Новая раса (том 1)

Сергей

Слегка стукнув пальцем по клавиатуре, я вывел на экран очередной слайд презентации и прокомментировал:

— Если соединить вместе Евразию, Африку, Австралию, Антарктиду и обе Америки, получится единственный континент мира с названием Пангея. И, что особо поразительно, этот огромный участок суши, как по площади, так и по очертаниям совпадает с форморазмерами одноименного праматерика нашей планеты.

Погодные условия, если их сопоставить с результатами исследований земных учёных, тоже весьма похожи на доисторическую. Имеется небольшой клочок крайнего севера, где круглый год господствует суровая зима, но в подавляющем большинстве климат мягкий, влажный, тёплый, наподобие современных субтропиков.

Разумеется, наивно списывать данные факты на банальную случайность. Однако кто, как и зачем продублировал Землю многомиллионной давности, остается лишь гадать. Версий на этот счёт немало, но на данном этапе, они для нас не столь важны.

Лично я склонен думать, что Пангея — есть разнесённый во времени и пространстве клон нашего мира. Причём под фразой «во времени» подразумеваю лишь внешний облик небесных тел, а не смещение их относительно друг друга в некоем ином, условно назовём его четвёртым, измерении. Хотя до конца отвергать гипотезу о параллельности Вселенной или ставить под сомнение предположения о возможности путешествия во времени, конечно, тоже не стоит.

Пока же предлагаю исходить из того, что интересующий нас мир существует здесь и сейчас. Точнее не здесь, а за много световых лет отсюда. Конкретно, в какой стороне и каково до него расстояние в звёздных координатах, сказать не берусь. Возможно, совсем рядом — всего в нескольких парсеках. А может так далеко, что даже и не в соседней галактике. Неважно. Потому что, повторяю, на сегодняшний день, попасть туда кроме как через Врата, мы не в состоянии.

Ах да, забыл ещё упомянуть. Далеко-далеко в безымянном океане Пангеи расположена группа островов, по слухам, необитаемых. Так называемый Архипелаг. Как всякое труднодоступное и неизведанное, данный район в фольклоре аборигенов щедро покрыт немыслимыми тайнами, обильно напичкан богатыми сокровищами, густо засеян чудовищными растениями-охранниками и плотно заселён ужасными тварями-стражами, которые стерегут ценности и оберегают секреты загадочных островов. Удивительно, что вся эта мистическая чепуха устойчиво существует, даже вопреки тому, что отчаянные смельчаки с континента все же бывали на Архипелаге и ничего сверхъестественного там не обнаружили! Правда, таких путешественников считанные единицы. И, опять-таки, сам с ними не общался, информация получена через третьи лица, — уточнил я. — Но мифы тем и примечательны, что их отрицание лишь удобряет и без того благодатную почву для дальнейшего развития.

Слушающие мою лекцию агенты спецслужб трёх держав понимающе закивали и что-то пометили в своих блокнотиках и планшетных компьютерах.

— Идём дальше. Теперь, собственно, поговорим о народах, населяющих место предстоящей высадки, их отличительных чертах, особых умениях, обычаях, религиозных взглядах, политических доктринах. Затем, в рамках изложенного, обсудим социальные взаимоотношения, как внутригосударственные, так и межрасовые.

Начнём, пожалуй, с наиболее близкого нам человечества. На Пангее оно представлено исключительно негроидной разновидностью. Таким образом, уважаемый Джон, чернокожий афроамериканец в вашей, а теперь уже и нашей объединённой группе, станет не обузой, как кое-кому думалось раньше, а наоборот, крайне ценным кадром. Ведь его, в случае необходимости, можно выдавать за коренного жителя того мира.

Переписи населения планеты никто никогда не производил, но по моим предположениям численность людей составляет приблизительно восемнадцать с половиной — девятнадцать миллионов душ.

— Не густо, — хмыкнул кто-то из россиян.

— Нормально. На Земле в средние века ведь тоже и полумиллиарда не было, а сейчас уже наплодилось более семи! — заметила китаянка Ю Ли.

— Ну да, одних только ваших за два перевалило, — с ехидцей раздалось справа от «Юльки».

— Отставить разговорчики! — рявкнул на болтуна Тимирязев Тимур. — Нет никаких наших или ваших! Отныне мы — одна команда! Забыл?!

— Виноват, товарищ капитан, — покаялся боец.

— Просим прощения, Сергей Алексеевич, продолжайте, — это уже командир обратился ко мне.

— Благодарю, Тимур. Только прежде, ребята, давайте ещё об одном условимся? — попросил я.

Двадцать восемь глаз (шесть пар русских, семь пар американских и одна раскосая азиатская) внимательно уставились на меня.

«А ведь, совсем недавно, точно так же я вел за собой четырнадцать отважных девушек дроу. Тоже, можно сказать, отборных воинов. Но даже эти лучшие не устояли перед опаснейшим врагом. В живых осталась только Шейра», — печально подумалось мне.

Надеюсь, в этот раз операция завершится гораздо успешнее и с меньшим числом жертв. В идеале лучше, конечно, вообще обойтись без потерь. Но не стоит забывать, что все мы являемся невольными участниками жестокого развлечения демиургов. Этим авантюристам, мать их растак, по сути, важен лишь конечный результат. А на то, сколько потратится «расходного материала» для достижения желаемой цели, всемогущие повелители плевать хотели с высокой колокольни. Дли них, как мне кажется, чем кровавее и зрелищнее получается Большая Игра, тем веселей.

Но я не собираюсь расстраивать отряд особого назначения освещением нашего, мягко говоря, незавидного положения. Зачем это сильным людям с железной волей и стальными нервами? Профессионалам, которые никогда не пойдут на попятную. Их ничем не сломить, их ничем не запугать. И вовсе не потому, что есть приказ, а просто потому, что они не привыкли отступать. Просто потому, что им чужда тактика покорной овцы, бредущей на убой. Просто потому, что альтернативе сдаться и положиться на милость разбушевавшейся стихии, они предпочитают стиснуть зубы и идти, ползти, карабкаться навстречу ветру.

Нет, если потребуется, о лазурных драконах, богах и прочих хозяевах мини-вселенных я тоже поведаю. Но лишь в том случае, когда это действительно будет нужным. И, вероятнее всего, тогда, когда сам более-менее разберусь со всей этой братией.

— Ребята, называйте меня, пожалуйста, просто по имени, без отчества и на «ты», лады?

Облегченные вздохи. Расслабленные мышцы. Улыбки. Одобрительные кивки.

— Хорошо, Серёж, договорились. Тем более, мы тут все практически твои одногодки, — высказал всеобщее мнение старлей Андрей Песков — зам Тимирязева.

— Отлично! Тогда идём дальше. Несмотря на то, что наших с вами генетических сородичей там всего около двадцати миллионов, люди — самый многочисленный этнос Пангеи. Он составляет чуть ли не половину от общего количества разумных существ планеты. Человеческая территория людей разделена на две граничащих, но неравноценных монархии: Баркландию и Вивьер.

В более маленькой Баркландии правит король Генург Пятый. В данный момент он ввязался в войну с гномами, о которых расскажу чуть позже. Точная причина конфликта неизвестна, но вроде бы его величество мстит за сына, который якобы выкрал у коротышек очень ценную реликвию.

Впрочем, в Вивьере, превосходящем Баркландию втрое, тоже неспокойно. Недавно там случилась революция. Нежелающие жить по-старому низы, заключили союз с орками, о них также поведаю ниже, и совершили военный переворот. Точнее, не переворот даже, так как форма правления государством радикально не изменилась, просто свергли прежнего властителя и министров, а на их должности назначили своих — из народа.

В итоге, как часто это случается, далеко не всё дворянство в восторге от пришедших во дворец крестьянских лидеров и неохотно поддерживает их реформы.

Плюс масла в огонь подливает и сам сброшенный с трона, но по-прежнему здравствующий и отчаянно пытающийся повернуть историю вспять бывший глава страны по имени Констаф. Из-за чего, то тут, то там вспыхивают очаги столкновений противоборствующих сил.

Вдобавок ко всему, на фоне массовых беспорядков и всеобщей паники, в стране с небывалым доселе размахом развернули свою деятельность преступные элементы, которые словно намеренно ожидали подходящего момента. Повсюду грабежи, мародёрство, насилие, убийства. В общем, полнейший хаос.

Опять мои слушатели понимающе закивали и что-то пометили в своих записных книжках.

Про личность новой самопровозглашённой королевы Вивьера — землянки Олимпиады Найдёновой, решил пока промолчать. Позже. Уже после того, как агенты доложат куда следует. После того, как их мудрое начальство, прочтёт рапорты и одобрит миссию (а оно обязательно одобрит, абсолютно в этом уверен). Наконец, после того, как спецгруппа окажется на той стороне, и обратной дороги уже не будет.

И вообще, ещё много в чём им признаюсь. Потом, когда пройдём сквозь врата межмирового телепорта. А пока ребята даже не догадываются, что им предстоит путь в одну сторону. Надеюсь, они меня простят, и поймут, что иного выхода нет. Безболезненного выхода.

К слову, обладая нынешними возможностями, я легко могу ликвидировать всех их прямо сейчас. И даже вкупе со вспомогательными бригадами, что рассредоточены по округе и безуспешно пытаются организовать «прослушку», сквозь «купол безмолвия». Но зачем лишние и никому не нужные жертвы, если из потенциальных противников можно сделать преданных товарищей?

— Серёж, — прервавшая мои размышления Ю Ли подняла верх ладонь, с зажатым между указательным и средним пальцами механическим карандашом.

— Да, Юль? — использовал я более привычное для русского слуха имя обращение — производную от имени и фамилии этой экзотической девушки. Она не против, даже сама попросила так её величать.

— А как у людей Пангеи обстоят дела с религией? Какова реакция духовных наставников на неразбериху? Чью сторону принимают? Думаю, нам это ведь весьма важно знать.

— Кстати, да! — поддержал китаянку Тимур. — Знания о религиозных настроях общества могут пригодиться. Хотя бы в общих чертах опиши, как с этим обстоят дела. В Баркландии и Вивьере единая вера?

— Мм-м… если в общих чертах, то люди того мира — язычники. Причём у них довольно терпеливое отношение к иноверцам, ибо религия совершенно обособленна от политической обстановки. Сотни храмов сотням богам, тысячи алтарей тысячам божкам мирно стоят рядом друг с другом. Не возбраняется почитать сразу нескольких высших существ. Иерархия в пантеоне постоянно меняется, в зависимости от видимого проявления деятельности.

— То есть? — это уже подал голос Андрей. — Как это?

— Ну, за погоду отвечают одни боги, за плодородие — другие, за удачную охоту третьи и так далее. И если кто-то из них — ответственный и прислушивается к человеческим молитвам, то он в почёте. Если нет — поклоняющиеся либо увеличивают дары, либо ищут ему замену. Например, есть бог дождя и бог ветра. Если тебе требуется полить посевы, то, соответственно, у первого просишь воды, а у второго — пригнать тучу. Для подстраховки ещё и богу засухи можно отдать дань уважения, чтобы проявил милость и особо не свирепствовал…

— Аа, ясно.

Закончив с людьми, я принялся рассказывать о гномах, орках и эльфах.

Посвящение в избранные, или «вводный инструктаж», как для себя интерпретировали данный процесс сами агенты, чем-то напоминало школьный урок. На манер учителя, расхаживающего по классу во время диктанта, я тоже не стоял на месте, а бродил по комнате. С той лишь разницей, что путь мой пролегал не между строгими рядами парт, а получался гораздо извилистей. От стола — к дивану, от дивана — к подоконникам, от подоконников, мимо сдвинутых табуреток, — до тумбочки и обратно. Ещё, в отличие от неусидчивой и в большинстве своём не очень прилежной детворы, мои «школяры» — все поголовно отличники. А потому не жалуются на тесноту, жадно ловят каждое слово преподавателя, добросовестно ведут конспекты и терпят в туалет до перемены.

Кстати о конспектах. Краешком глаза я подглядывал в их записи (любопытно ведь) и, честно говоря, нашёл там много удивительного. Мне почему-то думалось, что у разведчиков, получивших одинаковое образование и абреже услышанного должно быть, как под копирку. Но я сильно заблуждался.

Одни агенты делали короткие пометки. Типа таких:

Или таких:

В тетрадях же других «студентов» новая тема раскрывалась более детально и более технически, что ли. Немного это походило на знакомство с персонажами компьютерной игры:

Третьи цитировали мои изречения чуть ли не дословно. И как только успевали? Писать — это ведь не говорить. Профессионалы.

Четвертые, наоборот, стенографировали вылетающий из уст лектора текст непонятными значками и закорючками. Кто-то, очевидно, надеялся на свою исключительную память и ограничивался редкими схемами, рисунками-набросками, да скудными комментариями к ним. А кое-кто так вообще, словно художественное произведение сочинял. Да так талантливо и увлекательно, что я даже неосознанно прервал лекцию и зачитался:

«Ух, оказывается, как много всевозможных толкований происходящего и интересных взглядов на одно и то же, у вас у людей!», — восхитилось второе сознание, сидящее внутри моего тела, — сознание той самой тёмной эльфийки по имени Теоларинэ.

«Да уж, особенно последнее лихо завернуто», — согласился я. — «Но, Теона, с другой стороны, это даже хорошо. Ведь чем больше граней и чем они разнообразнее, тем чётче и объёмнее вырисовывается реальная картина. И тем скоро их начальство примет нужное нам решение».

«Уверен?» — засомневалось моя курносенькая прелесть.

«Абсолютно!» — заверил я свою чудесную ушастую возлюбленную.

«Что ж, поглядим. Недолго ждать осталось».

«Ага! Самую малость».

«Ха, кстати, Вотар! А у меня тут в голове ещё одна грань вырифмовывается!»

«Что делает?» — усмехнулся я.

«Ну, созидается в стихотворной форме», — немного смутившись, пояснила эльфийка. — «Рекомендую озвучить её ребятам для пущей убедительности. А то у тебя как-то слишком мрачные пейзажи вырисовываются о моей Родине».

«О, как?!» — изумился я. — «Ну-ка, зацени!».

«Кхм, кхм, — мысленно прокашлялась Теона и начала:

«Ах-ха-ха! Браво!», — мысленно зааплодировал я. — «Кот учёный — это, как так понимаю, Барсик — питомец бабы Поли что ли?»

«Ну да. А Русью пахнет — в том смысле, что тобой, Светкой и Липой!» — пояснила остроухая поэтесса.

«А детворе-то почему? Слушатели наши — вроде бы взрослые люди. Или это намёк на то, что когда тебе два с и лишним тысячелетия, то всех, кому меньше трёх веков, невольно относишь к малышне?»

«Ой, хи-хи, это по привычке», — сказала в оправдание великовозрастная, но с годами, как и хорошее вино, становящаяся лишь прекраснее, дроу. — «И ещё, там в последних предложениях пол рассказчика с женского на мужской переделай. А то я тоже, там как бы от своего лица сочинила».

«Извини, солнышко моё талантливое, но не буду я это цитировать. Хотя и признаю, что твоё описание, действительно, гораздо веселее получилось. Боюсь, просто, как бы после таких стихов большие командиры с большими звёздами на больших погонах, вместо того, чтобы содействовать реализации предстоящей миссии, не задались целью упечь в психушку и нас, и агентов своих. Всех в одну большую палату».