Назад в СССР

Глава 22

Мы с Юрой сидели за котельной и угрюмо молчали. На улице уже смеркалось и шум на улицах плавно затихал.

– Серега, ведь все должно было не так повернуться…– покачал головой Юрка.– Я хотел уберечь отца от ДТП, все получилось и его лишили водительских прав… но теперь батя на глазах спивается. Если так и дальше пойдет, не знаю, протянет ли он еще хотя бы пять лет…

– Удивительно…– покачал я головой,– у тебя же отец никогда не был запойным… неужели мы сделали все еще хуже…

– Мама с бабушкой собираются его в ЛТП оформлять…– печально сказал Юра,– вчера он даже«белочку» поймал и на соседку чуть с ножом не бросился…

– Юрка, я знаешь, что думаю. Витька не выдержит в тюрьме. Слишком он мягкий, романтичный. Точно сломается, к тому же целых пятнадцать лет без права досрочного освобождения…

– Все же правильно он сделал, что эту мразь завалил. А насчет тюрьмы нужно подумать. Может, обратишься к своим комитетчикам?

– Они уже дали понять, что ничем не помогут. Сейчас наверху война идет между МВД и КГБ. Жена Мохова предлагала подключить свои связи, но нам от этой мрази ничего не нужно…

– Да, если бы не эта тварь, ничего бы не было… ее точно не посадят, спишут на временное помешательство, тем более трое детишек, младшему еще и пяти нет…

– Юра. Я знаю, что делать. Нужно найти того странного деда в деревне. Наверняка это он помог нам попасть в прошлое. Пусть даст еще один шанс. Тогда мы сделаем все по-другому…

– Действительно… как же за эти дни мы не вспомнили о нем…

– Давай не будем тянуть и поедем прямо сегодня.

Юрка кивнул и посмотрел на часы:

– Жди здесь, через двадцать минут подъеду…

Вскоре мы мчались на «Москвиче» по загородной трассе. Когда объехали пост ГАИ и уже колесили по степи, я посмотрел на яркие звезды на темном покрывале неба и вдруг хлопнул себя по лбу:

– Вот мы мудаки! Помнишь, что тот старик говорил?

– Что?

– Они в эти края тридцать лет назад перебрались. То есть в 1993 году. А сейчас только 1987 год!

Юра пожал плечами:

– Ну и что? Найдем в деревушке родственников старика и узнаем его адрес в Сибири. Надо будет – и туда махнем…

– Ладно, поехали, вон уже и Россошки рядом… что же теперь, назад поворачивать…

Мы проехали хутор и приятель чуть притормозил на колдобинах.

В темноте я рассмотрел впереди строительную технику.

– Осторожней, там что-то строят…

– Плотину поднимают,– кивнул Юра,– надо было все же другой дорогой поехать…

Машина неожиданно подпрыгнула на колдобине и тут же погасли фары.

– Тормози! – крикнул я приятелю.

Он начал притормаживать и тут же машина ударила правой стороной в деревянный щиток на обочине, автомобиль потерял управление и резко развернувшись, нырнул с откоса.

– Блядь!!! –заорал Юра.

Я успел выставить руки вперед, но поскольку не пристегнулся, приложился головой об стекло. Приятель громко охнул, ударившись грудью об руль.

Мне показалось, что я даже на минуту потерял сознание от удара.

…– Ты живой, Сергей? – раздался издалека странный голос.

Я открыл глаза и увидел встревоженное лицо Кости, двоюродного брата Юры. Похоже, у меня уже конкретно крышу сносит…

– А ты откуда здесь? – удивился я. –Ты же еще не родился?

Костя удивленно вылупился:

– Мужики, вы лучше завязывйте с «синькой»… я же предупреждал – хватит! На хрена опять в деревню поперлись… да еще пьяные в стельку… машину вон расхреначили!

– Где Юра?

– Здесь я, Серый…– прохрипел приятель с другой стороны автомобиля.

Я выскочил из машины, заметив, что это не «Москвич», а «Нива», и сразу увидел на земле Юру. Не мальчика Юру, а седого мужика, военного пенсионера и подполковника в отставке.

Я встряхнул головой:

– Юрка, ты что-нибудь понимаешь? Что происходит?

Приятель удивленно озирался вокруг.

– Как вы только этот пенек на обочине подцепили? – удивился Костик.– Ладно, машину вроде не сильно помяли… Сейчас назад, в лагерь поедем…

– В пионерский? – удивился я.

Костя тяжело вздохнул и окликнул Юру:

– Брательник, садись в машину… Чтобы я еще раз с вами, алкашами, на рыбалку поехал… да не в жизнь!

– Костя… друг ты мой сердешный,– я с надеждой просмотрел на паренька,– ты только мне одно скажи, год сейчас который?

– Две тысячи двадцать третий от рождества Христова…– недовольно пробурчал Костя и сел на водительское место. – А я смотрю, вы как с откоса слетели – сразу протрезвели мгновенно…

Я заметил, что на небе пробивались первые отблески зари и залез в машину.

– Ну что, мы едем или будем здесь до самого утра сидеть? – недовольно спросил Костик.

Юра медленно приподнялся и отряхнул брюки. Он уселся на заднее сидение автомобиля и прохрипел:

– Погнали!

Пока мы возвращались к палатке, Юрка удивлялся:

– Серега, ты что-нибудь понимаешь? Что происходит?

– Я уже уснул в палатке,– пробурчал Костик.– Слышу, машину завели. Ну думаю, опять в деревню за самогонкой намылились… Хорошо недалеко отъехали. Да и вообще легко отделались, машину не сильно помяли, да и сами целые…

Когда мы подъехали и вылезли из автомобиля, я осторожно отозвал Юру в сторону:

– Это точно не могло быть сном. Все эти дни, проведенные в 1987 году… Но Костику, на всякий случай, не стоит пока ничего говорить…

– Да никому не стоит,– нахмурился Юра.– У меня скоро мозги расплавятся от таких странных перемещений…

– Думаю, все же надо наведаться к тому странному старичку. Но только не сегодня. Я супруге пообещал, что в воскресенье к полудню буду дома как штык.

– Да ты говорил, что у вас в воскресенье какая-то круглая дата…– Юра пошарил в вещмешке, достал сотовый телефон и удивленно показал мне:

« 16.05.2023»

Когда мы свернули палатку и собрали вещи, часы показывали семь утра.

У меня были странные ощущения. Я не мог поверить, что совсем недавно бегал двенадцатилетним пацаном, видел юных одноклассников, дрался с маньяком Куприяновым, вел расследование о пропавшей несчастной девушке Юле, общался с молодыми родителями, а главное, с живым братишкой Витей…

Перед возвращением домой мы решили попить чайку у костра.

– Похмеляться не будете? – осторожно спросил Костя, разливая по кружкам душистый чай,– кажется, чекушка еще осталась…

– Да мы вроде и не болеем,– пожал плечами Юра.– Да, Серега? С чего бы нам похмелятся…

Приятель с удовольствием отхлебнул бодрящий напиток.

– Кстати, Юра, я еще вчера хотел попросить… поговори с отцом, пусть поможет мне устроится в Москву на приличную работу. Надоело уже в нашем Артемьевске торчать…

Юрка от неожиданности выронил кружку на траву и оторопело посмотрел на двоюродного брата:

– Ты что только что сказал?

– Нет, ну если не сможешь поговорить, дай хоть номер телефона дяди Толи, мы же не чужие люди…

Юра стоял, ошалело смотрев то на Костю, то на меня:

– Серега, что вообще происходит?

А я уже начал догадываться и осторожно спросил Костика:

– А где сейчас дядя Толя живет?

– Известно где. В Москве. Уже лет пятнадцать…

У Юрки заходил вверх-вниз кадык.

– Так батя... батя мой живой?

– Конечно,– пожал плечами Костя,– ему семьдесят не так давно стукнуло. А с таким состоянием можно хоть до ста двадцати жить…

– С каким еще состоянием?

– Мужики…– растерялся Костя,– что вы меня разыгрываете… Анатолий Сергеевич Комаров в прошлом году вошел в сотню богатейших людей России… это всем известно.

Юра осторожно вытащил из кармана телефон, пролистал справочник. Он неожиданно засиял лицом, показав в телефоне «Папа» и сразу нажал вызов, включив громкую связь. Трубку взяла незнакомая женщина:

– Добрый день. К сожалению, сейчас Анатолий Сергеевич не сможет вам ответить, он находится на совещании и обязательно свяжется с вами в ближайшее время…

В трубке послышались короткие гудки. Юрка оцепенел, уставившись на свой мобильный, будто видел его в первый раз.

Костик хлопнул себя по лбу:

– Чуть садок с рыбой не забыли!

Когда он спустился к реке, я тихо сказал приятелю:

– Если твой отец жив, значит мы действительно смогли изменить прошлое…

– Ничего не понимаю…– пробурчал Юрка.– Не могу поверить, пока сам отца не увижу… Сегодня же лечу в Москву…

И тут у меня в груди бешено застучало сердце. Я силился задать Костику вопрос, но боялся. Юрка сразу угадал мое растерянное состояние и когда Костя подошел, сразу спросил:

– А Витя, Серегин брат… что с ним?

– «Учитель»? А что с ним? Вроде жив-здоров…

У меня перехватило дыхание:

– Витя живой?!

– Ну… по крайней мере, я видел его в добром здравии в четверг, в «Покупочке». Мужики, да что с вами такое? Что вы все расспрашиваете?

– Поехали скорее! – кивнул я, выплескивая остатки чая в догорающий костер…

Когда возвращались в город, за рулем автомобиля сидел Костя. Мы находились в таком нервном возбуждении, что просто не смогли бы управлять машиной.

Неужели Витя, братишка мой, живой…

Когда въехали в город, я осторожно спросил Костика:

– А почему ты назвал Витю «Учитель»? Он что, в школе работает?

Парнишка удивленно посмотрел на меня и рассмеялся:

– Сергей, хватит уже прикалываться… У твоего брательника свои жизненные университеты…

– Отвези прямо сейчас к Вите, если ты знаешь где он живет.

Костя кивнул и проехав еще два квартала, остановился у двухэтажек на Луговой.

Я выскочил из машины. Вслед за мной и Юрка.

– Вы куда? – удивился Костик.

– Припаркуйся и подожди нас! – приказал приятель.

Мы быстро вошли во двор. За большим деревянным столом, под развесистой ивушкой, играли в домино три старичка-пенсионера.

– Здорово, отцы! – гаркнул Юра.– А где «Учитель» проживает?

– В восьмой…– недовольно пробурчал дедок с маленькими щетинистыми усиками.

Поднявшись на второй этаж, я застыл перед дверью с номером «восемь». Юрка тоже заметно нервничал. Набрав в грудь воздуха побольше, я осторожно постучался. Никакого эффекта. Тогда я постучал посильнее и из глубины квартиры раздался хриплый голос:

– Открыто…

Я осторожно приоткрыл двери и вошел в прихожую. Юрка как тень следом за мной. Минуя небольшой коридор, мы оказались в небольшой комнате. На диване лежал худощавый сухой старик в очках. Он медленно повернул голову, и увидев нас, слегка приподнялся. Сомнений быть не могло, это Витя! Но только… почему он так состарился, осунулся… на вид ему семьдесят, не меньше…

– Какими судьбами, братишка? – чуть заметно улыбнулся Витя.

Я подошел ближе и присел на диван, тут же заметив, что одна штанина у Вити пустая, не было левой ноги до колена.

– И ты присаживайся, – брат кивнул Юрке на стул и внимательно посмотрел на меня.

– Витька… живой...– удивленно пробормотал я.

– Живой. Даст Бог, еще поживу…– усмехнулся брат.– А ты чего это, Серега, с бухты-барахты нагрянул? Или случилось чего?

Мы с Юркой переглянулись. То, что с нами происходит – просто удивительно…

– Да ничего не случилось… На тебя хотел посмотреть, братишка. Что же ты так постарел-то?

– Тюрьма еще никого не молодила…– улыбнулся брат, обнажив железные фиксы. – Мы тут с Карасем на днях посчитали – почти двадцать пять годиков я без малого оттрубил… Сам-то как? Дедом еще не стал?

– Скоро стану…– я невольно посмотрел на удручающий интерьер комнаты и сразу догадался, что Витя живет один.

– Вы ведь не спешите, мужики? А то ветром налетели…

– Нет, не спешим…

– Тогда пойдемте на кухню..– Витя быстро достал металлический протез за диваном и одел на ногу,– настоечкой вас угощу…

– Я пойду скажу Костику, чтобы не ждал…– кивнул Юрка и вышел из квартиры.

Настойкой дело не ограничилось. Через час Юрка сбегал за водкой и закусью в ближайший «Магнит». Витя приоткрыл форточку и присев на стул у подоконника, закурил. Он чуть заметно улыбался, поглядывая на меня:

– Удивил ты меня сегодня, Серега. То месяцами не приезжаешь и не звонишь, а то вдруг нагрянул, как снег на голову…

– Я… да ты и сам в любое время приезжай в гости… мы же братья…

Витя неожиданно стал серьезным.

– Разные мы с тобой, Серега. Хоть и братья. Как родители?

– Нормально…– пожал я плечами.– А ты почему один живешь?

Брат расстегнул рубашку и я заметил на его теле уголовные татуировки.

– Нормальная баба за меня не пойдет. А шалаву, если понадобится – я и так найду… это не проблема.

Я вспомнил, какой Виктор был в двадцать лет… возвышенный и романтичный, стихи писал… неужели ничего не осталось от того прежнего Вити? Медленно, но до меня все же начало доходить, что мы с Юркой действительно побывали в прошлом, это был не сон. Нам удалось сделать так, что мой брат и отец Юрки остались живы… Но почему у брата оказалась такая исковерканная судьба… он же сам на себя не похож. Пятьдесят пять, а выглядит как старик…

– Протез новый видел? – улыбнулся Виктор.– Братва помогла. От нашего государства хер чего получишь… На нефти и газе сидим – а старики пенсию копейки получают. Бабули в мороз на рынке носками торгуют, чтобы жратву купить… Ладно я уголовник, но хоть народ свой не позорьте, чмошники…

У меня сейчас было к брату тысячи вопросов, но я даже не знал, с чего начать. Любые вопросы могли показаться странными…

Но Витя под хмельком сам ударился в воспоминания:

– Я когда в две тысяча втором вышел, огляделся – а страна-то уже совсем другая… Дикий бандитский капитализм. Ты, Серега, весь в семье и работе… Родители на пенсию вышли, в дачу и огород погрузились… А у меня ни друзей, ни образования, ни специальности, только три курса педагогического да погоняло это дурацкое с Зоны прилепилось, «Учитель»…

– А Лена? Не писала?

– Пять лет ждала. Мы же думали, дело рано или поздно пересмотрят… в Москву писали… Нельзя же так, за убийцу-мента и по полной, пятнашку… А тут раз… и вообще Советский Союз исчез, дело мое вообще похерили. Я точно знаю, что батя тогда московским министрам пороги обивал, чуть до Борьки Ельцина не дошел… но хер там, меня как-то полковник мусорской на Зоне вызвал и сказал: сиди паря ровно на жопе, ни на день раньше все равно не выйдешь... И вообще, скажи спасибо – что к стенке не поставили за убийство сотрудника правоохранительных органов. На следующий день я Ленке отписал, чтобы не ждала, не ломала и своей жизни…

Я смотрел на этого надломленного жизнью человека. Витька… ну почему… почему все получилось так наперекосяк…

Вскоре Юра принес из магазина пакет с водкой и закусью. Наскоро попрощавшись, он покинул нашу компанию. Я сразу догадался, что приятель наверняка хочет побыстрее увидеться с отцом и скорее всего, сразу рванул в аэропорт…

Когда мы почти ополовинили вторую бутылку, Витя задумался:

– Знаешь, Серега… Хорошо что у тебя все нормально сложилось… Но ты не думай, что если зек – сразу позорное клеймо на всю жизнь. На зоне тоже люди живут. А если человек правильный, не баклан и не отмороженный на всю голову – его везде привечают…

Двадцать пять лет провести в тюрьме… У меня даже в голове это не укладывалось… но почему двадцать пять? Витя снял очки, и глаза у него стали будто еще меньше, спрятавшись за мелкими многочисленными морщинками. От крыльев носа по обе стороны тянулись глубокие складки

– Слушай…– усмехнулся Виктор.– Я как на твоего кореша Юру посмотрю, вспоминаюАндрюшу Костыля, уж больно похожи. Я когда на вторую ходку двинул, в СИЗО сидел, в Армавире. Так вот это Андрюша чего учудил… Делал в камере подкоп, а во время прогулки выносил землицу в кармашках и незаметно разбрасывал по дворику…

– Прямо граф Монте-Кристо…– удивился я.

– За пять месяцев, пока следствие шло, сделал таки ухарь подкоп под стеной. И темной зимней ночью рванул на волю… Баба-вертухай его точно в темечко положила у запретки. На зоне судачили, что она раньше снайпершей была, курва мусорская…

Виктор закашлялся и осторожно приподнявшись, направился в ванную. Тут же в коридоре послышался шум. Я подскочил и увидел, что Виктор беспомощно растянулся на полу в коридоре. Подбежав ближе, у меня сердце ушло в пятки: брат закатил глаза, и мне показалось, будто он не дышит.

– Витя! Витя! Братишка!

Я энергично растер брату щеки, уши. Пульс на руке прощупывался, но очень слабый.

Вытащив телефон, я позвонил в скорую:

– Луговая двенадцать, третий дом, восьмая квартира… человеку плохо. Сознание потерял.

– Бригада уже выезжает…– раздался в трубку ровный женский голос.

У брата слегка затрепетали веки и он медленно приоткрыл глаза:

– Сергей, там валидол в серванте…

Я пулей метнулся и принес таблетки. Виктор тут же осторожно привстал и засунул одну под язык.

– Ты же сознание потерял. Тебе в больничку нужно.

– Мотор малость прихватил…– махнул рукой Витя.– Ничего страшного. Со мной такое бывает…

– Все. Больше никакого алкоголя…– покачал я головой.– Я тебе сейчас водички принесу.

Я налил в стакан воды и вернулся к брату. Он опять лежал ничком на полу, запрокинув голову. Я взял его на руки и потащил в комнату, казалось, Витька почти ничего не весит. Открыв широко окно, я расстегнул рубашку и снова сбегав в кухню, смочил полотенце. Мне показалось, у брата посинели губы. Он почти не дышал.

– Братишка, дыши!

Я стал энергично, но несильно надавливать на грудную клетку. Двадцать надавливаний – два вдоха. Двадцать надавливаний – два вдоха. Как учили на курсах, только не останавливаться…

Сзади послышались гулкие шаги.

– Отойдите, попробуем разряд!

Я обернулся, увидев в комнате усатого доктора.

– Когда он сознание потерял?

– Минут десять назад…– тихо сказал я.– А почему вы так долго ехали… больница же совсем рядом!

Доктор печально посмотрел на Витю, подержал пальцы у него на запястье и печально покачал головой.

– Давайте разряд!!! – заорал я.– Делайте что-нибудь! Какого хера вы вообще тогда приехали?!

Мне показалось, что веки у Вити немного вздрогнули.

В комнату вошел крупный чернявый санитар.

– Да живой он. Успокойтесь…– спокойно сказал доктор,– Борис, неси носилки, забираем пациента в больницу…

Через час я сидел в кабинете у заведующего отделения терапевтического отделения Кирсанова:

– Скажите, жизни брата сейчас точно ничего не угрожает?

– Организм у него очень ослаблен. Но завтра утром, надеюсь, переведем вашего брата из реанимации.

– Прошу. Сделайте все возможное и невозможное…– я оставил визитку,– звоните в любое время суток…

– Да-да… идите, Колчин. Вы все равно сейчас ничем не поможете…

Я полез за бумажником, но Кирсанов покачал головой:

– Это лишнее. Идите, а то отделение скоро закрывается…