Нордшельский отшельник

Глава 10

Подножие Хроновой горы лежало перед ними, как на ладони. Лошади паслись, пока они отдыхали на залитой солнцем траве, изредка переговариваясь.

— Мне кажется, тебе нужно привыкнуть к жестокости, иначе как ты собираешься воевать?

— Я собираюсь воевать впервые в жизни. — отозвалась она, наслаждаясь долгожданным теплом, — Я тренированный боец, но мы никогда не убивали по-настоящему. Во всяком случае, наше, более молодое поколение эльфов.

— Чем тебе орки не угодили? — он покосился на нее, разглядывая лучи солнца, играющие на ее лице. Ее глаза были закрыты. — Отличные мишени для тренировок.

Она резко выдохнула воздух, отчего ее ноздри расширились.

— Орки и Гемы — не одно и то же.

— Отчего же? И те, и другие преследуют одинаковые цели — разбой, порабощения, убийства.

Лэниэль нахмурилась, отчего меж бровей залегла морщинка.

— Разбой и уничтожение всего живого ты приравниваешь к одному и тому же? Моя рука не дрогнет, если придется вонзить клинок в Гемонуида. Ты так не считаешь?

Она услышала грустный смешок, но не придала этому значения. Разве он не должен ненавидеть своего бывшего повелителя так же сильно, как она?

— А если в меня? — грубо спросил он, и девушка хотела ответить на его глупый вопрос колкостью.

Она обернулась на него, но от неожиданности отпрянула, увидев перед собой обезображенное, располовиненное лицо. Норд снял маску, и теперь глядел на нее с сочувствием и злобой одновременно. Одна часть его лица выглядела человеческой, даже легкий румянец играл на его щеке. Он выглядел молодо… чуть старше ее. Вторая же походила на черное, разбитое на осколки зеркало, и окостенелые части его рогами тянулись по голове ввысь. Шипы и рога заходили на то место, где должно было быть левое ухо. Единственным, что соединяло его лицо, были глаза. Огненные, рыжие глаза — зеркало души. Добрые глаза. Рыжие пряди спадали на живую сторону лица, темные, как смоль — на черное лицо монстра.

Увидев ожидаемую реакцию на свою внешность, он надел маску обратно. Лэниэль осеклась, лихорадочно пытаясь подобрать слова. и поднялся, уходя прочь.

— Нет, постой, — отойдя от шока, прокричала девушка ему вслед, — куда ты?

Она вскочила на ноги и подбежала к нему, хватая за руку, но он не остановился.

— Не волнуйся. Прогуляюсь.

— Я не…

— Не хотела, но сделала. Я привык, но хочу побыть один.

Она осталась стоять, сгорая от стыда, и смотрела на его удаляющуюся спину, пока ближние камни не закрыли его собой. Ее реакция не была страхом, но инстинктом. Эффект неожиданности сыграл свою злую карту против нее, и теперь только осталось корить себя, ожидая, что он вернется.

Не желая повторять глупость за глупостью, она отвязала лошадей, оседлала Рыжика и двинулась за Нордом.

Стук копыт очевиднейшим образом выдавал ее, но ей было важно лишь найти своего друга.

Гора шла почти отвесно, и ему негде было прятаться. Она заворачивала чуть левее, и пройдя поворот, наконец-то увидела его, упрямо шагающего вперед. Руки он заложил в карманы штанов, а теперь скрывал не только лицо, но и голову, и будто что-то глубоко обдумывал.

— Норд, подожди.

Он остановился, но не спешил поворачиваться. Тогда она галопом нагнала его, остановившись в двух шагах.

— Пожалуйста, прости меня.

Он помотал головой, отчего капюшон заходил ходуном, и она вновь услышала приглушенный голос.

— Ты не виновата.

— Нет. Виновата. Я не должна была бояться, ведь ты не безобразен. Ты нашел в себе силы противостоять тьме, и побороть ее в себе. Ты до сих пор борешься, это видно, но всегда побеждает хорошее. Я давно хотела увидеть твое лицо, и нисколько не пожалела.

Наконец он повернулся к ней, и их глаза встретились сквозь прорези маски.

— Твои глаза. Они рыжие. Я никогда не видела такого цвета. Он… прекрасен.

— Хватит лить мед своих уст, Лэниэль, — было слышно, как он смутился. — Я польщен, и в некотором роде удивлен, но кажется, ты перегибаешь палку.

— Я лишь говорю, что думаю.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть румянец на щеках, и мечник сделал вид, что глядит в противоположную сторону.

Норд оседлал Белобока, и они поехали бок о бок к тропе, которая вела на один из горных уступов. Дорога оказалась круче, чем они думали, поэтому пришлось спешиться.

— Тащиться в гору с лошадьми плохая идея. Поломают ноги, и дело с концом. Оставим их внизу, там, где побольше травы, возле реки. Но на обратном пути их нужно будет забрать.

Теперь они уж ломали лодыжки вдвоем. Норд все еще старался держать дистанцию — до первой попытки эльфийки полететь кубарем с горы.

— Камень скользкий попался, — проворчала она, отводя взгляд, но не выпуская его руки.

Скала была покрыта мхом, кое-где проглядывались редкие сухие кусты шиповника, и они долго скитались по горе, пытаясь отыскать спуск в пещеры. Безрезультатно. Тогда они залезли еще выше, направившись в сторону моря, бушующего далеко внизу. Самая высокая точка горы казалась недостижимой, поэтому они поднялись лишь на середину. Большое горизонтальное плато услужливо расстилалось под ногами. Лэниэль застыла у края скалы, вглядываясь в пенные волны, облизывающие россыпь камней. Солнце играло на волнах, перескакивая с одного гребня на другой, и водная гладь будто бы серебрилась. Оно переливалось разными оттенками, уходя то в зелень, то в аквамарин, бирюзой подкатывала к самой скале, и белой пеной расходилась, целуясь с камнем.

Ветер доносил запах свежести и водорослей, аромат морских деликатесов, таящихся на глубине. Это навевало успокоение и радость.

Немного правее от горы начинался песочный пляж, и маленькие неразборчивые точки вдалеке так сильно отражали лучи солнца, что она прикрыла от боли глаза.

— Что же там?

Норд проследил за ее рукой, но ничего не ответил.

Он начал спускаться вниз, к влажным от соленой воды острым каменным пикам, цепляясь за уступы. Девушка чуть помедлила, но последовала за ним, стараясь передвигаться аккуратно, с тревогой глядя в мокрую бездну под собой. Камень под ее пальцами начал крошиться, и не удержавшись от неожиданности, она повисла на одной руке, стараясь найти опору под ногами.

Пришлось рывком подняться чуть выше, уцепившись обеими руками в острые камни, и наконец сапоги нашли небольшую нишу.

Норд уже нашел нужный выступ, и теперь ждал ее. Пришлось отклониться чуть левее, чтобы пройти по его пути, и чуть погодя, она нашла место, где можно было спрыгнуть аккурат на скрытую от чужих глаз площадку. В острую пасть пещеры почти не заходила морская вода, но соленые брызги все же время от времени омывали ее. Зияющая пустота не выглядела дружелюбной, и эльфийка напомнила себе, что они лишь незваные гости в доме хромов. Нужно проявлять осторожность во всем, — шептал ей голосок, когда они наконец, пригнувшись, начали пробираться в непроглядный лаз.

Узкие, сжимавшиеся своды пещеры вторили их шагам, и где-то вдали слышалась капель.

Почти сразу стало душно, как будто выкачали весь воздух, и изнутри пахнуло сыростью. Они шли и шли, иногда запинаясь о выступы камней, но внутри не было никаких признаков жизни. Пещера уходила то влево, то резко виляла вправо, но неизменной оставалась высота прохода, будто кто-то методично выдалбливал ее под свой рост. За очередным поворотом показалась развилка, и они долго вслушивались в темноту каждого туннеля. Им ответила только оглушающая пустота.

— Может быть тут никого нет? — прошептала она, касаясь его плеча.

— Думаю, это лишь уловка. Нам стоит разделиться. Уверен, один из проходов ведет в их жилище. Второй же…

Он не стал договаривать, но девушка поняла, что он не имел в виду ничего хорошего.

— Хорошо, мы разделимся, но если это ловушка? Никто не видел хронов долгие сотни лет. Они могли одичать, не думаю, что они сразу накроют нам и пригласят к столу.

— Да, поэтому каждому из нас будет несладко.

Напряженность в его голосе не оставляла сомнений — он не шутил. Лэниэль уже шагнула в проход, но он схватил ее за руку.

— Да шучу я. Идем вместе.

От сердца отлегло, когда они вместе шагнули в проход, резко расширявшийся кверху. Стук капель усилился, и эльфийка было подумала, что это их водохранилище. Они шли не очень долго, все же стараясь ступать неслышно, но различить ловушки в полной темноте все равно не смогли бы. Пещера выдавалась вширь, и наконец они увидели слабое свечение у островка воды. Камни вокруг светились от слабых начертаний, сталактиты переходили в сталагмиты, от воды расходились по стенам мягкие разводы отблесков воды.

— Как красиво! — не удержалась Лэниэль, отпуская его руку, чтобы подойти поближе. Голос ее разнесся эхом, и усиленный, вернулся к хозяйке.

— Стой, — он заметил, как всколыхнулась вода, но не успел вытащить меча, как водная гладь взорвалась сотней брызг, окутывая путников. Большая темная голова на длинной шее, поднимаясь из воды, щурилась на незнакомцев, но не атаковала. За ней из воды показались еще две, и немного подтянувшись к краю уступа, тварь вылезла полностью, цепляясь когтями за камни. Ее темно-зеленая чешуя тянулась от многочисленных шей до самого хвоста, который ходил из стороны в сторону, грозясь зацепить спутников. От нее пахло солью и водорослями, что было неудивительно. Послышался вздох освобожденного меча, за ним еще одного. Норд был готов ко всему, напрягшись, как кот в прыжке, но он не спешил нападать первым.

— Гидра, — ошарашенно выдавила Лэниэль, и морское чудовище тут же сорвалось в места, ориентируясь на звук ее голоса. Норд выскочил перед ней, и начал бить мечом о другой прямо перед ее мордой, распространяя по пещере неприятный и громкий звук, усиленный эхом. Тварь отпрянула на миг, и пользуясь ее заминкой, они побежали прочь. Звук громадных шагов, бегущих за ним по пятам, так будоражил кровь, что они, не раздумывая, нырнули во второй неизведанный проход, несмотря на то, что гидра была настолько большой, что уже не могла протиснуться за ними.

Отбежав на приличное расстояние, Лэниэль схватилась за правый бок, отдающий колющей болью, и невольно зашлась хохотом.

Она прикрыла рот рукой, чтобы не шуметь, и покраснела от натуги.

— Что смешного? — прошипел мечник, поправляя съехавший в сторону ремень, и пряча мечи в ножны.

Эльфийка только помотала головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Подслеповатая зверушка тут неспроста. Охраняет, стало быть.

Пришлось двигаться дальше, все еще слегка нагибая голову. За очередным поворотом неожиданно появился колыхающийся свет пламени, и чуть погодя они вышли на свет факела, который висел на стене. Отшельник переглянулся с эльфийкой, и прочел на ее лице удивление. Она проморгалась от яркого света, и вытащила клинок. Приложив палец к губам маски, мечник поманил ее за собой, ступая, как тень.

Так они крались вперед, подсвечивая свой путь украденным факелом, как внезапно Лэниэль почувствовала тычок в спину. С ужасом глядя на спину Норда, идущего впереди, она остановилась, приподняв руки.

— Норд, — шепнула она, и обернулась, все еще сжимая клинок в руке.

— Сдывай орр жье, — проворчал низкорослый коренастый незнакомец, направляя в ее грудь острозаточенное копье. Его широко посаженные глаза не щурились от яркого света, и он ясно различал перед собой облик высокой незнакомки.

Не желая проявлять агрессию в чужом доме, она покорно протянула ему клинок. Крякнув, он заправил его за пояс одной рукой, не переставая держать ее под прицелом копья. Мышцы под его оборванной у плеч накидкой перекатывались.

— Твой друхг тоже, — кивнул тут, и бородка его вздернулась.

Отшельник медленно, с явной неохотой отстегнул ножны и передал оружие, но это не успокоило незнакомца.

— У него ищо.

Отшельник развел руками, делая вид, что явно не понимает, о чем речь.

— Ищё! — резко повторил он, тыкая девушку в плечо.

Она в ответ ткнула Норда под ребра, и он с явным неудовольствием достал шпалов.

— Вп-ред, — скомандовал он, когда закрепил все оружие на своем поясе. Троица вереницей отправилась дальше. Но копьеносец был до того низкорослым, что длинные мечи ударялись о камни, и чертили полосы, доставая до самой земли.

— Подземные следопыты, — попытался выругаться Отшельник, сжимая зубы от боли за сохранность своих мечей. Лэниэль шла молча, пытаясь придумать, как станет убеждать лидера, и неловко поправляла волосы, чтобы они не выдали ее с головой раньше времени.

Говор у них был странный, отрывистый, но она все же с легкостью понимала утративших связь с реальностью хронов. Наконец долгий туннель кончился, и они предстали перед двумя стражниками, охраняющими железный решетчатый проход. Факелов здесь было предостаточно, так что они смогли ясно всех рассмотреть. Тот, что шел сзади, теперь вышел вперед, приветствуя своих соплеменников.

Примерно одинакового роста, они все имели удивительное сходство, и поначалу она смогла различить их только по одежде. Чудак, который нес копье, больше походил на оборванца, в то время как стражники стояли в расшитых одеждах, поверх которых были натянуты доспехи. Все они были небриты, с кустистыми бровями, слегка бледные в пламени факела, который отдавал рыжиной. Большие поры на грубой коже у одного из них были испещрены шрамами. Второй выглядел чуть моложе, с румянцем на небритых щеках. Они быстро просмотрели путников на предмет оружия, и зачем-то попытались отобрать плащи. Норд рыкнул на них, и они отпустили.

Оборванец быстро заговорил что-то на своем языке, и стражники закивали, начиная приподнимать решетку. Цепи натянулись, и она медленно поехала вверх, скрываясь в щели, выдолбленной в потолке.

— Идите, — буркнул провожатый, подталкивая их в спины. Шествие продолжилось, пока стражники по ту сторону косились на них, посмеиваясь в усы. Почти сразу за решеткой путь уходил вниз, и они едва не полетели кубарем по песку и каменной пыли. Приподнявшись и оглядевшись, они наконец оказались в многоярусном центре поселения, из сердца которого отходили еще туннели. Узкая железная дорога вела от одного прохода в другой, и около плавильни они сгружали с вагонеток добытое. Тут кипела жизнь — было душно, жарко, громко, весело, и одновременно слишком. Толпы рабочих тащили, перебирали, ковали, и добывали. Казалось, появление незнакомцев осталось незамеченным, либо просто их не интересовало.

Гоготнув, их надзиратель приземлился аккурат на сильные ноги, и отряхнувшись от облачка пыли, повел их прямиком к главарю, в помещение, арочным сводом огибающее добрый кусок скалы. Преодолев десяток каменных ступеней, они предстали перед старшиной, который раскуривал трубку, сидя на шкуре перед камином. Торс его опоясывало хорошее сукно, с вышивкой не столь искусной, как эльфийская. На ней прослеживались морские мотивы.

Услышав многочисленные шаги, он повернул к гостям голову и поднялся на ноги. Когда он подошел ближе к огню, горевшему у стен, на них с интересом воззрился один глаз. Второй был затянут белесой пленкой, и более не двигался.

Надзиратель, стоявший чуть позади от гостей, внезапно подпрыгнул, схватив девушку за капюшон, и рывком сдернул его. Лэниэль не стала выказывать своей злости, не стоило рушить и без того натянутые отношения.

— Эльфы, — низко проскрежетал он, рассматривая девушку, которая стояла чуть ближе к старику.

Она молча отвесила ему поклон, изящно положив руку на торс, а вторую вскидывая влево, не зная, как лучше всего выразить свое уважение. Отшельник не торопился действовать, молча наблюдая за вожаком. Тот сузил глаза, скользнув по мужчине взглядом, но вернулся к незнакомке.

— Меня зовут Лэниэль, — представилась она, выпрямляясь.

— Почему же сами эльфы пожаловали в наш дом? — сказал он на чистом всеобщем диалекте, вычищая трубку, чтобы набить в нее свежего табака.

Речь давалась ей нелегко, и Норд перехватил инициативу, выступая вперед:

— Мы пришли за помощью, и можем за нее отплатить.

Старик вскинул брови, чтобы получше рассмотреть чужака.

— Не ты. Ты не эльф. Я спрашивал ее. Вижу через маску, что ты двуликий, и ты мне не нравишься.

Норд по привычке нервно сжал рукоять своего меча, но его рука схватила лишь воздух. Старик усмехнулся, заметив это, и продолжил:

— Эльфийское дитя, тебя я слушаю охотно.

Она сглотнула ком в горле, но уши давным-давно заложило, и теперь звук ее голоса перебивал шумящий в ушах клокот сердца.

— Мы проделали долгий путь, чтобы прийти с миром к вашему народу. Сверху, на поверхности, давно расцветает весна, но она будет жить недолго, если мы не заручимся вашей помощью. Все живое может погибнуть, лишь только армия Гемов ступит на наши общие земли. Наш эльфийский род вырождается, погибая в битвах с ними, и боюсь, нам всем осталось недолго. Мы должны дать им бой, объединившись.

Хрон молча выслушал ее, попыхивая трубкой, выдержал долгую паузу, прежде чем дать ответ:

— Мы не просто так бросили ходить по морям, юное дитя. Наши глаза отвыкли от яркого света, и мы скрываемся в душном нутре гор не от сильной любви к ним. Мы спасли свои жизни, лишь закрывшись от внешнего мира. Какой же помощи вы ждете от нас?

— Нам нужны бойцы, — не медля, ответила она, и оба хрона скрипуче рассмеялись.

— Не бывать этому, — он вновь повернулся к камину, уставившись в огонь. — Мы могли бы укрыть часть вашего народа на время в пещерах. Если вы придете со своими припасами. Но покидать свои новые земли мы не намерены.