Новая жизнь темного властелина. Часть 1

Глава 8

Столица Кординии меня не впечатлила.

Возможно местным Бригдат и казался огромным городом. Но я мысленно сравнивал его с Москвой, Новым Тоноконом, Селеной — рядом с этими гигантами разных миров он выглядел бедной провинцией. Даже Аквиния, где мне довелось посидеть на престоле, смотрелась богаче и величественнее.

Хотя и у Бригдата, миновав трущобы окраин, я заметил неповторимую особенность. Промчавшись через непримечательные районы, похожие на ту же Оргону, мы внезапно оказались в окружении не заборов, а настоящих крепостных стен, за которыми виднелись не дома — замки. Причем многие со следами разрушений на фасадах.

Задрав голову, я с удивлением рассматривал каменную кладку, вдоль которой катилась карета. Недоумевал, зачем понадобились в городе подобные укрепления.

Стены вдоль дороги казались бесконечными. Разных цветов. Разной степени сохранности.

«Город тысячи замков, — подумал я. — Сразу видно, что здесь не слишком-то любят соседей».

До центра города мы не доехали. Прокатились по каменным лабиринтам улиц, достаточно широким: легко разъезжались со встречными экипажами. Уже начинало темнеть, когда мы лихо повернули у высокой сторожевой башни — карета проехала через ворота одной из городских крепостей.

Во дворе дома-замка суетились женщины, явно простолюдинки: без эмблем слуг рода на одежде. Встретили наш экипаж, занялись лошадьми. Я не переставал удивляться: столько красивых женщин вокруг. И ни одного мужчины!

Мышка первая выскочила из кареты. Не слушая протестов матери, схватила меня за руку. Без умолку тараторя о всякой ерунде, потащила в дом.

Там меня ждала приятная неожиданность.

Миновав массивные двери, я оказался во вполне приличной обстановке. Не увидел никаких мрачных холодных залов по типу «средние века». В большинстве комнат, куда водила меня мелкая, знакомя со всеми подряд, я отметил яркое освещение, хорошую вентиляцию и паровое отопление — без печей и каминов.

А ещё насладился уборной: с нормальным аналогом унитаза (вполне удобным) и водопроводом с горячей и холодной водой. Местные по требованию боярышни Алаины быстро подсуетились, выделили мне комнатушку. Не хоромы, конечно. Но после ночёвок то на берегу реки, то у печки в кафе — сказочные условия! Почти как в моём Кирхудском замке — ну… как в одной из его кладовок.

Вершиной сервиса стало появление пышногрудой служанки. Та вызвалась потереть мне спину… и не только её. С сожалением отказался от услуг этой милой женщины: не захотел на ночь глядя поднимать шум.

После душа мир стал казаться не таким мрачным и отсталым. А ведь ещё вчера вечером и ночью он выглядел совсем иным. Потому что я провёл их сидя на тесном диване в карете, слушая храп Силаевой и не шевелясь, чтобы не потревожить мелкую.

Боярыня не удосужилась сделать остановку для ночлега. После полутора суточной тряски в экипаже, пол подо мной продолжал покачиваться — ягодицы побаливали.

Но настроение стало значительно лучше. Я успел не только помыться — вздремнул с полчаса. А потом явилась Мышка и позвала меня ужинать.

Перед ужином я познакомился с улыбчивой старшей сестрой Варлаи Меркулой Силаевой. Та щеголяла нашивкой ранга «воительница-маг» на плече. Мышкина тётка окинула меня оценивающим взглядом — её глаза в отличие от губ не улыбались. Покровительственно похлопала меня по плечу — ладно, хоть не потрепала по щеке.

Так же она поприветствовала и сестру. Задала пару глупых вопросов — мне и Мышке. Отвернулась к Варлае, не дослушав наши ответы.

Хмурая служанка усадила меня за стол, замерла за моей спиной.

Справа от меня примостилась мелкая. С другой стороны плюхнулась на стул старшая сестра Мышки Росля, или как я уже узнал — Рослевалда Силаева. Ничем не примечательная светловолосая девица в мешковатой одежде, скрывавшей фигуру, пропахшая резкими эфирными маслами, без знаков ранга на одежде, но с грязными манжетами на потёртом кафтане.

Мы с девушкой кивнули друг другу. Но пообщаться с ней я не успел. Потому что в дверях показалась жена Варлаи Силаевой боярыня Кишина.

Это давешнюю служанку я назвал пышногрудой?

Как же я ошибся!

Да у служанки и взглянуть-то не на что!.. в сравнении с тем, что я увидел в декольте боярыни Кишины.

Не то чтобы я очень уж обожал грудастых красоток… Нет, не так. Я любил всяких женщин: с разным размером груди, объёмом талии или цветом волос — ценил дам не только за внешность.

Но стоило мне увидеть роскошные формы боярыни!.. Всплеск гормонов в моём юном теле совсем затуманил голову. Стали путаться мысли.

На уме только и вертелось: «Какие бёдра, какие… грудь! Готов поспорить: тут не обошлось без пластической хирургии или магии! «Воительница» — горячая штучка. К такой на хромой козе не подъедешь».

Пожирал Кишину взглядом.

«Ещё и карие глаза — мой любимый цвет. Или я люблю голубые? Не важно… Брюнетка. Не старше тридцати. И одежда… тоже ничего: яркая».

Боярыня заметила мой интерес. Положила руку на свой живот, словно попыталась его защитить.

Живот…

Как я сразу не заметил? Да она беременна! Седьмой или восьмой месяц?

Боярыня уселась рядом с широкоплечей Варлаей, поприветствовала жену и Меркулу, улыбнулась Росле, кивнула нам с Мышкой.

Обед проходил буднично.

Стол ломился от холодных закусок. Служанки заносили в зал горячее, помогали раскладывать парящую пищу по тарелкам, подливали напитки. Количеством приборов меня не удивили: сразу разобрался, что и для чего, хотя мелкая и пыталась поначалу подсказывать.

Сразу понял, что боярыни отнесли меня к числу «детей». В этой группе кроме меня пребывали ещё и Росля с Алаиной. Варлая Силаева, несмотря на возраст и своё внушительное телосложение, балансировала на границе между нами и «взрослыми» — там бесспорно состояли только боярыня Кишина и Меркула Силаева.

Младшая боярыня поведала родственницам подробности своего путешествия в Оргону. Обо мне упомянула без подробностей, точно повторила уже всем известную информацию. Поблагодарила сестру за то, что пришла поддержать.

— Я столкнулась вчера в трактире Лидсы с Карлой Сомовой, — сказала Меркула. — И знаешь, что меня удивило, сестрёнка? В этот раз она не кричала, что я должна ей денег. Да и вообще, выглядела довольной, точно победила на Турнире предков. Мы поцапались с ней немного. Точнее, поцапались знатно. Она так и брызгала в меня слюной. Я хотела съездить по её наглой морде — девочки не позволили…

— Правильно сделали! — сказала Варлая. — Сама знаешь, как трактовали бы твои действия Правила. Я завтра же попрошу главу сделать на следующем Совете заявку на поединок — спрошу с Карлы сполна…

Боярыня Меркула звякнула ножом по краю тарелки.

— Не глупи, сестра! К чему эти необдуманные поступки? Тебе недостаточно примера матери? К чему привело её глупое геройство? Оставило нас сиротами? Подумай о своих девочках. Ты с Карлой не справишься. Или забыла, что у неё на плече на один меч больше?

— Что с того? Думаешь, меня это остановит?

— Успокойся, Варла, — сказала Меркула.

Она впилась в лицо сестры взглядом.

Варлая опустила глаза.

— Обойдёмся без поединков, — сказала Меркула Силаева. — Я со всем разберусь, сестра. Обещаю.

Варлая что-то пробубнила в ответ. Я расслышал только: «могу сама».

— Тут не стоит полагаться только на мускулы, Варла. Следует поработать и головой. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Все эти подлянки Сомовых не останутся безнаказанными. Я так Карле вчера и сказала. Слышала бы ты, Варла, какими угрозами она сыпала в ответ. Чуть ли не Ушедшими богами угрожала. Ведь она меня знает: если я пообещала, что накажу — не отвертится. Так что погоди, сестра, не подставляй свою шею. В поединке с Карлой тебе ничего не светит. Не хочу тебя потерять, как маму. Доверься мне, сестрёнка. Я что-нибудь придумаю.

Какое-то время ели молча.

— Пока ты ездила, Варлая, дела в Бригдате не стояли, — сказала, наконец, боярыня Кишина. — Поговаривают, что Сомовы и Барокшаевы вот-вот заключат союз с Берендеевыми. А под дудку тех, как ты знаешь, уж лет двадцать пляшут Ляхины. Всё идёт к тому, что наши позиции в Совете перед Турниром предков окажутся проигрышными…

За ужином я слушал Силаевых молча, с интересом. Заглядывал в декольте боярыни Кишины. И чувствовал себя за столом совершенно лишним.

После ужина, прежде чем снова пойти мыться, я проделал малый разминочный комплекс — проверил, как продвигается процесс улучшения рефлексов. Убедился, что на эталонный образец — воина Моз — пока походил слабо. Но всё же остался доволен результатом: скорость реакции улучшилась, да и силёнок прибавилось.

Хорошее питание и магия, разумеется, не могли полноценно заменить многолетние тренировки. Но вполне эффективно перестраивали тело под нужный мне шаблон.

Стемнело.

Перед сном распахнул на окне ставни. Впустил в комнату свежий воздух и вездесущую мошкару.

Но едва я погасил в свет, как в мою дверь постучали.

Явилась Мышка.

Бледная, с широко раскрытыми глазами. Она пугливо вглядывалась в темноту.

— Не спишь? — спросила она. — Можно я войду?

Сказал:

— Заходи.

Мелкая рванула к моей кровати, шлёпая босыми ногами по ковру. Запрыгнула на постель. Вцепилась холодными пальцами в мою руку.

— Что случилось? — спросил я. — Ты чего трясёшься?

— Страшно, — шёпотом сообщила Мышка.

Оттопырила нижнюю губу.

— Чего ты испугалась? Где твоя охрана? Они же весь день за тобой ходили!

Мелкая вздохнула.

— За дверью стоят. А что от них толку? Тогда меня тоже… охраняли. Но оно всё равно пришло! Оно их не боится.

Шмыгнула носом.

— Кто пришёл? — спросил я.

— Оно, — повторила Мышка.

Завертела головой, осматривая тёмную комнату. Ещё крепче стиснула мою руку. Приблизила лицо к моему уху и прошептала:

— Тётя Меря сказала, чтобы я никому о нём не говорила. Она думает: вы посчитаете меня маленькой трусихой. Решите, что я позорю свою фамилию. И что я обманщица. Но ты же не станешь обо мне так думать, Кира? Ты же моя подруга? Правда-преправда?

Я взъерошил её волосы.

— Никакая ты не трусиха, боярышня Алаина. Ты смелая девочка. Уж я-то это знаю.

Зрение у моего нынешнего тела по ночам всё ещё никудышнее. Но глаза кое-как привыкли к темноте. Потому я заметил, что мелкая нахмурилась.

— Не называй меня так, Кира! — сказала она. — Не хочу быть Алаиной! Я Мышка!

— Как скажешь.

— Так и скажу! Ты сама говорила: наплевать, что думают о тебе другие! Я теперь считаю себя Мышкой. Никогда не любила это дурацкое имя: Алаина. Звучит… противно. Пусть мама называет меня, как угодно. И в школе тоже. Но ты, Кира, зови меня, как раньше. Ладно?

— Договорились, Мышка, — сказал я. — Так чего ты прибежала? Кого испугалась?

— Чудовища.

— Какого ещё чудовища?

— Ты точно не будешь смеяться, Кира? — спросила мелкая. — Правда-преправда?

Её глаза влажно блестели.

Несмотря на это она выглядела забавной.

— Обещаю, — сказал я.

Очень хотелось улыбнуться.

Но я закусил губу. Изобразил серьёзного взрослого человека.

Мышка снова поднесла губы к моему уху.

— Я помню, кто утащил меня тогда из дома, — сказала она.

Повернулся к ней.

— Вспомнила, кто тебя похитил?

— Тихо! Да. Я видела его.

Приподнял брови.

— Узнала? — спросил я. — Ты с ней знакома?

Мелкая замотала головой.

— Нет, — прошептала она. — Я не рассмотрела его лицо. Только глаза.

Замолчала, вновь огляделась. Пугливо, словно… мышка.

— Они были страшными! Красными! Светились, как угольки. Правда-преправда! У людей таких не бывает. Меня утащило чудовище, Кира! Я не обманываю! Так и было! Ты мне веришь?

Мелкая настороженно смотрела мне в глаза.

Я сумел не улыбнуться. Сохранил серьёзное выражение лица.

Кивнул. Повёл плечом.

— Конечно верю, Мышка.

Мелкая робко улыбнулась.

— Я знала, Кира, что ты моя самая лучшая подруга. А тётя Меря в друзьях не разбирается. Мама — да, мама бы не поверила. И Росля тоже — она говорила, что чудовищ не бывает. Как здорово, что у меня теперь есть ты, Кира! Я тебя люблю!

Мышка вскочила на ноги, обхватила руками мою шею — стиснула её, затруднив мне дыхание. Всхлипнула.

Я похлопал её по спине.

Спросил:

— Это что за рыдания? Ну-ка прекращай лить сопли. Ты же Мышка, а не какая-то там… маленькая Алаина.

Мелкая утёрла рукавом слёзы.

— Я не плачу, — сказала она. — Это… так, глаза чешутся.

Протянул её носовой платок.

Мышка высморкалась.

— Можно я с тобой сегодня посплю, Кира? — спросила она. — Пожалуйста! Хотела переночевать у мамы, но она ушла спать к тёте Кишине.

Я кивнул.

— Почему бы и нет? Кровать большая. Места хватит. А если вдруг явятся чудовища — не переживай, глазки я им выколю. Ты меня знаешь.

На лице Мышки расцвела улыбка.

— Спасибо, Кира! Я знала, что ты меня не прогонишь! С тобой я ничего не боюсь!

Мелкая снова бросилась меня обнимать.

Я стойко вытерпел всплеск её эмоций.

— Только сообщи своим охранницам, что останешься здесь до утра, — сказал я. — Чтобы они тебя не потеряли. Ворвутся к нам ночью — разбудят. Не выспимся. Нам это надо?

Мышка закивала. Свесила с кровати ноги, спрыгнула на ковёр. Она походила на привидение: при свете звёзд, что проникал в комнату из окна, её волосы и белая одежда слегка серебрились.

Не слышал, что мелкая говорила слугам рода. Вернулась она с улыбкой на лице. С разбегу запрыгнула на постель.

— Всё. Сказала.

Надежда на то, что Мышке не позволят остаться в моей комнате до утра, растаяла.

Нужно валить из этого дома. Тут мне покоя не будет.

— Молодец, — сказал я. — Тогда укладывайся. Твоя сторона та, я сплю на этой. Чур, ночью не храпеть и не толкаться!

— Я не храплю!

Мышка забралась по одеяло.

— Все так говорят, — сказал я.

Демонстративно зевнул. И метнул заклинание.

«Сон» подействовал на мелкую мгновенно.