Нескорая помощь или Как победить маразм

Вызов № 25 ЛЕТАЮЩИЕ ЖУРНАЛЫ

Сражаться за своё место под Солнцем нам приходится частенько. И даже слишком частенько. Практически во все времена рода человеческого. Сражаться самыми допустимыми способами. Раньше, например, во времена австралопитеков, применяли камни. Затем, при питекантропах и синантропах, в ход шли копья и топоры. В текущие столетия люди дружно ухватились за различные виды огнестрельного оружия. Но самая страшная битва лишь набирает обороты — это битва умов. Или, если правильно выражаться, битва маразумов (здесь: помутневших умов. — Примеч. авт.).

Для иллюстрации в пример можно поставить наших пациентов. И случай со Степанидой скорее правило, чем исключение. Однако когда вы возвращаетесь в родные рабочие пенаты, то и здесь не советую бродить расслабленно. Ведь любой более-менее здравонемыслящий сотрудник легко может нанеси вам сокрушительный удар по черепу. Такой удар, что даже самые прожжённые бабки отдыхают.

Центр планирования семьи (ЦПС) на улице товарища Комсомольца, дом 4, корпус «Ы», жил своей размеренной жизнью. Пациенты приходили и уходили, брались анализы и назначалось лечение. Главврач Иовелькина Галина Георпиевна (за внешность наречённая среди персонала Галька-пудель) сидела в своём сверкающем кабинете, с тревогой в глазах, ожидая проверку из Счётной палаты. Буквально вчера оттудова позвонили и ненавязчиво поинтересовались:

— Ходят слухи, вы недавно ремонт косметический делали?

— Не исключено, — испугалось ответственное лицо.

— Ну, и закончили? — продолжали по ту сторону телефона.

— Зак… кончили, — поперхнулись здесь.

— Небось, и аппаратуркой обзавелись?

— Есть такой грешок.

— Тогда ждите нас завтра, с проверкой.

Именно посему главврач сидела в своём кабинете мрачнее тучи. На ремонте с томографом, конечно, удалось подразжиться и даже построить вторую дачу, но… Но. Теперь становилось очевидно: мзда неизбежна. Придётся делиться. Почти по-родственному делиться. Щедро. Как с младшим братом. А вот этого как раз и не хотелось.

Главврач давила кресло, удручённо размышляя, как бы сэкономить, хотя даже в самой захудалой поликлинике знали стандартные расценки Счётников.

Разумеется, когда на пороге появились члены проверяющей Комиссии, они не стали юлить и притворяться первоклассниками. Они даже отказались досконально просмотреть все счета. Дабы не терять драгоценного времени, ревизоры напрямую запросили:

— Огласите-ка итоговую стоимость сметы? — они прищурили глазки и не спеша протянули вперёд свои чистые ручки.

— Семьдесят миллионов, — поморщившись, руководительница медленно протянула отчётные бумаги. — Сто… сто семьдесят.

— Хе-х… Нас, понимаете ли, интересуют другие бумажки, — тихо прошептали из Палаты и намекнули на причитающийся процент. — Такие, знаете, бывают разноцветные, хрустящие, с водяными знаками?

— Как не знать-то, — немного суховато процедила Главврач, залезая в несгораемый сейф.

Достав полагающуюся сумму, она лишний раз порадовалась, что держала наготове нужный капитал. Ещё неделю назад руки чесались всё потратить, но как чувствовала. Расставаться, правда, не хотелось, и Галина Георпиевна до последней секунды держалась за жирный свёрток. В момент, когда противоположная сторона настойчиво и властно потянула, у начальницы тяжело разжались онемевшие пальцы.

День потери непременно требовалось чем-то скрасить. В обязательном порядке. Сугубо по данной причине Главврач, едва пробил полдень, направилась куда-нибудь развеяться. Из всех мест подходящей кандидатурой был близстоящий кабак, который у нас любят красиво называть на французский манер — ресторан. Но здесь иная проблема. С кем пойти? Требовалась исключительно душевная компания. В качестве последней ни муж, ни ближайшие подруги не рассматривались. Первым в списке надёжных собутыльников стоял старый знакомый, заместитель Пубернатора по совместительству, Щержук Дмитрий Диванович. Именно он покровительствовал Г. Г. Иовелькиной при различных вневедомственных проверках. И именно с ним она и поделилась историей о беспределе ревизоров. Щержук поведал об этом Пубернатору. Пубернатор поделился с Дуровцевой. Дуровцева, за бутылочкой, с нашей заведующей. А та, в свою очередь, с нами. Между делом.

На следующее утро голова обобранной начальницы трещала. «Всё же в нашем общепите бодяжат коньяк не хуже, чем мы мухлюем с анализами», — размышляла про себя Галина Георпиевна, открывая третью бутылку с минеральной водой. «Боргоми» — гласила красочная этикетка. «И здесь обман», — выдохнула Иовелькина огорчённо. Ведь даже самый последний негурман при первых глотках сознавал: воду брали где-нибудь под Новокузнецком, со скважины номер 153. В смысле, улица Труда, дом 9, квартира 153. За этими мыслями она и перешагнула порог родного Центра планирования семьи.

Войдя в кабинет, Главврач с тоской посмотрела на опустевший сейф и решила хоть немного скрасить душевную боль внеочередным обходом своих владений. В подобные минуты тоски лишь разгон служащих и проведение им хорошей взбучки возвращали Георпиевну к жизни. Иногда, если, по её мнению, не хватало выволочки на местах, Иовелькина применяла оружие массового поражения. Она собирала весь коллектив в большом актовом зале и начинала орать. Исключительно в похожие моменты Галька-пудель становилась в позу кухарки, часто-часто топала ногой и кричала: «Суки, суки, суки, суки».

Сегодня же сил выступать перед толпой не было. Зато проинспектировать ультразвуковую диагностику — легко. Прям чешется проверить, как там делишки обстоят. Нет ли левака, да и вообще. Поднявшись в необходимый кабинет, Галина Георпиевна ногой распахнула дверь. Никак не поприветствовав подчинённого врача, Иовелькина сразу стала придираться практически ко всему. Похоже, где-то глубоко внутри неё всё же сидел природный дух настоящего вояки. Может, наследственность. Может, дедушка полковник. В любом случае, Главная даже до столба умела докопаться с изяществом.

Первой досталось макулатуре.

— А что у вас с журналами учёта? — строго спросила Пудель, небрежно листая увесистые книги с пациентами.

— Что-то не в порядке? — искренне удивилась врач-УЗИст.

— Да, всё не в порядке, — повысила тон Г. Г. Иовелькина и заметила обобщённо: — Документация так не ведётся! Хаос полный!

— Извините, но сотрудники Счётной палаты именно так рекомендовали оформлять, — пыталась защититься доктор, не подозревая насколько жестоко одноимённые сотрудники обошлись с несчастной начальницей.

— Да мне плевать, кто там что сказал! — забрызгала слюной кушетку Главная. — Документация ведётся так, как Главврач говорит!

С этими словами разгневанная начальница бросила ненадлежащей бюрократией (один журнал, как все мои три книжки) в направлении подчинённой. Журналы, видимо, хотели навсегда запасть в память врача-специалиста, поскольку, описав изящную дугу, они врезались прямо в голову доктора. Хрясь… и её увезли в институт Паленова с ушибом головного мозга первой степени!