Нечеловеческие хроники

5 глава Странные сюрпризы

Проснулась я от стука в дверь, открыла глаза и села. На пороге стояла улыбающаяся Моника, которая мгновенно впорхнула в комнату и порывисто меня обняла. Я быстро выкрутилась из ее неожиданно сильных объятий и уже собралась «ковать железо пока горячо», т. е. тут же приступить к расспросам, как вдруг обратила внимание на ее застывшее и вытянувшееся лицо. Она смотрела мимо меня, и я, проследив за ее взглядом, увидела на своей подушке еще одну орхидею. «Ну вот, все проспала» с огорчением подумала я, а вслух сказала.

— Мне тут цветы по ночам дарят.

— Юра мне сказал. — пробормотала она не отрывая взгляда от цветка.

— Как он это делает? — я взяла цветок, вдохнула его аромат и выжидательно посмотрела на Монику.

— Для него это не проблема. — в ее голосе чувствовалась горечь, она перевела взгляд на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас это сложно объяснить.

— А когда будет несложно?

— Когда ты будешь знать больше.

— И когда наступит это радостное время?

— Как только мы займемся твоим обучением.

— Когда начнем?

— Точно не сегодня.

— Ты опять?!

— Нет, просто сегодня еще много дел и столько всего надо успеть, что хоть разорвись.

— Можно по подробнее?

— Можно, умывайся и завтракать, я жду тебя в оранжерее.

— Уж скорее обед. — огрызнулась я и направилась в ванную.

Моника уже закончила с завтраком и молча курила, глядя опять в никуда пустым взглядом. Я села и принялась за еду, она меня, казалось, даже не заметила, что за странный транс находит на нее периодически?

— Как съездила? — не выдержала я, наконец.

Подруга вздрогнула и перевела на меня уже осмысленный взгляд.

— А, удачно… Я смотрю, вы тут тоже не скучали.

— Что в нашей сегодняшней программе?

— Ну, для начала, я познакомлю тебя с Виктором.

— С кем? — не поняла я.

— С нашим гостеприимным хозяином. — смеялась Ника. — Он мой хороший друг, хотя на самом деле гораздо больше чем друг.

Я уже закончила завтракать и тоже принялась за кофе.

— А он тоже не совсем человек? — осторожно поинтересовалась я.

Моника закурила, затягиваясь более нервно, чем обычно, какое-то время смотрела на меня изучающее, словно что-то искала, а потом изрекла:

— Да, и он тоже.

— И много таких не совсем людей?

— Хранителей.

— Кого? — не поняла я.

— У нас есть название — Хранители.

— Кого или что храним? — попыталась я пошутить, но моя подруга осталась серьезной.

— Баланс и равновесие.

— Между чем и чем?

— Между светом и тьмой, добром и злом… во всем должна быть гармония.

— Звучит довольно глобально. — я снова пыталась шутить, надеясь, что Ника вот-вот рассмеется.

— А никто не говорил, что нам легко, порой приходится решать именно глобальные вопросы.

От ее серьезности и престранных заявлений я растерялась и даже не представляла, что и как спрашивать дальше.

— Закончила завтрак?

— Угу. — я быстро кивнула.

— Тогда пошли. — Моника быстро поднялась, и я последовала за ней.

Зайдя в большой дом, миновав ныне пустующий огромный холл, мы направились именно туда, где скрылся Дарий во время бала, когда объявил мне, что ему необходимо отлучиться по каким-то важным делам. Пройдя через коридор с большим количеством дверей, мы, наконец, остановились у одной из них.

— Все будет хорошо, — сказала Моника, глядя на мое побледневшее лицо, — Виктор замечательный человек.

Кабинет оказался просторным со столами, расположенными буквой «п». На стенах висели картины, похожие по тематике на Айвазовского, во всей отделке кабинета было много дерева, и я не удивилась бы, узнав, что все детали этого интерьера выполнены вручную. За центральным столом, в огромном кожаном кресле лицом к входящим, расположился седовласый мужчина. Его истинный возраст определить было трудно, т. к. его седина сильно контрастировала с моложавым лицом, приятными правильными чертами, и выразительными живыми глазами, а так же монолитная мощная фигура, возвышающаяся над столом, наводила на мысль о недюжинной силе ее обладателя. Светло-серый костюм сидел как литой, а белоснежная рубашка, которую, похоже, невозможно было застегнуть до конца, открывала мощную шею.

Он поднялся нас поприветствовать, и Моника направилась к нему на встречу, потянув меня следом.

— Здравствуй, Виктор, это и есть наша Катерина. — сказала она, отступая в сторону таким образом, что мы оказались лицом к лицу.

Виктор, рассматривал меня и явно был удивлен.

— Похожа? — осмелела я.

— Даже больше, чем я предполагал. — быстро ответил он, — Ох, простите, Катенька, бестактно получилось.

— Ничего, я уже свыклась с этим сходством.

— Сколько у нас еще времени до вскрытия первого свитка? — обратился Виктор к Монике. Он присел в кресло и жестом пригласил последовать его примеру.

— Чуть больше трех месяцев.

— Надо поторопиться… ты успела ввести ее в курс дела, хоть немного?

— Нет пока, в свете последних событий, было не до того. Я думаю, что сначала, надо позаботиться о Катиной безопасности.

— Разумно, но время поджимает. Думаешь, что Италия даст некоторую передышку?

— Я бы не была так уверена, но ехать надо, цепь событий развивается таким образом, что я рассчитываю получить там дальнейшие подсказки.

— Елизар не объявлялся?

— Пока нет, и это мне кажется дурным знаком.

Я слушала этот странный диалог и стала потихоньку заводиться. «Сколько можно делать вид, что меня здесь нет?!» Я встала.

— Думаю, что я в данный момент больше не нужна? — мне не удалось скрыть обиду, голос предательски дрогнул. Виктор встрепенулся.

— Катенька, простите, я и так можно сказать украл у вас драгоценное время на сборы. Простите мне мое любопытство. Очень уж мне хотелось быстрее увидеть вас и познакомиться, поэтому я не дождался нашего совместного путешествия. Да и сама дорога обычно не располагает к спокойному знакомству.

Его низкий гортанный голос и извиняющаяся интонация в один миг успокоили бурю, разгоравшуюся у меня в душе. Я мгновенно смягчилась.

— Собираться надо сегодня?

— Катя, мы все улетаем сегодня ночью. Я же говорила, что у нас очень много дел. — ответила мне Моника, затем повернулась к Виктору и сказала, — Мы пойдем. Если будет что-то новое, я обязательно сообщу.

— Тогда до скорого. — попрощался он и мы вышли из кабинета.

Ника шагала рядом со мной размашистым шагом, хмурясь своим мыслям.

— Кать, ты чего вдруг так?

— Моника, я устала от того, что все вокруг делают вид, что меня не существует! Эти разговоры обо мне, в моем присутствии, но не замечая меня, ты считаешь это нормальным?

— Не кипятись, тебя не может не заметить никто из тех, кто хотя бы мельком видел Дезирэ. Просто ваше поразительное сходство приводит в шоковое состояние. Понимаешь?

— Объясни.

— Все просто, представь, что ты видишь меня, но точно знаешь, что это не я. Ты будешь знать, как с этой дамой разговаривать и вести себя?

— Наверно нет. — я попыталась это представить, ситуация получалась дурацкая.

— Вот и мы все попали в такую же ситуацию. Ты не представляешь, что я порой испытываю!

— Ты очень по ней скучаешь? — тихо спросила я.

— Глядя на тебя, я поняла, что раньше даже не представляла насколько сильно!

Это искреннее признание вызвало у меня волну сочувствия к моей новой подруге.

— Жаль, что я не она.

— Нет! Даже не думай об этом жалеть, ты — это ты, она — это она! Вы не можете заменить друг друга!

— Как скажешь, — совсем растерялась я.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу. — уже более оптимистично предложила Моника.

Мы зашли в ее комнаты, и она достала что-то из своего секретера и протянула мне. В моих руках оказался мой загранпаспорт и, рассматривая его, я пыталась собраться с мыслями, чтобы что-то сказать. Ника странно, не свойственно ей затихла. Я посмотрела на нее, но ничего кроме удивления на ее лице не смогла прочитать. Осмотревшись по сторонам, я не заметила ничего странного.

— Что-то случилось? — забеспокоилась я.

Она молча подошла к своей кровати, и взяла лежавший на ней бархатный футляр, прижала его к груди и села на кровать. Ее взгляд опять устремился в никуда. Чем дольше она молчала, тем больше я начинала за нее беспокоиться.

— Ты объяснишь, что произошло? — я пыталась вырвать ее из странного транса, в котором она опять находилась, но на этот раз это не подействовало. Моя подруга, странно улыбаясь, смотрела перед собой стеклянным взглядом. Я быстро подошла и тряхнула ее за плечо.

— Что? — она, наконец, обратила на меня свое внимание.

— Что случилось на этот раз?

— …Весточка от очень близкого человека, это подарок и я не одевала его уже многие годы, с тех пор как Маркус исчез… Это ожерелье единственная память, которая у меня осталась. — с этими словами она открыла футляр и внезапно отбросила его на кровать, словно ее ужалили и буквально спряталась за моей спиной. Я передернула плечами и взяла футляр в руки. Там на бархатной подложке красовались золотое ожерелье с тремя крупными камнями, сине-голубыми под цвет глаз Ники и такой же шикарный браслет. Я развернулась к ней.

— С подарком что-то не так?

Моника шумно дышала, а глаза были полны ужаса.

— Что не так? — настаивала я.

— Бр…браслета н-не было… — только и выдавила она и медленно села в кресло.

Я достала ожерелье вместе с браслетом и покрутила их в руках, под пристальным испуганным взглядом.

— Моника, это явно комплект, посмотри сама. — я вложила все это ей в руки, быстрее, чем она успела отпрянуть. — Кажется это очень старая работа. — предположила я неуверенно.

Моника молча, как слепая, ощупала каждую вещицу дрожащими руками, а потом она стала их сравнивать.

— Знаешь, Катя, — вдруг произнесла она, глядя на меня — с твоим появлением стали происходить очень странные события, причем одно за другим.

— И что будем делать?

— Пока еще не знаю, но собирать вещи у меня настроение просто отшибло. Думаю, это занятие есть кому поручить, я сейчас на этот подвиг уже не способна… я быстро… — и она умчалась вон из комнат оставив меня одну.

Я бездумно присела на кровать, взяла пустой футляр и машинально стала открывать и закрывать его. «Неужели все эти таинственные события действительно напрямую связаны со мной?.. Может, мое появление послужило катализатором в назревшей ситуации?.. Тогда почему я?..». Мой взгляд остановился на футляре, который я все еще крутила в руках. Из-под подложки выглядывал уголочек бумаги, я потянула за него и поняла, что в моих руках оказалась записка адресованная не мне. «И почему я так уверена, что это любовное послание?». Я ринулась следом за Никой, но столкнулась с ней в дверях.

— Тут было еще кое-что. — я протянула ей записку. — Я подожду тебя в оранжерее.

С этими словами я оставила ее в одиночестве, будучи уверена, что так будет лучше. Появилась она где-то через полчаса, двигаясь медленно, словно не живая, плюхнулась на стул и рассеяно закурила.

— Ника, — позвала я, — по-моему, у тебя от меня сплошные стрессы.

— Это были хорошие новости. — безжизненно сообщила она.

— Да? А почему тогда я не вижу в тебе радости?

— Я не была к этому готова.

— А ты, обычно бываешь готова к неожиданностям? — съязвила я.

— Более или менее.

— Спасибо, что объяснила, теперь мне все стало ясно!

Моника посмотрела на меня каким-то диким взглядом, а потом, справившись со своими эмоциями, сказала:

— У всех свои странности, помнишь?.. Чаще всего я знаю ВСЕ возможные варианты развития событий, я не всегда с уверенностью могу утверждать, какой именно вариант воплотится в реальности, но вероятности знаю почти все.

— Как это происходит?

— Обычно изменение будущего или его моделирование связано с мощным эмоциональным всплеском, и настроившись на эту волну, я вижу в картинках возможные варианты развития событий.

— Как далеко ты можешь заглядывать в будущее?

— До следующей развилки.

— Не поняла?

— До следующего события, которое поставит перед выбором и откроет новые вероятности выбора и последствий. Это как если бы от тебя тянулось несколько нитей одновременно, каждая из которых заканчивается целой паутиной событий. Эти паутины я вижу все, а вот за какую нить ты потянешь, и какая именно паутина притянется, зависит только от тебя и твоего выбора.

— А почему ты не увидела ничего связанного с подарком.

— Рядом не было ретранслятора.

— То есть?

— Того, кто моделировал это будущее. Тот, кто это делал, был далеко, и связи с ним не было — она задумалась ненадолго, а потом решила продолжить объяснение, т. к. я все еще выразительно молчала. — Вот, смотри, когда ты злилась на меня и вспоминала в мое отсутствие, я видела твое лицо и то, что происходит вокруг тебя, если в это же время мои мысли тоже были связаны с тобой.

— Тот, кто это сделал, недостаточно «громко» думал?

— Нет, это я не думала о нем в тот момент, если бы мысли сошлись единовременно, я бы увидела возможные события.

— Это если думать только о тебе?

— Нет, если ты будешь думать, например, о Юре, а он в этот момент о тебе, я тоже увижу возможные варианты ваших дальнейших взаимодействий.

— На любом расстоянии? — не унималась я.

— Нет, кто-то из вас должен быть рядом со мной, он, и будет ретранслятором, т. е. проводником.

— Кажется, поняла — мое любопытство разгоралось, — а так могут все Хранители?

— Нет, только я. Таланты и дарования разные, никогда в точности не повторяются. И вообще, они есть не у всех.

— А как у тебя получалось укладывать меня спать?

Моника метнула на меня быстрый, как молния взгляд, а потом слабо улыбнулась.

— Гипнозом, в той или иной степени обладают все Хранители.

— Если я стану такой как ты, я тоже им буду обладать?

— Знаешь, я даже не берусь предполагать, какие у тебя откроются таланты и дары, учитывая то, что ты проделываешь уже сейчас, до инициации.

— До чего?

— Инициация, это обряд пробуждения тех резервов мозга, души и тела, которые в обычной жизни не задействованы.

— Поэтому ты и Юра утверждали, что ни авария, ни камни вам вреда причинить бы не смогли?

— Именно, быстро схватываешь.

Вошел Юра.

— Девочки, ваши вещи уже упаковали, машины готовы, пора отправляться в аэропорт.

— Сейчас, мы переоденемся и выйдем. — сказала Моника, беря меня за руку.

Мы снова вернулись в ее комнату, на спинках кресел висела приготовленная одежда.

— Переодевайся, в брюках будет удобнее.

Мне показалось, что Ника не хотела оставаться одна ни на минуту. Ее что-то беспокоило, но что, она пока не говорила.