Нет Шутта шуттее старого Шутта

Глава 7

Дневник, запись № 681

– Я никогда в своей жизни не встречал столь неразумного человека, – сказал Шутт, раздраженно ходя вокруг стола. Встреча со старшим инспектором Нюхач оказалась бесплодной.

– Это пугает, сэр, особенно если учитывать, что последние пять лет вы посвятили космическому Легиону… – намекнул Бикер.

Шутт проигнорировал его.

– Все, о чем я просил – убрать свою собаку подальше от моих людей. Это что, так сложно сделать?

– Собака не виновата в своем поведении, – заметил Бикер. – Откровенно говоря, сэр, даже запахи большинства людей довольно сильны, а характерные для некоторых нечеловеческих видов запахи можно даже назвать неприятными. Вы заметили, что он обратил внимание в основном на Спартака и гамбольтов? Бедное животное, имеющее более чувствительный нос, чем вы и я, просто поступило так, как было обучено.

– Это, может быть, и нормально, но только для защитников окружающей среды, – бросил Шутт. – Но все-таки мои легионеры не загрязняют планету. Я приложил огромные усилия, чтобы соответствовать всем современным стандартам. Мы перерабатываем весь мусор, Бикер. Ничего не уходит за пределы лагеря. Наши действия намного более совершенны, чем того требует инструкция, разработанная Легионом для выездных действий, и мы не отступимся.

– Я верю вам, сэр, – сказал Бикер. – Но вам следует убеждать не меня, а госпожу Нюхач и её собаку.

– Не знаю, кто из них хуже, – вздохнул Шутт, присаживаясь на угол стола. – По крайней мере, она не пыталась никого укусить. Хотя это было бы не так долго, как её бесконечное нудение до вечера. Если бы она укусила меня, мне стоило бы всего лишь сделать один предупредительный выстрел вверх.

– Мне очень жаль, что не существует прививок против фанатизма, – сказал Бикер. – Женщина-руководитель, по моему мнению, очень в немногих организациях способна сделать что-либо лучше. Скорее, она в большинстве случаев вызывает отторжение. Я считаю, что произошла ошибка, свойственная многим бюрократам: на руководящий пост назначен человек, создающий бурную имитацию деятельности, в реальности использующий лишь малую толику своих способностей.

Пока Бикер говорил, Шутт вертел в руках пульт управления видеоэкраном, который полностью занимал одну из стен. Теперь, выйдя из состояния задумчивости, он положил пульт обратно на стол.

– Суть в том, что они не дают нам нормально работать, – сказал он. – Я не вижу смысла посылать своих людей в сторону их лагеря, Бикер. Они пошли на разведку, чтобы выяснить вероятную опасность, которую может скрывать пустыня. А так мы рискуем навсегда остаться в неведении.

– Сэр, может пора уговорить летного лефтенанта Квела убедить свое правительство вмешаться? – предложил Бикер. – Объяснить им, что наша миссия находится под угрозой срыва из-за бюрократов из МСЭИА. Возможно, удастся уговорить одного-двух зенобианцев прогуляться в пустыню и увидеться с собачкой. Это бы их быстро убедило.

– И если они встретят Барки, кто их остановит от охоты на экзотическую для этих мест дичь? – спросил Шутт. – Они могут даже съесть его. Зенобианцы вроде бы не имеют особой тяги к мясу млекопитающих, но всегда могут случиться и исключения. А эта собака не простая, она каждую неделю участвует в голошоу, транслирующемся на всю Галактику, Бик. Спасибо, нет. На мою долю уже хватило межпланетных инцидентов. Из такой ситуации меня не спасет даже посол Гетцман.

– Было бы очень жаль вашей репутации, сэр, – согласился Бикер. – Но я уверен, что нечто подобное неизбежно, если не принять каких-либо срочных мер – я больше чем когда-либо убежден, что генерал Блицкриг натравил на вас этих шавок из МСЭИА с целью вас дискредитировать.

– Снова старина Блицкриг? – усмехнулся Шутт. – Что ж, он только наемных убийц ко мне не подсылал. И не исключено, что он испробует и этот способ. Но выше голову, Бик, я все ещё с вами. Не тревожься. Может, не прямо сейчас, но я выясню, как избавиться от этих гавкалок из МСЭИА, и от собаки тоже.

– Сэр, вы мыслите как человек с классическим образованием, – печально покачал головой Бикер. – Это может избавить вас от множества несчастий.

Но Шутт уже не слушал его. Взгляд его прильнул к открытому окну, выходящему на плац и за его пределы в южную сторону от базы.

– Посмотри, Бикер, – сказал он. – Огни в пустыне!

– Эй, зайчишка! Тащи сюда свое нежное тельце! – взревел сержант Питбуль из своего кабинета.

– Да, сержант, – подпрыгнул Лжец и помчался в кабинет. Пять-шесть оставшихся новобранцев посмотрели на него со смесью любопытства и облегчения (по той причине, что в последние часы их пребывания на Муссине Питбуль сосредоточил свою злость на ком-то другом. Затем они вернулись к чтению, картам или другим способам убить время, отмеренное им в лагере новобранцев.

Несмотря на уже полученное назначение в роту «Омега», для лжеца голос сержанта Питбуля все ещё приравнивался к мощному разряду тока, пропущенному через него. Большинство других новобранцев уже сели на свои корабли и направились к дальнейшему месту прохождения службы. Но рота «Омега» располагалась на планете, куда не ходили регулярные рейсы. И Лжец с тревогой ждал транспорта, которым его отправят к роте. И, как дал понять Питбуль, никто не обещает легкой дороги смутьяну и косепору.

– Рекрут Лжец прибыл, сержант! – выпалил Лжец, появляясь на пороге комнаты сержанта.

– Закрой дверь и садись, легионер, – сказал сержант. Он сказал так тихо, как было ему совсем несвойственно. Даже за пределами комнаты никто не мог их услышать. И все-таки не было даже никаких угрожающих ноток в голосе, столь привычных для сержанта. Даже обратился он словом «легионер», а не каким-нибудь обидным прозвищем. В довершении всего, сержант никогда ранее не приглашал его сесть. Думая, как бы ему не вышло это боком, Лжец присел на уголок стула.

– Я хотел бы поговорить с тобой, чтобы у тебя под конец не сложилось неверное мнение обо мне, – сказал сержант Питбуль. На его лице было написано странное выражение. – И я, и ты знаем, что тебя подставили во время проверки генералом нашей роты. И если ты думал по этому поводу, ты понимаешь, почему так произошло.

– Некоторые другие новобранцы сердились из-за того, что у меня все легко получается, – сказал Лжец, соглашаясь. – И за то, что я стараюсь быть лучшим, а не идти вровень со всеми.

– В точку, – кивнул Питбуль. – Я знал, что ты умнее среднего солдата. Ты выделялся, поэтому тебя решили подставить так, чтобы тебе стало хуже, чем им. Но они кое-чего не учли. Или даже не знали…

– Не учли чего? – смутился Лжец. – Что, по вашему мнению, они могли не знать?

– Генералу Блицкригу рота «Омега» стоит поперек горла, – сказал сержант. – Он считает всех легионеров из этой роты неудачниками. И во главе роты стоит капитан Шутник, который является самым тупым лузером. Так куда отправить любого нарушителя порядка? Правильно, в «Омегу».

– Да, сержант, я вас понял, – пробормотал Лжец. – Я не знаю, что мне сделать, чтобы загладить свою вину…

– Какую вину? – захохотал Питбуль. – Зачем ты собрался это делать? – Он наклонился над столешницей и заговорил ещё тише. – Хочешь знать одну прописную истину? Генерал Блицкриг является самым большим придурком в Легионе с тех пор, как я был рекрутом, а прошло уже около тридцати лет, так-то! Я чуть не захохотал сам, увидев его с ног до головы в помоях.

– Что, простите? – изумленно спросил Лжец.

– Пойми меня правильно, – сказал Питбуль. – Тот кто подставил тебя, доставил мне самое большое наслаждение за всю мою жизнь. Я знаю парней из «Омеги» и слышу то, что о них говорят, и ты уж поверь старику, эта рота – лучшее подразделение, куда вообще можно попасть. Ты играешь честно и рота «Омега» – лучший вариант для тебя.

– Что, простите? – переспросил Лжец снова, не веря своему счастью.

– Эй, ты что, в уши долбишься и не слышишь ни хрена?! – рыкнул Питбуль.

Лжец рефлекторно подскочил. Питбуль улыбнулся и понизил голос снова:

– Знаешь, те клоуны снаружи пытаются нас подслушать, – усмехнулся он. – Давай не дадим им повода посудачить.

– Есть, сержант, – сказал Лжец, все ещё не веря ушам своим.

Питбуль наклонился вперед и сказал, ещё больше понизив голос:

– По правде говоря, ты – мой лучший новобранец за десять лет. В чем-то стоит измениться, но я думаю, «Омега» – лучшее место для этой задачи. Там тебя научат быть частью лучшего подразделения во всем Легионе. Ты понял меня?

– Да, сержант, – повторил Лжец, удивляясь, как он мог раньше считать сержанта таким тупым.

– И хорошо, – сказал Питбуль, отодвигая свой стул от стола. – Есть и другая вещь, которую тебе стоит знать. Мы нашли тебе транспорт до Зенобии, где сейчас находится рота «Омега». Куча богатых гражданских собирается устроить на Зенобии пикник и нетрудно было уговорить их взять одного пассажира, то есть, тебя. И тебе предстоит путешествие в очень изысканном обществе, что, согласись, неплохо. Только никому не говори – это должно выглядеть как наказание!

– Да, сержант! – сказал Лжец с гораздо большим энтузиазмом. – И когда мне надлежит убывать?

– Транспорт до планеты Уэйна отбывает завтра в шесть утра, – Питбуль встал, глубоко вздохнул и его голос зазвучал намного привычнее. – Ты не заметил?! Я надеру твою задницу пятью различными способами, прежде чем ты отсюда свалишь! Катись отсюда, щенок!!!

– Есть, сержант, – сказал Лжец в последний раз и вышел за дверь. По-настоящему трудно было сдержать улыбку перед своими товарищами, но каким-то образом ему это удалось.

– Если бы эта проклятая собака не являлась всемирно известным защитником окружающей среды, клянусь, я бы её застрелил, прямо здесь и сейчас! – сказал Луи.

Он сидел в комнате отдыха, служившей на Зенобии также баром для легионеров, за кружечкой пива рассказывая о сегодняшнем приключении.

– Ну, конечно, я уже вижу заголовки новостей по головидению: «ЛЕГИОНЕР УБИЛ ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОГО ЭКОПСА», – сказал с издевкой Стрит. – А после этого – твоя уродливая фотка. И рядом зверски изрешеченный Барки. Даже весь в крови и с сотней дырок от пуль он будет выглядеть миленько.

– Да ты что? – Луи хлопнул себя ладонью по лбу. – Он вонзил свои зубы мне в ногу, а ты мне рассказывать будешь, какой он миленький? Это самая бешеная собака, которую мне, да и всем вам довелось видеть.

– А я-то думал, что видел в Легионе все, – сказал Шестеренка. – Но когда я увидел Спартака, сидящего на дереве, я чуть не умер со смеху. Не знаю, что бы я делал, если бы там не было капитана. А раньше я и не знал, что синтианцы умеют лазать по деревьям.

– Скорее, он попал туда с помощью своей парящей доски, – вставил Стрит. – Но ты прав, зрелище было чертовски смешное.

– Не видеть ничто смешно, – сказал Клыканини. – Барки атаковать легионера. Капитан остановил Барки.

– Просто вы, волтроны, не заводите домашних питомцев, – сказала Супермалявка, сидящая рядом со своим напарником. Она усмехнулась и продолжила. – На мой взгляд, Барки выглядит очень мило. Уверена, дети со всей галактики смотрят его шоу и собирают деньги на экологию только из-за Барки. Когда я была ребенком, я в самом деле считала это чудом, как только он вынюхивает все эти загрязнения…

– Когда ты была ребенком? – переспросил Рвач. – Срок жизни человека и собаки… Ай! – вскрикнул он, когда Супермалявка ударила его.

– Барки генетически модифицирован, – сказал Суси, посмеиваясь над напарником. – Они не хотели менять собаку или шоу каждые несколько лет, поэтому внедрили ему гены, позволяющие учуять метан и сероводород, а также дающие ему чертовски длинную жизнь. Если я правильно помню, он мог бы дожить до восьмидесяти лет, если бы никогда не пускался в космические путешествия.

– Восемь или восемьдесят, никто не давал ему права кусаться, – возмущенно сказал Луи, хлопнув ладонью по столу. – На месте капитана я бы уже давно приказал этим козлам из МСЭИА покинуть планету, пока солнце не село.

– И думаю, что он бы не отказался, – сказал Суси, перемешивая кубики льда в стакане с выпивкой. – Вот только капитан не вправе выпереть с планеты правительственную организацию без введения военного положения, а поводов для него пока нет. Можно попросить зенобианское правительство потребовать выселения МСЭИА, но пока что это наша проблема и головная боль.

– Эй, а если Барки загонит лефтенанта Квела на дерево, – предложил Рвач, указывая на потолок для наглядной иллюстрации своих слов. – В любом случае, это было бы интересно.

– Ты вообще видел, какие зубы у летного лефтенанта? – спросила Супермалявка. – Их, как минимум, в два раза больше, чем у любой собаки, они дико острые, да и бегает он быстрее гамбольтов. Если Барки не глуп, он будет держаться подальше, если не захочет стать небольшой экологически чистой отбивной.

– Экологически чистой? Эта долбаная собака экологически чистая? – вознегодовал Луи.

– Эй, следи за языком! – сказала Супермалявка. – Экопес Барки был моим любимцем, когда я была ребенком. Я плакала неделю, когда мы переехали в новый город и моя мама забыла куклу Барки. Если вы скажете о Барки плохо, я вам устрою, – она согнула руку в локте, показывая, что она имеет в виду.

– Ладно, остынь, – сказал Луи, пытаясь сгладить ситуацию. Он был тяжелее Супермалявки килограммов на пятьдесят, но никто не хотел связываться с этой крохой – тем более, когда рядом её лучший друг Клыканини. – Я вот что думаю, если у всех звезд шоу-бизнеса есть биография, то и у Барки есть? – спросил он, потерев подбородок.

– Биография Барки говорит, что он очень умный пес, – успокаивающе произнесла Супермалявка. – Я читала её, когда была ребенком. И смотрела шоу каждую неделю. И очень переживала, наблюдая за его приключениями.

– Да, только он, похоже, считает нас загрязнителями, – сказал Суси. – Я не знаю, с чего это он взял – лагерь «зеленый» настолько, насколько это вообще возможно – мы перерабатываем все отходы, используем все вторсырье, если это только возможно, даже гильзы отстрелянные собираем. Конечно, МСЭИА обратит на это внимание.

– Война – не есть здорово для экологии, – заметил Клыканини. – Лучше предотвратить войну, я думаю.

– Конечно, эта собака умнее, чем выглядит, – кивнул Стрит. – Конечно же он был абсолютно прав, вцепившись в ногу Луи.

И все началось по новой: аргументы, угрозы и так далее. Легионеры спорили до закрытия бара, так ничего и не решив ни насчет Барки, ни насчет миссии МСЭИА на Зенобии, хотя проговорили достаточно, чтобы добрый десяток раз избавиться от всех проблем, если бы слова подкреплялись делом.

Они бы не стали счастливее, узнав, что их начальство преуспело в решении проблемы не больше, чем они.

Виктор Шутт бросил жетон в игровой автомат и дернул за рычаг. Существовало что-то привлекательное в данном процессе. Как будто сейчас пришли в движение механические передачи и закрутились колесики, даже зная, что звуки были синтезированы, а колесики и шестерни были смоделированы компьютером, который и определял выпадающую комбинацию выигрыша (но чаще – проигрыша). Разработчики машины знали свое дело, вынужден был признать Шутт. Было такое чувство, что вы могли с помощью рычага контролировать, какие выпадут символы, несмотря на то, что мозг подсказывал обратное.

Колеса остановились, и Виктор Шутт придирчиво осмотрел три выпавших элемента: колокольчик, вишня и лимон. В этот раз не повезло. Шутт достал записи и посмотрел результаты. По записям получался минус в сорок семь тысяч долларов. Учитывая, что автоматы, за которыми он играл, принимали ставки не меньше пяти тысяч долларов, результат был неплохим. Одна достойная выплата – и он оказался бы в плюсе. Один лишь существенный джекпот, и он получит самые большие выплаты, что казино сделало за весь этот год. Он усмехнулся. Это был лишь вопрос времени.

Он был немало удивлен, что больше никто не интересовался этими автоматами. Да, ставки были довольно высоки, но выплаты пропорционально росли и достигали невиданных во всем «Верном Шансе» высот. Да, вероятности 1 к 36, как на рулетке, не гарантировалось, но и выплаты «один к миллиону» по одному суперджекпоту были соизмеримыми.

Что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Виктор Шутт порылся в кармане и решительно достал ещё один жетон.

Он уже собирался скормить жетон автомату, как кто-то позади него произнес:

– Вам сегодня везло?

Он повернулся и увидел лицо моложавой темноволосой женщины, довольно симпатичной, хотя и не на уровне супермодели. Почти неизбежно она знала, кто он такой и сколько у него денег. Виктор Шутт не думал, что будет привлекать много девушек, если его состояние внезапно исчезнет. С другой стороны, он достаточно хорошо знал, насколько привлекательными могут быть его деньги. В конце концов, количество миллиардеров в галактике конечно – то есть, подавляющее большинство людей имели намного меньше денег, чем он и жаждали немного изменить неравенство в свою пользу. С точки зрения Виктора Шутта, это неравенство было вполне справедливым и любые попытки изменить его стоило пресекать.

Поэтому прежде чем отвечать на вопрос, он скосил глаза на своего телохранителя, который неподалеку контролировал ситуацию. Конечно, Эдди Гроссман находился в одном-двух шагах, как бы играя в автоматы, но на самом деле – непрерывно следил за своим нанимателем. Охранник коснулся указательным пальцем левого уха, давая понять, что женщина осмотрена и видимого оружия при ней не обнаружено. Это снижало причины для беспокойства, несмотря на то, что способов убить и без оружия оставалось великое множество.

И Виктор Шутт позволил себе отвлечься на разговор:

– Удача не имеет значения, – сказал он. – Придерживаясь системного подхода, можно обыграть любую машину.

– Вы очень верите в свою систему… – сказала девушка и посмотрела украдкой на автомат. – Вы не могли бы научить меня играть?

Виктор Шутт посмотрел на нее ещё раз, словно бы оценивая.

– Вы не выглядите так, будто у вас достаточно денег, чтобы играть на этих автоматах, – сказал он. – Тут ставки начинаются от пяти тысяч долларов…

– Да, это меня и убедило в наличии у вас системного подхода, – сказала женщина. После непродолжительной паузы добавила: – Кстати, меня зовут Лола.

Шутт проигнорировал её попытки узнать его имя.

– Вам нужно сделать ставку на каждой из пяти машин и играть на них до тех пор, пока вы не выиграете необходимую сумму. Так что, если вы думаете сыграть на какой-либо из них, то забудьте.

Лола улыбнулась.

– Боюсь, даже если бы я пользовалась вашим доверием, у меня был бы более скромный бюджет. Вашу систему я опробовала бы скорее на автоматах с минимальной ставкой долларов в пять. Но что дальше, мистер?..

– Дальше вы говорите себе, какую сумму хотите выиграть и по достижении этой суммы останавливаетесь. Автоматы настроены так, что вы скорее просадите все, чем сорвете второй джекпот за день.

– Я поняла, – сказала Лола. – Нужно кормить машину жетонами, пока она отрабатывает проигрышные комбинации, а когда вы окажетесь впереди, стоит остановиться.

– Да, по сути это так, – сказал Виктор Шутт. – Держу пари, что большинство игроков не столь дисциплинированные, как я. Таким образом, они теряют больше, чем я могу себе позволить.

– Я согласна, – сказала Лола, нерешительно кивая. – А что случится, если…

Но к тому времени Шутт посчитал беседу недостаточно продуктивной, чтобы и дальше отрывать его от дела. Он потер ладони, подавая этим условный знак телохранителю.

– Что ж, мисс, было приятно с вами поговорить, но мне пора вернуться к своему занятию.

Как только он сказал это, Эдди Гроссман вежливо взял девушку за руку и провел к выходу. Он был так хорош, что девушка, скорее всего и не поймет, что она наскучила Шутту. Если бы он захотел возобновить разговор, никаких препятствий к этому не было бы.

Шутт вложил новый жетон и дернул за рычаг…

Лола вышла из зала высоких ставок казино «Верный Шанс», сгорая от любопытства. Её первый разговор с Виктором Шуттом оказался намного более странным, чем она могла ожидать. Единственно логичным было лишь то, что телохранитель вежливо заставил её закончить беседу. Шутт, должно быть, подал ему знак, но она не заметила. Но все было в порядке, они и так поговорили намного больше, чем она надеялась. Но узнать удалось немногое. Виктор Шутт не объяснил ей, зачем он играет в казино, да ещё и в видеоавтоматы. Она не поняла, зачем это делается.

Почему же оружейный магнат выкидывает по пять тысяч долларов за одну игру в автоматы? Без недисциплинированных игроков его «система» была явно бессмысленной. Кроме того, за исключением самых отъявленных идиотов, все понимали низкие шансы выиграть в автоматах. Очевидно, что такой человек, как основатель «Шутт-Пруф-Мьюнишн» не будет выкидывать такие деньги без уважительной причины. Так что явно должно быть что-то ещё. В какую игру по-настоящему играет Виктор Шутт? Или он был подставным игроком, который ставит огромные деньги, показывая остальным игрокам пример безрассудной игры? Или что-то не столь очевидное? Лоле очень тяжело было сдержаться и сохранить во время разговора с Шуттом серьезное лицо. Независимо от цели игры, она собиралась оказаться рядом в момент победы. И отхватить себе немного. Но на карту было поставлено нечто большее, чем даже сам Виктор Шутт. Всегда делай ставку на голодную собаку – так говорил её учитель. Одно можно утверждать смело: она была намного голоднее Шутта. И она собиралась откусить от него кусочек, так или иначе.

А в лагере на Зенобии, Уиллард Шутт был потревожен звонком коммуникатора и голосом Мамочки.

– Не хотелось тебя будить, пирожочек, но мы засекли приземляющийся корабль. Думаю, тебе стоит привести себя в порядок, прежде чем он сядет, дорогуша.

Бодрствующий Шутт – происходил этот диалог немного за полдень – усмехнулся.

– Спасибо, Мамочка, – сказал он. – Это, должно быть, те самые гражданские, которых нам следует развлекать для посла Гетцмана. Свяжись с ними и доложи, что придет в ответ.

– Будет сделано, сладенький, – сказала Мамочка и разорвала соединение.

– Вы собираетесь ублажать этих шишек? – спросил Бикер, отрываясь от запущенной финансовой программы.

– Конечно, если это действительно они, – сказал Шутт. – Не собираюсь идти встречать кого-либо ещё. Помнишь, этим инспекторам из МСЭИА мы чуть ковровую дорожку не выкатили и получили только одни неприятности.

– Слабо сказано, сэр, – поморщился Бикер. – Я подозревал проблемы с самого начала. Все больше и больше убеждаюсь, что они были посланы сюда кем-то из ваших врагов и теперь ищут только повод окупить затраты по доставке себя на эту планету.

– Действительно, кажется что генерал Блицкриг может попробовать такую штуку, – сказал задумчиво Шутт. – Хотя для него это сложновато. В его духе было послать мне на замену майора Портача. Это старый способ, который понятен любому в Легионе, в том числе, и Блицкригу.

– Я не думаю, что стоить использовать термин «понятен» по отношению к умственной деятельности генерала Блицкрига, – сказал Бикер. – Тем не менее, он может получать дельные советы, и даже в состоянии следовать им, пусть и случайно.

Шутт посмотрел на Бикера, пытаясь понять, шутит он или нет. Безуспешно прождав некоторое время, пожал плечами и сказал:

– Ну, нельзя отрицать и такой возможности. Но раз уж они уже здесь, поздно размышлять, кто их натравил на нас. Пора предпринять какие-нибудь действия, чтобы убрать их отсюда. Кажется, мы не являемся злостными нарушителями экологического равновесия…

– Очень слабо сказано, – пробормотал Бикер.

Шутт дернулся, но продолжил:

– А раз мы ничего не нарушаем, то смело можем продолжать выполнение нашей миссии.

Он не был против поправок, которые вставлял Бикер, но сейчас не мог понять, против чего здесь можно возражать. Но судя по кислому выражению на лице дворецкого, мысль была не лучшей.

– К тому же, это родная планета зенобиан, – добавил Шутт. – Пока они довольны нашей деятельностью, кучка бюрократов Альянса не сможет вышвырнуть нас отсюда.

– Не будьте так уверены в этом, – сказал Бикер. – Как вы думаете, на каких условиях Зенобия может войти в состав Альянса? Я был бы очень удивлен, если бы их не заставили принять огромный пакет условий, пролезть через которые опытному законнику не составит труда. Получив точку опоры, МСЭИА сделает все, чтобы закрепиться в этом мире. И странно было бы ожидать обратного.

– Гм-м-м… – промычал Шутт. – Тогда можно послать сообщение Верховному правителю Коргу, про то что эти люди вторглись сюда без нашего ведома. Судя по его поведению, я не вижу особого восторга по поводу охоты чужаков на Зенобии… – Шутта прервал звонок его коммуникатора.

– Капитан, мы вступили в контакт с кораблем, – сказала Мамочка. – Похоже, это те толстосумы, о которых предупреждал посол Гетцман. Желаете поговорить с ними, или разрешите мне послать их к черту?

– Спасибо, Мамочка, – сказал Шутт. – Конечно соединяй меня с ними. – Тут мысль пробежала по его лицу. – Хотя… дай мне минутку, чтобы я мог выбрать место для их посадки. Не хотелось бы их встречи с бригадой инспекторов МСЭИА.

– Скорее, нужно организовать охрану места посадки, сэр, – сказал Бикер. – По крайней мере, не стоит сажать корабль на противоположной стороне планеты, если они – почетные гости посла.

– Да, верно, – пробормотал Шутт. – Хотя подожди-ка! почему бы нам не пригласить в это время людей из МСЭИА, показать им нашу базу и то, насколько она безвредна для окружающей среды…

– Все ещё очень слабо, – сказал Бикер.

– И пока те находятся внутри, большие шишки спокойно сядут без ведома кого-либо из МСЭИА, – закончил Шутт. Теперь он улыбался. – Мы просто должны держать две группы так, чтобы они не замечали друг друга! Мамочка, свяжись с агентами МСЭИА и пригласи их в лагерь для проверки, и будь, пожалуйста, поприветливей. Я поговорю с охотниками и попрошу их задержаться, пока мы отвлекаем проверку. Если мы все сделаем правильно, они даже не узнают о существовании друг друга. И дай-то Бог нам удастся убедить МСЭИА в том, что мы – хорошие ребята, несмотря ни на что.

– Это очень глупая идея, но она может сработать, – сказала Мамочка. – Я сделаю все замечательно, сладенький. Но если с ними будет Барки, земля загорится у нас под ногами.

– Я сомневаюсь, что они не возьмут с собой Барки, – возразил Шутт. – Но мы можем предупредить всех легионеров – и особенно не принадлежащих к людям – что они здесь, и тогда можно отслеживать перемещение проверки.

– Если Барки немножко напачкает? – спросила Мамочка, не дожидаясь, пока её слова полностью дойдут до собравшихся. – Я все передам, милашка.

Раздался легкий треск и красная лампочка на коммуникаторе загорелась.

– Приветствую вас! – сказал Шутт. – Это капитан Шутник из роты «Омега». Добро пожаловать на Зенобию. Прошу вас сделать ещё один виток вокруг планеты, пока мои люди не подготовили место посадки…

Бикер закатил глаза. Он знал: как только завтрашнее солнце поднимется над Зенобией, начнутся крупные неприятности. А в его обязанности входило помогать Шутту выпутываться из любых неприятностей. Со вздохом, Бикер напомнил себе, что все условия были обговорены заранее и тогда никаких сложностей не предвиделось.

Когда же этот мальчишка, наконец, повзрослеет?