О, мой бомж

Глава 14

Катя

Шла по вечерним улицам, до боли в глазах вглядываясь в темень. Надеялась различить в сумерках ладную фигуру вчерашнего знакомого и ругала себя за это. Дура ты, Катька, ой, дура! Может, он и думать о тебе забыл, а ты ждешь встречи с ним так, будто между вами что-то серьезное. Он просто отогрелся в тепле квартиры, переночевал, а ты напридумывала себе всякой ерунды.

Но глупое сердце трепетало только от одной мысли, что вот сейчас он покажется из-за поворота. А еще почему-то я была уверена, что наша встреча не последняя.

Дойдя до крыльца, оглянулась по сторонам. Почему-то казалось, что он сейчас выберется из кустов, разросшихся в нашем палисаднике, и подойдет ко мне. До последнего надеялась, что он окликнет меня. Но подъездная дверь захлопнулась за мной, и ничего не произошло.

Словно издеваясь надо мной, дверной звонок трезвонил весь вечер. Каждый раз я подскакивала, окрыленная радостным предчувствием, но возвращалась глубоко разочарованная. Ко мне пришли все, кто только мог — тетеньки из ЖЭКа с какими-то бумажками, газовщик, соседка сверху за солью, сосед снизу за сахаром. Но только не тот, кого я ждала.

Стиральная машинка пиликнула, оповещая о завершении процесса стирки. Я вытащила из барабана обноски вчерашнего гостя и развесила их на сушилку. Вид у вещей был столь жалкий, что хотелось их собрать и выбросить на помойку. Но это были ЕГО вещи. За которыми он обязательно вернется.

На кровати лежал новенький свитер для него. Я прилегла рядом с ним и положила на него руку, представив, что обнимаю незнакомца. А ведь я даже его имени не спросила. Интересно, как его зовут. Александр? Анатолий? Его внешности соответствовало бы какое-нибудь представительное, весомое имя.

Так и уснула в мыслях о нем. Ночью мне снились его объятья, жаркие прикосновения, смелые ласки. Проснулась тяжело дыша, настолько реален был сон. Внизу томительно тянуло. Похоже, уличный бомж постепенно становится моим наваждением. Катя, это дно. Даже не так: это дно дна.

Утром опять все мысли возвращались к нему, хоть я их и пыталась прогнать. Безуспешно.

Снова высматривала его по дороге на работу, и по пути домой. Это было нелогично. Глупо. Стыдно. Но я ничего не могла с собой поделать.

Дня через три удача улыбнулась мне. Я не могла поверить своим глазам и едва не вскрикнула от радости, увидев его, копошащимся в мусорном баке возле придомовой парковки. Он стоял лицом к мусорке и что-то там сосредоточенно искал.

Сердце запрыгало в бешеном темпе. Неужели он нашелся?

На секунду я замялась, не зная как его окликнуть. Мужчина? Товарищ? Гражданин? Господин? Молодой человек? Просто «эй»?

В конце концов подошла к нему и легонько дотронулась до плеча, сказав:

— Привет!

Он медленно повернулся и ошалело произнес:

— Здрасти.

— Ой! — испуганно вскрикнула я. Это был не бомж. Вернее, бомж, но не мой. Мой был молодой и красивый, а этот старый.

— Извините, я обозналась. Просто на вас тулуп и ушанка, как у моего знакомого.

— Ничего, бывает. Я не в обиде, — пожал плечами старик.

— Я его давно не видела и поэтому переживаю, что с ним. Простите, — пробормотала я сбивчиво и, сгорая от стыда, побежала в сторону дома. Но потом решила вернуться.

— Извините, — прокашлявшись, обратилась к нему. — А вы всех своих… коллег… знаете? — спросила с трудом, подбирая слова.

— Ну, многих ребят знаю, — не без гордости ответил он.

— Может, вы видели моего знакомого? Мне бы просто знать, что с ним все хорошо.

— А как его зовут?

— Я не знаю, — пожала плечами, осознавая всю тупость ситуации.

— Мда… — бездомный задумчиво почесал лоб. — Знакомый, говорите. Но вы не знаете, как его зовут. А как хоть он выглядит?

— Он красивый. С бородой. Сильный. У него тулуп и ушанка на ваши похожие.

— Хм… Хм… — закряхтел дед. — Ну есть у меня пара-тройка вариантов, подходящих под описание. Как найти хоть вас, если вашего знакомого отыщу?

— Я в этом доме живу, — махнула рукой в сторону многоэтажки. — Меня Катя зовут.

— А меня Антоныч, ежели чего. Не переживайте, коли не помёр, мы его отыщем.

Следующим утром я встретила Антоныча возле тех же баков. Поздоровавшись, я протянула ему непрозрачный пакет.

— Чего это? — удивился старик.

— У меня суп с вечера остался, решила вам отдать. Все равно ведь пропадет.

Не буду же я говорить ему, что готовила вчера специально для него.

— Ну, если пропадет, то могу и подсобить. Чего еду переводить зазря?

Я улыбнулась его простоте.

— Там термос широкий. Можете прямо из него есть, должно быть удобно, ложку я в пакет положила. А вечером вы мне его вернете.

— Верну-верну, мне чужого не нужно.

Антоныч сдержал свое слово и вечером встретил меня у крыльца. Термос вернул в целости и сохранности и даже попытался отмыть его снегом.

— Вы и завтра утром меня в то же время дождитесь. А то вдруг опять еда останется.

На следующий день я дала ему термос, наполненный картофельным пюре.

Возвращая тару, Антоныч сказал, что без дела не сидел и нашел моего друга, точь в точь подпадающего под описание.

Всю ночь я не могла уснуть, ворочалась, представляя встречу. Интересно, как он объяснит, почему не пришел сразу. Постеснялся? Заболел? Или у него были другие причины? И вообще, может быть, я зря себя накручиваю. Антоныч сказал, что нашел его, но ни словом не обмолвился, что приведет его ко мне.

Когда выходя из дома, я увидела две фигуры, стоящие неподалеку от подъезда, мое сердце запело. Но песня была недолгой. Рядом с Антонычем стоял какой-то высокий мужик, нисколько не похожий на того, кто мне нужен.

— Ну что, красавица, Антоныч слов на ветер не бросает. Антоныч сказал, Антоныч сделал. Принимай своего друга!

Мужик молча пялился на меня, я пялилась на него, не в силах проронить ни слова.

— Ну, вы чего? От радости дар речи потеряли? — переводя взгляд с мужика на меня и обратно, растерянно проговорил Антоныч.

— Это не он, — пробормотала я.

— Как не он? — удивился Антоныч, явно расстроившись. — Вот все же так, как описывали! Молодой? Молодой! Красивый? Покрасивей многих будет. Сильный? Сильный! Ну, тулупа и шапки нет. Так это дело такое: сегодня есть, завтра нет.

— Не он это, — повторила я.

— А ты чего поперся тогда сюда раз это не ты? — напустился на своего товарища дед.

— Так я думал, что любой подойдет, а не какой-то определенный, — подал голос впариваемый мне субъект.

— Ой, врешь! — возмутился Антоныч.

— Пожрать я хотел! Думал, она и меня накормит.

Пелена слез застила глаза. Забыв отдать Антонычу предназначавшийся ему пакет с едой, я развернулась и побежала прочь.