Новые марсианские хроники

Андрей Саломатов Клубника со сливками

Он шёл по пыльной улице, засунув руки в карманы своей рваной вельветовой куртки. Безразлично поглядывая по сторонам, поплёвывал себе под ноги и думал, где бы разжиться сигаретами и хлебом. Полицейский, до сих пор скучавший у стены маленького магазинчика, присмотревшись, подошёл к нему и нехотя спросил документы.

— Пора бы уже свои иметь,— равнодушно сказал бродяга и, порывшись в нагрудном кармане, достал оттуда вчетверо сложенный лист бумаги.

— Освободился,— сказал полицейский, разворачивая бумагу.

— Да уж хватит. Пора и честь знать,— ответил бродяга, блуждая взглядом по вывескам. На стене одного из домов он прочел: «Кафе «Маленькие радости». Слева от двери на вертикальном щите крупными буквами было написано: «Только для бродяг, алкоголиков и проституток».

— Что за богадельня? — спросил он у полицейского, изучающего бумагу.

— Зайди — узнаешь,— ответил тот, возвращая бродяге документ.— И постарайся не попадаться мне часто на глаза.

— Ладно,— не глядя на полицейского, ответил бродяга и, засунув в карман бумагу, не спеша направился к странному заведению. Он внимательно изучил вывеску, подошёл к двери и неуверенно взялся за ручку. Дверь открылась. На пороге стояла хорошенькая девушка в ослепительно белом платье и кружевной наколке.

— Здравствуйте,— девушка приветливо улыбнулась и жестом пригласила озадаченного посетителя войти. Бродяга вошёл и осмотрелся. Это был большой светлый зал с большим, как шкаф, музыкальным автоматом, со столами, накрытыми белыми скатертями, и кухонным запахом. Кое-где сидели такие же, как он, небритые, одетые в лохмотья, люди. Кто-то ел из дорогой фарфоровой посуды, а кто-то курил, разглядывая соседей.

— Что бы вы хотели? — спросила девушка, улыбаясь бродяге, как самому лучшему другу.

— У меня нет денег,— ответил тот.— Так, зашёл посмотреть.

— Если у вас нет денег, мы покормим вас бесплатно,— ответила девушка.— Кроме того, у нас вы можете так же бесплатно побриться, постричься, принять ванну, а за это время вашу одежду почистят и, если надо, починят. Если же вы останетесь у нас до вечера, вы сможете поужинать и при желании переночевать одну ночь. Если у вас есть какая-нибудь легковыполнимая просьба — мы её выполним. Например, вы захотите покататься в автомобиле или на велосипеде. По вашей просьбе мы можем приготовить вам любое блюдо из любой кухни. Что вы любите больше всего?

Застигнутый врасплох, бродяга ошалело смотрел на девушку и молчал.

— Ну что вы любили больше всего в детстве? — ласково спросила девушка.

— Пиво и лазать по деревьям, — не своим голосом ответил он.

— Спиртных напитков у нас нет,— сияя сообщила девушка и шутливо погрозила бродяге пальчиком.

— Тогда клубнику со сливками,— сказал бродяга.

— Ну, значит, на десерт вы получите клубнику со сливками. Как вас зовут?

— Как хотите,— ответил бродяга.

— Хорошо, Джон. Итак, с чего вы начнёте?

— С сигары.

Воспользовавшись всеми услугами, предложенными заведением, Джон, чистый и коротко подстриженный, лежал на застеленной кровати и курил. В дверь постучали, и через несколько секунд в комнату вошёл священник. Поздоровавшись, он подошёл к кровати и, ласково глядя на Джона, сказал:

— Может быть, вы хотите исповедаться, сын мой?

— Я не собираюсь умирать,— ответил Джон, не меняя позы.

— Исповедаться — значит, облегчить душу,— мягко сказал священник.

— Я уже сегодня облегчился,— ответил бродяга.

— Господь милосерден, Джон. Никогда не поздно обратиться к нему. К тому же вы в таком возрасте, когда уже надо подумать о спасении души.

— Это за один день вы собираетесь спасти мою душу?

— Не я, Джон. Если вы…

— Ну так пришлите ко мне Господа Бога, ему я и исповедуюсь, —перебил он священника.

— Не богохульствуйте, Джон,— укоризненно сказал священник.

— Я отказываюсь от этой услуги,— встав, сказал бродяга. Он подошёл к столу, на котором стояла чашка с клубникой, и подцепил одну ягоду.

— Подумайте как следует, Джон,— уходя, сказал священник.

Не прошло и получаса, как в дверь снова постучали. На этот раз вошла та самая девушка, которая встретила бродягу у входа.— Вы извините, Джон, но я забыла вам сказать одну вещь. Дело в том, что в виде платы за услуги мы хотели бы услышать историю вашей жизни. История может быть выдуманной, лишь бы было правдоподобно. Правда, вы можете отказаться рассказывать. Это ничего не меняет.

— А зачем вам моя история? — удивился Джон.

— Можете считать это причудой хозяйки нашего заведения. Самые интересные истории она записывает, а зачем ей это нужно, я не знаю. Я вас не тороплю. Можете подумать и рассказать мне о себе, например, после ужина.

— Хорошо,— ответил Джон.— У меня есть к вам маленькая просьба.

— Какая?

— Я хочу, чтобы вы поужинали со мной. По-моему, это легко выполнимо.

— Хорошо, Джон,— согласилась девушка,— я с удовольствием поужинаю с вами.

— Ну и отлично. За ужином я и расскажу вам свою сказку.

За ужином Джон веселился напропалую.

— Вообще-то у меня есть очень хорошая профессия. Я композитор.

— Вы сочиняете музыку? — лукаво улыбаясь, спросила девушка.

— Да, и ещё какую. Хотите, я вам что-нибудь сочиню? Жаль, со мной нет моего ассистента, его ещё не выпустили. Он машет палочкой, когда я дирижирую, а в остальные дни пишет ноты, которые я сочиняю. Хотите, я посвящу вам небольшой концертик, тактов на пять? У меня сегодня хорошее настроение.

— Хочу,— ответила девушка.

— Вам как, с диезами или без?

— С тремя,— ответила девушка.— А кто были ваши родители, Джон?

— Папа — бароном, мама — баронессой, а я, стало быть, барончиком. Но только до десяти лет. Дело в том, что папа всё время заставлял меня носить на груди родовой герб, а он был золотой и весил не меньше сорока фунтов. Мне это надоело, и я сбежал из родового замка. С тех пор вот сочиняю концерты.

— А ваши родители, они живы?

— Не знаю,— равнодушно ответил Джон.— Папа лет двадцать назад разорился и запил, а мама пошла на панель. Я видел её лет пятнадцать назад в Н. Она сидела в пивной на полу в собственной луже. Я выплеснул на неё кружку пива и ушёл.

— Джон, это правда? — спросила девушка.

— Всё, что я говорю, абсолютная правда,— Джон отвалился от стола и закурил сигару. Девушка встала и через боковую дверь вышла в сад.

— Джон,— позвала она.— Джон, идите‑ка сюда.

— Я к вашим услугам,— бродяга вышел вслед за девушкой.

— Ну давайте, Джон, лезьте.

— Куда, мисс? — удивился бродяга.

— На дерево. Вы же говорили, что в детстве очень любили лазать по деревьям. Вот отличное дерево.

— Только после вас, мисс.

— Я не люблю лазать по деревьям, Джон,— удивлённо ответила девушка.

— Может, я лучше прокачусь в автомобиле? — сказал бродяга.

— Вы мне ничего не говорили об автомобиле. Давайте, давайте, Джон, лезьте.

— Мне сейчас не хочется, мисс. Сами понимаете, после такого ужина лезть на дерево совершенно неинтересно. Если желаете, мы можем прогуляться с вами по саду, и я дорасскажу вам свою историю.

— Не надо, Джон. Вы очень страшно рассказываете.

— Не страшнее, чем есть на самом деле, мисс. Если хотите, я вам расскажу о детстве моего папы. Оно у него было менее страшным.

— Нет, Джон, спасибо. Как-нибудь в следующий раз. Так, значит, вы отказываетесь лезть на дерево?

— Отказываюсь,— ответил бродяга. Девушка достала из кармана маленький блокнотик, открыла его и что-то перечеркнула.

— Ну ладно, Джон, мне пора. Я должна выслушать ещё несколько историй.

Проснувшись ночью, Джон встал и закурил. Не включая света, он походил по комнате, затем сорвал с окон занавески, бросил их под деревянную кровать и, достав спички, поджёг их. После этого Джон забрал со стола сигары, вылил клубнику со сливками на кровать и вылез в окно. Ещё минуты две он постоял внизу и, когда огонь хорошо разгорелся, быстро пошёл в сторону вокзала. Но не успел он пройти и трёхсот метров, как его остановил уже знакомый ему полицейский.

— Стой!

— Я спешу,— ответил Джон.

— Я вижу. Что, поджёг «Маленькие радости»?

Джон бросился бежать, но полицейский быстро его догнал и подставил ему ножку. Джон упал, а полицейский, усевшись на него, надел ему наручники.

— Думаешь, ты первый? — беззлобно спросил полицейский.— Нет. Только в этом году восемнадцать раз поджигали. Можешь не беспокоиться, огонь уже потушили. Ну вставай, пойдём.— Полицейский помог Джону встать.— Свиньи вы неблагодарные. Вас кормят, бреют, моют…