Невидимый заговор против человечества

Борис Фуксманн, который длительное время проживал в Германии, создал, между тем, значительное состояние. Ему принадлежит и телевизионный бизнес в Украине.

“В 1995 и 1996 гг. в Украине началось лицензирование коммерческих телевизионных каналов, — рассказывает далее Рабинович, — а также эфирного времени на государственных каналах телевидения. Я считал, что Александр Роднянский мог бы выяснить технические вопросы. Все финансовые вопросы находились под моим контролем, а Борис Фуксманн, который работал со мной в фирме Нордекс, должен был заботиться о прибыли. Кроме того, мы создали рекламную фирму. Тогда же американский предприниматель Рональд Лаудер в Нью–Йорке предложил нам вступить в компанию 1+1 с 50 %”.

Рональд Лаудер был в свое время послом США в Австрии, имел большой предпринимательский успех в области косметических товаров, был кандидатом на пост мэра Нью–Йорка и председателем совета музея современного искусства в Нью–Йорке. Его компания Central European Media Enterprises (СМЕ) была создана в 1992 г., чтобы обосноваться в бывших советских республиках. Он имел фирмы в Чехии, Словакии, Румынии и Венгрии, и Украина была важным рынком сбыта для его империи средств массовой информации. Кстати, Рональд Лаудер как глава Американского еврейского конгресса (АЕК) боролся за пост главы Всемирного еврейского конгресса с Владимиром Гусинским, когда Эдгар Майлз Бронфман, глава АЕК, решил уйти на заслуженный отдых. Тогда Гусинский в мае 1998 г. приобрел за 85 млн долларов 25 % акций второго по величине израильского медиахолдинга “Маарив”, который пытался приобрести Лаудер. Через год Гусинский выкупил 17,3 % акций медиагруппы СМЕ, основным владельцем которой является Лаудер. Самая прибыльная телекомпания медиахолдинга CNTS, вещавшая в Чехии, была в то время отключена от эфира.

Далее Юрген Рот пишет: “Мы долго дискутировали, — продолжает Рабинович. — Затем заключили договор, согласно которому Рональд Лаудер получает 50 % долевого участия в нашем предприятии. И здесь‑то и начинается. С этого дня я являюсь членом российской мафии. Причины? Точно этого я не могу сказать. Прежде чем мы активно вошли в новый, успешный телебизнес, еще одна фирма предпринимала усилия для получения лицензии на национальном канале УТ-1. Ее руководителем был Дэвид Стюарт. Насколько я знаю, когда‑то в Ливане он был арестован за шпионаж. Другие участники борьбы за получение лицензии, в отличие от нас, также были задействованы в разведывательном бизнесе. Я думаю, что моя принадлежность к мафии, которая мне приписывается, связана с английским предпринимателем в области СМИ Дэвидом Стюартом и его партнерами. С ним я встретился в Амстердаме. Стюарт также боролся за получение лицензии, то есть, был нашим конкурентом. Он делал нам большие упреки в связи с нашим сотрудничеством с Рональдом Лаудером.

И он сказал, что я виноват в том, что он и его друзья не получили лицензию в Украине. Я должен буду за это заплатить. Далее следовало, что я имел лучшие связи с правительством, а выдавать тогда лицензии было уполномочено правительство. Его ультиматум по отношению ко мне был следующим: или он получает лицензию, или “мы сделаем из тебя члена российской мафии”“. Вот такие “бизнесмены” владеют частью СМИ Украины.

Развитию средств “массовой информации” способствовал глобальный характер расселения евреев, постоянные торгово–информационные отношения между общинами и кланами. Капитал вообще нежизнеспособен без достоверной и своевременной информации. При этом достоверная информация используется капиталом, а массы получают то и тогда, что и когда спекулянт сочтет необходимым и полезным для себя. Никакой реальной свободы слова, как и демократии, как и свободы вообще никогда и нигде не существовало. Всякая свобода относительна. А демократические свободы ограничены интересами капитала и его власти.

Слово без денег бессильно, но “там, где говорят деньги, истина молчит”. Врожденную способность интеллекта манипулировать словами и мировоззрением слушателя евреи многократно усилили капиталом и собственными средствами массовой информации, которые производят до 80 % идеологической продукции западного мира. И эта власть слова более чем способна осудить невиновного и оправдать преступника, спровоцировать войну и “устранить” любого политического деятеля. У нее нет только одного: морального права. Но для современной западной (сатанинской) цивилизации, построенной на ценностях иудаизма, это совсем не помеха, а даже наоборот. Там, где нет морали, нет и ограничителей.

Капитал и контролируемые ими массмедиа создали систему информационно–идеологической оккупации стран их пребывания. Они оказались в состоянии контролировать не только власть и сознание, но и чувства народов, ограничив свободу выбора необходимыми для эффективного функционирования капитала “ценностями”, основанными на физической, моральной и интеллектуальной проституции. Никаких иных “общечеловеческих ценностей” в этой системе нет, в чем каждый украинец уже успел убедиться.

Деятельность СМИ приводит к деградации и порабощению людей, к нарушению социально–экономических процессов и связей, распаду и гибели государства, колонизации его территории. Изо дня в день украинскому народу внушается, что в стране все плохо, что совершаются убийства и насилия. Такого государства ему вообще не нужно, и народ должен смириться с ролью раба. При этом о рабстве открыто никто не говорит. Наоборот, массмедиа обещают, что еще немного и, восприняв общечеловеческие ценности, мы будем жить в раю. Нам надо только больше работать, работать и… превратиться в раба. Внушают, что быть патриотом, иметь семью и детей не модно. Пропагандируется гедонизм, сексуальная свобода, раскованность. Нужно быть гражданином мира, этаким кочевником, которому хорошо там, где платят больше денег. Поэтому не нужно служить в армии, нужно изучать иностранные языки, быть “продвинутым” в масскультуре, думать только о том, как заработать, а еще лучше выиграть побольше денег, желательно долларов. Все делается для того, чтобы наш народ морально разложить, истребить дух людей и лишь потом уничтожить их физически и генетически.

“Это и понятно, — пишет Н. Н. Островский, — поскольку даже Библия на примере захвата евреями Иерихона учит “святой народ” искать помощи и поддержки среди проституток. Они и опираются. А чтобы опора была надежнее, необходимо постоянно увеличивать их число — и неважно, что многие из них с усами, а некоторые и с бородой. Проститутка это не профессия и не пол, а свойство психики (черта характера. — Н. С.). И было бы полбеды, если бы проститутка ограничивалась только торговлей своим телом, она торгует и чужими жизнями”[452].

Затраты на содержание массмедиа и обслуживающего их персонала легкого интеллектуального поведения компенсируются с помощью пропаганды и эксплуатации низменных инстинктов толпы. Потребителя теле- и видеонаркотиков создают с детства, используют не только СМИ, укомплектованные нравственными уродцами, но и школу. Однако это уже несколько другая тема.

Люди постсоветского пространства, шокированные “деятельностью” “березовско–гусинско–смоленско–пинчуковско–суркисо–рабиновичевских” иудейских массмедиа, поведением еврейских евнухов и собственных нравственных недоносков, естественно проявляют ко всем евреям, мягко говоря, настороженное отношение.

Давайте вспомним, чем закончилось засилье евреев на территории Российской империи после революций 1917 г., особенно в 1930–х годах. Репрессиями! А в Германии, после 1942 г. — холокостом. Но уничтожались простые евреи, а закулиса здравствует и по сей день.

В последние годы ХХ в. все больше чувствуется желание мирового правительства (мировой закулисы) вновь решить свои грязные дела за счет еврейского народа. В качестве организатора этой акции выбрана Америка, а в качестве исполнителей, вероятно, — Россия и Украина.

Во второй половине ХХ в. информационная агрессия, развязанная США с целью установления своего господства, по указке мировой закулисы, вовлекла в свою орбиту евреев всего мира. С одной стороны, США широко используют в информационной агрессии услуги целого ряда еврейских организаций (например, всеукраинский еврейский конгресс). С другой стороны, они осуществляют латентную операцию прикрытия, остающуюся для многих великой тайной. Фактически США пытаются возложить на евреев всю ответственность за разрушение народного хозяйства, науки и культуры России и Украины, выполняя главный принцип директивы 20/1 — ответственны не мы, не американцы. Приближение “еврейской трагедии” или вероятной акции “возмездия” интуитивно почувствовал писатели Э. Ходос и Э. Тополь.

Э. Ходос в своих книгах обвиняет в разрушении промышленности Украины, ее культуры и в геноциде украинского народа секту ХАБАД — Любавич, штаб–квартира которой находится в Нью–Йорке, в Бруклине. В книге “Еврейский синдром-3. Забавные протоколы сионских мудрецов” (К., 2002. — 335 с.) Э. Ходос много внимания уделяет манипуляциям подачи информации, осуществляемым иудеями.

В другой книге “Еврейский фашизм, или ХАБАД — дорога в ад” (Харьков, 2005. — 114 с.) автор подводит итоги деятельности еврейских фашистов на нашей земле и о ритуальных актах, проводимых на территории Украины. Вот что он пишет: “Некоторое время назад в центре Киева на площади Независимости — том самом майдане Незалежности, который сегодня в глазах всего мира является символом украинской Оранжевой революции, — была установлена огромная фигура ангела с распростертыми крыльями. По официальной версии, это статуя Архистратига Архангела Божьего Михаила, который с давних пор считался покровителем Киева и киевских князей. Нужно сказать, что это не первый памятник Архангелу Михаилу — в начале 1990–х, когда Украина вступила в эпоху Незалежности, на том же Майдане была установлена фигура Архистратига, высеченная из белого мрамора. По размерам она сильно уступала своему нынешнему, отлитому из черного металла, скульптурному “эквиваленту”, который сменил ее после реконструкции площади.

И в этом цветовом перевоплощении покровителя Киева заложен глубокий ритуальный смысл, определяющий дальнейшую судьбу Колыбели Православия, в отношении которой уже полтора десятилетия разворачивается черное ритуальное действо.

Прежде чем объяснить истинное значение этого тайного знака, хочу напомнить, что за последний век Святая Русь была многократно атакована черными силами, и каждый раз их главный удар направлялся против духовного начала, с ритуального убийства которого начинается фактическая гибель народа. В знак очередной победы бесы возводят памятники — символы своего всевластия… И не случайно в первые годы советской власти в г. Свияжске был установлен памятник Иуде. Так в качестве очередного ритуального акта два года назад в центре Харькова, первой столицы Украины, был установлен памятник “Скрипач на крыше”.

Нужно отметить, что сегодня Харьков вполне может претендовать на звание “колыбели” иудеонацизма в Украине, переплюнув в этом плане даже Днепропетровск, который хабадники особо почитают как родину Любавичского Ребе. Достаточно сказать, что два “главных еврея”, возглавляющих “всеукраинские” хабадские структуры, — харьковчане. Это легендарный еврейский “революционер” и борец с “антисемитизмом”, президент Всеукраинского еврейского конгресса, председатель Объединенной еврейской общины Украины Вадим Зиновьевич Рабинович. И не менее легендарный соратник Рабиновича, президент Еврейского фонда Украины, председатель попечительского совета ОЕОУ, народный депутат Украины Александр Борисович Фельдман. “Духовным” наставником первого является главный раввин киевской хабадской синагоги Бродского Моше Реувен Асман, второго — главный раввин Харькова и Харьковской области Мойша Москович, одна из наиболее значительных фигур в хабадских кругах Украины. Инициатива возведения памятника принадлежит народному депутату Украины, председателю фонда (благотворительного фонда АВЭК. — Н. С.) Александру Фельдману… в “Скрипаче на крыше, вознесенном сегодня над Харьковом стараниями иудео–нацистского выкормыша Фельдмана, я вижу еврейского “Мефистофеля” со скрипкой в руках — олицетворение жидобесовства на Православной Земле”. Как видим из приведенной, достаточно длинной, цитаты из книги Эдуарда Ходоса, не только СМИ оккупированы, но и наша Святая Земля все больше насыщается ненашей символикой.

Э. Тополь обратился к главным богачам России, евреям по национальности, Березовскому, Гусинскому, Смоленскому, Ходорковскому и другим (приведу их диалог по книге В. А. Лисичкина, Л. А. Шелепина “Третья мировая информационно–психологическая война”. — М., 1999):

“— Борис Абрамович, истинный замысел моей книги вот о чем. На телевидении, как вы знаете, есть программа “Куклы”. Там действуют куклы Ельцина, Ястржембского, Черномырдина, Куликова и прочие. Но главный кукловод за экраном, и его фамилия Шендерович. А в жизни есть российское правительство — Ельцин, Кириенко, Федоров, Степашин. Но главный кукловод имеет длинную еврейскую фамилию — Березовско — Смоленско — Ходорковский и так далее. То есть впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы получили реальную власть в этой стране. Я хочу спросить вас в упор: как вы собираетесь употребить ее? Что вы собираетесь делать с этой страной? Уронить в хаос нищеты и войн или поднять из грязи? И понимаете ли вы, что такой шанс выпадает раз в тысячу лет? И чувствуете ли свою ответственность перед нашим народом за свои действия?

— Знаете… — затруднился с ответом Б. А. — Мы, конечно, видим, что финансовая власть оказалась в еврейских руках, но с точки зрения исторической ответственности мы на это никогда не смотрели.

— И никогда в своем узком кругу не обсуждали эту тему?

— Нет. Мы просто видели эту непропорциональность и старались выдвинуть во власть сильного финансового олигарха русской национальности. Но из этого ничего не вышло.

— Допустим. Но раз уж так случилось, что у нас вся финансовая власть, а правительство состоит из полуевреев Кириенко и Чубайса, вы ощущаете всю меру риска, которому вы подвергаете наш народ в случае обвала России в пропасть? Антисемитские погромы могут обратиться в новый Холокост.”

Как видим из этих ответов, результат захвата власти инородцами в России, ее ограбление как побежденной страны евреи не отрицают.

В конце XX в. некоторые еврейские богачи России (например, Березовский) требуют запретить всякую критику евреев не только в СМИ, но и вообще в государстве. Иными словами, в юридическом плане делаются попытки создать в России правовое поле периода 19181936 гг. При этом особое требование евреев касалось запрета упоминания слова “сионизм”.

Выводы

Как только мы осознаем и поймем факты, относящиеся к еврейскому контролю над массмедиа, так нашей насущнейшей ответственностью становится сделать все необходимое для того, чтобы разорвать узы этого контроля. Мы не должны останавливаться ни перед чем в борьбе с этим злом, которое мертвой хваткой держит наш народ за глотку, вливая свой смертельный яд в умы и сердца людей. Если мы не сумеем уничтожить это зло, оно уничтожит всех нас.

А посему давайте же накапливать знания и предпринимать действия, ведущие нас к этой жизненно насущной цели. Глаза среднего гражданина, приученного воспринимать только те новости, которые дают ему в ежедневных средствах массовой информации, становятся стеклянными, когда они слышат о тайных обществах или таинственных историях. В конце концов, они спрашивают, может ли это быть правдой, если об этом ничего не было сказано в вечерних новостях? А могут ли СМИ говорить об этом при таком контроле? Выводы предоставляется сделать самому читателю.

ЕВРЕЙСКИЕ “ДЕНЕЖНЫЕ МЕШКИ” И РЕВОЛЮЦИИ

Революция в Англии

Многие исследователи считают, что XVII в. в Англии — это начало борьбы за религиозную и политическую свободу, в которой масонство играло главную, руководящую роль. В основе этой борьбы лежали вопросы свободы совести.

Английский король в 1625-1649 гг. Карл I из династии Стюартов настаивал на том, что народ должен получить свои религиозные верования из рук короны и духовенства. В то время масоны утверждали, что право определения верований принадлежит только самому народу.

Двухтомное описание жизни Карла I, опубликованное в 18281830 гг., известный английский критик и писатель Исаак Дизраэли начинает такими, несколько туманными, словами: “Судьба повелела так, чтобы Англия стала первой страной, в которой произошла революция, серия которых еще не закончена”[453].

Книга начинается обзором старой Англии, основанной на христианстве и своих собственных древних традициях. С одной стороны — объединение монархии, церкви, государства, знати и людей, а с другой — зловещие очертания кальвинизма. Кальвин (Calvin) был одним из реформаторов церкви, который прибыл в Женеву из Франции, где его имя писалось как Кауин (Cauin), вероятно отражающее попытку произнести имя Коган (Cohen) на французский манер. Чтобы развеять некоторые сомнения относительно национальности Кальвина, стоит привести маленький факт из другого периода времени, средины ХХ в. На конгрессе еврейского ордена Бней–Брит в Париже (о котором сообщалось в “Католик газете”, в феврале 1936 г.) утверждалось, что знаменитый христианский реформатор Жан Кальвин был еврей.

В Англии евреи утвердились в начале XII века. Еврейский историк Гретц пишет: “Многие из них (евреев) нажили в Лондоне такие богатства, что дома их были не хуже королевских дворцов”[454].

Король Ричард Львиное Сердце покровительствовал евреям, но как только он отправлялся в крестовый поход, так в Англии начинались повсеместные погромы. В Англии, как и повсюду, евреи могли набирать силу и влияние только через потакание и поддержку властителей страны, обыкновенно нуждавшихся в деньгах для своих государственных предприятий. Эти деньги им ссужали мировые ростовщики евреи, и это давало им силу и влияние на правителей страны. Народ, как только получал возможность выразить свое отношение к еврейскому засилью, неизменно устраивал еврейские погромы. Так было, так будет. Ибо еврейское засилье всегда вело к порабощению и обнищанию нееврейских народов.

При мудром Эдуарде I, английском короле с 1272 г. из дома Плантагенетов, евреи были изгнаны из Англии, но они туда все же вернулись после торжества революции и казни английского короля Карла I (в 1649 г.).

Автор Бетеуле писал: “Ни один человек в мире, среди неевреев, не был более пропитан иудаизмом, как Кромвель. Никто во всем мире, может быть, не содействовал большей “иудаизации” современной цивилизации”[455].

Доктор Генрих Гретц писал: “Те, кто в армии Кромвеля или в парламенте мечтал о скором наступлении тысячелетнего царства, приготовляли для иудеев особо блестящую роль в царстве святых. Толкуя буквально некоторые выражения пророков, один пуританский проповедник Натанель Хольмес выразил желание стать слугой Израиля и служить этому народу на коленях. Общественная жизнь, как и проповеди, носили некоторую израильскую печать. Если бы члены парламента говорили по–еврейски, можно было вообразить себя в Иудее. Один писатель выразил желание праздновать как день отдыха субботу, а не воскресенье. Другие требовали, чтобы Англия приняла политические законы Торы”[456].

Здесь я должен сделать некоторое лирическое отступление и вспомнить парламент или точнее Верховную Раду Украины, в которую, за свидетельством отдельных депутатов, избрано 203 депутата еврейской национальности. Если бы они говорили на иврите или идише, тогда украинский парламент напоминал бы кнесет Израиля, хотя и так он защищает интересы не украинского народа, а интересы Израиля.

После убийства короля Карла I раввин Манасе–бен–Израиль делается близким советником Кромвеля. И “Кромвель, благодарный Израилю, — пишет еврей–историк Дармештетер, — открыл евреям двери Англии”. Еврей Дармештетер умалчивает, что этот загадочный раввин Манасия приезжал в Англию из Голландии как посланец синедриона. Допущенные в Англию евреи настолько зазнались, что стали себе позволять глубоко оскорбительные для христианства выходки. Так, один еврействующий, Томас Кольер, издал сочинение, в коем оправдывал распятие Христа евреями и заканчивал свои писания так: “Мы должны поставить евреев высоко! Будемте же ожидать славного дня, в который им будет отведено место во главе народов! О, уже близко то время, когда будет чувствовать себя счастливым всякий, кому доведется хоть прикоснуться рукою к одежде еврея”[457]. Однако отвращение английского народа к евреям было так сильно, что даже свирепый цареубийца Кромвель со своим иудействующим парламентом, который он несколько раз переизбирал, и пуританами не был в силах осуществить обещанное им синедриону “равноправие” евреев в Англии. Этого евреям пришлось ждать еще сто лет.

Кальвин взрастил и организовал большое количество революционных ораторов, немалое количество которых было послано в Англию и Шотландию. Таким образом, под прикрытием религиозного движения была создана сеть агитаторов, которые явились катализатором и основанием английской революции.

Агитаторы–демагоги стали проповедовать строгое соблюдение “Шабата” (Закона о субботе). “Страна была искусно разделена на тех, кто соблюдает Шабат, и на остальных… Кальвин, — говорит далее Исаак Дизраэли, — считал, что Шабат, имея своим источником еврейскую религию, ограничен в своем соблюдении кругом святых людей”. Продолжая свое повествование, Дизраэли утверждает, что кальвинисты держали фактически всю страну в своей власти: “Казалось, что религия, согласно им, состояла из шабатской казуистики и что Британский сенат был фактически превращен в компанию раввинов”.

Затем он добавляет: “В 1650 г., после казни короля Карла I в 1649 г., был принят закон, согласно которому те, кто не соблюдал Шабат, подвергались наказанию”[458].

Тремя главными фигурами в окружении короля были Бэкингэм, Страффорд и Лод — это были люди, которым была небезразлична судьба нации, кому были дороги ее традиции и на чью лояльность и преданность мог положиться король Карл I. Бэкингэм, который пользовался полным доверием короля Джеймса I, а также тех, кто спас его жизнь во время смуты, начатой каббалистами, был убит при таинственных обстоятельствах в ранние годы правления короля Карла I.

Страффорд поначалу поддерживал оппозиционную фракцию, затем отошел от них и стал сторонником короля. Эта оппозиционная фракция становилась все более и более враждебной королю, и, когда ее возглавил Пим, они решили провести импичмент Страффорду. “Король, — пишет Дизраэли, — считал эту фракцию своими врагами, и он заявляет, что глава фракции был Бэффорд. Согласно католическому историку Волшу, купец вин, еврей Россел, основал эту фракцию во времена Тюдоров”[459].

После импичмента и казни Страффорда, силы, стоящие за растущим заговором кальвинистов начали выходить из‑за кулис и еще более обнажать свои цели. В это время в Лондоне неожиданно стали появляться вооруженные банды боевиков. Об этом периоде Исаак Дизраэли пишет: “Их число доходило до десяти тысяч, и у них было настоящее оружие. Это была милиция повстанцев, которая готова была делать свою разрушительную работу дешево и в любое время. Когда видишь, как эти банды, вооруженные кинжалами и дубинами, терроризируют город, становится ясно, что их появление — это результат работы, которая была начата задолго до этого”[460].

Еще до казни Страффорда, когда эти банды впервые появились, и те, кто контролировал события из‑за кулис, явно ставили своей целью провоцирование гражданской войны. Эти вооруженные банды запугивали многих, включая обе палаты Парламента и дворец. Впоследствии этот же метод был использован позже, во время французской и русской революций.

Исаак Дизраэли проводит поразительные параллели между революциями в Англии и Франции. Тактика прессы была в явную поддержку революции, страна была наводнена революционными брошюрами и листовками. С 1640 г. по 1660 г. их вышло около тридцати тысяч. То же самое произошло позже и во Франции, во время смуты там тоже выходило огромное количество революционных плакатов и брошюр.

Рука, которая руководила всем этим из‑за кулис, даже составила список пятидесяти девяти сторонников Страффорда, заклеймив их “предателями Родины”.

Чья это рука? Несмотря на то что Дизраэли знал об этом так много, тем не менее, решил не снимать вуаль тайны с тех событий и предоставил читателю самому сделать соответствующие заключения.

Чтобы сделать это, давайте обратимся к другим книгам, например, к работе Зомбарта “Евреи и хозяйственная жизнь”[461]. И мы можем увидеть, что Кромвель, главная фигура революции, был в тесном контакте с крупными еврейскими банкирами в Голландии. Один из них, Манассе Бен Израиль, предоставил ему значительные суммы денег.

В книге “Евреи в Англии” написано: “В 1643 г. большой контингент евреев прибыл в Англию, они крутились вокруг дома посла Португалии Де Суза, который был марраном (еврей, формально принявший христианство). Фернандес Карвахал, один из новоприбывших евреев и заработавший кличку “Великий еврей”, стал главным подрядчиком и поставщиком армии. В январе предыдущего года попытка ареста пяти из новоприбывших явилась результатом мобилизации боевиков и беспорядков в городе”.

Появилось множество прокламаций, которые, согласно Дизраэли, “напоминали зловещий еврейский клич — “Поднимайся, о Израиль!”. Вскоре после тех событий король с семьей покинули дворец в Уайтхолле. Те пятеро, которых ранее пытались арестовать, вместе с боевиками и знаменами совершили триумфальное шествие к Вестминстеру, где им был оказан восторженный прием. Таким образом, была создана сцена для восхождения к власти еврея Карвахала с соплеменниками и их ставленника Кромвеля.

Ситуация в стране была уже другая, разгорелась самая настоящая гражданская война. К 1647 г. Насеби был завоеван, а затем опять потерян. Король практически является пленником, но пока с ним обращаются как с почетным гостем в доме Холмби.

Вот выдержка из письма, напечатанного в сентябре 1647 г. в газете Межнедельный обзор, издаваемой и редактируемой лордом Алфредом Дугласом[462].

“Совет Старейшин Сиона существует гораздо дольше, чем подозревалось до сих пор. Мой друг, г–н Л. Д. Ван Валкерт из Амстердама недавно прислал мне письмо, содержащее две выдержки из архива синагоги в Мюльхайме. Том, в котором они содержались, был потерян во время наполеоновской войны, но затем оказался во владении г–на Ван Валкерта. Он написан по–немецки и содержит выдержки из писем, посланных, а также полученных синагогой. Он мне прислал копии нескольких писем. Одно из них датировано 16 июня 1647 г.

“От О. К. (Оливера Кромвеля) к Эбенезеру Пратту.

В обмен на финансовую поддержку буду бороться за разрешение евреям вернуться в Англию. Но это невозможно, пока Карл I жив. Но его нельзя казнить без суда, достаточные основания на данный момент не существуют. Поэтому я советую его убить, но сам не буду заниматься поиском человека, готового это сделать, хотя я согласен помочь организовать его побег”.

На это письмо был послан ответ следующего содержания.

“12 июля 1647 г.

Для О. К. от Э. Пратта. Предоставлю финансовую помощь, как только Чарльз будет убран и евреям разрешен въезд. Убийство слишком опасно. Карлу надо предоставить возможность попытаться совершить побег. Это даст повод для его суда после того, как он будет схвачен и казнен. Поддержка будет щедрой, но до тех пор, пока суд не начался, вряд ли стоит обсуждать условия”.

Имея эту информацию в нашем распоряжении, мы в состоянии проанализировать шаги убийц короля.

4 июня 1647 г. Корнет Джойс, действуя по секретному приказу от самого Кромвеля, который, согласно Дизраэли, не был известен даже командующему генералу Фэйрфаксу, захватил короля с помощью трехсот своих боевиков. Король в то время находился в доме Холмби. Дизраэли пишет, что “план был принят 30 мая на секретном совещании в доме Кромвеля, хотя позже Кромвель стал утверждать, что это было сделано без его участия”[463].

Это совпало с событиями в армии — выходом на открытую арену радикальных группировок, так называемых левеллеров и рационалистов. Цели первых выглядели весьма прогрессивно, они были за всеобщее избирательное право, но они также были и за “религиозную терпимость”, т. е. они не видели ничего плохого в разрешении евреям селиться в Англии. Их доктрины были позже приняты теми, кто творил революцию во Франции, их можно назвать предшественниками коммунистического движения. Они организовали четыре “чистки” парламента, убирая тех, кто не согласен был идти у них на поводу.

Возвращаясь к письму из синагоги Мулхайма от 12 июня 1647 г. и его коварному предложению использовать попытку короля к бегству как повод для его казни, король действительно совершил побег 12 ноября того года. Холлис и Лудлоу считают, что тот побег был замыслом Кромвеля.

Исаак Дизраэли пишет: “Современные историки решили, что со дня его депортации из Холмби и до его побега на остров Уайт он каждый раз попадал в ловушки, поставленные для него Кромвелем”[464]. Тут вряд ли что можно добавить. Кромвель выполнял приказы, поступающие из синагоги, и сейчас ему только и оставалось инсценировать показной суд.

Пока продолжалось маневрирование сторон, стало ясно, что палата общин, даже после всех “чисток”, предпочитала пойти на соглашение с королем. 5 декабря 1648 г. палата заседала всю ночь, пока не пришла к решению, что уступки со стороны короля достаточны для заключения соглашения.

Но, естественно, если бы такое соглашение было заключено, Кромвель не получил бы тех денег, которые ему обещали евреи. Поэтому он решил нанести еще один удар. Ночью 6 декабря полковник Прайд провел последнюю и наиболее жестокую чистку палаты общин, которая вошла в историю под его именем — “чистка Прайда”. После той чистки там осталось всего пятьдесят членов, согласных проводить в жизнь политику, угодную Кромвелю. Урезанная палата общин получила прозвище “Rump” (зад). Они взяли на себя полную власть. 9 января был объявлен состав Высшего суда, которому надлежало судить короля. Две трети его членов были из армейской группы “левеллеров”.

Алджерион Сидней заявил Кромвелю: “Короля не может судить никакой суд, а что касается этого суда, так он вообще никого не может судить”. Так писал Хью Росс Вильямсон в своей книге “Карл и Кромвель”. Там он также пишет, что не нашлось ни одного английского юриста, который бы взялся сформулировать обвинения. Эта задача была, в конце концов, доверена “иностранцу” Исааку Дорислаусу.

Вряд ли стоит напоминать, что тот Исаак Дорислаус был соплеменником Карвахала и Манассе Бен Израиля, а также других финансистов, которые платили Кромвелю его кровавые деньги. “4 февраля 1657 г. Кромвель, желая придать легальную санкцию фактическому положению дел, заявил на публичном собрании, что он преподносит Карвахалу “своевременное благодеяние”, а именно: обещает, что отныне евреям не будуть ставить препятствий в отношении исполнения ими религиозных обрядов”[465].

Кромвель был первый из многих после него, которые называли себя “ветхозаветными христианами”, и уже одно это показывает антихристианскую сущность этих устремлений, ибо, как мы хорошо знаем, нельзя одновременно служить Богу и Мамоне. Кромвель запретил праздновать Рождество Христово, он сжигал церкви и убивал игуменов, и одно время евреи хотели даже провозгласить его своим Мессией.

Однако в родословной Кромвеля не нашлось указаний на происхождение от Давида, иначе он, вероятно, охотно согласился бы играть роль Мессии. Его приверженцы с их лозунгом “меч и Библия” считали, что своими кровавыми делами они выполняли библейские пророчества и что возвращение евреев в Англию было первым шагом на пути к обещанному “тысячелетию”. Кромвелю даже рекомендовали устроить Государственный совет по образцу Синедриона из 70 членов! Сам Кромвель относился к своим “тысячелетникам” довольно презрительно, но будучи “реальным политиком” того же сорта, которые процветают и в наше время, он охотно разглагольствовал о “религиозной свободе” и выполнении пророчеств, одновременно травя священников и духовных лиц.

Главной задачей Кромвеля было, разумеется, обеспечить себе финансовую поддержку богатого амстердамского еврейства (вся история Запада в значительной степени развивается в согласии с основным правилом иудейского закона: давать в долг всем и не занимать ни у кого). Джон Букан пишет об амстердамских евреях: “В их руках была торговля с Испанией, Португалией и Левантом… они управляли потоком золота в Европе и готовы были помочь Кромвелю в его финансовых затруднениях”[466]. Раввин Манассия бен Израиль из Амстердама (тот самый, кто предсказывал приход Мессии и возвращение евреев в Иерусалим) поехал в Лондон, и сделка была заключена.

Фактически от Кромвеля требовали открытого подчинения иудейскому “закону”, вовсе не “возвращения” евреев, поскольку фактически они Англию никогда не покидали. Их изгнание в свое время имело место только на бумаге, и они продолжали жить там же, где жили и раньше, требовалась только легализация существующего положения. Кромвель не смог выполнить этого требования ввиду общественной оппозиции; по еврейским данным, ему было предложено 500 тыс. фунтов за продажу евреям собора Святого Павла с Бодлейской библиотекой Оксфорда в придачу[467].

Кромвельское междуцарствие вскоре закончилось, но в народной памяти он остается как человек, разрешивший евреям вернуться в Англию. Первая атака талмудистов на Европу большого успеха не имела. Англия сумела преодолеть последствия революции и продолжала жить по–прежнему, как будто ничего особенного не произошло. Законное правительство было восстановлено, а религия пострадала не столько от этого чужеземного покушения на нее, как от безразличия, которое начало в это время развиваться в народе.

Евреям опять был разрешен въезд и проживание в Англии, несмотря на сильный протест подкомитета Государственного совета, который заявил, что евреи будут представлять серьезную угрозу государству и христианской религии. Пожалуй, это послужило причиной тому, что королевский акт изгнания евреев не был отменен по сей день. “Революция в Англии, имевшая место при Карле I, — пишет Исаак Дизраэли, — была как никакая другая до этого. С того времени и с того события мы можем различать различные фазы революции, как они отпечатались в нашей истории”[468].

Затем последовали другие революции, в частности во Франции. Протоколы сионских мудрецов не оставляют сомнений, кто стоял у истоков этой революции: “Помните Французскую революцию, секреты ее подготовки нам хорошо известны, и это полностью наших рук дело”[469].

Не было бы преувеличением, если бы сионские мудрецы зафиксировали в протоколах и тот факт, что и революция в Англии — это их рук дело. Но даже после свержения и казни короля проблема подавления недовольства в стране не была решена. Шотландия была за королевство, и они объявили королем Карла II. Армия Кромвеля выступила против Шотландии, подавляя сопротивление с иудейской жестокостью, но Шотландия, тем не менее, оставалась верна своему королю, и Кромвель вынужден был разрешить Шотландии сохранить свою Пресвитерианскую форму христианства. Постепенно вся Англия вернулась на те же позиции в отношении королевской формы правления, что и Шотландия.

После смерти Кромвеля в 1658 г. на престол в 1660 г. в Англии был восстановлен король Карл II, покинувший Англию еще в юном возрасте. Но королевство уже было иным, в него внедрились враги монархии, и они продолжали свою разрушительную работу. Их целью было расчленить страну по линии религии, чем они и занялись, возобновив пропаганду против Ватикана, а затем они стали подбираться к контролю над финансами королевства. Евреи, множество которых к тому времени проникло в страну, с особым усердием занимались этой деятельностью. Карл II, похоже, не осознавал всю глубину и опасность планов еврейства. Когда он взошел на престол, против него началась враждебная пропаганда. Появилось множество брошюр и листовок, самые злобные из которых были напечатаны в Голландии. Страна превратилась в арену действия всех недовольных. Королю сообщили, что муж его сестры присоединился к заговорщикам, но он отказался принять это всерьез, пока, наконец, не поступили известия, что военные приготовления против него уже начались.

Главной фигурой из тех, кто покинул Карла в тот критический период, был Джон Черчилль, первый граф Мальборо. В Иудейской энциклопедии написано, что этот граф в течение многих лет получал не меньше 6 тыс. фунтов стерлингов в год от голландского еврея Соломона Медины. Вот что пишет о нем энциклопедия: “Он оказал английской армии большие услуги в особенности во время войны за испанское наследство (1702-1714), когда он сопровождал герцога Мальборо… В 1711 г. герцог Мальборо подвергся в парламенте резким нападкам за то, что имел денежные дела с Медини. За оказанные услуги Медини получил (купил — Н. С.) титул сэра — первый еврей в Англии, получивший такое звание”[470].

Главная цель революции была достигнута в 1694 г., когда было получено королевское согласие на основание Банка Англии и введено понятие “национального государственного долга”. Свод законов, принятый с этой целью, передавал права печатать деньги анонимному комитету, поставил личное и национальное достояние на золотой стандарт и дал возможность интернациональным банкирам брать в качестве залога на займ государственные налоги. Это был очень значительный “скачок вперед” по сравнению с тем, что до этого могли надеяться получить банкиры от финансовых операций. Таким образом, были введены в действие финансовые механизмы, которые свели личные состояния и национальные богатства на призрачные условия золотого стандарта. Учитывая, что евреи к тому времени практически контролировал все золото мира, они получили возможность выкачивать богатства стран, которые до этого принадлежали их народам.

Для страны, имеющей природные запасы золота и ведущей его добычу, золотой стандарт не так опасен, но для стран, которые вынуждены покупать золото на рынке, финансовые операции, в частности займы и кредиты, несут значительный риск. Это связано с тем, что те, кто владеет запасом золота, могут в подходящий момент резко сократить его оборот, повысив тем самим его цену, вынуждая страну–должника покупать теперь золото по более высокой цене, чем когда они брали займ.

Вскоре Шотландию вынудили принять условия политического и экономического союза. Но союз был неравноправным, его проведение в жизнь сопровождалось массовой коррупцией, что вызвало протесты от каждого района и муниципалитета. Главной целью этого союза было упразднить Королевский монетный двор в Шотландии и возложить на них ответственность за “государственный долг”. Контроль банкиров в Англии теперь был полным, но они опасались, что члены нового объединенного парламента задумаются над сложившейся ситуацией и попытаются ее изменить. Чтобы воспрепятствовать этому, новые господа организовали партийную систему в политике, дающую им возможность контролировать политическую жизнь страны. Это был очень умный ход, он серьезно подорвал политические возможности тех, кто выступал на выборах с позиций народной, националистической платформы. Используя свое финансовое могущество, а также контроль над прессой, они могли все сделать так, чтобы их ставленники и их политика были бы предоставлены народу в самом благоприятном свете.

Золото вскоре стало основой для займов, причем банкиры, согласно закону, могли давать займы на сумму в десять раз превышающую их наличный капитал. Если банк имел золота на миллион, то он мог давать бумажных денег в качестве займов на 10 миллионов. Это был самый настоящий рэкет, и этот карточный домик не обвалится лишь до тех пор, пока все вкладчики одновременно не потребуют своих денег. Когда такое случится, то у банка нет денег, чтобы возвращать вклады.

Прибыли при такой организации банковского бизнеса становятся поистине астрономическими — на каждые 100 фунтов реальных денег, по которым банк должен платить проценты вкладчикам, он сдирает гораздо более высокие проценты от займов, которых он может давать на 1000 фунтов. То есть даже при трехпроцентной ставке банкир может сдирать 30 фунтов с каждых 100 фунтов. И все, что он должен для этого сделать, — это провести несколько записей в своих книгах, в то время как владелец участка земли стоимостью 100 фунтов должен работать от зари до заката, чтобы заработать, если повезет, четыре процента в год от стоимости этой земли.

Конечный итог такой ситуации легко было предвидеть — банкиры станут миллионерами, а те, кто имел землю, работая на ней, потеряют все. Этот процесс перекачивания денег с тех времен неуклонно продолжался. Он был очень хитро замаскирован как экспроприация средств эксплуататоров, которыми в глазах людей были землевладельцы. Но в действительности это было не так. Это было продуманное разрушение класса людей, производящих реальные ценности, работая на земле. При новой системе их достояние неизбежно переходило к еврейским финансистам и их приспешникам.

Американская революция

Пережило ли божественное знание, которым обладали языческие жрецы, крушение их храмов? Доступно ли оно человечеству или же лежит, погребенное под пылью веков? Или же оно погребено с той торжественной святостью, с которой оно когда‑то блистало? Если эта внутренняя доктрина всегда была скрыта от масс, для кого был изобретен более простой способ приобщения к знаниям, не является ли в высшей степени вероятным, что представители каждого аспекта современной цивилизации, философии, этики, науки, религии находятся в неведении относительно истинного значения тех самых теорий, на которых основаны их знания? Не скрывают ли науки и искусства, унаследованные расами от старых наций, под своим внешним покровом тайну столь огромную, что только просвещенный ум может осознать ее важность?

Именно так и обстоит дело.

Масон 33 степени посвящения Альберт Пайк, собравший обширные свидетельства превосходства доктрин Мистерий, поддерживает это утверждение, цитируя сочинения Климента Александрийского, Платона, Эпиктета, Прокла, Аристофана, Цицерона, отдававших должное высоким идеалам этих институтов. Из непредубежденных свидетельств этих имеющих безупречную репутацию мыслителей следует, что не может быть никаких сомнений в том, что посвященные Греции, Египта и других стран древности знали правильное решение тех огромных культурных, интеллектуальных, моральных и социальных проблем, с которыми не может совладать человечество в двадцать первом веке. Читатель не должен понимать это утверждение в том смысле, что в античности предвидели и анализировали каждую трудность, с которой сталкивались поколения древних. Дело скорее в том, что в Мистериях возник и был разработан метод, который подводил ум к такой степени готовности к восприятию фундаментальных истин жизни, что этот ум был способен справиться с любой неожиданностью. Таким образом, умственные способности были организованы для такой деятельности простым процессом воспитания умственной культуры. Ведь утверждалось, что где правит разум, там не может быть противоречия. Мудрость, утверждалось древними, поднимает человека до богоподобного состония. Этот факт объясняет загадочное утверждение, что Мистерии преобразовывали “рычащего зверя в божество”.

Превосходство любой философской системы может быть доказано только превосходством ее плодов. Мистерии явно продемонстрировали превосходство своей культуры, дав миру умы столь великие, души столь прекрасные и жизни такие безупречные, что после многих прошедших веков учения этих людей до сих пор представляют духовные, интеллектуальные и этические стандарты расы. Посвященные в различные школы Мистерий прошлых веков образовывали воистину золотую цепь сверхмужчин и сверхженщин, связывающих небо и землю. Они являются звеньями той самой “золотой цепи”, которой хвастался Зевс: с ее помощью вся Вселенная сходилась на Олимпе. Сыновья и дочери Исиды представляют и в самом деле великолепный род — основатели философий и наук, покровители искусств и ремесел, поддерживающие божественно данной им властью, превосходящей обычную, структуры мировых религий, воздвигнутых ими. Основатели доктрин, формировавших жизни бесчисленных поколений, эти Посвященные Учителя были подлинными свидетельствами того, что эта духовная культура, которая всегда существовала и будет существовать, есть божественный институт в мире людей.

Те, кто представляет идеалы, находящиеся за пределами понимания масс, должны столкнуться с преследованиями недумающей толпы, которая, не имея божественного идеализма, инспирирующего прогресс, не способна отличить истину ото лжи. Поэтому большую часть Посвященных Учителей неизбежно ждал трагический конец. Пифагор был распят, а его университет сожжен; Гипатию сдернули с колесницы и разорвали на части; память о Жаке де Моллэ пережила убивший его костер; Савонарола был сожжен на площади во Флоренции; Галлилея заставили отречься на коленях; Джордано Бруно был сожжен инквизицией; Роджер Бэкон вынужден был проводить свои опыты в секрете и оставить свои знания зашифрованными; Данте Алигьери умер в изгнании, отлученный от возлюбленного им города; Фрэнсис Бэкон постоянно находился под угрозой уничтожения. Мир вечно аплодировал дуракам, преклонялся перед ними и клеветал на мыслителей.

Сегодняшнее время ничуть не отличается от прошлого. Так же, как и в прошлом, общество мало верит посвященным людям, которые пытаются раскрыть ему глаза на истинные причины революций и войн, тяжелого состояния стран и народов, указывают структуры, ведущие мир к нищенскому существованию. Как раньше, так и теперь эти люди гонимы, их не понимает большинство населения, им постоянно грозит опасность.

Согласно Новой энциклопедии масонства во времена напряженности в преддверие американской революции тайный характер масонских лож давал возможность колониальным патриотам встречаться и планировать свою стратегию. Существует огромное количество свидетельств того, что Соединенные Штаты Америки создавались масонами с определенной тайной целью, но в XIX в. Америка резко изменила своему первоначальному предначертанию. Эти изменения связаны с вмешательством еврейских банкиров Европы, и в первую очередь Ротшильда.

Однако следует более подробно рассмотреть роль масонов в основании Америки.

На заре семнадцатого века две различные английские группы отправились на новые американские земли: иллюминированные масоны, основавшие печально известную колонию Джеймстаун и религиозные паломники, которые лучше устроились в Плимуте. Поучительно кратко рассмотреть обе.

Джеймстаун получила свое название от имени английского короля Джеймса I (Якова), одобрившего первую “официальную” Библию. Колония Джеймстаун стала первым постоянным английским поселением в Америке, основанным капитаном Джоном Смитом в 1607 г. Колония была строго деловым предприятием Лондонской компании “Виржиния”, созданной в 1606 г. членами тайного общества, среди них был и Френсис Бэкон, которого по праву можно было бы считать основателем современной Америки.

“Получив хорошее образование, сын лорда–хранителя большой печати Великобритании, Бэкон стал адвокатом и членом Парламента. Несмотря на ссору с королевой Елизаветой, он был посвящен в рыцари в 1603 г.

Сэр Фрэнсис Бэкон служил великим канцлером при короле Джеймсе I. Автор Мери Бауэр охарактеризовала его как “основателя (английского) масонства… светоча ордена розенкрейцеров, члены которого хранили факел истинных универсальных знаний, секретную Доктрину веков и выжили в период “тьмы средневековья”[471]. Английский автор Ик говорил, что Бэкон был “верховным лидером Ордена братства, называемого розенкрейцерами, активно участвовавшего в закулисных действиях в традициях рыцарей тамплиеров (храмовников)”[472].

Фрэнсис Бэкон действительно был удивительной личностью, полностью игнорируемой историей, за исключением признания его научных работ. Несмотря на его нападки на схоластическое ортодоксальное учение, Бэкон получил известность как ученый и философ. Двадцать лет спустя после смерти Бэкона в 1626 г. последователи его “Невидимого колледжа” создали общество ученых мужей, которое в 1660 г. стало Лондонским королевским обществом содействия естественным наукам. Согласно масонскому историку Альберту Маккею, многие члены данного общества были также членами масонских обществ.

“Это было поводом для проведения встреч (общества) в Масонском зале переулка Масонов на улице Бейсингхолл, — писал Маккей. — Они все вступили в общество и взяли себе имя свободных и добровольных каменщиков. (которое) трансформировалось в название “Freemasons” (вольные каменщики), позднее ставшее довольно известным”[473].

“В Англии Стюартов ранние масоны при Чарльзе I и Чарльзе II были философами, астрономами, физиками, архитекторами, химиками и в целом теми, кто двигал науки. Многие были членами главной научной академии страны — Королевского общества, которое создал Невидимый колледж, вынужденный впоследствии уйти в подполье в период Протектората Кромвеля… Среди первых членов были Роберт Бойль, Исаак Ньютон, Роберт Хук, Кристофер Рен и Сэмюэль Пепис, — писал автор Лоренс Гарднер. — Он отметил, что представители Королевского общества, “подобно ранним тамплиерам, обладали довольно специфичными знаниями”[474].

В течение почти трех десятилетий, согласно авторам Майклу Бейдженту и Ричарду Ли, “.розенкрейцерство, масонство и Королевское общество не только повторяли друг друга, но фактически их невозможно было различить”[475]. Согласно некоторым масонским авторам единственно значащим различием между масонством и Королевским обществом было то, что последние встречались открыто.

Первым зарегистрированным в Англии посвящением в масоны было посвящение Сэра Роберта Морэ в 1641 г. Морэ был также одним из основателей Королевского общества и, как утверждали, его “душой” и “духовным наставником”. Он так же, как считают, был химиком и патроном розенкрейцеров, еще один пример проникновения этой секты в масонство[476].

Некоторые представители того времени считали Бэкона настоящим автором произведений Вильяма Шекспира, утверждение не такое уж нелепое, как может показаться. Есть довольно убедительное свидетельство этому, у которого были такие сторонники, как Марк Твен, Уолт Уитмен, Генри Джеймс, Зигмунд Фрейд и Ральф Вальдо Эмерсон.

Предполагалось, что Шекспир был всего лишь малообразованным писарем с каллиграфическим почерком и актером, чье имя было использовано для маскировки радикальных политических взглядов тайного общества Елизаветы, куда входили Бэкон, Сэр Уолтер Рейли и Эдмунд Спенсер. Ходили также слухи, что Бэкон был внебрачным сыном королевы Елизаветы[477].

Дополнительным фактом подозрений относительно авторства Шекспира являлось то, что первая биография барда появилась только спустя сто лет после его смерти в 1616 г. Кроме того, не найдено ни одного отрывка оригинала рукописи — даже переписки с патронами и коллегами–актерами. Не было и официального подтверждения его актерской и писательской деятельности, кроме того, что некий Шекспир действительно существовал. В своем завещании Шекспир вообще не упоминал о своих литературных трудах, оставив свою жену “с подержанной кроватью и мебелью” и подписав документ просто Вильям Шекспир[478].

Еще одним убедительным доказательством не в пользу авторства Шекспира является то, что в драмах и комедиях демонстрировалось знание истории, политики, географии и придворного этикета, вряд ли известных простолюдину. В “Любовных трагедиях” предположительно была обнаружена анаграмма на латыни, которая переводится как: “эти пьесы — результат труда Ф. Бэкона, сохранены для мира”. Признанного “мастера английской прозы” элегантного Бэкона можно действительно считать главным кандидатом на авторство произведений Шекспира[479].

Масонские взгляды Бэкона были развиты в двух книгах — “Мудрость древних” и “Новая Атлантида”. В последней, согласно исследователю оккультизма Андре Натафу, “Бэкон здесь описывает утопию, которая лежит в основе многих тайных обществ, включая современное масонство”[480].

Масон 33 степени посвящения Мэнли Холл объяснил причину, по которой “Новая Атлантида” не была издана при жизни Бэкона: “в ней слишком много было того… что раскрывало незыблемые основы тайных обществ, действовавших на протяжении тысячелетий для достижения идеального содружества наций в политическом мире”[481].

Этим “идеальным содружеством” суждено было стать Америке, провозглашенной землей безграничных возможностей и объектом масонского “великого плана” строительства “новой Атлантиды”.

“Время покажет, что континент, известный теперь как Америка, был открыт и в определенной степени исследован более чем за тысячу лет до начала христианской эры, — писал Холл. — Истиной является существование мистических школ и происшедших от них тайных обществ средневекового мира. Тайные ордены Европы, Азии и Ближнего Востока поддерживали, по крайней мере, периодическую связь с духовенством более развитых американских наций”[482].

Планы развития западного полушария формулировались в Александрии, Мекке, Дели и Лхасе (Тибет) намного раньше, чем большинство Европейских государственных деятелей узнали о великой утопической программе.

Следуя плану этого тайного общества, Сэр Уолтер Рейли и другие члены “Бэконианского кружка” организовали печально известную экспедицию в Америку, высадившись на острове Роаноке, Северная Каролина, в 1584 г. Рейли, казненный королем Джеймсом I в 1618 г. за измену, был обвинен католическими иезуитами за деятельность “школы атеизма” из‑за его связей с масонами и философских взглядов[483].

В результате неудачи, постигшей колонию Рейли, в Англии интерес к Америке угас до тех пор, пока не была после смерти Бэкона опубликована его “Новая Атлантида”[484].

Многие из последующих колонистов Джеймстауна во главе с Джоном Смитом были масонами ордена Розенкрейцеров и, как некоторые утверждали, родственниками Бэкона. Главным образом, это были английские аристократы, которые полагались скорее на утопические идеалы, чем на кропотливую работу во имя успеха. Колония испытывала серьезные затруднения и прекратила свое существование, несмотря на помощь дружественных индейцев и прибытие в 1610 г. Томаса Веста, лорда Де ла Верра с подкреплением.

Тем временем две группы религиозных инакомыслящих продолжили колонизацию Америки на север.

В 1534 г. король Генрих VIII порвал с католицизмом и создал англиканскую церковь. Тех, кто стремился очистить новую церковь от любой инфекции католицизма, называли пуританами, а отколовшаяся группа, не желавшая никаких перемен, стала известной как сепаратисты. В целом всех этих инакомыслящих, путешествовавших по Америке, называли паломниками или пилигримами.

Паломники основали колонию в Плимуте, штат Массачусетс, и где‑то в Новой Англии. Плимутский лидер Уиллиам Бредфорд быстро сообразил, что коммунальный способ проживания, который отстаивали Лондонские торговцы, финансировавшие колонию, был не эффективен.

“Все пользовались общими магазинами, — писал Стилл. — Отсутствие стимула грозило тем, что Плимут мог превратиться в другой Джеймстаун… поэтому Бредфорд учредил систему стимулирования. Каждой семье он выделил отдельный участок земли. С этого момента маленькая коммуна никогда не испытывала нужды в продовольствии. первые две колонии в Америке были превосходным примером двух конкурирующих систем, — продолжал Стилл. — Одна основывалась на концепции личной собственности, что вызывало побудительные мотивы, а вторая — на общественных теориях Платона и Френсиса Бэкона”[485].

С развитием Америки развивалось и масонство. 24 июня 1717 г. в Лондоне был создан Масонский центр в результате слияния четырех лож в одну Великую ложу Англии, которую также называли Всемирной материнской великой ложей. “Поощренные Великой материнской ложей Англии, масонские ложи в колониях Америки начали готовить заговоры и вести агитацию против Британского правления”[486], — писал автор Ик.

Одним из самых первых было восстание во главе с Натаниэлом Бэконом, потомком сэра Френсиса, согласно журналисту Стиллу. Бэкон в 1676 г. создал народное ополчение, предположительно для борьбы с индейцами, однако вместо этого он взял под контроль Джеймстаун, начав, таким образом, первую революцию в Америке. Это восстание угасло в связи с его внезапной смертью в возрасте 29 лет.

Масонский летописец полковник Лавон Пинн писал: “Из общего количества 14 тысяч офицеров 2018 были масонами, представлявшими 218 лож, большинство из которых были “полевыми ложами”, передвигавшимися вместе с армией от лагеря к лагерю. Британские масоны вербовали членов из числа американских войск, которых они обучали до революции, поэтому “большинство личного состава, как командиры, так и солдаты с обеих сторон, были масонскими членами сами либо разделяли взгляды и идеи масонства”[487], отмечали авторы Бейджент и Ли.

Согласно одной теории именно Вашингтон, ставший масоном в 20 лет, организовал революцию в британских колониях. В 1754 г. Вашингтон совершил военный набег в долину Огайо, где его войска обстреляли французских солдат. Эти французы позднее сказали, что являлись послами и находились под дипломатической неприкосновенностью, что Вашингтон категорически отвергал. Французская акция возмездия вынудила силы Вашингтона сдаться в Форт–Нецессити, Пенсильвания. Этот инцидент перевел длительные напряженные отношения в фазу французской и индейской войны, которая распространилась на Европу как Семилетняя война. Война иссушала британскую казну, вынуждая Парламент облагать американские колонии более высокими налогами.

Много раз задавали вопрос, а не был ли Френсис Бэкон в своей “Новой Атлантиде” провидцем великой цивилизации, которая должна была вскоре возникнуть на почве Нового Света? Не может быть никаких сомнений в том, что секретные общества в Европе планировали тайное становление на Американском континенте “новой нации, воспитанной в свободе и преданной идее, что все люди созданы равными”. Два случая ранней истории США свидетельствуют о том влиянии, которое эти молчаливые структуры долгое время оказывали на судьбы людей и религий. Для них нация является лишь средством распространения идей, и если нация верна этим идеям, она выживает, а если она от них отклоняется, то исчезает с лица земли, подобно древней Атлантиде.

В своей восхитительной маленькой работе “Наш флаг” Роберт Кэмпбелл раскрывает детали темного, но чрезвычайно важного эпизода американской истории — учреждения колониального флага в 1775 г. Эпизод включает рассказ о таинственном человеке, о котором ничего неизвестно, кроме того, что он был на короткой ноге с генералом Джорджем Вашингтоном и Бенджамином Франклином.

Кэмпбелл так описывает его: “Мало что известно об этом старом джентльмене, за исключением того, что к нему иногда обращались: “Профессор”. Он часто упоминал о событиях, свидетелем которых был, и которые произошли сто с лишним лет назад. И, тем не менее, он был бодр, активен и в здравом уме. Он был высок, тонко сложен, легок, имел благородные манеры, будучи вежлив, грациозен и настойчив. Для времени и нравов колонистов его образ жизни был весьма странен: он не ел рыбы, домашней птицы и мяса, никогда не использовал в пищу никакой зелени или чего‑либо незрелого, не пил спиртного, но употреблял только зерновые, зрелые фрукты, орехи, слабый чай, мед и сахар.

Он был образован, культурен и осведомлен обо всем. Он проводил много времени, роясь в старых книгах, древних манускриптах, которые пытался дешифровать, перевести или переписать. Эти книги и манускрипты, как и свои собственные сочинения, он никому не показывал и никогда не упоминал о них даже в разговорах с семьей, разве что случайно. Он всегда запирал их тщательно в большой старомодный сундук, когда оставлял свою комнату, даже когда уходил на обед. Он предпринимал долгие прогулки в одиночку, часто сидел на холмах среди травы. Он свободно обращался с деньгами, но не был при этом расточительным, и деньги у него всегда водились. Он был спокойным, очень умным и интересным человеком, семьянином, в разговорах производил впечатление эрудита. Короче, он был таким человеком, которого нельзя не заметить, но с которым весьма трудно свести знакомство и у которого не придет в голову расспрашивать про его прошлое, откуда он пришел, чего он ждет и куда он отправится”[488].

Видимо, больше чем случайностью оказалось то, что члены Комитета колониального Конгресса по учреждению флага были приглашены в Кембридже в гости к той семье, где как раз остановился Профессор. Здесь же к ним присоединился генерал Вашингтон для решения вопроса об эмблеме. Судя по их поведению, Вашингтон и Франклин знали Профессора и пригласили его для работы в Комитете. В ходе совещания все предложения Профессора принимались с почтением. Он предложил проект, символика которого наиболее соответствовала идее нового флага, и его предложение без колебаний приняли шесть членов Комитета. После эпизода с флагом Профессор исчез, и больше никто о нем не слышал.

Не распознали ли Вашингтон и Франклин в Профессоре эмиссара школы Мистерии, которая уже долго контролировала политические судьбы нашей планеты? Бенджамин Франклин был философом и масоном, возможно, и посвященным розенкрейцером. Он и маркиз Лафайет, еще одна таинственная фигура, составляли два наиболее важных звена цепи обстоятельств, кульминация которых заключалась в установлении свободного и независимого государства — тринадцати бывших американских колоний. Философские достижения доктора Франклина хорошо видны из “Альманаха бедного Ричарда”, который он издавал много лет под именем Ричарда Сондерса. Его же интерес к масонам и масонству виден из переиздания им работы Андерсона “Составляющие масонства”, редкой и вызвавшей в свое время споры работы.

Второй из таинственных эпизодов произошел 4 июля 1776 г. В старом Государственном доме в Филадельфии собралась группа людей для решения грандиозной задачи, связанной с необходимостью разрыва последних связей между старой и новой странами. Это был серьезнейший момент, и многие из собравшихся боялись, что поплатятся жизнью за эту дерзость. В разгар споров раздался резкий голос. Разговоры смолкли, и все обратили взоры на незнакомца. Кто был этот мужчина, внезапно оказавшийся среди них и пригвоздивший их своим обращением? Они никогда не видели его прежде, никто не знал, когда он появился, но его высокий рост и бледное лицо внушали им благоговение. Его голос звенел священным рвением и проникал в самую глубину их душ. Его заключительные слова прогремели по всему дому: “Бог сделал Америку свободной страной!” И тут незнакомец рухнул в кресло в изнеможении, а вокруг воцарился полный энтузиазм. Подпись за подписью ложились на пергамент — “Декларация независимости” была подписана[489]. Но где тот человек, который сподвигнул их на решение этой бессмертной задачи? Кто снял пелену с их глаз и открыл им, по крайней мере частично, великую цель, которая была уготована нации? Он исчез, его больше никто никогда не видел и даже не знал, кем был незнакомец. Этот эпизод очень сходен с аналогичными эпизодами, о которых свидетельствуют древние историки и которые происходили всякий раз при создании новой нации. Являются ли они просто совпадениями или же демонстрируют божественную мудрость древних Мистерий, все еще существующих в нашем мире и служащих людям так же, как они делали это в прошлом.

“В течение трех тысяч лет тайные общества трудились над созданием фундамента знаний, необходимых для создания просвещенной демократии среди народов мира… все продолжается… и они существуют до сих пор, подобно ордену Поиска”[490], — так писал в книге под названием “Тайная судьба Америки” Мэнли Холл, масон 33–й степени и, пожалуй, самый плодотворный писатель, освещающий подобную тему. Название его книги вызывает тревогу. Мысль о том, что Америка имеет “тайную судьбу”, возможно, потрясает тех, кто не знаком с тайными обществами и их планами для Америки и всего мира. Но так утверждает масон Мэнли Холл в своей книге, он сообщает читателям, что видел, как этот орден приходил в Америку: “Люди, связанные тайной клятвой трудиться на ниве всемирной демократии, решили, что именно в американских колониях они помогут пустить корни новому образу жизни”[491].

Затем он сообщает читателям, когда эти заговорщики прибыли в Америку. Он писал, что “Орден Поиска был создан в Америке до середины XVII в. (т. е. где‑то между 1625 и 1675 годом)”[492]. Это означает, что Холл чувствовал, что члены этого ордена прибыли в Америку примерно в одно время с первыми поселенцами. Согласно американским историческим документам первыми европейцами, достигшими берегов Америки, были английские поселенцы, появившиеся там в 1607 г., за ними прибыли английские колонисты в 1620 г. Но, по словам Холла, среди тех ранних переселенцев была группа, связанная тайной клятвой.

Единственное имя, которое упоминает Холл как человека, вовлеченного в орден Поиска, был Бенджамин Франклин, один из основателей Америки: “Бенджамин Франклин выступал от имени ордена Поиска, и большинство людей, работавших с ним в ранний период Американской революции, также были членами ордена”[493].

В дальнейшем он указывал, что большинство из этих людей были не только членами ордена, но также и масонами: “Многие из основателей американского правительства не только были масонами, но и получали поддержку от тайной могущественной организации, существовавшей в Европе (Иллюминати), которая помогала им создавать эту страну, для особой цели, известной лишь нескольким посвященным”[494].

Призыв объединить штаты под федеральным правлением был мощным, и главную роль в нем играли масоны. Именно эта организация имела членов по всей стране, многие из которых были известны достаточно хорошо, чтобы убедить колонистов прислушаться к их словам. В действительности, 53 из 56 человек, подписавших Декларацию независимости, были представителями масонства, как и большинство членов Континентального Конгресса!

Итак, тайное общество, или несколько тайных обществ, решили, что Америка будет плодородной почвой для создания нового общества, или, как выразился масон 33 степени Менли Холл, для “особой цели”.

Известно, что создатели Конституции США и основанного на ней правительства не были связаны с орденом Поиска. Авторы “Декларации независимости” и Конституции США создали, возможно, самые лучшие документы из всех, когда‑либо написанных человеком. Созданная ими Конституционная республика была самой замечательной формой правления из всех, когда‑либо придуманных людьми. В созданных ими документах были и недостатки (например, там разрешалось рабство), но в целом они были авторами самой великолепной формы правления в мировой истории.

Совершенно очевидно, что эти люди, несмотря на утверждение Холла о том, что они “трудились над созданием мировой демократии”, не могли быть изначальными основателями, потому что их цель внутри ордена была известна лишь “нескольким посвященным”.

Создание Американской республики было общественным актом, о котором стало известно всем свободолюбивым народам мира. Люди не держат свободу в тайне. Они сообщают всему миру о том, что свобода была официально признана американской Конституцией.

Даже народы, находящиеся под тоталитарной властью, где свобода печати либо не существует вообще, либо полностью контролируется правительством, знают, что Америка сделала нечто такое, что было под силу лишь нескольким другим обществам прошлого: они создали истинно свободную республику!

Свободные люди не устраивают заговор!

Только те, которые преследуют злые цели, создают “тайные общества”, с “тайными клятвами”, с “особыми целями”, известными только “нескольким посвященным”.

Поэтому цель ордена Поиска не была полезна свободолюбивым народам, несмотря на то заявление г–на Холла о том, что они “трудились на ниве всемирной демократии”.

“В числе первых масонов в Америке были: Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Джон Хэнкок, Поль Ривер, Александр Гамильтон, Джон Маршалл, Джеймс Мэдисон и Итан Аллен — все хорошо известные патриоты Америки, серьезно вовлеченные в Американскую революцию, — пишет Ральф Эпперсон. — Позднее, по крайней мере, еще 12 американских президентов были членами масонских лож: Эндрю Джексон, Джеймс К. Полк, Джеймс Буханан, Эндрю Джонсон, Джеймс Гарфилд, Уильям Мак–Кинли, Теодор Рузвельт, Уильям Говард Тафт, Уоррен Хардинг, Франклин Рузвельт, Гарри Трумэн и Джеральд Форд.

Помимо непосредственного влияния масонов на Американскую революцию, происходило также их косвенное воздействие на Америку. Одно из них началось 4 июля 1776 г., когда первому комитету было поручено Континентальным Конгрессом “подготовить эскиз печати для Соединенных Штатов Америки”. Этот комитет, состоящий из трех человек: Бенджамина Франклина, Джона Адамса и Томаса Джефферсона, не смог принять решение относительно эскиза печати, поэтому Конгресс назначил второй комитет. Он также испытал трудность в решении проблемы печати, поэтому пришлось назначить третий комитет, который передал эту задачу Чарльзу Томсону, Секретарю Конгресса, и его эскизы были приняты 20 июня 1782 г.

Исследователь и писатель Макс Тот, написавший книгу об истории египетских пирамид, включающую и краткий очерк о пирамиде, изображенной на обороте долларовой купюры. Вот что он писал: “В состав всех трех комитетов, по очереди назначаемых Конгрессом с 1776 г. по 1782 г., входили члены, занимавшие различные посты в масонстве”[495].

Поэтому среди тех, кто разрабатывал эскизы Великой печати, были не только масоны, но, вполне вероятно, и члены ордена Поиска. Менли Холл указал, что орден поместил “свою подпись” на обеих сторонах печати. Вот почему есть причина считать, что, по крайней мере, некоторые масоны были членами ордена Поиска.

Далее Менли Холл комментирует: “Европейская мистика не бездействовала в момент создания США. Рука Таинств контролировала установление нового правительства, т. к. подпись Таинств до сих пор можно видеть на Большой печати США.

Большая печать — подпись этой величественной организации — невидимой и для большинства неведомой, — а незавершенная пирамида на ее оборотной стороне — это чертежный стол, символически ставящий задачу, выполнение которой правительству Соединенных Штатов Америки было передано с самого первого дня своего существования”[496].

По словам масонов: “Рисунок оборотной стороны печати выражает “скрытую работу”, “утраченный лозунг” древних масонов”[497]. Там изображена пирамида с отсутствующей верхушкой, вместо которой “Всевидящее око”, важные и давнишние масонские символы. Есть также латинские фразы Annuit Coeptis (он благоприятствовал нашему началу) и Novus Ordo Sedorum (новый мировой порядок).

Чарльз Томпсон, разработчик большой печати Соединенных Штатов Америки, был масоном и членом американского философского общества Бенджамина Франклина, американского побратима британского “Невидимого колледжа”. Согласно автору Лоренсу Гарднеру: “Изображение на печати непосредственно связано с алхимической традицией, унаследованной из аллегорий древнеегипетской медицины. Орел, оливковая ветвь, стрелы и пентаграммы — это оккультные символы противоположностей: добра и зла, мужского и женского, войны и мира, тьмы и света. На обратной стороне — как и на долларовой банкноте, усеченная пирамида, указывая на утрату Древней мудрости, отколовшаяся и вынужденная уйти в подполье церковь. А над всем этим — лучи несущей свет надежды, включая “всевидящий глаз”, используемый как символ в ходе Французской революции”[498].

Автор Брэмли отмечал, что на официальной печати Соединенных Штатов Америки написанные слова “E Pluribus Unum” (один из многих) первоначально относились к птице Фениксу, возродившейся из пепла, масонскому символу, берущему свое начало из древнего Египта. Однако, поскольку многие принимали длинную шею Феникса за индюка, ее заменили в 1841 г. лысым орлом.

С этими бесспорными масонскими символами на деньгах и учитывая богатство информации, доступной ученому, Вашингтон был абсолютно прав, высказываясь в 1782 г. в поддержку роли иллюминированной доктрины масонства на заре Соединенных Штатов.

Однако застрельщиками Американской революции были отнюдь не масоны, а опять‑таки еврейские банкиры Англии, которые не могли не извлекать прибыли со своей американской колонии.

Автор Эпперсон отмечал: “Бенджамин Франклин, отчасти по причине того, что его членство в масонах было явным, стал главным ключом к открытию дверей ряда европейских стран, часто возглавляемых единомышленниками–масонами. Его членство обеспечивало ему решающие встречи с другими масонами по всей Европе, и эти контакты должны были быть использованы для обретения поддержки Американской революции.

Франклин также понимал истинную причину революции. Однажды в Лондоне его спросили: “Как Вы объясните процветание американских колоний?” Господин Франклин ответил: “Все просто. Это только потому, что в колониях мы выпускаем свои собственные деньги. Они называются колониальным подлинником, и мы выпускаем их в надлежащих пропорциях для обеспечения торговли и коммерции.

Иными словами, колонии не пользовались своей властью выпускать деньги для того, чтобы создавать инфляцию, и в результате этого Америка процветала.

Однако эта ситуация должна была измениться в течение 1760 г., когда Английский банк представил на рассмотрение парламента закон о запрещении колониям выпускать свои собственные деньги. В соответствии с этим законом колонии должны были выпускать облигации и продавать их банку, который должен был ссужать им деньги для использования в колониях. Американские деньги стали в основе своей опираться на долг. Колонии вынуждены были платить проценты за право продавать собственные деньги.

Этот акт вызвал огромную безработицу, когда его воплотили в жизнь, так как Английский банк позволил колониям взять взаймы лишь половину ранее находившихся в обращении денег.

Франклин и другие поняли это, и есть запись высказывания Франклина: “Колонии охотно бы платили небольшой налог на чай и другие продукты, если бы Англия не лишила колоний их денег, что вызвало безработицу и недовольство”[499].

Бенджамин Франклин, Великий мастер филадельфийской ложи с 1734 г., был убежден, что причиной революции было нежелание колонистов брать деньги в долг, что вело к долговому росту и инфляции, а также выплатам процентов по задолженности, что “не существует налогообложения без представительства”, как обычно принято считать. Как и ранее, в современной Америке это сбрасывается со счетов, впрочем, как и в других странах.

“Говоря о дефиците расходов, — объясняет автор Гриффин, — …колонисты обнаружили, что любое государственное учреждение, общественная работа и военные нужды оплачиваются повседневным трудом и накапливаемым благосостоянием. Это создается сегодня повседневным трудом, и тем, кто выполняет эту работу, также надо платить сегодня. Действительно, выплаты по процентам частично переходят на грядущие поколения, но начальная стоимость оплачивается еще в настоящем. Она оплачивается падением номинальной стоимости денежной единицы и снижением покупательной способности заработанных денег”[500]. Столкнувшись с возрастающими расходами на революцию, колонисты поняли, что неограниченная печать денег не является надежным выходом. Стараясь избежать процентов на займы, новые штаты стали печатать свои собственные бумажные деньги, которые назывались “континенталами”.

Общая сумма наличных бумажных денег возросла с 12 млн долларов в 1775 г. до 425 млн долларов в 1779 г. К этому году банкнота “континентал” номиналом в один доллар стоила не больше пенса, отсюда старая поговорка “не стоит и континентала”. Подрывной деятельностью вокруг финансовых проблем занимались тайные общества. Именно масоны корреспондентского комитета Сэмюеля Адамса и “Сыновей свободы” организовали бойкоты английских товаров. Акты, провоцирующие насилие, такие как “Бостонское чаепитие”, были организованы внутренним кругом членов масонской ложи.

Летом 1785 г. богатые бостонские торговцы, среди которых было много масонов, создали группу, выступающую против закона об английских марках, под названием “Лояльная девятка”. Эта группа организовала процессию с более чем 2 тыс. демонстрантов, собравшуюся возле дома местного почтмейстера, где они сожгли его чучело. После того как инициаторы исчезли, возбужденная толпа стала громить собственность. Была создана гражданская вооруженная охрана, и те же торговцы, которые создали “Лояльную девятку”, осудили насилие толпы.

Автор Ральф Эпперсон сделал вывод, что масоны руководили американской революцией, тогда как Бремли отметил: “Ясно, что нечто глубинное двигало революцию: мятежники ничего не знали о планах установления нового мирового порядка… “Кто есть кто” в американской революции означало почти “кто есть кто в американском колониальном масонстве”[501].

Большинство патриотов никогда не догадывалось об этих тайных манипуляциях. “Лишь немногие из этих людей, если таковые вообще имеются, знали о “плане”, известном только лидерам масонства, — отмечал Стилл. — Большинство же верило, что они просто участвовали в борьбе за независимость от тирана. Масонство было для большинства тем, что для многих означает членство в масонских организациях сегодня, просто братская организация, способствующая решению социальных вопросов и обеспечению товарищества его членов”[502].

Многие авторы, пишущие о заговорах, считают одно тайное специфическое общество — Орден иллюминати — первым закулисным организатором мировых событий, группой, достаточно влиятельной и информированной для проникновения и контроля даже над масонством. Чтобы понять таинственных и неуловимых иллюминатов или “просвещенных”, нужно вначале обратиться к Германии XVIII в.

Орден иллюминати

Хотя концепции иллюминатов можно найти еще в ранней истории самых первых сект, заявлявших, что они владеют тайными знаниями, орден впервые официально зарегистрирован 1 мая 1776 г. Именно этот день, длительное время почитаемый коммунистами, которые, как полагают многие исследователи, сформировали свою философию, основанную на доктринах иллюминатов. Создал баварских иллюминатов Адам Вейсгаупт, профессор права Ингольштадского университета Баварии, Германия.

Одним из соучредителей ордена был Уильям Гесс, служащий Мейера Ротшильда. Бесспорно, Ротшильды и немецкая знать были связаны через масонство. Биограф Ротшильда Найел Фергюсон писал, что сын Мейера Соломон был членом той же масонской ложи, что и бухгалтер Мейера Селигманн Гейзенгеймер[503].

Обучаясь на иезуитского священника, Вейсгаупт был, несомненно, возмущен запретом Римским папой Клементом XIV в 1773 г. ордена иезуитов. Этот акт в конечном счете послужил тому, что Вейсгаупт порвал с церковью, однако его очаровывала история ордена иезуитов. Кроме того, он находился под сильным влиянием одного торговца, известного только как Кольмер. Талантливая английская исследовательница революций доктор Неста Вебстер охарактеризовала его как “наиболее таинственного из всех таинственных людей”[504].

Именно Кольмер, как полагают некоторые исследователи, был человеком по имени Альтас, которым восхищался и упоминал маг французского двора и революционер Калиостро и который постиг тайные знания Египта и Персии, много лет живя на Ближнем Востоке. Кольмер проповедовал секретную доктрину, основанную на древней форме гностицизма — манингенизм или манденизм, использовавшие слово “иллюминированный” (освещенный) в начале третьего столетия.

Джузеппе Бальзамо, последователь еврейской каббалы, масон, член Ордена розенкрейцеров, стал известен как маг Калиостро при дворе короля Луи XIV. Он описал, как немецкие иллюминаты годами проникали во французские масонские ложи, добавив: “К марту 1789 г. 266 лож, контролируемых ложей Великого Востока, были “иллюминированы”, даже не подозревая об этом, поскольку масоны вообще никогда не упоминают названия секты, доверившей им тайны, и только очень незначительное их число было действительно посвящено в эту масонскую тайну”[505].

Кольмер, по свидетельству источников, встретился с Калиостро на острове Мальте, цитадели древних Рыцарей тамплиеров, по дороге во Францию и Германию в начале 1770–х годов. Калиостро, будущий французский революционер, участвовавший в масонской деятельности вместе со знаменитым венецианским ловеласом Джовани Джакомо Казановой, а также таинственным графом Сен–Жерменом[506].

В Германии Кольмер поделился своими тайнами с Вейсгауптом, уже несколько лет пытавшимся объединить все оккультные системы в своем новом Ордене иллюминати. Страсть Вейсгаупта к древним тайнам Месопотамии подтверждается фактом, что для Ордена иллюминатов он ввел персидский календарь[507].

По признанию еврея Калиостро: “Первый удар заговорщиков должен быть направлен против французского монарха, писал Луи Блан в книге “Французская революция” (том 2, гл. 2, с. 132). — После его падения с престола должен быть свергнут римский папа. Калиостро заполучил огромные суммы денег на пропаганду. Сектой Иллюминати ему были даны соответствующие указания, и Калиостро отправился в Страсбург во Францию”.

Учитывая глубокое знание Ордена иезуитов Вейсгауптом, возможно название “иллюминати” он позаимствовал у тайной испанской раскольнической группы, именуемой “Алюмбрадос” (просвещенная, или освещенная), созданной основателем Ордена иезуитов испанцем Игнатием Лойолой. Члены ордена “Алюмбрадос” проповедовали форму гностицизма, веря, что человеческий дух может достичь непосредственных божественных знаний и что для тех, кто нашел “свет”, атрибуты формальной религии не нужны. Неудивительно, что испанская инквизиция издала указы против этой секты в 1568, 1574 и 1623 гг. Вейсгаупт писал, что, создав Орден иллюминати, он также вызвал “непримиримую вражду иезуитов, влиянию интриг которых он сам подвержен”[508].

Несмотря на эту вражду, Вейсгаупт создал пирамидальную структуру степеней, основанную на структуре Ордена иезуитов и масонов, где ведущие личности располагались только в верхних девяти степенях. Своим товарищам Вейсгаупт был известен по имени “Спартак” в честь раба, организовавшего кровавое восстание против римлян в 73 г. до Рождества Христова[509].

Согласно одной журнальной статье в 1969 г. иллюминаты возникли в мусульманской секте ассасинов, тесно связанной с влиятельными Рыцарями Тамплиерами, которые, возможно, принесли идеи иллюминатов в Европу за несколько столетий до появления Вейсгаупта. В этой статье говорилось, что Вейсгаупт изучал учение лидера пресловутых “мусульманских убийц”, получивших название ассасинов за употребление наркотика — гашиша, и сам непосредственно достиг “просветления”, употребляя марихуану собственного производства. Предвестник “культурной революции” в Америке 1960–х годов использовал девиз иллюминатов “Ewige Blumenkraft”, что означает “цветок вечной власти”[510].

Иллюминаты были знакомы с древними тайными знаниями и противостояли тому, что они считали тиранией католической церкви и национальных правительств ее поддерживавших. “Человек не плох, — писал Вейсгаупт, — разве что его делает таковым существующая мораль. Он плох лишь потому, что религия, государство и недостойные примеры искажают его природу. Необходимо поэтому устранить из его сознания страх перед будущим, несущим возмездие за совершенные проступки, и заменить все эти суеверия религией Разума. Когда Разум станет религией людей, тогда проблема будет решена”[511].

Вейсгаупт породил также философию, которая привела к ужасным последствиям позднее, в годы правления Гитлера и многих других тиранов. “Храни нашу тайну… Да, чтобы полностью уничтожить христианство и все прочие религии, мы притворялись, что исповедуем единственно верную из них — но помни, что цель оправдывает средства и что мудрый совершает добро с помощью тех же орудий, которыми люди порочные творят зло. То, к которому мы прибегли, чтобы освободить тебя, то, с помощью которого мы однажды освободим от религии человечество — это не что иное, как благочестивый обман, который мы когда‑нибудь разоблачим устами мага или философа”[512].

Поэтому для просвещенного, или освещенного любые средства для достижения желаемого результата приемлемы, даже если это ложь, обман, воровство, убийство или война.

Ключом к управлению Орденом иллюминати была тайна. Профессор Эдинбургского университета Джон Робисон был масоном, которого пригласили примкнуть к иллюминатам в конце XVIII в. Изучив Орден, Робисон издал книгу, в которой вывод был уже в самом названии: “Доказательства заговора против всех религий и правительств Европы, подготовленного на тайных собраниях масонов, иллюминати и читательских обществ”[513].

Он цитировал письма Вейсгаупта товарищам по Иллюминати. В одной из работ, написанных в 1794 г., “Die neuesten Arbeiten des Spartacus und Philo in dem Illuminaten‑Orden”, подчеркивалось: “Великая сила нашего ордена заключается в его скрытности. Пусть он не раскрывается, где бы то ни было под своим настоящим названием, а всегда только под скрытым именем и иным видом деятельности. Ничто для этого не подходит больше, чем три самых низших степени масонства. Общественность привыкает к этому, немногого ждет от них и поэтому не обращает на это никакого внимания. Следующей идет форма посвященного или образованного общества “Туле”, наиболее подходящая для нашей цели… создавая читательские общества и библиотеки… мы можем управлять общественным мнением так, как мы захотим. В подобной манере мы должны попытаться оказывать влияние на… все учреждения, которые имеют какое‑либо влияние, создавая или контролируя, или даже управляя сознанием человека”[514].

Вейсгаупт учил не только обманывать общественность, но и напоминал своим высшим лидерам, что они должны скрывать их истинные намерения от новичков, говоря иногда одно, иногда другое, так, чтобы реальная цель оставалась недоступной для непосвященных.

“Последователи Вейсгаупта приобщались к Ордену наиболее изощренными методами дезинформации и двигали его к цели, о которой они даже не догадывались, — отмечала Вебстер. — Именно в этом… состоит главное отличие между честными и тайными нечестными обществами”[515].

В отличие от анархистов, которые стремятся покончить со всеми правительствами, Вейсгаупт и его иллюминаты стремились к созданию мирового правительства, основанного на философии рационализма, в центре которой был человек. Конечно, это было бы самоуправляемое мировое правительство. “Ученики (иллюминати) убеждены, что Орден будет управлять миром. Каждый член Ордена поэтому становится правителем”[516], — заявлял он.

В 1777 г. Вейсгаупт объединил разновидность иллюминизма с масонством после присоединения к масонской ложе “Доброго совета Теодора” в Мюнхене. Революционный французский лидер и член Ордена иллюминати Мирабо отмечал в своих мемуарах: “Ложа доброго совета Теодора” в Мюнхене, куда входило несколько человек, высокообразованных и чутких… решила приобщить к их отделению другую тайную ассоциацию, которой они дали имя Орден иллюминати. Они создавали его по принципу Общества иезуитов, хотя и проповедовали взгляды диаметрально противоположные”[517]. Именно здесь антирелигиозные призывы масонства сочетались с антиправительственными. В этой масонской ложе Мирабо и иллюминаты сформулировали политический план, предложенный в Учредительном собрании Франции двенадцатью годами позже.

Философия иллюминатов получила дальнейшее распространение, хотя и невольно, при помощи баварского правительства, которое старалось покончить с Орденом в 1783 г. Власти видели в иллюминатах прямую угрозу установленному порядку и поставили эту организацию вне закона. Этот акт побудил многих членов Ордена бежать из Германии и распространять их философию в других странах. Таинственный Орден иллюминати появился во Франции, Италии, Англии и даже в новых землях Америки.

Основатель масонства и бывший президент Томас Джефферсон с восхищением писал: “Вейсгаупт, видимо, был восторженным филантропом. Вейсгаупт полагает, что примером совершенствования человеческого характера является Иисус Христос. Заповеди Вейсгаупта — любовь к Богу и любовь к своему ближнему”[518]. Джефферсон либо испытывал недостаток знаний относительно внутренних учений иллюминатов, либо, как это было принято в то время, сам был тайным членом.

Предупреждения относительно Ордена иллюминати поступали отовсюду. Профессор Робисон, основываясь на внутренних документах ордена, дал четко понять, что организация была создана для “… выражения цели искоренения всех религиозных учреждений и свержения всех существующих правительств Европы”[519].

Но Вейсгаупт представил еще одно измерение этой цели политического и религиозного переворота, то, которое может обеспечить главную мотивацию для всех тайных обществ вплоть до сегодняшнего дня: желание власти. Он писал: “Вы полностью осознаете, что значит управлять — управлять в тайном обществе? Не только менее или более значимыми слоями народных масс, но и лучшими людьми, людьми всех сословий, наций и религий управлять без внешней силы, прочно объединять их, вдохнуть в них единую душу, распределить людей по всему миру?”[520]

Вейсгаупт сам достиг такой власти, создав пирамидальную систему управления, гарантировавшую, что никто не узнает, что он был главой Ордена иллюминати, пока баварские власти не захватили внутренние документы группы. В этих документах Вейсгаупт описывал свою организацию: “У меня есть двое, стоящих чуть ниже меня, в кого я вдохнул свой дух, и у каждого из них есть свои два, и так далее. Таким образом, я могу приводить в движение тысячу человек самым простым способом, и, таким образом, каждый выполняет приказы и осуществляет намеченные планы”[521].

В 1790 г. иллюминаты, казалось, были ликвидированы, но многие члены просто сбежали в другие страны, сохранив преданность идеалам ордена. Баварское правительство пыталось предупредить лидеров других стран об опасности, исходящей от Ордена иллюминати. Для публикации были собраны документы иллюминатов, озаглавленные “Достоверные документы Ордена иллюминати”, которые были направлены в другие европейские страны. Но все остались глухи к их предупреждениям.

Вебстер писала: “Экстравагантность планов (иллюминати)… не позволяла поверить в них, и правители Европы отказывались воспринимать иллюминатов всерьез”[522]. Многие исследователи утверждают, что такое недоверчивое отношение помогло защищать потомков иллюминатов до сегодняшнего дня.

Иллюминатам было достаточно легко уклоняться от баварских властей в конце 1780–х годов. Они просто ушли в более глубокое подполье, ранее успешно слившись с континентальным масонством.

Масонский историк Вайт пытался отделить масонство от иллюминатов, написав: “Связь иллюминатов со старшей масонской организацией заключается просто в том, что они приняли некоторые из ее степеней и поставили себе на службу”[523].

Несмотря на попытку Вайта сделать это различие, есть официальное свидетельство, что группа Вейсгаупта создала более ранний союз с масонским “Орденом строгого соблюдения” во Франкфурте, Германия. Этот орден был основан на базе Ордена розенкрейцеров, называемого “Орденом золотого и розового креста”.

Одним из престижных членов “Ордена строгого соблюдения” был ганноверский барон Адольф Франц Фридрих Людвиг фон Книгге. Предлагая свои реформы в масонстве, Книгге однажды, увидев силу иллюминатов Вейсгаупта, примкнул к ним и стал активным участником этого дела.

Когда Вейсгаупт отсутствовал, Книгге представлял Иллюминати на Вильгельмсбадском масонском конгрессе в Гессе, созванном 16 июля 1782 г. под руководством герцога Брюнсвика, на котором присутствовали масонские представители со всей Европы. Руководя иллюминатами под псевдонимом “Филон”, Книгге “организовал своего рода брачный союз между масонскими высшими степенями и иллюминатами”[524], — писал Вайт. Хотя Книгге и Вейсгаупт позже поссорились и их пути разошлись, барон был в то время хорошим орудием слияния иллюминатов с более высокими степенями масонства.

Согласно Вебстер Книгге, “путешествовавший по Германии, называл себя реформатором масонства, в Вильгельмсбаде он присутствовал от имени Вейсгаупта, ему удалось завербовать в Иллюминати огромное количество чиновников, ученых, священнослужителей и государственных министров…. Иллюминизм продолжал действовать”[525].

В том же году, когда состоялся Вильгельмсбадский конгресс, согласно автору Стиллу, “штаб–квартира иллюминированного масонства переместилась во Франкфурт, цитадель немецких финансов, и контролировалась Ротшильдами, — добавил он. — Впервые в орден были допущены евреи. Вначале евреев допускали только в разряд ордена, называемый “маленький и постоянный Санхедрин Европы”[526]

Яков Кац в своей книге “Евреи и масонство в Европе” писал, что среди основателей Франкфуртской масонской ложи были франкфуртский раввин Эви Хирш, главный клерк Ротшильда Сигизмунд Гейзенгеймер и все ведущие банкиры Франкфурта, включая Ротшильдов, которые позднее финансировали Сесила Родса и его об- щество[527].

Хотя “Орден строгого соблюдения” официально исчез после Вильгельмсбадского соглашения, авторы Линн Пикнетт и Клайв Принц заявляли, что Орден шотландского обряда посвящения, принятый там, был обычным “Орденом строгого соблюдения” под другим названием[528].

Предположение, что “Орден строгого соблюдения”, который, как утверждалось, происходил от рыцарей тамплиеров и древних тайн, просто сменил название для маскировки, подтверждается фактом, что председатель Вильгельмсбадского конгресса герцог Брюнсвик, “один из наиболее активных и влиятельных масонов того времени”, сам был членом “Ордена строгого соблюдения”[529].

Более того, масонский автор Вайт писал: “Может показаться, что мы можем проследить в “Ордене строгого соблюдения” — практически без исключения — связи каждой личности с французским масонством, не говоря уже о самой Германии”. Вайт также отмечал, что после Вильгельмсбадского конгресса “Орден строгого соблюдения” был “преобразован” в ордена других обрядов и скрытых степеней[530].

Уладив вопросы деления и благополучно скрыв членов Ордена иллюминати в рамках масонства, Вильгельмсбадский конгресс стал поворотным моментом для ордена. Поскольку члены давали клятву соблюдать тайны, граф де Вирье позднее писал в биографии: “Паутины заговоров, сотканные здесь, были так хорошо продуманы, что они… не оставляли никаких шансов сохранения монархии и церкви”[531].

“Во Франкфуртской ложе был разработан гигантский план мировой революции, — писал Стилл. — Факты подтверждают, что Орден иллюминати и его нижняя палата, масонство, были тайным обществом в тайном обществе”[532].

Иллюминизм Вейсгаупта был общественным проявлением многовековой борьбы между организованной религиозной догмой и гуманизмом, основанным на древних тайных познаниях — теологическом и светском. Такие знания требовали соблюдения большой тайны из‑за непрекращающихся нападок церкви и монархии. Но тогда как многие из более древних гностических сект, включая Карбонариев, развивали честные верования и ценности, у Вейсгаупта был свой, более циничный и подрывной план.

“Вейсгаупт… знал, как взять у каждой ассоциации, бывшей и настоящей, необходимую ему долю и превратить всех их в довольно эффективную работающую систему, — писала Неста Вебстер, —… распадающиеся доктрины гностиков и манихейцев, современных философов и энциклопедистов, методы измаилитов и ассасинов, дисциплина иезуитов и тамплиеров, организация и тайны масонов, философия Макиавелли, тайны Розенкрейцеров. Он знал, кроме того, как привлечь нужные элементы во все существующие ассоциации, а отдельных членов направить на достижение цели”[533].

Учитывая то, чего достиг этот немецкий профессор в восемнадцатом веке, становится ясно, почему авторы, пишущие о заговорах, выражают беспокойство по поводу современных иллюминатов, вооруженных современными технологиями и имеющими возможность влиять на общественность через средства массовой информации.

Многие исследователи сегодня полагают, что Орден иллюминати все еще существует и что целями Ордена остаются отмена всей государственной и частной собственности, наследования, национализма, семьи и официальной религии. Это убеждение частично исходит из осознания, что столь осуждаемые “Протоколы сионских мудрецов” до их публикации, широко используемые для оправдания антисемитизма — были, по сути, документом иллюминатов с еврейскими элементами, добавленными с целью дезинформации.

“Даже притом, что Орден иллюминати исчез из поля зрения общественности, монолитный аппарат, приведенный в движение Вейсгауптом, возможно, существует и по сей день, — отмечает исследователь Стилл. — Конечно, цели и методы действия все еще существуют. А существует ли до сих пор название “Орден иллюминати”, это не так уж и важно”[534].

Французская революция

Ренессанс мертв. Реформация мертва. Даже большие войны прошлых дней кажутся затмеваемыми необъятностью недавнего конфликта. Но в то время когда революционные сражения уже утихают, слышен другой звук — сердитый ропот, который возник в 1789 г. и, хотя на мгновение он затих, он не утратил своей силы. Мы вновь находимся в цикле революции. Французская революция — это не отмирающее явление. Листая современные оценки тех великих дней, мы чувствуем, что прикасаемся к живым вещам. С пожелтевших страниц до нас доносятся голоса, голоса, которые все еще дрожат от страстей, овладевавших ими более чем два столетия назад — здесь отчаянный призыв к свободе и справедливости, здесь трубный глас “король и страна”. Теперь рассказы, пропитанные слезами смерти, выглядят героическими, как отчаянный крик ярости против таких же людей. Когда еще во всей мировой истории до нынешнего дня человеческая природа проявила себя столь ужасной и в то же время возвышенной? И не то ли обаяние, которое эта удивительная эпоха оказала на умы людей, явилось следствием факта, что проблемы, которые там возникли, являются все еще нерешенными. Что те же самые движения, которые ею были порождены, все еще бытуют среди нас?

В течение многих лет Французская революция была не столько предметом исторического исследования, сколько темой для бойких журналистов, видящих в том запутанном периоде материал, который можно использовать в личных интересах. Именно так и было, точность не играла никакой роли в подобных действиях.

Но если революция расценивается как высший эксперимент в развитии демократии, если ее принципы должны быть предметом нашего восхищения, а ее методы преподносились в виде примера нашему народу, не является ли это знамением того, что надо приложить некоторые усилия, чтобы противодействовать этому “заговору истории”, который до настоящего времени во Франции скрывает реальные факты? Не положить ли нам конец этой рапсодии и рассмотреть вопрос с научной точки зрения о ее влиянии на народ?

Если кому‑то необходимо привести пример крупного мирового события, произошедшего в результате махинаций тайного общества, нет необходимости искать дальше Французской революции, уничтожавшей французский народ в период между 1789 и 1799 гг. Революционные лидеры, стремясь свергнуть монархию короля Луи XVI, начали первую национальную революцию современности.

Таким образом, история революций, как ее нам преподносят, с ее бессмысленными преступлениями, неблагоразумным насилием и отвратительным безразличием к жизни людей является просто некорректной.

Если таким образом мы захотим обнаружить правду относительно революционных событий, нам придется копать намного глубже того, что лежит на поверхности, мы должны проследить связь между детонатором и взрывом, между действиями народа и причинами, которые их к этому спровоцировали.

Хотя бытует общественное мнение, что она началась в результате народного восстания из‑за нехватки продовольствия и недовольства представительством в правительстве, исторические документы свидетельствуют, что революция была спровоцирована ячейками французского масонства и немецких иллюминатов, за которыми стояли деньги Ротшильда.

Французский король Луи XVI не ждал, когда созреет революционная ситуация, чтобы пресечь страдания народа. С первого года своего правления он начал воплощать реформы. В 1775 г. он попытался ввести свободное обращение зерна — таким образом вызвав недовольство монополистов, которые в отместку призвали к “Мучной войне”. В 1776 г. он предложил уменьшить пошлину, что парламентская оппозиция сумела “успешно” предотвратить. В 1779 г.

он отменил все формы рабства в своих владениях, приглашая “всех вельмож, имеющих феодальные владения и общины, последовать его примеру”. В 1780 г. он отменил пытки. В 1784 г. он предоставил свободу совести Протестантам. В 1787 г. он предложил равенство территориального налогообложения, устранение налога на соль и вновь предложил отмену пошлины и свободное обращение зерна. В 1787 и 1788 гг. он предложил реформы в правосудии, равенство всех граждан в любой форме занятости, отмену тайных доносов и большую свободу прессы. Тем временем он продолжал уменьшать расходы на содержание двора и преобразовал тюрьмы и больницы. Наконец 8 августа 1788 г. он объявил о сборе всеобщей ассамблеи, на которой предоставил двойное представительство Третьему сословию.

Весной 1789 г. у французского народа были, таким образом, все причины выражать надежду на будущее и верить, что теперь, наконец, все их утраты будут возмещены. Разве не издал Король обращение к народу, в котором говорилось: “Его Величество желает, чтобы в пределах его королевства и во всей стране каждый человек мог быть уверен, что его чаяния и просьбы будут услышаны”[535].

Однако королевские реформы не интересовали те подрывные силы, которые были включены на разрушение Франции. Эти подрывные теории исходили из определенных секретных обществ, цели которых английский автор Джон Робисон описал в своей книге под названием “Доказательства заговора против всех религий и правительств Европы, подготовленного на тайных собраниях масонов, иллюминати и читательских обществ”. Робисон, который сам был подлинным франкмасоном, совершил поездку по европейским ложам, где обнаружил, что в жизнь воплощаются новые формы масонства. Как во Франции, так и в Германии ложи стали прибежищем многих прожектеров и фанатиков. И в науке, и в религии, и в политике все, кто использовал тайну и свободу слова, поддерживались на этих встречах… Под их руководством масонство стало полностью нежеланным, почти в прямой оппозиции к власти. Система, заимствованная из Англии, где соблюдалось правило, что все, что не касается религии или правительства, может свободно обсуждаться в ложах, подпала под влияние секты. Лидеры этой секты “не верили ни единому слову, какое ими произносилось, и любой доктрине, какую они проповедовали”, и чьим “истинным намерением было отменить всю религию, свергнуть все правительства и превратить мир во всецелый грабеж и разрушения”[536].

Новая энциклопедия “Британика” сообщает, что во Франции “зарождалась политическая система и философские взгляды, противоречившие христианству, фактически противостоящие ему… Братство, проповедуемое такими группами, как якобинцы, членами секретных масонских обществ и иллюминатами, тайным рационалистским обществом, составляло конкуренцию католическому сознанию общества”[537].

Исследователь тайных обществ доктор Неста Вебстер более точно выразила эту мысль, написав в 1924 г. следующее: “Масоны… породили Революцию во главе с пресловутым герцогом Орлеанским”[538].

Автор Брэмли также писал: “Во время первой Французской революции ключевым лидером мятежников был герцог Орлеанский, гроссмейстер французского масонства до своей отставки в пик Революции. Маркиз Лафайетт, введенный в масонское братство Джорджем Вашингтоном, также играл важную роль в деле Французской революции. Якобинский клуб, который был радикальным ядром революционного французского движения, был основан видными масонами”[539].

Именно герцог Орлеанский, гроссмейстер масонской ложи Великого востока, как сообщалось, скупил все зерно в 1789 г. и либо продал его за границу, либо спрятал, таким образом создав голод среди простых людей. Галарт Монтюи, современник, вменял вину за организацию Революции почти исключительно герцогу Орлеанскому, добавляя, что тем “двигала невидимая рука, которая, вероятно, руководит всеми событиями нашей истории, ведет нас к цели, которую мы не видим в настоящее время…”[540]

Изучив огромное количество документов того времени, доктор Неста Вебстер отмечает: “Если тогда, как утверждается, Французская революция была подготовлена в масонских ложах и многие французские масоны хвастались этим, то следует добавить, что именно иллюминированное масонство совершило революцию и что масоны, приветствовавшие ее, были иллюминированными масонами, наследниками той же самой традиции, привнесенной в ложи Франции в 1787 г. учениками Адама Вейсгаупта, “патриарха якобинцев”[541].

Так, Орден иллюминати отказывался от христианства, защищал чувственные удовольствия, верил в уничтожение монархий и называл патриотизм и лояльность ограниченными предубеждениями, несовместимыми с всемирной благотворительностью. Кроме того, они считали всех правителей узурпаторами и тиранами, и все привилегированные классы их соучастниками; они хотели отменить законы, которые защищали собственность, накопленную длительно и успешно работающей промышленностью и не допустить в будущем любое такое накопление; они намеревались установить всемирную свободу и равенство, неотъемлемые права человека, и в качестве подготовки ко всему этому они намеревались выкорчевать всю религию и обычную этику, и даже сломать порядок обычной жизни, уничтожив почитание брачных союзов и забрав воспитание детей из рук родителей”[542].

Это были как раз те принципы, которые породили события во Франции в 1793 и 1794 гг., а метод, благодаря которому этот план был непосредственно воплощен, можно отнести к влиянию Вейсгаупта. Среди иллюминатов, говорит Робисон, “ничто так часто не обсуждалось, как уместность использования, во имя благих целей, средств, которые злые люди используют для злых целей; и это преподносилось так, что блага, возникшие в конечном результате, оправдывали используемые средства, и что мудрость и добродетель заключаются главным образом в определении этого баланса. Это вызывало серьезные опасения, поскольку было очевидно, что ни у кого не возникло бы угрызений совести, если бы оказалось, что орден воспользуется этим, потому что величайшей целью ордена было завладеть властью в любом случае”[543].