Новая раса (том 1)

Цветаниэль

На окно я наложила точно такую же «охранку», как и на двери. Это достаточно сложное комплексное заклинание, оберегающее, как от физических атак, так и от воздействий магического характера. Защиту такого уровня ставила впервые, поэтому, без подсказок архимага, конечно же, не обошлось. Причём количество затрачиваемых маргед, объём задействованных манапотоков и плотность плетения узора, по научению того же Крайтиса, оставила прежними. В итоге, из-за того, что площадь оконного проёма значительно уступает площади дверной арки, волшебный экран, прикреплённый к округлой раме смотрового отверстия, по мощности почти вдвое превосходит барьер подле стандартного входа в комнату. То есть, теперь через специальное архитектурное отверстие в стене помимо света и воздуха к нам не залетит ни брошенный злой рукой кинжал, ни сорвавшийся с пращи камень, ни выпущенная из лука стрела, ни даже что-то более грозное и покрупнее, например, копьё.

Кстати, вредоносные колдовские сгустки, тоже, если и прорвутся, то лишь с длани мага не ниже шестнадцатой ступени развития — то бишь, магистерского уровня. Но и в этом случае ущерб оные нанесут только частичный, погасив значительную часть своего потенциала.

В общем попотеть пришлось, но дело того стоило.

Зато теперь за безопасность жизни беременной Теоларинэ, стоящей напротив окна и задумчиво смотрящей вдаль мы с Крайтисом не переживаем и продолжаем спокойно трапезничать. К тому же Королева Клинков облачена едва ли не в лучшие на всей Пангее и за все времена доспехи.

А вот Шейру явно что-то беспокоит. Девушка то и дело нервно ёрзает, поглядывает на освещённую лунным светом фигуру Легенды. Не знаю, может правда что-то ощущает, ведь тёмные эльфы более чувствительны в ночной период. Либо же причина тревог более прозаична и заключается в том, что все дроу боготворят Теону, и из-за того волнуются за неё постоянно.

«Молодая ещё, не опытная», — ментально усмехнулась я, кивнув на сидящую как на ножах тёмную.

Однако и Крайтис отчего-то внезапно нахмурился.

Не успела я переключиться на магическое зрение, как зрачки дочери Ерцзелины вдруг расширились. Она одним кошачьи прыжком, я бы даже сказала даже чересчур резвым для чародейки, преодолела полкомнаты, сильно и резко оттолкнула Теону в сторону. Та, конечно же, не удержалась на ногах и упала, но, тем не менее, успела сгруппироваться так, чтобы не повредить свой драгоценный плод.

«О, великая Эвва! Что такое?! Неужели и Шейру постигла та же печальная участь, что и остальных див элитного отряда сопровождения?» — испугалась я.

«Имеешь ввиду, что кто-то влез в её мозги и науськал против нас?» — нахмурился Крайтис.

«Или того хуже!» — тут предположила я — «Может это уже и не она вовсе, а одно из тех загадочных существ, способных принимать чужой облик? Точно! И подмена произошла в суете минувшей драки!»

Судя по растерянно-испуганному выражению на мальчишечьем лице, голову архимага посетили схожие мысли.

Да и сама Серая Эльфийка, видимо, в первые удары сердца думала аналогичным образом. Ибо, свалившись на пол, она ни на миг не остановилась, а подстроившись под инерцию движения, ловко перекатилась на бок. В кувырке выхватила из-за спины клинки, развернулась в пол оборота и, припав на одно колено, замерла в боевой стойке.

В этот самый момент в такт приглушенным хлопкам, доносящимся откуда-то с улицы, тело юной дроу конвульсивно задёргалось. А, спустя ещё несколько секунд, мёртвая целительница, платье которой теперь украшали кровавые лепестки многочисленных рваных ран, нанесённых автоматическим огнестрельным оружием, медленно осела на пол. Однако, прежде чем это произошло, и за мгновение до того, как погас длинный тоненький лучик лазерного целеуказателя, тянущийся к нам из предательской тьмы, отчаянная Мстящая Теоларинэ издала яростный вопль, выпрыгнула в окно.

«Вот вам и копьё, вот вам и шестнадцатая степень», — печально подумала я, глядя в так и на закрывшиеся глаза навсегда покинувшей нас Шейры. — «А против пуль наши плетения, что паутина против виверны».

Барсик

Сладко задремав под сказку Лаэллеса, я не заметил, как тот покинул комнату. Впрочем, ничего удивительного. Тёмные эльфы, при желании, способны передвигаться так же быстро, бесшумно и грациозно, как крадущиеся кошки. Наверное, поэтому они мне так и нравятся. Кроме того, в ночное время суток дроу (другое название этой породы остроухих людей) тоже, как и мы, прекрасно ориентируются. Да и гибкость их тел (особенно ярко эта особенность выражена у дам) поразительно высока по сравнению с неуклюжими землянами. По правде говоря, и среди белокожих людей, попадаются особи с завидной ловкостью, безупречной стройностью и крепкой мускулатурой, способные вытворять кульбиты повышенной сложности. Сам не единожды наблюдал демонстрацию данных умений на экране нашего с бабой Полей телевизора. Хотя, как утверждала сама хозяйка, не всему можно верить, что показывает тот одурманивающий сознание ящик

Другое дело, что среди дроу, до сих пор мне совершенно не встречались особи, обладающие избыточным весом. Они все, как на подбор, поджарые, сильные, молодые, целеустремлённые. А ведь, если уж быть до конца откровенным, даже среди кошачьего рода толстопузы и лентяи — не столь уж редкое явление.

И потому, можно представить степень моего изумления, когда в поле зрения появилась (точнее сперва меня поразило, что я с относительно далёкого расстояния услышал её шаги), очень пожилая очень жирная и очень сутулая… тёмная эльфийка! Я так и замер с разинутой пастью, словно чучело в краеведческом музее.

Но на том чудеса не закончились! С пыхтением ввалившая в помещение обрюзгшая морщинистая горбатая старуха-развалюха вдруг начала быстро-быстро преображаться. Вот у неё разгладились складки кожи на лбу, щеках, шее… Вот выровнялись скрюченные пальцы, заблестели здоровые ногти… Вот лицо вновь обрело утраченную свежесть и привлекательность… Вот хрустнул позвоночник и распрямился спина, появилась горделивая осанка…. Вот втянулся живот, а грудь, наоборот, выпятилась… Вот исчез двойной подбородок, вот уменьшилась окружность рук и похудели ноги, зато увеличился рост…

«А-а, это же такое специальное колдовство, подобное тому, которым-мяу о-мяу-лодили мою хозяйку!» — не сразу, но всё же смекнул я, вспомнив процесса удивительного омоложения бабы Поли. — «Вероятно, ведающие секрет долголетия хитрые мр-р-р дроу, время от времени, применяют его на себе. Этим-мяу и объясняется их вечная юность. По-мяу-нятненько!»

Однако на этом совсем тьфубесстыжая[2] бывшая бабуся не остановилась! Спустя ещё несколько минут её мускулистые плечи расширились, бёдра сузились, молочные железы рассосались, а между ног отросло… эм-м-м, короче она превратилась из самки в самца!

«Мать моя кошка! Да как такое возможно?!» — повергла меня в окончательный шок очередная трансформация существа, обернувшегося вдруг… Лаэллесом!

Светка

По какой-то одним Пангейским богам известной причине Отверженный маг долго не соизволял проверить, как идут дела у его «приёмного сынишки». Почти трое суток!

Видимо у маньяка в балахоне на тот момент времени имелись более важные дела, нежели общение с трёхметровым тугодумом. Зуб даю, если бы старикашка мог предположить, что за неведомую «зверушку» отковырял в сугробе Пушистик, и если бы тролль более внятно излагал свои мысли через переговорное устройство, то «папка» бросил бы всё свои коварства и явился незамедлительно. Наверное, тогда и всё остальное сложилось бы совсем иначе. Возможно, не с таким грустным финалом…

Войдя внутрь космического корабля «снежный человек», последовал за мерцающими на полу стрелками, миновал длинный коридор, пересёк по диагонали какую-то прямоугольную площадку, спустился по ступенькам на этаж вниз, гулко протопал ещё сквозь один туннель без окон без дверей и, наконец-то, приволок меня в свою горницу. Точнее в каюту — мы ведь на судне как-никак! Пускай и космическом.

Впрочем, «каюта» — слишком скромно сказано. И чересчур цивилизованно, что ли? Потому что столь огромное пространство больше напоминало гибрид вертолётного ангара со стойлом для крупного рогатого скота. Схожие ощущения у меня возникали, когда я училась в пятом классе, и когда продвинутый фермер дядя Трифон приобрёл то ли в Голландии, то в Новой Зеландии полуавтоматическую доильную установку. В её конструкцию входила специальная кружащаяся платформа, взойдя на которую бурёнки не только делились молоком, но при этом ещё кружились на «карусели» и слушали классическую музыку. Помнится, нас тогда всей школой водили поглядеть на сие забугорное диво. Да что там школу, экскурсии приезжали из населённых пунктов, расположенных за четыре сотни километров от Весёлого. Короче, дядька Трифон в очередной раз оправдал название и прославил наш хутор.

Скорее всего, в период до аварийной посадки межгалактического судна просторное помещение выполняло функции грузового отсека. А ныне оно «гнездо» «йети». Но во владение беловолосого отдан не весь трюм, а лишь третья часть его, которую, кстати, высокоразвитый хозяин огородил футуристическими столбиками. Между столбиками гудели и потрескивали энергетические силовые барьеры. Очевидно, для того, чтобы «животное», не лезло, куда ему не положено.

Постелью троллю служил приличный стог сильно пахучего (в хорошем смысле) сена, брошенный в углу. Хм, и где только Пушистик добыл столько растительности в этой заснеженной пустыне? Хотя, вряд ли это он сам. Пускай в местной ботанике я не гуру, однако, при ближайшем рассмотрении, обнаружила, в куче увядшей травы преобладание луговых цветов из более теплолюбивых краёв планеты. О, надо же — некоторые стебельки ещё даже не до конца засохли. Получается Отверженный маг специально заботится о свежей подстилке для своего питомца? Как это так непохоже на всё то, что о нём.

Стулья троллю заменяли метровые — и в высоту, и в диаметре — пни, которых у него имелось аж два штуки. Ну и на этом, собственно, с мебелью всё — ни стола, ни шкафа, ни сундука, ни полки для книг. Зато есть собственный… компьютер!

Впрочем, «компьютер» — тоже слишком громко сказано. Так, вмурованный в стену двадцатидюймовый сенсорный монитор, выполненный не иначе, как из бронированного стекла, с восемью крупными разноцветными клавишами под ним. Помимо цветового отличия, на кнопках нанесены, понятные лишь для лохматого пользователя, схематичные изображения, запускаемых по нажатию подпрограмм: кушать, играть, беседовать, освещение, и ещё четыре каких-то действия — каких именно, не успела выяснить.

Бережно швырнув гостью на «кровать», так, что та аж пару раз перекувырнулась, хозяин берлоги загадочно шмыгнул, потом плотоядно облизнулся, зачем-то потёр друг о дружку свои огромные ладоши и любезно довёл до моего сведения:

— Тебя иметь хотеть есть!

Памятуя о том, что гигант путается в падежах, я всё равно нервно сглотнула и попятилась, ибо, в его сообщении, хоть как окончания с запятыми расставляй, но перспектива для меня вырисовывается безрадостная.

— Это плохая идея! Не советую, — сказала я, вжимаясь спиной в стену.

— Как так? Где? Почему? Что нет? — расстроенно нахмурился большой белый обезьян. Смутно догадываюсь, что именно он пожелал уточнить, кажется просто перебрал все известные ему варианты вопросов.

— А вот так! Никак и нигде! — на всякий случай тоже постаралась сформулировать свой ответит максимальное развёрнуто, сочиняя на ходу один довод шедевральнее другого: — Потому что я… потому что я — ядовитая! Потому что я не умею целоваться, не говоря уже обо всё остальном! Потому что у меня очень мало мяса, а то что есть, слишком жесткое даже для тебя — зубы сломаешь! И вообще буду очень долго вариться! Потому что у меня мозоль на левой пятке! Потому что у меня брат борец! И вообще я дура!

Предпоследний аргумент, кстати, не был выдумкой и часто выручал, особенно при навязчивых и «оригинальных» попытках незнакомцев выяснить, не встречались ли мы с ними где-нибудь, или узнать, не нужен ли моей маме зять. А вот последняя, автоматически вылетевшая из моих уст фраза стала сюрпризом даже для меня самой.

Сергей

«Йошкин кот, неужели я это сделал?! Неужели всё?!» — не веря, что мучения мои подошли к концу, подумал я и плюхнулся отдыхать прямо в сугроб.

Поле длиною в шесть с половиной тысяч шагов (или примерно пять километров) вкупе с проходящей сразу за ним лесополосой шириной ещё метров двадцать я посчитал достаточно надёжным укрытием, и перенёс туда эльфов и гнома. Честно говоря, далось сие мероприятие намного тяжелее, чем предполагал вначале. Особенно последняя ходка. Ей-богу, ещё чуть-чуть и точно пупок бы развязался.

А если бы не восемь рядов раскидистых клёнов, что пересекали степь параллельно железной дороге, то даже не представляю, сколько времени и усилий отняла бы эвакуация близких мне люд… существ из очага предполагаемой катастрофы. Пришлось бы уходить гораздо и гораздо дальше, нежели шесть с половиной тысяч шагов. Ведь, по самым скромным прикидкам, радиус разлёта осколков при взрыве такого громадного самолёта у поверхности почти идеальной плоскости обязан охватить намного большую территорию. Но теперь высокие деревья должны нас защитить.

Позволив себе отдышаться, я ещё некоторое время релаксировал лёжа в снегу. Затем медленно приподнялся на локтях, окинул взглядом живые статуи сидящих рядом Ролтрилтара, Ёлифрэль и Базирога. Обернулся. Сквозь редкую чащу чёрных стволов проглядывались огни замершего поезда и зависшего над ним самолёта. Не знаю каких именно богов или какие именно вселенские законы благодарить, но, в любом случае, спасибо им за то, что мы сейчас не там, за то, что позволили мне успеть.

Осторожно извлёк из кармана Монету Забвения.

— Ну, всё, теперь, пожалуй, можно, — тихонько произнёс я вслух. Однако в абсолютной тишине собственный голос прозвучал, словно набат, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. В то же мгновение я будто избавился от усыпившего моё сострадание наваждения.

«А как же остальные люди?! Если сейчас сниму мир с паузы, они все до единого погибнут! Там же десятки детей, женщин и стариков! Да и молодым крепким мужчинам тоже нельзя умирать! Никто не заслуживает этой ужасной смерти!» — тревожно подумалось мне.

Должен отметить, что эти мысли стали для меня открытием! Никогда прежде я не считал себя ярым гуманистом. Правда излишней жестокости к окружающим или равнодушия к чужой боли, слава богу, тоже за собой не замечал.

Артефакт в моей ладони, словно почуяв неладное, возмущённо завибрировал и ещё больше нагрелся.

«Забудь! Так и должно было случиться! Они обречены!» — то ли впрямь прошептало демуиргово творение в моём сознании, то ли примерещилось.

— А мне плевать, что так предначертано судьбой! Если в моей власти спасти их, то я сделаю это! — прошипел я кругляшу в ответ и бегом помчался обратно к поезду…

Не знаю, сколько из меня вылилось литров пота, но этого объёма вполне хватило, чтобы трижды полностью промокнуть до трусов. Не помню точное число мышц и связок в человеческом теле, но ныли они все. Даже те, которые по логике вещей не должны были принимать участия в совершаемых мною бредуще-несуще-тянуще-волочащих действиях.

Хорошим средством от бессонницы является мысленный пересчёт придуманных овец. Мне же наоборот, счёт и учёт всего подряд, помогал не уснуть.

Без понятия, сколько способен протянуть организм без сна, но, казалось, что я не смыкал веки целую вечность. Зато абсолютно точно знаю, и уже никогда не забуду, что в стандартной купейной единице подвижного состава производства тверского вагоностроительного завода девять четырёхместных отсеков, вмещающих в себя тридцать шесть пассажиров; что в плацкарте ОАО «РЖД» помещается пятьдесят четыре хомосапиенса, а в люксовом параллелепипеде для свиты класса СВ (другими словами — в спальном вагоне повышенной комфортности) способны передвигаться восемнадцать гуманоидов!

Таким образом, суммарная численность душ, включая проводниц и проводников, поваров, буфетчицу, бармена, официантов, начальника поезда, локомотивную бригаду и дежурный наряд полиции, снятых лично мною с рейса «Калининград-Пятигорск» и оттранспортированных за безымянную лесополосу составила четыреста пятьдесят две штуки! Ничего себе! Выходит, это я даже утрировал, когда заикнулся о десятках детей, стариков и женщин. На деле таковых получились сотни! И чего такой толпище не сиделось дома посреди зимы?

Понятное дело, что каким бы двужильным или двадцатидвухжильным я ни уродился, а на горбу всех их ни за что бы не выпер. Так что в самом начале операции пришлось взять творческий перерыв и мастерить «сани». Скользкий пластиковый лист метр на два с удобно загнутыми бортами, выломанный из перегородки барной стойки, несколько связанных воедино простыней в качестве упряжи — и готово!..

Спустя ещё миллион секунд каторжного труда вновь, не чуя ни ног, ни рук, ни спины, рухнул отлёживаться на снежное покрывало.

Эх, а всё-таки чертовски приятно осознавать, что ты практически вернул с того света столько народу. Впрочем, ни ангелом-хранителем, ни тем более каким-то супергероем себя по-прежнему не ощущаю. А, как ни странно, даже наоборот, чувствую чуточку виноватым, представив, сколько кошмарных минут предстоит пережить всем этим людям, когда они под «оглушительный бабах» вдруг очнутся ночью, посреди степи, без еды и воды, без верхней одежды и багажа… И зарево полыхающего на горизонте гигантского пожара. Жуть!

Хм, может всё-таки сделать ещё несколько ходок — привезти немного ящиков с провизией из вагона ресторана, матрацев, тёплых одеял и аптечек? Аптечек, кстати, можно побольше — столько, сколько найду! А то фиг знает наше доблестное МЧС, может оно только по телевизору да на иностранные катаклизмы так шустро реагирует, а когда в беде соотечественники — не шибко шевелится?

«Охо-хо, как же не хочется. Ну, зачем, спрашивается, мы столько энергии тратим на чужаков, которые о наших мучениях даже и не узнают?» — с жалобной эгоистичностью заныли мои кости.

«Ничего, потерпите, милые. После проделанного колоссального объёма работ, это уже такие мелочи», — подбодрил их я, со скрипом принимая вертикальное положение. — «Ведь если не мы сейчас, то кто потом позаботится о несчастных, когда потерпит крушение самолёт?»

Хм, самолёт?..

Спустя ещё миллиард долгих секунд я научился из подручных средств мастерить лестницу «к небесам» и узнал, что вместимость широкофюзеляжного двухпалубного четырёхдвигательного реактивного пассажирского одноклассового (это когда на всех этажах летят люди без разделения на элиту, середнячков и третьесортных, а условно равного социального положения) аэробуса А-380 аж восемьсот пятьдесят три гражданских лица. Плюс экипаж двадцать шесть человек.