Нордшельский отшельник

Глава 11

Старик не выглядел непреклонным, и Лэниэль подозревала, что в глубине души он таит свое заветное условие. Она не стала на него давить, решив узнать своих соседей получше, так что они, попрощавшись на время, покинули его. Даже несмотря на постоянную грубую слежку провожатого, она старалась сохранять позитив. Девушка обернулась к нему, солнечно улыбаясь:

— У вас здесь можно выпить?

Хрон скривился, но широким шагом повел их за собой, не оглядываясь. Они протискивались меж шахтерами, уворачивались от телег и вагончиков, следуя за знакомым.

Она окликнула его, чтобы узнать имя, но он не ответил. Проход вел их в другую зону, обжитую, где сновали жители, и кипела простая жизнь. Крохотные прилавки ломились от разных сортов рыбы и водорослей, водяных деликатесов. У прилавка, на котором лежали разного вида ягоды и травы, собралась толпа.

— Где же вы их берете, под землей? — удивилась она, но наткнулась на презрительный взгляд копьеносца.

— А ты думаещ что мы сидим в…за перти?… Глупае создане. Мы вылезаем из гор, чтобы питаца. И носим еду всем.

— Значит все же старик брешет о вашей изоляции, — хмыкнула она, проходя меж прилавков.

— Мы не ходим далеко, — поджал губы хрон, и в подтверждение своих слов яростно замотал головой. — И в пещерах тоже кой-что растет.

Когда ряды со съестным кончились, началась торговля искусными тканями, морскими снастями, веревками, доспехами и оружием, но она не стала надолго задерживаться, заслышав зов музыки.

Норд же выпросил у нее пару золотых, чтобы о чем-то сторговаться.

Небольшая таверна была достаточно большой, чтобы ей не приходилось нагибаться, и она появилась в ней под аккомпанемент хлопков, ударов по столам, бренчанию струн и тонкому голосу флейты. Кружки с элем ударялись в ритм музыке, и огонь весело трещал, наполняя комнаты теплом и приглушенным светом. Хмельной шум и гам вторил музыкантам, удивительным образом дополняя мелодию. Внутри резко пахло табаком, алкоголем, и неизменно, потом.

Никто не обратил на нее внимания, и она прошла прямо к стойке, где виночерпий щедро лил в подставленные кружки.

— Приветствую с миром, — обратила она взор трактирщика на себя, когда последняя кружка вспенилась до краев. — Что льете, да что пьете?

— Незнакомка, давно к нам эльфы не захаживали — фыркнул он в усы, с некоторой насмешкой пытаясь смерить ее взглядом, оказавшись на порядок ниже ее. — Боюсь для ваших голубых кровей тут ничего не найдете, хе-хе! У нас тут пойло для крепких парней!

— Не стоит судить, не узнав, — в тон ему ответила девушка, присаживаясь на стул, оказавшийся достаточно высоким, чтобы ей он был впору. — Хотелось бы узнать твое имя, и…

Она поискала своего провожатого глазами среди гостей, но он все еще был с Нордом. В этот самый миг дверь распахнулась, впуская их, но копье он уже где-то оставил, чтобы не пугать завсегдатаев таверны.

— Имя этого парня, что с незнакомцем в маске. Никак сам не признается.

Наливайло чуть перегнулся через стойку, чтобы рассмотреть вошедших.

— Ха, этот? Это Рвитикрут. Когда напьется, и сам свое имя не может выговорить, так что мы зовем просто — Рвик. А меня — Фрекоштив.

Эльфийка кивнула, протягивая ладонь, и он мягче, чем она ожидала, сжал ее.

— Лэниэль. Налей чего покрепче, не жалей.

Бочонок, что стоял за столом, постепенно пустел на глазах, лишь успевал туда опускаться черпак. Кружки ровным строем пропадали в алкогольной войне на деревянных подносах, и прощальный стук их тонул в гомоне и смехе.

— Раз уж вы спустились в такие глубины и вас не сожрал Шварог, смею предположить, что вы сюда пришли не чаю похлебать?

— Шварог? Та милая зверушка, что обитает в подземных водах?

— Она самая, родимая. Сторожит нас, да балует морскими дарами. Только пальцы к ней совать не стоит, без руки останешься. Только царя и слушается.

На столе перед ней появилась кружка, полная золотистой пены, да и сам хозяин пригубил из второй. Норд нашел ее в толпе (хоть и ее было трудно не заметить среди массы снующих карликов), и присел рядом, за ним — Рвик. Обрадовавшись гостям и золоту, что сверкнуло чеканными монетами на столе, Фрекоштив не обделил их вниманием.

— С чем пожаловали?

Эльфийка поиграла вытянутым из кармана мешочком монет, исподтишка проверяя реакцию хромов. Рвик не мог оторвать глаз от злата, и пиво потекло по его косматой бороде.

— Хотели поговорить с вашим командиром, но он не очень расположен к нам, — поднося кружку ко рту, она покосилась на Норда, который крутил свой напиток руках, так и не притронувшись к нему. — Не знаете, на какой козе к нему ехать?

Трактирщик отставил пиво и начал методично начищать грязную посуду.

— Эк вопросики у тебя. А вы, стало быть, вместе?

Фрекоштив кивнул на мечника, что сидел в такую жару и маске, перчатках, с натянутым по самое не могу капюшоном. От девушки не утаился романтический подтекст вопроса, но она не спешила отвечать.

Норд кашлянул, и повернулся к ней, но тоже молчал.

Она невольно залюбовалась отблесками огня, игравших на темном капюшоне своего спутника, и представила его без маски. Это не вызывало никакого отторжения. Напротив, хотелось подвинуться чуть ближе, коленом случайно задевая его, ведь за все время путешествия, казалось, они стали чуть ближе друг к другу.

— Вижу-вижу по взгляду, что не чужие люди, — подмигнул владелец, вгоняя эльфийку в краску. Ей тут же захотелось иметь собственную непроницаемую маску, но она заставила себя вернуться к вопросу.

— Мы здесь по делу, — отрезала охотница, отставляя пойло. — Нам нужны смелые хроны. Воины, бойцы. Водятся у вас такие?

— Обижаешь, — он надулся. — У нас тут каждый второй — воин и боец, в прошедших летах. Но сейчас народ уже никуда не пойдет, одомашнились все, одичали. В общем, многим уже нет дела до чужих проблем, понимаешь? Мы сроднились с многовековой пылью, что покрывает эти горы.

— Но ведь раньше вы тоже жили где-то, в горах… Не в море же?

— Да, обитали мы подле скалы, что обрушила на наше пристанище власть огня. Жидкий огонь затопил все, остались от дома одни руины. Великий Горель пал, а вместе с ним и наш причал.

— Но ведь… надвигается битва, разве царю не все равно на ваш народ? На союзы, что были задолго до нас?

— Здесь мы в безопасности, а остальное хронам по боку. Союз народов не смог защитить наши дома, когда ваши хваленые Шираны гневились. Не защитили нас, не защитили и народ хелон. Король Веарг считает, что мир этот давно прогнил, и должен сгинуть во мраке, как ему и полагается. А мы уж тут… как-нибудь.

Он сплюнул на стойку, но тут же протер ее.

— Ну, что еще? Молчите? То-то же.

Заметив разгневанный взгляд охотницы, сжимающей кулаки, он попытался сгладить свою грубость:

— Ну, пусто будет. Все мы многое потеряли. Но более не хотим. В Королевстве Гореля многое сгинуло, но мы страшимся вернуться — гневать богов огня страшно. В одиночку туда никто и носа не сунет. Это ведь недалеко, на севере от Хроновой горы, если идти вдоль берега, не ошибешься, — как будто не слыша ее, продолжал хрон.

Лэниэль и Норд снова переглянулись. Речь трактирщика звучала так, словно он на что-то намекал, но тот стал еще яростнее заниматься посудой.

Эльфийка вытащила мешок злата (благо они пополнили свои запасы у орков) и прокричала, что угощает каждого. Хроны одобрительно взревели и отсалютовали путникам. Они покинули заведение под радостные выкрики, и лишь снаружи девушка заметила, насколько внутри был спертый воздух.

— И зачем было проявлять невиданную щедрость? Это ведь даже не поможет делу. К тому же, они напьются, и тебя даже не вспомнят.

— Кажется мне, что нас ждет благоприятный исход, поэтому и задабриваю заранее.

— Не похоже, что этот пивовар сильно был расположен нам помогать.

— Посмотрим, — она взметнула полы плаща, стремительно пропадая в толпе.

Мечник неодобрительно покачал головой, и пошел за ней через рыночную площадь, протискиваясь сквозь местное население. Рвик уже шагал за ним по пятам, не спуская глаз.

В таких стесненных условиях подземный народ недурно наладил быт, они успевали не только работать, но и отдыхать. Заинтересованные, они остановились перед небольшой площадкой, осматриваясь вокруг. В жилой зоне все стены громадной пещеры походили на пчелиный улей, к каждой соте которого вели узкие каменные лесенки — прямиком в домики хронов.

На большой площади, в сердце пещеры, выступали танцовщицы, огненные жонглеры, веселя собравшуюся толпу. Заняв места позади, путники без труда смогли полюбоваться их мастерством.

Наряды девушек пестрили золотыми пайетками, переливающимися всеми цветами радуги, их платья напоминали морские волны различных оттенков, книзу расходящиеся невесомыми слоями белой пены, и когда они кружились, сцену затапливали водяные просторы.

От плеча к плечу, огибая их руки, вились тонкие веревки и цепи, которые танцевали и покачивались в такт, звенели и пели.

Огнеглотатели и танцоры вышли из тени, и девушки отступили, уступая место для следующих огненных танцев. Они выступали так же синхронно, жонглируя факелами и шестами, подпрыгивая, глотая огонь. Девушки вышли, беря каждая в пару по одному мужчине, и они продолжили кружиться, разбившись на пары. Огонь сошелся с водой, завораживая притихших зрителей. В кульминационный момент и муха не смела пролететь возле сцены. Раскрасневшиеся, с улыбками на лицах, они подставили свои руки и шеи к огню, и он схватился, пожирая веревки, прямиком на девичьих телах. Лэниэль ахнула, прикрывая рот.

— Они же сгорят!..

Рвик только хмыкнул, продолжая смотреть на сцену, сложив руки на груди. Огонь бежал стремительно, разъедая концы веревок на груди, пробежал по плечам, а оттуда — прямиком к ладоням, но девушки улыбались, протянув руки к зрителям. Казалось, они совсем ничего не чувствовали, и когда огонь потух, а веревки осыпались пеплом, вся труппа поклонилась, а зала взревела, наполняя пещеру эхом. Сцену на несколько секунд накрыла тьма, но тут же тут и там зажглись факелы. Девушки, целые и невредимые, покидали сцену, вытираю сажу со своих тел, но эльфийка не могла поверить своим глазам.

— Огонь — не враг, — пояснил провожатый, назидательно поднимая палец вверх.

— А как же то, о чем говорил трактирщик? Огонь поглотил ваши дома.

— Дома — да. Но не народ! Тот огонь был в сто крат сильнее, чем обычный.

Выступление кончилось, когда всех присутствующих облили морской водой, и довольные, хроны начали расходиться. Только Лэниэль, снимая водоросли с мокрых ушей, скривила Норду лицо. Он хохотнул в маску, и она кинула этот зеленый комок прямо в область его носа. Чавкнув, морской деликатес упал ему под ноги, оставив мокрый след на маске.

Он невозмутимо прошел мимо него, стряхивая с плеча капли воды, пока она выжимала волосы, промокшие под плащом.

— Что-то у тебя сильно поднялось настроение, — буркнула девушка, нагоняя его.

— Кое-что натолкнуло на мысль.

Не дожидаясь ответа, он полетел вперед, все больше походя на крылатый ужас ночи, в развевающимся от бега плаще. Не задерживаясь, стражница нагнала его лишь у Зала Королей, но их не пустила стража, преградив им путь тяжелыми топорами.

— Нельзя! Его Величество Веарг отдыхает.

— У нас нет времени, это дело касается жизни всех народов, — отмахнулся он. Попытка отбросить охрану с пути не увенчалась успехом — напротив, хромы кинулись на него, но уже втроем, подминая парня к земле. Лэниэль не знала, чью сторону принять — совершенно не стоило разжигать конфликт, поэтому старалась урезонить Норда.

— Пожалуйста, прекратите! Норд, успокойся!

Но это не возымело успеха. В потасовке часть Тиары слегка съехала, и он дернулся, чтобы высвободить руки. Один из стражников достал кандалы и подозвал патрульных, чтобы они проводили нарушителя. Лэниэль, сгорая от стыда, пошла следом, пытаясь нравоучить его.

— Надо же, — перебил он ее, сверкнув глазами в прорези маски, — маленькая эльфийка решила, что на войне все можно решить словами.

— Но своей выходкой ты ничего не добился… Теперь мы застрянем здесь надолго, чем если бы просто нашли себе ночлег на ночь. А теперь ты не добавляешь нашей команде очков успеха, — огрызнулась она, сдувая волосы со лба.

Он ничего не ответил, но выглядел очень разъяренным. Его грудь и плечи вздымались от тяжелого дыхания, и руки, скованные за спиной, были крепко сжаты.

Под конвоем они прошли в туннель, в котором еще не были, их повели вниз по винтовой каменной лестнице. Девушка только и успевала удивляться, на какую глубину пришлось уйти этому поселению, и о каких низинах она еще не успела узнать. Казалось, вся гора была испещрена ходами и подземными залами. В темнице стало трудно дышать, но она не отступилась, когда его завели за решетку, и присела по ту сторону, подминая под себя ноги.

— Посидишь тут, пока не протрезвеешь, чужак, — хром плюнул себе под ноги и ушел, оставив их под надзором охранников. Они оба прекрасно знали, что Норд не был пьян.

— Уходи. Ты можешь поспать в более приличном месте, чем это.

Лэниэль сильнее укуталась в ткань плаща, но ничего не ответила, рассматривая каменные своды, светящиеся от рисунков. Тут было намного темнее и пахло сыростью, но она не могла себе позволить оставить своего напарника, учитывая обстоятельства.

— Ему невыгодно держать тебя в темнице. Уже утром мы выйдем отсюда вместе.

— Выгодно. Он видел мою сущность без маски, и считает, что я опасен для его народа. Не зря же этот прохвост весь день ходил за нами по пятам.

— Это лишь из-за твоей вспыльчивости, не более. О чем же ты хотел ему сказать?

— Все их убранство вокруг кричит о том, что они очень привязаны к морю. Сегодня, как ты могла заметить, они отмечали праздник, посвященный их хождениям по воде. Глубины этих традиций я не знаю, но дураку понятно, что у них тесная связь с морями и тоска по бывшему укладу жизни. Не могут они вечно сидеть взаперти и задыхаться. К тому же, трактирщик что-то говорил про Горель. Ранее я слышал о том, что их гробница осталась нетронутой. Мы можем предложить им цену платы, и тогда уж им решать.

Они посидели в тишине, и девушка с неудовольствием поймала себя на мысли, что под землей совершенно потеряла счет времени. Возможно, сейчас лишь наступала ночь, или время неслось галопом, подгоняя утро. Все же, глаза смыкались от усталости, и она сгребла охапку соломы и тряпья на полу в кучу, соорудив нехитрую подстилку. Лишь только в нос ударила влага сена, она провалилась в сон, не замечая, как огненные глаза пронзают темноту, наблюдая за ее покоем.

Спустя время, когда король соизволил принять своих гостей, зеленоглазая эльфийка уже битый час оббивала его пороги, и буквально ворвалась, когда он махнул стражникам.

— Ваше Величество, — она поспешно склонилась, и волосы ее взметнулись веером из-под накидки. — Мне хотелось вновь вернуться к вопросу… нашего содружества.

Не дождавшись его ответа, она тут же продолжила, отчего его и без того нависшие брови опустились еще ниже.

— Возможно в глубине души вы хотели бы все изменить, но боитесь. Я понимаю это чувство трепета за мир и свою семью. Но неужели вам хочется прожить взаперти всю оставшуюся жизнь? Неужели даже сохранившиеся подземные сокровища Гореля не смогут вас убедить? Мне кажется, что еще не все потеряно.

— Сокровища? Ты-то что о них знаешь, сидя в своей крепости?

— Мой спутник знает о них кое-что большее, и сдается мне, что там хранятся ценности, которые вам бы очень хотелось вернуть. Как и свое былое величие.

Алчность блеснула в его затуманенном глазу, и он сердито засопел, пока его заржавевшие шестеренки в черепе яростно скрежетали.

— Хорошо, я дам вам несколько провожатых, чтобы они удостоверились в вашей честности. Можете отправляться с ними незамедлительно.

— Простите, но одна я не смогу. Отпустите моего спутника, на том и расстанемся.

Король недовольно махнул рукой, и через десяток минут Норд появился перед ней, потирая затекшие руки, целый и невредимый. Лэниэль устало улыбнулась, потому что знала — все складывалось лучше, чем она ожидала в самом начале своего пути. Но медлить не следовало:

— В дорогу!