Ночные птицы

17. Нежно и горячо

Забрать лодку оказалось не таким простым делом. Хромой Ансель, владелец большого склада, наполовину скрывавшегося под землей, был человеком словоохотливым и не меньше часа расспрашивал путешественников о погоде, состоянии дорог и ценах на древесину в центральных и северных районах. Арден уже пожалел, что решил последовать совету и обратился к нему. Впрочем, лодку им дали отменную — крепкую, не очень большую и со специальной накидкой на случай дождя.

Оставив Лану у причала, Арден сходил, как он выразился «еще в пару мест». Вернулся с охапкой дров и потертым мешком, довольный и взбудораженный. Но сколько Лана не допытывалась, куда они идут, тот многозначительно молчал и поднимал брови. Сборы закончились лишь к вечеру. Отплыв от южного причала Шафтена, так же известного, как Большие ворота, они вошли в открытые воды озера Колти. Оно было настолько большим, что легко размерами могло состязаться с морем, но, наполненное чистой пресной водой, сбегающей с гор, все-таки было озером, в отличие от залива, на берегу которого раскинулся Гелион.

— Мы поплывем далеко-далеко, к океану? — спросила Лана.

Она почти лежала на свернутой парусине накидки и смотрела в потемневшее небо. Там уже проступили звезды, и было забавно пытаться найти очертания знакомых созвездий. И неважно плывут они к океану, будут курсировать вдоль берегов Колти или вообще отправятся куда-нибудь в неведомые земли. Хорошо уже просто плыть вот так и смотреть на звезды.

— Я пока не знаю, стоит ли корчить серьезную мину и пытаться держать интригу до последнего или все рассказать тебе, — честно ответил Арден. — Ты бы что предпочла?

— Довериться тебе, — ответила Лана, раньше, чем сама поняла, что говорит. А главное, что на самом деле имеет в виду. Определенно, не только их прогулку на лодке.

Арден на мгновение стушевался, подбирая слова. Иногда спутница его совершенно обескураживала своей искренностью и наивной прямотой.

— Тогда пусть будет сюрприз, — решил он.

— Пусть.

Лодка медленно плыла по воде, лишь мерный стук весел нарушал тишину. Лана тихо запела песню, которую очень любила ее мать. Старую свалледскую балладу о любви и расставании, в которой девушка провожает своего суженого в далекий поход, и не знает, вернется ли он, а потом ходит на берег реки, стоит у обрыва и выглядывает, не идут ли корабли. Печальный напев тянулся к небу, чистый, высокий голос Ланы далеко разносился по воде вокруг.

— Ой, заканчивай, девка, — донесся громогласный бас, и из темноты вынырнула рыбачья лодка, — развела тут страдания. Не можешь спеть, что повеселее, так послушаем потешки нашего малыша Рика, он-то знает, что нечего беспокоить ночные воды лишней печалью. Неужто не знаешь, что глубоко под водой здесь покоится сама ночь? И если потревожить ее, явится в виде прекрасной девушки и утащит на дно?

— Ну я-то ей ни к чему, вашей деве, — усмехнулась Лана, — а Арден не поет.

— Много ты понимаешь, — хмыкнул рыбак, но дальше продолжать разговор не стал, а спустя пару минут из темноты донеслось нестройное пение.

— Кажется, Рики все-таки решил порадовать нас своими потешками, — сказал Арден, — не так уж плохо, учитывая, что он вряд ли обучался в Артистории. Но твоя баллада понравилась мне больше. Ты выступала с ней?

— Ее пела мама, когда я была маленькой. У нее очень красивый голос, как будто в небе перезванивают хрустальные нити. Но это было давно. Знаешь, я ведь никогда не задумывалась о том, чего стоило матери вырастить нас всех. Отказаться от прошлой жизни, каждый год видеть, как увядает ее красота. Может, она поэтому и перестала петь? Ох, Арден, я хочу как-то помочь ей.

— Вернуться назад и посвятить себя продажам соснового масла? Завести десять детей и в тридцать выглядеть на пятьдесят, а чувствовать на все семьдесят? Не от этого ли ты бежала?

Лана отвернулась. Арден, конечно, был прав, но все равно это звучит гадко. Как будто он только что взял и превратил жизнь ее матери, да и тысяч других женщин в ничто.

— Не знаю, — наконец ответила она, — для начала приехать и сказать, что я благодарна. И люблю ее. И что мне пригодилась ее наука.

Арден еще не знал о разговоре с настоятельницей, и о том, что она порекомендовала Лане идти путем Ильки. Но, возможно, матери будет приятно и важно это узнать.

— Смотри-ка, мы почти приплыли. Приготовься.

Лодка мягко ткнулась носом в песчаный берег острова Нижний перст, что располагался недалеко от южного берега озера. По поводу названия острова ходило множество шуток, но те, кому была известна истинная его причина, на этот счет не особо распространялись. Одним из таких людей был глава Сынов ночи.

— Нам придется несколько часов подождать здесь, — предупредил Арден, вытаскивая лодку на берег, — стоит разжечь костер и поужинать. Если получится, поспать.

— С одной стороны, мне кажется, что я не усну, столько событий, впечатлений, еще и ожидание какого-то сюрприза, — призналась Лана, — но с другой, понимаю, что только устроюсь поудобнее и закрою глаза, сразу отключусь.

— Спи, — улыбнулся наемник, — это лучше, чем переживать. Тем более что тебе нужно восстанавливать силы после ритуала.

И, не слушая возражений, он укрыл Лану расстегнутым, как одеяло, спальным мешком. Учитывая, что им предстояло, ей, действительно, стоит выспаться. О том, что и ему самому было бы лучше поспать, наемник предпочел не думать. Засыпать обоим было неприемлемо. Поэтому Арден сложил дрова, поджег их при помощи сухой бумаги, которой предусмотрительно разжился в городе, и поставил над огнем свой странный котелок. На самом деле это был небольшой походный кувшинчик, который используют адганы. Он гораздо больше подходил для заваривания трав для напитков, чем традиционный котелок. И спустя совсем немного времени, от костра приятно потянуло запахом пряных трав. :Ч: и:т: а:й::на::К: н:и: г:о: е:д:.:н: е:т:

Отвар травы коф всегда бодрил и согревал в холодное время, особенно если заварить ее с красным перцем. Вот и сейчас он придал уставшему наемнику сил, хотелось что-то делать, как-то действовать, а приходилось просто сидеть и ждать. Чтобы не скучать Арден прошелся по берегу, но далеко не отходил, постоянно держа в поле зрения лодку с Ланой. За время дороги он немного потерял форму и теперь чувствовал, как отдаются тяжестью и ломотой мышцы спины и ног. Что ж, почему бы не размяться?

Упражнения, которые выполнял Арден, были смесью особой гимнастики и магии. Пластичный, мягкий шаг, делающий невидимым и неслышимым. Резкий удар, влекущий за собой силовую волну. Неестественные, болезненные стойки, исцеляющие и наполняющие тело силой. Это был его вклад в дело гильдии, то, благодаря чему он смог выделится и в итоге заполучить пост главы. Он сам создал этот цикл упражнений, соединив боевые техники адганов с магией, изученной им в Иргуине.

Еще одним плюсом этой гимнастики была хрустальная ясность ума, наступавшая уже через несколько минут занятий. Она делала все таким простым и понятным, превращая человека в крошечную песчинку, искорку на звездном плаще вечности. Арден позволил разуму полностью раствориться в мировой гармонии. Опасность он бы не пропустил, но вот пробуждение Ланы, как оказалось — да. Завороженно она наблюдала за движениями наемника, а он то полностью пропадал во тьме, то проступал снова, охваченный сиянием, то тонул в клочьях им же вызванного тумана. На лице Ардена одновременно сосредоточенном и расслабленном скользили тени, и, казалось, будто оно меняется. Это было немного пугающе, но Лана не могла оторваться. Зрелище было одновременно жутковатым и прекрасным. И восхитительным.

Закончив, наемник замер, восстанавливая привычную связь с миром. Мысли возвращались, а с ними и вечные человеческие сомнения и переживания. Чем еще обернется для него вся эта история? Ведь он склонялся к тому, чтобы присоединиться к Колти, давал им на это надеяться. А он — это одна из самых влиятельных гильдий страны. Но не стоит забывать, что, сложись так ситуация и необходимость, прочие силы, объединив усилия, смогут если не уничтожить Сынов ночи, то заставить надолго забиться в подполье. А этого он не мог допустить. Выступать на стороне Колти было бы намного проще. Но нужна ли ему эта простота? Да, мать и Лана были важной частью в его выборе. Важной, но не определяющей. Просто он вспомнил, кто такие адганы и во что они превратили Сидарк. Но все равно стоит быть крайне осторожным. Размышления совершенно привели его в себя, и, потянувшись, как большой кот, Арден повернулся к лодке.

— Ну и давно ты подглядываешь, — укоризненно, но с долей веселья, спросил он у Ланы. Та уже покинула судно и теперь уютно устроилась у костра, соорудив теплый кокон из парусины и спального мешка.

— Достаточно, — ответила та и улыбнулась слегка смущенно, но с вызовом. — Сядешь? Или у тебя запланированы еще какие-нибудь спортивные мероприятия?

Арден сел рядом и глубоко вздохнул, пытаясь вернуть былую чистоту и легкость ума, что совсем недавно занимала все его мысли. Но, трикс его раздери, мысли приняли совсем другое направление. Лана смотрела на него, не скрывая своего восхищения. Прижалась, положив голову на плечо и гладя пальцами его ладонь. И вся она была такая теплая, нежная, податливая, что Арден мог думать только об одном. Даже не думать, нет, а просто переживать всем своим существом. Как он обнимает ее. Целует тонкую до прозрачности кожу на шее. Сжимает страстно, сильно, неистово, до боли, до стона. Он прерывисто вздохнул, подставляя разгоряченное лицо прохладному ветру. Так больше продолжаться не может.

— Лан, — сказал он и почувствовал на губах мягкость ее губ.

Лана не задумывалась о том, сколько у Ардена было женщин, просто понимала, что много. Поэтому сразу как-то решила не строить из себя роковую красотку или пытаться произвести впечатление. Да, вот такая она, немного неловкая, немного наивная, немного неумелая, но ведь она ему такой и нравится. Наблюдая за тренировкой Ардена, она столько слов всяких придумала, таких себе разговоров нафантазировала, а потом села рядом, почувствовала жаркую силу его тела рядом, и слова стали ненужны. И она просто набралась смелости и поцеловала его сама. Как в омут с головой.

И как в омуте, ее закружило. Это было похоже на танец, страстный, горячий, в котором Арден уверенно вел, а Лана позволяла это, даже не подозревая, насколько сводит его с ума своей доверчивой податливостью. Они закутались в лежащую на земле парусину, скрываясь от холодного ветра с озера и непрошенных глаз.

С трудом сдерживая себя, Арден растягивал удовольствие, наслаждаясь ласками, но не переходя дальше. Он не мальчишка, чтобы набрасываться, как голодное животное. Она же совсем юная, да и та история в Нармарке… Только не напугать, не обидеть, не оттолкнуть. И он сдерживался, хотя от желания темнело в глазах и путались мысли. Гладить, целовать, нежить. Пусть расслабится, разнежится в его ласках, и сама захочет большего.

Руки Ардена были сильными, но не грубыми, губы нежными, и Лана расслабилась, доверилась ему, позволив шагнуть дальше, чем она разрешила бы себе, спроси ее кто-то часом раньше. Но разум в таких случаях теряет право голоса. И как бы завтра не повернулась их судьба, она не будет жалеть. Слишком большая ценность такие минуты доверия и единения, что довелось пережить ей.

Они лежали, обнявшись, глядя на звездное небо с плывущему по нему кругу Ильки. Только потрескивание костра и умиротворяющая тишина. Но, словно желая встряхнуть, земля под ними дрогнула, а по воде прошла высокая волна, обдав все вокруг ледяными брызгами.

— Что это? — встревоженно шепнула Лана, выглядывая из-за плеча наемника. Озеро казалось таким же, как полчаса назад. Разве что еще более темным, если это возможно.

— Боюсь, что тот самый сюрприз, — усмехнулся Арден, садясь. — Может, отложим сюрприз на завтра и продолжим?

Потянувшись, коснулся губами ямки на животе, чувствуя, как вздрагивают, напрягаясь, мышцы. Легкими поцелуями поднялся выше, от живота к шее. Согрел горячими ладонями грудь, уже успевшую покрыться мурашками от холодного ветра и удовольствия. Еще мгновение — и он снова провалится в омут удовольствия. Лана в его руках, опять такая нежная, трепетная, отвечающая на каждое движение. Но он лишь потянулся к ее губам, стараясь вложить в этот поцелуй все, что хотел бы, но не смог сказать словами.

— Если мы идем, то нужно поторопиться, — прошептал Арден. — Проход открывается совсем ненадолго. Идем? — он посмотрел в глаза девушки.

— Идем, — решилась она.

Быстро одевшись, подошли к воде. Та казалась обманчиво спокойной. Арден залез в рюкзак и вытащил два бутылька с зельем, позволяющим увеличить время пребывания под водой. Так вот куда он ходил в Шафтене, в лавку к алхимику.

— Ты знаешь, что озеро Колти также называют Подземным? Дескать, под водой есть тайный проход, ведущий к несметным богатствам и чудесам. Так вот, это правда. Только пройти им может лишь тот, кого Наита впустит в свои владения. Потому что в полночь, когда небо ясное и луна отражается в темной воде, на несколько минут открывается подводный проход в Сердце ночи. Считается, что зелья не помогут пройти им, а вот с разрешением Наиты и без всякого зелья пройдешь. Но я решил, что лучше подстраховаться. Но ты можешь не идти. Дождешься меня тут, а если не вернусь к утру, вернешься в город.

— Я тебя веслом ударю, если будешь так говорить, — насупилась Лана, — не боюсь я плыть, а сидеть и ждать тут не собираюсь.

— Тогда, вперед.

Выпив зелье, Арден, как был в одежде и обуви, ступил в холодную темную воду. Лана поспешила за ним. Отправиться в Сердцевину ночи — темное измерение Наиты, уже само по себе жутко, но потеряться под водой, будет в разы страшнее. Она вцепилась в полу рубашки Ардена и для верности обернула конец вокруг ладони. Вода, такая теплая днем на мелководье, на глубине еще не успела прогреться и встретила их обжигающим холодом. Арден был даже рад охладить разгоряченную голову и тело, но Лана чувствовала, как слабеет. Легкие будто сжало невидимой рукой, воздуха не хватало, и она заметалась, решив всплыть. Даже не сразу поняв, что случилось, Арден удержал девушку за талию и прижался к ее губам, будто хотел продолжить ласки. Но лишь поделился своим дыханием. Он чувствовал себя отлично, сила Наиты хранила своего подданного. Впереди темнело пятно, будто дыра в ночь. Они уже видели такое, когда прилетали птицы Наиты, и не сомневались, куда плыть.