Не ври мне

Глава 9

Миранда

Латунная табличка «Юридическая фирма Блэр Н&Д» — вызывала сильное раздражение. Посмотрев на дверь, на которой она висела, я испытала странное ощущение, будто делаю что-то не так. Стивен просил меня не возвращаться сюда, но в итоге я так и не смогла избежать этого.

После ночи, проведённой с Домиником, и долгого душа в своей квартире, мне на телефон пришло сообщение о том, что я забыла у него одну из своих партитур. Я не представляла, как такое могло произойти, ведь обычно хранила их все вместе в папке в своей сумке, но в любом случае мне повезло: Доминик сразу заметил ноты, и у меня оставалось достаточно времени, чтобы забрать их до репетиции. Тито не из тех, кто прощает забывчивость. И хотя концерты в Театре де ла Вилль прошли довольно хорошо, я не хотела заставлять нервничать Тито больше необходимого.

Я набралась храбрости и постучала. Была суббота, день, когда офис закрыт. Со слов Доминика, в офисе он будет один. Ни клиентов, ни тем более Натана. Поэтому я и согласилась. Будь это будний день, наверное, я бы предпочла встретить разочарованного Тито, чем презрительный взгляд Натана вместе со всеми разными и противоречивыми чувствами, которые он был способен вызвать во мне.

— Привет, Миранда! — прогоняя все страхи, раздался резкий голос Доминика. Мужчина появился на пороге с яркой улыбкой и довольным выражением лица. Я осмотрела коридор позади него. Там было пусто, все лампы выключены, и никто не сидел за столом Вивьен. Доминик на самом деле был один, — заходи, не стесняйся.

— Не считала тебя трудоголиком, — сказала я, сделав несколько шагов вперёд.

— О, это точно. Думаю, в моей жизни это первая суббота, когда я пришёл в офис.

— Должно быть, клиент очень важный…

Он бросил на меня намекающий взгляд, затем взял за руку и потащил в свой кабинет.

— Так и есть.

Мы вошли, и меня ждал первый сюрприз утра. Стол Доминика, который в первый и единственный раз, когда я его видела, был завален бумагами, папками и разбросанными записками, теперь был совершенно пуст. Сверху лежала только пластиковая папка, и что-то подсказывало мне, — в ней должны быть мои ноты.

— Ты провёл весеннюю уборку? — спросила я в шутку.

Не услышав ответа, я обернулась, чтобы посмотреть на него. Мужчина стоял в дверном проёме, неподвижно — руки засунуты в карманы, плечо упирается в дверную раму. Джинсы обтягивали худые ноги, полосатый джемпер подчёркивал тёмные глаза. Он был красив. Доминик насмешливо улыбнулся. Он обещал ад.

Сердце подскочило к горлу. Несмотря на то что мы провели ночь вместе, он не насытился мной. Меня было недостаточно для него. Дыхание перехватило в горле, но я заставила себя не сдаваться; не так скоро. Я с вызовом подняла голову и опёрлась бёдрами о стол. Я наблюдала, как он приближается ко мне — медленно, шаг за шагом.

Доминик ничего не сказал. Он поцеловал меня. Сильно прикусил мои губы, вызвав крик, который он поглотил вместе с моим ртом. Он прижался между моих ног. Он был возбуждён; я гадала, было ли это случайностью или он ждал меня.

— Доминик…

— Шшш…

— У меня с собой ничего нет.

С наглой улыбкой он отодвинул папку с нотами на дальний край стола. Под ней лежал презерватив. Это было подтверждением того, что Доминик всё спланировал, но когда? До или после того, как нашёл мои ноты?

— Ты и правда всё продумал, верно? — спросила я, надеясь, вывести его из себя. Мужчина погладил моё колено, но ничего не ответил.

Вместе с дрожью удовольствия пришли подозрения.

— Я на самом деле забыла или…

Я намеренно оставила фразу открытой. Не хотела обвинять его, но в то же время у меня было ощущение, что угодила в хорошо спланированную ловушку.

— Ты мог спросить, — прошептала я.

— Ты бы не пришла.

Я плотно сжала губы. Это была правда.

Доминик коснулся меня между бёдер. Внезапно и страстно. Хотя я была одета, я стала особенно чувствительна к его ласкам. Его тело изучило моё. Он знал, как мне нравятся прикосновения, и не боялся переступить черту. Я прикусила губу, когда его руки нашли способ стянуть с меня брюки. А в момент, когда он сдвинул мои трусики и в меня вошли его пальцы, я поняла, что проиграла. Несмотря на гнев из-за жульничества, я возбудилась. Жаждала его и тех возможностей, которые он мне предлагал. Дверь в кабинет осталась открытой. Была суббота, поэтому никто не мог войти. И всё же я почувствовала, как внутри меня бьётся мощное чувство. Это было желание сделать что-то неправильное: вступить в игру, осмелиться.

Я протянула руку и уверенно расстегнула молнию на его брюках. Обхватила член. Мощный. Стала ласкать его, будто знала, что Доминик этого и хочет. Стон, сорвавшийся с его губ, заставил меня вздрогнуть от удовольствия. Я разорвала обёртку презерватива и раскатала его.

— Ты собираешься кричать? — спросил он, хватая меня за бёдра.

Я закрыла глаза и откинула голову назад. Не хотела ни выставлять себя напоказ, ни угождать ему. Чтобы заполучить меня в своё распоряжение, Доминик украл из моей сумки ноты и солгал мне. Он заслуживал наказания, или, возможно, наказания заслуживала я, потому что вместо того, чтобы дать ему от ворот поворот, как должна была сделать, я оставалась в его объятиях.

«Это ошибка… Грандиозная ошибка».

Внезапно у меня изменилось мнение. Я попыталась отстраниться от мужчины, но он не позволил. Он крепче сжал мои бёдра и вошёл одним мощным толчком.

— Миранда…

Моё имя, зажатое между его губами, заставило меня вздрогнуть.

Но ему оказалось недостаточно. Он начал толкаться, раздевая меня и провоцируя.

— Скажи, что ты хочешь только меня.

Я затаила дыхание. Как и свою совесть.

Мы трахались. Мы встречались, но меня неоспоримо влекло к другому мужчине…Тому самому, о котором думала каждый раз, когда искала облегчение в удовольствии.

«Натан Блэр».

Я крепко сжала челюсти. Руки Доминика блуждали по моему телу, поднимая кофточку и обнажая кружевной бюстгальтер. Я выгнула спину под неистовыми прикосновениями его языка. Ему не нужны были стоны, он хотел услышать крик. И чтобы добиться своего, он без колебаний укусил меня.

— Ааах!

Его пальцы стали агрессивными, голодными. Проникновения ударяли меня о стол. Каждый резкий выпад оставлял синяк. Каждый вздох — новая боль. Я цеплялась за его руки, просила замедлиться, но Доминик не обращал внимания. Он потерял контроль над собой.

Часть меня запаниковала. Я попыталась отстраниться и сдержать его ярость, но Доминик был слишком силен для меня. Он кончил, придушив стон, не заботясь ни обо мне, ни о моём удовольствии.

Я сжала кулаки. От ужаса затаила дыхание. Доминик был жесток, перешёл все границы. Я уже готовилась высказать ему, выплеснуть на него свой гнев, когда услышала, как с резким звуком хлопнула дверь, словно кто-то её захлопнул. Широко открыв глаза, я села.

— Что это было?

Шум, казалось, раздался у входа в офис.

Доминик провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул. Его шея была мокрой от пота. По какой-то причине его запах стал интенсивнее.

— Должно быть, кто-то вошёл.

— Кто-то здесь? В офисе?

— Ключи есть не только у меня, но в любом случае он ушёл.

От страшного подозрения земля ушла у меня из-под ног.

— Твой… брат? — мой голос дрожал. Одна мысль о том, что кто-то… нет, на самом деле. Не кто-то. Натан — увидел нас в безумный момент близости, повергла меня в глубокую панику.

Доминик погладил меня по лицу и спокойно улыбнулся.

— Возможно.

Я оттолкнула его от себя, когда паника переросла в ярость.

— Почему-то, мне кажется, тебя это не беспокоит?

— Потому что меня это не беспокоит, — откровенно признался он, — мы вместе, Миранда. Естественно, мы делаем определённые вещи.

— Мы не вместе, Доминик, — выругалась я.

— У нас есть отношения сексуального характера, но мы не вместе.

Я спрыгнула со стола и снова надела брюки. И уже собралась уходить, но в момент, когда положила руку на дверную ручку, Доминик заблокировал дверь.

— Что происходит? — спросил он спокойно.

— Что, чёрт возьми, происходит с тобой? — закричала на него я, — ты хоть понял, как ты меня взял?

— Я овладел тобой на столе. Со страстью.

— И с жестокостью.

— Этого больше не повторится.

— Ты уже говорил мне об этом.

— Думал, тебе понравится.

— Я выгляжу довольной?

Доминик поджал губы, наконец-то поняв, что я не шучу. Я была женщиной, которая любила играть, экспериментировать. Но до определённого момента, а то, что только что произошло, лежало за гранью.

— В чём проблема, Миранда? Том, что произошло между нами, или из-за того, что видел Натан?

Обжигающая дрожь пробежала по моим рукам и окрасила лицо.

— Мне не нравится Натан. Ты знаешь.

Спрятаться за этими словами было легко, гораздо труднее объяснить то чувство пустоты в груди, которое вызывало одно лишь упоминание его имени. Ни один мужчина не оказывал на меня такого воздействия. Никто!

— Миранда. Он… он причинил тебе боль?

Я внезапно замерла. Неопределённость в вопросе открывала зловещие перспективы.

— Разве он способен?

Доминик покачал головой.

— Никогда не знаешь, что ожидать от людей.

«Теперь остановись».

Я выпрямила спину и решила разобраться с ситуацией раз и навсегда.

— Я хочу знать правду, Доминик. Что, чёрт возьми, сделал твой брат? Почему все твердят мне держаться от него подальше?

— Все? — его взгляд резко изменился. Он схватил меня за плечи и заставил посмотреть на него, — кому ты о нём рассказывала?

— Никому!

На мгновение мне показалось, что он собирается меня ударить. Доминик был вне себя; я никогда не видела его таким. Однако я тоже потеряла контроль над собой и была готова на всё, чтобы докопаться до истины. Я бросила ему вызов, подстрекая дать мне пощёчину, снова причинить мне боль. Это стало бы последней каплей — идеальный эпилог к отношениям, которые я слишком долго хотела прекратить, но на продолжении которых по какой-то причине настаивал Доминик.

Его пальцы едва заметно дёрнулись на коже моих рук. На мгновение его глаза стали тёмными, почти чёрными. Наконец он отпустил меня.

— Что мне с тобой делать? — он ударил кулаком по столу, — как я могу заставить тебя доверять мне?

— Сказав правду.

Доминик засмеялся, но не от радости. Он смеялся надо мной.

— Я адвокат, Миранда. Если не помнишь, моя работа заключается не в поиске правды, а в её искажении.

— Ты бы и со мной так поступил? Стал бы искажать правду ради своей личной выгоды?

Опасная улыбка искривила его губы.

— Разве я уже не сделал это?

Я стояла неподвижно. Застыв.

Да. Он уже поступал так и не раз. Само моё присутствие в его кабинете было результатом обмана.

Доминик сделал шаг ко мне. Я инстинктивно отступила.

— Хочешь, чтобы я сказал тебе правду? Думаешь, ты достаточно сильна, чтобы противостоять ей?

Я врезалась спиной в стену. Было слишком поздно останавливаться или умолять его остановиться. Мне оставалось только слушать.

— Натан — опасный мужчина. Те, кто видит его, очарованы манерами и речами, но в уединении стен своего дома, когда гаснет свет, он становится чем-то совершенно другим.

— Что ты имеешь в виду?

Доминик сделал шаг назад, возможно, сожалея о том, что заговорил со мной.

— Тебе лучше надеяться, что ты никогда об этом не узнаешь.

В этот момент он хотел отвернуться от меня и закончить разговор раз и навсегда, но я ему не позволила. Я не могла. Мой разум уже начал бежать по пути, не похожему ни на один из тех, по которым он когда-либо проходил; путь, вымощенный насилием и кровью.

— Что случилось с Шанталь Дэвро?

У Доминика округлились глаза. Сначала я подумала, — он удивлён тем, что я узнала что-то о жене Натана. Но затем выражение его лица изменилось. В темноте радужных оболочек я увидела древнюю обиду; кровь из раны, которая до сих пор открыта и никогда не заживёт.

— Шанталь… — имя жены брата сорвалось с его губ с нежностью пронзительной мелодии. Моё сердце сжалось. Даже Стивен не сумел бы отдать должное ни одной из своих сонат тому чувству, которое, я была уверена, Доминик баюкал в своей груди, — ты ничего о ней не знаешь.

Ему снова захотелось сбежать. Во второй раз я использовала все свои силы, чтобы заставить его продолжить.

— Тогда объясни мне.

— Я не могу. Если бы мне пришлось, ты…

— Я останусь с тобой, — быстро пообещала я, — секреты Натана не повлияют на наши отношения.

Доминик обхватил ладонями моё лицо и заглянул мне в глаза. Я не была похожа на его клиентов, и я не была похожа на него. Я не умела лгать: может, по этой причине, когда я услышала, как громко он вздохнул и поднял глаза к небу, моё сердце не могло не биться в его пальцах.

Я потерялась. Имея выбор, я выбрала худший путь и продала себя за правду.

«Беги, пока можешь», — кричали мои инстинкты.

Но Доминик заглянул глубоко внутрь меня и сказал мне то, чего я меньше всего ожидала.

— Шанталь была моей невестой.

Как будто кто-то пригвоздил мои ноги к полу. Я не могла пошевелиться, не могла отвести от него взгляд. Разум мчался, сердце забилось быстрее, правда давила на меня.

— Это невозможно, — тихо прошептала я, — если она была твоей невестой, почему она вышла замуж за Натана?

Доминик сделал несколько шагов и сел в кресло рядом с письменным столом. Упёрся локтями в колени и провёл руками по волосам. Медленно.

На несколько мгновений воцарилась странная тишина. Ожидание.

Затем дистанцию между нами заполнил его мягкий голос.

— Натан обладает извращённым обаянием… — я задыхалась. Это была правда. Что-то в Натане шокировало и пугало, — сначала он вызывает страх, который потом перерастает в желание. И в конце…

— В конце? — спросила я с замиранием сердца.

— Я не знаю, — Доминик задумался, — не уверен, что есть финал, Миранда.

— Но Шанталь? Она…

— Она вышла за него замуж, — сокрушённо проговорил Доминик, — Шанталь любила его. И ослепла от своего чувства. Она была сильной женщиной, но её всё равно сломили.

— Что с ней случилось?

Доминик сжал кулаки. Если бы он был один, то, наверное, что-нибудь сломал. Он был зол. Я никогда не видела его в таком состоянии, но не испытывала перед ним страха. Я чувствовала: его гнев справедливый, вина не его.

Правда вырвалась из его уст. На вкус она была горькой, как месть.

— Никто не знает. Шанталь исчезла в одночасье. Фотографии. Одежда. Портреты. Она забрала с собой всё, словно никогда и не существовала. Я пытался расспросить Натана, что с ней случилось, но он так и не ответил. Он даже терпеть не может слышать её имя…

— Он любил её, правда?

Доминик кивнул. А я почувствовала, как на части раскололось сердце.

— Я не понимаю. Если она любила его, а он любил её, почему она ушла?

— Сколько тебе лет, Миранда?

— Двадцать четыре, — неохотно ответила я.

— Ты молода, — мужчина посмотрел на меня, — ты прекрасна и чиста. То, что я рассказал тебе, — это не сказка, а реальность. Знаешь в чём разница?

— Нет счастливого конца? — рискнула я.

Он покачал головой.

— Нет никакого конца, кроме одного. Единственного.

«Смерть».

Я вздрогнула.

— Зачем ты говоришь мне об этом?

— Чтобы держать тебя подальше от него.

— Поэтому ты всё время спрашиваешь меня, ради кого я здесь — тебя или твоего брата? Почему ты боишься, что я поступлю, как она, и выберу его?

Доминик поднял голову и очень долго вглядывался в меня. У меня возникло ощущение, что он не просто смотрит, а нашёл способ заставить пробежать между нами целую жизнь.

— Ты хочешь правду? Да.

Снова наступила тишина. Я даже перестала дышать, столько эмоций бурлило в моём теле. В первый раз я чувствовала себя так. Я была молода, конечно. Было много вещей, которые мне ещё не довелось испытать, но я точно знала, что значит оставаться в чьей-то тени.

Бесчисленные годы я играла на скрипке, совершенствовалась и наблюдала, как вместо меня продвигаются другие. Созерцала, как они отнимали у меня мечту, с которой росла, — играть соло. Я ненавидела их за это, но ни один из них не завладел моим сердцем.

У Натана получилось. Он забрал сердце Доминика и уничтожил его.

Я сделала шаг вперёд, к нему. Положила свою руку на руку Доминика. Его кожа оставалась разгорячённой несмотря на тонкий слой пота. Он сдерживал свои эмоции. Будто не мог их отпустить, или, наоборот, не хотел избавляться от этого бремени.

— Я не буду врать тебе ради утешения, потому что знаю, — это не работает, — я вспомнила все те случаи, когда Тито пытался успокоить меня, рассказывая сказку о том, что в конце концов всегда побеждает достойный. Это неправда. Были десятки отличных музыкантов, которые оставались в тени. Я сама могла вернуться туда в любой момент, — так вот правда: я не Шанталь.

Просто. Откровенно. Напрямую.

Никаких обещаний. Никакой лжи.

И на этот раз, когда я повернулась и вышла за дверь, Доминик не пытался меня остановить.