Новая жизнь 6

Глава 7

Академия Белого Феникса — это вам не тут. У меня времени не было насладится тем, как здание Академии с его знаменитым шпилем — появляется из-за холма и как открывается вид на зеленые аллеи и белые здания с водоемами и фонтанами, не было времени, потому что я опаздывал и Бьянка «придавила газульку» в пол, да так, что на парковку Академии мы влетели прямо как из «Токийского дрифта» — в дыму и с запахом паленой резины, с ревом пятисот лошадиных сил V8 под капотом с турбонаддувом. И… возможно это произвело бы впечатление на парковке возле моей школы. Или на парковке возле универмага. Наверное, в любом другом месте. Здесь же — никто даже глазом не повел. Выскакивая из автомобиля и обменявшись быстрыми поцелуями в щеку с Бьянкой и Рыжиком — я закинул портфель на плечо и осмотрелся. И понял, почему нет ажиотажа от такого вот появления — потому что стоящие на парковке автомобили производили впечатление только что открывшегося престижного автомобильного салона премиум-класса. Нет, я не сильно разбираюсь во всем этом мире цилиндров, спойлеров и неоновых подсветок, не отличу по звуку прямоток от… не прямотока, но все же. Даже моих скудных познаний хватило на то, чтобы немедленно восхищённо присвистнуть при виде роскошного автопарка. И что-то внутри меня говорило, что вот эти вот спортивные автомобили с низкой посадкой и яркой расцветкой — вряд ли принадлежат персоналу Академии. Вот «Бентли» или «Роллс-Ройс Фантом», или там «Майбах» — может быть. А вот эти спортивные… хотя, да, тут же не только старшая школа, тут и институт сразу, значит — студенты. Стану совершеннолетним — права сразу себе заведу, хотя самое главное тут не права, а парковочное место прикупить… вот что действительно денег стоит.

— Спасибо что подбросили — говорю я Бьянке и Рыжику: — я бы точно опоздал.

— Не стоит благодарности — отвечает рыжуля: — увидеть, как Великий и Ужасный от своей мамы выхватил на пороге — это дорогого стоит. Жаль я сфотографировать не успела. Такой момент.

— Все, все. Хватит — заталкивает Рыжика обратно в машину Бьянка: — он же опаздывает! Первый день в новом коллективе — это важно. Первое впечатление можно произвести только один раз, а ему еще мир порабощать и катастрофы устраивать… и вообще делом заниматься! Все, ступай, а мы…

— Кента-кун… Вот ты где… — к нам неторопливо подплывает девушка, на которой из формы Академии только галстук и тот на руке повязан, знаете как хитайатэ Деревни Скрытого Листа. Одета девушка в коротенькие шорты и обтягивающую футболку, еще и рваную в нескольких местах, из-под шортиков вниз — рваные же черные колготки и тяжелые ботинки внизу. В целом и общем — очень даже с образом Бьянки коррелирует. Бьянка у нас сегодня как Марго Робби из «Suicide Squad» выглядит, ну и Марика тоже. А я-то думал, что Марика хоть в Академии как прилежная школьница выглядит, ан фиг тебе. В таком виде не в школу ходить, а на какой-нибудь фестиваль «Горящий Человек», да на заднем сиденье «Харлея», накидавшись экстази и запив все виски с колой…

— Меня На-тян попросила встретить тебя… ну, все такое… типа первый день же и… — говорит Марика и лопает розовый пузырь жевательной резинки, складывает руки на груди: — ну… типа спасибо за тот раз. Пошли, я тебе покажу что и почем тут… кстати ты на первую пару опоздал, тебе надо было у Старой Совы отметиться… ну да перетопчется. И чего ты тут забыл, у нас тут скука смертная… хотя… — наш разговор прерывается ревом мотора и на парковку врывается черный спортивный автомобиль, глядя на который у меня есть только одна ассоциация. Одна, но сидящая в голове как гвоздь, сразу же вспыхнувшая в голове картинка — вот я, в форме Академии, Бьянка ака Кексик на своем красном Мустанге, Марика в наряде Bad Girl, и конечно Рыжая, которая в принципе выглядит как shalava, особенно в своих чулочках и короткой кожаной мини с миниатюрным топиком и тонной косметике на лице — клянусь о ее стрелки можно порезаться! Сама Клеопатра устыдилась бы, увидев такие стрелки, они как указатели — вот тут висок, а дальше — затылок. И вот — стоим мы такой живописной глуппкой, а тут — этот черный, могучий как вороной жеребец автомобиль и с шипением открывается (поднимается вверх! Так называемое «Крыло Чайки»!) — и оттуда на бетонное покрытие парковки Академии — ступает нога, затянутая в черную броню.

Слава богу, никакой ноги, затянутой в черную броню на бетонное покрытие не ступило, туфли были тоже черные, но это не произвело на меня такого впечатления как сам «Бэтмобиль», а то на секунду я даже подумал что реальности перепутал и что сейчас Бьянка вытащит свою биту и скажет что-то вроде «получай, жалкий Бэтмен!», а Рыжик поднимет руки и бетонное покрытие треснет и из трещин начнут расти корни хищных растений, а глаза ее загорятся зеленым… но нет. Мы все-таки в нормальной реальности — мелькнула у меня в голове мысль, а из шикарного и могучего «Бэтмобиля» вышел самый настоящий бисёнэн, как будто из манги, которую читает Хината на ночь — так все тоже такие высокие красавчики с длинными волосами и белозубыми улыбками. В отличие от моего прибытие, этот выход все же вызвал некоторый ажиотаж на парковке и несколько девушек приветственно замахали руками, а кое-кто даже немузыкально взвизгнул, словно фанаты на концерте любимого идола.

— … о, а вот и Сигурд заявился. И эти его… дурочки пустоголовые… — меланхолично замечает Марика и хлопает розовым пузырем жевательной резинки: — и когда они от него устанут уже…

— Ничего себе у вас тут школьники… — присвистывает Рыжик, уже сделавшая охотничью стойку: — вы видели, какие у него плечи? А руки? Такой как обнимет… как одежду разорвет… как прижмет в углу…

— Это студент — отвечает Бьянка: — обычный молодой человек, нормально развитый для своего возраста… хотя верхний плечевой пояс говорит об употреблении стероидов или же хирургическом вмешательстве. Линия носа и подбородка — тоже. Судя по внешним признакам и паттерну поведения — явное нарушение психики, скорее всего нарциссизм. Кента, а что это за девушка у тебя тут?

— Боже мой! — Марика вдруг перестает быть меланхоличной как Пьеро и давится своей жвачкой: — кха-кха-кха! Это же! Вы же… нет, не может быть… вы же Бьянка? Да?!

— Нет — опровергаю я.

— Да — одновременно со мной говорит Бьянка и моргает: — а что, мы же не это скрываем… мы скрываем совсем другое.

— Бьянка-сан! — подпрыгивает Марика на месте: — а… дайте автограф! Вот, у меня и фломастер есть, черный… а можете прямо на теле написать? Я сейчас футболку задеру…

— Ну-ка прекрати! — хватаю я ее за руку: — Потом! Бьянка, Рыжик — увидимся, я побежал!

— Но… это же сама Бьянка!

— Удачи в школе! — машет рукой Рыжик, а Бьянка прыгает в свой «Мустанг» и дает по газам, сжигая резину и мои нервы. Облако пыли и дыма от сожженной резины — накрывает красавчика и его свиту, там кто-то кашляет.

— Ну вот — огорчается Марика: — такой шанс был…

— Даст она тебе автограф, но позже — обещаю я: — у нее дела сейчас, они меня по пути в школу завезли.

— О! Это ж значит, что ты ее знаешь близко, да?! То есть я телик смотрела, вы там вроде как два раза пересекались, но что вы так тесно общаетесь не знала. Круто! А На-тян мне ничего не сказала, хотя знала, что я обожаю Бьянку! У меня все ее фильмы есть и даже ее грудь с задницей!

— Что? Это как? — в свою очередь удивляюсь я.

— А? Ну это… слепки из силикона в натуральную величину, сделаны с натуры. Отлиты в силиконе и можно на них трусики и бюстгальтеры примерять — поясняет Марика: — папа говорил, что безобразие и стыд, а мне нравится. Титьки у нее что надо. Blyad, я тебе так завидую…

— Марика! — раздается голос откуда-то сзади и у Марики лицо становится такое, будто она только что половинку лимона с солью и без воды скушала. Кислое такое выражение. Поворачиваюсь. Красавец Сигурд и его свита — несколько девушек, все одеты прилично, не то что Марика, хотя никто не в форме Академии. Начинаю подозревать, что меня и мою маму очень сильно надули с этой формой. Никто ее тут не носит. Внимательным взглядом замечаю, что у каждого есть либо галстук, либо шейный платок в цветах Академии — в таком благородно-бордово-пурпурном. Сочетается неожиданно хорошо — бордовый и пурпурный, галстук в такую полосочку, или у девушек — шейный платок. И эти вот полоски ткани у каждого, но опять-таки никто не носит их как положено — на шее. Как и хитайатэ Деревни Скрытой в Листве — кто во что горазд. У некоторых девушек шейные платки повязаны на талии, у кого-то как и у Марики — на руке, словно повязка дежурного, у одной, которая с короткой, мальчиковой стрижкой в свите бисёнэна стоит, чуть впереди, развернув корпус и выстави ногу вперед — и вовсе на бедре, эдакой подвязкой.

Все сразу понимаю. Тут у них свобода и прочее egalite, fraternite процветает, анархия мать порядка и все такое. Чтобы быть в форме — тут достаточно какую-то часть одежды таскать, а в качестве таковой лучше всего подойдет галстук или шейный платок. Все это проносится у меня в голове за долю секунды, в чужой монастырь со своим уставом не лезь, а на входе никаких правил поведения не раздают, так что надо ухо востро держать, чтобы впросак не попасть.

— Сигурд — вяло откликается Марика и закатывает глаза: — что тебе надо? — как я вижу, моя визави отнюдь не рада вниманию со стороны красавца и идеала мужской красоты. Про себя немного усмехаюсь над стереотипами — это ведь только в Азии идеальный образ мужчины означает такую… женственность и уточненные черты лица. В прошлой своей жизни, выросший на фильмах из видеосалонов я усвоил что идеальный мужчина — это настоящий мужчина. Ну, что-то вроде Сильвестра Сталлоне, Арнольда Шварцнеггера, Брюса Уиллиса и Джеки Чана в одном флаконе. Такой, знаете — решатель проблем. Внутренняя красота, так сказать. Снаружи мужчина может быть как Бельмондо в фильме «Профессионал» — быть лишь слегка красивее среднего орангутанга. Да и Брюс Уиллис красотой скул и длинной волос не отличается… и вообще все эти бисёнэны — всегда молодые. Мода тут на молодость, все волосы красят и молодятся. Неее, это не наш путь, я хочу быть старым и умудренным, отрастить себе седые брови и бороду и сидеть в своем павильончике у озера, встречая рассвет или провожая закат со своей верной трубкой, бутылочкой коньяку, чайником чая и юной девицей из числа моих учениц, которая и трубку набьет и усталые…кхм… плечи разомнет. Не дело мне участвовать в этой гонке молодых, меня котики ждут.

— Я смотрю, тебя заинтересовал новенький — небрежным, но выверенным жестом он откидывает свои длинные волосы назад и на секунду — поворачивается к нам в три четверти, давая оценить свою красоту. Волосы у него длинные, сильные — как у Натсуми, или как из рекламы модного шампуня.

— Это мой знакомый. — отвечает Марика: — Сигурд — это Кента. Кента — это Сигурд. Все. Теперь вы знакомы. Пошли, Кента, я тебе корпус твой покажу, мы и так опаздываем.

— Да, им совершенно точно пора идти. Куда-нибудь, откуда они вылезли — кивает девушка с короткой стрижкой и шейным платком Академии на бедре. Она стоит сразу за плечом у красавца, сложив руки на груди и изучая нас пристальным взглядом.

— Верно, Сая-тян! — вторит ей другая, с длинными волосами, крашенными в платину, они обе одеты, как и положено школьницам — юбки и блузки, только не в цветах Академии. Про себя замечаю, что Марика, представляя меня и Сигурда — не употребила никаких суффиксов, а это тут не просто грубость, а прямо-таки вопиющее нарушение устоев. Все-таки она и в школе себя ведет как хочет, никакие правила ей не писаны. Ну, да после того, что я в доках видел, чтобы ее укротить — школы маловато будет, тут тяжелая штурмовая пехота нужна и тщательное планирование операции, плюс артиллерийская подготовка по позициям.

— Очень приятно познакомиться — протягиваю я руку Сигурду, но тот не обращает внимания, игнорируя меня и глядя на Марику. Пожимаю плечами и поворачиваюсь к сопровождающим его девушкам.

— Меня зовут Кента — говорю я и кланяюсь: — пожалуйста, позаботьтесь обо мне! — стандартная формула новичка в любом коллективе. Я могу быть и асоциальным, я в принципе в самой глубине своей — асоциален, трудно мне с людьми, вот потому я немного как Бьянка — слишком многое умом понимаю, а не на уровне инстинктов социума. Потому мне трудновато много людей сразу отслеживать, я в таких случаях не могу их понять, начинаю свою линию гнуть и все. Но сейчас мне нужно хорошее впечатление произвести. Начинать свой первый день в новом учебном заведении, в котором, если получится, мне еще лет шесть учиться, с того, что нажить себе недругов — это слишком даже для меня. Тут наоборот — подружится надо. Потому я не придаю внимания тому, что красавец не пожал мне руку и даже не представился и что девушки — только фыркнули и носики задрали. Tough crowds today, что сказать.

— Погоди-ка… Кента… Кента… точно! — щелкает пальцами та, что с короткой стрижкой: — А я тебя знаю! Это же ты с Мангустом Наоямой дрался!

— Да, а еще его до Академии Бьянка довезла! — хвастается Марика, снисходя до смертных: — А вы тут носы воротите!

— А я думала мне показалось… — тянет вторая, которая платиновая блондинка: — ого себе! Меня зовут Наташа, Кента-кун, будем знакомы. И в субботу у Саи вечеринка в выездном домике на Окинаве, если сможешь — приходи. И Бьянку с собой возьми, приглашаем.

— Ната! Ты чего? — хмурит брови та, что с короткой стрижкой и с шейным платком на бедре: — ты кого приглашаешь?

— Не придет он никуда — мстительно заявляет Марика: — Он занят. Он одного моего друга будет обучать боксу.

— Да? — удивляюсь я таким планам на выходные.

— Да — твердо ставит точку Марика и с каким-то особым значением смотрит мне в глаза: — потому что кое-кому пора перестать тюфяком быть. И потому что я не вещь какая-то, которую куда захотел, туда и приткнул.

— Никто и не говорит, что ты вещь! — вскипает красавчик Сигурд: — Этот договор между нашими родителями для меня ничего не значит! Ты меня интересуешь как человек! Как друг в конце концов! Сейчас не средние века, чтобы мы с тобой женились по уговору предков. Но и протест ради протеста я не понимаю. Ты хотя бы подумай, прежде чем отказываться. На свидание сходи, узнай меня поближе! Что за детская позиция — не буду и все! Дай мне шанс!

— Не знаю, чего ты к ней пристал, Сигурд — вздыхает Наташа: — ты на нее посмотри, она же воплощение подросткового бунта. Подожди ты годика три-четыре, она побегает-побегает и успокоится… они же несовершеннолетние все еще…

— Мангуст Наояма… — бормочет Сая, и трясет своей короткой, мальчиковой стрижкой: — но, бокс? Что у нас там по боксу?

— Грязное развлекалово для плебса в перчатках — тут же поясняет Наташа: — способ развлечь толпу и заработать денег. По правилам и все такое. Боевым искусством не является.

— Вот! Кента-кун, если хочешь нормально в Академии прожить — вступай в клуб традиционных боевых искусств. — советует мне Сая: — а то… всякое может случиться.

— Традиционных? Клуб каратэ там? — спрашиваю я и вижу, как девушки переглядываются и едва сдерживают смех.

— Каратэ — это название для гайдзинов. Нет такого искусства как каратэ — поясняет Сая: — но есть разные школы боевых искусств… например Сингэцу Мусо Янаги-рю или там Тэнсин Синдэн Катори Синто-рю. Ты все поймешь.

— Каратэ… не произноси этого слова в стенах Академии. Люди могут подумать, что ты невежда. — советует мне Наташа.

— Все, нам пора. — Марика тащит меня за руку: — Скажи «до свидания» своим новым друзьям, Кента.

— Марика, ты ведешь себя как ребенок — укоряет ее Сигурд.

— Сигурд, иди в жопу. — отвечает Марика, и мы уходим с гордо поднятой головой. Головой Марики. Лично я — оглядываюсь, проверяя, не нападет ли красавчик на нас со спины после такого вот посыла. Нет, не напал, стоит на месте и плечами пожимает. Видимо привык к ней уже и к такой… неформальной манере речи. И как ей все с рук сходит? В рубашке родилась Марика-тян… и с серебряной ложкой во рту.

— Вот тут у нас кампус — обводит рукой Марика: — а назад ты не оборачивайся, а то этот придурок подумает что мы о нем говорим. И насчет опоздания не переживай, у нас тут даже для школьников система университетская — никто никого не отмечает, классов нет, каждый сам выбирает себе программу на полугодие и ходит только на те предметы, которые выбрал. Вот так у меня время есть иногда в доки свалить, к Большому, или с девчонками в караоке. Кстати, ты чего с Натсуми поссорился? Я вообще на твоей стороне, если что, ты парень хороший, но ты лучше с ней помирись. Изобрази раскаяние — только искреннее, а то не поверит! А тут у нас главный учебный корпус.

Я остановился, оглядываясь. Учебный корпус, конечно, внушал — и высокий и светлый и шпиль наверху, но в глаза бросалось не это. В глаза бросалась большая и зеленная лужайка перед корпусом, несколько деревьев, в тени которых, прямо на траве — сидели и лежали студенты и школьники. Кто-то читал, кто-то писал, парочка перекидывалась каким-то мячиком, несколько девчонок расстелили скатерть и устроили пикник с термосами и бутербродами.

— Как у вас… все свободно… — говорю я, вспоминая муниципальную школу. У нас за такое всем бы по шапке прилетело, никому и в голову не придет на школьном дворе валяться, тем более в разгар учебного дня. Да и негде там валятся — никакой лужайки и зеленой травы там нет, бетонное покрытие или асфальт, с резиновым напылением, крашенным в зеленый цвет.

— Привыкнешь — машет рукой Марика: — слушай, а ты правда мне автограф Бьянки подгонишь? А с ней самой познакомишь? А какая она?

— А вот и ты… Кента-кун — в тени деревьев блеснули очки и рука в перчатке поправила их на переносице: — мой заклятый враг! Ты решил преследовать меня даже в Академии? — на моем пути встает все тот же очкарик А-кун и я с тоской вспоминаю, что он тоже учится здесь. Теперь придется опять чего-то кому-то доказывать, вот неужели ему все мало?

— … А ты кто такой? — моргает Марика: — Ты кто такой и чего тебе надо? Это — мой друг, брысь в туман, пока не рассердилась!

— А… ну… извините, Марика-сан — тут же бледнеет очкарик и делает шаг назад: — ээ…

— Принесешь мне… чего бы мне принести? — задумывается Марика и прикладывает палец к подбородку: — О! Принесешь мне две пачки сигарет. Хороших. — поворачивается ко мне: — Девчонки из Шелтера просили.

— Так я могу и сам купить, после уроков как раз туда собирался — говорю я. Очкарика немного жалко, он так скукожился, словно резиновая игрушка, из которой воздух выпустили.

— Не, это ж не потому, что мне сигареты нужны — кривит рот Марика: — это потому, что этому урок надо преподать. Какой урок, очкастый ты наш?

— Извините! Был неправ! Больше не повторится! — как болванчик кланяется очкастый и я наконец вспоминаю его имя. Акихиро. Это о нем когда-то «сохла» Шизука, которой на самом деле просто повод был нужен чтобы кого-то преследовать и поклоняться, а кого-то — убить. Попытаться убить, что радует.

— Хм. — Марика смотрит на очкарика, и я ловлю себя на мысли, что начинаю ему немного сочувствовать. И еще — не знал, что Марика в своей естественной среде таким авторитетом пользуется, хотя… если учесть обстоятельства, то это логично. Она у нас авторитетам не кланяется, правил не признает, делает что хочет, а с ней ничего поделать нельзя, потому как папа у нее заботливый и понимающий, а у не папы — есть Широ-сан, совсем не заботливый и не понимающий, но зато страшный. И, понятно, что в среде Академии папа и Широ не работают как угроза, но вот то, что ей плевать на правила и она может… практически все — это сразу поднимает ее в рейтинге о рангах. А уж если у нее здесь своя стая пираний есть — таких же отмороженных, то все становится на свои места. И дружба Марики и Натсуми не только на детских воспоминаниях, да отношениях между семьями основана — она основана на том, что они похожие роли играют, каждый в своей среде естественного обитания. Не может обычная школьница такой уверенной и отмороженной быть на улице… значит опасности не чувствует и не ощущает. Обнаглела в общем. Эх… тараканы у Марики-тян все крупнее и крупнее… хотя до моего Кексика ей еще расти и расти.

— Пшел вон отсюда. Сигареты потом кому-нибудь из Триумвирата отдашь — говорит Марика и очкарик испаряется.

— Макэину какой-то — фыркает Марика: — ну все, дальше пойдем, я тебе спортзалы покажу и бассейн, там такие девчонки классные, может кого и склеишь…