Нескорая помощь или Как победить маразм

Вызов № 17 ЖЕСТОКИЙ МИР

Смею думать, доктор Веновазоров, спустя короткое время денюжку свою отбил сполна. А как иначе? С негодяями нужно только так. Тем более с теми, кто не только занимается жульничеством, но и нарушает ранее принесённые клятвы. Ведь вступая в ряды Органов, нетоварищ инспектор давал обещание честно служить закону? Давал. Как? Текст забыл? Ну вот и пенять надо на себя. Да ещё и спасибо треба сказать, что отделался лишь финансовой потерей. Некоторым нечестным людишкам даже мечтать о подобной снисходительности судьбы не приходиться. Их жизнь бьёт достаточно сильно. В голову, грудь и ухо. Возможны даже тяжёлые увечья. Для общего развития привожу подобный пример расплаты за преступное отношение к окружающему миру.

Один мой коллега, некто товарищ по имени Василий, врач N-ской больницы нашего пятилимонного города, ехал на личном автотранспорте к пациентке, имеющей больное сердечко. Ехал он к ней, потому как данная девушка не доверяла «скорой помощи» и искренне считала, что найти хорошего доктора так же сложно, как добраться пешком до Луны. Она спинным мозгом чуяла, что врач — это призвание, и надеяться, набирая «03», о качественной медпомощи — всё равно, как играть в рулетку. Другими словами, за все годы жизни она имела право отстаивать мнение, что пользование бесплатной медициной ведёт к чудесному излечению лишь в одном из десяти случаев. Опираясь на подобное, она, не дожидаясь манны небесной, воспользовалась выпавшим хорошим доктором, когда к ней «в гости» приехал мой товарищ (многие совмещают стационар и неотложку). Признав Василия как медика, она впредь стала пользовать его в ближайшем и далёком будущем.

Итак, мой коллега ехал на частный вызов. Красный крест на лобовом стекле, трезвость в уме и медицинский чемоданчик — всё как положено. По пути следования нарисовалась следующая дорожная обстановка. За забором стоял знак «обгон запрещён», а на дороге красовалась прерывистая линия разметки. Помня, согласно Правилам дорожного движения, что обгон в подобном случае разрешается, мой товарищ, без сомнения, совершил данный манёвр. Но только он вернулся на свою полосу, как незамедлительно оказался остановлен инспектором ДПС. Стандартное начало диалога поменялось в тот момент, когда наш врач сказал: «Знак «Обгон запрещён» стоит с нарушением ГОСТа (государственные стандарты) и вообще имеет отношение ровно к той части, что пролегает за забором».

— Самые умные в семье? — поинтересовался инспектор и добавил: — Короче, есть два варианта… — и он озвучил моему коллеге эти варианты, акцентируя внимание на сроках лишения прав и размере взимаемой мзды.

Академик, ненавидевший взяточников до мозга костей, выбрал вариант с судом, в глубине души надеясь на наш, самый гуманный в мире. Ведь там сидят люди, вроде как даже с высшим образованием, имеющие, в отличие от милиции, приличную зарплату. Они, кровь из носу, будут судить по Закону.

— Пишите протокол, — спокойно сказал Василий. — Только, если можно, не затягивайте. Я врач-кардиолог, еду к больному пациенту.

Подобное замечание он высказывал уже в третий раз, в надежде растопить совесть собеседника-нетоварища. Он помнил, что у инспекторов ДПС в своё время считалось плохой приметой остановить врача «скорой помощи». Однако, судя по развивающимся событиям, денежный вопрос списал «на нет» подобную примету (тяжёлый винтовой перелом нижней левой конечности инспектора спустя три дня после инцидента вернул веру в приметы в ряды сотрудников милиции. — Примеч. авт.). Ментработник выписал бумажку, и академик поехал дальше.

Спустя две недели в почтовом ящике зазвенело приглашение в суд. Товарищ Василий, придя к блюстителям порядка, сразу очутился в комнате судебных заседаний. Обычная мебель, судья в мантии и секретутка в углу. Это поначалу мой товарищ думал, что она секретарша. В итоге она оказалась секретуткой. Как и судья — сво…, ах, таким нехорошим человеком.

— Гражданин судья, — пытался защищаться академик, когда ему предоставили слово. — Я же ходатайствовал о рассмотрении дела по месту жительства.

— Я вам отказала, — холодно констатировала мантия. — Ваш и наш район находятся в одном городе.

— Ну и что? — удивлялся товарищ. — Вы же нарушили Конституцию Царства!

— Я вам отказала и точка, — прекратила полемику госслужащая. — Ещё есть, что пролепетать по делу?

— Есть, — пытался собраться с мыслями мой товарищ. — Там знак не по ГОСТу стоит. За забором!

Он уже было полез в портфель, дабы достать фотоснимок злополучного знака, но на полпути замер, услышав ответные слова:

— Ну вы же видели, что его там некуда ставить? Ещё замечания?

Замечания? Академик отпустил нижнюю челюсть и начал тупо удивляться. Впадал в шок и был близок к обмороку. Это всё равно, как если бы он ехал, и перед носом выбежал бы сотрудник ДПС со знаком «проезд запрещён», именуемым в народе «кирпич». Знак же был. Вы его видели? Давайте права на четыре месяца.

Процесс Вася проиграл. То была дешёвая игра. Игра людей, думающих лишь о пополнении своих кошельков. «Ну, я вам ещё устрою», — в сердцах пригрозил наш док и пошёл обжаловать решение в следующую инстанцию.

В следующей инстанции тоже сидела судья. Она тоже «служила» Закону и членораздельно давала клятву. В её памяти даже остался тот самый день, когда она, получив чёрную мантию, произнесла: «Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть».

Видимо, с годами, долг и совесть совсем перестали повелевать этой личностью. В любом случае, на все доводы моего коллеги вторая судья непоколебимо оставила всё в силе. Знак же был. Вы его видели? Давайте права на сто двадцать денёчков..

Василий поплёлся дальше. Теперь уже в прямом смысле поплёлся, так как лишь после второго суда начался отсчёт лишения. Вышестоящие суды вплоть до Верховного смотрели на фотографию знака за забором и прочие нарушения не иначе как индус, облачённый в буддистскую веру, смотрит на православный крест. «Нарушений не выявлено» — выдавали сухие бланки. Товарищ повздыхал, написал жалобу в Страсбургский суд по правам человека и стал ждать четыре месяца.

Прошёл год. За ним второй. Третий. На исходе четвёртого настенного календаря бумеранг вернулся обратно. Случилось это по классике, в один из тех дней, когда ничего не предвещает беды и никоим образом не наводит на мысли об ответной мести. Иными словами, в небе висела солнечная августовская погода.

Академик Василий дежурил в приёмнике своей почти родной N-ской больницы. Вялое поступление пациентов, перемежалось с одиночными вызовами на отделения и продолжалось обратно. При очередном заходе в смотровую мой товарищ обнаружил старую обидчицу, спустившую в гальюне честь с совестью и лишившую его права управления. Обидчица жаловалась на сердечные боли и чувство нехватки воздуха.

— Так, так, — сказал товарищ, разглядывая ленту ЭКГ пациентки, на которой проявлялся свежий инфаркт миокарда. — Что же вы, гражданка судья, нечестно правосудием жонглируете, а лечиться хотите, как положено? Права-то у меня тогда незаконно забрали. Помните?

Судья, несмотря на сердечный приступ и прошедшие четыре года, Василия вспомнила, поскольку он один из немногих, кто долго и упорно скандалил, да ещё и жалобу накарябал в городскую Коллегию судей.

— Ну, я… — по-детски начала что-то лепетать судья. — Я… Ну… Так получилось.

Она умолкла, нахмурившись, и стала искать спасение. Чуть погодя, видимо, найдя верный, проверенный способ, больная предложила:

— Хотите денег?

— Нет. Мзду я категорически презираю, — категорично отказался Вася. — А вот наказать вас — это пожалуйста. — Он потёр руки. — В больницу вы не ляжете.

— Это как? — поинтересовалась пациентка.

— А вот так, — отрезал товарищ и захлопнул историю болезни. — Молча.

— Да, я, я… я буду жаловаться! — перешла в наступление оппонентка. — Вы же клятву давали!

— И вы давали, — парировал Василий. — А толку?

Не дожидаясь ответа, он встал и вышел из смотровой. Теперь дело оставалось за малым. Главное, как учили, правильно оформленная история болезни. Не зря в медицинской школе семь лет вдалбливали, что данная документация пишется исключительно для дяденьки прокурора.

«Вот в чём прелесть медицины?» — интересовался сам у себя Василий. «А прелесть в том, что, в случае чего, основной документ, по которому можно судить о качестве оказания помощи, — исключительно история болезни. Как её составишь, так и будет. Уколешь больному какую-нибудь гадость, а в истории аккуратно выведешь «Витаминная смесь» и тебя не тронут. Вскрытие покажет, что больной умер от вскрытия. Красота».

Такие греховные мысли посещали Васину головушку. Страшная мстя, взращённая годами, сделала своё дело. История подгонялась под обычную ишемическую болезнь сердца, а не под инфаркт. Как? Да просто. Перво-наперво Василий сократил жалобы. Затем подложил чужую ЭКГ, с возрастными изменениями, не более. И финальный штрих — это личное выполнение пробы на тропонин, фермент, появляющийся в начале инфаркта миокарда. Проба оказалась положительной, но в истории болезни Вася вывел чётко: «Тропониновый тест — отрицательный».

— Домой, — так же чётко, как и ему в своё время, Вася указал нарушительнице клятв дальнейший вектор движения.

— Я буду жаловаться, — с трудом пыталась угрожать пациентка, но, услышав ответное «Я на вас тоже жаловался» и приблизительно прикинув схожесть двух систем, тихо смирилась и направилась домой.

Довольный справедливой расплатой Василий почти не удивился, когда через три дня, на очередном дежурстве, обнаружил судью номер два.

— Так, так, — сказал товарищ, разглядывая кардиограмму пациентки, на которой не проявлялось и намёка на какие-либо проблемы с сердцем. — Что же вы, госпожа судья, фальшиво работаете, а лечиться хотите, как положено? Водительское удостоверение у меня тогда незаконно забрали.

Судья, несмотря на кучу нечестно обиженных водителей, прошедших через неё, Василия вспомнила, поскольку он тогда пенял на необходимость посещения больных людей, которая станет невозможной в связи с отлучением его от автомобиля.

— Это система, — твёрдо призналась судья. — Все так работают.

Она несколько нахмурилась и, дабы скрасить напряжённую обстановку, предложила:

— Хотите денег?

— Нет. Взяток я не беру и не даю, — категорично подчеркнул Вася. — А вот наказать вас — это пожалуйста. В больницу вы не ляжете, хоть и инфаркт, судя по ЭКГ, чётко прослеживается, — соврал доктор.

— Вы не можете так поступить! — перешла в наступление судья. — Вы же клятву давали!

— Все давали, — парировал Василий. — И что? Берите вещички и домой. Тяжкое бремя заниматься правосудием, смею полагать, вам уже больше не грозит.

С этим саркастическим замечанием коллега покинул смотровую. За дверью случайно похоронным маршем зазвонил его телефон, что по задумке всегда помогало справиться со скандальными больными. Стоит сказать, что с этой псевдосудьёй было легче. Не нужно подделывать историю и отправлять с реальным инфарктом домой. Пациентка имела стандартную невралгию, грудной остеохондроз с корешковым синдромом. «Но понервничает она порядком, — злорадствовал Вася, радуясь повторной порции мести. — Понервничает, понервничает, будьте покойны».

Разумеется, вторая судья сильно распереживалась и через короткое время побежала в поликлинику, где её долго не могли убедить, что никакого инфаркта нет и в помине. Поверила она лишь начмеду, пришедшему по вызову заведующего отделением. И то только с третьей попытки.

Конечно, заинтересованного читателя, возможно, взволнует дальнейшая жизнь «благородных» блюстителей порядка. Автору удалось проследить их ближайшее будущее, уж не так и велик славный город на Неве.

Первая «слуга Закона» всё же добралась до стационара, где и лечилась от обширного инфаркта миокарда. К делопроизводству она, разумеется, не вернулась и вышла на пенсию по инвалидности, которую пользовала лишь год. Вторая судья после случившегося ходила в задумчивости, как бы сопоставляя свои действия с тем, что с ней случилось. Через полгода, не заметив красного светофора, она была с помощью автобуса, ехавшего на допустимо разрешённой скорости, отправлена на небо. Теперь её саму ждал суд предельно наивысшей инстанции.

А как же наш товарищ? А товарищ академик спас кучу жизней и получил-таки ответ из Суда по правам человека. Суд принял его сторону и назначил компенсацию в десять тысяч европейских денюжек. Вот так. Как говорится, «мелочь, а приятно».