Нечеловеческие хроники

1 глава С коробля на бал…

Катерина шла по набережной, угнув голову, не замечая улыбающихся, загорелых и довольных отдыхающих, проходивших мимо. Море. Она спустилась на пляж, обходя шезлонги загорающих, стала пробираться к воде.

Катя даже не заметила, что забрела на платный пляж, загорать на котором достаточно дорогое удовольствие. Пройдя мимо билетерши, гуляющей среди отдыхающих и, следящей за порядком, она не заметила, как та, брезгливо поджав губы, процедила ей в след:

— А, эта, что продает? Себя что ль?

Глядя под ноги невидящим взглядом, Катя зацепила чью-то дорогую спортивную сумку, встрепенулась и, бормоча извинения, впервые осмысленно посмотрела вокруг. Девушка в черном купальнике подняла шляпу с лица, привстала и непонимающе глянула на Катерину. Было ясно, что она не понимала, за что перед ней извиняются, но на Катю смотрела с интересом. Та еще раз извинилась и ринулась к морю так, будто бы оно было самой недостижимой и желанной целью. Хозяйка сумки села, одела очки и, закурив, провожала Катю взглядом.

У самой кромки воды Катя быстро сбросила легкое платье. Скинула босоножки и побежала в воду. Когда вода достигла груди, она поплыла навстречу синему горизонту.

Пирс уже позади, а она все плыла и плыла, словно одержимая идеей сбежать от людей и всего, что с ними связано. Вода становилось все холодней, или ей так казалось, зубы начали стучать, и Катя почувствовала, что уставшие ноги вот-вот сведет судорогой. Она на миг испугалась, а потом улыбнулась своим мыслям. Горизонт был таким бесконечным, солнце таким ярким, как все-таки красиво. Внезапно все тело пронзила боль, Катя изогнулась, пытаясь крикнуть, хватанула горько-соленой воды, смех перешел в клокотанье. Вдруг стало легко и тепло, солнце постепенно меркло, и пелена моря окутала ее тело, словно одеяло. Все…

«Господи, что же это такое?!» мелькнула мысль. Кто-то нещадно бил меня по щекам. Боль в груди и горле обжигала. Шум в ушах постепенно стих и до сознания начали доходить обрывки фраз.

— Дура… молодая, красивая — бубнил мужской голос.

— Это вы дураки… небось без мужика не обошлось… — гневно звучал женский голос.

— Кто будет платить за вызов скорой помощи?..

— Катитесь к черту вы все разом, я заплачу!

Я открыла глаза и увидела девушку в черном купальнике, с тревогой изучающую мое лицо.

— Ей уже лучше, счет пришлите мне, на имя Моники Фонетти и катитесь отсюда.

«Иностранка», подумала я и огорчилась, «нет, слишком по-русски чертыхается», почему то стало смешно, я посмотрела на Монику, слабо улыбнулась и, с неожиданным для себя интересом, стала ее рассматривать.

Красивая, синие глаза, слегка удлиненный разрез глаз, белые кудри, чуть ниже плеч, мокрые от воды…точеная фигура статуэтки, делала ее при среднем росте, почти хрупкой. Моника улыбнулась, а потом нахмурилась, красивое, почти детское лицо вдруг стало взрослым и серьезным, огромные глаза сощурились и уставились на меня явно неодобрительно.

— Дура… — потом помолчав — ты меня чуть не утопила, сумасшедшая…Говорить можешь?

Я попыталась, но из горла послышался только сип, и вся гортань будто запылала огнем.

— Понятно — она укрыла меня полотенцем — грейся, сейчас схожу за твоей одеждой.

Я закрыла глаза и, казалось, задремала. Спустя несколько минут, моя спасительница вернулась, положила мое платье на сумку, кинула рядом босоножки и, взяв полотенце, начала энергично растираться. Моника закончила вытирать волос и повернулась ко мне.

— Живая?

— Угу…

— Угу, — передразнила она меня, — есть хочешь?

Я кивнула, и она рассмеялась серебристым смехом.

— Жить будешь, я тоже, когда тяжело, ужасно хочу есть. Вставай, накинь платье, я помогу тебе дойти до машины.

Я пошевелилась, Моника помогла мне сесть и натянуть платье.

— Обопрись на меня, хорошо?

Я кивнула. Рядом стояла билетерша, пунцовая от гнева с сумкой Моники в руках и причитала:

— Самоубийцы! Не надо их спасать! Пусть топятся, только не на этом пляже! Греха с ними не оберешься и проблем…

— Уймитесь, — оборвала ее Моника — донесете сумку до машины, получите на «чай».

Билетерша просияла, а Моника, обхватив меня за талию, буквально понесла меня к выходу.

На стоянке мы добрели до голубого БМВ с откидным верхом. Моника облокотила меня о дверь машины, быстро открыла ее и усадила меня на переднее сиденье, потом порылась в сумочке, сунула билетерше зеленую бумажку, закинула сумку на заднее сиденье и уселась за руль.

— Ну и денек, начало впечатляет — Моника посмотрела на меня.

— Не нужно было…

— Помолчи сейчас лучше. Надо или не надо потом видно будет. Время обеденное. Поехали.

Она завела машину, и мы понеслись, набирая скорость в сторону от города.

— Я остановилась в частном пансионате, пообедаем там. Сегодня переночуешь у меня, ты не против?

— Нет — я удивилась, а в душе зашевелилось что-то нехорошее. Моника будто прочитала мои мысли и сказала:

— Проку мне от тебя нет, но на востоке есть поверье, что мы в ответе за дальнейшую судьбу тех, кого мы спасаем, потому что «рожаем» их заново и вся ответственность за поступки вновь рожденных ложится на плечи «родителей». — Моника смеялась.

— Я просто хочу убедиться, что ты вполне оправилась, — она посмотрела на меня внимательно, — а дальше дело твое.

Я промолчала и она, ведя машину, больше меня не трогала.

Дома уже исчезли. Вокруг был лес, и машина неслась по серпантину вверх. Я чувствовала абсолютное равнодушие к своей дальнейшей судьбе и, повернувшись к Монике, начала откровенно ее изучать. Черный шелковый халат с белым орнаментом, черные летние туфли, необычные очки обтекаемой формы. Красивые, почти идеальные руки с длинными пальцами и шикарным маникюром. Золотые украшения, запах дорогих духов.

— Нравится? — неожиданно спросила Моника, не отрываясь от дороги.

— Что нравится?

— То, что ты видишь.

— Да, очень, — призналась я и ощутила, что мои щеки зарделись, неудобно и неприятно, я то думала, что она не заметит, что я пристально ее рассматриваю.

— Не смущайся, это радует, раз что-то еще будит в тебе живой интерес, значит, ты еще не безнадежна, и твоя сегодняшняя глупость лишь дань настроению.

— Нет! — поспешно возразила я и осеклась. «Интересно, сколько ей лет? Выглядит очень молодо, а общается…»

— Я стара душой. — Моника засмеялась и полоснула меня взглядом поверх очков — Иногда сама удивляюсь, глядя в зеркало, по мне, так оттуда должна глядеть старуха лет восьмидесяти.

Я почувствовала себя голой, «Может я думала вслух и, не заметила этого?»

Дорога внезапно закончилась, перегороженная высоким забором из белого кирпича. Моника подъехала к воротам, спустя минуту они открылись и я ахнула! Ощущение, будто мы оказались в сказке тысячи и одной ночи. Мы ехали по аллее, по сторонам которой были разбиты огромные цветочные клумбы, причудливых форм. Деревья, высаженные вдоль аллеи, прятали ее от палящего летнего солнца своей тенью, в их ветвях удобно устроившись, перекликались птицы и их гомон складывался в причудливую музыку торжества жизни, которое ничто не нарушало.

Впереди возвышался фонтан, устроенный в центре огромного круга цветочной клумбы, брызги воды, сверкая в лучах солнца, тонкой радужной сеткой окутывали белокаменное изваяние прекрасной женщины.

Объехав клумбу с фонтаном, мы приближались ко «дворцу». Фасад с колоннами, по бокам от входа гигантские атланты, на которых казалось, опиралось все это мощное строение. Оба крыла, как и центральную часть, украшала изысканная лепка. К моему удивлению, и это здание мы объехали, проехав дальше по аллее.

— Я не живу в большом доме — уточнила Моника — мои комнаты в бывшем охотничьем домике, правда его сейчас здорово переоборудовали.

Мы остановились возле просторного одноэтажного дома с огромными окнами до самого пола. Матовые стеклянные двери открылись, и из них выбежал молодой человек в светлой униформе, торопливо открыл дверь машины и поинтересовался:

— Как вы провели утро, госпожа Моника?

— О, Юра, очень содержательно, у меня гостья и я планирую отобедать в ее обществе как можно скорее.

Юра кивнул, взял сумку Моники и скрылся за стеклянными дверями, словно его и не было.

Моника подошла к двери с моей стороны, открыла ее и протянула руку.

— Идем.

— А где мы? — поинтересовалась я, поднимаясь.

— Я здесь отдыхаю, а ты у меня в гостях. Это Форос, слышала?

— Да, но это же только для богатых?!

— Да, или для их друзей — Моника смеялась — не сильно обращай внимание на обстановку, или, хотя бы, не придавай этому большого значения, хорошо?

— Я попробую, — я выдавила из себя улыбку, но, по-моему, получилось плохо.

Она вела меня к дому, слегка придерживая за талию одной рукой, и продолжала:

— Обед будет через четверть часа, есть предложение принять душ, пока накроют на стол.

— Согласна. — кивнула я.

Мы зашли в «охотничий домик». Большой холл с мраморным шахматным полом, весь в черно-белых тонах, производил впечатление величия и простоты. Моника повела меня в правую часть «домика». Там оказалась гостиная с настоящим камином, тоже в градациях белого и черного цветов, только большая строгость линий напоминала уже современный дизайн.

— Дверь направо — это твоя комната, там же ванная, здесь есть все, что необходимо, чтобы чувствовать себя комфортно. Дверь слева — библиотека, но это потом. Располагайся, я зайду за тобой.

— Спасибо, я даже не знаю, что сказать.

— Ничего — смягчилась она — я тебя немного опекаю, но это потому, что ты у меня в гостях — привычка. Если переборщу, скажи. Ладно я тоже побежала в душ. — бросила она небрежно и упорхнула, напевая что-то тихонечко для себя, явно довольная.

Я осталась одна и осмотрелась. Здесь буквально «пахло» роскошью и большими деньгами.

«Интересно», подумала я, «Куда я попала и кто такая эта Моника?…Посмотрим, что будет дальше.» решила я и вошла в спальню. Шикарная комната, во французском стиле, зеленые тона, огромная кровать с балдахином, вся мебель белая. Трельяж удивил большим выбором парфюмерии и косметики, которой он был уставлен. Рядом с кроватью дверь — ванная.

Я с наслаждением разделась и встала под душ. Теплые струи воды, казалось, успокаивали и смывали все плохое. А приятный запах геля, слегка одурманивал. Платье одевать не хотелось, оно было еще влажное от морской воды и, поэтому я взяла с полки белый шелковый халат. Мокрые волосы стянула узлом и обула белые мохнатые тапочки, что стояли здесь же. Теперь я чувствовала себя почти хорошо, однако слегка настороженно.

В гостиной меня уже ждала гостеприимная хозяйка с бокалом белого вина.

— У нас на обед сегодня рыба. Ты любишь рыбу?

— Очень — обрадовалась я и почувствовала, как под ложечкой засосало от голода.

Моника быстро налила еще один бокал.

— Это «Шардоне», к рыбе лучшего не придумаешь.

Я взяла бокал и отпила. Вкусно.

— Ну, идем, а то умрем с голоду.

Столовая оказалась прямо по холлу. Стол сервирован на двенадцать персон, но блюд на нем не было. Моника быстро миновала столовую, открыла балконные двери и за ними оказалась маленькая оранжерея-сад. Огромные окна были открыты через одно, а стеклянный верх сейчас был снят полностью, открывая синее небо. Небольшая мощеная дорожка вела к «сердцу» этого кусочка вечнозеленого лета, оберегаемого заботливой рукой от лихой погоды.

Деревья расступились, открывая небольшую круглую площадку. Здесь висели садовые качели, на которых можно было кататься втроем или удобно расположиться одному, чтобы подремать или подумать под тихое журчание пристроившегося рядом фонтанчика с рыбками. На этой же площадке, словно временный гость, стоял столик, сервированный на двоих.

Меня жестом пригласили присесть.

— Я, надеюсь, ты не против? Терпеть не могу сидеть за огромным пустым столом. Я пользуюсь столовой, только когда много гостей, к счастью, это бывает не часто.

Я присела, сделала еще глоток вина и огляделась по сторонам. Деревья в оранжерее были высажены таким образом, что сидя в центре этого оазиса даже в холодную зиму, было просто и легко поверить в то, что сейчас лето. Диковинные растения, радовали глаз пышным цветом, а на карликовых пальмах сидели попугаи, теребя серебристые кольца с цепочками на лапках.

— Боже, какая красота! Глазам своим не верю. — почти прошептала я.

— Я больше всего люблю находиться здесь, когда дома, конечно, — отозвалась Моника.

Она открыла блюдо и разложила по тарелкам рыбу в белом соусе.

— Мишель, он француз, великолепно готовит рыбу в любом виде, попробуй.

— Да, действительно, очень вкусно — сказала я, после пробы — но я не очень уютно себя чувствую.

— Почему? — Моника, казалось, была искренне удивлена.

— Ну, мы даже не знакомы, а вы уже столько для меня сделали.

— Меня зовут Моника, для друзей Ника. Я отдыхаю здесь каждый год. Вообще занимаюсь модельным и шоу бизнесом, а если мы перейдем на «ты», меня это очень порадует.

— Меня зовут Катя, и я… я не знаю… — калейдоскоп мыслей закрутился, перед глазами встал пляж, в горле образовался ком, а глаза застилала слезная пелена.

— Не реально, — Моника улыбнулась — ты сидишь передо мной, абсолютно живая, молодая, красивая, но немного бледная. Это пройдет. В душу лезть не в моих правилах, если захочешь, сама все расскажешь о том, что тебя толкнуло на ту единственную глупость, которую исправить уже нельзя.

— Можно не сейчас? — спросила я умоляющим тоном. — мне кажется, что если я сейчас вспомню, то это все — я посмотрела вокруг — растает, словно сон.

— Я же уже сказала, что не против и даже за. Еще не время для неприятных воспоминаний.

Она позвонила колокольчиком. Возник Юра.

— Будь любезен, завари кофе по-турецки и принеси мои сигареты и мундштук.

Юра собрал пустую посуду на поднос и исчез. Потом снова возник с двумя чашечками ароматного кофе, минеральной водой и сигаретами.

Моника сделала маленький глоток кофе, глоток минералки и улыбнулась.

— Юра, что бы я без тебя делала? — ее улыбка померкла так же быстро, как и зажглась, подкурив сигарету, она отчеканила, — Оставь кофейник на подносе, и до четырех ты свободен.

Юра поклонился и ушел.

— Кто он? — поинтересовалась я — на слугу он не очень-то похож.

— Он все сразу: настолько предан, что лучше друга, настолько уважителен и предусмотрителен, что без него шагу не шагнешь… Однако он не слуга. Это трудно объяснить. Он попал к Виктору, хозяину этого всего и моему другу, беспризорным мальчишкой, круглой сиротой. Виктор научил его всему, что знает и умеет, а это, поверь мне очень многого стоит! Для Виктора он как сын. Для окружающих, он его тень. Для меня хороший друг, телохранитель и иногда слуга. Виктор не позволяет здесь работать чужим. Все время, сколько я здесь отдыхаю, Юра возле меня. А на людях он предпочитает разыгрывать обычного слугу, тем более, когда он видит их впервые.

— По-моему, это сложно и запутано.

— Ничего, чтобы понять, нужно время, надеюсь, оно у тебя будет.

Я удивленно посмотрела на Монику.

— Так, мысли вслух, потом поговорим, если захочешь, конечно. А сейчас есть предложение. Раз ты говоришь, что попала в сказку, я ее хочу продолжить, ведь у нас есть время до завтра?… Отлично, а потом поговорим о серьезных вещах. Сегодня ты моя гостья. Сейчас двенадцать, у тебя есть время до четырех, предлагаю поспать, а потом продолжить сказку, идет?

— Я за, — кивнула я, с трудом подавив зевоту — меня действительно клонит в сон и кофе не помог.

— Вот и хорошо, ты свою комнату найдешь? Я посижу здесь еще немного.

— Приятного отдыха — я побрела в свою комнату, буквально засыпая на ходу. Не снимая халата, я быстро нырнула под махровую простынь и провалилась в сон.

Мне снилась моя спасительница, мы были одни на пляже и резвились в воде с восторгом, как старые друзья. Вдруг, лицо Моники исказилось, оно стала до страшного уродливо, и, с диким смехом, догнав меня, она стала меня топить. Я захлебываясь кричала, погружаясь под воду.

Раздался стук в дверь. Я села на кровати и перевела дыхание. Собственный крик еще звучал у меня в ушах. Сердце бешено колотилось и жуткое ощущение сна еще не прошло.

Дверь открылась, и на пороге появился мой «монстр» из сна с подносом в руках. Она посмотрела на меня тревожно.

— Да-а, неважно тебе спалось, судя по всему. На вот, я принесла сок и фрукты. Давай перекусим, у нас еще много дел.

— Меня мучил кошмар.

Я взяла сок и выпила его залпом. Моника заинтересовалась, и я рассказала ей свой сон.

— Ничего удивительного, — сделала она неожиданный вывод, — нервная система испытала шок, я для тебя тоже непонятна, что будит воображение, вот все и сплелось в один клубок. А на счет чудовища, — Моника засмеялась — ты недалеко ушла от истины, — ее взгляд стал холодным и колючим, улыбка обдала холодом. Я вздрогнула.

— На самом деле не для всех, — ее глаза потеплели, — я очень преданный друг, а враг… — она снова засмеялась — я бы себе такого не пожелала.

Я смотрела на нее во все глаза, уплетая бананы и апельсины с подноса, сама того не замечая, как вдруг опомнилась.

— Почему ты так о себе говоришь?

— Потому, что я себя очень хорошо знаю. Я для людей становлюсь тем человеком, которого они хотят во мне видеть. Сама убедишься, иногда это интересно…

— А кем ты будешь для меня?

— Для тебя? — ее лицо слегка сморщилось и очень напоминало шаловливую, задорную девчонку, — Для тебя феей. — она прыснула со смеху. — Что, не ожидала? К тебе многое не относится… так, перекусили и будет. Пошли в мою комнату.

Мы прошли через холл в левую часть дома. Гостиная Моники оказалась еще шикарнее, сочетание белого и светло-бежевого с редкими золотыми проблесками. Больше всего у меня вызвал интерес белый рояль.

— Я иногда играю для себя — вскользь бросила Моника и зашла в спальню. Я поспешила следом.

— Вот, кое-что из моего гардероба. — она кивнула в сторону огромной двуспальной кровати на которой были разложены шикарные вечерние туалеты. — давай подберем тебе что-то, у нас сегодня выход в свет.

Я удивленно рассматривала ворох одежды, а Моника уселась в белое кожаное кресло и закурила.

— Давай устроим примерку. С чего начнем? С розового?

Я стояла в нерешительности.

— Что-то не так?

— Я не знаю…

— Катя, я не волшебница, я только учусь. — Моника улыбалась, глядя на меня. — Сейчас мы будем превращать тебя из золушки в королеву, не так быстро, конечно, как фея, но, поверь мне, с тем же успехом. И если ты мне чуть-чуть поможешь, то все получится. Неужели тебе никогда не хотелось почувствовать себя королевой?

Я на мгновение, представила себя сидящей на троне, с короной на голове и скипетром в руках. Стало смешно и весело.

— Хотелось! — я оживилась, и Моника радостно отметила для себя блеск в моих глазах.

— Еще немного и я поверю, что не ошиблась — сказала она так тихо, что я почти не разобрала ее слов. Я уже надевала розовое платье, длинное до пят, расклешенное от лифа и тонко расшитое серебряными малюсенькими розочками.

— Неплохо, — Моника окинула меня довольным взглядом, — но, в этом платье тебе впору замуж выходить, уж больно нежно. Давай посмотрим что-то поэкстравагантней.

Я смотрела в зеркало, огромное, в полный рост, в тяжелой позолоченной раме. Оттуда на меня удивленно смотрела юная, стройная девушка. Большие, миндалевидные глаза этой незнакомки, обрамленные густыми и черными, как ночь ресницами, блестели, словно ежевика и из под задорной челки, сверлили изучающим взглядом меня саму. Теплый оттенок кожи подчеркивал скулы и правильные черты лица. Курносый нос придавал лицу задор, несмотря на полуоткрытый рот, удивленного ребенка. Длинные до пояса волосы, завиваясь только на концах, блестели темным шоколадом, оттененные нежным цветом платья. Тонкая рука, прижатая к груди, словно пыталась унять взволнованное дыхание. Похожее на лесную розовую нимфу отражение удивляло меня. Я рассматривала себя, с трудом узнавая.

— Да, — наконец сказала я, — необычно, не думала, что одежда так меняет.

— Тут дело не только в одежде, — Моника выпустила кольцо дыма, — меняя одежду под настроение, ты меняешься сама. Иногда меняя одежду, меняешь настроение и состояние души. Давай попробуем черное.

Черное платье было облегающим, длинным, с рукавами «летучая мышь», спереди мелкий вырез, лодочка под горло. Сзади спина полностью открыта. Линию спины выгодно подчеркивали легкие складки ткани, необычного кроя.

— Катя, подними волос, шпильки на трельяже.

— Сейчас, — я заколола волос, собрав его в ракушку. Непослушная прядь выбилась на глаза.

На этот раз на меня смотрела уверенная в себе женщина, гораздо старше моих 18 лет.

— Немного красной помады и я действительно поверю, что я вампир. — засмеялась я и выжидающе посмотрела на свою фею.

— Становиться женщиной-вамп тебе еще рано, — абсолютно серьезно возразила она, — это не твое амплуа, пока во всяком случае, т. к. внешний вид не соответствует содержанию. При твоей ранимости и впечатлительности ты и пяти минут не продержишься в этой роли, а милая овечка, старающаяся показаться волчицей — это довольно жалкое зрелище.

Я огорчилась, свет померк и задор исчез. Моника глубоко затянулась и встала.

— Не вешай нос раньше времени, не сдавайся никогда, особенно при первых трудностях. Будем думать, что эксперимент закончен и теперь я точно знаю, что нам нужно.

Она подошла к гардеробу и довольно долго передвигала вешалки с одеждой.

— Вот, — наконец сказала она, — это то, что нужно. — и достала платье.

Я невольно ахнула. Платье было из очень тонкой, струящейся ткани и, казалось, что оно все сделано из золота.

— Если на приеме ты будешь выглядеть как драгоценность — фурор нам обеспечен!

Я переоделась и встала перед зеркалом. Открытый верх платья с глубоким декольте, хорошо оттенял золотистость плеч. Приталенное золотое творение, расклешенное к низу, скрывая полностью ноги, создавало впечатление статуэтки из драгоценного металла.

— Отлично, — Моника была довольна. — это то, что нужно, тебе нравится?

Я смотрела на себя с удивлением. Красиво, но что-то меня беспокоило, я силилась что-то вспомнить, что-то, что давно забыто. Не получалось и я нахмурилась.

Моника позвонила колокольчиком, появился Юра.

— Позвони, пожалуйста, Паше и скажи, что я жду его и мне понадобиться еще и Лена.

— Хорошо — Юра растворился.

— Ну что, — Моника повернулась ко мне, — образ мы выбрали, теперь надо завершить перевоплощение. Могу поспорить, у нас один размер обуви?

— У меня тридцать восьмой, — пробормотала я.

— Ну, вот и отлично, у меня есть еще кое-что новое, как раз подойдет.

Я еще толком не опомнившаяся, с появлением Паши и Лены, закружилась в водовороте незнакомых ощущений. Паша, быстро и умело сделал тонизирующий, как он говорил, массаж, нащупав каждую косточку, а потом занялся Моникой. В это время Лена, приземистая женщина, явно за сорок, что-то напевая себе по нос, занялась моим лицом. Очищающая маска, массаж лица, макияж, прическа. Мне казалось, что это длится вечность, но оказалось, что прошло чуть больше двух часов.

Моника не дала мне опомниться и как следует рассмотреть себя в зеркале.

— Подожди, подожди… — смеялась она — потом будешь рассматривать себя, позже, мы ведь еще не закончили.

Она обошла вокруг меня, осматривая невидящим взглядом.

— Отлично, — бормотала она, — черное, золото и… зеленое! Ну конечно! Замечательное сочетание — воскликнула она явно довольная собой и подошла к своему туалетному столику, быстро открыла шкатулки, минуту замешкавшись, выбрала то, что искала.

— Одень телесные чулки и вон те туфли, — она показала на коробку с обувью. — Теперь последний маленький штрих… — Моника ловко сняла с меня мое скромное серебро и заменила его тонкой золотой цепочкой с крупной подвеской зеленого камня и такими же, как подвеска серьгами.

— Все! — победно заявила Моника — Теперь смотри! — ее глаза сверкали довольством.

Я подошла к зеркалу и застыла… Моника права — очень похоже на драгоценность. Рассматривая себя, я боялась шелохнуться. Ощущение было такое, будто передо мной полотно кисти неизвестного художника с большим чувством юмора. Этот художник взял за основу мою внешность, а все остальное изменил.

Это платье обязывало — изменилась сама собой осанка, в глазах, кроме изумления, появился озорной огонек. Глядя на себя, я чувствовала легкость и свободу, хотелось двигаться плавно, чтобы не спугнуть это в видение.

— Эта роль тебе подойдет! — Моника стояла сзади, явно довольная результатом своих усилий.

На ней было экстравагантное вечернее платье, цвета электрик, переливающееся неярким перламутровым блеском, смело открывающее спину, застежка сзади заканчивалась длинной подвеской, теряющейся где-то, между играющих лопаток. Из драгоценностей на ней был огромный перстень, с синим камнем, а в золотых волосах изящная тиара.

Моника держала в тонких пальцах мундштук с зажженной сигаретой и клубы дыма, окутывавшие ее, еще больше дополняли ощущение нереальности происходящего.

— Теперь, — выдохнула она тоненькую струйку дыма, — пройдись, освойся… просто подвигайся… — а сама присела в кресло и стала наблюдать за моими неловкими движениями. Я пыталась понять, что от меня требуется, прошлась к окну, вернулась к Монике, покружилась, чуть не запуталась в недлинном шлейфе и со вздохом посмотрела на нее.

— Та-а-ак, — выдохнула она, затушила сигарету и порывисто встала — смотри и запоминай.

Моника прошлась мимо меня так, будто она плыла, плавно и грациозно, было похоже, что она крадется тихонечко, пытаясь кого-то напугать внезапностью своего появления, плавно развернулась словно в танце и спросила:

— Повторишь?

— Сейчас попробую… — выдохнула я и представила что мне очень хочется кого-то застать врасплох, прошлась по комнате, будто вальсируя повернулась — так?

Моника захлопала в ладоши как ребенок.

— Ухты, учишься на ходу, супер! — одобрила она, — Теперь скажи, ты танцевать умеешь? — Моника сощурилась, глядя на меня, и на переносице появилась морщинка.

— Смотря что, а…что будут танцевать здесь?

— Ха, я забыла предупредить… — Моника засмеялась серебристым переливом, — здесь бал маскарад! Танцы в основном парные, справишься?

— Да, — выдохнула я, вспоминая детство, настроение быстро падало, я вспомнила времена, когда родители были живы. В груди что-то больно сжалось, ком подступил к горлу…

— Стоп, стоп, стоп! — Моника обеспокоено подскочила ко мне, — не сейчас, помнишь? — она заглянула в мои глаза и я посмотрела в них: синие, огромные, бездонные озера… я начала в них погружаться, боль отступила, меня начало обволакивать поразительное спокойствие и легкость… мир куда-то исчезал… впереди забрезжил свет…

— Черт! — Моника отвернулась от меня, — откуда столько боли? — выдохнула она.

— Я… — я не знала, что сказать, но дыхание выровнялось, и комок исчез, — прости, я не понимаю что произошло…

— Оставь… — довольно резко перебила меня она и позвонила колокольчиком.

Дверь распахнулась сразу же, если не быстрее. На пороге возник Юра.

— Принеси нам горячего шоколада, пожалуй… — Моника посмотрела на Юру как-то беспомощно, села в кресло и нервно закурила. Юра исчез. Я подошла ко второму креслу и осторожно села в него. Ситуация, явно странная и она никак не собиралась проясняться «что я здесь делаю?» пронеслось в голове. Я беспомощно рассматривала свои руки и молчала, не зная что сказать. Вернулся Юра, он быстро снял с подноса и молча вручил каждой из нас чашечку шоколада, а затем почти бесшумно исчез. Я занервничала.

— Ну не надо, — со вздохом попросила Моника, — прости, ты меня напугала, у тебя было такое выражение лица, будто мир рушится и ты в этом виновата…

Я вздрогнула и постаралась улыбнуться как можно мягче.

— Мы же договорились не сегодня…Давай оставим страшные тайны на потом? — предложила я с надеждой. — Может, я никуда не пойду?

— Ты что? — у Моники округлились глаза — До бала осталось полчаса, а у золушки депрессия и паника одновременно?! Нет уж!

Моника опять улыбалась, и внезапное странное настроение полностью ушло с ее лица.

— В этом и соль — продолжила она — никто тебя не знает, в полумаске и подавно никто не сможет достаточно четко тебя рассмотреть, это же весело, смотри… — она быстро встала, подошла к кровати, перекинула пару вещей, извлекла из-под них золотую полумаску и жестом подозвала меня к зеркалу. Я подошла, Моника молниеносно закрепила ее на мне и отошла.

— Смотри, ты сама-то себя узнаешь? — спросила она с хитрецой. Я посмотрела и ахнула. Незнакомка, сотканная из золота и драгоценностей, смотрела на меня и повторяла мое изумление своей настороженной позой. Пришло осознание, что это все еще я. В глазах снова зажегся озорной огонек.

— Ух ты — это все, что я смогла произнести. Моника уже надела серебряную полумаску и подмигнула.

— Это будет весело, обещаю! — ее веселое легкое настроение вернулось и заражало энтузиазмом.

— А, кем мне представляться? — вдруг озадачилась я.

— Ну…как насчет Клео? — она подмигнула, и мы прыснули со смеху — Оставайся Екатериной… второй — мы снова засмеялись. — О, машина подана.

Моника схватила меня за руку и потянула к выходу.

— Кадиллак? — удивилась я — Ты шутишь?

— Нет. — Моника смеялась — Предпочитаю, чтобы все считали, что мы тоже приехали, а не живем здесь.

Она мне подмигнула, и мы сели в машину. Машина, на удивление, заскользила в противоположную сторону от большого дома, выехала через другие ворота, совершила круг и через главные ворота доставила нас прямо к особняку с атлантами. Водитель невозмутимо открыл двери и подал руку.

— Ну, началось… — моя спутница со смешком выпорхнула и, пройдя несколько шагов, застыла, ожидая меня. Я, опираясь на предложенную руку, вышла и присоединилась к ней.

— Пошли, золушка… — Монику явно все это забавляло. Мы поднялись по лестнице, и зашли в огромный холл.

Звучала классическая музыка в приятной обработке, сверкали люстры электрическими свечами и некоторые пары уже кружились в центре зала великолепным вальсом. Остальные приглашенные прохаживались между столами с угощением. Кто-то вел неторопливую беседу, кто-то с интересом рассматривал толпу, были и откровенно скучающие.

— Развлекайся, — шепнула Моника — встретимся дома… — донеслось до меня ветерком, и она исчезла, упорхнув куда-то к центру маскарада.

«Ну вот» подумала я, «и что я теперь должна делать по ее мнению?» Я была неприятно озадачена, однако стоять как вкопанной тоже не дело. Я двинулась к столикам с едой. Заметила виноград и, положив гроздь на тарелочку, стала его нехотя щипать и смотреть вокруг.

Мне это зрелище нравилось все больше и больше. Я еще никогда не видела такого огромного количества красивых людей собранных в один момент в едином зале. Атмосфера веселья и флирта была великолепна и заразительна и я поймала себя на том, что невольно сама стала улыбаться. Было такое впечатление, что в зале собрались все королевские династии всех времен и сказок одновременно, многие коронованные особы, были похожи на узнаваемые сказочные персонажи и, это завораживало. Вот «снежная королева» кружится в танце с королем «Артуром», а вот прекрасный рыцарь склонился в поклоне возле «принцессы златовласки», приглашая на танец.

— Шампанского? — услышала я бархатный голос и быстро повернулась на его звук, чтобы увидеть того, кто ко мне обратился. Я натолкнулась взглядом на черный фрак и подняла голову вверх к такой же черной, как и фрак, полумаске «мистера икс». Я никогда не считала себя малорослой, но сейчас в этом уже была неуверенна. Незнакомец был высок, строен с черными волнами волос до плеч и безупречной белой кожей, которую борода — эспаньолка, лишь подчеркивала. Он держал два бокала шампанского и один из них с таинственной, почти грустной улыбкой, протягивал мне. Я от неожиданности засуетилась со своим виноградом в руках.

— Оу… сейчас — сказал мой галантный кавалер и, быстро поставив бокалы на столик, протянул мне на тарелочке сложенное влажное полотенце.

— Благодарю, — отозвалась я и, отложив виноград, взяла полотенце, вытерла руки, сложила его и вернула на протянутую тарелку. Улыбка стала шире, он вновь взял бокалы.

— Попробуем еще раз… шампанского? — незнакомец снова протянул мне один из бокалов.

— Да, пожалуй… — улыбнулась я в ответ и взяла бокал. — За что пьем, Мистер Икс?

Он вздрогнул, во взгляде пробежала тень тревоги, но он снова улыбнулся, словно отгоняя что-то неприятное.

— Вот вы и дали мне имя… можно выпить за это…

— В смысле за вас? — переспросила я.

— Как мне называть вас, прекрасная леди? — спросил он и обжег меня абсолютно черным горящим внимательным взглядом.

— Ну… — засомневалась я, — может вы тоже, придумаете имя для меня?

— Пожалуй, это было бы правильно… глядя на вас, мне приходит на ум морская пучина, волны и вы… выходящая из их пены… — от этих слов веяло светом и мечтой.

— Афродита? — засмеялась я.

«Мистер» передернул плечами, будто что-то сбрасывая.

— Дезирэ… — медленно проговорил он, глядя мне в глаза.

Теперь вздрогнула я, что-то сжалось внутри, и волна холода прокатилась по спине.

— Возможно Дейзи? — черные глаза смотрели, словно сквозь меня.

— Хорошо… — услышала я свой голос как-то со стороны. — принимается.

«Мистер» быстро сфокусировал взгляд на моем лице, так, как если бы он что-то искал. Тихонько вздохнул, мягко улыбнулся.

— Ну, вот мы и знакомы, Дезирэ… — имя мой странный собеседник произнес почти мечтательно. — За знакомство…

«Интересно, кто такая для него эта Дезирэ» подумала я, и с улыбкой чокнулась о его протянутый бокал своим. «Мистер» сделал глоток, и я последовала его примеру. Шампанское было полусладким, охлажденным и вкусным. Я подняла глаза на черную фигуру, рассматривая и пытаясь определить возраст собеседника. Ничего путного не получалось. Молод, но меня смущала его манера говорить, было что-то еще, еле уловимое… молод ли? Мыслей была масса, и он с явным любопытством следил за моим лицом. «Хорошо, что на мне маска» подумала я и насмешливо заглянула в черную ночь глаз.

— Позвольте пригласить вас на танец — глаза под маской сверкали.

— Я не очень хорошо танцую — пробормотала я в смущении.

— Это мы еще посмотрим, — сказал он, подмигивая, и протянул мне руку.

Я приняла руку, и меня не спеша увлекли в центр зала. Музыка как назло, заканчивалась, однако моего кавалера это не смущало.

— Сейчас будет Штраус — сказал он и снова подмигнул мне. Зазвучали звуки вальса и «мистер» увлек меня в танце так легко, словно мы всегда танцевали в паре, а не впервые. Звуки вальса лились, казалось отовсюду. Блеск огней плыл перед глазами, сливаясь с красочными одеждами и масками, двигающимися вокруг. Когда танец закончился, «мистер» предложил мне руку и, светящуюся от восторга проводил к «нашему» столику.

— Я за шампанским. — сказал он и просочился сквозь толпу в направлении столов с напитками. Я оглянулась, моей тарелочки с виноградом уже не было. Я взяла шпажку с фруктовым ассорти и с удовольствием начала ее опустошать. Вкусно. В этот момент я увидела «Людовика», который бодро продвигаясь ко мне через толпу, улыбался мне будто старой знакомой.

— Разрешите пригласить вас на танец, прекрасная незнакомка? — спросил «Людовик» после изысканного поклона.

— Я…даже не знаю, — засомневалась я.

— Всего один танец, — просил «Людовик» и протянул руку — обещаю больше не беспокоить, если не понравится, — зеленые глаза за маской смеялись.

— Хорошо… — нерешительно сказала я и приняла протянутую руку.

Мы прошли к танцующим и закружились в танце. Танцевать с «Людовиком» было приятно и легко, но по-другому, чем с «мистером». Я посмотрела в сторону столика. «Мистер» был там. Он стоял с шампанским в руках и смотрел куда-то в сторону, как мне казалось. Очередной поворот танца и я потеряла его из виду. Снова столик и его нет. Я начала беспокойно искать его глазами, вспомнилась его тихая печаль.

— Прекрасная незнакомка… — начал «Людовик».

— Дезирэ… — перебила его я, довольно грубо.

«Людовик» ощутимо вздрогнул, и я посмотрела на него так, будто видела впервые и не с ним танцевала уже второй танец подряд.

— Дезирэ, — попробовал он на вкус названное мной имя. — что ж, очень похоже, а я…

— Людовик солнце — засмеялась я, глядя в зеленые глаза, светящиеся под маской.

Он засмеялся вместе со мной.

— Могу я вас чем-то угостить, что-нибудь особенное?

— Пожалуй верните меня к столику с десертом, там есть много вкусностей и я еще не все попробовала. — ответила я и перестала искать глазами по толпе.

— Хорошо. — он предложил мне руку, чтобы проводить к столику.

Я улыбнулась ему несколько натянуто, руку приняла и мы заскользили к столику. Я взяла еще одну шпажку и посмотрела на «Людовика».

— Мне вспомнить о моем обещании? — тихо спросил он.

— Ну… нет — соврала я — просто я хотела бы подышать свежим воздухом. Летом ночь прекрасна. И если вы не против — я с вызовом посмотрела на «Людовика», — продолжим, когда я вернусь…

— Хорошо… — теперь натянуто улыбался «Людовик» — свою компанию вам навязывать я не стану, но… подожду вашего возвращения… Дезирэ — тихо добавил он.

Я кивнула и двинулась к выходу из холла. Мне вдруг очень сильно захотелось выйти из странной сказки бала. Не то, что бы мне здесь не нравилось, но если не врать самой себе, то, было обидно, что «Мистер икс» исчез так же внезапно, как и появился. Так же таинственно, как и его персонаж, и это меня расстроило, хотя я не совсем понимала почему. Было в нем что-то знакомое и таинственное одновременно. Я спустилась к фонтану, прошла вокруг. Несколько пар гуляли здесь же, медленно прохаживаясь и неспешно, тихонько беседуя, о чем-то своем. Я прошла чуть дальше гуляющих и, следуя за лунной дорожкой, выбрала пустующую скамейку, с прекрасным обозрением окружающего великолепия природы. Я сидела и наслаждалась окутавшей меня теплотой ночного воздуха.

— Вы от меня сбежали, Дезире?

Я вздрогнула и обернулась. «Мистер икс» стоял рядом, я облегченно вздохнула и жестом предложила присесть.

— А я думала, это вы покинули меня, — проговорила я, глядя на черную маску, ярко контрастирующую с очень белой кожей лица.

— Как можно?! — он впервые засмеялся открыто, обнажив белые безупречные зубы. — Это вы исчезли в танце раньше, чем я успел вернуться… Вас опасно оставлять без присмотра… рискуешь, остаться без вашего общества…Дезирэ — нежно и очень грустно произнес он мое новое имя. У меня от звука его голоса что-то задрожало в груди, разлилось жаром по всему телу. Было что-то странное в том, что творилось со мной, когда он произносил это имя, словно я вспоминала вкус чего-то потрясающего и внезапно забытого.

— А, вы больше не рискуйте… — сказала я, дерзко глядя на него.

— Мне придется это сделать, настало время вспомнить для чего я здесь… — сказал мой собеседник больше для себя, словно в ответ на какие-то свои мысли.

— Я могу рассчитывать, что вы еще задержитесь на балу? — неожиданно оживился он.

— А сколько он еще будет длиться?

— Как сказка… до рассвета. — улыбнулся «Мистер».

Меня снова обдало жаром, я кажется покраснела, а потом тряхнув головой, неожиданно для самой себя заявила;

— До рассвета я абсолютно свободна!

— Тогда позвольте мне вернуть вас на этот бал, прежде чем я отлучусь? — сказал он вставая.

Я вложила свою руку в его протянутую, холодную ладонь и, удивляясь самой себе, последовала за ним. Он увлек меня в дом к «нашему» столику.

— Я вернусь настолько скоро, насколько это будет возможно. — сказал «Мистер» и поклонился. — И прошу… — он заглянул мне в глаза — Не покидайте этот праздник… без вас он тускнеет и теряет свое великолепие.

— Если вас не будет слишком долго, и я успею перепробовать все местные десерты, — я указала на столы с соблазнительными сладостями — я его испорчу не своим отсутствием, а наличием на нем необъятной толстухи.

Он расхохотался, радостно и весело и все еще смеялся, обходя танцующих гостей, пока не скрылся за дверью ведущей внутрь дома.

Я стала рассматривать топу, но ни одной «знакомой маски» не наблюдалось. «Куда запропастилась Моника?» вдруг обеспокоилась я, медленно обходя весь огромный холл. «Людовика» тоже не было нигде видно и я, вдохнув с внезапным облегчением, пошла за шампанским. Я вспомнила, что «Мистер» так и не успел мне вручить принесенный напиток из-за моих танцев. Это меня развеселило. Шампанское было выстроено огромным конусом на всю поверхность стола и его верхушку уже разобрали. Я взяла бокал из середины этого искусного строения и стала пить маленькими глоточками, щурясь от удовольствия.

— Вот кто действительно умеет получать удовольствие от жизни! Учитесь олухи! — с этими словами от пестрой компании отделился пират, явно моложе «Моргана», которого он изображал и двинулся ко мне.

Бесцеремонно уставившись на меня, он спросил:

— Новенькая?… Какое агентство поздравить с выгодным приобретением? — он явно был настроен иронично.

— Агентство? — непонимающе переспросила я.

— Журнал? — настаивал он — Ты фотомодель?… Уверен ты станешь «лицом года»!

Я все еще молчала, рассеяно вспоминая, что говорила Моника. Я явно не знала цели этого блистательного собрания, а у нее ничего спросить не догадалась. Да, она говорила что-то о модельном и шоу бизнесе. Мои брови поползли вверх. Так вот куда я попала! В элитную тусовку кумиров для многих простых людей. «Кумир», явно неправильно истолковал мое замешательство и нахмурился.

— Ты из приглашенных хозяина? — догадался он.

— Да, что-то вроде того.

— Ну и как тебе эти хозяйские развлечения? У него всегда самые лучшие вечеринки и торжества.

— Да, — пробормотала я — здесь действительно очень впечатляюще.

«Пират» начинал меня раздражать своими бесцеремонными расспросами. За его спиной красочная толпа громко хохотала. Им было весело. От них отошел и направился в нашу сторону блондин в костюме дворянина XVIII века.

— Макс, — вскричал он, — так нечестно, у тебя наметан глаз лучше других и вот, ты снова охмуряешь красотку у которой явно большие перспективы… Будь осторожна куколка, — обратился он ко мне — Макс еще та акула, и он сломает твою едва начавшуюся карьеру глазом не моргнув. — он вызывающе уставился на Пирата-Макса.

— Ты ошибся… — прошипел Макс.

— В том, что она красотка, или в том, что ты бросишь ее сразу же, как только появится кто-то поинтересней? — с вызовом спросил блондин.

Они сверлили друг друга глазами с вызовом и явно старой неприязнью. Меня передернуло, и я начала судорожно искать пути к отступлению. Вдруг блондин схватил меня за руку.

— Потанцуем? — он криво ухмылялся, — я не так жесток, как Макс, обещаю не одно свидание… — он с вызовом посмотрел на Макса, продолжая сильно сжимать мое запястье.

— Отпусти ее, — почти кричал Макс, его глаза были испуганные, — она не из тусовки, она из гостей! — Макс попытался вырвать мою руку, отчего мне стало еще больнее.

— Ты меня не обманешь, — победно заявил блондин, — танцуем?!

Блондин сверлил меня взглядом, меня стало мелко трусить от злости. Ну как хотелось зарядить по этой наглой холеной физиономии! Я уже замахнулась, но внезапно, я ощутила холодную ладонь, перехватившую мою занесенную руку и, почти одновременно услышала голос:

— Дама уже приглашена… — в голосе звучал металл.

Я оглянулась, это был «Мистер». «Слава Богу!» понеслось в голове.

Блондин не выпускал мое запястье и с вызовом бросил:

— На этот танец?

«Мистер» опустил мою руку, расцепил пальцы блондина, загородил меня от него, и быстро погладив пылающее запястье, охлаждая его своими руками, повернулся к наглецу и медленно процедил:

— На все…на все танцы… — он сверлил блондина глазами, и выражение его глаз и перекошенного рта было угрожающим.

— Ты так и будешь молча переходить из рук в руки? Свое мнение есть? — блондин впился глазами в мою маску.

— Мое мнение, — сквозь зубы цедила я, — только что было готово отпечататься на твоей физиономии!

Я была в гневе, мои глаза сверкали, а дышала я так шумно, что услышала собственное дыхание, сквозь бешеный стук сердца в ушах.

— Дезире… — услышала я тихий голос «Мистера»- пойдем отсюда танцевать, есть десерт, делать что угодно…

Он обнял меня за талию, притянул к себе и стал уводить в сторону от безумной компании, которая молча и ошарашено, смотрела как мы удаляемся. Его трясло так, что я это почувствовала сквозь одежду и вдруг осознала, что сама в таком же состоянии.

— Может, — мой голос звучал сипло — мы все-таки потанцуем?

Я была не в состоянии просто стоять, а тем более разговаривать сейчас о чем-либо. Он вздохнул, остановился, посмотрел на меня внимательно и тревожно.

— Хорошо. — выдохнул он.

И мы закружились среди танцующих пар, пожалуй, несколько быстрее, чем они. Он смотрел на меня укоризненно, потом его взгляд смягчился и, придвинувшись ближе, зашептал мне на ухо.

— Ну и как вас можно оставлять без присмотра?… хорошо, что я ушел раньше… как чувствовал…

Меня окутал его аромат, я согрелась и словно оттаивала. Новая сильная волна жара охватывала меня. Я подняла глаза.

— Я не знаю, как вообще это вышло… — сказала я тихо.

«Мистер» промолчал и мы продолжили танцевать, глядя в глаза друг друга, мир исчезал… Была только музыка и мы…

— Пойдем, — вздохнул он останавливаясь.

— Куда?

Он слегка развернул меня и кивнул в сторону выхода. Там стояла Моника в напряженной позе, которая как только заметила, что я вижу ее, нервно махнула мне рукой, явно требуя, чтобы я подошла.

— До свиданья… — грустно сказал «Мистер». Он взял мою руку в свои ладони, поцеловал и отпустил.

— Мне тоже пора…

— Но, еще не рассвет…

— Мне действительно пора…Дезирэ… — сказал он и порывисто развернувшись, потерялся в толпе.

Я посмотрела туда, где стояла Моника. Она только, что не топала ногами. Вся ее фигура выражала нетерпение. Я пошла через зал к ней.

— Уходим… — скомандовала она, как только я подошла. И схватив меня за руку, тут-же потащила прочь от веселящихся людей.

— Что за срочность? — поинтересовалась я.

— Дома. — коротко бросила она и сердито усадила, чуть не запихала меня в ожидавший Кадиллак. Потом уселась рядом и зло уставилась в окно. Маску она нервно крутила в руках, я даже не заметила, когда она ее сняла. Машина медленно заскользила, я оглянулась на дом и вздрогнула. «Людовик» стоял, облокотившись на колонну у входа, со скрещенными руками на груди и задумчиво смотрел вслед нашей набирающей скорость машине.

«Что ж такое?» с досадой неслось в голове. Мои мысли крутились вокруг бала. Ничего не понимаю. Моника, все еще раздраженная, смотрела в окно. Я чувствовала себя виноватой перед ней и одновременно не понимала в чем. Что я сделала? Было очевидно, что она сильно расстроена. Я перебрала свои воспоминания о празднике и вздохнула. Не понимаю. Придется ждать разговора, иначе ничего не прояснится…

Мои мысли вернулись к «Мистеру» и щеки ощутимо зарделись. Хорошо, что сейчас темно. Его глаза, смотрящие на меня с нежностью. Его руки, обнимающие меня в танце. Он сказал «До свидания…» Как это возможно? Мы даже не знакомы…

Я снова вздохнула. Моника повернулась и внимательно посмотрела на меня. Что она ожидала увидеть? Мое раскаяние? Как можно извиниться за то, о чем не знаешь? Я бы хотела, что б ее лицо снова сияло радостью, как перед балом, но я не понимала КАК?

Мы приехали. Странное путешествие закончилось, и мы вошли в «домик». При свете Моника, выглядела еще более расстроенной и печальной, хотя казалось, что это невозможно.

— Выпьем чего-нибудь? — предложила она.

Я с готовность согласилась. Что угодно, лишь бы ее настроение улучшилось. Однако я понимала, что разговор предстоит не из легких. Ну и пусть…

Мы уселись в оранжерее. Неяркий свет освещал столик и фонтан.

Нас ожидал горячий кофе, сок и фрукты. «Вездесущий, предусмотрительный Юра» подумала я.

— Как тебе бал? — спросила Моника.

Я сняла маску, вдруг она стала мешать и я поняла, что она давно не нужна.

— Бал великолепен… — пространно заметила я, ожидая, в каком русле и тоне пойдет дальнейший разговор.

— У тебя поразительная способность находить неподобающую компанию! — вдруг неожиданно завила Моника.

Неужели она знает об инценденте с Максом и блондинистым хамом?

— Ты о чем? — попыталась я прояснить ситуацию.

— Я о том, — со вздохом продолжала она, глядя на меня с укором, — что из всех присутствующих ты выбрала самых опасных кавалеров. Это не шутка! — порывисто выдохнула она, словно боялась, что я перебью ее и начну спорить.

Я молчала, удивленно глядя на нее. Кого она считала опасным?

— Моника, я танцевала с «Мистером икс» и «Людовиком», а потом попала в ДЕЙСТВИТЕЛЬНО неприятную компанию, где был конфликт и «Мистер» подоспел очень вовремя, чтобы избежать скандала!

— «Мистер икс»… «Людовик»… — непонимающе повторила Моника, — Дарий…и Елизар… конечно, чего же я еще могла ожидать?!

Она закатила глаза, а потом просто закрыла лицо рукой и замолчала. Я смотрела на нее во все глаза. Дарий, Елизар… сердце билось в висках. Почему эти имена мне так знакомы? Черт… Дежавю!.. Что за странные картины… Я видела бал, не этот, другой. Словно мне наяву снился один из моих странных снов!.. Дарий… конечно, вот он склонился в поклоне, вот мы кружимся в танце…но это было на другом балу! Мысли путались, перед глазами проносились странные картины, словно я смотрела калейдоскоп из отрывков фильмов… они все были из разных времен. Я передернула плечами и усилием воли вернулась в реальность. Череда странных картин рассеивалась и рассыпалась на куски… Елизар — меня накрыло новой волной видений, кажется, я схожу с ума!

— Катя! — голос Моники выдернул меня из странных видений.

«Больное воображение…опять это происходит» я посмотрела на нее — Что?

— О чем ты думаешь? У тебя такое странное лицо?!

— Я вспоминаю бал, — почти солгала я — и мне многое не понятно, например твое беспокойство… Слушай…

И я начала рассказывать ей все, что происходило, без лишних эмоций, конечно. Мои истинные чувства хотелось сохранить в тайне, это казалось очень важным именно сейчас. Я обо всем успею подумать потом, когда останусь одна. Моника реагировала более чем странно. Когда я произнесла имя Дезирэ, она словно перестала дышать и очень широко распахнула свои огромные глаза. Когда я говорила о «Людовике», она странно улыбалась, и чувствовалось, что ей это неприятно. Я терялась в догадках, наблюдая за изменениями на ее лице. И только на рассказ о конфликте она отреагировала понятным образом — она разозлилась. Когда я рассказала о том как «Мистер» меня буквально спас от неприятной ситуации, Моника даже вздохнула с явным облегчением и уже спокойно выслушала о том, как смотрелось с моей стороны ее немедленное «похищение» меня домой.

— Хорошо, — сказала она, как-то невпопад, — Дарий всегда был джентльменом до мозга костей…в этом ему сложно отказать. Однако он не самая лучшая компания для такой девушки как ты, поверь мне пожалуйста, Катя, я знаю о чем говорю.

Я пожала плечами, давая понять, что мне все равно. Внутри меня все дрожало, но я молчала, т. к. боялась, что голос выдаст меня. А Моника продолжала, с невидящим взором, она явно что-то обдумывала:

— Что ж…хочешь что-то спрятать, положи на видное место… да, так мы и поступим. Катя? — она снова «видела» меня, — я думаю, что мы подпишем контракт с тобой сегодня же утром.

— Какой контракт?

— Контракт на работу в моем агентстве. — это было сказано так, будто эта фраза все объясняла.

Я продолжала смотреть на Монику, она явно оживилась и как-то сразу успокоилась так, будто решила для себя какую-то сложную задачу и теперь все просто. Для нее конечно.

— Ничего не понимаю. — сказала я, моего согласия не спрашивали, за меня все решили. В голову настырно лезли слова блондина.

— Катя, я думаю, что надо лечь поспать. Объяснять все долго, а мы устали. Обещай, что не сбежишь!

Я уставилась на Монику как на сумасшедшую.

— Зачем, тогда я не узнаю самого интересного и не смогу замучить тебя вопросами.

Моника просияла. Кажется, мне удалось ее успокоить, и я была рада, что разговор прошел не так уж и плохо. И на счет вороха вопросов я не лгала, их действительно было очень много. Однако она была права, это все подождет, а у меня было огромное желание уже остаться наедине с самой собой и разобраться в своих чувствах, насколько это возможно.

— Иди, скоро рассвет… проснемся в чертов голос… утро все равно испорчено, раньше 12 будить не стану, выспись, если получится.

— Хорошо, надеюсь, что засну, день был… насыщенный. — я скривилась вспоминая утро. Как давно это было.

— Я еще посижу, обмозгую кое-что… — Моника закурила, а я уходя улыбалась. Странные у нее привычки, интересно, как ей удается не валиться с ног, она же почти не спит!