Новенький

11

В который раз Оливер оказывается прав. Возмущенная поведением Радж и Хил, директор Флорес вновь передает в мои руки школьную газету. Она настоятельно рекомендует не идти по стопам Келли и Джинны, которые ради «популярности» решили опубликовать не самые лицеприятные послания из «Волшебной коробки». Заверив мисс Флорес, что я ни за что не опущусь до уровня пресловутой желтизны, выхожу из её кабинета счастливая и довольная.

– Поздравляю. – Картер Прайс улыбается мне, сидя в приемной с телефоном в руках. – Теперь ты снова командирша.

– Главный редактор, – поправляю я. – А ты что здесь забыл? Неужто «новенький» накосячил и теперь в ожидании выговора? Твои предки уже едут сюда, чтобы краснеть?

– Слушай, да ты же меня не переносишь! – забавляется он.

– Занятия начались больше месяца назад, а ты только-только заметил? – прыскаю я. – А, ну, конечно, проще ведь купаться в бездонном море всеобщего обожания, чем реально смотреть на вещи!

– Почему же бездонном? – улыбается Картер. – Если девушек, которым я нравлюсь – целое море, то твердое и непробиваемое дно – это ты, Хейзи Пирс. О тебя можно пятку сломать или того хуже вовсе ног лишиться. Почему ты такая злая?

– Злость и антипатия – разные понятия.

– Но близкие по значению. Я тебе ненавистен.

– Это громко сказано. Ты мне просто неприятен, вот и всё.

– И с чего бы это? – поднимается Картер на ноги. – Мы с тобой едва знакомы, а ты уже вон как взъелась.

– Ты действительно хочешь знать, почему я не разделяю тотальное обожание твоей персоны? – Расправляю плечи, следя за его неспешным приближением.

– Позвольте узнать, юная леди?

– Окей, – пожимаю плечами. – Мне просто не нравятся, такие как ты. Это чувство похоже на аллергию, знаешь, когда вдыхаешь приторный запах какого-то растения и тут же начинаешь чувствовать жуткое щекотание в носу? Чихаешь без конца, в горле першит, кашляешь так много раз, что потом на рвоту тянет.

– Бедняжка.

– Спасибо за сочувствие, – ухмыляюсь я. – Единственное антигистаминное средство от такого рода возбудителя, как ты, – неприязнь. Да, точно, здесь ты прав. Всё-таки неприязнь.

– Значит, я твой возбудитель, – медленно говорит мне Картер и останавливается напротив. – Что ж, неплохо. Очень даже не плохо, а то после тех публикаций в газете я стал подумывать, что ты и в прямь бесчувственная. Знаешь, такая сухая, – копирует он мои эмоции, – как бледно-желтая, почти прозрачная трава, которая все три летних месяца ни разу не впитала в себя даже малой капли воды и её со всех сторон обдували сильные ветра, от чего она и превратилась в безжизненное создание, не понимающее, для чего оно в этом мире.

– За последние три минуты ты сравнил меня с непробиваемым дном моря и сухой бледно-желтой травой. И после этого ты считаешь, что я не права в своем отношении к тебе?

В его темных глазах сверкают веселые огоньки. Может показаться, что Картер Прайс не на шутку увлечен нашей обоюдной «вежливостью», и ему приносит настоящее удовольствие легкое подтрунивание надо мной. Ещё чуть-чуть и он будет по-приятельски хлопать меня по плечу, приглашая помериться силой за тем деревянным столиком у Криса Мендеса. И пока я думаю, представляю и ужасаюсь тому, что даже чертов сердцеед Прайс видит во мне исключительно человека, с которым можно вот так забавы ради поиграть в теннис деликатных обзывалок, я даже не замечаю, как стремительно всё мое внимание сосредотачивается на его губах. Они шевелятся, кажется, Картер что-то говорит, но слышу я только искаженный глухой звук.

– Ты что-то говорил сейчас? – переспрашиваю я, махнув головой. Но Картер молчит и только его губы медленно растягиваются в хитрой улыбке. – Что? – возмущенно бросаю я.

Картер медленно обходит меня, а потом наклоняется к самому моему уху.

– Теперь знаю, что я – твой возбудитель. И именно поэтому ты так меня ненавидишь.

Возмущенная услышанным, я только и успеваю, что открыть рот, но сказать у меня ничего не получается. Даже малейшего звука произнести!

Картер уже закрывает за собой дверь кабинета директора.

– Не мечтай, Прайс! – успеваю сказать ему перед тем, как захлопывается дверь.

Поправив юбку, я разворачиваюсь к выходу.

– Он приглашал вас в кино.

Господи, и как я могла забыть о миссис Ноули, что сидит в приемной?!

– …Э-э-э, что? – глупо улыбаюсь я.

– Мистер Прайс пригласил вас в кино, – снова объясняет она, наивно моргая круглыми глазами, которые в этих огромных очках кажутся ещё больше, как у какой-нибудь диснеевской героини. – Он так сказал.

– О… Что ж, я подумаю. Спасибо.

Я, Картер Прайс и кино.

Ха-ха, как же!

Следующие две недели пролетают незаметно для меня, поскольку всё свое свободное время я либо выполняю домашние задания на недели вперед, либо пропадаю у Оливера, с которым мы продумываем новые идеи для предстоящего Хеллоуина. Поскольку Келли и Джинна, обидевшись на всех и всё, покинули школьный совет, их места естественно предложили нам с Оливером. И будь мой друг чуточку сообразительнее, он бы вежливо отказался, ибо тащить на себе «Волшебную коробку», школьную газету, да ещё и отвечать за организацию различных мероприятий – непомерно сложно. Нет, я никогда не боялась трудностей и всегда умела отлично организовать свой день, но теперь… Мне постоянно что-то мешает сосредоточиться, иной раз я даже ощущаю себя несчастной кошкой, которой к животу прилепили кусок скотча и теперь она потеряла былую координацию! А вчера вечером дошло до того, что я совершенно неосознанно, начала рисовать маленькие сердечки на полях тетради, когда готовила конспект по биологии. Раньше это были обыкновенные каракули или просто круги, которые я превращала в маленькие солнышки, а теперь… СЕРДЕЧКИ?!

– Эй, Пирс? – зовет меня Крис Райт, когда мы с Оливером садимся в машину после занятий. – Придешь сегодня на игру?

– Здесь будет весь город и половина Форестлейк. Думаешь, я буду дома сидеть?

– Кто знает! Ты непредсказуемая девушка!

Закатив глаза, я закрываю дверцу.

– Когда ты успела подружиться с Райтом? – усмехается Оливер.

– Когда случайно узнала, что Макбрайт больше не капитан команды, – уклончиво отвечаю я, – и отправила Лесли к мистеру Фоллсу за комментарием для газеты.

– Почему бы сразу не к Бреди или Картеру?

– Потому что первый – озабоченный клоун, который непременно доведет бедняжку до слез своими дурацкими шуточками, а второй – её мечта. Ни в том ни в другом случае дельный комментарий услышать не удастся, а если и удастся, то Лесли уж точно не запишет его, поскольку будет летать в облаках…

– Всё, я понял! – перебивает меня Оливер и выезжает на дорогу. – Знаешь, в последнее время ты заделалась слишком разговорчивой. Прям до тошнотиков.

– Правда?

– Да! Какая-то нервная и… Не знаю, как сказать.

– Мм, не знаешь? – усмехаюсь я. – А ты не думал, что это потому, что кое-кто, не буду показывать пальцем, лишил меня возможности даже душ спокойно принять и не думать о том, что же сделать для Хеллоуина, что же сделать для Новогоднего бала, что же сделать для…

– Я понял! – снова восклицает он. – Прости, ладно? Я не подумал, что ты можешь быть против, ведь ты всегда была за любой кипиш. Я подумал, что у тебя полно свободного времени, ты ведь ни с кем не встречаешься, у тебя не забита голова парнем и вашим будущем, и вообще… Ты же Хейзи Пирс! – радостно хлопает он по рулю.

– И что, что я Хейзи Пирс?

Оливер отмахивается, мол я требую объяснения очевидных вещей.

– Правда не понимаешь? – по-доброму улыбается мне Оливер.

– Если честно – не очень…

– Хейзи, ты девчонка, которая может сделать всё: и газету выпустить, и материал за пятнадцать минут накатать, и презентацию для мисс Гордон за вечер сделать. Ты можешь всё и на тебя можно смело положиться!

– Я безотказная что ли?

– Ты слишком ответственная, – поправляет меня Оливер. – И потому всем известно, что Хейзи Пирс справится с любой трудностью на все сто!

– Ясно.

– Эй, ты что?

– Ничего, я просто… Просто подумала, что в глазах других людей я же, наверное, – бесчувственный робот.

Оливер смеется и сам не замечает, как продолжительно кивает.

– ЧТО? – ахаю я. – Это действительно так?! Все думают, что я – робот?!

– Ты преувеличиваешь!

– А ты не отрицаешь, черт возьми!

– Я не отрицаю, потому что…в этом есть чуточку правды, но…

– Отлично!

– А что ты так удивляешься? То есть, почему ты так расстроена?

– Может потому, что для других я – бесчувственная? – вспоминаю я слова Картера.

– Господи, Хейзи, ты же знаешь, что это не так.

– Но другие не знают! Из-за этой чертовой внеклассной работы я не…

– «Ты не» – что?

У меня нет времени для себя. У меня нет времени наполнить свою жизнь незабываемыми моментами, когда адреналин стучит в ушах и сердце бешено колотится в груди. Прям как тогда, на вечеринке у Криса Мендеса, когда Картер вынудил меня сесть за стол и бороться с Келли Радж. Я ведь никогда бы не сделала этого сама.

Тяжело вздохнув, я поднимаю глаза на Оливера и с улыбкой говорю:

– Ничего, я просто… Устала сегодня. Ещё и на игру ехать. Ты ведь заедешь за мной?

– О, Хейз, тут такое дело… Я тебе не говорил и сам не знаю, почему? На вечеринке у Мендеса я познакомился с одной девчонкой. Её зовут Джози. Она предложила отправиться на игру вместе и я…

– О! Здорово! – радуюсь я, хотя внутри меня происходит что-то очень непонятное. – Мм, так вы встречаетесь?

– Ну, мы пару раз сходили в кино, ничего такого. Просто она классная девчонка и нам приятно проводить время вместе. Знаешь, – улыбается Оливер, – это не так, как у нас с тобой. Мы можем говорить о чем угодно, на одной волне, друзья и всё такое, а с Джози иначе.

– Почему ты не рассказывал о ней?

– Как-то момента подходящего не было, да и рассказывать то собственно нечего. Просто Джози, с которой мы познакомились на вечеринке, – смеется Оливер так, словно и сам понимает, насколько глупо звучит его ложь. – Так ты не обидишься, если сегодня я поеду с…

– Какие обиды? – отмахиваюсь я. – О чем ты? Я позвоню Менди или…мама, может подбросит. Не переживай, я доберусь.

– Отлично. Кстати, появились какие-нибудь идеи для Хеллоуина?

– Пока нет. У тебя?

– То же самое. Но я, почему-то уверен, что вот-вот и ты выдашь что-то очень интересненькое! Ты же – Хейзи Пирс! – восторженно заявляет Оливер. – Хейзи, мать его, Пирс!

Почему-то сейчас я не против оказаться даже Келли Радж, но только не той, кем являюсь на самом деле.