Несносная Херктерент - 3 [СИ]

Глава 31

В резиденции нашлось тоже, что и во всех прочих — несколько полностью боеготовых артиллерийских орудий.

Софи никогда не одобряла наличия в любой отцовской резиденции боеспособной артиллерии. С детства пошло, взрослые недооценивали шустрость Марины, а её к пушкам так и тянет. Что ещё хуже — пытается раздобыть снаряды. Снаряд легкой противотанковой или зенитной вполне может маленькая девочка утащить и в костёр сунуть.

Годы прошли. Марина поумнела, во всяком случае научилась правильно пушки эксплуатировать, и не только стрелять, но и попадать. Отцовские пушки никуда не делись, только калибры выросли.

Теперь в каждой резиденции есть противотанковые, легкие зенитные, и полевые. Недавно в Загородный завезли тяжёлые пехотные орудия. Кажется, основная причина появлений — возможность при необходимости, перемещать пушки вручную.

Потом узнала о старом страхе Саргона. Во время его детства важный бой, приведший к тяжелому ранению его матери и впоследствии преждевременной смерти, был проигран из-за отсутствия артиллерии. Пулемёты не помогли. Так излагались факты о его родителях в официальной биографии Саргона. Биографии, в общем-то, типичные для младших представителей домов. Военная служба, участие в боевых действиях и подавлении мятежей.

Софи прекрасно знает насколько эти факты в роскошно изданных причёсывают. Стала копать. Ни к каким младшим ветвям Домов родители Императора не относились. Были самого простого происхождения. Ранения обернулись последствие попадания в плен и изуверских пыток. Бои и подавления мятежей тоже были. Но происходили они во время крайне ожесточённой гражданской войны, способной поспорить по уровню зверств с любой из Войн Верховных. Портреты родителей писали по ЕИВ воспоминаниям, да ещё и были изрядно облагорожены. В чертах мужчины не было ничего от Саргона, хотя он говорил на родителей весьма похож. Так уж заведено, писать наследника похожим на предшественника, хотя на деле больше трёхсот лет Императорам биологические дети не наследовали.

Миррены хихикали над ненормальной монархией, хотя система работала, и столь знаменитых мирренских войн претендентов удавалось избегать.

Видимо, рассказы матери о тех боях настолько отложились в памяти будущего Саргона, что он при первой возможности личную артиллерию себе завёл. Чтобы в момент кризиса без пушек не оказаться.

Софи лично себе думала раньше завести несколько эскадрилий пикировщиков, чтобы в случае чего иметь возможность смешать любых мятежников с землёй.

Ураганный огонь дивизионов ПВО, как раз из зениток тех образцов, что во всех дворцах имеются пыл несколько охладил.

Марина, как обычно, попадается совершенно некстати. Как-то помято выглядит. Не выспалась, или опять в винный погреб ходила?

— На охоту решила сходить? Местными трофеями разжиться?

— Марин, ты о чём вообще?

— Сама же только что сказала, куда направляешься. Самое любимое место местных для общения с противоположным полом.

Запаса вредности Софи хватает на таинственную улыбку в ответ. Пусть младшая понедоумевает. Именно туда следить за ней никогда не пойдёт. Не говорить же ей правду, цель номер один — на статуи полюбоваться. Ну, а всё остальное — как получиться.

Набережную украшают величественные статуи обнажённых мужчин и женщин. В аллегорической форме изображены виды спорта. Авторы вдохновлялись образцами классического периода.

Всё бы ничего, но самые крупные из сохранившихся классических скульптур — от силы, полтора человеческих роста. Здесь же поставили бронзовых десятиметровых гигантов. Самой Софи «Набережная Великанов» нравилась всегда.

По первоначальному замыслу, подражание древним образцам приближалось к обезьянничанию: планировалось изготовить вставные глаза и позолотить зубы и соски, на представленных на конкурс моделях так и было сделано. На гигантах под предлогом «чрезмерности расходов» так делать не стали, хотя Софи известно — с золотом в стране и тогда проблем не было, и сейчас нет. Старшая дочь императора о цветных древних статуях прекрасно знает, но предпочитает однотонные последующих эпох. В планах на самое отдалённое будущее даже есть желание отлить памятник одной из Дин, скорее всего, самой весёлой из них, Четвёртой. Раньше подумывала и об образе Второй, но когда рядом околачивается живое её воплощение, то лучше памятника и не придумаешь.

Саргон об искусстве речь заводил редко, понял, девочка в познаниях намного превосходит. Софи длительное время одного понять не могла. Отец всегда посмеивался только над «Девушкой с веслом». С художественной точки зрения придраться вроде бы не к чему. Даже при таком размере видна стройность и грациозность модели. Со знанием анатомии у скульптора тоже никаких проблем.

Только недавно удалось разобраться — ЕИВ словно увидел призрака из своей другой жизни. Абсолютно в такой же позе и даже внешне похожая девушка стояла в одном из парков столицы его бывшей Родины.

Возможно, прототипы были и у других скульптур. Саргон получил очередное подтверждение, люди искусства — такое же ворьё, как и все остальные. Как же во времена конкурса нахваливали смелые творческие замыслы. По сути дела, ворованные.

Премию имени своей должности Саргон автору дал. Но при упоминании имении скульптора до сих пор ухмыляется. Ни над кем больше так откровенно не посмеивается.

Вскоре после установки у моряков возникла традиция — к праздникам надраивать до солнечного блеска некоторые детали мужских скульптур. Как за столько лет при этом не было ни одного несчастного случая — тайна, кроме участников, наверное, только бронзовым великанам и известная.

Хм. Новая головная боль — знает ли Марина про эту традицию, и если знает, не полезет ли проверять в ближайшее время? Ведь неприменно, в таком случае напишут, погибла или покалечилась, соскочив с полового органа. Что орган был бронзовым, написать конечно же, забудут.

Софи сидит, свесив ноги, на одном из столбиков ограждения набережной. Эта набережная — самый известный пляж Острова, всего Архипелага. Популярнейшее место знакомств. Климат способствует ношению минимума одежды и представления товара лицом.

Кажется, из-за вида этой набережной, переполненной полуобнажёнными телами, мирренские путешественники и прозвали Архипелаг Островами Разврата. Нравы в Империи особой строгостью не отличались, тел своих грэдки стесняться не привыкли.

У мирренок в те времена во время купания, кроме кистей рук мало что можно было рассмотреть. Купальные костюмы напоминали лишь чуть укороченные платья. Даже со шляпками.

Но потребность людей далеко не всегда возможно законами регулировать. В те времена мирренские художники обожали писать картины из священной истории, где мучениям и казням подвергались святые древних времён. Полу и вовсе обнажённые женщины среди них преобладали. Только в произведениях на подобные темы обнажённая натура и допускалась. Сколько было скандалов, когда выяснялось, в облике святой изображена проститутка!

«Набережную Великанов» мирренская клерикальная пресса сразу возненавидела. «Чудовищная аморальность» было самым мягким, что про них писали. Высказывалась даже версия, грэды показали своё настоящее лицо, начав строить место поклонения врагу рода человеческого.

Софи не собирается заводит новых знакомств. Демонстрировать себя прыжком в воду или ещё как не хочется. Ещё в школе поняла на фоне девушек из Приморья уровень у неё лишь чуть выше среднего. Она же согласна только на одно из первых мест, желательно, высшее. Тут же девять десятых, как минимум, Приморские.

Срез народа тут широчайший. Кто жениха подыскивает, кто любовника, а кто — клиента.

Купальник на Софи не строгий, но и далеко не самый откровенный из тех, что доводилось носить. Да и о своей стоимости вовсе не кричит.

Благодаря профессиональной наблюдательности, поняла, вряд ли будет узнана. Чуть ли не с минимального расстояния рассматривает, что такое безумная вспышка моды вблизи. На каждой, имеющей хоть отдалённое сходство с Софи (зачастую ограниченное исключительно полом), присутствует хоть одна или множество, стремящееся к бесконечности, вещей, похожих на те, в которых она когда-либо фотографировалась. Вещей было тоже почти бесконечное множество, а вот с умением их подбирать тут у многих куда хуже, чем у персонала Бестии Младшей. Если учесть, когда были опубликованы каталоги, то вспышка стадного чувства сейчас в самом разгаре. Причём, младшие из подвергшихся заболеванию явно младше Динки, а старшие по возрасту превосходят саму Кэретту, причём хорошо так, примерно на два, если не три десятка лет. Вот только Софи никогда не забывала, сколько ей самой лет.

Давно известный ещё с первого брака Саргона факт — несколько месяцев будет всеобщее помешательство среди женщин, старающихся завести себе наряды как у императрицы или придворных дам.

Кэретте подобную моду на себя и своё окружение удалось даже несколько лет продержать. Самой Софи очередной причиной вспышки заболевания, сильно сокращающего содержимое очень многих кошельков, и увеличивающего доходы в первую очередь, младшей Ягр, удаётся выступить впервые. Или просто за содержимым каталогов раньше приходилось меньше следить.

В школе таких вспышек Софи не помнит. Там почти все вроде даже не Софи, а Марины, обожающие самовыражаться во всём, чём можно и нельзя. Хотя, замечать приходилось — у некоторых причёски менялись в точности вслед за её собственной. Да и похожие украшения появлялись частенько. Но такого не приходилось видеть никогда.

Хоть конкурс двойников объявляй! И даже, на весьма циничный и злой взгляд Софи, претенденток на победу весьма много наберётся. Тем более, многие стараются не скрывать куда больше, нежели Софи. Цензура все её снимки пропустила. Хотя, в прошлом, несколько снимков юной предшественницы Кэретты были запрещены за аморальность. По мнению Софи, ничего особенного в них не было, подражание лучшим классическим образцам. Императрица считала так же и чуть не разнесла цензурный комитет, тем более, на съёмках настояла именно она.

Пропасть фото не пропали. У Софи уже аналогичного содержания с ней в главной роли есть. Вот только делала их Эрида. Рисовать обе и более откровенные вещи рисовали. Но нравы, и раньше не строгие, за прошедшие года только смягчились. Хотя, прознай Второй Соправитель про парочку весьма вольных картин с Эор и Динкой, автора наверняка попытался убить. Укрепрайон вокруг «Сказки» вряд ли бы помог.

И снимкам, причём и старым, и новым публикации осталось ждать годик. От силы.

Что подругам сестрёнки никто тут ничем не подражает — так сами виноваты. Спецов своего дела надо было слушать, то есть персонал Пантеры и, в особенности, её саму. И размещать сестрой Кэрдин отобранные фото.

Решили, будто самые умные, или взыграло что-то пониже спины. Ягр слово держит. Публикации были ровно там и в таком объёме, где договаривались. Даже подписи с фамилиями присутствовали. Но рядом решила вклеиться Софи. Результат вышел для всех несколько неожиданный. Другое дело, на особый успех никто из них не рассчитывал. У Старшей Херктерент просто всё получилось.

Хотя, будь провал, наблюдать вокруг несколько сот Марин различной степени несхожести, уже сама Звезда нынешней коллекции «Пантеры» просто бы не пережила.

Просто скучающая красивая девушка. Поглядывать — поглядывают. Как-никак, белокожая худышка в стиле столичных красавиц. Софи прекрасно известно, кому обязан популярностью такой тип красоты. Равно как и то, что сама уже может считаться эталоном. К сожалению, когда вокруг так много не самого лучшего качества копий, мало кто окажется способным разглядеть оригинал.

Приставаний можно не опасаться, ни Софи, ни кому бы то ни было. Достаточно в любой форме вежливости показать нежелание общаться. Сразу окажешься избавленной от излишнего внимания. В противном случае достаточно просто на помощь позвать. Тут много крепких парней, сразу же несколько явятся с желанием почесать о нахала кулаки. Так тут принято. Требовать чего-либо за помощь — совсем не принято.

Тут и художников много. От них никто особо не скрывается. Изображения не сильно одетых Приморских девушек много где печатаются. Софи знает — многие из известных картинок происходят от эскизов, выполненных в том числе, и именно на этой набережной.

Вот было бы смеху, обрати кто из местных художников на неё внимание и пригласи позировать. В школе позировать ей приходилось. А тут. Банально, не решила ещё, что ответит. Играть в другую — давно уже привычное занятие.

Живописных видов во всех смыслах слова тут полным-полно. Даже жалко, ничего для эскизов не взято. Если поискать, на набережной наверняка, можно найти, где купить. Но банально, лениво. Потом как-нибудь надо уже с полным оснащением прийти. Но тогда и «Золотую Змею» надо взять — от других художественно одарённых личностей отбиваться. Из увиденных все настоящие, даже понятие в живописи есть — «Островная школа». Вот только хоть в чём-то, кроме пола, подобные Софи, при достижении своих целей ни перед чем не останавливаются. Старшей Херктерент ничего сейчас делать неохота, и в первую очередь, мечом махать.

Море, солнце, лёгкий ветерок — всё, что нужно для счастья. Судя по машинам, тут сейчас народ из нижней части Острова. Даже её агрегат совершенно не смотрится, ибо военное происхождение отлично видно. Да и сама Софи, когда хочет, вполне может не выделяться.

Тут фамильных драгоценностей не носят, ибо их просто нет, украшения у большинства бижутерия, хотя бы из соображений «золото тонет».

Из Верхней части компаний, на первый взгляд, нет. Узнать её некому. Да и сама не ищет никого. Приключения и подождать могут.

На аэродромах бывала, полетать удалось только с инструкторами. В определённой среде, как правило, все друг другу, известны. О персональной машине речи пока не заводила, хотя средства позволяют. Численность эскадрилий вполне штатная, принципиально ничего нового нет, хотя Софи, может не всё показали.

Патрульные истребители видит часто, они и сейчас над бухтами кружат. Тут ведь резервуаров с нефтью и бензином, их как ни крась и не затягивай, всё равно не спрячешь. Защита таких сооружений должна быть в воздухе.

Несколько удивляется обилию у девушек ножей. С длинными клинками тут даже в Верхней части мало кто ходит. Зато ножи носятся всеми возможными способами, благо по причине всеобщей неодетости прекрасно способы можно рассмотреть.

Поговорив с женским персоналом дворца, узнала, почти все не только носят ножи, но и неплохо ими владеют. До Софи не дотягивают, но у неё-то классическая Еггтовская школа. Хотя, чему удивляться? Ещё по школе помнит, уроженки Приморья все до одной норовистые и гордые, только ножей напоказ не носили, предпочитая длинные клинки, пусть и самых простых образцов.

Интересно, коктейльчик из вроде бы неположенного спиртного удасться купить? Марина говорит, ей продают спокойно. Надо будет поддеть, когда приступ хорошего настроения пройдёт. Дело не во внешних данных сестры, точнее, не только в них. Угрюмость привела ровно к тому, что посторонние воспринимают её как совершенно взрослую девушку, просто небольшого роста, а не как подростка, желающего казаться совсем чуть взрослее — любимый образ самой Софи в этом месяце.

На другой стороне бухты — уже военные объекты. Ближе всего за боновыми заграждениями— причал гидросамолётов. Заметен из-за двух пришвартованных шестимоторных летающих лодок. Ещё одна, словно доисторическая амфибия, на берег вылезла. Приглядевшись, Софи замечает отсутствие трёх моторов и копошащихся людей. Идёт ремонт.

Надо почаще сюда приходить. Видела взлёт подобных лодок — весьма живописное и завораживающее, зрелище. Ещё раз посмотреть не откажется, тем более, одна из лодок, судя по красному килю и жёлтым до середины крыльям, учебная, следовательно, должна летать часто. Дальность полёта огромная, поговаривают, на них без посадки вокруг шарика летали, как вокруг экватора, так и по меридианам через оба полюса.

Приходилось читать про идею построить летающий командный пункт, в первую очередь для координации действий всех флотов. Хотя, Софи подозревают, если такой самолёт и построен, то причина появления более банальная — наземные цели, даже на самой большой глубине укрытые, можно разбомбить. Сутками способную держаться в воздухе машину, достать куда сложнее.

Может, одна из этих лодок и есть подобная машина? Это ведь амфибия, способная и на сушу садиться. Правда, только на аэродромы с бетонным покрытием, но таких у нас в достатке.

Было бы интересно, но сомнительно. Пусть, лучше всего прятать положив на самое видное место. Но такую машину, а в случае существования, она точно не одна, прятать надо самым тщательным образом.

Атаковать авиабазы друг друга на дальних островах в том числе, и с тяжёлых летающих лодок, противники пытались неоднократно. Когда получалось, когда нет. Целью ударов всевозможные «кашалоты» и были. Мирренские летающие лодки, хотя и уступают грэдским по дальность, дотянуться до Архипелага всё-таки могут.

Четырёхмоторная летающая лодка снижается с креном. Софи вскакивает в полный рост. Кому-как, а ей уже ясно — нормально машина не сядет.

— Что-то случилось? — окликает сидящая неподалёку девушка чуть старше Софи.

— Самолёт. Вон тот! — показывает рукой, — Они сейчас разобьются!

— Да не боись! Они всегда так садятся.

— Сегодня не выйдет! — чеканит Софи.

Девушка добродушно усмехается в ответ.

Лодка цепляет крылом воду. Крыло отрывает, словно машина бумажная.

Когда не в первый раз смерти видишь, особых эмоций уже не вызывает. Софи уже приходилось прямо в лицо умирающей Марины смотреть. На самом деле, а не для красного словца, последний вздох поймала. Сестрёнка сильнее, чем думали, оказалась. Хотя, не подтолкни Софи, сердце бы не заработало никогда.

— Немедленно уходим, ваше высочество, — знакомый голос старшего смены внешней охраны. Откуда только он здесь взялся? Да и выглядит так, чтобы в толпе не выделяться.

Не слишком вежливо охранницы хватают за руки, куда-то ведут, прикрывая собой. Софи ничего не видит из-за спин.

Ожидала увидеть машину из резиденции. Вместо неё — весёленькой раскраски грузовик какого-то магазина.

Что за бред? Сдвижная дверь отъезжает в сторону. Фургон внутри совсем на грузовик не похож. Яркий свет, поблёскивающая огоньками рации, двое склонившихся радистов в наушниках.

Машина срывается с места, едва захлопнулась дверь.

Даже представить не могла, что можно с такой скоростью по городу нестись. Да по такому маршруту! Чувство страха отступает не сразу. Вспышка гнева уже прошла, да и всё равно, в текущий момент ничего не сделаешь, они приказы выполняют.

Интересно, в машине есть хоть одна деталь от прародителя, кроме эмблемы на капоте?

Старший смены что-то торопливо говорит радистам.

— Куда меня везут?

— Аэродром номер шесть. Там второй командный центр обороны. Возможна ваша эвакуация.

— Что с остальными?

— В том квадрате ситуация не изменилась. Эвакуируют в первый командный центр.

В центре Софи даже была. Вырыт в скалах чуть ли не на стометровой глубине. Замаскирован под обычную виллу. Соединён туннелями с несколькими батареями.

— Связь с береговым командованием?

— Поддерживаем. Дают данные по самолёту. Полёт был запланированный. Проходил без осложнений. Штатный ответ на запросы патрулей. Штатный запрос на посадку.

— Ситуация в других секторах?

— Без происшествий.

Несутся по загородной дороге. Насколько хватает опыта Софи по езде в грузовиках, здесь подвеска была первым узлом, заменённым при модернизации.

— Уровень угрозы снижен до пятого, — бросает радист не поворачиваясь и не снимая наушников.

Машина с резким визгом тормозов разворачивается.

— Что происходит?

— Снижение уровня. Вы должны находиться в резиденции. Туда и едем.

Как и следовало ожидать, что-то заметила только Марина, обратившая внимание на охранников из запасной смены, появившимся на постах. Сразу же направилась к начальнику охраны. Столкнулась с посыльным за следующим поворотом. Начальник и так её искать послал.

Софи сумела недовольство скрыть. Марина никуда сегодня не выходила, а знает больше, чем непосредственный свидетель. Ещё через два часа охрана переведёна в обычный режим.

Хоть снова в город поезжай.

Даже машина снова на своём месте стоит.

Софи садится за руль. Даже то же место на стоянке свободно. На Набережной на первый взгляд и вовсе не видны следы недавнего происшествия. Только обычных патрулей больше. Но, если знать, куда смотреть, кое-что можно заметить.

В бухте пропали все частные катера и яхты. Обе здоровых летающих лодки куда-то делись. Третья спущена на воду и готовится к вылету. Где произошла катастрофа — с десяток катеров и спасательных кораблей. Самый значительный — корабль-снабженец летающих лодок, основная задача — заправка гигантов в отдалённых районах океана. Оснащён мощным краном, способным лодку на палубу поднять и довольно серьёзный ремонт произвести. Понятно. Обломки будут поднимать.

Устроившись там же, где и несколько часов назад, Софи ложится на спину. Смотрит в небо. Такое огромное и безоблачное. Только многие из экипажа и пассажиров той лодки его уже больше никогда не увидят.

Читала список тех, кто был на самолёте. Пятьдесят четыре человека. На тот момент спасённых было одиннадцать. При идеальной погоде, в спокойной бухте. Их вряд ли будет больше. Среди оставшихся — две известные актрисы и певец, числящиеся сейчас в частях содействия. Эффектная внешность у одной из женщин была. Матросы без яркого зрелища остались.

Кэретта считала несколько лет назад, у Саргона был с погибшей роман. Впрочем, она была такого мнения обо всех сколько-нибудь известных смазливых мордочках. Софи помалкивала. Приходилось слышать грубоватую отцовскую шутку: «При всём желании, я в одиночку не могу быть ответственным за прирост населения в стране, что бы там про меня ни говорили. Мне имеющихся детей вполне достаточно». Кажется, последнее он сказал, поняв, старшая дочь слышит.

Самой Софи для полного счастья не хватает только пары личностей вроде Марины, или ещё одной, сравнимой с ней самой по красоте, стервы.

Как-то задумываться начинаешь о происходящем. Мирренов ни живых, ни мёртвых за несколько лет не видела ни одного. Только слышала, как рвутся их бомбы. Однажды чуть сама не была бомбой убита.

Но вот своих на её глазах погибло что-то многовато. Расчёты зениток в столице, экипаж крейсера, теперь ещё лодка.

— Привет! Ты снова здесь?

Та же девушка, что и утром, выглядит вполне приветливо, только Софи настораживается, подозревая, она из ведомства Кэрдин или из МИДв. Внешность ни о чём не говорит, сама Бестия смотрится от силы на двадцать пять, хотя она намного старше Кэрэтты. Одежда тоже ничего не скажет, охранницы и на вид, и по одежде совсем молоденькими девочками выглядят, а на деле иным уже за тридцать и послужной списочек у каждой — только от прочтения стать плохо может.

— Даже не заметила, как ты тогда ушла.

— Вспомнила, домой надо срочно.

«Она и правда не заметила, или прекрасно знает, и кто я, и куда меня уводили. Шутит таким образом?»

— Тебя как звать-то? Я — Дана.

Решив, собеседнице тоже просто скучно, Софи отвечает.

— Лиза.

— У тебя имя — прямо, как у принцессы.

— В один год с ней родилась.

— Тут её имена до сих пор любят. У подружек постарше у некоторых уже своя Лиза есть.

Хм. О популярности своего второго имени на Архипелаге Софи не знала.

— Школу в этом году закончила. Вот, погуляю до восьмого месяца, а там видно будет — поступлю куда-нибудь или работать пойду.

— Замуж не собираешься?

— Рано ещё. Пожить охота. Хотя, после выпускного уже на двух свадьбах была, и скоро ещё на одну пойду. Народ заявления стал подавать как только возраст подошёл. Годика через три, думаю, выйду.

— Лучше не затягивай, потом женихов может не хватить, поубивают их. Молодость быстро проходит.

— Мне, думаю, хватит, — Дана чуть извивается всем телом. Ну да, вниманием природы она не обделена.

Софи машет рукой.

— Выходи, не выходи, конец всё равно, один, — Софи выразительно смотрит в сторону корабля с краном.

— Так там женщин не было.

— Были. Семнадцать человек. Спаслось двое.

— Откуда ты знаешь? — самое искреннее удивление. Глазки Даны немногим хуже, чем у Динкерт, а всё остальное — значительно лучше.

Софи пожимает плечами.

— Я же сверху. Там новости как пожар распространяются.

Следит за реакцией Даны. Если в разговоре хоть что-то изменится, то вряд ли Софи будет продолжать.

— Не похожа ты на них. Совсем не расфуфыренная.

— А вдруг я принцесса? — смеётся Софи.

Дана пару секунд пристально разглядывает, а потом смеётся тоже.

— Не, ты точно не она. Она такая…

— Какая?

— Такая… Такая… Одевается необычно. — окидывает взглядом набережную, — Не как все тут, в общем.

«Вообще-то, это вы все тут мне подражаете, — мысленно усмехается Софи, — хотя, сама Дана не обезьянничает. Сама что-то подобрала. Да и ножик… Хотя и боевой, но к щиколотке ножны пристёгнуты только затем, что так тут принято. Браслет! Ничего интересного. Позолоту от золота я отличаю. Просто дорогая бижутерия. Даже без дешёвых вывертов для завышения цены вроде искусственного старения. Впрочем, времена давно уже изменились, и мой, подлинный Еггтовский обо мне скажет немного. Ношение копий известных браслетов настолько всеобщее помешательство, никто на хозяйку с оригиналом внимания не обратит. Косметики нет совсем, да и с причёской не мудрила. Просто так сюда пришла, а не искать кого-нибудь. Дана, похоже, настоящая местная девочка, а не утка подсадная из МИДв или Безопасности мне для развлечения работающая. В языке дело. У неё приморский говор, МИДвовец быстрее удавится, чем станет с Членом Дома иначе чем на центральноравнинном диалекте говорить, откуда бы он не был родом изначально. Безопасность и не такую может подослать, но больно уж она настоящей выглядит. Живой, а не играющей. Но лучше не обольщаться, на прямой вопрос, не их ли это человек, они мне обязаны будут ответить. Но это потом, а пока поболтаем просто».

— Кто они были, женщины эти погибшие?

— Ждала кого с этим самолётом? — Софи неожиданно серьёзна.

— А ты разве, нет?

— Мне некого.

С удивлённым взглядом Дана называет знакомое имя певицы из списка. Софи вспоминает. Слухи о её связи с ЕИВ так слухами и остались. А вот с Хереноктом она на самом деле, некоторое время встречалась. Много где вместе засветились. Думать и писать все могли что в голову взбредёт, Софи же достаточно брата знает, чтобы понять — связь была заточена на разрыв с самого начала. Херенокт — скандальную славу любит, женщина из тех, кому такая слава жизненно необходима. Каждый получил всё, что хотел. И разошлись, как в море корабли.

— Так здорово поёт. Мне она так нравится! Я даже пластинки её покупать стала! Завтра должна была выступать. Хотела пойти! Вон афиши висят!

Не просто висят. Всё свободное пространство на стенах занимают. Софи вот только ничего на стенах и заборах не читает. Это Маришка не только с удовольствием прочтёт, но и от себя что-нибудь добавит.

— Не придётся идти. В списке выживших её нет.

— Может, найдут ещё.

— Сама посмотри. Тут море гладкое, как на ладони. Живые уже все на берегу. Там — только мёртвые.

Дана всхлипывает. Будто близкого человека потеряла.

— Ты, вроде, в самолётах разбираешься. Как думаешь, почему они разбились? Происки врагов? Наших общих, или её личных?

— Враги тут ни причём. Уверена.

— А кто причём?

— Есть такая книжка: «Правила эксплуатации воздушных судов». Так там каждая строчка написана кровью умников, думавших, что можно сделать по-другому.

— Ой, а я думала, про кровь в другой книге написано.

— Это какой?

— «Боевой устав морской пехоты».

— Тоже неплохо. Кто из твоих там?

— Отец раньше был. Сейчас на заводе работает.

— У тебя есть ещё кто?

— Нет. Я одна. Да и то, поздняя. А у тебя?

Софи усмехается.

— У мамы нас— двое, а у отца — четверо.

— Тут тоже довольно у многих так же.

— И как уживаются?

— По-разному. От искренней привязанности до столь же искренней ненависти. А у тебя?

— Ладим в общем-то. Нам просто делить нечего.

— Повезло.

— Возможно.

— Ты старшая или младшая?

— У своей матери — старшая.

— Ты надолго здесь?

— С чего решила, будто я приезжая?

— Говоришь по-столичному. Как офицер или призванные оттуда.

— До конца лета отдыхать буду.

Глаза Даны практически вылезают на лоб.

— Как отдыхать? В прифронтовом районе. Тут же война. Бомбят. Люди гибнут. Да и вон, — кивает в сторону спасательных работ, — Были бы деньги, в столицу от всего этого на лето уехала бы. Так страшно, когда зенитки стреляют!

Софи устало вздыхает.

— Столица тоже прифронтовой район. Там тоже война. Тоже бомбят. Тоже гибнут люди. Брат был несколько раз ранен, дважды — тяжело. Меня саму чуть недавно бомбой не убило. Причём, не выдержи бетон — от меня бы вообще ничего не осталось. Тебе кажется, тихо — в столице. Мне кажется — тихо здесь. Тихо и красиво.

— Чего здесь красивого? — бурчит Дана, — Истуканы эти, да пушки на каждой скале.

— Поверь, я тоже привыкла не замечать красот великих дворцов, потому что часто мимо хожу.

— Может, ты и права. Твой брат кадровый офицер?

— Да. Здесь отцовская вилла, — о доме Сордара решает не упоминать, две виллы мигом повысят чин отца Софи в глазах Даны минимум до адмиральского, а сама она — сержантская дочка. Пропасть в разговоре появится сама собой. С капитаном расстояние не столь большое, особенно если отец Софи — лётчик.

— Домой идти пора, папа требует, чтобы дома ночевала. Тебе самой не пора?

— Нет ещё, когда захочу, тогда и вернусь. Мне никто пока не указ, мои все — кто в море, кто за морем.

— Повезло. Мне бы так.

— Очень быстро станет скучно.

— У тебя машины нет?

— Есть. Вон там стоит.

— Показать можешь?

— Пошли.

Понятно. В программе два пункта. Первый. Дана пытается напроситься, чтобы её до дома подвезли. Второй. По машине окончательно хочет установить, кто такая Софи. Вот только транспортное средство выделяется внешним видом, а не ценовой категорией. Сразу никогда не догадаешься, сколько там всего под капот напихано.

— Ух ты! — удивление Даны совершенно искренне, обрадовалась, перед ней не богачка сверху, подшучивающая над нижней. Просто, девушка с оригинальной машиной, — Откуда такая?

— С авианосца. Отец любит всё такое-эдакое.

— Твоя?

— Моя.

— Везёт. Мне нашу редко выпросить удаётся. Хотя, она больше стоит, чем ездит. Отец говорит, ни к чему в войну лишнее топливо жечь. И так недалеко от своей набережной живёшь. Правда, обещал мне одной машину отдать, если поступлю куда.

— Я уже всюду, куда собиралась, набрала право поступления школьными конкурсами.

— Там вечно не добирала. Сложно слишком. Один раз только четвёртой была.

— Ты вроде, домой собиралась.

— Ой, точно! Подвезти не можешь? Ну пожалуйста, пожалуйста!

Чего и следовало ожидать. Софи интересно посмотреть, сможет ли она общаться с человеком не из привычного с детства и не из школьных, кругов.

— Ладно, поехали. Показывай дорогу. Я в той части города ещё не была.

— Ой, спасибо! А ты завтра ещё придёшь?

— Туда же, в то же время, — хмыкает Софи, заводя мотор.

При следующей встрече в глаза бросается уже не раз виденное. На Дане куда больше украшений, чем в прошлый раз. Всё как всегда — стадное чувство в действии. Стараться носить не меньше ценных вещей, чем те, с кем планируешь общаться, или должна проводить много времени в одном месте. Подобным образом только Марина и не поступает.

Саму-то Марину ни одна из школьных группировок никогда не погонит, если ей взбредёт в голову подойти, вот только у неё уже давно на всё и вся своя классификация.

Вздыхать по принцам можно сколько угодно. Не запрещено. Вот только Софи уверена — Херенокт из тех, кто не женится ни на ком и никогда, а Сордар если себя узами брака и свяжет — не раньше, чем в отставку выйдет, то есть, очень и очень не скоро.

— Никогда наверху не бывала, в домах в смысле.

— Могу устроить. Надо?

— Да как-то не очень. Это ты нормальная, а остальным только бы посмеяться.

— Ты на карнавале бывала раньше?

— Да. С десяти лет ходила. Так весело бывало! — заметно оживляется Дана.

— Смотрела или участвовала?

— По всякому. Тут каждый к какой-нибудь школе принадлежит или болеет.

— В этом году пойдёшь?

— Только посмотреть. Подготовка к выступлениям много времени занимает. Мне лень просто.

— А если я захочу на параде танцевать, что мне надо сделать?

— Ты? — Дана слегка удивлена, — Хотя… Ты, вроде, сильная, сложение самое подходящее. В общем-то, взять тебя любая школа возьмёт, но ни на что особенное в этом году не рассчитывай.

— Это мы ещё посмотрим. Костюмы выдают или самой заказывать нужно?

— Где как.

— У тебя твои с прошлых лет сохранились?

— Конечно. Их же всегда хранят. Только иногда младшим сёстрам отдают.

— Съездим на твои посмотреть?

На Острове, как и в столице, купить можно всё. В том числе, и костюмы к главному местному празднику. Но Софи интересно посмотреть, как делают те, кто не могут или не в состоянии купить. Понимает, семья Даны живёт лишь чуть лучше пресловутого «среднего уровня дохода». Интерес почти этнографический, слишком разные миры. И одновременно, одна страна.

Сестрёнка уже не раз издевалась над представлениями аристократок и самой Софи о жизни людей с низким и средним уровнем доходов. Многие считают, Марина врёт, намеренно искажая факты в угоду только ей самой известным, целям.

Софи не спорит, репутация Марины вещь уже давно сформировавшаяся, да и клинической честностью сестра не страдает, но факты — вещь упрямая, и приводит сестрёнка именно их. Вот и решила сама посмотреть, как живут те, благодаря кому у самой Софи есть всё, чего можно пожелать.

Ряды длинных домов, начисто лишённых каких-либо архитектурных излишеств. Зелени много, но практически неухоженной.

Машина Софи практически не выделяется, номера общегражданские.

— Я на пятом живу, — словно извиняется Дана.

Софи с трудом удерживается, чтобы головой по сторонам не вертеть, столько новых впечатлений.

Две комнаты и кухня. В большой живут родители, в маленькой — Дана. Софи встречались шкафы большего размера.

— Мам, я с Лизой пришла! Она костюмы хочет посмотреть.

Мать Даны за собой не особо следит, но старше своих лет не выглядит.

— И как ты это здесь надевала?

— Почему здесь? В нём же на улицу не выйти. Полезли на крышу, там покажу.

У соседнего выхода на крышу две девушки расположились. Сидят, болтают о чём-то.

— Я их не знаю, — настораживается Дана.

Приглядевшись, Софи узнаёт охранниц.

— Забей. Откуда тут чужим взяться? — делает вид, присматривается повнимательнее, — Точно, видела их на лайнере.

— Ты всех с кем ехала, запомнила?

— Ага. Всех. Нас просто очень мало было.

Дана торопливо сбрасывает всю одежду.

— Раздевайся тоже, позагораем потом голышом, чтобы полосок белых не было.

Пояс с длинными гирляндами, символическое прикрытие груди и огромные белые крылья.

— Ты это на голое тело носишь?

— Ну да, почти все так делают, жарко же очень. Хотела только цветки спереди и на соски надеть, не разрешила мама, хотя крылья и всё остальное мне делать помогала. Жаль, у меня красок для тела не было, а то только с рисунком бы вышла.

— А ты у нас, оказывается, проказница! — Софи шутя хлопает Дану по ягодице.

— Ты, вроде, тоже не образец примерной девочки! — ответный шлепок.

— У меня такие краски есть. Если принесу — пойдёшь?

— Нет. В этом году во всяком случае, точно. Старовата я уже.

Софи с трудом сдерживает смешок.

— А ты не смейся! — дуется Дана, — Этим в школе все занимаются, а после надо либо уже по-настоящему учиться, либо времени свободного много иметь. Да и вообще, считается, в лето после окончания лучше на карнавале не танцевать. Примета плохая. Замуж потом не выйдешь.

— Покажи, как ты умеешь.

— Ты же говорила тебя учили.

— Учили, — Софи выразительно виляет бёдрами, — но подозреваю, не всё показывали.

— Ты видела, как Эшбад выступает? Она несколько раз в столице была.

— Номер «Карнавал» помню, родители ещё спорили, можно ли мне смотреть. Она там была?

Дана хихикает, словно Софи какую-то глупость сказала.

— Даёшь ты, Лиза! Она же этот номер и придумала. Сейчас, говорят часто на танцы ходит. Новых звёзд себе в школу подбирает.

— Тайно ходит?

— Нет, в открытую. Даже узнать можно, где она сегодня будет. Многие мечтают ей на глаза попасться. Звездой стать!

— Хм. А ты знаешь, какое у меня в школе прозвище? Звезда!

— Её ещё водяной змеёй зовут. Она в воде придумала как бы и плавать, и танцевать одновременно.

— Не знаешь, кто у неё сейчас возлюбленный.

— Да как-то не очень интересно. Хотя про многих известных людей говорили. Даже, — Дана понижает голос до шепота, — сам Император.

«Интересно, у нас в стране есть хоть одна красивая женщина, кому связи с отцом не приписывали?»

Ветер приятно холодит кожу сквозь почти не существующий наряд. Софи и Дана, взявшись за руки стоят на краю крыши.

— Кажется, вот-вот и взлетишь!

— Всё повторяется: Здесь болтают о свободе столичных нравов, в столице — о свободе местных.

— Как же на деле.

— Как всегда: примерно посередине.

Софи ловко крутанула заверещавшую было Дану вокруг себя. Почти броском ставит на землю. Согнувшись, Дана тяжело дышит, держась за сердце.

— Ну, ты меня и напугала. Не думала, что ещё и так умеешь!

Софи делает движение в сторону, щёлкнув зубами, словно хочет укусить. Дана, уже смеясь закрывается руками.

— Всё, боюсь-боюсь!

«Как это в ней до сих пор что-то от ребёнка сохранилось? В Эор уже совершенно ничего нет, про Хейс можно и не говорить. Думала, Эриды только во дворцах получаются. Оказывается, вовсе нет».

— Постой как сейчас.

— Зачем?

— Нарисовать тебя хочу.

— Ой, а ты умеешь?

Стальной остров многие миррены считают прорывом ада на землю. Сравнивают с чудовищным зверем, что поднимется из морских глубин накануне страшного суда. Здесь огонь глубин прорвался наружу. Здесь живут люди, повелевающие рукотворным пламенем. Здесь чуть ли не в открытую славят адских демонов. Всемирно известные островные карнавалы, любому верующему даже за их просмотр грозит отлучение от церкви. За участие в теории могли и вероотступником объявить, с последующим сожжением, на деле столь жестокие меры никогда не применялись.

Сами жители Архипелага отреагировали с юмором. Теперь на шествиях самые популярные фигуры — карикатурные изображения мирренских священников и демонов. Часто разыгрывают представления с сожжением известных еретиков прошлого и настоящего. Или известных святых. От вкуса и испорченности фантазии зависит. Много лет назад даже ЕИВ с юной второй супругой участвовал. Как раз с рогами, хвостом и трезубцем был. Немало и других фотографий императорской черты с местными уроженцами осталось. По традиции, на время карнавала военный губернатор символически слагал с себя полномочия, передавая их шуточному морскому императору. В тот год сам Саргон символически передал власть, чтобы погрузиться в омут безудержного веселья.

Софи хочет поучаствовать во всём, в чём засветилась покойная императрица. Уж очень много было в ней огня, удали и веселья. Пусть и невозможно было их одновременное существование. Даже поставь она тогда рекорд скорости. У них могли бы быть ещё дети. Но вряд ли бы Саргон развёлся, чтобы жениться на Кэрэтте. И тогда просто не родились Софи и Марина.

К островным карнавалам Марина относится сдержанно положительно исключительно по одной причине — их зверино ненавидят миррены, в первую очередь духовенство. Буйство веселья, красок, страсти, обнажённых тел пару раз в год захлёстывает Архипелаг. Оскорбление всего и вся исконно мирренского. Повторять отцовские похождения пока особого желания нет. Одна из главных баз флота и без чудачеств обитателей уже много лет объект проклятий слишком многих мирренов с санами и без.

Самой Марине не особо нравится вертеться под музыку в костюме зачастую из одной яркой краски. Но местные находят в этом какое-то неописуемое удовольствие.