Нет слова «прощай»

Глава XVI

Они все мчались и мчались по лесу в кромешной тьме. Кен вскоре утратил всякое чувство времени. Казалось, это безумное бегство началось давным-давно, на заре времен, и конца ему никогда не будет.

Все тело ныло. Пот струился по лицу, жег глаза. Болела грудь. Казалось, будто ноги уже не принадлежат ему. Вся кожа была в синяках, царапинах и ссадинах. Кен спотыкался и падал, и каждый раз усилием воли заставлял себя встать на ноги, и с каждым разом подниматься было все труднее и труднее.

А Поль, казалось, был наделен каким-то шестым чувством. Он тоже иногда спотыкался и оступался, но при этом не падал. Кен не понимал, почему Поль, бежавший так быстро, ни разу не наткнулся во тьме на дерево: каким-то загадочным образом юный оджибуэй безошибочно находил верную дорогу.

Мальчикам никак не удавалось уйти от погони. Временами они слышали топот ног совсем близко, а иногда он раздавался так глухо, что они уже надеялись на спасение. Но всякий раз, остановившись передохнуть, они чувствовали, что Динни и Лез неумолимо преследуют их.

Вдруг Поль остановился и судорожно сжал плечо Кена. Кен послушно застыл на месте. Поль бросился плашмя на землю, увлекая Кена за собой.

— Какого черта… — начал было Кен.

— Тише! — приказал Поль. — Сейчас выйдет луна!

Кен глянул вверх, в просвет между ветвями. Поль был прав. Луна смутно белела сквозь хилые облачка. Еще мгновение, и она вырвется на простор чистого неба.

— Туда! — скомандовал Поль, толкнув Кена в сторону кедровой рощицы. — Быстро!

Они протиснулись сквозь спутанные ветки, стремясь забраться в заросли как можно глубже. Они поспели как раз вовремя. Спустя мгновение луна залила лес ярким светом. Мальчики лежали на земле затаив дыхание.

— Так! — послышался резкий голос. — Смотри в оба, Динни! Они должны быть где-то здесь!

Кен увидел, как две фигуры медленно приближаются к их укрытию. Лез и Динни шли пригнувшись, то оглядываясь по сторонам, то выискивая на земле следы беглецов. Шаг за шагом они приближались к кедровой роще.

— Скорей, Кен! — прошептал Поль. — Надо бежать!

Мальчики выбрались из кедровой рощи и поползли на животах по неровной земле. Кен напоролся на обломанную ветку и стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Так они проползли метров двадцать. Затем Поль встал.

— Рванем! — тихо приказал он. — Это наша последняя надежда.

Мальчики метнулись в лес и — теперь уже в свете луны — помчались быстрее прежнего. Короткая передышка освежила их силы, и теперь это был безумный, отчаянный бег. Им уже казалось, что благодаря этому внезапному рывку они уйдут от преследователей. И тут вдруг Кен угодил ногой в какую-то расщелину. Слева от него был скалистый обрыв. Несколько мгновений он балансировал на краю обрыва, отчаянно пытаясь обрести равновесие. Но затем, уступив неизбежному торжеству силы земного притяжения, он сорвался. Пролетев метра три, Кен распластался на твердой земле, ощутив всем телом острую боль. Его падение лишь слегка смягчили кусты можжевельника у подножия скалы. Кен задохнулся, и над ним сомкнулась — теперь уже иная — мгла. На какую-то долю секунды он потерял сознание.

И тут к нему спрыгнул Поль.

— Кен! — тревожно окликнул он друга. — Как ты? Цел?

— Не знаю, — прошептал Кен, тяжело ловя воздух и стараясь превозмочь боль. — Не знаю.

— Руки-ноги целы?

Боль мало-помалу утихла, и скоро Кен уже смог встать на колени. Он начал шарить руками во тьме, и наконец его пальцы нащупали фотоаппарат. Казалось, он должен был разбиться, но Кен все же надеялся, что каким-нибудь чудом он уцелел.

Мальчики оказались в котловине шириной метров десять. С трех сторон ее окружали скалы, крутые и гладкие, как стенки плавательного бассейна. С четвертой стороны дорогу преграждали разросшиеся кусты малины. Мальчики были в западне. Преодолевая боль, Кен поднялся на ноги, а его друг между тем, лихорадочно оглядывая все вокруг, искал путь к спасению. Тело у Кена нещадно ныло, но все же он мог держаться на ногах.

И тут в свете луны снова показались — теперь уже на краю скалы — фигуры Леза Кроу и Динни Хэккета.

— Вот они где! — закричал Динни Хэккет.

— Ага! — отозвался Лез Кроу. — На этот раз они от нас не уйдут! Ты заходи справа, а я слева.

— Луна сейчас опять скроется! — сказал Динни.

— А хоть бы и так. Им все равно деваться некуда!

Вскоре луна зашла за облака, и тьма показалась еще более глубокой.

— Слушай! — сказал Лез Кроу. — Слушай их шаги!

— Сюда! — шепнул Поль в самое ухо Кена. — Иди за мной, но только смотри — тихо!

И Поль начал красться к зарослям малины. Кен пробирался за ним, стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, и стараясь понять, что задумал его друг.

Когда они уже были у дальней стороны котловины, Поль дернул Кена за руку.

— Давай свалим вон то дерево! А когда оно загрохочет, мы вскарабкаемся на скалу, с которой ты упал! — прошептал он.

Во тьме, прямо перед Полем, смутно маячило дерево — полусгнивший тополь около полуметра в обхвате. Теперь, когда они подошли к зарослям вплотную, Кену показалось, что за кустами — обрыв, хотя в такой тьме трудно было что-либо различить. А вот Поль, видно, успел разглядеть все за те несколько секунд, что светила луна.

— Давай, — прошептал Поль, — приналяжем!

Мальчики уперлись плечами в прогнивший ствол и стали толкать его изо всех сил. На какое-то мгновение они утратили надежду: ствол не поддавался.

— Сильней! — шепнул Поль. — Давай!

Кен снова напрягся и налетел на дерево, как футболист, тренирующийся перед матчем.

Тополь вдруг надломился и стал падать. Кен и Поль быстро отпрянули назад, чтобы он не увлек их за собой. Дерево с треском повалилось в кусты, а потом загрохотало по крутому склону за малинником. Еще несколько секунд оно с громким шумом катилось вниз, но Кен и Поль не стали ждать, пока оно остановится — они тут же бросились бежать.

Поль был впереди. В непроглядной тьме он безошибочно определил расстояние до скалы. Он подскочил с разбегу и ухватился за корень у самого ее края. Еще миг, и он уже был наверху. Наклонившись, он протянул руку Кену и рванул его к себе. Тот оттолкнулся ногой от выемки в скале и вскарабкался наверх.

— Прекрасно! — сказал Поль. — А теперь бежим!

И они опять ринулись в кромешную тьму. Сначала им не было ясно, удалась ли хитрость Поля, но по мере того как проходили минута за минутой, а звуков погони слышно не было, мальчики ощутили прилив надежды. У Кена от падения все еще ныло тело, но боль мало-помалу стихала.

Спустя двадцать минут Поль остановился и крепко сжал руку Кена.

— Кажется, мы ушли от них! — сказал он. — Уже давно ничего не слышно. Передохнем!

Они прилегли на вершине холма, на мшистой прогалине между камнями. Луна за облаками казалась теперь призрачным шаром. Рваные тучи сменились туманной завесой. Было очевидно, что луна в эту ночь уже не выглянет, но и не скроется совсем. В ее тусклом свете виднелись смутные очертания деревьев и кустов.

Поль показал на низину у подножия холма.

— Это Джексонова топь, — сказал он. — Она тянется примерно с километр, а посреди протекает небольшая речушка. Перебраться через болото ночью очень нелегко, но если нам это удастся, там уже рукой подать до железной дороги.

— А сколько там идти?

— Около километра — от той стороны болота.

— Это самый лучший путь?

— Другого нет, — ответил Поль. — Назад возвращаться нельзя: они нас поймают. Туда тоже нельзя — там озеро. А на востоке сплошной полосой — километров сто — тянется лес.

— Ладно, пошли!

Поль немного помолчал.

— Трудно будет, — сказал он. — Очень трудно. Болото топкое, вязкое, на каждом шагу — ямы. И тучи комаров.

— Ясное дело, — ответил Кен. — Но ты дорогу знаешь. Идем!

И они стали спускаться по пологому откосу. В полутьме это было не так просто, но редкая растительность им не мешала, и они продвигались быстро. Потом дорога пошла совсем легкая.

После неровного каменистого склона густой мох низины казался мягким, как ковер. Но вскоре под ногами у них начала хлюпать вода. Немного погодя она доходила уже до щиколоток, а потом и чуть ли не до колен.

С каждым шагом идти становилось все труднее и труднее, ноги увязали в жиже, и под тяжестью их тел оседала топь. И тут на них накинулись комары.

Кену случалось бывать и в других местах Кинниваби, где водилось много комаров, но ничего подобного он не видел. Насекомые налетели на мальчиков и окутали их плотной тучей; они забивались к ним в глаза, уши, волосы, не давали вздохнуть. Кена охватил вдруг ужас.

«Я сойду с ума, — подумал он. — Я больше не могу. Я здесь умру».

— Кен, слушай! — крикнул Поль. — Зачерпни руками болотную жижу и обмажь лицо. Скорей, Кен! Скорей, скорей!

И Кен заставил себя подчиниться этому приказу. Он опустил руки в воду и зачерпнул две пригоршни вязкой черной жижи. Он размазал ее по лицу, волосам, затылку. Вскоре он почувствовал, как грязь подсыхает у него на коже. Комары не улетали и не отставали от мальчиков. Но хотя они по-прежнему тучами вились вокруг, лишь немногим удавалось добраться до обнаженной кожи. Глаза, рот, нос — все было в грязи, но Кен испытал облегчение от того, что комары стали кусаться меньше: он успокоился и взял себя в руки.

— Ну как? — спросил Поль. — Можешь идти дальше?

— Да, — слабым голосом ответил Кен. — Думаю, что могу.

И они побрели дальше по болоту, которое становилось все глубже и глубже. Кен старался думать только о том, что надо передвигать ноги. Левую, правую. Левую, правую. Поднять ногу. Пронести вперед. Поставить. Вытащить из болота другую ногу. Пронести вперед. Поставить…

— Дела наши идут на лад, — сказал Поль некоторое время спустя. — Мы прошли уже почти половину пути. Радуйся, что здесь нет крокодилов и ядовитых змей!

— А я и радуюсь, — согласился Кен. — Только лучше бы ты не говорил о змеях.

Вскоре они подошли к речушке.

— Вон там кончается болото, — объявил Поль. — В свете луны уже видны деревья. А перебраться через эту речушку проще простого: в ширину она не больше шести метров.

— А в глубину? — спросил Кен.

— А в глубину порядочно, — ответил Поль. — На середине до дна не достанешь. Но течение тут не сильное. Речушка нас освежит!

Они вошли в воду. Сначала она была им по колено, затем стала медленно подниматься. Вдруг Кен почувствовал, что дно исчезло, и он поплыл, энергично работая ногами и одной рукой: другой он держал фотоаппарат так, чтобы его не замочило. От воды щипало во всех ссадинах и ранках, но плыть пришлось недолго, и Вскоре мальчики выбрались на другой берег.

— Зачерпни жижу! — скомандовал Поль. И они снова обмазали грязью открытую кожу.

Мальчики прислушались: нет ли звуков погони, но болото позади было окутано мраком и тишиной.

— Теперь уже недалеко, — сказал Поль. — Переберемся через этот холм, а там уже видна железная дорога.

«Интересно, сколько еще может выдержать мое тело, — подумал Кен с каким-то странным равнодушием, будто тело это принадлежало не ему, а кому-то другому. — Любопытная мысль, — сказал он себе, — надо бы додумать ее до конца, только я слишком устал…»

Поль снова повел его вперед, и через несколько минут болото начало мало-помалу сменяться твердой почвой. Идти стало намного легче.

«Наверно, это второе дыхание, — подумал Кен. — А может, третье или десятое?»

Вскоре они снова вошли в лес. Идти было нетрудно: ведь теперь они могли спокойно выбирать дорогу. Вскоре Поль обнаружил оленью тропку, которая вела в нужном направлении.

«Интересно, который час?» — подумал вдруг Кен. Казалось, прошло уже много дней с того момента, когда он сделал снимок у дачного причала. Скоро, должно быть, взойдет солнце.

Кен взглянул на своего друга, который неуклонно шел вперед сквозь мглу. Юный оджибуэй казался таким же бодрым и полным сил, как и в начале их бегства. Неужели ему все нипочем? Неужели он ничего не чувствует? Неужели его не берет ни усталость, ни боль? Кен думал об этом без зависти, а просто с величайшим изумлением.

Спустя некоторое время Поль сделал ему знак остановиться.

— Ты слышишь?.. Вон там! По-моему, это шум поезда.

И тут до них донесся гудок паровоза. Поезд был совсем близко, но все же не у Кинниваби, а, видимо, у станции Кроу-Фоллз, чуть дальше.

Они немного постояли, прислушиваясь.

Вскоре опять раздался гудок, и затем Кен расслышал пыхтение паровоза, тяжело взбиравшегося в гору.

— Как ты думаешь, сколько тут будет до железной дороги? — опросил он.

— Точно не скажу, — ответил Поль. — В потемках, сам понимаешь, не разобрать, но, думаю, дорога уже близко. Скоро увидим.

Стук колес все приближался, и через несколько секунд за деревьями замелькал луч прожектора. Мальчики были у самой железнодорожной насыпи, и поезд пронесся совсем рядом; его грохот заполнил и заглушил все. Отдаляясь к востоку, грохот постепенно стихал, и снова над ними сомкнулась безмолвная ночь.

Пройдя еще несколько метров под деревьями, они ступили на гравий железнодорожной насыпи. С чувством невероятного облегчения они зашагали по ровной и твердой почве.

— Давай отдохнем минутку, — предложил Кен, — а потом уже двинемся к станции.

Они сели на шпалы, лежавшие около путей.

«Неужели у меня хватит сил подняться?» — не верил, но надеялся Кен.

Боль во всем теле сменилась всепоглощающей усталостью. Кен взглянул на Поля, сидевшего рядом: он был спокоен и полон сил.

— Прямо не понимаю, как тебе это удается, — сказал Кен. — Я еле жив, а у тебя такой вид, будто ты готов хоть сейчас начать все сначала!

В предрассветной мгле он увидел улыбку на лице друга.

— Почему ты так думаешь? — спросил Поль.

— Вид у тебя такой! Наверно, я просто завидую. Я совсем выдохся, а тебе вроде все нипочем…

Поль тихо рассмеялся.

— Чудно́, — сказал он. — Почему ты решил, что мне все нипочем? Разве у меня не такое же сердце, как у тебя, не такие же легкие, не такие же мышцы? Разве колючие ветки не царапают меня так же, как и тебя? Разве на моей коже меньше кровоподтеков?

Кен внимательно посмотрел на своего друга.

— Знаю, что ты устал, — сказал он, — но по твоему виду этого никогда не скажешь. А вот я был бы рад лечь в постель и проваляться целый месяц.

— Ты ошибаешься, Кен, — спокойно ответил Поль. — Еще немного, и нам с тобой надо будет встать и идти к станции, но сейчас я даже вообразить не могу, что у меня хватит сил подняться на ноги. Я до того устал, что просто уже ничего не чувствую. Точно так же, как ты. — Он помолчал немного. — Но ведь и лань устает, когда за ней гонятся волки. И рыба устает, когда пытается сорваться с крючка. Усталость — самая обычная вещь, и тут уж ничего не поделаешь. Но сейчас я так устал, как никогда еще в жизни…

Кен тихо опустил руку на плечо друга.

— Ладно, — сказал он. — Может, мы оба упадем замертво, когда тронемся в путь. Но нам надо завершить то, что мы начали. Пошли! Если умрем, то вместе.