Неблизкие

22. Лиза

— Какие ты цветы любишь, стесняшка? — спрашивает Максим, когда мы едем в машине.

— А что?

— Подарить тебе хочу.

Закусив губу, улыбаюсь.

— Все.

— Как это все?

— Ну вот так. Кроме разве что лилий. Мне не нравится их запах. А все остальные люблю. Потому что это в первую очередь знак внимания.

— Даже если я нарву одуванчиков? — хмыкает Макс.

— Ну, сейчас ты их не найдешь. Разве что насобираешь мне гербарий из листьев. Но ему я тоже буду рада.

— Надо же, какая непривередливая девочка.

— А я тебе в первый вечер сказала, что такая. Ты не поверил, — показываю ему язык.

В груди словно бабочки летают и хочется улыбаться. А еще смотреть на Максима. От желания увидеть его глаза, буквально зудит всё. Скорее бы уже избавиться от этой чертовой повязки.

— Не — не, ты не сравнивай. В еде ты еще та привереда.

Я смеюсь, а Макс останавливает машину.

— Посиди минутку, я сейчас.

Уходит куда — то, и возвращается спустя минут пять. Открывает дверь с моей стороны.

— Надеюсь, понравятся.

Моей руки касаются стебли, и в руках оказывается не малых размеров букет.

— Что это? — восторженно лечу подушечками пальцев по хрустящей бумаге к верху.

Макс садится со своей стороны и заводит машину.

— Гипсофилы.

Гипсофилы? Я таких и не знаю. Тактильно — это множество небольших бутончиков, сложенных в один большой.

Ныряю носом в цветы и слышу, как щелкает камера.

— Красивая девочка.

Сердце раздувается и как умалишенное колотится в груди.

Ну вот как ему противостоять? Знаю, что нельзя было целовать его в ответ, но и оставаться равнодушной совсем не получается.

— Спасибо тебе, — тянусь вперед, чтобы поблагодарить его и натыкаюсь на мужские губы.

Макс кладёт ладонь мне на затылок, чтобы с ходу углубить поцелуй.

Ох, мамочки, какой он горячий. В животе тут же закручивается спираль от его напора, запаха, уверенного языка, шарящего в моем рту. Хочется спрятаться от ощущений, потому что их слишком много. Всего лишь поцелуй, а у меня все дрожит внутри и тянет сладкой истомой.

По приезду домой Макс ставит цветы в ведро. Но на этот раз оставляет его посреди зала, а не запихивает в угол у входа. Мы обедаем, разговариваем и целуемся. Так много целуемся, что у меня начинают болеть губы, но остановиться все равно не получается.

Не знаю правильно ли я поступаю, позволяя себе эти вольности с Максом и ступая на ту самую тропинку, которую старалась избежать, но я словно впервые за долгое время чувствую себя другой.

Не послушной отличницей дочкой, окончившей школу с золотой медалью и поступившей на бюджет в музыкальную академию. А простой девчонкой, внутри которой, оказывается, существует вулкан эмоций, способный извергаться и бурлить.

Когда за окном темнеет, я отправляюсь в ванную, кое — как выставив Макса за дверь. Если до этого он не особо слушал мои «нет», то теперь их для него будто и вовсе не существует. Прижимая ладони к горящим от смущения щекам, принимаю душ, надеясь, что этот засранец не ворвется сюда, а потом выхожу в зал.

Макс уже во всю работает, если судить по стуку клавиатуры. Отправившись в комнату, я осторожно снимаю повязку. Знаю, нельзя долго ходить без неё, но сегодня противостоять себе я не в состоянии.

Мне нужно его увидеть, хотя бы пару минуточек.

В зале лишь приглушенный свет от нескольких мониторов, поэтому ориентироваться мне удаётся легко. Вижу я не очень четко, но немного лучше, чем несколько дней назад. Теперь я в состоянии различить непонятные символы на мониторах, таблицы.

По мере приближения к Максиму пульс учащается. Тихонько подхожу к нему сзади и кладу ладони на плечи.

— М-м-м-м, — он мурлычет, как довольный кот.

С улыбкой провожу пальцами по его жестким черным волосам.

— В чем состоит твоя работа? — несмело любопытствую.

— Раз ты спрашиваешь, значит ответ уже знаешь, — оторвавшись от клавиатуры, он разворачивается на своем стуле.

Взгляд в темноте вспыхивает, когда замечает, что я без повязки. Обхватив руками талию, усаживает меня к себе на колено и завороженно гладит большим пальцем щёку, смотря мне в глаза.

Я и сама не дышу. Его изображение нечеткое, словно сквозь тонкий слой воды, но мне этого вполне хватает, чтобы рассмотреть то, КАК именно он на меня смотрит.

И я, кажется, пялюсь на него точно также. Жадно изучаю губы, которые только за сегодня меня целовали столько раз, сколько я не целовалась вообще за все годы.

— Зачем рискуешь? — хрипло произносит.

— Я совсем немножечко, — отвечаю, вдоволь напитываясь его эмоциями, которые буквально написаны на лице. Хочу запомнить их и до снятия повязки прокручивать в памяти, потому что они просто сумасшедшие. Он сумасшедший. Красивый такой, дерзкий мальчик, — а ты зачем?

Он хмурится, а я киваю на компьютеры.

— Ты правда хакер?

Догадавшись, хмыкает.

— Бакеев разоткровенничался?

— Так, правда?

— Да, Лиз.

В груди тревожно стягивает.

— Зачем тебе это?

— Деньги, — он все также безотрывно смотрит на меня.

— Разве тебе недостаточно знаний для того, чтобы быть программистом? Они сейчас тоже очень хорошо зарабатывают.

— Чтобы устроиться программером нужно иметь высшее образование. У меня его пока нет. Вот закончу универ, а там уже буду смотреть.

Ну, логично… Мало какая хорошая компания возьмет человека без диплома. Да еще и без опыта работы. Тут сложно, да.

— То, что ты делаешь незаконно?

— Местами да, — сощурившись, наблюдает за моей реакцией. — Не подхожу тебе? Боишься?

— За тебя — да. Не хочу, чтобы с тобой что — то случилось, — склоняюсь и мягко прижимаюсь к его губам.

Макс шумно выдыхает, а потом пропускает ладонь под моими волосами и обхватывает ею шею.

Мы снова целуемся. Нежничаем, жадничаем. Он подхватывает меня под бедра и несет в спальню.

Осторожно опускает на кровать.

Горящим взглядом плавит мою кожу и внутренности. Здесь темно и я почти не вижу. Но за то время, пока я хожу с повязкой, все остальные мои органы восприятия научились работать выше своей нормы. Поэтому я впитываю его нетерпеливое желание и пьянею с каждой секундой сильнее и сильнее.

Оперевшись коленом на простыню, Максим нависает надо мной и наши губы соприкасаются.

Обхватив мою шею, съезжает на неё поцелуем.

Ох.

От макушки струятся мурашки и собираются жаром внизу живота.

Тихий стон слетает с моих губ, пока он легко кусает меня за ключицу.

— Хочу тебя, стесняшечка, — рычит, задирая мою кофточку.

Рефлекторно торможу его.

— Макс…

Но торможу его не только я, а и внезапно раздавшийся телефонный звонок. Мелодия, установленная на маму, заставляет меня вздрогнуть, а сердце сигануть на ребра.

Макс разочарованно роняет голову мне на живот.

— Ну нахера так не вовремя?

Схватив телефон, несколько раз глубоко вдыхаю и отвечаю на звонок.

— Да, мам? — пытаюсь поднять с себя Макса, но он как тяжеленная несдвигаемая глыба, только крепче стискивает мою талию ладонями и мотает головой.

Невыносимый!

— Елизавета, как ты?

— Хорошо. Готовлюсь ко сну.

Мужские пальцы наглым образом приподнимают мою майку, а губы касаются области под моим пупком.

Мне в щеки ударяет краска. Упираясь, пытаюсь вырваться, да только где мне?

— Умница. Мы через три дня возвращаемся с Борисом. Тебе что — то привезти?

— Нет, не надо, — мне щекотно и горячо одновременно от того, как Максим скользит губами по коже.

Шлепаю его ладонью по плечу.

— Я тогда куплю что — то на свой вкус. Дочь, тут Боря хочет о чем — то с тобой поговорить.

Ох, только не это.

Отвожу телефон в сторону.

— Перестань, — шиплю на Макса, а этот зараза лыбится.

— Моё теперь всё, — ныряет языком мне в пупок.

В ужасе распахиваю глаза.

— Лиза, здравствуй, — звучит сдержанно Борис.

— Добрый вечер, — пищу, изворачиваясь.

— Ну, как ты там? Максим ведет себя хорошо?

Макс смотрит на меня с голодной ухмылкой из — под бровей и шепчет «Очень хорошо».

— Очень хорошо, — на автомате повторяю за ним.

— Ну что ж, это радует. Помогает тебе во всем?

— Да.

— Я рад. Он хороший парень, хоть бывает и выкидывает выкрутасы. А подскажи, Лиз, ты не замечала, он работает много?

Макс отрицательно мотает головой, но я успеваю ответить:

— Да.

— Хм-м-м, — недовольно выдыхает его отец, — ладно, разберемся. Я пришлю тебе денег, старайся жить на них. И Максиму передай, что это и ему тоже. Пусть меньше сидит за своим компьютером.

— Ладно.

— Ну всё, не буду мешать, спокойной ночи. Максу привет.

— Спасибо, и вам.

Быстро сбросив вызов, таки отрываю этого наглеца от себя. Макс падает довольный рядом.

— Издеватель, — ругаю его с жутко колотящимся сердцем.

Он затаскивает меня к себе на грудь, а я утыкаюсь носом в его шею. Благоговейно тяну дерзкий аромат.

— Папа знает, что ты не просто программист? — вскидываю на него голову.

— Знает.

— А моя мама нет.

— Он не распространяется об этом. Всё пытается меня отвадить и всучить денег.

— Может, это правильно?

— Мне не нужно от него ничего. Пусть на мать твою вон тратит.

Я хмурюсь, понимая его нежелание зависеть от отца, но Борис прав. Это точно не работа мечты. Тем более если учесть все опасности, связанные с ней.

— Всё, сегодня ночую здесь, — хлопает ладонью по постели Макс.

— Это еще почему? — возмущаюсь я.

— Соскучился по своей удобной кроватке.

— Ну-у-у-у, окей. Только спать я ложусь сейчас, и ты значит тоже, — привстаю, чтобы взять капли и закапать глаза.

— У меня еще работа, Лиз.

— Ничего не знаю. Хочешь спать здесь, спи сейчас.

Может хотя бы так мне удастся отвадить его от компьютера. Пусть бы хоть раз нормально выспался.

— Кто тут еще издеватель? — он заваливает меня назад, едва я успеваю надеть повязку.

— Ница…

— М?

— Издевательница, — обнимаю его за шею и тяну к себе.

Он утыкается губами в мои.

— Р-р-р-р, а кисоньку дашь?

— Нет, — вспыхиваю, жутко краснея.

— Ну точно издевательница.