Нет Шутта шуттее старого Шутта

Глава 5

Дневник, запись № 669

– Я не понимаю, что я сделал не так, – произнес Лжец. Он сидел на краю своей койки, освещенный одной лампочкой, которую держал в руках Шарли. Лампа светила прямо в глаза, так что невозможно было различить людей, стоящих вокруг. Хотя догадаться было несложно: скорее всего, там были все новобранцы роты Гамма.

– Ты слишком стараешься, вот что не так, – угрюмо сказал Шарли. – Это очень нехорошо. Зачем нужно было устанавливать рекорд полосы препятствий?

Остальные новобранцы окружили Лжеца, мрачно соглашаясь с Шарли.

– Что плохого, если у меня получается лучше, чем у вас? – спросил Лжец. – Мне нравится бегать и перелезать через препятствия. Почему мне нельзя это делать, когда есть возможность?

Шарли застонал.

– Потому что теперь сержанты погонят всех остальных быстрее, независимо от того, можем мы это или нет! – объяснил ещё раз он. – Если этот кроха может, то почему не можете вы, маленькие вонючие тупицы?! – проскрипел он, имитируя голос сержанта, но следя за тем, чтобы за пределами кубрика никто ничего не услышал. Пара смешков свидетельствовала, что у него получилось, но никто особенно не обрадовался.

– Значит, вопрос в том, не могли бы вы делать немножко получше, не правда ли? – спросил Лжец. Он посмотрел то в одну, то в другую сторону, не столько стараясь разглядеть окруживших его, сколько спасаясь от бьющего в глаза света.

– Чертов тупица, вопрос вообще не в том! – прогрохотал глубокий голос. Лжец узнал Пинг-понга, самого большого и самого тормознутого рекрута в роте. – Мы получается, должны стать дерьмом из-за того, что ты выставляешь нас такими перед сержем?

– Эй, Пинг-понг, полегче, – сказал Шарли, придерживая большого новобранца за плечо. – Пока не стоит драться. Мы просто по-дружески беседуем с Лжецом, объясняя ему то, как мы думаем о сложившемся положении вещей.

– Ах, да, – сказал Пинг-понг, почесывая голову. – Только скажите мне, когда придет пора драться.

– Конечно, – кивнул Шарли.

– Я не могу поверить, что вы мне угрожаете, – пробормотал Лжец с негодованием. – Просто потому, что у меня все получается!

– Да, да, конечно ты лучше всех, – сказал Шарли. – Но не стоит унижать своих товарищей. Побереги силы для реального врага…

– У нас уже есть настоящий враг, – заметил Паук. – И это скотина-сержант…

– Чертова скотина! – в унисон сказали несколько новобранцев.

– Да нет же, – сказал Лжец, подняв руки. – Да, сержант жесток к нам, но это потому, что когда смерть будет кругом, нам стоит быть жесткими. Действительно, это лишь для нашего блага…

– Не будет нас окружать смерть, – сказал Пинг-понг. – Не было никакой войны с тех пор, как мой дедушка пешком под стол ходил. Сейчас мы драться не будем, правда?

– Была какая-то гражданская война в секторе Нового Балтимора, ведь так? – спросил Паук. – И как раз Легион был направлен туда для урегулирования.

– Это было на Ландуре, – сказал Шарли с презрением. – И настоящей войны не было, просто небольшие волнения колонистов. А один из офицеров Легиона напал на делегацию, которая в этот момент собиралась подписывать мирный договор. Надеюсь, ему дали сержанта…

– Тише – Питбуль! – пронесся хриплый шепот, но было уже поздно.

– Я вам сейчас дам питбуля, вы, тупые вонючие клоуны! – взревел сержант, распахивая дверь в кубрик. Включившееся верхнее освещение поймало круг рекрутов, столпившихся вокруг Лжеца. Когда сержант подошел, они вытянулись по струнке. – Что, черт побери, здесь происходит, чего не знаю я?!

– Мы просто рассказывали друг другу байки, вот и все, серж, – сказал Шарли, выйдя вперед. – Пытались поднять боевой дух, понимаете?

– Да ну? А как твоя мамочка поднимет боевой дух? – усмехаясь, спросил сержант Питбуль. – До сих пор я давал вам, негодяям, спать лишь потому, что был добр к вам. А теперь я вас предупреждаю: скоро ожидается проверка высшими офицерами Легиона.

– Проверка? – в унисон сказали несколько рекрутов.

– Ага, а у вас что, бананы в ушах?! – рявкнул Питбуль. – Генерал Блицкриг уже здесь и может объявиться даже в темное время суток! По плану он должен проверять казармы сегодня в восемь. А вы будете наводить порядок, и чтоб успели к утру!

– В восемь?! – застонали новобранцы. Настенные часы показывали только четыре часа утра.

– Вы все поняли с первого раза, – сказал Питбуль. – А теперь слушайте: вам просто повезло, что вы получили сержанта, так заботящегося о ваших, простите, задницах, что предупреждает вас о прибытии генерала! Вы думаете, я жесток, но это все фигня. Блицкриг сожрет вас на завтрак и запьет шерри! У вас есть четыре часа, чтобы привести базу в такое состояние, чтобы не стыдно было сказать, что это – база Легиона. Если Блицкриг сделает мне замечание, я сделаю вам десять! Только я раздаю не замечания, а наказания! Понятно, клоуны?!

– Понятно, сержант! – произнесли рекруты.

– Тогда найдите занятия для своих задниц! – вскричал Питбуль. – И тихо! Я собираюсь поспать, ничтожества!

– Слушай, я не знаю, что Препу надо от нас, – сказал Рвач. Как обычно, опираясь на спинку кресла Суши и вглядываясь в монитор. – Как мы можем узнать об этом зенобианском чуваке, «Левисе»?

– Эль-Визе, – поправил его Суши. – А как мы поняли, к бизнесу он отношения не имеет. Интересный вызов для нас, как думаешь? Надо найти способ пробраться в зенобианские архивы и добыть информацию из древних легенд.

– Конечно, и как мы поймем, что нашли то, что нужно? – спросил Рвач. – Даже с ретранслятором половину из того, что говорит летный лефтенант Квел, не разобрать. А как мы найдем это в огромной базе? Словно искать иголку в стоге сена.

– Да, я знаю что это выглядит нереально, – сказал Суши. – Но у нас есть несколько упрощающих факторов, как имя главного героя в повести, например. И хорошо, что мы можем искать не в одном месте, например, как в поисковой системе «Материалы по человеку Одиссей»…

– О'Дизейн? Никогда о нем не слышал.

Суши вздохнул.

– Иногда я думаю про тебя, – сказал он, глядя на напарника. – Если бы я дал тебе бутылочку мозговых нейронов, смог бы ты справиться с работой?

– Лучше бы ты дал мне пару бутылочек пива, – сказал Рвач. – По крайней мере, я знаю, где их искать.

– Да уж верю, – сказал Суши. – Но и в моей части работы есть некоторые сложности, так что прежде чем я смогу сказать, что достиг некоего прогресса, тебе следует отказаться от пива. Лучше дойди до Гарри Шоколада и постарайся добыть транслятор. Нам он не повредит, так как придется копаться в зенобианских архивах и неплохо бы понимать, что там написано. Если возникнут какие-нибудь проблемы, скажи, что Преп попросил нас взять транслятор на время.

Рвач ухмыльнулся.

– Неприятности? Если меня ждут неприятности, то интересно, откуда они возьмутся. Гарри считает свою систему безопасности лучшей, но это не так. Я могу залезть в склад, в открытую взять все, что заблагорассудится, а он и не оторвется от своих байкерских журналов.

– Может и так, но постарайся все-таки быть поосторожнее, – сказал Суши. – Я думаю, проще попросить, чтобы Преп выписал для нас письменное разрешение. Не придется объясняться, если кто-нибудь увидит нас за его использованием, а люди не будут бросать на нас подозрительные взгляды, когда нужно будет сделать что-нибудь незамеченными.

– Суш, ну так ведь не интересно, – всплеснул руками Рвач. – Ты хочешь проникнуть в зенобианские архивы, потому что твоему умению брошен вызов и это опасно. А когда я хочу вынести транслятор с практически неохраняемого склада, ты не даешь мне этим заниматься. Где логика?

– Не понимаешь? – Суши повернулся и посмотрел напарнику в глаза. – Логика в том, что мы можем получить транслятор законным путем без возможных неловких последствий. А так – мы выполняем приказ Препа, он все-таки офицер Легиона. В этом случае отвечать ему.

– Возможно, – сказал Рвач. – Но вспомни, когда вместо капитана нами командовал майор Портач. Существовала огромная неразбериха, а мы должны были выполнять любые приказы, независимо от нашего мнения по их законности. Я полагаю, неправильно не исполнять приказы. В любом случае.

– Хорошая точка зрения, – сказал Суши в ответ. – Но знаешь, я не думаю, что Преп просто так захотел разузнать зенобианские тайны. Тут возможен шпионаж, а зенобианцы являются нашими союзниками. Ты не думал, что за всеми нами сейчас может следить верховное командование Альянса?

Брови Рвача немало поднялись вверх.

– Эй, чувак, а ведь и правда! Я раньше не задумывался, но твои слова имеют смысл. Даже наши вещи могут быть до отказа нашпигованы жучками.

Теперь настала очередь бровям Суши подниматься вверх.

– Знаешь, Рвач, а ведь я частенько недооцениваю тебя! Конечно, в нашей роте должен быть кто-то, занимающийся сбором данных для Альянса. Мы являемся вооруженным формированием Альянса на Зенобии. Правительство не должно упускать такой шанс. Весь вопрос в том, кто шпион. Это должен быть кто-то, кто с нами уже некоторое время, так как новобранцев с момента получения назначения на Зенобию у нас не было.

– Ну, это не наше дело, – пожал плечами Рвач. – Это работенка для Препа. Хотя постой, а тебе не кажется…

– Я ничему не удивлюсь, – сказал Суси. – Но нам не стоит просто сидеть сложа руки. Почему бы тебе не получить у Препа письменное прошение на транслятор, и приглядеться, не шпионит ли он за кем-то. Честно говоря, я так не думаю, но ты пробудил во мне здоровое любопытство.

– Я пригляжу за ним, – сказал Рвач, выказывая этим необычное для себя рвение, подмигнул и выскользнул за дверь. Суси вернулся к своим попыткам проникнуть в зенобианскую компьютерную сеть.

– Эй, а ведь мы уже были здесь недавно! – запротестовал Эрни, разлегшись на кровати во весь рост. В комнате не было больше ни одного места, чтобы присесть, не считая подоконника, на который взгромоздилась Лола. – Что, снова начнем сначала?

– Шутт скорее всего в «Верном Шансе», – пожала плечами Лола. – Туда и пойдем.

– Вот блин! – простонал Эрни. – Да до этого казино половину Лорелеи трястись на вонючем автобусе!

– Если тебе не нравится автобус, вспомни, какие перспективы нас ждут, если не сделаем работу в срок, – сказала Лола. – Или тебе понравилась наша последняя встреча с мистером Вэ?

– К черту мистера Вэ, – сказал Эрни, нервно оглядываясь. Здесь, на Лорелее, прослушка могла вестись даже в этой халупе, где им пришлось снимать комнату после своего невыразительного возвращения вследствие неудачных попыток похитить Уилларда Шутта.

Несмотря на то, что билеты были взяты самые дешевые, два горе-похитителя прибыли на Лорелею настолько бедными, что жить им было просто негде. После нескольких часов изучения телефонного справочника, Лола нашла-таки комнатку в маленьком здании за пределами туристической зоны. Такие комнатки предназначались в основном для низкооплачиваемых работников казино, бывших туристов, опустившихся после попытки сорвать жирный куш.

Рабочие, жившие далеко от казино считались наименее квалифицированными и, соответственно, ценными. И соответственно, руководство станции не видело никаких причин делать такое жилье привлекательным или удобным.

– До автобусной остановки ещё полкилометра топать, – сказала Лола, с омерзением оглядывая выданную им вместе с комнаткой бесплатную одежду. – Давай, одевай свои туристические шмотки. Неплохо бы выбраться в свет и обдумать планы. А если мы будем вести себя как игроки, можем получить бесплатный завтрак в казино. Если ты от меня ничего не утаил, то мы не можем себе позволить питаться ни в одном из здешних ресторанов.

– Утаил? – запротестовал Эрни. – После того как ты обыскала на корабле весь мой багаж, что я мог скрыть от тебя? Ты думаешь, у меня в зубы микросхема встроена?

– А что, я бы даже не удивилась, – сказала Лола. – Только бы ты не имел быстрого доступа к деньгам, а то тебе постоянно хочется чего-нибудь дорогого. И ещё лень идти к зубному врачу. Так давай начнем сейчас, Эрни. Пошли, может, нам удастся закончить до того, как большие дяди снова расстроятся из-за нас.

Мрачно бормоча, Эрни привел себя в вертикальное положение. По настоянию Лолы он надел спортивно выглядевшую рубашку и причесал начинающие редеть волосы. Пара солнцезащитных очков завершила образ. И когда Лола аналогично замаскировалась под туриста, они добрались до автобусной остановки, сели на автобус, идущий по Лорелее против часовой и доехали до входа в отель и казино «Верный Шанс».

– Что бы ни случилось, улыбайся, – прошипела Лола, когда они вышли из автобуса. – Но помни, у нас есть только пятьдесят долларов, и это наш единственный шанс съесть что-либо кроме бесплатного обеда.

– Я всегда выигрываю, – самодовольно сказал Эрни.

– Ага, конечно, – промурлыкала Лола, поправляя шляпку. – Тогда скажи мне ещё раз, почему ты взялся за работенку от мистера Вэ и ему подобных?

С застывшими улыбками они прошлись под ручку мимо охранников казино. Актеры, замаскированные под легионеров, не удостоили их ни единым взглядом.

Внутри они пронеслись через вестибюль, не обратили внимания на стойку регистрации постояльцев и направились к этажам, на которых размещалось казино. В рабочее время Шутт должен быть там, наблюдать за тем, как растут его инвестиции. Конечно, если он вообще есть в казино. Лола и Эрни уже в прошлый раз поняли, насколько рискованно предполагать это.

– Ты его видишь? – спросила Лола, когда они зашли в бар.

Эрни окинул взглядом помещение.

– Ни одного знакомого лица… Эй! Присмотрись! Всегда хотел узнать что с ней случилось – а она азартными игами увлеклась!

– Кто? – спросила Лола, наблюдая за женщиной, на которую указывал Эрни. Эта невысокая женщина листала журнал о гонках и потягивала кристально чистый напиток. – Я вижу о ком ты, но не узнаю лица. Она звезда головидения или кто-то ещё?

– Да нет, – издевательски произнес Эрни. – Это Мария Дела Фанатико – величайший гонщик Формулы-Ультра своего времени. Побила все рекорды Тур-де-Заппи, в первый же год выступлений. Когда она внезапно ушла из гонок, все были шокированы. Где-то пятнадцать лет назад. Люди думали, что у нее появился богатый бойфренд, который не хотел, чтобы она занималась гонками или что-то вроде этого. Когда я был ребенком, она считалась самой горячей штучкой в мире. Но увидеть её здесь… не ожидал.

– Ну, если у нее есть богатый бойфренд, то понятно, почему она может себе позволить находиться на Лорелее, – сказала Лола. – А нам бы не помешал джекпот-другой. Давай съедим по бесплатному завтраку в игровых комнатах и посмотрим – может наш малыш находится там?

– Ну конечно, – пробормотал Эрни. – И это снова окажется проклятый робот.

Он бросил ещё один взгляд на Марию Делла Фанатико, но все же пошел за Лолой в следующий зал.

– Все, Клыканини, теперь твое время на отдых, – сказал лейтенант Армстронг, заступая на ночное дежурство. – Погуляй где-нибудь полчасика.

Клыканини встал, положил свою книгу (словарь межвидовых законов, Дж. Блэк, 21 издание) и посмотрел на часы. Три ноль-ноль, середина ночи, если верить коммуникатору.

– Я скоро вернуться, – сказал он хрипло и пригнувшись, вышел. Он не понимал, зачем Легиону нужно, чтобы он вышел, если он может намного лучше расслабиться внутри центра связи, просто продолжив свое чтение. Но Армстронг свято чтил законы, поэтому Клыканини предпочитал не спорить с лейтенантом, справедливо считая это пустой тратой времени. Было легче встать, прогуляться где-нибудь пару часов, дыша ночным воздухом и вернуться, когда смена лейтенанта закончится.

Волтроны являлись ночным видом. И как только роту возглавил капитан Шутник, не склонный забивать квадратные колышки в круглые отверстия, трудности с ночными дежурствами для людей практически прекратились. Например, сержанты были не в восторге от перспективы ночных бдений, конечно, если это не входило в какую-нибудь вечеринку. Капитан составил для Клыканини такой график, чтобы он мог трудиться в те часы, когда ему удобно. А так как ночью большинство людей спали, волтрон занимался в основном расширением своего кругозора путем прочтения человеческой литературы. В любом случае, он не покидал комнатку для дежурных, а если что-нибудь случалось не в его смену, то должен был позвать кого-нибудь из людей. Таких мелочей Клыканини не понимал, это было для него одной из загадок человеческой расы.

Центр связи был расположен неподалеку от плаца. Шутт позаботился, чтобы в модульном лагере, купленном им специально для зенобианской операции, был доступ к командному центру из любой точки лагеря. Клыканини одобрял это решение. В случае реальной угрозы оно могло не только сэкономить время, но и спасти жизни.

Он вышел на плац и посмотрел в ночное зенобианское небо. Здесь, в пустыне, было темно и незнакомые созвездия дождем рассыпались по небу. Родное светило Клыканини в этот час не было видно, но он знал, что Зенобия находится в созвездии Орлиный хвост. Клыканини не видел никакого сходства между звездами и хвостом какой-либо птицы, но никогда не видел орла и пока что примирился с названием.

Пока он стоял, глядя в ночное небо, раздался тихий шепот:

– Клыканини! Подойди срочно, пожалуйста! – Он обернулся и увидел Руба, одного из трех гамбольтов, зачисленных в роту «Омега». Принадлежа к семейству кошачьих, они тоже были незаменимы для ночной работы. Ввиду отсутствия боевых действий, их работа в основном заключалась в помощи плохо видящим в темноте видам добраться куда-либо. Но на всякий случай капитан решил иметь несколько натренированных солдат в ночном карауле.

– Что такое? – спросил Клыканини, понизив голос и присев к Рубу, прислонившемуся к гусенице БТРа.

– Не знаем, Клык, – произнес другой голос – человек-легионер Убивец. – Странные вещи в пустыне…

– А почему вы тогда не сообщать об этом? – удивился Клыканини. В последнее время он сидел в Центре связи и никаких докладов о подозрительной деятельности получено не было. Он был полностью уверен в этом, так как лейтенант Армстронг тщательно следил за любыми изменениями на экране.

– Мы не уверены в опасности происходящего, – сказал Руб; речь его была более цивилизованной, чем у волтрона, но только потому что он пользовался транслятором. Но Клыканини своей целью ставил изучение языка, без чего было невозможно понимать людей. Собственно, познание этого таинственного вида и было целью вступления волтрона в Легион.

– Датчики по периметр ничего не обнаруживать, – сказал Клыканини, вглядываясь в указанном Убивцем направлении. – Какие вещи показаться тебе странными? Огни, звуки, запахи?

– Слабый свет, движение, – сказал Руб. – Настолько слабые, что Убивец не всегда может их заметить.

– Что-то я все-таки заметил, – уточнил Убивец, носивший на голое прибор ночного видения. – Что-то желто-зеленое и медленно передвигающееся.

– Есть вероятность, что это микроиды? – спросил Клыканини, вспомнив о микроскопических кремниевых существах, которые капитан и Бикер обнаружили не так давно в зенобианской пустыне.

– Возможно, – сказал Руб. – Да только микроиды обнаруживаются электроникой. Их можно было исключить ещё этой стадии защиты, верно?

– Да вроде бы так, – согласился Клыканини. – Хотя о них немногое известно. Может, это их новый форма жизни. А может, мы не знать некоторые стороны зенобианская жизнь, как летающие тарелки со светом, которые быть на Старой Земле.

– Ах, это всего лишь детские сказочки, – протянул Убивец. – Идиоты, которые пописывают эти тупые книжонки, должно быть, нехило ширяются перед тем, как начать записывать. Я уверен, никто из них и не был на Старой Земле.

– Там что-то иное, – пробормотал Руб, указывая в пустыню. Свет был слабым, но различимым для ночного зрения Клыканини. Он двигался медленно, слева направо примерно на одном и том же уровне над пустыней и внезапно погас.

– И что, Клык, теперь ты видел это. Как думаешь, стоит пойти туда и посмотреть, в чем дело? – спросил Убивец Клыканини как самого опытного легионера из них.

– Я не знать, – сказал Клыканини. – Выглядит неопасно, но кто знает? Я дойду до центра связи и посмотрю на датчики. Сегодня дежурить лейтенант Армстронг и он решить, стоит сходить на разведка или нет.

– Да, так было бы неплохо, – сказал Убивец, обрадованный тем, что не нужно идти в жутковатую пустыню – по крайней мере, пока.

Клыканини подумал немножко и сказал:

– Что бы ни приказал Армстронг, завтра я спросить Квел про зенобианских животных, которые мочь делать это. Он должен знать, если это животные.

– Хорошая мысль, – сказал Руб, кивая. – Хочешь, я пойду с тобой докладывать Армстронгу?

– Да, пока лагерь никто не атакует, – задумчиво произнес Клыканини. – Я постою на дежурстве, а вам лучше доложить.

Но когда два легионера описали лейтенанту Армстронгу то, что они увидели, тот решительно не замечал на приборах какой-либо активности в пустыне.

– Я рад, что вы обнаружили это, – сказал лейтенант. – Но не знаю, что с этим делать. Я попробовал вести наблюдение в нестандартных диапазонах излучения. Руб, вы следите за этими огнями и если видите какую-либо угрозу лагерю, срочно бьете тревогу. Но сейчас инстинкт подсказывает мне, что неплохо бы посмотреть и подождать. Если что-то изменится, срочно дайте мне знать и я приму решение, будить или не будить капитана. До тех пор держитесь начеку и будьте бдительны.

– Есть, сэр, – сказал Руб и продолжил несение дежурства. Но какими бы эти огни не являлись, для датчиков базы они остались незамеченными и через час даже гамбольт признал их исчезновение.

В нескольких парсеках от них, на учебной базе Легиона на планете Муссина полсотни новобранцев нервно стояли в своем кубрике. И некоторые из них уже стали думать, что проверка явилась поводом, чтобы лишить их сна, как вдруг дверь казармы распахнулась.

– Смир-рна! – взревел сержант Питбуль. – Генерал Блицкриг прибыл для осмотра казарм!

Последнее было излишним, так как генерал Блицкриг уже бушевал в кубрике. Следом за генералом вошла женщина со скучающим выражением на лице. Рекруты, будучи предупреждены, выстроились в шеренгу у стены, одев свою лучшую форму и тщетно пытаясь скрыть нервозность.

Никого даже отдаленно напоминающего старшего офицера не появлялось во время их краткого обучения. Даже полковник, номинально командующий базой, возможно, отсутствовал на планете – рекруты не могли сказать, был ли это мужчина, женщина или вообще человек.

А вот генерал Блицкриг явно был человеком. Лжец даже унюхал его, перед тем как тот вошел в казарму. Лжец вырос на планете с немалой численностью человеческого населения, понимал плюсы этой расы и даже по-своему любил некоторых людей. А развитое чувство обоняния позволило ему запомнить человеческий запах. Особенно – некоторых человеческих мужчин, которые ели мясо, курили табак, пили чистый спирт, воняли своими подмышками и не умывались по утрам. Генерал Блицкриг явно был из этих людей. Он вошел с угрюмым видом, явно желая устрашить новобранцев. И получилось у него очень и очень неплохо, во всяком случае, с некоторыми.

Но сколько бы Лжец не знал о людях, о психологии он не знал ничего. Небольшой лепоид даже не подозревал, чего можно бояться.

«Я сделал все, от меня зависящее, – думал Лжец. – Так с чего бы ему придираться ко мне?»

Он стоял с предельным вниманием, безупречным мундиром, рядом со своей койкой, заправленной лучше чем на иллюстрации в пособии. Стоял, вытянувшись в струнку. Если бы сержанта Питбуля спросили, кого может разнести генерал Блицкриг, то он назвал бы кого угодно, только не Лжеца.

Сержант Питбуль готов был в любую секунду открыть рот, чтобы отчитать провинившегося, если таковые найдутся, но тут кто-то прошептал «Сейчас!» и начался настоящий ад. Лжец не успел повернуть голову и посмотреть, кто это сказал, как погас свет и послышался топот со всех сторон. Раздался дикий рев из центра помещения, где стоял генерал Блицкриг и Лжецу впихнули что-то непонятное в руки со словами «Держи это!» Даже не успев понять, что у него в руках, Лжец почувствовал что нечто капает на его штаны. И тут зажегся свет.

В этот момент Лжец увидел, что генерал Блицкриг с ног до головы забрызган какой-то зловонной коричневой жижей, а мокрые следы ведут в его сторону.

Только теперь он понял, что неприятный запах жижи, который теперь стал частью генерала Блицкрига, принадлежит запаху той жидкости, ведро с которой он держал в руках. И – какое совпадение! – мокрые следы заканчиваются как раз около него.

– Что, дьявол всех раздери, здесь происходит?! – взревел сержант Питбуль, как только включился свет. Потом он увидел, в КАКОМ виде стоит генерал Блицкриг. – Ой, Боже, – сказал он так тихо, что Лжецу впервые не пришлось беспокоиться за свои барабанные перепонки.

И теперь каждый тупица в комнате убедился, что произошло нечто непоправимое. Для такого хватило бы и интеллекта амебы.

Кроме того, даже самые несообразительные новобранцы вычислили связь между внешним видом генерала, цепочкой следов и ведром в руках Лжеца. И тут он понял, что все глаза в казарме направлены на него.

– Я этого не делал, – выдавил он, глядя на бездны ярости в глазах сержанта Питбуля. Но было слишком поздно.