Необыкновенные охотники на привидений против Дикого горца

Глава 17 ВАМПИР

Огромный остроносый самолет, внешним видом напоминающий рыбу-пилу, несся высоко над океаном.

Почти весь салон был пустой, а поэтому бесплатный пассажир – Лизун – развалился аж на трех креслах сразу.

– Но почему так мало людей летает этим прекрасным самолетом? – удивился Уинстон.

– "Конкорд" – сверхскоростной пассажирский суперлайнер, – пояснил Игон. – А поэтому билеты на него очень дорогие. Но мне кажется, что основная причина не в этом...

– А в чем же? – поинтересовался Питер.

– Его проектирование и производство были сопряжены с огромными трудностями – и финансовыми, и идеологическими. Вот в самом начале рейсовых полетов и произошло несколько аварий. Были даже автокатастрофы. Люди запуганы и боятся на нем летать.

– Глупые! – удивился Уинстон. – А мне даже очень нравится. Главное – быстро.

С переднего сиденья послышалось постукивание зубов.

– О-е-ей! – пищал съежившийся Лизун.

– Ну ладно вам, хватит про аварии и катастрофы! – оборвал друзей Питер. – Вон Лизун от страха весь колотится, бедненький. Даже позеленел больше обычного!

– Может, его просто укачало? – поинтересовался Игон.

– Да его надо просто отвлечь, – посоветовал Уинстон. – Включите монитор.

Замаяна щелкнул переключателем и воскликнул:

– Ого! "Призраки во Вселенной"! Это мой любимый фильм!..

Из аэропорта друзья на такси помчались на железнодорожный вокзал. Дальше им предстояло ехать на скоростном экспрессе.

– Это почти как в самолете! – удивился Уинстон, когда они с огромной скоростью неслись вдоль быстро сменяющих друг друга пейзажей.

– Ты прав, – согласился Питер. – И укачивает почти так же! – он показал друзьям на Лизуна.

Бедняга-призрак весь обмяк и походил на сдутый воздушный шарик.

– Несколько часов в воздухе, да еще столько же поездом! – вздохнул обессиленный Уинстон.

– Наберитесь терпения, друзья, – предупредил Игон.

Он один знал, что впереди их ожидают еще большие испытания.

Когда друзья пересели из современного железнодорожного экспресса в допотопный паровозик и еще несколько часов тряслись в обшарпанном холодном вагоне, у охотников уже не было сил возмущаться. Один раз только Питер пробормотал:

– За один день мы перенеслись из двадцать первого века в век девятнадцатый!

– Ты прав, – согласился Игон. – Это настоящая машина времени! Я чувствую себя так, будто снимаюсь в очередном вестерне.

Лизун встрепенулся и с опаской оглянулся по сторонам. Но беспокоился он зря. За всю дорогу на них не нападали ни индейцы в наводящей ужас боевой окраске, ни бандиты с "кольтами" в руках и масках на лицах.

Вышли они на небольшой пустынной станции в предгорьях Альп. Вокруг не было ни души;

– Похоже, нас никто не встречает! – присвистнул Питер.

Их действительно никто не ждал.

Уинстон без сил повалился на дорожные сумки.

– Осторожно! – воскликнул Игон. – Не поломай протоновые ускорители.

– Да брось, – пробормотал Уинстон. – Они нам сейчас все равно не понадобятся. Я так обессилел, что даже муху поднять не смогу.

Лизун повалился рядом с ним и беспрестанно повизгивал.

– Фу, ну и запах! – Питер скривился и оглянулся по сторонам.

Их окружал типичный среднеевропейский пейзаж. Возле здания станции стояло еще несколько домиков с побеленной штукатуркой фасадов и перекрещивающимися деревянными балками. Все это напоминало рождественскую открытку с добрым улыбающимся Санта Клаусом.

Но добрый волшебник не появлялся.

Солнце клонилось к закату, надвигались быстрые сумерки.

Друзья все еще сидели на перроне. За ними так никто и не приехал.

– Это была бредовая идея! – в сердцах выругался Уинстон. – Притянуться на край света, чтобы вернуться ни с чем!

– Скоро поезд? – вяло поинтересовался Питер.

– Через шесть часов, – мрачно ответил Игон.

– Они что тут, раз в год ходят?! – завопил Уинстон.

Ему никто не ответил.

Из-за леса на горизонте взошла луна. Ее полный диск светился холодным желтоватым светом.

– Тише! – вдруг воскликнул Питер, хотя тишина стояла такая, что звенело в ушах. – Кажется, кто-то на горизонте.

Теперь уже и все остальные явственно слышали далекий шум мотора.

Уже совсем стемнело, когда к станции подъехал старый серый "роллс-ройс" с позолоченным радиатором. Из него вышел высокий, уже немолодой мужчина с худощавым бледным лицом. Одет он был невероятно элегантно: черный фрак, белоснежная рубашка, галстук с бриллиантовой булавкой, цилиндр. В руках он держал лосиные перчатки и трость с круглым костяным набалдашником.

– Джентльмены? – обратился он к охотникам за привидениями. – Прошу простить меня, я задержался. Идемте, я отвезу вас в свой замок.

– Очень мило с вашей стороны, граф, что вы откликнулись на наш зов... – растерянно пробормотал Игон.

– Не стоит...

Машина медленно пересекла небольшую деревушку. Улица была мощенная по обе ее стороны располагались небольшие каменные строения. Окна почти нигде не светились.

– Тут очень рано ложатся спать, надо заметить, – проговорил Игон.

– Завтра будний день, джентльмены, – пояснил граф, который сам управлял своим шикарным автомобилем.

– У вас прекрасное авто, сеньор, – похвалил лимузин Питер. – Прямо коллекционный вариант.

– Совершенно верно, – согласился граф. – Этот "роллс-ройс" достался мне по наследству вместе с замком.

Друзья переглянулись.

Дорога стала круто забирать в гору. На горизонте показалась мрачная громада средневекового замка.

– Клевое место! – воскликнул Уинстон. – Очень похоже на декорации к сказочному фильму!

– Просто потрясающе! – поддержал его Питер. – Совсем как в фильмах ужасов, которые я смотрел мальчишкой...

– У меня такое впечатление, – продолжал Уинстон, – что мы не в Альпах, а в Нибелунгии!

– Речь не о рыбе, Уинстон, – усмехнулся Игон, – а о географии. Ты хотел сказать: "В Нибелунгии"...

– А вот и мой замок, джентльмены! – сообщил граф, когда машина проехала под аркой красивых каменных ворот с картушем на фронтоне.

– Отлично! – обрадовался Уинстон. – Нам бы выспаться, прийти в себя...

– Да, вот именно! – поддержал его Питер.

Игон поморщился.

– Я думаю, что мы не за этим сюда приехали.

– Я не робот, Игон, – возразил Уинстон.

– Не стоит спорить, джентльмены, – перебил их граф. – Я полагаю, вы устали и проголодались после путешествия. Я приготовил вам небольшое угощение.

Замок действительно больше походил на сказочную декорацию, чем на старинное оборонительное сооружение. За долгие столетия существования замок, по-видимому, множество раз видоизменялся – достраивался и перестраивался. Вследствие подобных строительных экспериментов все сооружение в комплексе представляло собой забавный синтез архитектурных влияний различных эпох. Если бы кто-то попытался дать одно определение стиля, в котором выдержано это сооружение, то он не нашел бы ничего лучшего слова "эклектика"

Из-за этого замок, несмотря на всю необычность форм, выглядел весьма современно. Ведь ранее термин "эклектика" употребляли для того, чтобы обвинить архитектора в полном отсутствии вкуса, и только в двадцатом веке она стала символом времени.

Одна башня была круглая, и первые окна в ней появлялись только на уровне третьего этажа. Это был самый настоящий средневековый донжон, построенный в стиле ранней готики, где угадывались даже элементы романского стиля.

Зато дворец был построен уже в стиле барокко: фасад его был покрыт штукатуркой, которая успела местами обвалиться, он выделялся плавностью и мягкостью линий, вокруг окон имелись лепные украшения. Ну, а правое крыло дворца с длинной ажурной галереей – было чистое рококо.

Внутри замок впечатлял даже не богатством, а вычурностью убранства: огромные золоченые люстры, канделябры на высоких, в человеческий рост, стойках, высокие портреты в резных рамах, картины, бронзовые скульптуры, шикарная мебель, обитая парчой. Все это сверкало и переливалось всеми оттенками желтого цвета.

В холле напротив огромного камина стоял шикарно убранный стол. От обилия деликатесной еды и дегустационных сортов вин у друзей просто помутилось в глазах.

Хорошо поев и подняв пару тостов за дружбу, уставшие от изнурительной дороги охотники за привидениями стали клевать носом. Лизун давно уже спал, плюхнувшись носом в тарелку.

Игон с трудом сдерживал дремоту.

– Извините, граф, нашего друга, – он указал на Лизуна. – Поесть – это его слабость.

Граф махнул рукой.

– Не стоит беспокоиться, какая мелочь!

– Мне кажется, что теперь самое время поговорить о цели нашего приезда, – с трудом ворочая языком, пробормотал Игон.

Граф Вольфский рассмеялся:

– Я так не думаю! Лучше вы отдохните, выспитесь хорошенько. Завтра у нас еще будет много времени, чтобы обсудить причину, из-за которой вы обратились ко мне за помощью, господа!

– Вы так добры, граф! – промямлил Питер. – А мы причиняем вам столько хлопот...

– Никаких хлопот, джентльмены, – улыбнулся хозяин. – Я, знаете ли, живу один, общения мне не хватает. Так что я наоборот весьма рад вашему приезду!

Стояла тихая безветренная ночь. Молодая пара возвращалась пешком в деревню с поезда. Парень и девушка, нагруженные тяжелыми чемоданами, медленно плелись по мощеной дороге.

– Давай побыстрей, Адольф! – взмолилась девушка. – Уже так поздно, да и полнолуние сегодня...

– Ты говоришь ерунду, – огрызнулся парень, которому и так тяжело было тянуть вещи. – Неужели ты веришь в привидения?

– Не знаю... – девушка задумалась. – Но бабушка говорила, что последнее время у нас в деревне что- то неладное творится.

– И что же творится? – парень, по-видимому, был городским, и деревенские страхи на него не действовали.

– Говорят, что по ночам стали появляться вампиры! – девушка сама испугалась сказанных слов.

– Послушай, Аннегрет, мы живем в конце двадцатого столетия! – возмутился парень и обернулся на девушку.

Она увидела, как окаменело его лицо. Аннегрет подумала, что с ее лицом что-то творится и, поставив чемоданы, потрогала его.

Парень не шевелился. И тут девушка поняла, что смотрит он куда-то за нее.

– Бежим! – внезапно закричал парень и бросил свою ношу.

Аннегрет обернулась и закричала от ужаса. Прямо на них неслись две гигантских летучих мыши с горящими красным огнем глазами и страшными клыкастыми пастями.

Было позднее утро, когда охотники за привидениями наконец проснулись. Выйдя из своих персональных спален, они собрались в холле.

Уинстон рассмеялся:

– Питер, посмотри на себя! У тебя все лицо в мыльной пене.

Питер провел ладонями по щекам.

– Мне пришлось бриться вслепую, – оправдался он. – У меня в комнате не нашлось ни одного зеркала.

– Кстати, и у меня тоже! – отозвался Игон.

– И у меня... – Уинстон пожал плечами.

– А если честно, то я их во всем замке не видел, – задумался Питер.

– Странно все это... – почесал затылок Игон. – Интересно, а где господин граф?

– Тут какая-то записка на столе, – Уинстон поднял листок белой бумаги. – “Прошу меня покорнейше извинить, господа охотники, но мне нужно было срочно отлучиться в город по делам. Вы так измучились поездкой, что я не решился вас будить. Чувствуйте себя как дома. Надеюсь, вы не будете скучать!" И подпись: Граф Вольфский.

Все недоуменно переглянулись.

– И чем же мы займемся? – поинтересовался Питер у друзей.

Игон задумался.

– Для начала осмотрим замок. А если не найдем ничего интересного, то походим по окрестностям. Когда еще удастся в Альпах побывать?!

Вечерело. Друзья снова собрались в холле. Стол был сервирован, но еды на нем пока еще не было.

– Что за замок! – протянул Уинстон. – Даже следа привидений не нашли.

– Думать про то, что в каждом замке живут привидения – значит иметь банальный взгляд на вещи, – отозвался Игон.

– Не знаю почему, но мне не хочется с тобой соглашаться, – возразил Питер.

Игон не ответил. Он стоял возле стола и внимательно разглядывал вилку.

– Игон! – засмеялся Уинстон – Что интересного ты нашел в обыкновенном приборе столового серебра?

– Именно то, что это не серебро, а золото! – многозначительным тоном произнес Игон. – Вообще я не заметил во всем замке ни одной серебряной вещи – только золото!

– И зеркал даже нигде нету! – поддержал его Питер, который никак не мог забыть утреннее бритье.

– Вам не кажется это весьма подозрительным? – спросил Игон.

Но ему никто не успел ответить: на пороге появился граф Вольфский собственной персоной.

– Добрый вечер, господа! – поприветствовал он друзей громким голосом. – Прошу меня извинить. Но ничего не мог поделать – дела!

Беседу граф предложил начать за столом. Не отрываясь от трапезы, Игон рассказал ему все, что сам знал о Рэймане. Уинстон и Питер только пару раз дополнили его.

Лизун все это время тихонечко вздыхал, но не переставал набивать себя вкусной пищей.

После непродолжительного молчания граф сказал:

– Хоть вы сами и удивляетесь сказанному, но тем не менее я уверен, что все это – сущая правда!

Ему никто не ответил.

– Я приоткрою вам небольшой секрет, – продолжал граф. – Дело в том, что в моем роду был один такой бессмертный меченосец... Кстати, не желаете ли на него взглянуть?

Друзья переглянулись и пожали плечами.

– Ну, если вы не возражаете.

Все прошли в замковую часовню, в подвале под которой находилась родовая усыпальница графа. Электричество сюда не было подведено, а поэтому пришлось пользоваться фонариком. В его тусклом, направленном свете с трудом можно было рассмотреть таинственное помещение со сводчатыми потолками и глубокими нишами, в которых располагались тяжелые деревянные саркофаги. Граф остановился возле одного из них.

– Тут все прекрасно видно, – он посветил в ни шу. – Саркофаг специально сделали с наполовину стеклянной крышкой.

Лизун взвизгнул и отлетел в сторону. Охотники за привидениями нагнулись над гробом и тут же в ужасе отпрянули. Им открылась ужасная картина: туловище было обезглавлено, но голова лежала рядом на подушке. Это было жуткое зрелище.

– А вот и его меч, он тут же, в нише, – граф с трудом достал поблескивающее в темноте длинное лезвие клинка.

Все посмотрели на зазубрины, которыми было покрыто все острие.

– Этим мечом мой далекий предок сам отрубил три головы, – пояснил граф, – пока не подставил свою шею под чужой клинок.

Все потихоньку потянулись назад в зал.

– Но что общего между нашим другом и вашим родственником? – спросил Игон.

– Он тоже был бессмертный... Во всяком случае, ему удалось прожить одна тысяча триста тридцать семь лет.

Питер присвистнул, а Лизун пробормотал что-то невнятное.

– Но как, за счет чего это им удается? – поразился Игон.

– За счет отрубленных голов, – ответил граф.

– ...?!

– Все это проще, чем вы себе представляете, – улыбнулся граф. Вам знакомо понятие анаболизма?

– Конечно, – Игон пожал плечами. – Это совокупность реакций в организме, соответствующих образованию в организме сложных веществ из более простых. Имеется в виду образование органических веществ – составных частей клеток и тканей.

– Все правильно! – подтвердил граф. – А вместе с диссимиляцией анаболизм и составляет метаболизм.

– Именно так, – Игона начинал увлекать разговор. – Но так происходит у всех живых организмов, то есть смертных. Тут, по-видимому, имеет место какая-то аномалия.

– В какой-то мере – да, – граф согласился. – И она связана именно с анаболией. Что это такое?

– Элементарно! – Игон усмехнулся, показывая, что заловить его на незнании какого-либо научного термина – задача непростая. – Это разновидность филэмбриогенеза, при которой эволюционные преобразования органов живых организмов происходят посредством добавления новых стадий в конце периода формообразования. Но как это связано с предметом нашего разговора?

– Напрямую, – ответил граф. – Дело в том, что незадолго до рождения организм такого человека получает способность к автоанаболизму, то есть к самовоспроизводству из неорганических веществ, которые он получает из внешнего мира. Процесс этот настолько быстрый, что человека нельзя даже убить ни холодным, ни огнестрельным оружием. Единственный способ умертвить его – отрубить голову. Не знаю почему, но догадываюсь, что в шее проходит какой-то жизненно необходимый канал, который передает информацию по координации этого процесса из мозга в остальное тело.

Игон почесал затылок.

– Но ведь это – невероятно энергоемкий процесс! Откуда человек получает необходимую энергию?

– В двух разных случаях из двух разных источников, – пояснил граф. – Во время рождения – оттуда, – граф указал пальцем на небо. – Не имею точного представления о характере передачи этой энергии... Возможно, это какой-то космический луч, либо внезапно образовавшаяся озоновая дыра. Но это снисходит свыше! – граф многозначительно указал пальцем в небо.

– Понятно! – Игон хлопнул себя ладонью по лбу. – Теперь я понимаю, почему сгорел мой прибор! Ведь это произошло именно потому, что Питер направил камеру в небо!

– Я же не специально, – оправдывался Питер. – Я запутался в кабеле...

– Какой прибор? – поинтересовался граф.

– Я сделал прибор по определению характера излучения, которое влияет на данные процессы. Я думаю, что ошибся в расчетах, но теперь вижу, что был абсолютно прав! – обрадовался Игон.

– Так вы знаете характер излучения? – удивился граф.

Игон рассказал ему историю с его прибором.

– Вы великий ученый, мистер Спенглер! – восторженно заключил граф Вольфский.

– Да ну, что вы, – отмахнулся Игон.

– Не скромничай, – сказал ему Уинстон.

– Но вы говорили о двойственной природе... – Игон обратился к графу.

– Вот именно. Из космоса энергию получает младенец, что дает ему жизненные силы. Но для того, чтобы жить, взрослому человеку необходимо пополнить свои запасы за счет других, таких же, как он сам.

– Каким образом? – удивился Игон.

– В момент смерти энергия, сконцентрированная в теле, снова излучается в пространство, и ее забирает другой бессмертный.

– Вот почему они время от времени занимаются тем, что рубят один другому головы?! – догадался Игон.

– Вы правильно все поняли, – сказал граф.

В комнате воцарилось молчание.

– Но их теперь осталось только двое! – воскликнул Уинстон.

– Вот как? – граф посмотрел на него. – Это печально, мои друзья.

– Чем же мы можем помочь своему другу?! – спросил Питер.

– Боюсь, что ничем...

Все снова замолчали, сраженные словами графа. Только Лизун тихонечко всхлипывал.

– Схватка между ними неминуема, – тихо сказал граф.

– А что будет, если Рэйман победит? – поинтересовался Игон.

– Он останется один. Больше ему неоткуда будет брать энергию, и поэтому он будет медленно и мучительно умирать. Но это будет длиться очень долго, возможно, века!

Тишина, которая наступила после этих слов, была невыносима.

– Мы его спасем! – неожиданно воскликнул Игон. – Я догадываюсь, как это сделать.

Все с надеждой посмотрели на него.

– Не сейчас, – он отмахнулся. – Мне нужно все хорошенько продумать.

Через открытое окно откуда-то издалека раздавались тирольские напевы:

– Ла-а-а-и, ла-а-а-а!

– Всю жизнь мечтал научиться так петь, – вздохнул Уинстон. – Но, видимо, это бесполезное занятие...

– А где это поют? – поинтересовался Питер.

– В деревне, – сказал граф. – Там у них сегодня праздник, всю ночь будет длиться, так что еще наслушаетесь.

– Может, посмотрим? – предложил Уинстон.

Все вышли на балкон. Вдалеке виднелись огни, песня была слышна отчетливей.

– Как выводит! – восторженно воскликнул Уинстон.

Погода была теплая, а поэтому люди расположились прямо на улице. Мужчины пили пиво из высоких глиняных кружек, женщины танцевали под музыку. Оркестр состоял из скрипки, бубна и губной гармошки. Отовсюду слышался хохот и смех, веселые разговоры. Люди собирались веселиться до утра.

Неожиданно прямо с неба свалились два чудовища, которые напоминали летучих мышей. Но у них глаза светились красным огнем, из пасти торчали длинные ужасные клыки, когти были невероятной длины. Отвратительные существа пролетели прямо над головами людей, а потом бесшумно взмыли вверх, чтобы сделать повторный круг.

– Вот они, вот они!! – завизжала Аннегрет.

Адольф покрепче прижал девушку к себе.

Мужчины оставили свои кружки и собрались в круг.

– Они прилетели со стороны замка! Я сам видел!

– Это все штучки графа Вольфского!

– Потише, Юрген, ты сейчас похож на персонажа из убогого телефильма!

Все притихли.

Но чудовища развернулись и снова полетели вниз, прямо на людей. Вид их был настолько ужасен, что некоторые женщины потеряли сознание.

– А что ты скажешь на это?! – Юрген указал на небо.

Ему никто не ответил.

– Ты за это поплатишься, граф Вольфский! – воскликнул он и сильно сдавил руку в кулак. – Вперед, возьмем штурмом замок и раздавим этого вурдалака!

Мужчины одобрительно зашумели и разошлись по домам, чтобы взять косы и вилы.

Все стояли на балконе, наслаждаясь созерцанием пейзажа.

– Какой прекрасный вид! – восторженно произнес Уинстон, но неожиданно воскликнул: – Что это?!

Со стороны деревни в сторону замка летели два существа гигантских размеров с перепончатыми крыльями и светящимися глазами.

– Кажется, нам работенка летит! – воскликнул Игон. – Уинстон, сбегай-ка за бластерами!

Он достал счетчик-определитель паранормальных явлений и направил его на летающих существ.

– Странное дело, прибор не реагирует! – обернулся он к Питеру. – Хотя нет, минутку! Ого!

– Что такое? – спросил Питер.

– Он слабо реагирует на графа Вольфского! – прошептал Игон.

– Ты думаешь, он действительно вампир?

– Не могу сказать точно, – Игон почесал затылок. – Мой прибор не калиброван на вурдалаков.

– Но я все равно, подниму выше воротник! – отозвался Питер.

Лизун с воплем пролетел мимо них. Друзья услышали страшное рычание.

– Что такое? – воскликнул Игон.

Они обернулись на графа. С ним происходили странные вещи.

Граф весь изогнулся, как будто от страшной боли, и стонал. Лицо его покрыла смертельная бледность, в глазах появился бешеный огонь. Потом он весь изогнулся, вытянулся. Во рту его появились ужасные клыки, на руках – перепончатые крылья, пальцы превратились в длинные когти.

– Я был прав! – воскликнул Питер. – Граф – вампир!

Появился Уинстон и замер с бластером в руках.

– Погоди, Уинстон, не стреляй! – предупредил Игон. – Он, кажется, против нас ничего не имеет.

Граф Вольфский взмыл в воздух, взмахнув своими крыльями, и ринулся в атаку на привидения, которые неслись на замок. Но они оказались существами бестелесными – сколько граф ни кидался на них, каждый раз он пролетал сквозь чудовищ, не встречая на своем пути никакого сопротивления.

Питер вскинул бластер и прицелился.

– Не надо, Питер! – остановил его Игон. – Ты можешь задеть графа!

– С каких это пор мы стали жалеть вампиров?! – огрызнулся Питер.

– Не забывайте, мы – у него в гостях!

– Боюсь, что мы в последний раз у кого-нибудь в гостях, – пробормотал Уинстон.

Поняв тщетность своей борьбы с тенями, граф снова опустился на балкон и принял прежний вид.

– Вот в таких случаях я жалею, что не слушал папиных советов! – воскликнул Питер.

– И что же он советовал? – поинтересовался Уинстон.

– Понятия не имею, я же не слушал! – ответил Питер.

Все с опаской смотрели на графа.

– Оставьте, джентльмены! – беспечно заметил он. – Не сомневаюсь, что в той работе, которой вы занимаетесь, вы сталкивались с народом и почуднее меня.

– Ну, вообще-то да, – согласился Игон. – Мы отлавливали троллей, драконов, демонов, страшилищ... Но сейчас мы впервые встречаемся с настоящим живым вампиром!.. Я имею в виду с настоящим мертвым вампиром, – поправился он. – То есть... Ну, в общем вы понимаете, что я имею в виду!

– Да, – согласился граф. – Это потому, что я последний в своем роду.

– Эх, печально! – галантно пробулькал Лизун, который, правда, продолжал прятаться за спину Питера.

– И теперь, – продолжал граф, – кто-то пытается уничтожить меня!

Установилось неловкое молчание.

– Ладно, граф, – первым нарушил его Игон. – Давайте поговорим. Я хочу знать, пьете ли вы кровь?

Граф помолчал.

– Наверно, вы слышали об искусственной крови – продукте медицинской науки, – усмехнулся граф. – Она полностью обеспечивает мои потребности.

– Очень интересно! – выглянул из-за спины Питера Лизун.

– Ну и кто же вас преследует? – поинтересовался Уинстон.

– Внук человека, который почти истребил мой род – доктор фон Миллер.

Он не успел договорить – снизу донеслись крики, вопли и шум надвигающейся толпы.

Все посмотрели вниз. Там приближались жители деревни.

В толпе не было единодушия. Один мужчина пытался вразумить остальных:

– Насилие еще никогда ни к чему хорошему не приводило! Остановитесь!

Но его тут же отпихнул другой:

– Я за то, чтобы мы штурмовали замок и положили конец злу!

Его слова приветствовали дружным ревом.

– Остановитесь! – не унимался первый. – Скоро солнце взойдет, и вампир снова будет беспомощен! Стойте, вернитесь!

Но его уже никто не слушал.

Граф оставался хладнокровным.

– Пойдемте, – позвал он друзей. – Вот-вот рассвет, и я должен вернуться в гроб.

Все прошли в просторный зал, где в самом центре на подиуме стоял обитый красным бархатом гроб.

Граф опустился в него и улегся поудобней.

– Что ж, спокойной вам ночи, граф, а вернее, спокойного дня! – пожелал Питер.

Друзья хотели накрыть гроб крышкой, которая лежала рядом, но граф придержал ее рукой.

– Не зная, как фон Миллеру удалось подчинить этих демонов, – произнес он усталым голосом, – Они, похоже, неопасны. Но, боюсь, жители деревни из страха перед ними могут выкинуть какую-нибудь глупость.

– Предоставьте это нам, граф, – успокоил его Игон. – Мы позаботимся о них.

Его прервал какой-то равномерный стук.

– Что это такое? – оглянулся Питер. – Давайте сходим посмотрим.

Друзья снова вышли на балкон.

Жители деревни пошли на приступ. Держа огромное бревно в руках, они колотили им в запертые ворота. Страшный грохот разносился на всю округу и возвращался с гор громким эхом.

– Теперь я представляю, каково бедному графу Вольфскому! – воскликнул Уинстон.

– Да, – заметил Игон. – А теперь мы узнаем, каково будет нам!

– Надо остановить их! – воскликнул Питер.

– Но как это сделать?! – Уинстон развел руками.

Игон подошел к самому парапету и крикнул вниз:

– Эй, это владения графа Вольфского! Прекратите ваши противозаконные действия!

– Убирайтесь, американцы! – раздалось в ответ. – А то и вам несдобровать за то, что снюхались с вурдалаком!

В Игона полетели камни и палки. Он еле успел увернуться.

– Да, так ничего не получится! – Игон почесал затылок. – Я могу настроить счетчик на инфракрасную частоту. Это их распугает, но мне для этого нужно время!

– Лизун, отвлеки их немножко, – попросил Питер.

Маленький зеленый пузырь сделал удивленное лицо:

– Я?!

– Да, ты же призрак! Иди вниз и припугни их!

– Я, я, я...

– Шевелись! – Питер был непреклонен.

Старые замковые ворота трещали по швам.

– Еще разок, и мы у цели! – подбодрил злой Юрген своих товарищей.

Хоть он больше всех и призывал к штурму; но сам бревном в ворота не колотил, оставив за собой роль руководителя.

Лизуну ничего не оставалось делать. Он закрыл от страха глаза и бесстрашно ринулся вниз.

Бунтари взмахнули бревном, но удара не нанесли – на их пути появился маленький зеленый призрак, который, стараясь напугать людей, стал корчить страшные рожи.

Но провести Юргена было непросто.

– Не обращайте внимания, – приободрил он своих товарищей. – Он, похоже, безобиден.

Бревно снова пошло вперед, и Лизун еле успел отскочить в сторону, чтобы не оказаться размазанным по рассохшимся от старости доскам ворот.

– Вот, готово! – удовлетворенно произнес Игон. – Зажмите уши!

Маленькая коробка в его руках стала распространять вокруг себя наводящие ужас звуковые волны. Это подействовало почти мгновенно. Люди, побросав на землю бревно, косы и вилы, бросились врассыпную.

На краю пропасти возле небольшого фургона со странным приспособлением, напоминающим лучевую пушку, на крыше стоял высокий худощавый человек с облысевшей головой и шальным блеском в глазах. Он смотрел в бинокль.

– Проклятье! – произнес фон Миллер – это был именно он. – Никогда нельзя надеяться на эту чернь: все испортят в самый решающий момент!

Игон выключил звуковой генератор. У всех сразу же исчезли гримасы с лица.

– Крутой приборчик! – похвалил Питер. – Ты как придумаешь, Игон...

– Мы пошлем тебя участвовать в каком-нибудь шоу! – похлопал товарища по плечу Уинстон.

Но Игон поморщился:

– Мне это не нравится. Слишком все просто!

– Ты прав, – согласился Питер. – Настоящая проблема не толпа, а фон Миллер.

– Верно! И раз ему не удалось сделать пакость руками других, он сделает ее сам, – сказал Уинстон.

– Нам следует проведать графа! – взволновался Игон.

Друзья пробежали путаными коридорами дворца и ворвались в комнату, где стоял гроб.

Подозрение Уинстона оправдалось: крышка гроба была откинута в сторону, а над телом графа Вольфского, склонившись, сидел лысый мужчина с молотком и осиновым колом в руках. Он как раз намеревался забить кол в сердце графа.

Уинстон среагировал в последнюю секунду. Он быстро прицелился и сделал меткий выстрел. От неожиданности человек выронил все из своих рук и вскочил, оглянувшись.

– Доктор фон Миллер? – поинтересовался Игон. – Я правильно догадался?

– Пожалуйста, отойдите от гроба! – неожиданно произнес мужчина резким каркающим голосом. – Вы – болваны! Как вы можете защищать его! Он же упырь, вурдалак! Он подчинил вас своей воле!

– Эй, а что, если он прав? – засомневался Питер. – Я имею в виду, что Вольфский – вампир!

– Не пытайтесь остановить меня! – снова отозвался фон Миллер.

В руках его блеснул револьвер сорок пятого калибра. Лизун завизжал от страха.

– Теперь ясно, кто тут лезет в драку! – воскликнул Уинстон.

– Он заряжен серебряными пулями! – предупредил фон Миллер. – Первая – Вольфскому, остальные – вам!

Это было уже слишком. От такой наглости даже Лизун потерял страх.

– Ну, сейчас я до тебя доберусь! – взвизгнул он. – А-ай!

Лизун с разгону плюхнулся в лицо фон Миллеру. Доктор заорал от отвращения, выронил револьвер и, пытаясь оттереть с лица зеленую слизь, бросился бежать.

– Лови его!

– Не упустите!

– Он бросился туда!

Друзья бросились вдогонку. Они совсем запыхались от долгого бега по путаным лестницам и коридорам дворца, но когда выбежали наружу, то увидели только, как от замка отъехал и помчался в горы не большой фургончик мышиного цвета.

– Что у него за штуковина на крыше? – тяжело дыша, спросил Питер.

Игон прищурился.

– А! Все ясно! Это – голографический проектор, конечно!!! Те крылатые твари были голограммами, трехмерными иллюзиями!

– Поэтому они и не отмечались счетчиком, – догадался Питер.

– Да, они – нереальны, – перебил их Уинстон. – Но фон Миллер и его серебряные пули – еще как! Надо поймать его!

Друзья беспомощно посмотрели друг на друга.

– Машина графа! – первым догадался Уинстон. – Скорей!

Серпантин дороги уводил все дальше и дальше в горы. Не привычные к такой езде друзья то и дело зажмуривали глаза, а Лизун пищал, не останавливаясь. Пришлось на него прикрикнуть – тогда он спрятался под сиденье.

– Машину жалко, помягче! – кричал Питер, когда "роллс-ройс" терся дверками о скалы.

Уинстон, который вел машину, только огрызался. Он и так с трудом успевал выворачивать руль, когда тяжелый лимузин несся прямиком в бездонную пропасть.

– Мы даже не знаем, едет ли впереди фон Миллер, или мы гоняемся за тенью! – сокрушался Игон.

Внезапно впереди на дороге появились два крылатых вампира и понеслись прямо навстречу лобовому стеклу. Лизун снова завизжал от страха:

– Эй! Эй!

– Не теряйся, это просто иллюзия! – закричал Питер Уинстону.

Машина действительно прошла сквозь тела вампиров без всяких преград.

Серпантин все круче и круче заворачивал в горы. Поворачивать приходилось резче, опасность возросла.

– Хорошо, что хоть фон Миллер выдал себя! – прокричал Игон. – Теперь мы точно знаем, что он – там, впереди!

Машину снова занесло, и Замаяна с большим трудом удержал ее на дороге.

– Ничего себе, приятная прогулочка! – едва успел он вытереть пот перед следующим поворотом.

Мощный двигатель "роллс-ройса" сделал свое дело – далеко впереди показался серый фургон. Но, видимо, доктор дал полный газ.

– Он снова уходит от нас! – воскликнул Питер.

– Не уйдет! – пробормотал Уинстон.

Машина выскочила из-за очередного поворота. Прямо впереди нее лежало огромное дерево, которое перегораживало всю дорогу.

Уинстон засомневался.

– Это просто другая головоломка! – приободрил его Питер. – Поезжай сквозь нее!

– О-о-о!..

Уинстон успел затормозить в последнюю секунду. Машину занесло, и она со всего размаху стукнулась в тяжелый толстый ствол.

– Просто другая голограмма, да? – накинулся Уинстон на Питера.

– Ну, ну, прости! – тот не стал даже оправдываться.

– Стойте! – воскликнул Игон. – Если дерево настоящее, то как же фон Миллер проскочил через него?

Друзья вышли из машины.

– А он и не проскочит! – крикнул Уинстон, глядя в пропасть.

Все подошли к нему и посмотрели туда же.

На дне глубокого ущелья валялись покореженные обломки фургона.