Измятый халат и колпак на боку,
Замученный врач лежит на полу.
И пачка таблеток, карманный фонарь
Уже под кушеткой, в окошке — февраль.
Но доктор не умер, его же рука
Схватилась за плинтус, согнулась нога,
И вот он уже как младенец ползёт —
Спасенье своё в гальюне он найдёт.
Немного труднее уйти медсестре,
Она, вся в раненьях, сняла ЭКГ,
Измерила пульс и вкатала укол,
Ещё пара клизм и опять димедрол.
Уже никакая, стоит чуть дыша,
В конце долгих суток уйти не спеша
Навряд ли позволят тебе просто так,
И лишь в раздевалке найдёшь ты гамак…
Ещё одно тело по холлу ползком,
Мы в нём санитарку легко узнаём.
Хватает клиента, ведёт на рентген,
Поспать бы, неплохо, успеть между смен.
И еле чуть видит, и пульс двадцать два,
Быть может, удастся дожить до утра.
Больные ж, как черти, берут за подол
И тянут в приёмник, в УЗИ, в коридор.
И лишь регистратор маячит в окне,
Она словно лучик просвета во тьме,
Её поливают и ночью и днём
Людишки, которых не счесть нипочём.
Она лишь кивает и трубку берёт,
В компьютер заводит, хирургов зовёт,
Про справку расскажет, отроет окно,
Возьмёт документы, поправит очко.
Она всё истерпит, чего говорить,
И жалобу, маты, проблемы решит.
Ей спрятаться негде, она за стеклом,
Такая уж участь её день за днём.
И все суетятся, и криком орут,
Слюною плюются, и волосы рвут,
Начальство не платит и вовсе хамит…
Я вижу, как тело твоё всё болит…
Но как ни пытайся, её как ни бей,
Она на посту всё равно каждый день.
Надолго ли хватит тебя, альтруист?
Святой регистратор, тебе этот лист!