Новенький

12

На игру я приезжаю вместе с Гвинет Фолк. Родители подарили ей «Тойоту» этим летом, правда, кажется, ездить так и не научили. За десять минут мы три раза чудом не попали в аварию! И как ей только выдали водительское удостоверение? Обратно я пойду пешком иначе до совершеннолетия точно не доживу.

Трибуны забиты болельщиками и гостями. Несмотря суматоху и огромное количество людей, мне без труда удается отыскать Оливера, рядом с которым смеется и громко болеет та самая Джози. И хотя рядом с ними есть свободное место, я располагаюсь рядом с Эммой, которая пришла на игру вместе с мамой. Они угощают меня высоким стаканом с колой, а я покупаю для нас троих по хот-догу. После разговора с Оливером в машине настроение у меня так себе. Да ещё и Келли, скачущая там внизу, чуть ли не запрыгивает на шею Прайса и оставляет на его щеке продолжительный поцелуй.

– Бедняжка, – усмехается Эмма, пережевывая хот-дог. – Из кожи вон лезет, и всё бестолку.

– С чего взяла, что бестолку? Кажется, он не против. А если что измором возьмет.

– Картера? – смеется Эмма. – Это навряд ли. На днях послание одно читала, пожелание. Думаю, его написал Картер.

– Серьезно?

– Угу. Некто очень вежливо попросил, чтобы Келли перестала вешаться на шею новенькому, поскольку выглядит это смешно и нелепо. «Давно пора понять, что парень не заинтересован в ней», – повторяет Эмма слова из послания. – Ну, и ещё всяких таких оборотов интересных. Думаю, это написал Картер. Его эссе по английскому произвело впечатление на многих.

– Прайса?

– Ты удивлена?

– Ну, конечно! – отвечаю я с набитым ртом. – Он же… Ну, типичный красавчик, капитан команды и его не может интересовать ничего другого, чем вот это, – указываю я на поле.

– И у него нет «Инстаграм».

– Это я помню. А почему?

– Не знаю, но Картер Прайс определенно незаурядная личность. Может, всё же возьмем у него интервью?

– Окей, бери! – пожимаю я плечами.

– Правда? И мне не нужно уговаривать тебя?

– Делай, что считаешь нужным.

– А где же строгая и придирчивая Хейзи Пирс? – смеется Эмма. – Которую нужно уламывать на интервью с новеньким?

– Она устала быть Хейзи Пирс, – тихонько бросаю я. Начинаю хлопать и кричать, поскольку начинается игра.

⁂

Эмма зовет меня на вечеринку в честь победы над «Синими птицами». Я сразу же отказываюсь, сославшись на усталость, и потому даже не интересуюсь, чей дом на сей раз будет превращаться в помойку. Поскольку мои родители отправились в Форестлейк на годовщину свадьбы маминой подруги по колледжу, никто из них за мной не приедет. Оливер уж точно поехал на вечеринку вместе с Джози, о которой не рассказывал мне больше двух недель. В последнее время я заметила, что Оливер в принципе многим не делится со мной, даже тем, что касается непосредственно меня. Как в случае с осьминогом.

Погруженная в свои мысли, я неспешно иду домой пешком. Не понимаю, что творится внутри меня и почему комок горькой обиды так неприятно першит в горле? Слова Оливера о том, что я – Хейзи Пирс, оставили во мне неприятный осадок и теперь мне становится противно от одной мысли, что до этой самой «безотказной и бесчувственной Хейзи Пирс» я сама себя и довела. Никто из парней не предлагает подвести меня домой, никто не приглашает меня на свидания, никто даже воздушный поцелуй мне не посылает! Записки, адресованные мне, я в расчет не беру, поскольку они глупые и в них нет ничего искреннего. Ну, разве что обзывалки. Хотя, признаться честно, то первое послание, где некто назвал меня «прекрасной», вселило надежду. Такую глупую, девичью и розовую, в сердечках и стразах, что теперь мерзко на душе делается, ведь кто может запасть на Хейзи Пирс?!

– Пирс?

– Господи! – подскакиваю я на месте от испуга. У тротуара стоит темная машина с белыми фарами, а из окна выглядывает улыбчивое лицо Картера Прайса. – Ты что, бесстрашная? Сейчас слишком поздно, чтобы шататься одной по городу.

– Я вовсе не шатаюсь, а возвращаюсь домой. И Гринлейк – один из самых безопасных и тихих городов Америки.

– Очень на это надеюсь, – улыбается мне Картер. – И всё же не стоит быть такой самонадеянной, хорошо? Ты в курсе сколько маньяков и серийных убийц останавливаются в городках, подобных этому, в надежде скрыться от правосудия? А потом случайно сталкиваются с очередной жертвой и всё – снова за старое. А спустя несколько дней или того хуже – лет, обнаруживается тело пропавшей без вести девушки в лесу. Опасно везде, Хейзи, – добавляет Картер таким тихим голосом, что мне становится не по себе. И вовсе не от ужаса того, какие вещи он говорит… Такое чувство, будто он знает, о чем говорит. – Не забывай об этом.

– Что ж… Очень мило с твоей стороны продемонстрировать толику заботы, но я, пожалуй, пойду. И поздравляю с победой. Матч был крутой.

– Хейзи? – снова зовет он меня, когда я делаю всего пару шагов. – Садись, я подвезу тебя.

– Помнится, ты говорил, чтобы я не садилась в машину к парням, которых совершенно не знаю. Так вот: тебя я не знаю. Поэтому, можешь быть доволен собой, ведь я делаю так, как советовал ты.

– Как хочешь! Тогда я буду ехать позади тебя до самого твоего дома.

– Тебе что, заняться не чем?

– Есть, конечно. Вечеринка в самом разгаре!

– Так и езжай туда! Девчонки уже с ума сходят! Волнуются, что тебя потеряли.

– Да я бы с радостью, но ведь ты же отказываешься садиться в мою машину. Согласись, пешком ты будешь идти ещё полчаса, а я же значительно сокращу это время?

Недовольно фыркнув, я иду дальше, стараясь не замечать, как неспешно плетется сбоку машина Картера.

– Не передумала? – спрашивает он меня спустя минут пять.

– Зря тратишь время.

– Не зря.

Ещё через пять минут я подхожу к той самой тропинке, где впервые увидела Картера. На машине по ней не проехать, ему придется объезжать целый холм, на котором, кстати, возвышается его стеклянный домище.

– Куда ты собралась, юная леди? – кричит мне Картер, когда я сворачиваю на тропинку.

– Я иду домой, – с улыбкой отвечаю я и машу рукой. – Так что, пока, Прайс!

Довольная собой, я иду вперед. Но не проходит и десяти секунд, как дверца автомобиля громко хлопает и меня настигают твердые шаги.

– Боже, Картер! Тебе и впрямь нечего делать?! Возвращайся в машину!

– И часто ты ходишь по этой безлюдной и неосвещенной дороге?

– Достаточно, чтобы знать здесь каждую ямку и камешек. Перестань преследовать меня!

– Долго отмывалась?

– Чего?

– Небось весь флакон с гелем ушел, да?

– Что… – До меня так медленно доходит смысл его слов, что когда это, наконец, происходит, нас уже поглощает непроглядная тьма. Что весьма кстати, ведь лицо у меня пылает от стыда. – Знаешь, меньше всего на свете я хочу слушать твой смех. Поэтому, очень прошу тебя воздержаться от колкостей в мою сторону и какого-либо веселья.

– Стараюсь изо всех сил. Но ты же сама понимаешь, что это чертовски сложно.

– А ты постарайся.

– Ладно, хорошо. – Мы идем молча всего несколько секунд и даже за это короткое время я успеваю соскучиться по его голосу. – Так и долго отмывалась?

– Часа два. За ужином не могла смотреть на еду и просидела в ванной еще час.

Картер начинает громко смеяться, а я же прячу свою улыбку в темноте.

– Я так и знал, что это ты, Пирс. Сначала сомневался, но потом, когда ты сказала, что я неприятен тебе, всё встало на свои места.

– Наверное сложно принять тот факт, что от тебя без ума не все девушки Гринлейк, да?

– Думаю, будь я на твоем месте, то тоже очень бы разозлился на меня, ведь топать столько в собачьем дерьме…

– Замолчи.

– Ладно, – усмехается Картер. Несколько секунд мы идем в полной тишине и я, правда, не понимаю, почему он до сих пор плетется рядом. – Извини меня за тот момент, Хейзи. Кажется, я был не в настроении, но это не оправдание. Я обязан был остановиться и помочь тебе подняться.

Если честно, то я совершенно не понимаю, как должна реагировать на эти слова, сказанные по-настоящему искренне.

– Ещё тебе бы не помешало смотреть по сторонам, – добавляю я и Картер начинает снова смеяться.

– Поверь, теперь я очень внимателен!

Мы снова идем молча и чем дольше длится эта странная тишина, тем глубже и стремительнее я проваливаюсь бездонную пучину непонимания этого необъяснимого момента.

– Ты всегда выбираешь этот путь, когда тебя не кому подвезти домой?

– Боишься темноты?

– Нет, а вот тебе стоило бы. Здесь же ни одного фонаря, ни одной живой души.

– Тем лучше, – пожимаю я плечами.

– Совсем бесстрашная?

– А чего я должна бояться по-твоему?

– Ты должна быть осторожной, Хейзи. Если тебя действительно некому подвезти домой, то выбирай дорогу, где есть люди, свет и хоть какая-то жизнь.

– Боже мой! – усмехаюсь я. – Надо же, новенький боится темноты и тихих безлюдных местечек. Если влюбленные дурочки узнают об этом, то как минимум половина из них отсеется. Может, тебе стоит пойти обратно, а то ненароком скажешь мне ещё что-нибудь, а я не смогу удержаться, чтобы не проговориться.

– Можешь говорить, что угодно, Хейзи, – спокойно отвечает мне Картер. – Я уйду только, когда буду знать, что ты дома.

– В телохранители я тебя не нанимала, Картер. И советую тебе ознакомиться со скудной статистикой преступлений в Гринлейк. А то гляди из-за своего страха так каждую девчонку провожать будешь и пропустишь все самые веселые вечеринки.

– Это вовсе не страх, Хейзи. Это просто меры предосторожности.

Мне кажется, или Картер по-настоящему знает, о чем говорит?

– Почему вы с семьей переехали сюда?

– Интервью для газеты? – усмехается он.

– Способ заглушить тишину и твои тяжелые шаги.

– А-а.

– Ну, и?

– Не знаю. Переехали и переехали.

– Ух ты! Серьезно? С ума сойти, как интересно!

– Отцу предложили здесь работу. Они с мамой были на грани развода, потому что «жизнь в огромном городе отдаляет людей друг от друга». Вот и переехали сюда.

– Вот как.

– А ты хотела услышать что-то очень страшное? В духе Кинга?

– Нет, просто… Я думала, что тебя выперли из школы за неуспеваемость или ещё чего.

– Меня с этим словом никогда не связывало ничего общего.

– О! – закатываю я глаза. – Зато с самоуверенностью вы бок о бок.

– Прицепилась ко мне лет так в пять и не желает слазить.

Не могу перестать улыбаться. Хорошо, что Картер не видит моего лица, иначе бы возомнил о себе не бог весть что. От его внимания точно бы не ускользнул алый цвет моего лица и то, как я смотрю на него. Вообще-то, сейчас я просто таращусь на Картера. Но только лишь оттого, что пытаюсь хоть немного рассмотреть его лицо. Потому что оно у него…симпатичное. Прямой нос, подбородок с ямочкой и выразительные губы… И этим губам очень идет улыбка: кривая, косая, усмешка – всякая. В который раз я говорю себе, что понимаю влюбленных в него девчонок. Картер Прайс – идеальный красавчик! Но я непременно тут же одергиваю себя, ведь мы с Картером находимся на разных плоскостях и засорять голову мыслями о нем – пустая трата времени. Хотя и достаточно увлекательная.

– Рада, что газета снова в твоих руках? – спрашивает он меня.

– Да, ведь работа над ней – огромный плюс при поступлении в колледж. И нет, ведь за те несколько дней, что ею руководила Келли, я успела привыкнуть к наличию свободного времени. А теперь на мне и газета, и школьный совет.

– Флорес должна тебе платить за всё это!

– Я не против. Надо бы написать предложение и бросить в «Волшебную коробку». Кстати, почему у тебя нет «Инстаграм»?

Картер смеется, а его рука случайно задевает мою. Это легкое и слишком короткое, чтобы стать значимым, прикосновение, как будто оцарапало мою кожу. В мгновение становится жарко, но я машинально обнимаю себя руками, будто пытаюсь согреться.

– «Кстати»? Хейзи, мы говорили с тобой о Флорес.

– Я непредсказуемая. Привыкай.

– Да уж я давно это понял, – всё ещё смеется Картер.

– Так и почему же у тебя нет «Инстаграм»?

– Уже проверила?

– Делать мне больше нечего! Влюбленные в тебя дурочки все уши прожужжали.

– А! Точно! Как же я мог забыть про них! Должно быть, уже устала от меня, да?

– Ты даже не представляешь как!

– Все только обо мне говорят и говорят!

– Достало нереально.

– Прошу прощения за неудобство, юная леди. Однако, мне это на руку, так что на искренность моего извинения сильно не рассчитывай. Потому что бесконечные разговоры обо мне, в конечном итоге, сделают свое дело.

– Это какое? – спрашиваю я, неотрывно глядя на его темный силуэт.

Картер усмехается:

– Ты влюбишься в меня. И с того момента твоя жизнь перестанет быть такой скучной и унылой, как сейчас.

И тут я ударяюсь во что-то очень твердое, с шершавой поверхностью, которая смачно впечатывается в мое лицо. Боль ощущается не сразу, а лишь через несколько долгих секунд, ведь поначалу мои ощущения концентрируются на последних словах Картера.

– О, боже! – кричу я, пораженная его ответом. А потом обжигающая боль, как стайка мелких паучков, расползается по лицу. – О, боже! Что это?!

– Хейзи, не хочу тебя расстраивать, но ты, кажется, врезалась в дерево.

– О, спасибо! Серьезно?! – фыркаю я и машинально хватаюсь за его плечо. Картер становится совсем рядом, напротив меня, а его ладони обхватывают мое лицо. – Какое, к черту дерево?!

– Не знаю, – едва сдерживая смех, отвечает он, – может дуб какой-нибудь.

– Боже! – Я сгораю со стыда. А ещё у меня чертовски сильно горит правая часть лица. – Как такое возможно?!

– Очень просто: кто-то просто слишком преувеличил, что знает каждую ямку и камешек.

– Это ты виноват!

– Я? – смеется Картер и его холодное мятное дыхание касается моего лица. – Я же просто шел рядом.

Я замираю, а мой живот резко напрягается. Единственный человек, который находился в такой опасной близости от меня – Барри. Да и то я не чувствовала ничего, кроме отвращения. А сейчас же, мое лицо в руках Картера Прайса… Парня, по которому сохнут все девчонки в школе!

– …Вот именно, – с трудом произношу я. Пытаюсь расправить плечи, продемонстрировать былую уверенность и в некоторой степени упрямство, но чувствую, у меня это плохо получается. – Я то в кучу дерьма свалюсь, то в дерево врежусь! И вообще, хватит трогать меня.

– Я знаю, что ты можешь врезать мне. Но предупреждаю сразу, целовать я тебя не собираюсь, поэтому разожми кулачки. Я просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке.

– Ай! – восклицаю я, когда его палец проводит линию по моей брови. – Мне же больно!

– Вот черт. Хейзи, у тебя кровь. – Картер отпускает меня, а спустя пару секунд в глаза ударяет яркая вспышка света. – Извини. Я должен увидеть… Ох, Хейзи…

– Что? Что там?! – в панике спрашиваю я. Мало того, что я ослепла, потому что он не предупредил о фонарике на телефоне, так ещё и целовать меня не собирался! Из-за того, что я – Хейзи Пирс! Ах, да, а ещё у меня разбито лицо. Прекрасно! – Рассечение?! Не молчи!

– Всё просто ужасно, – тревожным голосом отвечает Картер. – Если мы сейчас же не приложим лед к твоему лицу, то…

– Что?! – вытаращиваю я глаза.

– У тебя заплывет глаз и завтра тебя будут называть циклопом, потому что видеть будет только один.

Молчание, последовавшее после его слов, как в фильме ужасов, с каждой секундой обрастает мрачной жуткостью. Я уже представляю, что меня ждет завтра в стенах школы, а Картер лишь подтверждает мои опасения:

– Что тебе нравится больше, осьминог или циклоп?

– Нет, нет, нет! Мне нужно домой! Мне нужен лед, Картер!

Я подрываюсь с места и, быстро перебирая ногами, иду по тропинке. Для пущей уверенности включаю фонарик на телефоне, чтобы на этот раз миновать деревья.

– А я тебе предлагал поехать на машине, но ты отказалась, – развлекается Картер. – Осторожнее, Пирс! Не спиши так!

– Это ты виноват! – бурчу я.

– Ладно, ладно! Я понял, прости! – смеется он. – Я не должен был говорить тебе этого.

– Говорить «чего»?

– Что ты влюбишься в меня, – как ни в чем не бывало отвечает он. От света фонаря его хитрая улыбка кажется до ужаса коварной! – Как только я сказал это, ты тут же сошла с тропинки и врезалась в дерево.

– Я не… Господи, до чего же ты самовлюбленный тип! И как только девушки западают на тебя?

– Ну, скоро узнаешь, – отвечает он тут же и его улыбчивый взгляд смотрит на меня. – Если, конечно, этого УЖЕ не случилось.

Громко фыркнув, я ускоряю шаг.

– Возвращайся к своей машине, Картер! За эти несколько минут ты страшно утомил меня.

– Я же сказал, что вернусь только после того, как увижу, что ты зашла в дом и с тобой всё в порядке.

– Если ты думаешь, что твоя «забота» произведет на меня впечатление, то ты не по адресу.

– А мне кажется, что как раз по адресу.

Закатив глаза от раздражения, я решаю идти молча до самого дома. Картер так же поддерживает молчание, однако боковым зрением я вижу, как его голова частенько поворачивается в мою сторону. И всякий раз, когда это происходит, я очень надеюсь, что мои волосы не торчат в разные стороны. И слава богу, что Картер видит не поврежденную часть моего лица. Мне и без того стыдно.

– Вон мой дом! – указываю я на тот, где освещается только лужайка. – Можешь идти обратно.

– Твои родители ложатся так рано? – с сомнением спрашивает он меня. – Ни в одном окне свет не горит.

– Мои родители уехали в Форестлейк и вернутся поздно. Так что, давай… Иди.

Но Картер лишь усмехается и смотрит на меня так, словно я только что совершила какую-то ошибку.

– Хейзи, почему ты не ответила просто «да, мои родители уже спят»?

– Потому что они не спят.

Он склоняет голову на бок и смотрит в мои глаза.

– Я ведь теперь знаю, что ты вернешься в пустой дом и будешь одна. Одна! В большом доме! – добавляет он вкрадчивым тоном.

– Ты меня пугаешь.

– И правильно. Ты не должна говорить парню о том, что в твоем доме никого нет. Ещё и ночью.

– Сейчас вечер.

– Через полчаса – ночь, – упрямо заявляет Картер и поджимает губы. Он оборачивается, проводит рукой по подбородку и снова смотрит в мои глаза: – Не делай так больше. Парни разные бывают. И у восьми из десяти не самые добрые намерения. Спокойной ночи, Хейзи. Не забудь приложить лед, – добавляет он ровным голосом и скрывается в темноте.

Надо же, оказывается, Картер Прайс страшно помешан на безопасности… Интересно, он беспокоится о каждой девчонке, с которой проводит чуть больше получаса?