Невидимый заговор против человечества

Согласно биографу Дереку Вильсону, различные члены семейства в небольшом количестве покидали Европу в результате немецких побед в 1940 г., однако остается фактом, что лучше всего они чувствовали себя в Нью–Йорке.

Далеко не являясь теми обездоленными беженцами, как их иногда изображают, некоторые представители семейства Ротшильдов играли важную роль в военных приготовлениях. В мае 1940 г. именно французский представитель Морис Ротшильд организовал тайную встречу в парижском отеле “Ритц” между французским премьер–министром Полем Рейно, его военным министром Жоржем Менделем (чья настоящая фамилия была Ротшильд), британским премьер–министром Черчиллем, а также Энтони Иденом для определения будущего Франции. На встрече присутствовал также французский генерал Шарль де Голль, который в течение месяца организовал в Лондоне французское правительство в изгнании[829].

Другой член семейства, лорд Виктор Ротшильд, обеспечивал во время войны непосредственную безопасность Черчиллю. В конечном счете его назначили возглавлять влиятельный центральный английский штаб обзора банковской политики. “Лорд Ротшильд имел доступ к любому лидеру и эксперту, — отмечал Вильсон. — Он подчинялся только премьер–министру и не отвечал ни за электорат, ни за руководителей государственной службы”[830].

Единственным исключением, возможно, был Роберт Ротшильд, который в период Второй мировой войны отказался продавать свои французские холдинги Альфреду Круппу, внуку крупного немецкого военного магната Альфреда Круппа. Согласно Новой энциклопедии “Британика” рассерженный Крупп отправил Ротшильда в концлагерь Аушвиц, где тот был казнен. Этот инцидент, наряду с использованием рабского труда, привел внука Круппа на Нюрнбергский процесс за его преступления[831].

Оказывали ли Ротшильды какое‑либо влияние на банки Германии или нет, доподлинно известно, что приход Гитлера к власти базировался на поддержке главных немецких банков: банковской фирмы Шредера (Кельн), “Дойчебанка”, “Дойче кредит гезельшафт” и страховой фирмы “Альянс”.

Один немецкий банковский служащий выделил в 1943 г. несколько банковских займов военного времени: 150 миллионов рейхсмарок авиационной промышленности, 22 миллиона баварской автомобильной промышленности (БМВ), 10 миллионов “Даймлер–Бенц” (Мерседес). Аналогичные суммы были даны взаймы и в 1944 г.

После аннексий Данцига, Судета и Австрии, Гитлер на встрече в Мюнхене, в соответствии с соглашением с Францией и Великобританией, отделил Чехословакию. К середине 1939 г. он был готов двигаться на Польшу, у которой были взаимные договоры о защите с западными странами.

Вновь появилась необходимость создать общественную предпосылку для войны. После многих недель возраставшей напряженности мертвые заключенные, переодетые в польскую армейскую униформу, были найдены возле приграничной радиостанции, на которую, как заявил Гитлер, напала Польша. С целью возмездия 1 сентября 1939 г. полтора миллиона солдат немецкого Вермахта, включая пятьдесят пять танковых и моторизованных дивизий, вошли в Польшу под покрытием самой большой воздушной армады когда‑либо существовавшей. Им в этой молниеносной войне противостояла польская армия, на вооружении которой находилась конница и копья.

Несмотря на то, что Англия и Франция были связаны соглашением о коллективной безопасности с Польшей, они были беспомощны остановить немецкое наступление, учитывая время и расстояние. Война разразилась 9 апреля 1940 г., когда Гитлер осуществил блицкриг в отношении Бельгии и Голландии.

10 июня, при поддержке союзнических сил, наступавших со всех сторон, итальянский диктатор Муссолини выступил совместно с Гитлером против Франции и Англии. Франция была покорена через несколько недель, оставив несчастную Англию сражаться в одиночестве. Равновесие сил опасно изменилось, и международные банкиры, должно быть, начали заново переосмысливать свои действия по дальнейшей поддержке Адольфа Гитлера.

Япония вступает в войну

На другой стороне планеты на первые роли вышла японская империя. Подобно Англии, выживание этой островной нации полностью зависело от импорта. Поэтому вследствие экономической депрессии конца 1930–х годов в стране возникло отчаянное положение. Подогреваемая богатой историей своего общества, в том числе воинственных рыцарей со строгим кодексом чести (Бусидо), Япония стремилась поддержать свои традиции, напав в 1931 г. на китайскую Маньчжурию. В течение нескольких лет японские войска овладели большей частью Китая, ослабленного гражданской войной между чанкайшистскими националистами и коммунистами.

Учитывая, что Англия отвлечена борьбой с Гитлером в 1940 г., стало ясно, что Соединенные Штаты были единственной силой, способной остановить японскую экспансию в тихоокеанском регионе. Враждебность между этими двумя нациями усилилась, когда Япония была вынуждена захватить полезные ископаемые в Китае из‑за постоянно усиливающегося американского эмбарго, лишившего остров жизненно необходимых материалов.

В сентябре 1940 г. Япония стала союзником Германии и Италии в трехстороннем договоре, гарантировавшем взаимную помощь, если Соединенные Штаты Америки вступят в войну.

Президент Франклин Д. Рузвельт ответил на это прекращением импорта в Японию американской нефти, обеспечивавшей более 90 % потребностей Японии. 2 июля 1941 г. Япония вступила в Индокитай, самый близкий альтернативный источник топлива. Президент Рузвельт принял ответные меры, заморозив все японские активы в Соединенных Штатах. Было ясно на самом высоком уровне, что война между Японией и Соединенными Штатами неизбежна.

Этот факт не повлиял негативно на Рузвельта, участвовавшего в избирательной кампании на третий президентский срок в 1940 г., заверяя удержать Америку подальше от войны в Европе. Однако планирование войны было уже в стадии реализации — по крайней мере, оно осуществлялось в тайном Совете по международным отношениям.

Журналист Лукас отмечал: “В сентябре 1939 г. Совет предложил предпринять долгосрочное планирование для Государственного департамента, подвергаемого сильному прессингу. Департамент принял предложение, и было создано пять исследовательских групп — по безопасности и вооружениям, экономике и финансам, политике, территориям и мирным целям. В последующие шесть лет, финансируемые Фондом Рокфеллера, они передали Государственному департаменту 682 доклада… К 1942 г. исследовательские группы СМО фактически стали составной частью Государственного департамента”[832].

Заключение этого исследования СМО, известное как исследование по вопросам войны и мира — было обнародовано в 1940 г., когда группа членов СМО поместила газетные объявления, в которых сообщалось, что “Соединенные Штаты должны немедленно объявить состояние войны с Германией”.

“Члены СМО были заинтересованы в использовании Второй мировой войны — поскольку у них было, во–первых, оправдание к созданию мирового правительства — утверждал Перлофф. — Глобалисты надеялись использовать угрозу оси, чтобы вынудить США и Англию создать постоянный атлантический альянс — промежуточный шаг к созданию Мирового правительства”[833].

Но в течение всего 1941 г., даже после того как Гитлер летом начал наступление на СССР, американская общественность упорно придерживалась позиции невмешательства в войну. Опрос института Гэллапа в 1940 г. показал, что 83 % населения были против вмешательства в войну. Был необходим хороший предлог, чтобы добиться поддержки у несговорчивой общественности.

Много лет бушевали страсти по вопросу предвидения Рузвельтом 7 декабря 1941 г. нападения на Перл–Харбор. Хотя нет бесспорных доказательств относительно такого утверждения, однако накопившаяся доступная информация вызывает широкое принятие идеи, что это ужасное нападение было одобрено и всячески поддерживалось, чтобы укрепить общественную поддержку участия Америки в войне.

Нельзя отрицать, что эра давления Рузвельта на социальную и экономическую политику значительно централизовала федеральное правительство и инициировала формирование общества, которое длится и сегодня, и он был весьма открыт в своей верности Англии. Объявляя нейтралитет, Рузвельт направил в Англию боевые корабли и боеприпасы, как было предложено “группой столетия”, созданной из членов СМО. Он приказал занять остров, отгораживая его от немцев, и отдал распоряжение подводным лодкам совершать атаки. Он открыто одобрил выдачу займов врагу Японии националистическому Китаю и негласно одобрил вербовку хорошо оплачиваемых американских “добровольцев” в знаменитые “летающие тигры” Чан Кайши. Многое из этого делалось в нарушение международных военных норм и, естественно, должно было вызвать ответную реакцию оси.

“Рузвельт был типичный бизнесмен с Уолл–стрит, — писал Перлофф. — Его семейство участвовало в нью–йоркском банковском деле, начиная с XVIII в. Его дядя, Фредерик Делано, входил в первый состав Федеральной резервной системы”[834].

Зять Рузвельта, Кертис Б. Дэлл, писал: “Большинство его мыслей (Рузвельта), его политического “оружия”, было надежно заложено в него заранее группой мировых финансистов СМО”[835].

Те, кто считают, что Рузвельт и несколько других посвященных лиц знали о планируемом ударе японцев по Перл–Харбору, ссылаются на такие подозрительные факты:

• Во время Тихоокеанских военно–морских учений в 1932 и 1938 гг., в присутствии японских военных атташе, бдительно наблюдавших за ними, американские морские офицеры теоретически уничтожили Тихоокеанский флот в Перл–Харборе.

• Рузвельт приказал Тихоокеанскому флоту переместиться на отрытую местность в Перл–Харбор, несмотря на энергичные возражения адмирала Джеймса О. Ричардсона, который был смещен за отказ выполнить приказ.

• Рузвельт, госсекретарь Корделл Халл, и другие высокопоставленные должностные лица знали, что война неизбежна и что переговоры с японским Кичисабуро Номура будут безрезультатными, так как вскрытие японского кода показало, что Номура получил приказ не уступать резким требованиям Халла.

• Они также знали, что крупные японские тактические силы, включая шесть авианосцев, исчезли из вида, продвигаясь к Америке.

• Это побудило начальника штаба армии США Джорджа К. Маршалла, близкого партнера многих членов СМО, отправить непонятное, странно сформулированное сообщение командующему Перл–Харбора 27 ноября 1941 г.: “Враждебные действия возможны в любой момент. Если военных действий нельзя, повторяю, нельзя избежать, Соединенные Штаты желают, чтобы Япония сама совершила первый откровенный акт. Эта политика не должна, повторяю, не должна рассматриваться, как ограничение Ваших действий, что может подвергнуть опасности вашу оборону”. Несмотря на это ясное предупреждение, сопровождающееся предложением не нападать на любых нападавших, корабли Тихоокеанского флота остались стоять на якоре, а самолеты были сгруппированы во избежание возможных действий саботажников.

• В первую неделю декабря американцы перехватили японский дипломатический “фиолетовый” код, приказывающий их посольству в Вашингтоне уничтожить все секретные документы и приготовиться к эвакуации.

• 4 декабря австралийская разведка сообщила об обнаружении исчезнувших японских тактических сил, двигавшихся в сторону Перл–Харбора, но Рузвельт опроверг это как слух, пущенный провоенными республиканцами.

• Британский агент по имени Даско Попов узнал о планах Японии из немецких источников, но его предупреждения Вашингтоном проигнорировались.

• Согласно автору Джону Толанду, отдельные предупреждения относительно ожидаемого нападения на Перл–Харбор, хотя они и незначительно расходились во времени, поступали от американского посла в Японии Джозефа Грю, директора ФБР Эдгара Гувера, сенатора Гая Джиллетта, конгрессмена Мартина Дайса, бригадного генерала Эллиота Торпа с острова Явы и полковника Ф. Вейермана — голландского военного атташе в Вашингтоне. Позднее голландский военно–морской офицер, капитан Йохан Раннефт, сказал, что источники, близкие к американской разведке, проинформировали его 6 декабря о том, что японский транспорт находится всего лишь в четыреста милях к северо–западу от Гавайев.

• В ходе расследования после нападения Маршалл и военноморской министр Фрэнк Нокс свидетельствовали, что не могли вспомнить свое местонахождение в ночь 6 декабря. Позднее стало известно, что они оба были в Белом доме с Рузвельтом.

• Затем возник вопрос с авианосцами. В 1941 г. американская общественность, а также некоторые закостенелые офицеры все еще полагали, что линкору нет альтернативы. Но любой, кто обратил внимание, знал, что генерал Билли Митчелл доказал в середине 1920–х годов, что один бомбардировщик может уничтожить линкор. Линкоры уже устарели. Победа в любой Тихоокеанской войне предполагала наличие сильной авиации, а это означало, что нужны авианосцы.

Когда Перл–Харбор был атакован, не существовало ни одного авианосца.

25 ноября 1941 г. у военного министра Генри Стимсона состоялась беседа с Рузвельтом, после которой он написал в своем дневнике: “Главным было то, как нам вывести их на позицию упреждающего огня без слишком большой опасности для нас самих… Было желательно удостовериться, что именно японцы сделали это, чтобы ни у кого не осталось никакого сомнения в том, кто был истинным агрессором”.

Ответ на эту дилемму появился через день. Наиболее явным свидетельством того, что Рузвельт знал о нападении, был в 1948 г. допрос руководителя гестапо Генриха Мюллера. Как говорится в книге Грегори Дагласа, написанной в 1995 г., основанной на ранее секретных материалах архивов, Мюллер заявил, что 26 ноября 1941 г. немцы в Голландии перехватили частную трансатлантическую телефонную беседу между Рузвельтом и английским премьер- министром Черчиллем[836].

Черчилль информировал Рузвельта о перемещении исчезнувшего японского флота и заявил: “Я могу ручаться вам, что их целью является (нарушение связи) флот на Гавайях, в Перл–Харборе”.

“Это чудовищно, — воскликнул Рузвельт. — Вы можете сообщить мне… указать… источник ваших сведений?” — “Надежный”, — ответил Черчилль, упомянувший агентов в составе японской военной и дипломатической службы, а также расшифрованный шифр.

“Очевидным признаком является то, что японцы намерены в Перл–Харборе устроить для нас Порт Артур. Вы согласны?” — спросил Рузвельт. Черчилль ответил: “Действительно так, если они не добавят к этому нападение на Панамский канал”. Порт Артур, сегодня называемый Пиньюн Лу Шун, был стратегическим российским портом на китайском полуострове Ляодонг. Японцы совершили внезапную торпедную атаку на порт, которая послужила началом Русско–японской войны 1904-1905 гг.

Рузвельт тогда сказал: “Мне следует изучить всю проблему… Японское нападение на нас, которое бы привело к войне… — и, конечно, вы тоже — в точности отвечает двум наиболее важным условиям нашей политики”. Рузвельт далее говорит о том, что он не находится в Белом доме по ряду обстоятельств, добавляет: “Чего я не знаю, меня не волнует, и я не понимаю сообщений на расстоянии”.

Выдвигая такое маловероятное предположение, что американские военные чиновники сознательно позволили напасть на американские подразделения, автор Даглас объяснил, “Рузвельт был предупрежден не снизу, а на параллельном уровне и из зарубежного разведывательного источника, который был гораздо лучше оснащен для расшифровки и перевода японских передач”[837].

Что произошло в то далекое время?

Детали удара по Перл–Харбору главнокомандующий объединенным императорским флотом Японии Исороку Ямамото начал обдумывать давно. Об этом свидетельствует, например, отработка торпедометания на мелководье. С лета 1941 г. началась выработка конкретного плана.

1 декабря 1941 г. на совещании у императора высшим руководством Японии было принято окончательное решение о начале войны с США. Примечательно, что мощная группировка из 6 авианосцев и до 20 эскортных кораблей и вспомогательных судов японского военно–морского флота к тому времени уже пять суток находилась на переходе от Японии к Перл–Харбору. Командующий группы вицеадмирал Тюити Нагумо на совещании штаба группировки кратко резюмировал, что перед группой стоит задача “разгромить сонных американцев, прежде чем они смогут расстроить планы Японии — освободить страны Азии от колониального гнета”.

Разрабатывая план операции, Ямамото рисковал. В то время Япония имела в строю только 10 авианосцев, и 6 были задействованы в операции. Это многим коллегам Ямамото казалось безумством, но Ямамото, как характеризуют знавшие его современники, был игроком и протащил утверждение плана операции, несмотря на сомнения других высокопоставленных представителей военного руководства Японии. Рано утром 7 декабря ударная группировка вышла в точку подъема авиации в 200 милях севернее острова Оаху. Началась заключительная фаза “операции Z”, как называло в своих разработках удар по Перл–Харбору командование ВМС Японии.

С рассветом в воздух был поднят первый эшелон из 183 самолетов, а через час — второй из 171 самолета. Результаты удара оказались даже лучше, чем рассчитывал Ямамото. 18 американских кораблей, включая 8 линкоров, затонули или были значительно повреждены, уничтожено 347 американских самолетов, большинство на земле, погибли более 3 тысяч военнослужащих США. С японской стороны потери составили 29 самолетов.

Таков итог этого драматического инцидента, послужившего вступлению во Вторую мировую войну Соединенных Штатов Америки. Когда на чашу весов ставятся прибыли банкиров, 3 тысячи жизней американских военнослужащих не принимаются во внимание, ибо сегодня уже доказано, что президент США Рузвельт знал о планах нападения японцев на бухту Перл–Харбор.

Знание о событиях 7 декабря придает новое значение словам Рузвельта относительно “даты, которая войдет позорной страницей” в историю США. В тот день американская общественность была потрясена, узнав, что ее войска на Гавайях понесли огромные потери. На следующий день Рузвельт обратился к Конгрессу, требуя объявления войны. Это было быстро достигнуто только с одним голосом “против”. Этот голос был голосом Джаннетт Ранкин, представительницей штата Монтана, первой женщины в Палате представителей и Конгрессе. Ранкин также была среди сорока девяти членов Конгресса, голосовавших против объявления Вильсоном войны в 1917 г. А в 1968 г., в возрасте восьмидесяти семи лет, она возглавила марш пяти тысяч женщин — “бригаду Джаннетт Ранкин” — на Капитолийский холм, возражая против Вьетнамской войны. Широко известная как “пацифистка”, Джаннет Ранкин, возможно, понимала скрытые закулисные махинации этих войн значительно лучше, чем ее коллеги[838].

Рузвельт назначил специальную комиссию для определения ответственности за нападение Перл–Харбор. Ее возглавил его друг Оуэн Робертс из Верховного суда наряду с двумя другими членами СМО из общего количества комиссии в пять человек. Комиссия Робертса обвинила командующих Перл–Харбора адмирала Хазбенда Киммела и генерала Уолтера Шорта в нарушении своих обязанностей.

Возмущенные офицеры требовали заседания трибунала, чтобы обелить свое имя, который был санкционирован Конгрессом только в 1944 г. В ходе этих слушаний, а также внутренних армейских и флотских расследований выяснилось, что вину за неожиданное нападение следует возложить на Маршалла и других вашингтонских руководителей. Адмирал Киммел был реабилитирован, а генерал Шорт получил легкий выговор. Подобно будущей комиссии Уоррена, комиссия Робертса руководствовалась презумпцией вины и выборочно выбирала свидетельства, чтобы приспособить их под данное предубеждение. Однако исследователи пришли к выводу, что, если бы кодированные сообщения были своевременно получены адмиралом Киммелем на Гавайях, они, возможно, предупредили бы о вероятной дате и даже точном часе нападения.

“Результаты трибунала были погребены в 40–томном правительственном докладе по Перл–Харбору, очень немного американцев узнали правду”[839], — отметил исследователь Перлофф.

Теперь, когда весь мир полыхал войной, а почти всей Европой управлял Гитлер, международные военные финансисты, наконец, поняли, что они произвели монстра Франкенштейна, вышедшего из‑под контроля. Их ненависть к коммунизму и нападки на японскую империю вызвали обратный эффект, когда они мобилизовали усилия человека, поклявшегося уничтожить торговцев оружием, масонов, евреев и международных банкиров.

Бизнес всегда бизнес!?

Даже после того как более двух десятков стран создали союз для борьбы против Гитлера и японских милитаристов, существовало некое сообщество бизнесменов, связанное с тайными обществами, которое не могло противостоять соблазну получить прибыль из всемирной бойни и нищеты.

Хорошим примером является Уолтер Тигл, председатель “Стандард ойл ов Нью–Джерси”, принадлежавшей банку “Чейз” Рокфеллера. Тигл был также директором американкой химической корпорации “ИГ”, филиала гигантского конгломерата “ИГ фарбен”.

Автор Чарльз Хайем описал, как Тигл, отражая банковские и нефтяные интересы Рокфеллера, использовал своих служащих как средство получения прибылей перед самой войной. “Тигл сотрудничал с “фарбен” в вопросах тетраэтилового свинца, добавки, используемой в авиационном бензине”, — писал Хайем в своей книге “Торговля с врагом: разоблачение нацистско–американского финансового заговора 1933-1949 годов”.

“Военно–воздушные силы (руководителя немецкого Люфтваффе) Германа Геринга не могли без этого летать. Только “Стандард”, “Дюпон” и “Дженерал моторс” имели право на это. Тигл помог организовать продажу этого ценного вещества председателю “Фарбен” Шмитцу, в 1938 прибывшему в Лондон и “взявшему в долг” 500 тонн этила у английского филиала “Стандард”. В следующем году Шмитц и его партнеры вновь прибыли в Лондон и получили товара общей стоимостью 15 млн долларов. В результате военно–воздушные силы Гитлера стали способны осуществлять бомбардировки Лондона, города, который обеспечивал эти поставки. Снабжая тетраэтилом Японию, Тигл также обеспечил японцам возможность вступить во Вторую мировую войну.

Любопытно, что именно Уолтер Тигл оказывал помощь в создании национальной администрации восстановления, одного из новых агентств президента Рузвельта, предназначенных для управления американским бизнесом. Это был довольно странный выбор, если учесть, что флагманы индустрии выступали против политики Рузвельта. Некоторые исследователи видят такую деятельность как свидетельство того, что секретные планы разрабатывались даже под прикрытием очевидно безобидной деятельности[840].

С приближением войны деловые и банковские связи укреплялись. В 1936 г. семейства Шредера и Рокфеллера создали конгломерат “Шредер, Рокфеллер и Компания”, которую журнал “Тайм” описал как “экономического горячего сторонника оси Рим–Берлин”. Партнерами в этой компании были племянник Джона Д. Рокфеллера, Авери, барон Бруно фон Шредер в Лондоне и Курт фон Шредер в Кельне. Их адвокатами были Джон Фостер и юридическая фирма Аллена Даллеса. Младший Даллес наряду с Эдселом Фордом служил в правлении директоров фирмы[841].

“ИГ фарбен” и “Стандард ойл” Рокфеллера стали настолько переплетены, что в 1942 г. Турман Арнольд, глава антимонопольного управления американского министерства юстиции, представил оборонному комитету сенатора Гарри Трумэна документы, свидетельствующие, что “Стандард и фарбен в Германии буквально уничтожили мировые рынки, установив нефтяную и химическую монополии по всему земному шару”[842].

Даже после того как Соединенные Штаты Америки вступили в войну, эти удобные для бизнеса отношения продолжались. Путем сложных деловых сделок Рокфеллеры продолжали продавать нефтепродукты Германии через третьи страны. “В то время как американское гражданское население и вооруженные силы терпели лишения из‑за нехваток бензина, огромное количество его поступало в Испанию, затем перемещалось в Германию, вместо того чтобы попасть к внутреннему потребителю”[843], — писал автор Хайем.

Исследователь Хайем называл международную деятельность взаимосвязанных бизнесменов и банкиров “братством”, объединенным “идеологией бизнеса как он есть… Объединенные сходными реакционными идеями, члены этого “братства” искали общее будущее в фашистском доминировании, независимо от того, насколько мировой лидер мог бы далее продвинуть свои амбиции”[844], — объяснял он. Таким образом, у боссов транснациональных корпораций, о которых мы знаем сегодня, было шесть точек на каждой грани кубика для игры в кости. Какая бы сторона ни выпала, она всегда обеспечивала выигрыш в войне. Потому что силы, которые действительно руководят народами, никогда не настроены враждебно по отношению друг к другу.

Когда стало ясно, что Германия проигрывает войну, бизнесмены стали особенно “лояльными”. А когда война закончилась, оставшиеся в живых в Германии защитили свои активы, возвратили своих нацистских друзей на высокие посты, способствовали развязыванию “холодной войны” и обеспечили постоянное будущее “братству”.

Имеются подлинные документы о том, как в 1942 г. “Стандард ойл в Нью–Джерси” отправляла топливо в Германию через Швейцарию; как банк “Чейз” в оккупированном Париже вел бизнес, хорошо зная цели и задачи его нью–йоркской штаб–квартиры; как с одобрения министерства внутренних дел производились грузовики “форд” для немецкой армии; как полковник Состенес Бен, глава международной телефонной и телеграфной корпорации и директор национального городского банка способствовал улучшению нацистских телефонных коммуникаций и производству истребителей и бомб “фау-1”.

Все это делалось законно, благодаря президенту Рузвельту. Только спустя шесть дней после Перл–Харбор, 13 декабря 1941 г., Рузвельт внес поправку к правительственному распоряжению: “…тем самым предоставляется генеральная лицензия, оценивающая любую сделку или акт, запрещенный пунктом 3 (а) закона о торговле с врагом. С учетом поправки, если… такая сделка или акт уполномочены министром финансов… в соответствии с правительственным распоряжением № 8389, как сказано в поправке”[845].

Это означало, что любой вид деловой сделки считался законным, если она была одобрена министром финансов Рузвельта, Генри Моргентау, чей отец помогал в создании такой организации, как Совет по международным отношениям.

Значительное количество фондов, используемое для продолжения войны, проникало через банк международных урегулирований (БМУ), принадлежавший контролируемому Морганом первому национальному банку Нью–Йорка, английский банк немецкого “Рейхсбанка”, банк Италии, банк Франции и другие главные центральные банки. Созданный в 1930 г. в Базеле (Швейцария) якобы для получения немецких военных репараций, БМУ был фактически творением манипуляторов тайных обществ. Согласно историку Квигли, он был частью плана “создания мировой системы частного финансового контроля, способной доминировать над политической системой каждой страны и экономики мира в целом, которыми можно управлять феодальным способом при помощи мировых центральных банков, действующих в соответствии с секретными соглашениями, достигнутыми на частных встречах и конференциях”[846].

Банк международных урегулирований скоро подпал под контроль партнеров Гитлера Курта фон Шредера, президента “Рейхсбанка” Хелмара Гораса Грили Шахта и вице–президента Эмиля Поля. Согласно автору Хайему, банк стал “финансовой трубой для американских и британских фондов, которые пополняли казну Гитлера и помогали Гитлеру создавать свою военную машину”[847]. Первым президентом БМУ был банкир Рокфеллера Гейтс Макгарра, бывший служащий банка “Чейз” и Федеральной резервной системы, дедушка будущего директора ЦРУ Ричарда Хелмса. Согласно нескольким авторам, пишущим о заговорах, банк международных урегулирований продолжал быть центром отмывания денег, зарабатываемых на наркотиках и межбанковском контроле.

Большинство из этих сложных и запутанных деловых финансовых отношений в период войны имели место в нейтральной Швейцарии, где к 1939 г. было зарегистрировано 2278 международных корпораций, 2026 холдинговых компаний, чьими владельцами были не швейцарцы и 214 международных банков.

О связях немецких и американских отраслей сталелитейной промышленности рассказал в 1944 г. обергруппенфюрер СС, объяснявший немецким промышленникам и правительственным должностным лицам, что “патенты на нержавеющую сталь совместно принадлежат “Кемикл фаундейшн”, нью–йоркской компании и компании “Крупп” из Германии, и что таким образом американские компании “Стил”, “Карнеги”, “Иллинойс”, “Американ стил энд вайе”, “Нэшнл тьюб” и т. д. связаны обязательством работать с предприятием “Крупп”. Именно стальной немецкий магнат Фриц Тиссен, ранний нацист, финансировал Гитлера и ввел его во влиятельные деловые круги.

В сделке, заключенной в 1942 г., участвовали Карл Линдерман, берлинский представитель “Стандард ойл”; руководитель контрразведки СС Вальтер Шелленберг; банкир Курт фон Шредер; глава Ай–ти–ти Бен и правительство Гитлера. Благодаря этим деловым взаимным связям, немецкая армия, флот и военно–воздушные силы заключили контракт с Ай–ти–ти на изготовление пультов управления, телефонов, сигнализации, устройств предупреждений о воздушных налетах, радарного оборудования и 30 тысяч запалов в месяц для артиллерийских снарядов. “Все это оборудование и запалы впоследствии убивали британских и американских солдат, — пишет Хайем. — Это число возросло до 50 тысяч в месяц к 1944 г. Кроме того, Ай–ти–ти поставляла компоненты для бомб, падавших на Лондон, селеновые ячейки для сухих ректификаторов, высокочастотное радиооборудование, фортификационные и полевые узлы связи”[848].

Фирма “Дженерал моторс” до 1939 г. вложила более 30 млн долларов в немецкие заводы “ИГ фарбен”, несмотря на то, что исполнители хорошо знали: полпроцента всей заработной платы и жалованья жертвовались нацистам. Кроме того, самыми крупными производителями в Германии боевых бронированных транспортных средств была фирма “Опель”, полностью находящийся в собственности филиала “Дженерал моторс”, контролируемого Морганом, и немецким филиалом компании по производству автомобилей Форда. Информационное агентство “Рейтер” сообщало, что нацистский руководитель вооружений Альберт Шпеер сказал, что Гитлер никогда бы не решился на вторжение в Польшу без синтетической топливной технологии, которой обеспечивал Германию “Дженерал моторс”[849].

Благодаря политическому и социальному влиянию членов тайного общества с обеих сторон Атлантики, Нюрнбергский процесс успешно захоронил правду о связях “братства”[850].

Это “братство” людей, связанных тайными личными и деловыми интригами, продолжалось и после того, как прекратился орудийный огонь. Американский генеральный прокурор по имени Джеймс Стюард Мартин прибыл после войны с группой расследования в Германию и попробовал разобраться в запутанной сети этих деловых отношений. Его деятельность постоянно блокировалась, и он, в конце концов, разочаровавшись, подал в отставку.

В своей книге, вышедшей в 1950 г., озаглавленной “Уважаемые люди”, Мартин писал: “В Германии немецкий бизнес не чинил нам препятствий. Нас сдерживал в Германии американский бизнес. Силы, которые остановили нас, действовали из Соединенных Штатов Америки, но они действовали особенно. Нам создавались препятствия не в соответствии с законом Конгресса, а в соответствии с правительственным распоряжением президента, или даже изменением политики, одобренной президентом… Короче говоря, это было не “правительство”, но вместе с тем оно использовало те рычаги управления, которыми обычно пользуется правительство. Относительное бессилие правительства… конечно, не ново… Национальные правительства находятся вне игры, в то время как большие операторы устраивают всемирные дела”[851].

Вся информация, представленная здесь, не должна рассматриваться так, будто бы не было смысла бороться с нацистами и японскими милитаристами. Очевидно, однако, что мировая сеть заговора, сложившаяся сегодня, лучше сети межконтинентальных концентрационных лагерей, заполненных неарийцами, охраняемых подразделениями СС и японской стражей.

Однако важно понять, как секретные общества манипулировали общественным сознанием тогда, чтобы предотвратить подобные повторения в будущем. Следует подчеркнуть, что представители тайных обществ, пропагандировавшие и финансировавшие войну, продолжали получать прибыль в ходе военных действий. Не проявляя преданности странам, в которых они процветали, эти люди и их компании продолжали обеспечивать поддержку самому смертельному из врагов, в самое опасное для Соединенных Штатов Америки и Великобритании время.

Чтобы не сложилось мнение, что все это — сухая древняя история без связи с сегодняшним миром, представьте, что в конце 1998 г. состоялось большое количество судебных процессов, все еще выдвигаемых против компании “Форд моторз”, банка “Чейз Манхэттен”, компании “Морган”, нескольких швейцарских банков и других фирм в связи с их деловыми отношениями во время Второй мировой войны с нацистской Германией.

Немецкий страховой гигант “Аллианз АГ”, который в 1990 г. купил американскую страховую компанию “Файерменз фанд” за 3,3 млрд долларов, преследовался за нежелание оплатить страховые полисы еврейских клиентов. Вскрылось также, что фирма страховала здания и гражданских служащих печально известного концлагеря Аушвиц против “небрежных или злонамеренных действий со стороны заключенных”[852].

В начале 1999 г. немецкие представители Дойчебанка Германии были обеспокоены тем, что их вступительный взнос, который банк дал взаймы для строительства Аушвица, может быть подвергнут опасности выкупом в 9,8 млрд долларов со стороны нью–йоркской трастовой корпорации банкиров. Почему такой поздний вступительный взнос? Доктор Герман Джозеф Абс, основатель центрального банка и ведущий банкир у Гитлера и нацистов, оставался почетным председателем этого банка до самой своей смерти в 1994 г.[853].

Выводы

С середины 80–х годов XX в. не утихает дискуссия между неоконсервативным и антифашистско–демократическим направлением в историографии фашизма, начало которой положила статья немецкого исследователя Э. Нольте “Прошлое, которое не хочет уходить”. В ней он утверждал, что фашизм в Германии будто бы прежде всего нужно рассматривать как соответствующую реакцию на большевизм в России. Но сегодня историки приводят впечатляющие аргументы в пользу несостоятельности представления о том, что Германия в войне с СССР преследовала цель освободить Россию от большевизма. Особенно убедительно это представление развенчал О. Пленков в своей обстоятельной работе “Мифы нации против мифов демократии. Немецкая политическая традиция и нацизм”.

Его главный вывод в том, что нацистская Германия непосредственно продолжала то мощное стремление к первенству в Европе, а также и в мире, которое в последнее столетие определяло путь германской нации. Еще во время Первой мировой войны выдающийся немецкий социолог Макс Вебер писал, что “„мы, 70 млн немцев… обязаны быть империей. Мы должны это делать, даже если боимся потерпеть поражение”. И Гитлер с его партией стал выразителем этого имперского стремления к мировому могуществу, которое выражали прежде крупные германские промышленные и финансовые монополии и генералитет. След тайных обществ можно найти в каждой войне и конфликте XX ст.

Исторический отчет безошибочен. Те же самые члены общества возникают каждый раз — от отца к сыну, от делового партнера к своему коллеге, от брата к брату. Может показаться, основываясь на демонстрируемой общественностью антипатии к войне, что иногда проводится правительственная чистка дома, вся смена лидерства и должностных лиц. Однако те же самые старые лица тайных обществ приходят к власти, как отметил президент Кеннеди. Средства массовой информации кажутся незаинтересованными, а общественность заставляют поверить, что все это простое совпадение, просто пришел наиболее компетентный человек.

Доклад с железной горы, доказуемый ли как исторический факт или нет, точно отражает образ мышления членов тайного общества. Например, в интервью в 1981 г. относительно перенаселенности член СМО Максвелл Тейлор неосторожно обмолвился: “Я уже сбросил со счетов более миллиарда человек. Эти люди проживают в Африке, Азии, Латинской Америке. Мы не можем спасать их. Кризис населения и вопрос поставки продовольствия диктуют условия. Нам не надо даже пытаться что‑либо изменить. Это лишняя трата времени”[854].

В то время как некоторые конфликты, возможно, были необходимы, как, например, Вторая мировая война, то другие, подобно Вьетнаму и войне в Персидском заливе, являются не так уж необходимыми. Однако все они очень выгодны членам тайного общества, поскольку это обогащает их и приближает к цели единого мирового правительства.

Вторая мировая война имела целью остановить фашистов в Германии, Италии и Японии, однако была инициирована и финансировалась членами тайного общества на Западе. Несмотря на смертоносный характер этой войны, американские и британские члены общества продолжали делать бизнес с врагом, а затем участвовали в его восстановлении. Нигде такая двуличность не была более очевидной, чем в отказе президента Рузвельта привести в готовность американские войска в Перл–Харборе перед надвигающимся японским нападением.

Гитлер, этот бич XX в., был, бесспорно, творением секретных обществ и их западных финансистов. Объяснением этому экстраординарному явлению служит стремление создать равновесие сил с коммунизмом, с учетом того чрезвычайного факта, что Гитлер был непосредственно связан с венскими Ротшильдами. Его нацисты были больше культом, чем политической партией, и отражали как тайные знания, так и навязчивые идеи более старых тайных европейских обществ, корни которых уходят назад к древним тайнам. Эти общества активно действовали в период Первой мировой войны и русской революции, которая поощрялась и финансировалась американскими и британскими членами тайных обществ.

Цели российских коммунистов и Карла Маркса были во многом сходны с целями Ордена иллюминати и европейского масонства. Все это было реальной мировой моделью теории Гегеля, который видел, что одна сторона конфликта (тезис), противоречащая другой (антитеза), создает компромисс (синтез). Эта формула, с дополнительным элементом фактического конфликта, успешно использовалась учениками Гегеля, среди которых были иллюминаты, Сесил Родс, Гитлер и члены современных тайных обществ.

Очевидно, что в определенной степени индивидуумы, связанные кровью, титулами, браком или членством в тайных обществах, контролировали и манипулировали судьбами целых народов путем подстрекательства и финансирования войн. Эти люди считают себя выше морали и этики среднего человека. Они, очевидно, стремятся к более высоким целям — будь это богатство и власть или, возможно, некий скрытый план относительно происхождения человечества, судьбы и духовности.

СЛЕДЫ ЗАГОВОРА: ВОЙНА С ИРАКОМ

“Миролюбие” современного оплота “демократии”

Распад СССР и крушение мировой системы социализма, ликвидация биполярной структуры мира и начало движения в сторону утверждения демократии в планетарном масштабе вселяло надежду в перспективе исключить войну из арсенала средств достижения политических целей и отправить это явление на свалку истории. Ведь войны влекут за собой все большие и большие разрушения и гибель людей, оставляя за собой все более заметный разрушительный след в развитии человечества. Динамику общей за последние три столетия гибели людей характеризуют следующие цифры: XVIII в. — 4,4 млн, XIX в. — 8, 3 млн, XX в. — 98, 8 млн человек[855].

Однако к концу ХХ ст. сложилась парадоксальная ситуация: несмотря на всеобщее понимание нерациональности и даже пагубности развязывания войн (если речь идет о ядерной катастрофе), США не спешат расставаться с данным средством достижения своих целей. Более того, отмечается прямо противоположная тенденция. “Буря в пустыне”. Агрессия против Югославии. Вторжение в Афганистан и Ирак.

Играя роль супердержавы, в задачи которой входит осуществление наблюдения и контроля в планетарном масштабе, Америка направила 364 тысячи солдат в 120 стран мира. В Германии находится 78 тысяч военнослужащих и 60 боевых самолетов, в Италии — 12,4 тысячи. В Великобритании проходят службу 9,2 тысячи американских военных, в то время как еще 8280 моряков, летчиков и морских пехотинцев разбросаны по Бельгии, Греции, Нидерландам, Норвегии, Португалии, Испании и Турции. Не остаются без внимания и моря: Средиземное море патрулирует 6–й флот военно–морских сил США, усиленный еще двумя тысячами морских пехотинцев. В Боснии в качестве “стабилизационных сил” находятся 200 американских солдат. В Косово “миротворческие функции” осуществляют еще 5000 военнослужащих США[856].

Через десять лет после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Америка размещает в Японии 18 тысяч солдат и офицеров и 84 боевых самолета. Здесь же находится 7–й флот военно–морских сил США и 20 тысяч морских пехотинцев. Неподалеку от Японии в Южной Корее 29,1 тысячи американских военных охраняют границу этой страны, причислив Корейскую Народную Демократическую республику к “оси зла” или к “странам–изгоям”. В распоряжении американских войск в Южной Корее имеется тактическое ядерное оружие.

Военное присутствие США во всех странах стоит американским налогоплательщикам более 400 млрд долларов в год.

Зачем такие колоссальные расходы? Неужели нельзя жить мирно? И, в конце концов, кто же стоит за всеми этими кровопролитными войнами?

Авторы, пишущие о заговорах, давно выдвигали обвинения против членов тайных обществ в том, что те использовали фактор власти и влияния, чтобы разжечь пожар войны. Их обвиняли в разжигании “холодной войны”, двух мировых войн, английской, американской, французской и русской революций, наряду с другими бесчисленными конфликтами и восстаниями. Утверждалось также, что эти тайные руки можно обнаружить в секретных обществах далекого прошлого.

Внимательное изучение истории действительно показывает следы этих тайных обществ во всей истории войн. Используя идеологические установки иудолиберализма западной, демонической цивилизации, суть которых заключается в “построении рая на земле” и “права отдельного человека превыше прав общества”, истеблишмент для своего обогащения использует все доступные средства, в том числе и войны.

Из всех видов человеческой деятельности только война предоставляет самые широкие возможности для получения прибыли как от производства военной продукции, так и от займов на их приобретение и изготовление. Есть этому и рациональное оправдание, которое состоит в необходимости отвлечения народных масс от внутренних проблем и тайных планов правителей.

Известный английский экономист Дж. М. Кейнс, анализируя мировые глобальные кризисы, пришел к логически закономерному выводу, что при капитализме война является лучшим лекарством (?) против кризиса. Причем природа власти при капитализме такова, что потратить деньги на массовое убийство людей почему- то психологически и политически оказывается легче, нежели, например, увеличить социальные и другие расходы, направленные на улучшение уровня жизни людей.

“Американскому капитализму нужна международная конкуренция и время от времени война, для того чтобы создать искусственное сообщество богатых и бедных, объединенное общей идеей, которая доминирует над подлинными общественными интересами бедных”, — писал профессор истории Говард Зин.

А каковы плоды “обольщения богатствами” перед надвигающимся очередным глобальным кризисом? Так, сегодня самый богатый человек на Земле Билл Гейтс имеет состояние около 60 млрд долларов, что почти в шесть раз больше государственного бюджета Украины. Но есть еще и более интересная статистика: 358 миллиардеров владеют таким же богатством, как и 2,5 млрд человек вместе взятых, т. е. почти половина населения Земли! Вот такое “справедливое” мироустроение!

По данным доклада ООН из “Программы развития”, если в 1966 г. доходы самых бедных и самых богатых находились в соотношении 1:30, то сейчас 1:74, т. е. богатые богатеют, а бедные беднеют. А доходы 1,5 млрд людей не превышают 30 долларов. Торгово–ростовщическая элита “бесится с жиру, а народу быть бы живу”[857].

Войны приносят огромные прибыли Финансовому интернационалу, поэтому они и возникают, иногда даже без видимой причины, как это имеет место в войне с Ираком.

Но какова необходимость в войнах и как эту необходимость можно обосновать? Анализ конфликтов, происходящих в различных частях мира, показывает, что за ними, как правило, стоят члены различных латентных структур, сверхобщество или истеблишмент США. Видимую часть составляют представители Совета по международным отношениям, Трехсторонней комиссии, Бильдербергского клуба, Ордена “Череп и Кости” и некоторых других. Такие структуры созданы и финансируются транснациональными компаниями и Финансовым интернационалом. Но кто стоит за ними? В дальнейшем мы постараемся разобраться более детально с тайными структурами мировой политики и их видимыми проявлениями.

Вопросы войны и мира детально анализировались в известном исследовании 1966 г. о войне и мире, под названием “Доклад с железной горы”.

Доклад с “железной горы”

Исследование, завершившееся “Докладом с железной горы”, было начато в 1961 г. представителями администрации Джона Кеннеди — Мак–Джорджем Бунди (членом СМО, БК и Ордена “Череп и Кости”), Робертом Макнамарой (ТК, СМО и БК) и Дином Раском (СМО и БК). Зная о намерениях Кеннеди добиться прекращения холодной войны, эти трое были обеспокоены отсутствием какого‑либо серьезного планирования в вопросах долгосрочного мира.

В начале 1963 г. была собрана специальная исследовательская группа из Рэнда и Хадсонского института для изучения гипотетических проблем мира и войны. Хадсонский институт был основан в 1961 г. мистером Канном, который пытался “определить будущее Америки, а впоследствии и всего мира”.

Имена пятнадцати членов этой группы никогда не назывались публично, но по сообщениям, она состояла из влиятельных историков, экономистов, социологов, физиологов, астронома и промышленника. Группа встречалась приблизительно один раз в месяц в различных местах страны. Ее решающие встречи проходили в железной горе, огромном подземном тоннеле “ядерного укрытия” возле г. Хадсона, штат Нью–Йорк, на территории Хадсонского института, широко известного как мозговой центр СМО. В случае ядерного нападения в железной горе должны расположиться офисы контролируемых Рокфеллером компаний: “Стандарт ойл оф Нью- Джерси”, банка Моргана, голландской компании “Шелл ойл”, которую в то время возглавлял основатель Бильдербергского клуба князь Бернард, и другие.

О докладе с железной горы не было известно практически ничего, некоторые члены правительства и средства массовой информации отнеслись к этому, как к шутке.

Копию доклада из железной горы сделал достоянием общественности человек, известный как Джон Дей, университетский профессор со среднего Запада, утверждавший, что он был участником исследований. Эта копия была опубликована в “Денли пресс” в 1967 г. без каких‑либо комментариев. Джон Дей сказал издателю, что хотя он согласен с результатами исследования, но не согласен с решением группы скрыть их работу от общественности “из высших политических и военных соображений”. Джон Дей убежден, что американская общественность, на чьи налоговые средства готовился этот доклад, имеет право знать эти важные выводы, тогда как его коллеги боятся, что “несвоевременная публикация доклада с выводами и прогнозами относительно опасности кризиса может подтолкнуть общественность к непредсказуемым действиям”[858].

Серьезный, интеллектуальный стиль изложения данного исследования, его всеобъемлющий макроаналитический подход отбросил прежние обвинения в легкости жанра. Этот удивительный документ, написанный в начале войны во Вьетнаме, безусловно, отражает элитарные взгляды заказчиков исследования.

По словам Джона Дея, “парни железной горы”, как они себя назвали, провели неофициальное секретное исследование, которое не поддается обычным правительственным ограничениям. Они представили доклад в марте 1966 г.

Авторы доклада считали войну необходимой и желательной, “главной организующей силой” и “основным экономическим стабилизатором современных обществ”.

Они выражали беспокойство по поводу того, что “неконкретное руководство правящего административного класса” может привести к утрате способности к “рационализации предполагаемой войны”, ведущей к “фактическому развалу военных институтов”. Эту возможность они называли “катастрофической”.

Исходя из этого, авторы доклада сделали вывод: “Сначала мы должны ответить настолько решительно, как мы это можем, что военной системе нельзя позволить исчезнуть, пока мы, во–первых, не будем знать наверняка, какие формы социального контроля населения планируем внедрять. А во–вторых, пока мы не будем полностью уверены, что созданные институты контроля населения будут выполнять возложенные на них функции…” Поэтому “устранение угрозы войны подразумевает неизбежное устранение национального суверенитета и традиционного этнического государства… Возможность войны обеспечивает смысл внешней потребности, без которой никакое правительство не может долго оставаться у власти… Основная власть современного государства над народом заложена в его военной силе”[859].

В докладе также сказано, что война “служит последним аргументом в пользу устранения ненужных социальных классов <…> дровосеков и водоносов” и что война предназначена для контроля над “необходимыми классовыми отношениями”[860].

Авторы доклада наделили военные институты возможностью “обеспечения антиобщественных элементов приемлемой ролью в социальной структуре <…>. Несложно проследить, например, уровень социального разрушения, которое может иметь место в Соединенных Штатах Америки на протяжении следующих двух десятилетий, если проблема социального разочарования в послевоенный период не будет предсказана и эффективно упреждена, — отмечалось в докладе. — Самые молодые и наиболее опасные из этих враждебных социальных группировок должны находиться под контролем Системы избирательной службы”[861]. Вспомним, что в прошлом юным преступникам часто предоставляли выбор между тюрьмой и армией.

В докладе предложена схема действия по отношению к “экономически или культурно угнетенным”: “Возможный заменитель системы контроля потенциальных врагов общества представляет собой особую форму рабства, соответствующую современным технологиям и политическим процессам <…>. Развитие современной формы рабства может стать предпосылкой для осуществления действенного социального контроля и обеспечения спокойствия в обществе”[862].

Возможно, это относится к существующей практике использования частным бизнесом рабочей силы, находящейся в тюрьмах, или “наемного труда” тех, кто потерял надежду найти соответствующую работу и может быть использован на любой работе за мизерную заработную плату.

Интересно сравнить рекомендации этого доклада с современной ситуацией в Соединенных Штатах Америки. “Парни железной горы” составили список возможных замен “функции войны”[863]:

• всесторонняя программа социального обеспечения;

• гигантская, открытая исследовательская космическая программа, цель которой — освоение недостижимых объектов (полет на Юпитер и т. д.);

• постоянная, тщательная инспекционная система разоружения (как в Ираке и Боснии);

• вездесущий, фактически всемогущий, международный полицейский контроль (силы по поддержанию мира ООН в Персидском заливе, на Балканах и других частях мира);

• массовое глобальное загрязнение окружающей среды;

• вымышленные противники (Ирак, Иран, Северная Корея — “ось зла”, Ливия, Сирия, Россия, Китай);

• программы, заимствованные у Корпуса мира (Корпус рабочих- добровольцев Америки и др.);

• современная, усовершенствованная форма рабства (упоминавшаяся выше);

• новые религии или другие мифы (религия Новая эра, культы, сатанинские секты и т. д.);

• социально–ориентированные игры (национальная футбольная лига, всемирная федерация борьбы и др.);

• всеобъемлющая программа прикладной евгеники (аборты и ограничение рождаемости).

Авторы предполагают, что найти “вероятного противника” сложно. Однако в докладе подчеркивается, что “его следует найти” или, точнее, “такую угрозу необходимо выдумать”[864].

В заключение исследовательская группа железной горы предложила создать в соответствии с президентским указом постоянное и сверхсекретное “Агентство по изучению войны и мира”. Его деятельность должна согласовываться с деятельностью Совета по национальной безопасности, не контролируемого Конгрессом, средствами массовой информации и общественностью. Материально его работу должны обеспечивать “неподотчетные фонды”. Агентство будет “подчинено только президенту”. Целью этого агентства является “исследование вопросов мира”, включая создание вышеупомянутых в списке замен функций войны. И “неограниченное право отказать в информации относительно своих действий и решений любому интересующемуся, кроме президента, всегда, когда агентство посчитает, что эта тайна не должна быть известна общественности”[865].

По всей вероятности, никто не знает, или не желает информировать о том, только ли предполагалось создание секретного агентства или оно уже создано. Независимо от этого цель подобного предложения носила заговорщический характер и ее преследовали люди, связанные с тайными обществами, чьи классовые убеждения отразились в докладе. Эти же люди несут ответственность за втягивание Америки в войну во Вьетнаме в 1960- 1970–х годах. Их влияние прослеживается в попытках разжечь войну в Никарагуа в 80–х годах XX в., в конфликтах 90–х годов на Ближнем Востоке и Балканах, в войнах против Афганистана и Ирака.

Несмотря на это “мирное” исследование, которое предусматривает создание “образа врага”, холодная война закончилась в начале 1990–х годов. Почему? Ответ на этот вопрос дан в книге автора “Латентні структури світової політики”[866].

Однако была еще одна цель, которая двигала членами тайных обществ. Это “непостижимая” современная война, в которой их интересом было получение прибыли от военных действий. Это война с Ираком в Персидском заливе.

Войны в Персидском заливе

В Соединенных Штатах Америки в четверг 22 января 2005 г. произошла церемония вступления на пост президента Джорджа Буша. Она проходила в условиях беспрецедентного обеспечения условий безопасности и непрерывных многотысячных демонстраций против войны в Ираке. В иннаугурационном выступленнии президент заявил, что будет вести борьбу со всеми формами тирании и притиснений и принесет свободу “во все уголки мира”. Буш не говорил о методах достижения этой цели, однако последние события дают возможность сделать определенные выводы относительно того, как Америка будет выстраивать свои отношения с остальным миром. Так, при утверждении нового госсекретаря Кондолизы Райс, она заявила, что внешняя политика США не изменится. И в этом плане мировую общественность волнует позиция Америки относительно возможных силовых акций против Ирана. Похоже, что Вашингтон ищет новые цели для своей внешней политики. Правда, речь идет уже не о термине “ось зла” — Ирак, Иран, Северная Корея, внедренном Бушем вначале своего первого срока президентства. Кондолиза Райс сменила его на другой — “аванпосты тирании”. Она исключила с этого списка Ирак (по–видимому, он стал образцом демократических преобразований на Ближнем Востоке), но прибавила такие страны, как Куба, Зимбабве, Беларусь и Мьянма. Интересная ситуация с Зимбабве, где происходят странные события, имеющие некоторое сходство с событиями на Ближнем Востоке.

В ЮАР недавно закончился суд над Марком Тэтчер — сыном бывшего премьер–министра Англии Маргарет Тэтчер. Он обвинялся в подготовке государственного переворота в Экваториальной Гвинее. Напомним, что в 2004 г. в Зимбабве был задержан самолет с несколькими десятками наемников, направляющихся в Экваториальную Гвинею, чтобы свергнуть правительство этой страны. Как позже выяснилось, одним из вдохновителей этой акции был Марк Тэтчер, проживающий в ЮАР.

Экваториальная Гвинея, расположенная на острове Фернандо–По в Гвинейском заливе, никогда не была в числе “заметных” стран Африки. Описания любых событий, происшедших в Гвинеи, укладывались в несколько строчек в газетах. И вдруг такая “честь” — удостоиться попытки переворота, да еще с участием иностранных наемников и сына бывшего премьер–министра Англии. К чему бы это? Ларчик открывается просто. В водах, омывающих Фернандо–По, обнаружены крупные запасы нефти. Нужно ли что‑либо еще объяснять?

Странно лишь, что это действо не было разыграно под предлогом “защиты демократии”, как это было проделано в Ираке. Впрочем, нельзя исключать, что после высадки наемников именно флаг “защиты демократии” и был бы вывешен над захваченным президентским дворцом. Однако не вышло. Бдительно зимбабвийские спецслужбы сорвали этот план. Не зря, видно, английская верхушка столь люто ненавидит Зимбабве и ее лидера президента Мугабе. Наемникам придется посидеть не один год в неласковых зимбабвийских тюрмах. А вот Марк Тэтчер, поскольку он согласился стать свидетелем обвинения, отделался четырьмя годами тюрьмы условно и полумиллионом долларов штрафа.

И здесь напрашиваются параллели с другим государственным переворотом и тоже связанным с нефтью. Речь, конечно, идет об Ираке.

В начале 2005 г. в США было объявлено об окончательном прекращении работы спецгруппы, занимавшейся в Ираке поиском оружия массового поражения (ОМП). Группа была неслабая. Ее численность доходила до 1700 человек. И тем не менее, ничего не нашли. Это не просто неудача. Это колоссальный скандал. Напомним, что именно утверждение о наличии ОМП у Ирака и о готовности этого руководства то ли применить это оружие против других стран, то ли передать его “террористам” было предлогом для вторжения США и Англии в эту страну. Теперь от США требуют, чтобы они отчитались в Совете Безопасности ООН об их “подвигах” на ниве поисков ОМП. Ведь американские руководители, в том числе и отставной госсекретарь США К. Пауэл и его сменщица на этом посту г–жа К. Райс с вдохновенным блеском в глазах лгали мировому сообществу и прежде всего Совбезу ООН о “страшной угрозе миру” со стороны Ирака.

Если официально признано, что ОМП в Ираке не было, то действия США и Англии являются не чем иным, как государственным переворотом с использованием иностранных наемников. То есть Буш с Блэром успешно сделали то же, что безуспешно пытался сделать незадачливый Марк Тэтчер — свергнуть правительство независимой страны с целью получения доступа к ее нефтяным запасам. Значит, и юридические последствия для всех упомянутых джентльменов должны быть одинаковыми. Причем если Марк Тэтчер получил 4 года тюрьмы за неудачную (а потому и бескровную) попытку переворота с участием всего 60 — 70 наемников, то Буш и Блэр свергли законную власть в Ираке с участием порядка 150 тысяч наемников. При этом погибло более 100 тысяч мирных иракцев. То есть вина Буша и Блэра (в сравнении с Марком Тэтчер) тянет не на 4 года, а минимум на 400 лет тюрьмы. И штраф в 500 миллиардов долларов. Пусть громадье цифр никого не смущает: в США суды закатывают приговоры и покруче…

Однако у Буша с Блэром, хотя они пока еще не осуждены, тоже не все гладко. Как планы Марка Тэтчер споткнулись о бдительность зимбабвийских спецслужб, так и планы Буша и Блэра наткнулись на непредвиденное препятствие. Вернее, главное препятствие было вполне очевидным. Но лидеры западного мира по своему обычаю высокомерно предпочли его не замечать. Речь идет о народе Ирака.

События последних дней показали, что США застряли в Ираке и надолго. Вот только один репортаж газеты “Труд” (15 декабря 2004 г.).

“Горячая точка.

Дела в Ираке — полный мрак.

В прошлом месяце США понесли рекордные потери в Ираке — за ноябрь там убито 136 американских военнослужащих. Как сообщили представители Пентагона, рост числа погибших в ноябре связано с тем, что на этот месяц попала наиболее активная фаза боев за Ель–Фалуджу. В обнародованном в начале декабря отчете сообщается, что общее число потерь, понесенных за время военной операции в Ираке, достигло в ноябре 1274 человека.

Как “Труд” сообщал ранее, Соединенные Штаты решили увеличить свой контингент в Ираке еще на 12 тысяч солдат, аргументировав это предстоящими на январь всеобщими выборами в этой стране. Тем временем восемь американских солдат подали в суд Вашингтона на командование, требуя не продлевать срок их командировки в горячей точке. Это первый иск со стороны военнослужащих, поданный непосредственно из Ирака.

Из‑за ухудшения обстановки в этой стране целому ряду американских армейских подразделений был отдан приказ задержаться в Ираке на несколько недель дольше, чем предполагалось изначально. В исковом заявлении, составленном восемью военными с помощью юристов из американского Центра конституционных прав, утверждается, что общий счет солдат, которым пришлось против своей воли задержаться за границей, уже идет на тысячи.

Представители американских вооруженных сил подтвердили, что практика продления командировок действительно существует и распространяется, по крайней мере, на 7 тысяч человек. В исключительных случаях, по заявлению американского командования, речь может идти о дополнительных полутора годах службы.

По заявлению Пентагона, такого рода решения принимаются достаточно часто. Военным приходилось оставаться в армии дольше положенного и в 1991 г., в разгар первой иракской войны, и в целом ряде других случаев”[867].

А пока в США пытаются замять инцидент с солдатами, союзница Буша, Великобритания, также оказалась на пороге скандала с иракским акцентом. Группа военных, ученых и медиков написала открытое письмо Тони Блэру, требуя провести расследование и выяснить, сколько мирных жителей погибло в Ираке за время военной кампании. Авторы послания ссылаются на публикацию в журнале “Ланцеи”. В статье журналисты утверждают, что число жертв войны превысило 98 тысяч человек.

Во время первой иракской войны, по признанию Пентагона, с 17 января по 28 февраля 1991 г. Ирак подвергся жестокой бомбардировке. На жизненно важные объекты страны — водоемы, склады продовольствия, промышленные комплексы, религиозные центры и образовательные учреждения — было сброшено 88500 тонн бомб. Перед этим были применены экономические санкции, в результате которых Ирак потерял более чем 1,5 млн своих граждан. Более половины из них — дети, не дожившие до 5 лет. Такие санкции, утвержденные Советом Безопасности ООН под давлением правительства США, — прямое нарушение Конвенции “О геноциде”, ибо они вели к сознательному уничтожению гражданского населения Ирака.

Все комиссии, посещавшие эту страну по мандату ООН за последние десять лет, отмечали нечеловеческие страдания иракского народа. Наиболее бесстрашные эксперты таких комиссий высказывали открытый протест против политики санкций и инспекций, навязанных Ираку Соединенными Штатами. Даже Программу “Нефть за продовольствие”, принятую ООН в конце 1996 г. в результате международного протеста против уничтожения народа путем экономического удушения, правительство США использовало для своих политических манипуляций.

Долгое время Америка бомбила Ирак, когда ей только заблагорассудится. При этом благодаря непрерывной пропаганде она демонизировала Саддама Хусейна и весь иракский народ, используя полностью зависящие от Совета по международным отношениям средства массовой информации.

Американская пропаганда — это пропаганда расизма, ненависти и лжи. Сначала это была антисоветская пропаганда, затем антииракская и антисербская, а сейчас — антимусульманская. Американские средства массовой информации в 1991 г. громко трубили о победе союзнических сил в войне в Персидском заливе. Но о деяниях, которые привели к этому конфликту, сказано было мало. Между тем в эти махинации были вовлечены люди из латентных структур, цели которых явно отличались от продекларированных перед общественностью.

Вряд ли кто‑нибудь станет возражать, что военная мощь США при некоторой поддержке английских, французских и арабских сил существенно превосходила силы противника в течение этого краткого конфликта. Только в период с 17 января по 28 февраля 1991 г., после проведения операции “Буря в пустыне”, ей удалось нанести поражение иракским силам, в то время являвшимся пятой по численности армией в мире. Победа над Ираком была достигнута благодаря превосходству союзнических сил в вооружении и подготовке.

Эта диспропорция определила однобокий характер войны, которая завершилась для Ирака 300 тыс. погибших, как военных, так и гражданских, и 65 тыс. пленных. В то же время потери союзников были очень небольшие: 234 убитых, 470 раненых и 57 пропавших без вести.

Основным лидером в войне был американский президент Джордж Буш–старший, член Ордена “Череп и Кости”, СМО и Трехсторонней комиссии.

Одной из главных причин большинства ближневосточных конфликтов является нефть. Президент Буш и госсекретарь Джеймс Бейкер активно участвовали в нефтяном бизнесе. Любой политический шаг Буша, который сопровождался увеличением цены на нефть, означал увеличение прибыли его компаний, его сторонников нефтедобытчиков и, конечно, контролируемому Рокфеллером нефтяному картелю.

Дополнительным преимуществом было то, что любой конфликт, разделявший арабский мир, только усиливал власть США, Англии и Израиля в регионе. Эта коалиция стран претворяла в жизнь план создания единой мировой военной силы.

Исследователи заговоров Джонатан Ванкин и Джон Вален, тщательно изучив события, приведшие к этому конфликту, писали, что “битва Нового мирового порядка была битвой с искусственно созданным кризисом и имела скрытый план”.

В чем же суть этого плана?

Чаще всего американскую агрессию против Ирака объясняют стремлением снизить цены на нефть. Но так ли это на самом деле? У США есть много рычагов давления на экспортеров нефти. Да и сами страны ОПЕК многократно выражали свою готовность вернуть цены на уровень 25 долларов за баррель. Однако американцы ничем не воспользовались.

Чего же добивались США своей агрессией? Может быть, действительно устранения Саддама? Но их спецслужбы многократно без стеснения убивали неугодных им политиков и устраивали военные перевороты в других странах. Зачем дразнить весь мир, если все можно сделать чужими руками? Именно так были спровоцированы две мировые войны, разорившие Старый Свет и сказочно обогатившие США.

Свет на фундаментальные цели американской авантюры может пролить анализ долгосрочных закономерностей развития мировой экономики. Динамика основных показателей свидетельствует о том, что мировая экономика входит в очередной структурный кризис. Снижение темпов экономического роста в ведущих странах, падение прибылей и избыток финансовых ресурсов свидетельствуют об исчерпании возможностей расширения производства в традиционных направлениях.

Здесь и следует искать истинные причины американской агрессии. В этой, как и в предыдущих войнах, США решали стратегически важную для них задачу сохранения своего монопольного права на эмиссию мировой валюты. Начиная с 1971 г., когда американские власти отказались от обмена долларов на золото, они заставили весь мир использовать свою национальную валюту в качестве мировой. Они не только стали присваивать эмиссионный доход, но и выпустили 80 % долларовой денежной массы под обеспечение американских же государственных обязательств. Поэтому они могут вести дорогостоящие войны и держать в страхе весь мир.

Безудержная эмиссия “зелени” сформировала глобальную финансовую пирамиду. Обеспеченность долларовой массы золотовалютными резервами США составляет всего 4 %. Достаточно кому- то начать масштабный сброс долларов, как может последовать лавинообразное разрушение мировой валютно–финансовой системы, и американскому экономическому лидерству придет конец. Тут же выяснится, что США должны всему миру более 30 трл долларов. Для поддержания устойчивости доллара США нужно постоянно генерировать спрос на них.

Но в процессе втягивания мировой экономики в структурную депрессию сокращается общий спрос на кредит, и финансовый рынок лихорадит. Совокупные потери на американском фондовом рынке за последние 4 года превысили 7 трлн долларов. Во всем мире нарастают избыточные свободные долларовые ресурсы.

Становление нового технологического уклада обеспечит растущий спрос на кредиты. Но до того как структурная перестройка наберет темп, Штатам необходимо всеми способами стимулировать спрос на доллары и блокировать попытки их сброса.

Организовав войну в Югославии, США дестабилизировали экономическую и политическую ситуацию в Евросоюзе. Устойчивость евро оказалась временно подорванной, а планы по расширению сферы обращения этой валюты заморожены. Так и осталась нереализованной инициатива Брюсселя по переходу на торговлю в евро с Россией. По–прежнему европейские страны вынуждены держать основную часть своих резервов в долларах.

Под предлогом “крестового похода” против международного терроризма США добились замораживания больших долларовых активов, принадлежащих арабским организациям и лицам. Усилив на волне эскалации международной напряженности свое геополитическое влияние, США заблокировали инициативу по созданию нового международного валютного фонда азиатскими странами в их национальных валютах.

Спровоцированный американцами всплеск цен на нефть, расчеты за которую повсеместно производятся в долларах, также на какое‑то время связал часть избыточной долларовой массы. Наконец, война в Ираке дала США еще один инструмент предотвращения попыток сброса долларов — замораживание банковских счетов целых стран.

Таким образом, США действуют совершенно логично. Американцам крайне важно сохранить право эмиссии мировой валюты, что позволит им осуществить модернизацию своей экономики за счет всего остального мира. Всякий, кто ставит под сомнение целесообразность использования доллара в качестве мировой валюты или закрывает для него свои рынки, представляет угрозу их национальным интересам. А свои интересы США будут защищать.

А теперь давайте вернемся к войне с Ираком. В ноябре 2000 г., за два месяца до введения в обращение евро, Саддам Хусейн делает заявление, что все нефтяные сделки Ирак заключает в новой европейской валюте евро. В дополнение к этому Багдад анонсирует обмен своих золотовалютных резервов в сумме 10 миллиардов долларов на евро. Это был рискованный и невыгодный шаг для Ирака, так как евро тогда стоил 80 центов, что давало Багдаду только при простом обмене потери в 2 млрд долларов. Тогда же “Радио свобода”, тесно связанное с ЦРУ, так прокомментировало это решение: “Переход Багдада от доллара к евро при заключении нефтяных сделок является попыткой наказать Вашингтон за проведение жесткой политики в отношении страны и введение санкций, тем самым Ирак хочет подвигнуть европейцев к нарушению установленных запретов”. В чем же состоит “наказание Вашингтона”? Только в том, чтобы показать пример другим странам в борьбе с монополией доллара.

А дальше события развиваются следующим образом.

В мае 2001 г. Хавьер Солана посетил Москву в рамках “технического саммита” Россия — ЕС. Главным достижением саммита явилось создание “смешанной группы” для изучения возможности поддержания двухсторонних коммерческих отношений, в основу которых положен расчет не в долларах, а в евро. Известно, что Российская Федерация заключает с ЕС около 40 % торговых сделок, в то время как с США только 8 %. Уезжая из России, Хавьер Солана не скрывает своих эмоций. Еще бы, договор с Россией в ближайшем будущем давал возможность использования евро в экономических отношениях с Европейским Союзом. Активность Соланы приносит свои плоды.

Теперь уже не только Ирак, но Алжир и Ливия выразили готовность перейти к евро.

В январе 2002 г. президент Европейской комиссии Роман Проди представляет евро в Нью–Йорке на бирже. Однако столь значительное событие в финансовом мире проходит без поддержки американской прессы, которая старается его замалчивать.

В этом же 2002 г. иранское руководство принимает решение перевести в новую европейскую валюту половину своих валютных резервов. А в конце года — 7 декабря, официально объявляет о решении перейти на евро и Северная Корея.

Процесс перехода на евро и блокирование доллара начинается и в Латинской Америке. Первой об этом заявляет Бразилия, где даже расчеты по купле–продаже государственных облигаций переводятся в евро. Президент Венесуэлы Уго Чавес заключает бартерные сделки с соседними странами, обменивая нефть на необходимые стране товары, исключая, таким образом, доллары из торговых операций.

Примеру перечисленных стран намереваются последовать Малайзия, Китай и ряд других азиатских стран. Выносились на обсуждение планы перехода к продаже нефти за евро…

Намечался лавинообразный процесс дедолларизации, который мог бы привести к уменьшению всемирного американского господства. Реализация этих планов означала бы начало конца шантажа с помощью доллара как “привилегированной резервной валюты” и связанной с этим политической власти над миром.

Необходимо остановить этот процесс. Это можно сделать только с помощью войны.

Буш и Саддам Хусейн длительное время поддерживали партнерские отношения. Находясь на должности директора ЦРУ, а позднее вице–президента, Джордж Буш поддерживал Саддама в его восьмилетней войне с Ираном после изгнания шаха в 1979 г. В 1980–е годы Ирак являлся заклятым врагом Ирана, в то время все еще переживавшего исламскую революцию. Американские руководители считали Багдад бастионом, ограждающим от падения режимы в проамерикански настроенных государствах: Кувейте, Саудовской Аравии и даже Иордании. Администрации Рональда Рейгана и Джорджа Буша санкционировали продажу в Ирак многочисленных товаров, в том числе отравляющих химических веществ, сибирской язвы и бубонной чумы.

Среди тех, кто направлял американскую политику по отношению к Багдаду в период войны между Ираном и Ираком (19801988), был Дональд Рамсфелд, занимавший долгое время должность министра обороны. Рассекреченные документы свидетельствуют о том, что во время использования Ираком химического оружия Рамсфелд регулярно ездил в Ирак, тем самым нарушая международные конвенции. Чтобы предотвратить крах Ирана, администрация Рейгана предоставляла иракцам разведывательную информацию. Тенденция к поддержке Ирака со стороны США опиралась на директиву по вопросам национальной безопасности № 114 от 26 ноября 1983 г. — одно из немногих важных внешнеполитических решений эпохи Рейгана, которое до сих пор засекречено. По словам бывших официальных лиц США, в директиве говорилось, что Соединенные Штаты должны предпринять “все необходимые и законные действия” для предотвращения поражения Ирака в войне с Ираном. Директива была издана в тот период, когда поступали многочисленные сообщения о применении иракскими войсками химического оружия…

1 ноября 1983 г. высокопоставленный сотрудник госдепартамента США Джонатан Т. Хау сообщил госсекретарю Джорджу Шульцу, что, согласно разведданным, иракские войска “почти ежедневно применяют химическое оружие” против иранцев. Можно навести множество фактов, свидетельствующих о двуличности американской администрации, о том, какие американские компании поставляли химическое оружие Ираку, о финансовой помощи Саддаму Хусейну. Все это свидетельствует о неприкрытом цинизме американской администрации, управляемой истеблишментом…

К 1990 г. Ирак Саддама Хусейна стал представлять угрозу равновесию сил между Израилем и его арабскими соседями. Кроме того, из‑за войны с Ираном у Хусейна не было наличных денег для оплаты долгов. Под давлением международных банкиров, требовавших возврата займов и замораживания цен на нефть и из‑за противодействия стран–экспортеров нефти (ОПЕК) Саддам обратил свой взор на Кувейт как на источник дохода. В то время Кувейт был третьей по величине страной–производителем нефти после Ирака и Саудовской Аравии. Следует отметить, что еще в 1899 г. Кувейт был отделен от Ирака Великобританией, установившей контроль над кувейтской внешней политикой.

В Пентагоне знали, что иракские войска начали сосредотачиваться вдоль кувейтской границы с середины июля 1990 г. Учитывая тесные связи с американцами, Саддам решил посоветоваться с Америкой относительно своих намерений потребовать Кувейт. При встрече с ним 25 июля американский посол Эйприл Глэспи сказала: “У меня есть прямое указание президента Буша улучшать наши отношения с Ираком. Мы с пониманием относимся к стремлению повысить цены на нефть, это непосредственная причина вашей конфронтации с Кувейтом. <…>

Я получила указание спросить вас в духе дружбы, а не конфронтации, с какой целью ваши войска сосредоточены так близко к границам Кувейта?”

Согласно расшифровкам стенограммы, сделанным намного позже войны, Хусейн объяснил, что хотя он готов урегулировать пограничный спор с Кувейтом, его главным стремлением является “установление таких границ Ирака, каких он желает”. Эти границы, конечно, включали Кувейт, который Саддам всегда считал частью Ирака. Он спросил посла: “А что по этому поводу думают в США?”

“Мы не придерживаемся никакого мнения относительно ваших внутренних арабских конфликтов, в частности вашего спора с Кувейтом, — ответила Глэспи. — Секретарь Бейкер предписал мне акцентировать ваше внимание на нашем мнении, впервые высказанное Ираку в 1960–х годах: кувейтский вопрос не следует связывать с Америкой” [868].

“Вскоре после этого Эйприл Глэспи покинула Кувейт, уехав в свой летний отпуск, что являлось еще одним признаком того, что США не интересуются кувейтско–иракским кризисом”[869], — отметили Терпли и Чайкин в книге “Джордж Буш: неофициальная биография”. 31 июля Буш встречался с лидерами Республиканской партии в Конгрессе, но ничего не сказал им о ситуации в Персидском заливе.

Кризис обострился 2 августа, когда иракские войска вошли в Кувейт. Буш тут же заморозил все иракские активы в США, создав дополнительные финансовые проблемы Саддаму, которые обострились в 1990 г. после отказа международных банкиров предоставить ему займы. Послу Глэспи запретили выступать от имени Государственного департамента, поэтому американская общественность так ничего и не узнала о двуличности Буша.

Позднее, отчитываясь перед Сенатской комиссией по иностранным делам, Глэспи указала, что 25 июля она первый и единственный раз встретилась с Саддамом, который вообще не встречался ни с какими зарубежными послами с 1984 г., в разгар его войны с Ираном.

Но если Хусейн и не встречался с американскими дипломатами, то этого нельзя сказать об американских бизнесменах. Экономист Поль Адлер отмечал: “Было известно, что Дэвид Рокфеллер встречался с иракским лидером по крайней мере три раза после того, как консорциум “Чейз Манхэттен” стал ведущим финансовым источником многих иракских кредитов”[870]. Сообщалось также, что Алан Стога, вице–президент банка “Киссинджер Ассошейтс” встречался с иракскими лидерами за два года до возникновения конфликта в Заливе.

“Саддам начал понимать, что не может получить то, что он хотел, от представителей властных структур. Поэтому он имел деловые контакты с людьми, которые больше ему подходили — с иностранными бизнесменами, военными подрядчиками, специалистами в области технологий и учеными, иногда даже встречаясь с корреспондентами”[871], — сообщалось в вашингтонской газете “Спотлайт”.

Проследив финансовые потоки, возникшие в результате этих недипломатических контактов, приведших к войне, конгрессмен Генри Гонзалез, председатель комитета Палаты представителей по банковскому делу, финансам и городским вопросам, пришел в ужас. Он обнаружил, что почти 5 млрд долларов займов в 1980–х годах поступили к Саддаму Хусейну через Атланту, штат Джорджия, из отделения “Банк Националь дель Лаворо”, принадлежащего итальянскому правительству. Директора филиала Кристофера Дрогула вызвали в Федеральный суд, где он признал себя виновным в том, что дал согласие на перевод такой огромной суммы наличными без одобрения центрального офиса банка в Италии. Большинство обозревателей не верили, что Дрогул мог провернуть такую крупную операцию без ведома своих покровителей. Бобби Ли Кук, один из нескольких адвокатов Дрогула, выдвинул версию, что его клиент стал жертвой “плана, разработанного на самом высшем уровне американского правительства”.

Высокопоставленный представитель итальянского банка Франц фон Ведель свидетельствовал в суде, что его босс Дрогул действовал по совету консультантов банка “Киссинджер Ассошейтс”.

В 1989- 1990 гг. министерство юстиции Буша сняло обвинительные акты против итальянского банка со стороны генеральной прокуратуры Атланты. Это произошло после визита представителей Федерального бюро расследований (ФБР) в банк 4 августа 1989 г. Процесс против менеджеров банка длился более года. Объявление о снятии обвинительных актов было произведено после того, как Буш сообщил о прекращении огня в Персидском заливе.

Этот скандал, получивший название второго “Иракгейта”, побудил конгрессмена Гонзалеза подготовить резолюцию Палаты представителей, призывающую к импичменту генерального прокурора Уильяма Барри за “препятствование правосудию в деле об итальянском банке”[872]. Председатель законодательного комитета Палаты представителей Джек Брукс попросил Барри назначить по этому делу специального обвинителя. Однако Уильям Барри отказался сделать это, сославшись на то, что он не осуществлял никаких неправильных действий. Это был единственный случай в истории США, когда генеральный прокурор не сумел назначить специального обвинителя по просьбе Конгресса.

Кто платит по счетам, а кто получает прибыль?

Вся нелепость этой мерзкой истории о финансовой схеме и способах реализации противоправных действий заключалась не только в том, что львиная доля полученных 5 млрд долларов была израсходована Саддамом для приобретения вооружения, использованного против американских военнослужащих. Нелепость этой истории состояла еще и в том, что это были деньги американских налогоплательщиков!

Конгрессмен Гонзалез говорил, что 500 млн долларов займов проникли к Саддаму через поддерживаемую правительством Кредитно–товарную корпорацию и предназначались для закупки зерна у американских фермеров. Однако зерно, отправленное из порта Хьюстон, ушло в СССР в обмен на оружие, а остаток средств от закупки зерна позволил Саддаму дополнительно закупить военную технику. Таким образом, администрация Буша за счет налогоплательщиков способствовала тому, чтобы Саддам Хусейн смог направить войска в Кувейт. Согласно некоторым источникам, более 360 млн долларов США из американских налогов ушло на оплату войны в Заливе через Международный банк в Бахрейне, принадлежавший семи странам Персидского залива, включая Ирак. Но это всего лишь часть общей суммы в 1 млрд долларов США, оплаченной десятью банками Кредитнотоварной корпорации и составляющей одну пятую часть займа С. Хусейна[873].

“Сумма в 1 млрд долларов обязательств в форме гарантий по займам для закупки американской сельскохозяйственной продукции позволила Саддаму приобрести в кредит необходимое продовольствие и расходовать твердую валюту, в которой он испытывал недостаток, на вооружения, что и привело к войне в Персидском заливе”[874], — писал исследователь Рассел С. Боуен.

Даже после начала иракского вторжения 2 августа Буш публично проявлял непонятную уклончивость. На вопрос репортеров намерен ли он вмешаться в кризис в Заливе, Буш сказал: “Я об этом не думал…”!

Его отношение коренным образом изменилось после встречи с британским премьер–министром Маргарет Тэтчер, постоянной участницей встреч членов Бильдербергского клуба, замешанной вместе с Бушем в нескольких скандалах.

После встречи с Тэтчер Буш вдруг стал называть Саддама “новым Гитлером” и заявил, что “нынешнее положение неприемлемо и дальнейшее продвижение Ирака является недопустимым”[875].

Несмотря на заверения Саддама в том, что Кувейт является его единственной целью и никаких иных целей он не преследует, Буш лично созвонился с лидерами Саудовской Аравии и предупредил их, что следующей целью “нового Гитлера” станут именно они. Напуганные саудовцы выделили 4 млрд долларов. Бушу и другим мировым лидерам в виде тайного вознаграждения за защиту их королевства. Это стало известно из заявления шейха Сабаха, члена семейства Фахд Мохаммед Аль–Сабах, председателя Кувейтского инвестиционного офиса.

Спустя время после войны в Персидском заливе, когда в результате проверок было обнаружено, что деньги саудовцев непонятным образом попали в один из лондонских фондов, противники Сабаха в Саудовской Аравии подвергли эту выплату критике. Оправдываясь, Сабах сказал им: “Те деньги были потрачены на приобретение свободы для Кувейта. Они также заплачены за политическую поддержку Западом арабских лидеров, поддержку операции “Буря в пустыне” и интернациональных сил, в которых мы тогда нуждались”[876].

Имели эти деньги какое‑либо значение или нет, но Буш вскоре нарисовал “линию на песке” для дальнейшей блокировки иракского вторжения. Эта линия пролегла между иракскими силами и нефтяными интересами Джорджа Буша–младшего, будущего губернатора штата Техас.

Сын президента Буша был “консультантом” (с вознаграждением в 50 тыс. долларов США в год) и членом правления компании “Харкен Энерджи Корпорэйшн оф Гранд Презри”, штат Техас. Эта компания находится рядом с домом бейсбольной команды “Техас Рейнджер”, одним из главных партнеров которой также был Буш–младший.

В январе 1991 г., перед самым началом операции “Буря в пустыне”, компания “Харкен” шокировала деловой мир, заявив о заключении соглашения на добычу нефти с маленьким островом Бахрейн. Этот остров был когда‑то Британским протекторатом, раем для международных банкиров, и не входил в состав Саудовской

Аравии. Бахрейн числился в списке сорока стран мира, занимающих в 1996 г. первое место среди стран с наиболее высоким доходом на душу населения.

Бывалые нефтедобытчики задавались вопросом, как неизвестной компании “Харкен”, не имевшей никакого опыта, удалось получить столь прибыльное дело. Кроме того, инвестиции “Харкен” в эту область были защищены соглашением с Бахрейном, подписанным США в 1990 г. Согласно этому соглашению США получали разрешение для “многонациональных сил” на создание постоянных баз в этой стране[877].

Буш–младший в октябре 1990 г. сказал репортеру Питеру Брютону из “Хьюстон Пост”, что обвинения в адрес его отца в том, что тот отдал приказ отправить войска для защиты буровых прав компании “Харкен”, “не имеют под собой основания”. Он заявил также, что продал свои акции “Харкен” задолго до иракского вторжения. Однако в архивах комиссии по ценным бумагам и обмену Брютон не смог найти никакого документального подтверждения этому заявлению[878].

Отчеты о продажах “Харкен” всплыли в марте 1991 г., через восемь месяцев после разоблачений комиссии 10 июля 1990 г. Через неделю, после ввода войск Саддама Хусейна в Кувейт, акции “Харкен” упали до отметки 3,03 доллара. Поздние отчеты комиссии показали, что 22 июня 1990 г. по необъяснимому везению Бушу удалось продать 66 % своих акций компании “Харкен”. Это произошло всего за несколько недель до иракского вторжения. Они были проданы по максимальной цене 4,00 доллара, что принесло ему 848560 долларов дохода. Несмотря на наличие работающих скважин в Южной Америке и снижение цен на нефть в начале 1999 г., стоимость акций “Харкен” оставалась на уровне приблизительно 4,00 доллара.

Покупки акций, сделки с нефтью и зерном, продажа оружия, займы и страхование, ослабление позиции арабов в пользу Израиля, шаги по созданию мировой армии и правительства окончательно запутали общественное сознание. “Маловероятно, что истинные причины начала войны США в Персидском заливе когда‑либо будут обнародованы, — писали исследователи заговора. — В отличие от Вьетнама, где неоднозначная ситуация порождала естественные подозрения, в Персидском заливе решающий фактор победы похоронил реальность глубже любой песчаной могилы иракского или американского солдата”[879].

Двуличие не прекратилось с концом войны. В период правления администрации Клинтона совершались воздушные периодические атаки на Ирак якобы с целью наказания Хусейна за препятствование инспектированию ООН иракских центров разработки биологического и ядерного вооружения.

Вслед за ракетными и бомбовыми ударами в конце 1998 г. редактор отдела писем национального журнала новостей США задавался вопросом: “Используя оружие массового уничтожения, чтобы удержать Ирак от производства такого же оружия, не делает ли Америка то, о чем мы предупреждаем Ирак?”[880]. Другие думают, почему Америка напала на Ирак за отказ от инспектирований ООН его военных объектов, если президент Клинтон также отказался разрешить подобные осмотры в Соединенных Штатах Америки. То же самое сделал Израиль. Эти отказы получили огромное всеобщее одобрение общественности…

Скотт Риттер, член Специальной комиссии ООН, созданной для обнаружения и ликвидации секретных тайников оружия Саддама Хусейна, в августе 1998 г. ушел в отставку. При этом он обвинил американское правительство в преднамеренном использовании комиссии для оправдания нападения на Ирак. Перед отставкой Риттер сказал, что он не поверил министру обороны Ирака, когда тот сообщил ему, что комиссия использовалась для того, чтобы “вызвать кризис”. Однако в процессе работы он и сам постепенно пришел к тому же выводу, подтверждая обвинение. Патроны Риттера насмехались над его утверждением, заявляя, что знания Риттером ситуации “ограничено”[881]…

В начале 1999 г. стало известно, что Вашингтон использовал специальную комиссию для установки электронных “жучков” в министерстве обороны Ирака (иракском Пентагоне), а многие из обвинений Риттера были подтверждены и другими американскими должностными лицами.

“Отношения между Соединенными Штатами Америки и инспекционной комиссией… долго были предметом дебатов, — писал американский репортер Брюс Б. Остер. — Этот вопрос стоит очень остро, поскольку специальная комиссия представляет Совет Безопасности ООН, а не агентство США, хотя в вопросах разведки и кадрового обеспечения она полагается на Америку”[882].

15 декабря 1998 г. США, обеспечив свою армию в Персидском заливе необходимым количеством крылатых ракет, снова нанесли долго откладываемый ракетный удар по Багдаду.

С приближением Рождества большинство американцев не имели ни малейшего представления о жертвах среди гражданского населения Ирака. Никакая информация об американской причастности к событиям в Персидском заливе не стала известна американскому народу. Ею владели только те, кто не заболел синдромом войны в Заливе, вызванным опасной комбинацией нефтяных пожаров, биологических компонентов и радиоактивных снарядов, и оставался на службе. Остальные были выброшены вместе с желтыми лентами, гордо выражавшими полную поддержку неинформированного народа.

Ирак-2003

Итоги трехнедельной войны 2003 г. в Ираке еще долго будут предметом пристального изучения и анализа для военных экспертов и аналитиков всего мира. Но уже сейчас имеется множество различных комментариев и оценок. Многие назвали эту войну странной. Однако за этой странностью проглядывается совершенно новый тип войны, присущий так называемому Новому мировому порядку, устанавливаемому глобалистами, за спиной которых виднеются деньги транснациональных компаний.

В первые 36 часов войны войска коалиции встретили ожесточенное сопротивление со стороны не только иракской армии, но и гражданского населения. Достаточно вспомнить маленький пограничный городок Ум–Каср, который восемь дней штурмовали войска коалиции. Три раза американцы объявляли его взятым, но установили над ним контроль только после падения Багдада. Первые две недели войны не давали американцам повода для оптимизма. И только после первого апреля ситуация изменилась, как по команде. Следует победный бросок на Багдад, захват аэропорта, вход в город.

И здесь многое остается непонятным. Почему иракская армия почти не применяла тяжелое вооружение, почему она не подожгла месторождения, почему не заминировала стратегически важные пункты? Все очень просто. Современные войны являются договорными. Как современный украинский футбол. Руководители Ирака понимали, что американцы войну не проиграют. Единственное, что могли сделать иракцы, это добиться, чтобы потери американцев исчислялись тысячами. Однако пугливые американцы могли все сжечь дотла и на месте страны оставить пепелище. Зачем это делать, подумали иракские лидеры, ведь можно продаться. Американцам не нужны лишние жертвы, иракским вождям нужна жизнь и деньги. И сделка состоялась.

Блицкриг американцев состоит в сговоре. Багдад пал не в результате молниеносной, удачно спланированной операции или штурма. Он был просто “сдан”. Продан командованием, которое было обязано его защищать. Тысячи высокопоставленных людей правящей партии, армии и спецслужб исчезли, растворившись с необыкновенной легкостью. Так стоит ли упрекать простых иракцев в отсутствии военного рвения, когда их предало собственное военное руководство?

Тогда становятся понятными странности в тактике американцев: их непонятные маневры, необъяснимые броски, удивляющие военных специалистов. На пленках, хранящихся в Главном разведывательном управлении Российской Федерации, можно услышать, как иракские военные, которых американцы называют “друзьями”, проводят колонну американских танков, осуществляя их безопасный проход по Багдаду.

Вот что пишет по этому поводу информированная общеарабская газета “Аш–Шарк аль–Аусат”, приоткрывая завесу над тайной внезапного прекращения боев в Багдаде. По ее сведениям, за месяц до начала войны ЦРУ США разработало вместе с представителями иракской оппозиции операцию по созданию союза с высшим иракским военным руководством. Ее цель состояла в том, чтобы убедить сотни иракских военноначальников не принимать участие в боевых действиях, а дать команду солдатам разойтись по домам.

Незадолго до начала войны президенту США Джорджу Бушу доложили, что некоторые иракские генералы, в том числе министр обороны Султан Хашим, дали понять, что пойдут на американские условия для быстрого окончания боевых действий ради последующего восстановления мира в стране. В Вашингтоне, однако, решили отказаться от услуг Хашима в послевоенном устройстве Ирака. Тем не менее одна услуга от него требовалась, и в итоге договоренность о том, что для иракского военного руководства появление министра на телеэкранах будет сигналом к прекращению сопротивления, была достигнута.

Официальные представители Пентагона сообщают о захвате высокопоставленных чиновников саддамовского режима. Глава военной разведки “Мухабарат” генерал Зухаир Аль–Накиб сдался добровольно…(?!)

Договорные войны для нас непривычны. Но почему бы войнам не быть договорными, если все вокруг продается и покупается — в спорте, в депутатском корпусе, среди чиновников. Продаются и покупаются футболисты, женщины, дети, человеческие органы для трансплантации, голоса депутатов и избирателей. Это проявления продажного материального мира с его идеологией иудолиберализма, с поклонением “золотому тельцу”.

В чем же новизна иракско–американской войны? “Новизна” этой войны, а также сербской и афганской, заключается в том, что в ней американская администрация, а точнее, сверхобщество США, применили в наиболее полном объеме так называемое модельно–организационное оружие (МОО). При этом военные действия были не чем иным, как прикрытием, или точнее, обеспечением действий МОО.

Сербов, афганцев и иракцев победили не американские бомбардировки, а секретное модельно–организационное оружие, которое является стратегическим ноу–хау американской сверхэлиты.

Суть его состоит в том, что для победы над любым современным государством совсем не обязательно каждую его пядь завоевывать. Есть другой путь. Известно, что финансы, промышленность и средства коммуникации составляют “кровь”, “плоть” и “сосуды” любого государства, а имея возможность поразить эти составляющие, можно уничтожить любое государство. Главное — иметь возможность накинуть финансовую петлю на шею государства.

Составить топографию промышленных объектов, мостов, дорог, средств связи и др. при современных системах спутниковой разведки проще простого.

Современное государство самым прочным способом встроено в мировую финансовую, экономическую и политическую систему. Бюджет большинства стран формируется в основном за счет экспорта и привязан к какой‑либо международной валюте, например, к доллару, евро и т. д. Эти системы находятся под контролем сверхобщества США. Именно они создали большинство международных финансовых институтов: Международный валютный фонд, Международный и Европейский банки реконструкции и развития. Они создавали и латентные структуры: Трехстороннюю комиссию, Бильдербергский клуб, Совет по международным отношениям и др. Истеблишмент руководит большинством ТНК, контролирует основные сырьевые и товарные рынки.

Поэтому ему очень легко создать модель международных связей любой страны: международная торговля, рынки сбыта, финансовая система. Об этом уже шла речь в первой главе, но я повторюсь для более детального понимания действия “модельно–организационного оружия”[883].

При помощи различных международных организаций, работающих во “вражеских” странах, благотворительных фондов, международных программ, советников и политологов, подготовленных в США, посольств и разведывательных служб, а также средств массовой информации, собираются и создаются личные базы данных о политиках, государственных служащих, ведущих бизнесменах. В этих базах данных есть информация о счетах за границей, а также компрометирующие материалы.

Схема войны США проста: с помощью использования модели международных связей “вражеского” государства и различных международных организаций осуществляется его политическая изоляция, накладываются различные торговые эмбарго, производится экономическая блокада — и государство отсекается от основного источника наполнения государственного бюджета. Это первое ударное звено сверхобщества США.

Затем вступает в действие “томагавк право” — высокоточные ракеты, уничтожающие промышленность, энергетику, системы связи, коммуникации и мосты. Эго второе ударное звено истеблишмента.

Личностные базы данных используются для запугивания и разложения политической и государственной элиты, ее расслоения и формирования “пятой колонны”, которая и является третьим ударным звеном.

Этими “кувалдами” вот уже более 20 лет сверхобщество США сокрушает всех своих противников. Так они поступали со многими странами мира, пока не усовершенствовали свое “модельно–организационное оружие”.

Бывший министр юстиции США в администрации президента Джонсона Рамсей Кларк в одном из интервью сказал: “Я пересчитаю страны, в которых политика США после Второй мировой войны привела к дестабилизации: Корея, Вьетнам, Камбоджа, Никарагуа, Доминиканская Республика, Филиппины, Либерия, Куба, Гватемала, Гренада, Палестина, Ливан, Иран, Сомали, Судан, Гаити, Сальвадор, Гондурас, Ангола, Хорватия, Югославия, Сьерра–Леоне, Ирак, Индонезия, Афганистан. Кто следующий?”

Используя свое “модельно–организационное оружие”, сверхобщество США победило в 1999 г. Югославию. Много странного было в этой войне. Три месяца агрессоры бомбили Югославию, но эти бомбежки не принесли серьезных военных потерь. Она сохранила 95 % своего военного потенциала. Боевой дух ее армии и народа был на чрезвычайно высоком уровне. Однако при этом было уничтожено две трети всех сербских производств, большая часть электростанций, подстанций, автоматических телефонных станций и почти все мосты. Сербия могла сражаться. Американцы, зная сербов по Второй мировой войне, когда они не покорились фашистам, боялись сухопутной войны в горных районах. Поэтому они применили третье ударное звено. Милошевич не устоял перед перспективой грядущего полного экономического коллапса и под натиском разного рода “советников”, “наблюдателей”, “посланников” и “посредников” сдался.

Аналогично американцы действовали и в Афганистане, отрезав руководство Талибана от большинства союзников и источников финансирования. И бывшие их покровители и спонсоры (снова через “советников”, “наблюдателей”, “посланников” и “посредников”) выступили с предложением “выкупить” у них страну для США. И руководство Талибана за вполне приемлемую сумму уступило Афганистан американцам. Талибы вдруг “неожиданно” сбежали из Кабула, а президент Пакистана получил от американцев огромную материальную помощь.

Так же они победили Ирак в 2003 г.

И здесь их главным оружием были не танки и ракеты (как уже отмечалось), а продажная, американизированная, “денационализированная” псевдоэлита.

Так было в большинстве стран мира. Главное оружие США — это виртуальный американский образ жизни и мышления, который они смогли экспортировать в большинство стран, а самое главное, смогли внедрить в большинство современных политических элит.

Что же такое эта современная “элита”?

В сегодняшней повседневной жизни мы наблюдаем парадоксальную ситуацию: элиты различных стран конвергируются, смешиваются, их интересы переплетаются. И даже когда государства находятся в состоянии войны, их высшее политическое руководство или часть его по–прежнему сохраняют тесные связи с политической элитой противника. Связи могут осуществляться через политические и финансовые учреждения, масонские ордена и латентные структуры. И в этих структурах могут быть решены вопросы о том, кому сегодня быть победителем, а кому побежденным.

И вот это нивелированное “единство” элит — главное достижение сверхобщества США за последние 20 лет.

Тайным важнейшим оружием сверхобщества является личностная база данных, позволяющая производить тотальный контроль над политическими элитами других государств. Тщательно разыскиваются и отслеживаются официальные и тайные счета, сделки, недвижимость, приобретаемая в других странах. Отслеживаются родственные связи, выявляется круг знакомых, интересы, пристрастия, тайные пороки. Собирается компромат на самих политиков и членов их семей. Все это сводится в базы данных и постоянно актуализируется.

Кто знает, что сломило сопротивление Милошевича. Может быть, письмо его старого американского друга, в котором тот перечислил все его банковские личные или семейные счета за рубежом и намекнул на их скорый арест. Все может быть…

Аналогичный вопрос можно рассматривать и в отношении муллы Омара. Что сделало его более покладистым? Может быть, намек на возможный арест и казнь сына, жившего в Саудовской Аравии, у которого под кроватью нашли пакетик с героином, что по местным законам грозит ему смертной казнью.

Можно не сомневаться, что со свойственной американцам дотошностью перед вторжением в Ирак они учли бесчисленное количество факторов. Достаточно посмотреть на американского солдата, обвешанного снаряжением, как новогодняя елка игрушками, чтобы понять, что США стремились учитывать абсолютно все. Даже положение Луны в день вторжения. Но воля народа — вещь не материальная и не поддающаяся компьютерному моделированию. Поэтому эту нематериальную штуку в США сочли гораздо менее важной, чем, скажем, количество кетчупа в солдатском пайке. А зря.

После относительно быстрого и бескровного захвата Ирака вдруг вопреки предначертаниям Пентагона и Госдепартамента США иракцы начали оказывать мощное и все более упорное сопротивление. Собственно говоря, этого и следовало ожидать. Ибо есть печальный опыт американских авантюр во Вьетнаме, в Ливане и Сомали. Но США отличаются поразительной неспособностью извлекать уроки из своих собственных поражений. Поэтому они начали вести себя в Ираке, как в старину плантаторы южных штатов по отношению к рабам — неграм.

Однако в Ираке ситуация несколько иная. В каждом доме нашлось оружие: автоматы “Калашникова”, гранатометы РПГ-7 и даже переносные ракетные комплексы “Стрела-2”. Когда потери войск США убитыми и ранеными перевалили за 10 тысяч, американцам ничего не оставалось, как ускорить “восстановление демократии”. На 30 января 2005 г. в Ираке были назначены выборы, которые призваны создать впечатление, что власть перейдет от оккупантов (США, Англии и их вассалов типа Грузии и Литвы) к законно избранному правительству. Замысел, в принципе, верный. Весь многовековой колониальный опыт Англии, унаследованный Америкой, показывает, что полезно прятать оккупанта за фигурой туземного правителя. Вот и в Ираке все было сделано по учебникам. Создали сначала временный управляющий совет (хотя реальная власть принадлежит штабу оккупационных сил и посольству США в Багдаде). Затем назначили временное правительство и президента. Произошли “выборы”. Однако совершенно ясно, что развернувшаяся вооруженная освободительная борьба делает невозможным даже какое‑то подобие честных и свободных выборов.

Взрывы на улицах, нападения на полицейские и избирательные участки — столь повседневное явление, что западные газеты перенесли сообщения о событиях в Ираке на последние страницы. Об обстановке в Ираке лучше всего говорит тот факт, что представители семи стран, уполномоченных наблюдать за выборами (Канада, Англия, Индонезия, Албания, Мексика, Панама и Йемен), следили за голосованием из… соседней Иордании. Как они определили чистоту выборов — сказать трудно. Да это и не особенно важно. Чтобы там ни происходило, выборы в Ираке были объявлены честными и свободными.

Выводы

Главной стратегической целью США стало “установление политического контроля над мировыми ресурсами”, а декорацией к этому служит “театрализованный милитаризм”, призванный, в частности, помешать Европе, России, Японии, а в перспективе и Китаю выработать действительное сознание их реального положения.

“Эта стратегия делает, конечно, Америку новым и неожиданным препятствием к установлению мира на земле, но угрозы не представляет: список избираемых Вашингтоном целей — объективный показатель реальной силы Америки, способной сегодня самое большее на то, чтобы бросить вызов Ираку, Ирану, Северной Корее или Кубе”[884].

Война в Ираке привела к беспрецедентной изоляции Вашингтона и убедила значительную часть мира, что не исламский терроризм, а сама Америка является величайшей угрозой для глобальной безопасности. Чтобы выбраться из этой ямы, Вашингтону пора выработать конструктивный подход к проблеме легитимности в вопросах, связанных с международными организациями. Принимая во внимание, что США уже продемонстрировали пренебрежительное отношение к ООН и отказались от участия в Международном уголовном суде и Киотском протоколе, Америка начинает задумываться о таких альтернативах международному сотрудничеству, которые в большей степени отвечают ее интересам. Поэтому Вашингтон все чаще обращает свой взор на организацию пяти государств (Северная и Южная Кореи, Китай, Япония и Россия) в Восточной Азии, которые помогут заложить фундамент нового порядка в этом регионе и дадут возможность Америке для определенного маневра.