Нечеловеческие хроники

19 глава Охота

Лес уже просыпался ото сна, и этому немало способствовала наша бравая компания наездников, сопровождаемая целой сворой собак.

Я хорошо помнила эти места, хотя лес и изменился, он все еще был для меня узнаваем. Теперь это было нечто среднее между лесом и парком нерукотворным. Широколиственный лес, с подлеском можжевельника и подростом сосны, все так же радовал глаз. Заросли падуба изумрудной зеленью стелющиеся между деревьями, перемежающиеся с серым камнем горных склонов манили вдаль, обещая путешествие по сказочному лесу, где непременно будет что-то волшебное.

Это ожидание сказки вполне дополняла одежда и экипировка моих спутников. Словно ожили времена Людовика Солнца. Охотничьи наряды радовали своей красочностью, хотя эта помпезность и доставляла определенные неудобства, я этому сейчас была даже рада. Сидя в дамском седле, в костюме амазонки, глядя на великолепные плюмажи наших кавалеров, красиво украшенные литьем седла и притороченные к ним сумки, искусную инкрустацию оружия, больше похожего на украшение, что, однако, не делало его менее смертоносным, я с трудом ощущала реальность.

Мишель оказался завзятым сокольником[15], приучившим восторженную Нинон к этой забаве, и, судя по тому, с каким удовольствием и гордостью она смотрела на сокола, сидящего на ее перчатке, этот вид зрелищного действа пришелся ей по вкусу.

Соколов было всего одна пара, это были красивейшие и редкие белые кречеты. Обе птицы сейчас сидели на перчатках своих хозяев, в ярких клобуках[16] увенчанных султанами[17] и производили впечатление абсолютного спокойствия и готовности к действию, едва наступит момент. На их лапках красовались бубенцы[18] и, как ни странно, радиопередатчики. Обо всех этих подробностях и назначении каждой детали, Нинон взахлеб поделилась со мной сразу же, едва я оказалась, рядом с ней.

— Смотри, — она указала на двух английских сеттеров, бегущих рядом и поглядывающих то на Нинон, то на Мишеля в ожидании команды, — это собаки подсокольи[19]. Они поднимают притаившихся птиц в воздух и выманивают мелкую дичь из укрытия, только после этого мы выпускаем соколов.

— А лайки? — живо поинтересовалась Моника, указывая на свору, бегущую в отдалении.

— О, лайки для охоты на зверя, мы их пускаем в ход, если сеттеры поднимают более крупную добычу, но тогда соколья охота превращается в обычную традиционную травлю. — скривилась Нинон, явно будучи не в восторге от такой перспективы.

Я не расслышала команды, но подсокольи сеттеры рванули вперед и скрылись в ближайших зарослях кустарника. Лайки занервничали, но продолжили свой бег рядом с охотниками.

— Началось! — гордо сказала Нинон.

Сейчас эта изящная хранительница больше всего походила на великосветскую даму, посвящающую своих неопытных подруг во все тонкости искусства такой охоты, явно чувствуя свое превосходство и даже не пытаясь этого скрыть.

Ревекка слегка усмехалась, поглядывая на Нинон, было похоже, что она-то как раз в курсе всего, что сейчас будет происходить, однако ей хватало такта не лишать подругу удовольствия открывать для нас с Моникой пока еще незнакомый мир.

Мишель быстро глянул на Нинон, после чего, стремительно сняв клобук со своего сокола и, дав ему направление своим окриком, выпустил птицу в ее первую ставку[20]. Нинон тут же продублировала его действия и, повернувшись к нам, раскрасневшаяся от восторга, крикнула:

— Собаки подняли первую дичь! — после чего, пришпорив своего скакуна, она вырвалась вперед, догоняя мчащегося Мишеля.

Пришпорив своего каурого, я присоединилась к основной группе охотников, которая лишь слегка отставала от азартных сокольников, давая им возможность в полной мере насладиться происходящим. Собаки подняли лай, а я глянула в небо.

«Какое восхитительное зрелище!» восторгалась я, наблюдая за стремительным полетом кречетов и их молниеносным падением со стометровой высоты, когда красивейшие птицы мгновенно становились смертоносным оружием для уже выбранной жертвы.

— На ужин сегодня фазаны! — хохотал скачущий рядом Дарий.

— Это только первая ставка! — возразила ухмыляющаяся Ревекка.

— Давайте быстрее, все пропустим! — вмешался Маркус.

Когда мы прибыли на место, Мишель, как и сияющая Нинон, снова был в седле. На их перчатках гордо восседали соколы, успокоенные клобуками, а из седельных сумок, красуясь, торчали фазаньи перья.

— Продолжаем! — воскликнул Мишель и дал команду сеттерам.

Ставки продолжались, с каждым разом пополняя наши трофеи, все чаще попадались куропатки.

Разгоряченные и зачарованные этим непривычным зрелищем — взаимодействием человека с великолепным пернатым хищником, мы не чувствовали пресыщения. За высшим пилотажем этих прекрасных птиц, казалось, можно наблюдать вечно.

Закончилась пятая ставка, все окружили сокольников. Меню стало разнообразнее, к добыче добавилась пара рябчиков.

Живописная полянка, на которой мы оказались, располагала к небольшому отдыху, что, судя по всему, пришлось по вкусу всей нашей компании.

— Кто это все будет есть? — веселились Ревекка с Дарием.

— О вкусах не спорят. — рассмеялась Нинон им в ответ.

Внезапно лайки, возбужденные охотой до предела, заметались так, что Мишель отпустил их, дав полную свободу. Собаки скрылись разномастной лавиной в кустах, расположенных справа от нас. Сеттеры жалобно скулили, но остались возле хозяина, выжидающе глядя на него.

Я напряженно вслушивалась в звуки леса, раздосадованная своим человеческим ограниченным слухом.

Ревекка направила свою лошадь ближе к деревьям, очевидно инстинктивно прикрывая свой тыл. Дарий потянул меня в сторону, явно ожидая недоброго. Маркус с Моникой вытянувшись в струнку, напряженно вслушивались. Нинон, смотрела в лес, широко распахнутыми, удивленными глазами, явно ничего не понимая, как впрочем и я.

Через несколько мгновений, мы услышали шум ломающихся кустов, рык лай и звук приближающейся схватки оттуда, куда мгновениями раньше ринулись наши собаки. Эта какофония нарастала, достигнув своего апогея в тот момент, когда на поляну выбежал окровавленный дикий кабан, яростно отбивающийся от атакующих собак и несущийся прямо на меня. Лошади захрапели, мой каурый встал на дыбы и отпрянул в сторону.

— Подранок! — заорал Мишель.

Одновременно с этим криком, я увидела Дария с ножом в руке, среди своры обозленных собак перерезающим глотку кабана. Мишель вместе с Маркусом бросились в эту свару, оттягивая от Дария собак.

За моей спиной раздался громкий всхлип, перешедший в хриплое клокотание, и все что я успела увидеть, это Монику, молнией метнувшуюся на этот звук.

Развернув своего скакуна, я застыла, мой собственный крик замер где-то в горле, сдавленном внезапным спазмом, а дальше все происходило очень медленно… по крайней мере мне так казалось.

В седле, позади Ревекки, сидел огромный, черный, заросший детина, в каком-то абсолютно сюрреалистичном восточном одеянии, и с хищным самодовольным оскалом, душил ее чем-то напоминающим гарроту[21].

Ревекка безрезультатно скребла по собственному горлу руками, в безнадежной попытке сорвать с себя разрезающую ее шею металлическую нить. Подоспевшая в этот момент Моника, резанула ножом по рукам детины, и они инстинктивно разжались как раз в тот момент, когда маленькая хранительница силой инерции всего своего тела, выбила детину из седла, кубарем покатившись вместе с ним в траву.

Лошадь Ревекки уносила прочь обездвиженное и истекающее кровью тело, а борьба Моники с детиной была моментально прекращена Дарием, который с силой оттолкнув перепачканную кровью Монику в сторону, уже раздирал на куски неизвестного.

Мой вздох, резко вернул времени его нормальный ход, и я осознала, что это не я не дышала все это время, а это события происходили с такой молниеносной скоростью! Резко вернулись краски мира, и на меня обрушился оглушающий гвалт звуков!

Мишель уже разводил костер, чтобы сжечь останки, упорно пытающиеся собраться в единое целое.

Нинон умчалась вслед за лошадью унесшей Ревекку, а я сидела, боясь шелохнуться, чувствуя себя беспомощной маленькой девочкой.

Маркус судорожно осматривал ошарашенную Монику, пытаясь понять была ли она ранена.

— Он тебя укусил? — тряс он ее в панике, т. к. в том кровавом месиве, которым она была покрыта, ничего невозможно было разобрать.

Моника лишь мотала головой и смотрела на свои окровавленные трясущиеся руки, каким-то абсолютно диким взглядом.

Сзади доносилась грызня и повизгивание собак, раздирающих убитого кабана.

От костра резко потянуло пряностью, а зеленеющие языки пламени, пожиравшие шевелящиеся куски плоти, говорили только об одном — это был вампир!

Я не знала этого вампира, в этом я была абсолютно уверена! Что это должно означать? Нас искали и нашли? Но тогда почему Ревекка? Она была мощным и достойным нашим последователем, но вряд ли играла главенствующую роль в списке на уничтожение, принятом триумвиратом… Здесь что-то другое! Уверенность в том, что эта тайна связана именно с Ревеккой росла и крепла…

Меня быстро стянули с лошади и, не давая встать на негнущиеся ноги, встряхнули.

— Дезирэ?!

Меня тряс Дарий, его бледное, перекошенное лицо было совсем рядом с моим.

— Что? — почти гневно крикнула я.

Меня перестали трясти.

— Ты в шоке?

— Я… я задумалась… — неуверенно пробормотала я.

— Ты напугала меня, я тебя звал, а ты не реагировала…

Его беспокойство было абсолютно искренним, а теперь он смутился, и быстро поставив меня на землю, едва успел подхватить, т. к. выяснилось, что стоять самостоятельно, я не могла, ноги подогнулись, словно ватные.

— Наверно ты прав… — снова пробормотала я, осматриваясь по сторонам.

Моника сидела на траве, глядя стеклянным взглядом прямо перед собой, возможно, она тоже пыталась увидеть, что происходит. Я сделала движение в ее сторону и Дарий, быстро усадив меня рядом с ней, отошел к Мишелю и Маркусу, следящими за костром и обеспокоенно поглядывающими в ту сторону, куда умчала тело Ревекки ее лошадь и куда унеслась Нинон.

— Судя по всему, он был один. — заключил Маркус, пиная носком ботинка маленький кусочек, упорно не хотевший гореть, в центр зеленого костра.

— Но где Нинон? — беспокоился Мишель.

— Я слышу топот двух лошадей, думаю, что они вот-вот будут здесь. — попытался успокоить его Дарий, однако сам он не менее напряженно смотрел туда, откуда ожидал увидеть их появление.

Вскоре топот слышала даже я, взгляд Моники вновь стал осмысленным, она снова была с нами.

На поляне появилась Нинон, верхом на своем вороном, тело Ревекки, словно куль, было перекинуто перед ней, одной рукой она удерживала красную от крови тряпку, обмотанную вокруг головы вампирши, а другой держала за поводья ее лошадь, всю в мыле и все еще перепуганную. Своим скакуном Нинон управляла лишь с помощью окрика.

Движение началось одновременно и слаженно, словно по какой-то неизвестной мне договоренности.

Дарий быстро взял тело Ревекки и перенес его ближе к костру, на ходу, придерживая странно болтающуюся голову.

Мишель помог Нинон и она перепачканная, в лохмотьях некогда шикарного одеяния, теперь устроилась на траве, возле нас с Моникой и принялась активно растирать затекшие руки.

Маркус стреножил коней и они, пощипывая сочную траву, не спеша присоединились к другим.

— Что там? — крикнул он Дарию, искоса поглядывая на Монику, тревожным взглядом.

— Практически обезглавлена, шейный отдел раздроблен. — зло сказал Дарий и направился к нашей группке.

— Она восстановится? — встревожилась Моника.

— Да, но это будет то еще зрелище! — хмыкнул Дарий.

Чувствовалось, что он не просто зол, он был в бешенстве!

— Перенесем ее в замок? — спросила Нинон.

— Нет! — отрезал Дарий, — Как велики твои запасы крови? — он требовательно смотрел на Нинон.

— По моим расчетам, хватит месяц прокормить троих вампиров с хорошим аппетитом. — отчеканила она.

— Тогда я в замок, за кровью, а вы найдите кровохлебку[22], цветы, листья, корни, все, что вам попадется и еще мне понадобится большое количество виноградных листьев… — Дарий говорил сухо, по-деловому, однако просьба о помощи сквозила сквозь напускное безразличие.

— Мы все найдем. — кивнул Маркус.

Дарий исчез. Маркус с Нинон, отправились на поиски необходимых растений, оставив меня на попечение Моники и Мишеля, по какому-то общему молчаливому соглашению.

— Что ты увидела? — спросила я у Моники.

Она поморщилась, словно от сильной головной боли, но все же ответила:

— Все что я вижу, больше запутывает, чем что-либо проясняет… Какие-то обрывки, незнакомые лица, как если бы я пыталась смотреть сквозь рваный туман…

— Но, ты поняла, к кому имеют отношения эти обрывки? — настаивала я.

— Честно говоря, нет… — пробормотала она.

Ее неуверенность лишь распалила во мне пламя сомнений, из которого уже проглядывала четкая уверенность, что все происходящее «запланировано» или более правильно — предусмотрено Мартой.

«Что же будет дальше?» беспокоилась я, исподтишка глядя на Монику, «О какой жертве на самом деле шла речь? Дарий, вероятно ошибся и инициация должна была проходить не на крови дичи…», мои мысли потеряли четкость, т. к. затишье закончилось и я мгновенно отвлеклась.

Дарий возник практически одновременно с появившимися из леса Маркусом и Нинон.

— Что нам делать? — тут же поинтересовался Маркус, обеспокоенный и заинтересованный одновременно.

— У нас нет трех дней на ее восстановление, поэтому действовать придется по-другому… — Дарий невесело усмехнулся, — спасибо за это она мне точно не скажет…

— В смысле? — удивилась Нинон.

— Я не знаю, слышали ли вы о том, что я собираюсь сделать, — улыбка Дария стала жесткой, — но это очень болезненно…

— Возрождение? — с придыханием спросил Маркус, озвучив догадку, осенившую явно не только меня.

— Да. — коротко бросил Дарий и отвернулся.

Он быстро расстелил на траве плотную светлую ткань, испещренную смутно знакомыми иероглифами, высыпал на нее часть листьев кровохлебки и винограда, раскидал их ровным слоем и перенес на этот живой ковер тело Ревекки. Затем с помощью ножа, Дарий полностью избавил ее от одежды, и процедура повторилась, только теперь листьями он засыпал саму Ревекку до тех пор, пока она не оказалась буквально погребена под этой зеленью, единственным белым пятном в этом буйстве зеленого, было ее неимоверно бледное лицо. Дарий обернулся, нашел корешки, затем быстро растирая их в руках, направил брызнувший сок на ее развороченное горло, зияющее бурым рваным пятном, остатками корня, превратившимися в его руках в пучок волокон, он закрыл рану. Дальше он засыпал листьями лицо и завернул ткань таким образом, что перед нами теперь лежал сверток, больше похожий на мумию, чем на что-либо другое.

Дарий выпрямился, окинул странным взглядом всю нашу компанию, на мне его взгляд задержался дольше, чем на остальных и в этот момент молчаливого диалога, мне показалось, что он остро нуждается в поддержке, но это ощущение моментально улетучилось, едва он отвернулся.

— Что теперь? — осторожно спросил Маркус, т. к. никто другой не решался.

Все застыли на своих местах, Моника и Нинон сидели рядом со мной, Маркус с Мишелем стояли поодаль и, затаив дыхание, наблюдали за ритуалом, о котором только слышали. Раньше мне не раз приходилось присутствовать при спорах о том байки ли это.

«Возрождение» — странный, мифический ритуал, очень быстро возвращающий разорванного вампира к «жизни». Ревекка не была разорвана, но Дарий прав, времени у нас нет. Мне казалось, что я физически ощущаю, как в песочных часах, пещинки перетекают из той колбы, в которой отмерено время, данное нам для решения очень многих вопросов. Причем я до сих пор не имела четкого представления о полном списке поставленных задач, но уверенность, что все идет своим чередом, меня не покидала и озадачивала одновременно.

— А кровь? — спросила Нинон, обращаясь к Дарию, который стоял неподвижно над телом Ревекки.

Дарий обернулся, на его лице отразилась такая странная смесь эмоций и переживаний, что я даже не решилась задуматься над тем, что они означают. Он замер на мгновенье, словно в нерешительности, а затем, взяв в руки флягу с кровью, посмотрел на Нинон, вымученно улыбнулся и заявил:

— Если после этого, Ревекка попытается меня убить, милая леди, отговорите ее, пожалуйста!

Нинон, не нашлась что ответить, и так и осталась сидеть с открытым ртом, а Дарий склонившись над телом Ревекки, продолжил что-то колдовать, опустошая принесенные фляги одну за другой.

Мне не было видно всех манипуляций, т. к. Дарий загородил мне обзор собой, однако я догадывалась, что он делал.

В теории, в Ревекку необходимо было влить кровь, залить кровью рану, замотать ее влагостойкой тканью и ждать. Вампирская регенерация не так быстра, как о том гудит молва, особенно если повреждения значительные. Через три дня восстановление было бы закончено. А сейчас Дарий организовал для нее своеобразную кровавую «ванну», листья винограда должны были удержать кровь максимально близко к телу, давая ей возможность впитаться, а трава кровохлебка, удержит впитанную кровь в теле, не давая ей вытекать, либо замедляя этот процесс, кроме того, именно эта трава используется всеми кланами, для быстрого ранозаживления. Если к свежей ране приложить листья кровохлебки, уже через полчаса образуется «трехдневная» корочка и боль почти полностью уходит. Очевидно именно из-за этих свойств используемых растений, обряд «возрождения» был столь действенным, что о нем ходили легенды, но вот о том, что он очень болезненный, я слышала впервые… Кроме того, странные иероглифы, которыми был испещрен импровизированный «саван» Ревекки, будил воспоминания о легендах, связанных с вампирской магией, по слухам — темной стороной силы.

Дарий закончил свои манипуляции, молча, подошел и сел возле меня. Сверток, казалось, был замотан еще плотнее, чем в первый раз, но больше ничего не происходило.

Все смотрели на Дария.

— Теперь ждем… — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Как много времени для этого надо? — тихонько спросила Нинон.

— По-разному…

Минут пять ничего не происходило, кроме того, что по молочно белой ткани кое-где начали проступать кровавые пятна.

— Началось? — почему-то шепотом спросил Маркус.

— Да! — бросил Дарий, — Не приближайтесь! — скомандовал он и подошел к «мумии», застыв над ней в напряженной позе.

Я не поняла, что произошло, как я ни вглядывалась, для моих человеческих глаз ничего не изменилось.

— Что происходит? — тихонько спросила я у сидящей рядом Моники.

— Началась вибрация… — ответила она так же шепотом, потом быстро полоснула по мне удивленным взглядом и отвернулась, кивнув каким-то своим мыслям. — все ее тело вибрирует, очень мелко, почти незаметно.

Я не обиделась и, лишь кивнув ей в ответ, еще пристальней стала вглядываться.

Через несколько минут изменения были очевидны уже и для меня. Тело Ревекки, стало подкидывать на земле со все возрастающей скоростью и амплитудой, кровавые разводы на ткани резко «разрослись», оставляя все меньше мест, сохранивших изначальный цвет.

Дарий, схватил края ткани одной рукой, не давая им распахнуться, и придавил Ревекку к земле, упершись ей в грудь, другой. Вибрация усилилась и теперь стала больше похожа на конвульсивные судороги.

Звук рвущейся ткани, разрываемой руками и ногами миниатюрной вампирши, показался мне оглушительно громким. Ее руки и ноги, двигались, совершая странные резкие неестественные движения, словно суставов не существовало вовсе, а голова, мотаясь из стороны в сторону, скинула закрывавшую ее ткань, открыв лицо. Бледное лицо, перепачканное кровью и прилипшими листьями, обезображенное жуткой гримасой боли, безмолвно открывающийся рот, раздувающиеся ноздри, белки глаз кроваво-красные, сами глаза неестественно широко распахнутые, наводили на меня ужас. От этого безмолвного крика кровь стыла в жилах, а волос на голове начал шевелиться!

Мне казалось, что это кошмарный сон!

И этот кошмар набирал обороты — я услышала хрип!

Интенсивность конвульсий увеличилась, и движения почти смазались из-за скорости, горло восстанавливалось, судя по тому, что хрип перешел в гортанный очень громкий не прекращающийся вопль.

Дарий старался сковывать движения рвущегося тела, остатками разорванной ткани, одной рукой, т. к. другой ему приходилось блокировать бьющуюся голову.

Я боялась даже представить себе, что было бы, если ее сейчас отпустить!

Словно в ответ на мои мысли, Ревекка извернулась и, изловчившись, вцепилась зубами в руку Дария, ухватив ее обеими руками, она уперлась ногами в его грудь… послышался хруст.

— Он один не справится! — заорала Моника вскакивая.

Мишель, одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние, надеясь помочь Дарию.

— О, Боже! — воскликнула Нинон и ринулась вслед за Мишелем.

Ее опередил Маркус, который был уже рядом с Дарием. С криком: «Нет!» оттолкнув Мишеля к наблюдающим, он моментально схватил ноги Ревекки и пригвоздил их к земле, сев на них, удерживая руками бьющиеся лодыжки.

Громкое, разъяренное рычание разнеслось по окрестностям, словно смертельно раненный зверь, готовился к последней схватке!

Едва ее зубы выпустили руку Дария, он тут же заблокировал все возможные движения ее головы здоровой рукой и навалился на ее грудь всем своим телом, не давая подняться.

Ревекка вырывалась так, что, казалось, она высвободится в любую минуту! Было четко понятно, что и Маркусу и Дарию с трудом удавалось удерживать ее на месте.

На какой-то момент, Ревекка затихла, словно обмякла, ее тело перестало бить в конвульсиях. Я надеялась, что уже все миновало, однако затишье было не долгим.

Попытки вырваться возобновились с новой силой, с той разницей, что сейчас, вместо рычания и воплей, из ее рта неслась яростная речь, которую, не смотря на то, что этот древний мертвый язык мне был не знаком, идентифицировать можно было только как ругань!

Дарий, сквозь зубы отвечал ей тем же.

Маркус тоже не оставался в долгу!

Вся эта сцена теперь напоминала пьяную драку, серьезно перебравших друзей.

Моника негромко хмыкнула, чем привлекла мое внимание. На ее лице застыла странная улыбочка.

— Ты о чем? — шепотом спросила я, с подозрением глядя на свою подругу.

— Судя по всему, в этот раз, Ревекка абсолютно серьезно настроена убить Дария, когда все закончится.

Такой ответ поставил меня в полный тупик.

— Что значит в этот раз? — не поняла я.

— Если я правильно поняла свое видение, то он уже проделывал с ней нечто подобное раньше.

Мне казалось, что Монике слышно, как заскрипели шестеренки в моей голове. Так быстро, образно и выборочно, картины прошлого давно не вставали перед моими глазами, словно всплывающие части одного пазла, которые услужливо подкидывала моя еще неверная память.

«Ну, конечно! Ревекка была не просто в ссоре с Дарием! Она была в гневе из-за того, что он убил ее бывшего любовника, не дав ей сделать этого самой… Да… Селим, тогда разорвал ее на части, которые разбросал по обрыву, и судя по всему Дарий восстанавливал ее в прошлый раз именно таким образом!», эта догадка не ослабила моей тревоги. Насколько я помнила легенды и байки, которыми на досуге охотно делились хранители друг с другом, какое-то время, «возрожденный» вампир обладал той же силой, что и новообращенный! А это значит, что Ревекка сейчас необычайно сильна!

— Как же он справился с ней в прошлый раз? — прошептала я, только сейчас заметив, что рассуждаю вслух.

— Надеюсь, мы обо всем узнаем после того, как разрешится теперешняя ситуация! — тихонько прокомментировала Нинон наш странный диалог, с тревогой поглядывая на Мишеля, невозмутимость которого улетучилась, сменившись гневом.

В это время возня почти полностью прекратилась. Ревекка лежала спокойно, закрыв глаза, однако ни Маркус, ни Дарий не решались ее отпустить.

— Ладно, хватит! — скомандовала Ревекка, открыв глаза.

Я невольно вздрогнула от звука ее голоса. Он был наполнен силой, мощью, в ее голосе звучал ветер, превращающийся в ураган. Это пугало и завораживало одновременно, я ощутила резкий холод всем телом.

Маркус обернулся, пытаясь поймать глаза Дария, с немым вопросом, который не решался задать вслух.

Дарий застыл на мгновенье, глядя на Маркуса, прекрасно понимая о чем идет речь, после чего повернулся к Ревекке и спросил:

— Ты как?

— Я?! — Ревекка практически сорвалась на крик.

Какое-то время они сверлили друг друга немигающим взглядом, после чего Ревекка, словно сдавшись, закрыла глаза и прошептала:

— Найди мне какую-то одежду…

— Обещай, что будешь пай девочкой. — потребовал он.

— Если вы с меня не слезете сейчас же, я вообще за себя не ручаюсь!

— Надо понимать это да? — настаивал он.

— Да, черт возьми! — крикнула она ему в лицо, после чего отвернулась.

Дарий кивнул Маркусу, взглядом показывая, чтобы он отошел ближе к нам.

Нинон быстро подошла к своему скакуну и, достав из одной из седельных сумок сверток, мгновенно вернулась к нам.

— Вот… — протянула она сверток Маркусу, — я взяла плащ для Дезирэ, на случай если будет прохладно.

— Отлично. — быстро сказал он и подойдя к вампирам, молча протянул его Дарию.

Тот кивнул, развернул плащ и застыл, словно ожидая, когда сопровождаемая им дама соизволит его надеть.

Маркус отошел на несколько шагов и застыл между нами и вампирами, готовый ко всему.

Ревекка подчеркнуто медленно встала, позволила Дарию накинуть на ее плечи плащ, закуталась в него и заявила:

— Я действительно хочу тебя убить… но я поступила бы так же, если бы пришлось. — ее голос звучал хлестко и был столь необычен, словно принадлежал чужому, еще неизвестному этому миру существу.

— Я рад, что ты понимаешь. — ледяным тоном ответил Дарий, держась за поврежденное плечо.

Нинон, воспользовавшись общей заминкой, быстро миновала Маркуса, обежала Дария и в следующий момент уже обнимала Ревекку, со словами:

— Как же ты нас всех напугала!

Ревекка изумленно скользила красным взглядом по нашим лицам, пока не столкнулась с черными угольями глаз Дария. Наконец он кивнул и улыбнулся.

— Нинон абсолютно права, Ревекка, испугались все. — заявил он и развел руками, словно приглашая ее внимательней посмотреть на присутствующих.

Я поняла, что «гроза» миновала и облегченно вздохнула, рассматривая нашу небольшую компанию, так быстро ставшую преданными друзьями и слаженной командой одновременно, повинуясь странным и непонятным событиям, которые стремглав сменяли друг друга.

Наш потрепанный, перепачканный вид, составлял ярчайший контраст с тем, какими мы выехали на охоту и это внезапно меня развеселило.

— Посмотрите на себя! — хохотала я, — Вот так охотнички…

Словно по команде, лица друзей разгладились, смягчились и многие присоединились к моему смеху, правда, несколько истеричному. В смехе Ревекки был слышан звук ветра, гуляющего в кронах окружившего нас леса.

Дарий мгновенно очутился рядом, облокотил меня на себя, обвил ледяной рукой и со смехом заявил:

— А многие жалуются, что жизнь бессмертного скучна и однообразна!

Он явно подлил «масла в огонь».

— Только не последние несколько недель! — тут же съязвила Моника.

— Те, кто так утверждают, не умеют правильно все организовать, чтобы развлекаться. — гордо заявила Нинон.

— Я думаю, что у них просто нет друзей. — улыбнулась Ревекка, глядя на Нинон, которая все еще стояла рядом, обнимая вампиршу за талию.

— В таком случае, почему бы тебе не рассказать нам о том, кто и почему на тебя напал? — тут же спросила Нинон, явно не отличающаяся терпением, особенно, если ее что-то живо интересовало.

Ревекка потупила взгляд и не очень внятно пробормотала, словно в горле клокотало:

— Это был Мухамед, правая рука Селима…

— И ты видела его, когда мы проводили сеанс сонастройки видения? — Нинон произнесла этот вопрос с ощутимым давлением.

— Да…

— Почему он преследовал тебя? — встрепенулся Маркус.

— Селим выгнал его, они сильно поссорились из-за меня… и Мухамед поклялся, что убьет меня, если с Селимом что-либо случится…

— Так вот почему ты ушла из совета и никогда не задерживалась надолго на одном месте? — Дарий, казалось, был удивлен, так же как и мы все.

— Почему ты нам ничего не сказала? — недоумевала Нинон.

— Я рассчитывала, что он не решится напасть, когда я… — Ревекка выглядела растерянной, но после некоторой заминки, все же закончила свою мысль, — когда я в таком окружении…

— Он придумал хороший отвлекающий маневр! — хмыкнул Мишель, — Вот откуда взялся подранок! А я все ломал голову, как так получилось, ведь никто из нас не стрелял!

— Это он шел за нами все это время? — насторожилась Моника.

— Если ты о том странном запахе, то нет. — быстро вмешался Дарий, — Однако, если он уже добрался до нас, то не исключен вариант, что наш странный преследователь тоже на подходе, если уже не здесь.

Настроение опять было испорчено, недолгое просветление резко сменилось настороженностью. Я невольно поежилась, озираясь по сторонам.

— Возвращаемся в замок! — озвучил Мишель общую мысль, — Если для нас и существует безопасное место, то сейчас это Шато де Бьонн.

— Возвращаемся! — скомандовал нахмурившийся Маркус.

— Конечно, возвращаемся, — огрызнулась Моника, подходя к своей лошади, — правда неплохо было бы протереть лицо и руки, а то вид у нас сейчас, как у каннибалов!

С этими словами Моника полезла в седельную сумку, куда утром, по настоянию Дария, положила подарок Марты.

— Я брала с собой влажные салфетки, — она была явно раздражена, — да где же они?!

У меня нехорошо екнуло сердце! Я быстро глянула на Дария и поняла, что он встревожен еще больше, чем я.

— Кстати, — Моника злилась уже не на шутку, — а зачем я должна была брать с собой этот шар?

Продолжая возмущаться, она достала шар из сумки, он явно мешал ей найти салфетки, и повернулась ко мне с Дарием.

В прозрачной сфере отразился радугой солнечный свет, затем она стала молочно белой, словно наполненной клубами белого тумана. Раздался громкий хлопок, стекло лопнуло, и сфера исчезла из рук Моники, которая стала медленно оседать на траву, окруженная бело-молочным туманом.