Новенький

16

– Отвали от меня! – кричу я не пойми кому.

Слышу шаги за спиной, но не оборачиваюсь, боясь потерять набранную скорость. Улицы, что в обычные дни наполнены жизнью, как будто умерли! Ни одной живой души, ни одного велосипедиста, водителя, гуляющей бабульки с собачкой… Что вообще происходит?!

«Не пропустите бал ужасов в Гринлейк!» – кричит рекламный щит на перекрестке. Неужели весь город сейчас находится в здании главного Театра нашего города, где обычно и проходит этот чертов бал?!

– О, боже! Постойте! – зову я невысокую темную фигуру впереди. – Постойте! Помогите мне! Вызовите полицию… Господи боже! Какой ужас! – кричу я громко, когда человек в черной мантии разворачивается. На его лице кошмарный грим, который явно обошелся ему недешево. Одно огромное кровавое месиво вместо нормального человеческого лица. – Боже, вы просто ужасны!

– Бу! – издает он и я, как пятилетняя девочка, вскрикиваю и снова, сломя голову, бегу вперед.

Да что это со всеми?! Что творится вокруг? Я ненавижу Хеллоуин! Ненавижу эти переодевания! У всех крыша поехала, а тот, кто гонится за мной нуждается в срочной психиатрической помощи!

Пробежав ещё два квартала, мои ноги резко замедляют бег. Я больше не могу. Меня покидают силы, живот пронзает острая боль из-за того, что сильно перетянут корсет и дышала я неправильно. Я даже не заметила, что бегу прохладной осенью с оголенными руками и не чувствую холода. Моя куртка осталась в машине Оливера, как и телефон. Ключи от дома в кармане… Боже!

– Стой, стой, стой, стой, – шепчу прерывисто я сама себе. – Остановись, Хейзи. Это всего лишь шутка… Шутка. Вокруг камеры…

Останавливаюсь недалеко от того самого перекрестка, где всегда срезаю дорогу домой. В ушах гудит, во рту вкус крови, а воздуха ничтожно мало. Когда я оборачиваюсь, привычная улица как будто сужается на глазах. Витрины магазинов сверкают, фонари исправно горят, а по дороге медленно проезжает грязный грузовик. Сюда бы ещё туман плотным слоем над дорогой и тогда точно, как в фильме «Сайлент Хилл».

– Классный костюм! – кричит мне девица с желтыми волосами из проезжающего мимо кабриолета. – Ты горячая, крошка!

– …Спа…сибо.

За мной никто не гонится. Позади лишь одинокий, безлюдный, но сверкающий город. Здесь живут люди, работают, развлекаются учатся, просто сейчас все празднуют Хеллоуин…

У меня нет ни телефона, ни ключей от дома. И что делать дальше? Возвращаться в школу я не хочу, потому что ненормальный с топором будет снова преследовать меня. Умом я, конечно, понимаю, что это всего лишь игра, но стоит увидеть эту жуткую маску…

Ладно. Придется зайти к соседке миссис Хопкинс. В этом году она точно не должна меня испугаться. Хотя, она может не узнать меня и посчитать за девушку легкого поведения. Выругает по полной программе да ещё и полицию вызовет…

Иду вперед, думая о том, что это самый хреновый Хеллоуин в моей жизни. Если честно, я очень надеялась увидеть Картера. Единственная причина, по которой я согласилась идти в этом кошмарном наряде – именно он! Ведь если бы я вырядилась какой-нибудь распрекрасной диснеевской принцессой, он бы точно решил, будто я втрескалась в него и пытаюсь понравиться. А так… Кому придет в голову, что мне нравится Картер?

Интересно, какой костюм он выбрал и что сейчас делает? Наверняка, вместе со всеми сходит с ума на танцполе, а Макбрайт сует ему стаканчик с яблочным соком и водкой, которую он туда тайком добавил.

Только сейчас я осознаю, что осенний вечер слишком холоден, чтобы можно было выходить на улицу без верхней одежды. Пытаюсь дотянуться до шнурков от корсета, который мама очень постаралась затянуть, чтобы развязать узлы и снять эту идиотскую штуковину. На мне будет одно спортивное боди и лохмотья, которые опять же моя мама назвала «легкой юбочкой». Холодно, но я в отличной спортивной форме и без труда добегу до дома миссис Хопкинс за несколько минут… Если, конечно, срежу путь, как обычно.

А я его обязательно срежу, ведь нет никак причин для того, чтобы менять свой привычный маршрут. Резко сворачиваю налево, а моей руке удается развязать узлы на спине. Наконец, избавляюсь от корсета и собираюсь сунуть его под мышку, как вдруг громкий стук чего-то…чего-то тяжелого завладевает моим вниманием. Прижимая цветы к животу, я медленно оборачиваюсь и…

– А-а-а-а! – кричу я так громко, что меня наверняка во дворе школы слышно. – Что тебе от меня нужно?!

Я бросаю корсет в сторону и сломя голову бегу в самую глубь темноты. Мое сердце не бьется, а ноги отказываются слушаться. Псих в кожаной маске и с топором в руках бежит за мной, а мое тело отказывается подчиняться! От невыразимого страха леденеют руки. Мне с трудом удается бежать и держать коробку с цветами.

Темнота превращается в бездонный черный цвет. Она поглощает меня, всасывает в себя и теперь единственное, на что я могу опираться при движении – слух. Тело как будто пищит, верхушки деревьев колышет холодный ветер и те будто шепчутся, смеются надо мной, а за спиной бежит настоящий псих. Я слышу его шаги и то, как резиновая подошва оставляет следы на тропинке… Некто слишком сильно вжился в роль какого-то маньяка и теперь остается догадываться, на что он готов пойти дальше, только чтобы стать одним целым со своим «героем».

Мне страшно. Мне чертовски страшно, но даже испытывая этот сжирающий всю меня ужас, я не перестаю думать о празднике. Сегодня ведь Хеллоуин… И это пугало было на школьном балу. Да, по сути в школу может пройти любой ненормальный, скрывший свое истинное лицо под маской. Он прикинется учеником школы и будет выискивать жертву, вроде меня…

Но я, черт возьми, Хейзи Пирс! Я не готова погибать от рук ненормального, пока не поцелуюсь! Пока не влюблюсь, пока не получу образование, не построю карьеру и не обзаведусь семьей! Обычно перед своей смертью люди видят прошлое, сожалеют об ошибках и успевают прожить снова определенные моменты своей жизни. А у меня же наоборот: в своей голове я проживаю то, чего со мной ещё не случалось.

Ну, уж нет! Я не позволю какому-то идиоту загубить мою жизнь! Мало того, что родная мать нарядила меня в это тряпье, так ещё и умирать в этом позорном наряде придется?

Когда мурашки колючей волной пробегают по спине, а собственная решимость хватает под руку бесстрашие и вынуждает меня резко остановиться, мне кажется, будто кровь вытекает из моих ушей. Неприятный привкус сушит рот, язык почти не чувствует нёбо. И чтобы не издавать ни звука, я стараюсь дышать через рот, потому что носом пыхчу, как паровоз. Делаю несколько шагов в сторону кустов и пытаюсь проморгать глаза, чтобы красно-синие пятна от страха хоть ненадолго исчезли. Я должна видеть этого чокнутого, чтобы суметь опередить его. Обмануть!

Когда высокая фигура сотрясает густую темноту, я закрываю рот свободной рукой и сощуриваю глаза, чтобы даже малейший отблеск от луны или ещё чего-нибудь не выдал мое местоположение.

Он проходит мимо меня.

Он не замечает меня, не чувствует. А я же прекрасно слышу его громкое дыхание и оно, к моему удивлению, спокойное! Как будто этот парень не гнался за мной больше километра, а просто спокойно шел, заведомо зная, что всё равно доберется до меня.

Решаю постоять на месте и подождать, когда он уйдет достаточно далеко, чтобы потом вновь вернуться на дорогу и вызвать полицию. Если мне не повстречается ни одна живая душа, я вернусь в школу, но не факт, что к тому моменту у меня не посинеют губы от холода, как и все остальные части моего тела.

Псих ушел?

Далеко ли?

Могу уже срываться с места и бежать в обратную сторону?

Слева от меня трещит сухая ветка. Я с трудом проглатываю накопившуюся слюну и медленно поворачиваю голову в сторону пугающего звука.

Темнота. Очертания деревьев, кажется, столба.

Столба?

На этой дороге нет ни одного и именно поэтому здесь темно! О, боги… Это не столб. Это маньяк.

⁂

Я бросаюсь на психа, как одна из диких кошек, «подравших» мой «невероятно крутой наряд». Явно не ожидая такого поворота, крепкое тело не выдерживает моего напора и просто падает на спину, потащив за собой и меня. Я бью этого урода кулаками по лицу, голове и пытаюсь взгромоздиться на него так, чтобы мое колено попало четко ему между ног. И мне почти удается, вот только в одну секунду без особых усилий, этот ненормальный приподнимает меня и толкает в сторону. Я падаю на холодную траву, листья липнут к рукам и лицу. Что-то мокрое и почти ледяное касается моего плеча, но мне так всё равно на все эти мелочи – я просто делаю то, что должна. Я защищаю свою жизнь.

– Эй?! Сюда! Сюда! Вызывайте полицию! – кричу я, пытаясь подняться и одновременно ударяю кулаком по животу противника.

Кажется, по животу.

– Твою мать! – взрывается психопат знакомым голосом и, насколько мне позволяет видеть собственное зрение, перекатывается на бок и сжимается от боли. – Ты же мне по яйцам заехала!

В фильмах обычно жертва поступает очень глупо. Стоит только на секунду вырубить своего врага, как она тут же срывается с места и бежит, куда глаза глядят, вместо того, чтобы добить его до конца и спокойненько прийти в ближайший полицейский участок. Я так делать не собираюсь и потому снова набрасываюсь на раненного идиота и луплю его по ребрам со всей силы.

– Господи, перестань! – кричит он надрывным голосом. – Прекрати! Боже, Хейзи, остановись! – называет он мое имя сквозь…смех?

Смех?

Смех?!

Я замираю и пытаюсь сообразить, кому принадлежит этот низкий голос, который за маской кажется глухим.

– Ты победила, Хейзи Пирс. Я нисколько в тебе не сомневался!

– …К… Картер?

Нет, я не верю собственным ушам! Этим придурком не может быть он!

– Ты меня сделала. Я сдаюсь, Пирс. Ты и впрямь самая бесстрашная и боевая девушка из всех, что я встречал.

– Ты же… Ты же… – задыхаюсь я от переизбытка чувств и эмоций. И в этом чертовом переизбытке нет ничего хорошего. – Какой же ты кретин, Картер! – пихаю я его со всей силы. – Ты испортил этот вечер! Из-за тебя я потеряла цветы и наверняка твоя жирная задница просто раздавила их!

– Хейзи, прости. Я просто хотел доказать тебе…

– Какой же ты урод, Картер Прайс! – повторяю я без конца и луплю его что есть сил. Я даже не знаю, почему по щекам слезы текут. – Не подходи ко мне больше!

С трудом поднимаюсь на ноги, но сделав один единственный шаг, проваливаюсь в ямку и…

– Боже, нет! Нет! Нет!

– Хейзи? – спрашивает Картер обеспокоенным голосом. – Что случилось? Ты тут?

– За что?! За что?! Почему, когда рядом ты, я постоянно оказываюсь в дерьме?!

Яркая вспышка света моментально ослепляет.

– Черт, Хейзи, ты вся…

– Я провалилась в дерьмо! – яростно кричу я на него. – Я провалилась в дерьмо, Картер! Люди должны убирать за своими питомцами! Почему здесь всегда так много дерьма?! Почему моя нога угодила в яму с дерьмом?! Боже!

– Нет, Хейзи, я о другом…

Мои глаза мало-мальски привыкают к свету фонарика, который Картер включил на своем телефоне.

– Только не злись, ладно? – осторожно говорит он мне, держа грязные руки перед собой. – Всё хорошо, всё в полном порядке…

Медленно опускаю глаза на свои ноги. Правая в оранжево-зеленом дерьме, левая вроде бы чистая. Разве что на кедах темная полоса от мокрой земли, а колени… Всё, что выше колен – порвано и всё в том же дерьме, только совершенно другой консистенции и цвета.

– Меня сейчас вырвет…

– Хейзи, всё хорошо. Мы сейчас же это отмоем. – Картер осторожно подходит ко мне и берет меня за руку. – Пойдем? Выходи… Осторожно выходи отсюда…

– Я в дерьме. Я снова в дерьме.

– Ничего страшного, Хейзи. Это всё поправимо. Ты в курсе, что чем больше в твоей жизни дерьма, тем больше у тебя будет денег?

– Меня сейчас вырвет… Господи, какая страшная вонь… Картер, отойди от меня…

– Я не отойду от тебя, Хейзи Пирс. Не надейся.

Господи, ну за что?! Рядом со мной парень, по которому я в тайне от всех думаю и мечтаю, а ты снова окунаешь меня в дерьмо?! Что я такого сделала в этой жизни? Мало трудилась? Училась? ЧТО?!

– Хейзи, прошу тебя не плачь! – говорит мне Картер низким и тихим голосом. Фонарик в его кармане по-прежнему работает и свет падает на наши ноги. – Хейзи, знаю, я – идиот. Немыслимый, конченый… Да я просто урод! И я обещаю, что ты сможешь как следует навалять мне, но сейчас нам нужно торопиться. Во-первых, дерьмо засыхает на холоде и потом его сложно будет отмыть. А, во-вторых, ты продрогла. И это неудивительно, ведь я запугал тебя до чертиков в школе и ты даже одежду никакую не успела взять… Нам нужно взобраться на холм. Надо спешить.

– Я воняю, Картер! – сквозь слезы бормочу я. – Я почти голая, в дерьме и у меня заледенели руки… Что ты делаешь?

Смотрю, как Картер сбрасывает рваные лохмотья на землю и снимает с себя красную толстовку с капюшоном. Он помогает мне надеть её, а сам остается в джинсах и темной футболке.

– Я ведь грязная. Твоя одежда запачкается.

– Это меньшее, что меня сейчас волнует, Пирс. Дай мне руку?

Содрогаясь от холода, я в ступоре таращусь на протянутую мне ладонь.

– Моя рука тоже грязная, Картер. К чему не прикоснись, а кругом одно дерьмо.

– И что? – усмехается он и хватает мою ладонь. – Никакое дерьмо не изменит моего отношения к тебе, Хейзи. Даже такое вонючее, как это.

И он тащит меня за собой.

Куда мы идем?

Почему взбираемся на холм, вместо того, чтобы пойти дальше по тропинке? Мой дом совершенно в другой стороне!

Хотя, какая разница… Картер Прайс держит меня за руку, на мне его теплая толстовка и плевать, что несет от меня не полевыми цветочками.