Новая Инквизиция VI

Глава 11

От бесконечного мельтешения мелкого текста у Изюма уже пульсировал мозг. Ветеран не следил за происходящими в мире событиями еще с момента своего побега со службы. Не до того было. То скитания по стонущей от поступи неживой угрозы Европе. То путешествие по Африке. То вот встреча с Аидом, надолго выбившая спецназовца из колеи. Ощущение заступничества величайшего инфестата современности непозволительно расслабило Макса. Однако теперь ему вновь предстояло крутиться самостоятельно. Без посторонней поддержки. А для этого нужно, в первую очередь, понимать окружающие реалии…

А произошло довольно много всего странного и необычного. Заголовки новостных изданий прям-таки пестрили эпитетами, нагнетая интригу. «Ужасная авиакатастрофа под Саратовом…», «Что на самом деле случилось в Ершове? Репортаж из опустевшего города…», «Московское ГУБИ идет на вы! Инквизиция нанесла серьезный удар по неживой угрозе…», «Столица вводит послабления чрезвычайного режима…», «Террористическая атака на Вашингтон. Кто возьмет ответственность?», «Масштабные военные учения на юге США. Правда или очередная ложь правительства?»

И тут вдруг на глаза Изюму попался кое-какой заголовок. Судя по дате публикации, новость еще прошлогодняя. «Москва прощается с Героем. Командир звена Боевой инквизиции в одиночку остановил нашествие нежити…»

Ощущая, как сердце сжимается от неприятного предчувствия, боец открыл полный текст статьи. И сразу же на экране телефона показалась фотография знакомого лица.

— Факел, братишка, куда ж ты полез… — с горечью покачал головой россиянин.

Беглый инквизитор до хруста сжал кулаки и стиснул зубы, чтобы громким проявлением эмоций не разбудить дремлющего Дамира. Виноградов старался вести себя как можно тише, но, похоже, мальчишка учуял вспышку на эмпатическом уровне.

— Что такое, Максим? Нас обнаружили? — не слишком-то взволнованно поинтересовался подросток, словно его уже не особо пугала перспектива быть схваченным.

— Нет, все нормально, — просипел ветеран. — Ложись, досыпай. С рассветом отправимся дальше.

— Тогда, быть может, что-то плохое случилось у вас? — не отставал юнец. — Я же вижу.

— Да как тебе сказать… друг у меня погиб. Оказывается, достаточно давно. А я только сейчас узнал.

— Он был хорошим? — с какой-то детской непосредственностью спросил сын Аида.

— Очень. По крайней мере, куда лучше меня. Он бы никогда не совершил того, что сделал я… Сечешь, Дамир?

— Вы не можете простить себя из-за того полицейского? Но ведь вы сказали, что другого выбора не было?

— И что? Это должно меня оправдывать? — огрызнулся Макс.

— Я не знаю, — апатично пожал плечами юнец. — Мне не доводилось убивать. Не могу представить, что вы ощущаете.

— Даст бог, тебе и не придется…

Изюм печально покачал головой, а затем извлек из кармана пачку самых крепких сигарет, которые только смог отыскать на североамериканском континенте. Прикурив и сделав глубокую затяжку, он выпустил в потолок едкий дым. Глядя на то, как тот распадается и тает, беглый инквизитор не мог не отметить, насколько точно эта картина символизирует разрушение хрупких человеческих жизней. Даже некроэфир изливается из тел похоже…

— Недолог был твой земной путь, Юрец… — вполголоса пробормотал Макс. — Догнала тебя костлявая. Не в десантном отсеке БМП на чужбине, так на родине достала. Ты уж дождись меня там. Хоть расскажешь, каким был твой последний бой…

Изюм затушил недокуренную сигарету и опустил лицо в ладони. На него вдруг навалилась такая усталость, какой он еще не ведал. Стареет, похоже. Да и тестостерон сейчас не тот. Не то что на гормональной терапии… Нет той задорной злости и агрессии.

Дамир заворочался на кровати и робко подполз к краю, поближе к спутнику.

— Максим… вы плачете?

Бывший спецназовец отнял руки поднял на паренька хмурый взгляд, в котором не плескалось ни единой слезинки.

— Нет, Дамир. Разучился я уже плакать.

— Эм-м… простите. — чуть смутился подросток. — Наверное, мне лучше не приставать к вам в такой момент?

— Пустое, — отмахнулся Виноградов. — Нам обоим сейчас нелегко. И если не будем друг друга поддерживать, нам станет еще хреновей. Сечешь?

— Да, пожалуй, вы правы… А что там с папой? Он не звонил?

Боец отрицательно покачал головой.

— Ну хотя бы где он? — жалобно вздохнул пацан.

— Да кто ж знает? Судя по новостям, заварушка на юге не утихает. Точнее сказать трудно, потому что власти США скрывают масштаб бедствия и всячески умалчивают истинную причину переполоха. Всё какие-то сказки плетут про крупнейшие учения и прочую ерунду. Впрочем, их можно понять. Если население узнает, что Аид где-то рядом… Прости. Я хотел сказать: «Твой отец где-то рядом…»

— Не надо, не извиняйтесь. Я все понимаю.

— Кхе… в общем, я к тому, что правда все равно просачивается, как вода из дырявого черпака. По капельке. Не помогает даже жесткое цензурирование СМИ и интернета. И когда люди все-таки поймут, кто забрел к ним на огонек, начнется паника. Сотни тысяч граждан бросятся врассыпную. А поскольку это до сих пор не случилось, то я склоняюсь к тому, что батя твой перемолотил всех силовиков, до которых только дотянулся. Обратил их в нежить, а сам куда-то свинтил. И теперь американцы отчаянно воюют со своими же бывшими солдатами.

— А куда? Почему не позвонил, как обещал?

— Слушай, Дамир, ты слишком сложные вещи спрашиваешь, сечешь? Я же не…

Изюм замер с раскрытым ртом, так и не договорив.

— Максим? — позвал мальчишка. — Вы чего?

— Да так… догадка одна промелькнула. Скверная, просто жесть. Я, конечно, буду искренне надеяться, что ошибаюсь. Однако моя многострадальная задница подсказывает обратное.

— Вы догадались, куда отправился папа?

— Думаю, наверняка никто сейчас не знает. Сергей за свою жизнь научился мастерски скрываться. А благодаря химерам для него не существует преград и границ. Он с равным успехом может сейчас находиться через два дома от нас или на другом конце планеты. Но мне почему-то кажется, что он в Неваде…

— А что ему там делать?

— Помнишь, я тебе рассказывал про Рим?

— Ну да…

— Я боюсь, что Аид попытается воскресить древнего некроманта…

Секирин обошел каждого своего пленника. У всех он сначала вынимал сердца, а затем останавливал их своим темным даром, не затрагивая остальных органов. Сразу же после этого противоестественного вмешательства тела жертв начинали источать некроэфир. Сначала неспешно, словно дымок от только разгорающегося костра. Но потом всё активней.

— Я делаю это для тебя, Виктория, — одними губами шептал Аид, с точностью бездушной машины распластывая захваченных солдат. — Белый свет не лишится твоего наследия. Оно будет жить в Дамире и его детях. Наш сын инфестат. И он никогда не познает того, что выпало на мою долю. Он не станет зверем, на которого объявлена охота. Не станет скрываться от федеральных ищеек. Не испытает страха от стука в дверь. Если мир отказывается принимать нашу природу, то я заставлю его! Через боль, через страдания, но я добьюсь этого…

Бывший медиум прикрыл глаза и воззвал к своей темной сущности. Он приступил к творению сложного переплетения из тончайших нитей, которые рисовал энергией смерти прямо в воздухе. И где-то вдалеке, аккурат над военной базой, начало формироваться небольшое темное облачко. С каждым мгновением оно наливалось чернотой, вбирая в себя некроэфир. А Сергей тщательно контролировал сей процесс, придавая ему нужные очертания.

Не прошло и часа, как в небе уже висела огромная многослойная туча, сквозь которую без труда проходили солнечные лучи. Туча, недоступная для взглядов простых смертных, а видимая лишь одаренными. А еще спустя некоторое время, она пролилась на иссушенную землю порочными каплями, несущими смерть всему живому…

Где-то на территории Зоны-51.

Джейкоб вскочил с кровати, обливаясь холодным по́том. Ему приснилась какая-то жутчайшая белиберда, пугающая до мурашек и икоты. Но при этом, военный не мог вспомнить ничего конкретного. Вроде бы он тонул во сне? Но не в море или реке. А в чем-то непроглядно черном, как смоль или дёготь. И горький привкус этой темной влаги до сего момента оставался на губах.

— Сука, будто бы и не спал даже, — проворчал мужчина, устало потирая опухшее лицо. — И с чего, спрашивается, вдруг такой кошмар…

Нырнув в личную тумбочку, солдат схватил полотенце, армейский несессер с гигиеническими принадлежностями и вышел из кубрика, взяв курс на уборную. Он надеялся, что теплый душ быстро приведет его в чувство. А то уж больно заторможено ворочаются мысли. Будто бы он всё никак не может пробудиться, пребывая в объятиях болезненной дрёмы и бреда.

— Ух-х-х, дьявол! — выругался американец, повстречав в душевой одного из своих сослуживцев. — Чейн, ты чего тут торчишь, как грёбанный зомби⁈

Но коллега словно бы и не заметил Джейкоба. Он стоял, слепо глядя в одну точку и пускал слюну на подбородок. При том, совершенно не шевелился. И от такого зрелища становилось по-настоящему неуютно…

— Хэй, Чейн… ты в норме? — мужчина осторожно тронул впавшего в ступор товарища, а потом с силой затряс.

— А? Что? Какого хрена⁈ — к облегчению солдата, знакомый ожил и принялся тереть лицо. — Черт, как же глаза щиплет…

— Неудивительно, — хмыкнул Джейкоб. — Ты при мне ни разу не моргнул. Что на тебя нашло?

— Я… я не знаю, — потерянно отозвался Чейн. — Сначала снилось какое-то лютое дерьмище. А потом просто чернота. Ничего не помню.

— Хм… звучит как-то не очень. Может, тебе в медицинский корпус наведаться? Это явно какое-то нездоровое явление.

— Да, пожалуй… если честно, меня и самого оно напугало до усрачки. Сходишь со мной, Джей?

— Ладно, если тебе настолько хреново…

С некоторым сожалением солдат повесил полотенце и несессер на крючок. А потом потянул сослуживца к выходу, поскольку тот опять начал утопать в своей непонятной прострации. И не успел Джейкоб толком поразмыслить над этой почти мистической странностью, как в коридоре они встретили еще одного бойца из подразделения внешней охраны.

Он, как и Чейн, стоял абсолютно неподвижно, упершись лбом в стену. Из пересохших глаз текли уже целые водопады слёз, но солдат их не замечал. Его веки покраснели и воспалились, придавая лицу донельзя болезненный вид. Все это было очень похоже на то, что Джей узрел в душевой. Неужели, эти придурки чем-то обдолбались⁈ Этого еще не хватало. Хотя, по чести говоря, могли бы и поделиться…

— Да что за ерунда тут творится⁈ — нахмурился солдат, приводя сослуживца в чувство тем же методом. — Эй! Посмотри на меня! Ты слышишь, что я тебе говорю⁈

В пустом взгляде военнослужащего очень медленно заворочалось нечто, похожее на осмысленность. Как у крепко спящего человека, которого растолкали среди ночи.

— Ы-ы-ы-ых… — сипло выдохнул очухавшийся боец. — Джей… это ты?

— А ты не видишь, что ли⁈ Я! Кто ж еще.

— Не вижу… я не вижу… — простонал парень, ощупывая собственное лицо. — Тьма вокруг. Она везде. Воздух… воздух пропитан ею, словно ядом. Нельзя… никому нельзя. Вдыхать его опасно. Не дыши, Джей, иначе станешь как я.

— Да что, черт подери, ты такое лопочешь⁈ — вышел из себя Джейкоб. — Какая, в задницу, тьма⁈ Пошли со мной, тебе нужно к фельдшеру!

— Нет, не могу… поздно. Могила уже внутри меня. И она растет… засасывает. Я проваливаюсь…

— Кретины поехавшие! А ну-ка, шевелите ходулями!

Солдат подхватил обоих сослуживцев под локти и принялся буксировать в сторону санитарной части. Если им где-то и помогут, то только там. И плевать, что у них после этого будут проблемы. Нечего было глотать всякую гадость. Обожрались, поди, галлюциногенами, и теперь ловят приходы. Лучше пусть они вылетят на гражданку по статье о несоответствии, нежели сдохнут прямо в жилом комплексе, создав ворох проблем для целой смены.

Однако обстановка в медицинском корпусе показала, что ситуация несколько сложнее, чем Джей предполагал изначально. Стоило только их небольшой процессии ввалиться в двери, как солдат замер, ошалело осматривая переполненные койки. Тут везде сидели, лежали или стояли люди, впавшие в оцепенение. Но самое странное, что среди них встречались и фигуры в белых халатах. А ведь медики совершенно точно не стали бы принимать никаких наркотиков…

— Миссис Бучески? — дрогнувшим голосом позвал Джейкоб врача. — Что с вами?

Но женщина не ответила. Она согнулась над каталкой, где лежал на спине какой-то незнакомый служащий из другого корпуса базы. В ее сведенных судорогой пальцах был зажат шприц с каким-то препаратом, который она так и не ввела до конца. Игла натянула вену и кожу вокруг места прокола. И от этого зрелища леденящий страх с новой силой восстал откуда-то из глубин подсознания, лишая возможности трезво мыслить.

Джей принялся метаться по переполненному медпункту, не зная, за что хвататься и как помочь коллегам. Всё это казалось каким-то слишком странным и нереалистичным. Так не бывает в жизни! Может, он все еще спит? Это многое бы объяснило и оправдало…

И тут вдруг произошло нечто совсем уж непостижимое! Некоторые пациенты, замершие в кабинете, выгнулись в сильнейшей судороге. Тела бедолаг ломало так неистово, словно в них подали электрический ток. А потом помещение начало заполняться черным туманом…

— О боже, — прошептал Джейкоб, перекрестившись, — это же…

Не договорив, он выбежал из санчасти, бросив своих товарищей. Солдат несся по пустынным коридорам базы, постоянно оглядываясь через плечо. Столкнулся на выходе из корпуса еще с полудесятком лишившихся рассудка сослуживцев. Обошел их по широкой дуге и выскочил на улицу. И, видит всевышний, лучше бы он этого не делал! Лучше бы продолжал прятаться внутри…

Угольно-черная туча, раскинувшаяся в небе над Невадой, стала для военнослужащего последней каплей. С этим странным облаком всё было не так! Оно вроде бы и орошало иссушенную пустыню, но Джей не чувствовал на коже влаги. Ветер сегодня был довольно сильный, но необычная туча висела над территорией базы словно приклеенная. А еще… она не отбрасывала тени…

От непонимания происходящего у американца заломило в висках. И когда уже в голове не осталось никаких других мыслей, кроме единственной: «Беги! Беги, ради спасения своей жизни!» Солдат увидел их…

Ужасный во всех смыслах мужчина, уже издалека внушающий страх, неспешно шагал по закрытой территории базы. Шел с видом полноправного хозяина, которому никто не смеет перечить или препятствовать. А вокруг него смутными тенями стелились жуткие порождения ночи. Их передвижения крайне трудно было уловить глазом. Путь этих созданий прослеживался больше по глубоким бороздам и рытвинам, которые оставляли загнутые когти и шипы чудищ на бетоне.

И вот чужак заметил Джейкоба. Он не ускорился, не остановился, а просто чуть изменил курс. И чем ближе он подходил, тем сильнее давила на плечи военнослужащего поражающая воображение аура мощи. Тяжелая, подобно гранитной плите. Душная, как запечатанный склеп. И неотвратимая, будто надвигающийся день Страшного суда.

Солдат не выдержал и грохнулся на колени. Сейчас ради сохранения собственной жизни он был готов на любые унижения. Лишь бы только таинственный незнакомец позволил ему уйти…

— Идем со мной, новообращенный, — вдруг заговорил вторженец. — Ты слаб, неопытен и не ведаешь пределов своей силы. Если люди узнают о твоем даре, то наденут ярмо раба на шею. Но я могу показать твое место в новом мировом порядке.

— Н-новое мест-то? — проблеял Джейкоб.

— Именно. Грядут великие перемены. Смена глобальных ролей никогда не происходит без кровопролития. Люди будут сопротивляться нам. Ведь мы для них лишь чудовища, которых нужно либо покорить, либо изничтожить. Инфестатам пора объединиться и дать отпор самонадеянному человечеству. И я знаю того, кто приведет наш вид к доминированию на этой планете.

— Это… вы? — робко предположил обескураженный солдат.

— Я? — едва заметно дрогнули брови чужака. — Нет. Есть более мотивированные фигуры на этой доске. Но ты сам, новообращенный, готов присягнуть другому лидеру? Присягнуть или умереть.

— Наверное…

— Для начала неплохо. Тогда ступай за мной. Я покажу тебе, в каких муках рождается свобода…