей, стоявших в отдалении. - Приставлены охранять леди Софи.

- И ты решил, что твой сотник угрожает безопасности леди? - заносчиво бросил Фарэйн, испытывая одновременно и стыд и жгучую досаду.

- Нет, мой лорд. Я беспокоюсь за ее покой. И ваш покой тоже.

Минуту они буравили друг друга взглядами, потом Фил проговорил едва слышно:

- Мой лорд, насколько я могу судить, леди Софи наша будущая королева. И...

В тот момент Фарэйн испытал острый укол в сердце, но этот укол неожиданно принес просветление и освобождение. Он не дал договорить ветерану, дружеским жестом положил ему руку на плечо и крепко сжал. А потом сказал:

- И мы будем первыми, кто присягнет ей на верность.

- Спасибо, мой лорд, - с явным облегчением кивнул Фил. - Простите, если что не так.

- Тебе спасибо за верную службу, - Фарэйн уже снова был собой.

Пошел по переулку не оглядываясь, испытывая удовлетворение, оттого что все закончилось, и странное горько-сладкое чувство, будто его коснулось нечто волшебное, но прошло стороной.

А еще зарекся заниматься дальнейшими расследованиями. Пусть его величество сам разбирается. Видит Бог, он сделал, что мог.

Постепенно настроение выправилось, а к тому моменту, когда сотник вернулся в резиденцию, так и вовсе был готов с головой нырнуть в дела. Только пальцы время от времени касались гладкой поверхности старинного лунного камня, заключенного в медальоне, и от этих прикосновений ему почему-то становилось хорошо и спокойно на душе.

А к вечеру очнулся тайный заключенный.

Каманга* - провинция на севере Аламора, уроженцы которой в некоторых вопросах сродни нашим габровцам.