Некромант против тьмы

Глава 3. Красотка Лейла

Свою историю Лейла рассказывает буквально парой фраз. На её небольшой кортеж напали бандиты. Лошадей увели, стражу перебили, а её красивым телом и беспомощным состоянием собирались воспользоваться.

– Но тут появились вы, Ксандр!.. И спасли меня!.. – с придыханием говорит Лейла и в очередной раз пытается отблагодарить меня за спасение жарким поцелуем.

– Ваша безопасность – моя лучшая награда, милая Лиличка, – повторяю я, отстраняя её от себя.

Девушка упрямится и тянется ближе, выпячивая грудь вперёд будто бы нарочно. Единственные две пуговицы на вороте рубахи уже отскочили, и мой взгляд сам падает в ложбинку между упругими налитыми грудями. Но нет! С усилием отвожу взгляд. Для моего отказа есть веские причины.

Во-первых, заводить романы с красивыми женщинами в мои планы не входит. Сначала мир завоюю, а потом… Потом видно будет. Во-вторых, что несомненно, причина её страсти – мой новый Дар. За что мне даже немного обидно. В-третьих, я помню, что за мир подкинули мне предки. Мир, в котором я найду свою суженую. Не хватало ещё, чтобы ей оказалась Лейла!

А наш мастер-портальщик вполне способен закинуть меня точно в тот момент и в ту точку, где для суженой я стану её рыцарем в сияющих доспехах. Потом вся родня будет рассказывать внукам о Знаках и влиянии Судьбы, а на деле, нас свели, как собак на случку. Тьфу!

Поэтому я решительно сдвигаю Лейлу в сторону и выхожу вперёд. Притворяюсь очень занятым, пристально осматривая пейзаж. Ну, мало ли, вдруг на нас ещё кто нападёт? У бандитов подельники же были. Те самые, что карету угнали и лошадей увели. Вот за ними и бдю, получается.

Жаль только, что у самих бандитов спросить нет никакой возможности. В состоянии полу-зомби они не понимают даже человеческую речь. Лишь мои мысленные приказы.

Вскоре поля остаются позади, и нас обступают высокие холмы с крутыми обрывистыми склонами, рассыпанные по округе в хаотичном порядке. Дорога петляет между ними, как пьяная распутница в Одесском порту. И когда от обилия поворотов у меня уже начинает кружиться голова, холмы расходятся в стороны, и перед нами вырастает деревенька.

Ох ты ж!

– И вы зовёте это «деревенькой»? – поражённо спрашиваю я.

– Ага, – согласно кивает Лейла.

– Интересно, как у вас выглядят города?..

Ответа я не жду. Рассматриваю представшую передо мной картину.

Я как-то иначе представлял себе «деревеньку». Максимум, в пару кривых улиц с хлипкими домиками, да площадь для собраний в центре. Однако перед нами настоящая крепость. Высокий частокол со сторожевыми башнями, а за ним крепкие бревенчатые домишки в строгом порядке как по линейке. Мы с Лейлой стоим чуть на возвышении, откуда видна даже парочка идеально прибранных дворов. По таким и курицы должны ходить только строем, а свиньи – «свиньёй».

С одной стороны, настолько мощные оборонительные сооружения выглядят странно. На всякий случай я ещё раз оглядываю окрестности. Небо на востоке уже посветлело, и холмы видны как на ладони. От деревни к ним идёт несколько дорог, но накатанная только одна – та, по которой мы пришли. Ни следов хищной живности, ни признаков недавних вооружённых стычек с жителями соседних деревень.

Ничего.

Просто посреди мирного ландшафта стоит Форт-Нокс.

Что, с другой стороны, меня несказанно радует. Надёжно укреплённая деревня – превосходный оплот для строительства моей будущей империи.

Оглядываю деревеньку уже совсем другим взглядом. Работы непочатый край. Занять место главы. Обратить жителей в своих верных вассалов. И создать настолько мощную тёмную армию, чтобы мир дрожал от одного её упоминания!

Преисполнившись мыслями о грядущих свершениях, я делаю знак Лейле и решительно направляюсь к большим двойным воротам. Пришла пора познакомиться с деревенскими, а им – узнать своего будущего главу и повелителя!

* * *

Знакомые Прохора Степаныча всегда отзывались о нём с большим уважением. В молодые свои годы он парень был серьёзный и ответственный, а в зрелые обзавёлся рассудительностью и немаловажной для главы деревни прозорливостью. Благодаря именно его стараниям деревня Малая Молотня до сих пор оставалась островком свободы, а её жителям раз за разом удавалось противостоять коварным планам нечистой силы захватить их святые земли. Хотя в последний раз они расстарались во всю: натравили на деревню истинную тёмную тварь.

– Про-охор! – тонёхонько раздалось из-под окна.

– Вести от охотников? Неужто живые воротилися? – всплеснула руками Прасковья, возясь в мойке с посудой. Они с мужем только что позавтракали.

– Цыц! – шикнул на супругу Прохор. – Сглазишь ещё!

Он ополоснул руки, вытер их насухо и, высунувшись в окно, гаркнул на топчущегося за калиткой мальчонку:

– Чё орёшь, окаянный! Всю скотину перепужаешь же!

– Нечисть там! Нечисть! – затараторил мальчонка, подпрыгивая на месте от нетерпения. – И охотники с ней. Пленённые. И мужик какой-то.

– Какой? Мужик? – уточнил Прохор, прищурив глаз.

Мальчонка встал как вкопанный.

– Не знаю, – ответил он тихо. Встряхнул непослушной шевелюрой и снова принялся приплясывать у ограды. – Какой-то, дядь Прохор. Большего не знаю. Митька вас звал. Чё делать не знает.

– Чё делать, чё делать, – запричитал Прохор. – Пусть войско готовит. Бить нечисть надо! Чтобы не сувалась больше.

– Кого готовить-то? Кого? Скольких посылать?..

«На смерть» мальчонка не произнёс, испугался. Хотя противопоставить нежити им было нечего. Издревле жители деревни славились земледелием, но никак не уничтожением монстров всех мастей – этому они уж после научились. Жизнь заставила.

– Всех пусть шлёт! – рявкнул Прохор. – Щас буду!

Он вернулся в дом и первым делом столкнулся со взглядом голубых женских глаз, наполненных тревогой и упрямой, неугасимой надеждой.

– Что глядишь, как телок на сиську? Собирайся! Пришёл наш черёд.

Слова Прохор произнёс злые, крепкие, но это он без злого умысла, и Прасковья не обиделась. Она взяла форму военную и перчатки толстые, кожаные. Чтобы пальцы не порезать, когда тетиву тонкую натягивать будет. Прохор нарядился в доспех. Приладил поверх заговорённый металлический нагрудник и махнул рукой в сторону двери.

Шли они молча. Говорить было не о чем. Все думы только о грядущем сражении. Сдюжат ли? Выживут?

У ворот уж собрался народ со всей деревни. Не сплоховал Митька – всех вызвал. А как иначе? Кто в деревне живёт, тот и должен её защищать. Да и некому больше. Не у королька же войско просить. Он этим войском их последние силы и раздавит.

Проследив, как Прасковья взяла под командование сходящихся у сторожки женщин, проверяя на каждой амуницию и каждой выдавая лук и колчан стрел, он поднялся на сторожевую башню.

– Ну? Что там? – спросил Прохор у своего первого помощника – Митьки, сына местного кузнеца.

– Идут, – коротко ответил высокий крепкий парень, подавая главе смотрительное устройство.

Прохор приложил к глазу небольшую трубку с магическими кристаллами внутри и чётко увидел, как по дороге к деревне шагают пятеро. И нечисть среди них. Он пригляделся. Охотники, все трое, шли медленно, понуро, шаркая ногами по земле. Люди так не ходят. Добралась-таки нечистая до них! Обратила в свои гадкие порождения!

Испустив тяжёлый вздох вперемешку с проклятьями всему роду нечистых, Прохор пошёл обратно к лестнице. И уже оттуда скомандовал Митьке:

– Как спущусь, труби атаку! По твари бить будем! Насмерть!

– А мужик?

– Какой «мужик»?

Митька молча ткнул пальцем себе за спину.

– А-а! Этот… И его насмерть! – Прохор на миг задумался, и затем без малейших сомнений подытожил: – Нормальный человек с нечистью якшаться не будет.

– Не будет, – повторил за ним Митька, повернулся к стрелкам и скомандовал: – Заряжай серебряные стрелы. Бить по всем! Никого в живых не оставлять.

* * *

Мы проходим половину пути до крепости, когда воздух прорезает звонкий сигнал горна. Из-за частокола раздаётся топот множества сапог, а затем противный скрежет колеса. Ворота медленно раскрываются. Наружу выходят воины. На каждом плотный кожаный доспех с металлическим нагрудником, а в руках небольшой круглый щит и короткий меч. На аурах мощное защитное плетение. На лицах мрачная решимость стоять насмерть.

Это ж надо, какое впечатление я произвожу! В душе аж струнка самомнения заиграла. И это я ещё демоном не обращался. Пение одинокой струнки сменяется оркестром, исполняющим реквием в мою честь.

Глупые людишки. Им же совершенно нечего бояться. Пришёл их новый владыка. Скоро я возьму управление на себя, и наступит мир и процветание.

Но я всё же сдвигаю Лейлу за спину и даю команду полу-зомбакам встать по обеим сторонам от нас. Видит Тьма, воевать я не собираюсь, но если до этого дойдёт, буду готов ко всему. Сил во мне полно, и если они не пробьют магическую защиту мечников, то это сделают мертвяки. Под ногами мрачно-решимых защитников деревеньки я таких чую больше десятка. Неупокоенные души. Останки тех, кто когда-то пытался взять эту крепость штурмом. Как только мечники ринутся в бой, я подниму любого из них для защиты.

Прикидываю объём своих немаленьких запасов Сил – да хоть всех подниму!

Мечники выходят из-за ворот один за другим и выстраиваются в шеренги по десять человек. Одна шеренга, две… И створки сходятся обратно. Это что, всё?

Я разочарован. Мою угрозу оценили всего в два десятка… И ведь даже не демонов или бесов. У тех хотя бы магия есть. А всего лишь двадцать, всего лишь человек.

Поднимаю руки вверх, чтобы обратить на себя внимание, и произношу заветные слова:

– Я пришёл с миром!

Со стороны крепости раздаётся короткая команда, на башнях тонко звякают тетивы, – и в нас летят десятки стрел. Меткость у защитников крепости оставляет желать лучшего, до цели долетают единицы. И одна из них прямо в мою грудь.

Всё происходит слишком быстро, и я не успеваю её остановить. Лейла бросается вперёд и вешается мне на шею. Её тело вздрагивает от сильного толчка, и всё вокруг замирает.

Стрелки с башен смотрят на нас, мечники – на Лейлу, а мой взгляд не отрывается от рыжего оперения на кончике стрелы, что торчит из её спины. Наконечник прошёл аккурат между рёбер. Точно в сердце.

– Лилька, – шепчу я, подхватывая вмиг потяжелевшее тело и не давая Лейле упасть. – Лиличка, ну зачем ты?..

Мне трудно сказать ей, что эта стрела ничуть бы мне не навредила. Демоническая плоть игнорирует людское оружие. Ни меч мне не страшен, ни стрела. Но Лейла – не я. Она обычная девушка.

Лейла смотрит на меня своими бездонными фиолетовыми глазами не мигая. Её сил хватает, чтобы нежно провести по моей щеке ладонью и еле слышно шепнуть:

– Я отдала долг. Прими…

А я слова сказать не могу: грудь словно обручем сдавило. Медленно кладу Лейлу на землю и опускаюсь рядом. Её лицо белее полотна, дыхания почти не слышно.

– Долг. Прими, – шепчет она снова.

Да какой там долг?! Нет таких долгов, что юные девушки демонам из бездны должны отдавать!

– Тихо. Тихо, малышка, – успокаиваю я Лейлу.

Глажу её по голове, перебираю мягкие тёмные волосы, а сам нещадно корю себя. Нужно было отговорить её! Ведь я знал, какое значение она придаёт этому долгу. Но теперь уже слишком поздно…

Лейла не сдаётся. Цепляется за меня руками, тянет и просит. Молча просит, одними лишь глазами.

Смотрю на неё взглядом Тьмы, а девичьей души уже и не видно. Погасла. И никакие силы мира этого не изменят. Всё зря.

– Принимаю, – спешно отвечаю я.

Лишь бы успеть. Лишь бы она узнала. Пускай хотя бы перед смертью малышка услышит хорошую весть: она отдала долг – своему спасителю жизнь спасла.

Горечь внутри такая, что сердце вмиг сгорает дотла, словно его в кислоту окунули.

– Принимаю, – повторяю я, прижимая хрупкое тело к себе.

Лейла улыбается – на её губах возникает лишь тень улыбки – и закрывает глаза. Теперь уже навсегда.

Я поднимаюсь на ноги. Смотрю на неё. На ту, что мне доверилась и теперь мертва. И не могу осознать произошедшее. Как же так… Я должен был защищать её. Оберегать от любого зла. От гибели. А выходит, что сам привёл её на смерть.

Тьма внутри меня закипает, заставляя стиснуть зубы от боли. Резко сжимаются и разжимаются кулаки.

Лейла мертва. Я её не уберёг. Я её не спас.

И я за неё отомщу!

Поднимаю голову и оглядываюсь.

Вокруг царит тишина. Жители деревеньки стоят на местах, ошарашенные тем, что натворили: убили беззащитную девушку.

Один из них выходит вперёд. Немолодой мужик из деревенских. И главный среди них, судя по повадкам. Его взгляд бегает между погибшей от рук его людей Лейлой и застывшим по бокам от меня полу-зомби. Затем останавливается на мне.

– Слышь, мужик, – начинает он, – ты кто такой будешь? Откедава? У нас тут тёмных не любят. Ты с «этой» чего вместе шёл?

Сначала бить, а потом задавать вопросы? Вот вы как, значит?

Окидываю взглядом деревеньку. Наверняка там жёны и дети этих мечников. Но там и тот, кто убил Лейлу. А этот, главный, наверняка это он отдал приказ. План складывается в голове сам собой, вызывая на губах злую усмешку. Перед внутренним взором возникают страницы учебников с вязью некромантских рун, и я чувствую, как Сила внутри меня с готовностью отвечает на зов.

Завидев мою улыбку, глава деревеньки неловко лыбится в ответ и, указывая мечом на Лейлу, радостно добавляет:

– Хорошо, что прибили… Ещё и быстро как. Я думал, сложнее будет.

– Всех-х-х в рас-сход, га-ады! – сквозь зубы шиплю я, словно змей.

Змей? Я согласен, пусть будет змей! Сегодня я – Великий Полоз! Повелитель всей живности подземной!

Руки расходятся в стороны, а губы шепчут слова заклинаний. Больше нет нужды сдерживаться. Сила выплёскивается из меня широкими пульсирующими волнами, накрывая окружающее пространство пологом смерти. Мелочь, что до этого жизнерадостно тренькала в траве, дохнет в тот же миг, не выдерживая напора. Перепуганная куропатка взлетает из высокой травы и замертво падает на землю. Наступает поистине мёртвая тишина. Даже солнечный свет меркнет.

– Я покажу вам настоящее милосердие! – вещаю я гулким от использования Силы голосом. – Я научу вас демонов любить!

Протягиваю руки вперёд и Силой нащупываю каждый иссохший труп под землёй, каждый отполированный временем и червями до блеска скелет.

Один из них особенно хорош: крупный и мощный. Вот это экземпляр! При жизни он был великим воином. Я чую на его душе множество убийств. Он мне подходит идеально. Никаких сил не пожалею, чтобы его поднять. Лишь бы отомстить!

Я щедро лью Силу в заклинание, заарканиваю его душу и подчиняю себе.

Земля вокруг начинает дрожать, а из её глубин слышится протяжный стон. Так этот мир отзывается на мою магию. Туго сопротивляясь, он нехотя отдаёт чужаку своё создание.

– Эй, мужик! Мужик, ты чего? – лопочет глава деревеньки.

– Встань! И служи мне! – кричу я, поднимая одну руку над головой.

Из-под ног вырывается ярко-алое магическое пламя, окутывает меня с головой, разрастается и молниеносно уходит в землю, когда я резко опускаю руку вниз.

Всё затихает.

Глава издаёт нервный смешок. Мечники испуганно переглядываются. А я жду.

Крик раздаётся справа. Крайний мужик в шеренге падает на землю и орёт, перебирая руками и ногами, в попытках сбежать от нежити, чьи когти впились в его лодыжку.

Мечники испуганно пятятся к воротам. О строе уже речь не идёт. Один из мечников, неизвестно откуда набравшийся смелости, подбегает к упавшему товарищу и с размаху опускает меч на костлявую лапу. С сухим треском кисть отламывается и падает рядом.

Я улыбаюсь шире. Пока из меня льётся магия, мои порождения бессмертны. Слегка шевелю пальцем, даже не потрудившись отдать мысленный приказ, и отрубленная кисть возвращается на место, как мертвяцкое йо-йо.

Нежить издаёт разгневанный утробный рёв и, разбрасывая вокруг себя комья влажной земли, рьяно лезет наружу.

И тут поражаюсь даже я.

Это не человек. Но и не зверь. Стряхивая с себя грязь и остатки полуистлевшей плоти, перед нами встаёт шестирукое создание на четырёх тонких паучьих лапах. Но и это ещё не всё. Земля вокруг него вдруг начинает дрожать, набухает травяными волдырями и лопается, порождая на свет пару десятков премилых костяных паучков, размером с крупную собаку, – армия моей нежити.

Я довольно хмыкаю. Интересно выходит: воззвал к одному, а пробудились все твари одного вида. Ну я и мощь!

Выпрямившись, нежить озирается, находит взглядом меня и встаёт на месте в ожидании приказа. Паучки мирно застывают у его ног.

Мимолётно радуюсь, что «это» на моей стороне. Дай такому чудищу по мечу в каждую лапу, и даже Шива бы с ним не справился.

Кстати, а идея с мечами вполне неплоха.

«Отбери!» – приказываю я, и нежить кидается на мечников.

В стане врага царит неразбериха. Стрелки палят по тварям, не соображая, что мёртвой плоти стрелы не помеха. Мечники, вопя от ужаса и ежесекундно крестясь, штурмуют закрытые крепостные ворота. Глава пытается их урезонить и организовать грамотный отход, но получается у него из рук вон плохо.

Я цепляю его взгляд и одними губами произношу: «Ты первый!»

Исполняя приказ, мои неживые воины легко нагоняют мечников. Кто-то из них пытается повторить подвиг смельчака, рубя нежить мечом и отсекая ей конечности. Но руки и лапы тут же прирастают обратно, мне даже усилий прилагать не приходится. Меня распирает от гордости. Как мощны мои Силищи!

Стою и с довольной миной на лице наблюдаю, как пауки валят людей на землю, помогая выполнить приказ. Убивать я не требовал, так что нежить просто выхватывает у людей из рук мечи и вооружается. А затем предстаёт передо мной во всей красе. Высокая тварь, в два человеческих роста, то ли человек, то ли арахнид, с пустыми глазницами и оскаленной клыкастой пастью. И в каждой руке по мечу – то, что Ксандр прописал!

Нежить стоит и не шелохнётся, пока не получит от меня очередного приказа. А во мне внезапно просыпается академический интерес: так кто же это? Я даже про бой немного забываю.

Да никуда эти людишки не денутся. Даже если спрячутся за стены своей игрушечной крепости, что я и позволяю им сделать. Отправляю за ними паучков, приказывая жрать только тех, кто по эту сторону ворот. До остальных позже доберёмся, – моему дару разнести эту деревеньку ничего не стоит, – но сначала нежить.

– Кто же ты? – бормочу я, оглядывая новообретённого слугу.

Очень длинное худое тело – от шеи до последней пары ног, паучьи лапы, три пары рук. В голове что-то начинает прорисовываться.

– А ну повернись!

Смотр нежити в анфас и профиль прямо на поле боя смотрится дико. Но я не могу остановиться. Знания – сила!

Нежить встаёт боком, и я тут же её узнаю. Это ж лешак! Но такой крупный, что о простом лесном лешем я думаю в последнюю очередь. Но нет – это именно он.

«Живёт в лесах, заботится о животных, выводит из леса заплутавших путников», – вспоминаю я строчку из справочника нечисти.

Ах ты ж мой заботливый! А ну, давай, позаботься об этих заблудших душах.

– Убить! – приказываю я, направляя лешака на пару мечников, что ещё не успели скрыться в крепости.

А сам взываю к огню, струящемуся в жилах, чтобы выжечь ворота до углей. Вспышка, и между моими ладонями возникает крохотная искорка плазмы. Гудя от высокого напряжения и плюясь колючими искрами, она быстро напитывается Силой и становится размером с футбольный мяч.

– Эй ты! – окликивают меня.

Коробит и обращение, и тот, кто его произносит. Поворачиваюсь к главе.

Ах да, я же обещал убить тебя первым.

– Зря ты со своими людишками за забором не спрятался, – зло говорю я. – Глядишь, и прожил бы лишние пару минут.

– Может, поговорим? – кричит он мне издали и кивает головой на сопровождающих меня полу-зомби, не дающих ему подойти.

– У тебя был шанс…

Я стряхиваю с кончиков пальцев остатки огненной магии и швыряю сгусток плазмы в ворота. Не могу не полюбоваться результатом: всё вышло чисто, как по учебнику.

Плазма выжигает дыру точно в центре ворот. Через такую можно лишь голову просунуть, но магия не в этом. От обугленных краёв дыры плазма растекается по створкам вязью магических рун. Они оплетают всё целиком, на миг вспыхивают… А в следующий момент на месте крепких бревенчатых ворот лежит горстка пепла.

Отряхиваю руки.

Идеально!

За воротами стоят перепуганные мечники и простые жители деревни – их легко узнать по отсутствию доспехов. А вот это очень хорошо.

Я отправляю всю нежить в атаку, приказывая бить только воинов и не трогать мирное население, а сам поворачиваюсь к главе, намереваясь убить его лично.

– Ты поговорить захотел? – спрашиваю я и не жду ответа. – Ответь мне тогда на один вопрос! Лейлу ты зачем убил?! Чем она тебе помешала?

Я указываю на тело девушки… А тела нет.

Поднимаю одну руку, оглядываю землю. Нет. Поднимаю вторую, но и там чистая земля и никаких девичьих трупов.

Я смотрю на главу. А он на полу-зомби за моей спиной. Или нет?

Он тычет пальцем в ту сторону, и я всё понимаю, ещё до того, как поворачиваюсь.

Лейла – абсолютно живая и здоровая Лейла – стоит и улыбается мне. С её подбородка стекает свежая кровь, и это кровь не её.

Вот почему я ни разу так и не увидел следа её светлой души.

Вот почему жители деревни так стремились её уничтожить.

Вот почему я такой самонадеянный дурак?! Увидел «девушку в беде» и повёлся. Джентльмена из себя строил. А на деле…

Урча и причмокивая Лейла доедает последнего полу-зомби, впившись клыками ему в горло. Зомбак нелепо машет руками и мычит, но не сопротивляется. Ведь я приказал защищать хрупкую девушку.

«Хрупкая девушка» отбрасывает от себя теперь уже точно труп, вытирает подбородок от крови и улыбается мне во всю ширь. Её губы расходятся врозь до самых ушей, придавая лицу нечеловеческий вид.

Лейла разводит руки в стороны, – на каждом её пальце по здоровенному острому когтю, – и пронзительно визжит:

– Ну что, красавчик, поцелуемся?!

Лейла – упырь!

Оп-па!

Этого я не планировал.